ВСТРЕЧА

ВСТРЕЧА
Так Ирочка вступила в права полной наследницы, а база отдыха «Родник» обрела нового руководителя. К занятиям в консерватории и к подготовке репертуара на международный конкурс прибавилась необходимость почти каждый день бывать на базе отдыха, вникать во все будничные мелочи. Хорошо было то, что в консерватории она сдала вперёд много экзаменов и зачётов. И преподаватели, зная, что скорее всего именно ей придётся защищать честь Новопольска на международном конкурсе, не только во всём шли ей навстречу, но и помогали ей сдавать предметы быстро и качественно. Ещё хорошо помогала ей в управлении базой отдыха тётя Катя. Да поначалу особых трудностей и не возникало, так как трудовой процесс всего личного состава был хорошо отлажен, каждый знал свои обязанности и старался хорошо исполнить их. Приезжали машины, привозили груз и разгружались. И никто почему-то ничего не говорил о деньгах. Рабочие ходили, делали работу, и никто не спрашивал о зарплате. Когда приезжали отдыхающие, то к ней приходила сестра-хозяйка и спрашивала: кого, куда размещать? А Ирочка спрашивала в свою очередь у неё: а куда бы разместил папа? Сестра-хозяйка понимающе улыбалась и делала всё так, как сама считала необходимым. Но шло время, и число обращений к новой хозяйке базы отдыха начало быстро возрастать. Вот пришёл к ней в кабинет главбух и спросил самым интеллигентным голосочком:
- В этом месяце зарплату выдавать рабочим будем?
- Конечно, - не задумываясь, ответила Ирочка, удивляясь его вопросу. – А почему вы спрашиваете? Разве раньше не платили?
- Ну почему же так сразу – не платили? – пожал плечами главбух и сладко улыбнулся. – Нет, оно, конечно, бывали такие месяцы, когда приходилось задерживать выдачу зарплаты составу. Но в последнее время никаких задержек не было. Ну, за исключением предыдущего месяца. Так это только из-за того, что случилось с вашим папой. А так, до сих пор всё шло хорошо.
- Так давайте и сейчас не задерживать, - обрадовалась Ирочка.
- Давайте, - поспешно согласился главбух и опять улыбнулся ей самой обворожительной из всех своих обворожительных улыбок. Вот только в глубине его глаз затаилось что-то такое, что вызывало в сердце Танечки непонятное, но вполне ощутимое беспокойство. – Вы мне деньги давайте, а я тогда выдам рабочим зарплату.
- А разве на нашем счету в банке ничего нет? – удивилась Ирочка.
- Нет, - ещё раз очаровательно улыбнулся ей главбух.
- Постойте, - оторопела Ирочка. – А куда подевались те деньги, которые заплатили отдыхающие? Ведь приехало же много отдыхающих. Куда же их деньги подевались?
- А те деньги пошли на погашение нашей задолженности по шестой статье, - искрились жизнерадостным сиянием глазки главбуха.
- А что … это … за статья? – Ирочка не смогла скрыть своей растерянности.
- Вы желаете, чтобы я вам объяснил, что такое шестая статья? – главбух всеми силами сдерживал своё торжество.
- Ну, в общем, да. Пожалуйста, - последнее слово прозвучало совсем даже жалобно.
- С моим превеликим удовольствием, - засиял лучезарный главбух. – Вы подождите меня немного. Я сейчас принесу книги, в которых проходит эта самая статья. Вы сейчас всё быстренько поймёте, во всём разберётесь. Лучше, даже, чем я.
Главбух быстренько так испарился, и вскоре возвратился с такой кипой папок, что Ирочка пришла в ужас: она во всём этом и за месяц не сможет разобраться. А главбух, раскрывая то одну книгу, то другую, жизнерадостно и даже местами восторженно начал ей демонстрировать свои способности называть простые вещи непонятными, чужеродными словами. И водил пальцем по столбцам и строкам, и говорил, и говорил, и говорил. И чем больше он говорил, тем длиннее из него изливались предложения, тем многочисленнее и сочнее расцветали непонятные антинаучные термины, тем полноводнее он растекался антимыслями по казуистическому финансовому древу.
И поняла Ирочка, что если не перекрыть этот мутный источник, в котором очень удобно рыбку ловить, то он будет извергать на неё свои испражнения хоть до самого утра. Ей достаточно было одного того, что до неё дошло сразу же: с выдачей рабочим базы зарплаты за прошедшие два месяца придётся немного повременить.
- Если я вас поняла правильно, то вы хотите сказать мне, что денег нет? – оборвала она его разглагольствования.
- Нет, - остановился главбух.
- Так зачем вы на меня опрокидываете всё эти графы и статьи? Я и так уже всё поняла. Идите, я вас не задерживаю. И придёте ко мне только тогда, когда у вас будут предложение или совет, где их достать? А без денег мне и бухгалтер не нужен. Идите.
Бухгалтер исчез, не пытаясь даже спрятать свою гнусную ухмылочку. Ирочке сейчас был очень нужен человек, который поможет ей благополучно выбраться из создавшегося ахового положения. Тётя Катя тоже не знала, как выкарабкаться из абсолютно безденежного состояния. Хорошо было бы, если бы рядом был Коля. Даже без денег. Его улыбка, ласковое слово и поцелуй стали бы полновесной компенсацией потери древнего родового имения. Но Коли не было. Он исчез. Он обещал прийти к ней в тот злополучный вечер, когда умер папа, но не пришёл. Наверное, он сам испугался своего обещания взять её в жёны. Ну, что ж, бывает. Не всякой кошке каждый день масленица. Она уже сама себя убедила, что реального Коли никогда и не было. Просто, ей приснился очень сладкий сон. И Коля приходил к ней из этого сладкого сна. И в него же он и ушёл. Надо это принять и не возмущаться. Надо свою жизнь дальше строить без расчёта на какого-то там мифического Колю. Все сны когда-нибудь да кончаются.
У неё была прекрасная машина «Мерседес». И она умела ездить на ней. Но у неё не было прав. Поэтому машина стояла в гараже, а она ездила в Русановку и обратно на автобусе, с обидой на саму себя вспоминая, как папа предлагал ей закончить ускоренные курсы на права, а она отказалась, ссылаясь на занятость. И оставалось ей с тихой тоской вспоминать слова Коли о том, что он может ездить и на машине, и на мотоцикле. Вот бы кто ей сейчас помог! Но она сама, своими собственными руками придушила своё счастье. Очень сильно постаралась, чтобы его сейчас не было рядом с ней.
А вместо Коли к неё опять стал наведываться Генрих. Он вёл себя так, будто между ними ничего серьёзного и не было. Вот кто очень терпеливо, настойчиво, даже ласково и нежно предлагал ей свою помощь. Он знал, что он делает. Как говорят: вода и камень точит. И Ирочка тоже постепенно начала сдаваться. Сначала она позволила ему забирать её из Русановки. Ну в самом-то деле, если он уже приехал в Русановку, то теперь будет и уезжать отсюда. С ней или без неё. Так почему бы и не с ней? Ведь ей завтра утром надо вставать пораньше. Надо же и выспаться. Потом, само собой разумеется, согласилась, чтобы он отвозил её утром в Русановку. Но ещё более терпеливо, ещё более мягко и ненавязчиво, но очень настойчиво и упрямо предлагал Генрих свои услуги для развязывания финансовых узелков. И когда она пожаловалась, что денег нет даже для выплаты зарплаты рабочим, Генрих спросил у неё, откуда же взялись деньги на строительство нового корпуса на противоположном берегу озера? Но Ирочка этого сама не знала. Генрих спрашивал её, что она собирается делать дальше? Но и этого Ирочка не знала. Просто жила, надеясь на что-то.
И вот, пришёл срок уплаты ипотеки. Завтра оканчивается её недолгое царствование на базе отдыха «Родник». И решила Ирочка остаться на ночь в своём несостоявшемся имении. Да и абсолютно не хотелось слушать жалостливые вздохи тёти Кати и смотреть в заплаканные глаза Сашеньки. Ей самой до слёз жалко было расставаться с надеждой оставить базу отдыха своим родовым владением. Зачем к своим слезам примешивать слёзы близких, родных людей?
Оказывается, ей очень нравится быть собственницей, и особенно, чтобы её собственность служила людям во благо. И вот, прощай мечта. Осталось в последний раз обойти свои владения, попрощаться с землёй и деревьями, извиниться за свою несостоятельность. И сделать это она собиралась ночью, чтобы никто не видел её, чтобы не было усмешек в спину: «Вот и пришёл конец нашей хозяюшке». Грусть и лёгкая обида увлажняет глаза. Нет, не надо плакать, не надо слёзы лить. Ну, подумаешь, велика потеря! Да что значит эта потеря по сравнению с теми потерями, которые она пережила? Потеряв голову, разве плачут по волосам?
С этими мыслями Ирочка уже глубокой ночью завершала свой последний обход. Вот она подошла к водокачке. Здесь она в первый раз. Раньше так и не смогла побывать в этом уголке базы отдыха. Темно. Даже в доме нигде не горит свет. Наверное, никого нет. А ведь в этом доме живёт человек, который следит за тем, чтобы на базе отдыха постоянно была вода. И действительно, за всё время пребывания Иры на базе отдыха ни разу не было случая, чтобы с водой были какие-нибудь перебои. Значит, в этом доме живёт очень добросовестный человек. Такой добросовестный, что так и кажется, что его можно и выгнать с работы. Ведь, всё равно вода, наверное, будет. Это потом, когда что-нибудь на водокачке случится, все начнут спрашивать друг друга: а где тот человек, который раньше следил за водой? Странно получается, если кто-то исправно делает хорошее дело, то его никто не замечает. А плохого всегда видно, о плохом всегда говорят. И даже получается так, что если о ком-то говорят, то обязательно о плохом. О хорошем чего говорить? Хороший, получается, какой-то скучный, а с плохим никогда не бывает скучно, всегда хлопот – полный рот. Так ведь точно же так получается и с Богом. Бог – Он всегда хороший. Он всегда должен нам обеспечить блага в полном ассортименте, количестве и качестве. А когда обеспечил этот набор, то должен отойти в сторону, чтобы не мешать хорошо жить, чтобы не мозолить глаза порядочным, культурненьким, интеллигентным людям. И чтобы им не пришлось ломать голову: есть Он или нет? Главное, чтобы колбаса была в полном достатке.
Ирочка вздохнула и собралась было продолжить свою прогулку по базе отдыха. И вдруг увидела, что по аллее к домику водокачки идут двое. Мужчина и женщина. Нет, это, скорее всего, парень и девушка. Ночь, конечно, тёмная, но и сюда достаёт рассеянный свет с центральных аллей. Можно различить, что они далеко не старые. Это хорошо, что она первой увидела их. Можно спрятаться за водонапорную башню. А парочка влюбленных подошла к домику и скрылась внутри. Они были ей не знакомы, но как-то вдруг замерло сердечко. С чего бы это? Зависть? Сейчас они зайдут в спальню и будут любить друг друга. А она свою любовь растоптала и отбросила подальше от себя. И ей только и остаётся, что бродить в потёмках и подсматривать за чужим счастьем.
Но с бегством надо чуть подождать. Вдруг кто-то из них глянет нечаянно в окно и увидит её? Стыдно-то как будет. Нет, надо подождать, когда они включат свет. Вот тогда уж точно они не смогут увидеть её через окно. Да и она точно будет знать, где именно они, и сможет незаметно улизнуть отсюда. Однако, время шло, но ни одно из окон не осветилось. Нигде ни огонька. И краска ударила в лицо. Она уже хорошо знала, чем могут заниматься парень с девушкой в тёмной комнате. От волнующих фантазий на эту очень увлекательную тему Иру отвлекло новое видение. У проволочных ворот водокачки появилась ещё одна фигура. Это был мужчина и, если судить по неясным очертаниям, уже далеко не мальчик, скорее всего, пенсионер. Он постоял некоторое время, потом с чётким сальным оттеком хмыкнул и удалился. Очевидно, что мужчина тоже считал, что влюблённые в этот момент не теряют время зря. Невольно оказавшись в одной компании с незнакомым мужиком, который специально следил за влюблёнными, Ирочка почувствовала себя как-то не очень уютно, будто оказалась не в своей тарелке. Надо было и ей уходить. Что ей тут дальше делать? Ждать, когда она услышит звуки, которые будет издавать парочка, занимающаяся любовью? Откровенно говоря, Ирочка была не против погреться у такого сладкого костра, Пусть это и чужой костёр, пусть это совсем даже и не этично, но любовь – это единственная вещь в мире, ради которой она согласна была пойти на некоторые нарушения правил морали. Однако надо было иметь в виду, что мужчина у ворот мог оказаться тем лицом, которое прямо заинтересовано в том, чтобы предать праздной публике характер взаимоотношений влюблённой парочки. А отсюда следует, что мужчина мог сейчас вернуться сюда с несколькими свидетелями. Нет, Ирочка не думала, что та гопкомпания, которая сейчас явится сюда, чтобы в очередной раз наказать блудницу, будет бегать по территории водокачки в поисках подглядывающих и подслушивающих. Нет, Ирочка не боялась даже того, что кто-то обнаружит её присутствие здесь. Она, пока ещё, является полноправной владелицей базы, и она имеет полное право осматривать свою территорию когда ей захочется, и не она должна отчитываться, что она тут делает в этом месте, в этот момент. А та гопкомпания, которую сейчас приведёт ревнивый муж. Нет, не этого опасалась Ирочка. Просто, ей никак не хотелось не только участвовать, но даже присутствовать при разыгрывании спектакля с клеймением опозорения девушки, которая хочет любви. Все чуть ли не с удовольствием готовы побить камнями блудницу, но ни один из самых рьяных поборников морали не спросит у занудного мужа: ты зачем каждый день терзаешь её требованиями предоставить тебе отчёт в трате очередного грошика? Или: почему твоё, так называемое, достоинство постоянно опущено долу, будто всю свою поникшую жизнь только тем и занято, что ищет в половой щели тот же самый грошик? Почему оно ни разу не поднимет свою вяленую головку, чтобы поискать её щелочку вверху, там где начинают расходиться её прекрасненькие, стройненькие ножки? Почему ты вынуждаешь жену искать удовольствие у чужого мужика?
Да, надо было уходить. Заметят, так заметят, ничего тут уже не попишешь. Ирочка двинулась вперёд, подошла к окну, чтобы наклониться и незаметно добраться до калитки. Если влюблённые сейчас занимаются этим самым делом, то с чего это они должны при этом смотреть в окно? Но Ирочка в своих рассуждениях сильно ошиблась по всем пунктам. Окно, около которого она остановилась, собираясь нагнуться, чтобы незаметно улизнуть подальше от этого домика, в котором парень и девушка любят друг друга, внезапно отворилось. Ирочка от испуга прижалась к стенке. Вот сейчас парень высунется, глянет в её сторону и скажет:
- Тю! А ты чо тут делаешь? Подсматриваешь? Тебе тоже хочется? Так ходь сюды, сейчас и ты удовольствие получишь, раз у тебя нет парня, который натягивает тебя на свой шкворень.
Но нет, пронесло, никто не выглянул. Просто, была весна, и влюблённые решили не упускать ни одного наслаждения. Тёплый воздух напоён ароматом цветущих садов. Упоительно сладкий запах волновал кровь. Этим влюблённым хотелось петь. А тем, которые потеряли любовь – плакать. Сердечко Ирочки испуганно сжалось, кровь ударила в лицо, зашумела в ушах. Сейчас она услышит шёпот влюблённых, звуки поцелуев, девичий смех. Нет, она не выдержит этой казни.
Но опять Ирочка ошиблась. Ничего подобного ей не пришлось услышать. И всё таки, то, что она внезапно услышала, поразило её как гром среди ясного неба! Звук настраиваемой скрипки!
- Ну, так что тебе сыграть теперь?
От этого голоса Ирочка чуть не сошла с ума! Этот голос, ночь, тёмная комната, влюблённые – этого не может быть! Она, просто, сходит с ума! Ирочка двумя руками зажала себе рот и всё лицо. Её неудержимо тянуло подбежать к раскрытому окну, вцепиться руками в подоконник, чтобы убедиться, что это не он.
- Опомнись! – беззвучно шептала она сама себе в ладони. – Не дури. Ты, просто, потихоньку сходишь с ума. Какая может быть связь между грузчиком и скрипкой? Это же энергетик, о котором говорил папа. Энергетик, который играет на скрипке, живёт в этом домике. Папа говорил, что он не женат. Ну и что? Разве неженатый энергетик, который играет на скрипке, не может привести ночью к себе в дом молоденькую девушку? Даже чужую жену. Он человек, он тоже хочет любить. А у тебя уже слуховые галлюцинации. Ты, просто, уже тихо помешалась. Скоро ты и на собачий лай будешь реагировать, считая, что это его голос. Не фантазируй! Ну откуда ему здесь взяться? Перестань искать его в каждом встречном мужике, чтобы затащить его на себя.
- Ну, я же говорила тебе, что не помню ни одного названия. Сыграй мне всё то, что играл в прошлый раз, - услышала Ирочка голос девушки.
- Ага, - прошептала сама себе Ирочка, опуская руки, - сейчас ты начнёшь говорить, что и этот голос тебе знаком. Вот только ты никак не вспомнишь, кому он принадлежит? Ага, вот энергетик продолжает настраивать свою скрипку. Ну что ж, послушаем, чем развлекают местные энергетики своих девушек? А что, когда-то скрипка была обычным музыкальным инструментом на деревенских свадьбах. Вот только папа не знал, что его энергетик уже имеет девушку, которой доставляет удовольствие ночью не только игрой на скрипке, но на славненьких струнках девичьей души. Ну, что ж, раз подвернулась такая возможность, послушаем. Вот, настройка закончилась. Сейчас заиграет.
И вдруг звуки скрипки ударили ей в сердце. Поначалу она даже и не поняла, что это за произведение? Игра шла не просто в быстром, а в каком-то невероятно сумасшедшем темпе. Но вскоре она поняла, что это никакое не произведение. Это был набор из технически ужасно сложных кусочков из сонат и каприсов Паганини и Эжени Изана. Вот произошёл сбой в трелях на двойных нотах. Тут же возврат, и это место проходится в ещё более быстром темпе, без сучка и задоринки. Ярчайший фейерверк из аккордов, двойных нот, спиккато, стаккато и статис обрушился на Ирочку. А трели на двойных нотах звучали так звонко, чётко, легко и быстро, что она даже переставала дышать в эти моменты. Вот-вот сорвётся. Нет! Полёт продолжается! И вдруг – тишина.
- Ты извини, - тихо произнёс энергетик Колиным голосом, - я сейчас обрушил на тебя целую кучу технических деталей. Но мне необходимо было хоть немножечко размяться. Я слишком долго пролежал в больнице. Мышцы застоялись, пальцы одеревенели. Всё, разминка закончилась. Сейчас я попробую тебе сыграть свои самые любимые вещи.
- Разминка! – ахнула про себя Ирочка. – У него был долгий перерыв. Он лежал в больнице. Да я и половины не сделаю из того, что он сейчас сделал.
А из раскрытого навстречу весне окна уже лились звуки «Муки любви» Крайслера. Ирочка прижалась к стене и тихо плакала. Потом зазвучала «Интродукция и рондо капричиозо» Сен-Санса. Потом Бах. Потом опять Сен-Санса «Лебедь». Ирочка опустилась на траву и опёрлась спиной о ещё тёплый кирпич стенки. Она слушала, то плача, то облегчённо вздыхая, когда ему удавалось благополучно пройти очень трудное место. И ей с каждой минутой всё трудней и трудней было избавиться от ощущения, что она уже слышала эту игру. Не вещи, а именно игру этого мастера. Она когда-то, в очень далёком, предалёком прошлом была влюблена в эту игру. Вот только она уже всё успела позабыть. Да, собственно, ей и вспоминать-то было некогда, потому что она слушала игру, жадно впитывала в себя нюансы интерпретации. Она даже не завидовала, потому что твёрдо знала, что ей ещё слишком далеко до этого мастера. Она даже не спрашивала себя: откуда он взялся в Русановке? Почему работает здесь каким-то там энергетиком? Некогда. Потом. Сейчас над ней властвовала его музыка.
Но вот и музыка закончилась. Тишина.
- Не заскучала? – спросил Колин голос. Хотя, нет. Для Ирочки это уже был не Колин голос. Это был, просто, знакомый ей голос. Если ей показалась знакомой манера его исполнения, то вполне может быть, что она слышала его голос раньше. Теперь для неё это был голос мастера из совершенно другого мира, мира высочайших мастеров, в который она размечталась и сама попасть. Теперь это был сказочный голос. Голос принца из её сладких грёз. Он играл своей возлюбленной. Они пришли домой с прогулки по берегу прекрасного озера, и он решил развлечь свою любимую своей прекрасной игрой. И почувствовала себя Ирочка здесь совершенно лишней.
- Ты уже в который раз пытаешься оскорбить меня, - вздохнула девушка. – И уже опять поздно. Мне надо идти. Ты проводишь меня?
- Конечно, - ответил принц, закрывая окно.
Ирочка опять спряталась за водонапорную башню. Бежать было поздно. Да и куда могла бежать Ирочка от своего принца? А они вышли из домика и пошли по дорожке к центру. Девушка сама взяла принца под руку. Ирочка, дождавшись, когда они удалятся от неё на достаточное расстояние, поспешила вслед за ними. Она хотела обогнать их, чтобы на светлом месте повнимательней присмотреться к ним. Но ей опять не повезло, так как они не пошли к центру, а свернули в «восьмёрки». Ирочка знала, чем занимаются влюбленные пары в этих самых пресловутых «восьмёрках», поэтому её сердечко застонало от боли. Хотя, если помыслить хоть немножечко, то зачем этой парочке, выйдя из уютного домика, в котором им никто не мог помешать, заниматься любовью под кустами? И точно. Пока Ирочка спешила к воротам, чтобы засечь время пребывания возлюбленных в кустах, парочка, сокращая свой путь, через дырку в заборе уже покинула подведомственную ей территорию. Опять она опоздала. Они удалялись от неё по дороге, ведущей в посёлок. Следовать за ними было опасно, так как они обязательно увидят её. А она этого очень сильно боялась. И вцепилась Ирочка двумя руками в прутья чугунных ворот, и напряжённо смотрела на их спины. Ей очень сильно хотелось по их поведению определить уровень взаимоотношений между ними. Если это влюблённые, то должен же он приобнять её, погладить спинку, потрогать попочку. Вокруг ведь никого. Время позднее. Можно было бы и побаловаться. Но Ирочке опять не повезло. Как она ни старалась, ничего особенного в их поведении так и не смогла заметить. По дороге шли два друга. Не больше. Вот они скрылись за поворотом. Ирочка тяжко вздохнула и отпустила наконец-то прутья ворот. Ей так и не удалось ответить на почему-то ставший важнейший для неё вопрос: кто они, влюблённые или просто друзья? С этой новой для себя проблемой, которая внезапно переросла в страстное желание, затмившее все прочие стоявшие перед ней проблемы, она поспешила к себе и заснула детским сном.
Проснулась Ирочка очень рано. Голова свежая, как будто она её только что вымыла и привела в полный порядок. Она подошла к зеркалу и удивилась. Нет, вы посмотрите на неё! У неё сегодня базу отдыха забирают, а она выглядит так, будто собралась под венец!
- Совсем с ума сошла ты, девка, - засмеялась она своему отражению и показала язык. – Вот дурёха-то.
Приведя себя в приличный вид, пошла смотреть, как работает база отдыха. А ничего, нормально работает. Ни один человек не припёр к стенке каким-нибудь каверзным административным вопросом. Только Виталий Никифорович, ночной сторож, наивно поинтересовался: будет ли сегодня зарплата? Ирочка со всей серьёзностью, с максимальной жизнерадостностью соврала, что постарается сделать всё, что от неё зависит, чтобы достать денег. Это был её последний день, так почему не подарить людям хотя бы надежду? А потом к ней в кабинет пришёл главбух и опять со сладенькой улыбочкой на плоском лице поинтересовался: где взять деньги для выдачи рабочим?
- Почему вы меня об этом спрашиваете? – возмутилась Ирочка. – Ведь вы гораздо старше меня, опытнее. Всю свою жизнь имеете дело с деньгами. Это вы мне должны посоветовать, где взять деньги?
- Всё зависит от таланта руководителя, - пожал плечами главбух. Теперь в его глазах отчётливо мелькнула колючая усмешка. – Можно в банке взять кредит.
- А назовите мне, пожалуйста, как называется тот банк, в который бы не обращался мой папа за кредитом?
- Ну, это не я должен знать, а вы, - уже жёстко усмехнулся главбух. – Вам, такой красивой женщине, ни один банкир не сможет отказать, если и вы ему не откажете.
- Ну что ж, - как-то сразу успокоилась Ирочка, - этот совет я уже не раз слышала за свою не очень долгую жизнь. Мне кажется, вся ваша хвалёная демократия вместе с вонючим плюрализмом держатся на этом методе решения сложных жизненных проблем. А если я не хочу, то что, удушающие проценты?
- Да, проценты, - не моргнул глазом главбух.
- А где мне взять деньги на погашение кредита, если деньги за путёвки сразу же куда-то исчезают, а я даже не могу понять – куда?
- Я их себе в карман не кладу, - быстро выпалил главбух. – Их забирают в счёт задолженности по шестой статье.
- Так вы мне посоветуете что-нибудь? – напрямую спросила Ирочка. Главбух молча пожал плечами. – Вы же обязаны знать, что делал папа, чтобы выйти из этого положения? Итак, последний раз я спрашиваю вас: где мне взять деньги, чтобы заплатить людям за работу?
- Я не обязан за просто так доставать для вас деньги, - резко и сердито отрезал главбух.
- Ага, понятненько, - усмехнулась Ирочка. – А вот если я соглашусь с вами лечь в постельку, то можете пообещать и подумать над этим вопросом. Облизнитесь получше. Не вы первый в очереди. Ну, чего вы тут стоите передо мной? Мне нужны деньги, а не ваша слащавая ухмылка.
- В таком случае, я могу подать заявление на увольнение! – воскликнул главбух.
- Ага, ещё один спектаклик. Вы прекрасно знаете мою полную безграмотность в ваших бумагах. Это чистой воды шантаж. Но я согласна. Хоть одно доброе дело сделаю для базы. Пишите своё заявление.
- Я подам его завтра утром, - засмеялся главбух и пошёл к двери.
- Нет, вы напишите его сейчас. А если сейчас не напишите, то я увольняю вас сейчас же по несоответствию. И делаю запись в вашу безупречную трудовую книжку. Леночка! – крикнула она в открытую бухгалтером дверь. – Возьми у этого изображения мужчины заявление по собственному. А если не напишет, то готовь приказ – по несоответствию. Немедленно собери конфликтную комиссию, заберите у него ключи от сейфа. Если скажет, что у него в сейфе его личный миллион лежит, вызывайте следователя из милиции. И вообще, если он хоть немного станет капризничать, скажешь мне, и я его уволю по особой статье. В общем, с этого момента я отстраняю его от исполнения обязанностей главбуха. Поэтому изъять все документы из его сейфа для тщательного анализа. Когда отпустишь этого круглопузика, зайди ко мне.
Ирочка сидела, стараясь успокоить себя глубоким дыхание с задержкой. Когда кровь начала потихонечку сходить с её лица, вошла секретарша и села, на указанный Ирочкой стул.
- Да, ну что ж, - тяжело вздохнула Ирочка, - пришла пора, наверное, прощаться. Ты же говорила мне, что на базе дела идут замечательно. А фактически получается всё наоборот: касса пуста, на счету одни долги.
- Ой, да я сама ничего не пойму, - смущённо залепетала Леночка. – Нет, ну, правда, в последнее время ваш папа ходил очень весёлый. Потирал руки. Говорил: вот теперь мы развернёмся. Да вы сами посудите, Ирина Константиновна, вот закончили строительство нового корпуса на том берегу. А всё оплачено. Никто никаких счетов к оплате не предъявляет. Говорят: всё оплачено. Значит, Константин Михайлович где-то брал деньги?
- А главбух говорит, что никаких денег нет, - задумчиво пожала плечами Ирочка.
- А вы его совсем не слушайте, - горячо зашептала Леночка. – Константин Михайлович в последнее время совсем с ним не общался. Как главбух ни рвался к нему на приём, у Константин Михайловича один ответ: некогда. И мне приказал ни в коем случае не показывать ему почту. Не доверял главбуху. Тут только наш дворник может разобраться. Вам надо непременно поговорить с ним. Прямо сейчас.
- Ну что ты мне такое тут наговорила? Да при чём здесь дворник? Мне деньги по сусекам надо намести, а не мусор по аллеям. Дворника мне ещё не хватало.
- Ой, не скажите, Ирина Константиновна, - опять зашептала Леночка, подозрительно оглядываясь на дверь. – Наш дворник совершенно особенный. Никто и не поймёт, почему он дворником работает? Говорят, что он …
- Леночка, ну пожалуйста, ну, прошу тебя, не надо мне сообщать, о чём тут у вас говорят. Мне деньги срочно нужны, чтобы людям за работу заплатить. Я уже им в глаза смотреть не могу.
- Так я ж как раз об этом и хочу вам сказать, - продолжала шептать Леночка. – Константин Михайлович только с ним в последнее время имел дело. То в город вместе едут. То на ту сторону озера. Так и ездили туда-сюда.
- Дворник? – задумчиво произнесла Ирочка. – Что-то я не помню никакого дворника. Кто это?
- Так вы его ещё и не видели, наверное.
- Почему?
- А он до вчерашнего дня в больнице лежал с воспалением лёгких. Сегодня первый день как на работу вышел.
- А когда он заболел?
- Так в ту самую ночь как Константин Михайловича не стало. Это же он в ту ночь спас Маринку Склярову.
- Маринку? – Ирочка почему-то насторожилась. Опять эта Маринка. В ту самую ночь она ждала приезда Коли, но так и не дождалась. У Ирочки аж под ложечкой засосало. Коля в ресторане сидел за столиком с Маринкой. Она себя уже не один раз спрашивала: с какой это стати Коля вместе с Маринкой оказались за одним столом в этом хреновом ресторане? Спрашивать-то она себя спрашивала, но никакого ответа не находила. И вот, Маринку, оказывается, спас дворник. Но при чём тут дворник? - Да, я что-то слышала об этом. Но мне тогда было совсем не до этого. Расскажи.
- Ой, тут такая история, такая история, - обрадовалась Леночка возможности излить волнующе романтическую историю. И рассказал всё, что знала.
- Они очень сильно дружны? – спросила Ирочка.
- Да по разному люди говорят, - пожала плечиком Леночка. – Некоторые считают, что у них до свадьбы совсем недалеко. А есть такие, которые совершенно не согласны с этим.
- А ты как считаешь? – спросила Ирочка.
- Ой, даже и не знаю, что сказать? - вздохнула Леночка. – Знаете, поначалу я тоже считала, что у них любовь. А потом пригляделась, нет, не похоже. Да, они несколько раз были на дискотеке. И на лодке по озеру вместе катались. И прогуливаются вечерком вместе. И идут, ну, прямо как влюблённые. Она его под ручку держит. Но нет у них того, что должно быть между парнем и его девушкой. Ну, я не знаю как это сказать. Но я не думаю, что он ухаживает за Маринкой. И она как будто и не хочет окрутить его. Тут ещё как получилось? Он часто приходит к Алёше Строганову. Вы знаете его?
- Знаю, - кивнула головой Ирочка.
- Вот, а Маринка живёт рядом со Строгановыми. Ну, вот, они и сдружились.
- Так он парень или уже мужчина? – спросила Ирочка.
- Ой, да парень, парень, - засмеялась Леночка. – Ой, да ещё какой красивый. У нас многие девчонки на Маринку сердиты: и сама парня не использует по назначению, и другим не даёт попользоваться.
- Ну, если он такой прекрасный парень как ты тут мне понарассказывала, то почему он дворником работает? И как мне его увидеть?
- Ой, да нет ничего проще, - обрадовалась Леночка. – Вам обязательно надо с ним поговорить. Если вам кто и может помочь, то только он. Он обязательно должен быть в курсе всех дел, которые вёл ваш папа, потому что Константин Михайлович ни с кем, кроме него, на базе отдыха не говорил о делах. Они прятались от всех и говорили о чём-то. Вы с ним обязательно поговорите. Он только сегодня вышел на работу и сейчас должен подметать площадку перед нашим корпусом. Прямо под вашими окнами. Позвать его?
- Да, наверное, надо попробовать с ним поговорить, может, действительно скажет что-то путное. Только мне вот что совсем непонятно: Маринка же очень гордая, как она могла с каким-то дворником связаться? Это совсем не похоже на неё.
- Ой, да гордая она, конечно, гордая, только против Кольки Иванова никакая гордячка не устоит. Ну, я побегу, позову его к вам.
Ирочка чуть со стула не упала. Так вот чего ей не хватало! Вот чью игру она слышала сегодня ночью в домике у водокачки! Это был тот, кто победил в прошлом году на международном конкурсе скрипачей. Николай Иванов! Конечно, так сыграть мог только он. Как же она сразу не вспомнила?! Её идеал! В Русановке!? Папа же говорил, что энергетиком у него на базе отдыха работает какой-то замечательный скрипач. Николай Иванов! Или дворник? Ничего не понятно.
- Па … па … постой, - залепетала Ирочка, вставая из-за стола. Она повернулась к окну, как будто для того, чтобы подойти к нему, а на самом деле для того, чтобы отвернуться от Леночки, которая остановилась в дверях. Ирочка боялась, что секретарша по цвету её лица и по выражению на нём догадается, что она находится в полуобморочном состоянии. – Постой, я ничего опять не пойму. Ты о ком мне говоришь?
Ирочка, опершись об угол стола костяшками пальцев, стояла полуотвернувшись от секретарши. Она боялась показать ей своё пылающее лицо.
-Ну, как о ком? О Кольке энергетике.
- Но ты же только что говорила мне о дворнике!
- Ой, да он же у нас на все руки мастер, - удивлённо проговорила Леночка, продолжая стоять в проёме двери. Мол, что тут непонятного? Это всей Русановке давным давно известно. – Он и грузчик, и энергетик, и скрипач, и дворник. И везде отлично справляется. Я же говорю, никто не поймёт, почему он в дворниках ходит? Ну, я побегу, а то он уйдёт, ищи его потом по всей территории.
И Леночка, к величайшей радости Ирочки, исчезла. Ирочка изо всех сил обоими руками вцепилась в столешницу. Он – грузчик! Грузчик – это Николай Иванов! От этого можно было сойти с ума. Её Колечка грузчик не пришёл к ней в тот страшный вечер, потому что попал в больницу, спасая Маринку. А она-то думала, что он предал её, что сбежал от неё! А он нарушил своё обещание прийти к ней, потому что вместе с папой спасал Маринку. И всё это нагромождение невероятностей можно разрешить в одну секунду. Стоит только подойти и посмотреть в окно. И всё. Всё станет по своим местам. И все её невероятнейшие фантазии рассыплются, как карточный домик на ветру. Всего несколько шагов. Очень страшно. И Ирочка, вздохнув поглубже и затаив дыхание, пошла. Но пошла она совсем не к окну, а к дверям. И запела дверь изнутри, и выпустив, наконец-то воздух из лёгких, медленно направилась к окну. Подошла совсем близко. Остановилась. Сделал последний шаг и … Зажала рот руками, чтобы не закричать: «Он! И ничего он не струсил. Он лежал в больнице».
- Миленький, хорошенький, прости меня, - шептала Ирочка, перехватывая пальчиками слёзы, - прости меня ещё раз. Я так плохо думала о тебе.
Да, это был её Колечка. И теперь она ясно видела, что это Николай Иванов, победитель международного конкурса скрипачей. С метлой в руках!? Почему? Ну как почему? Он же пообещал ей, что никто не заберёт у них фамильное имение, что база отдыха останется у них. И это он ночью играл на скрипке, потому что так играть мог только её идеал, только её принц – Николай Иванов! И тут к нему подбежала Леночка, и что-то сказала, и показала на Ирочкино окно. И Коля поднял голову, и посмотрел на её окно. И Ирочка отшатнулась, как будто он мог увидеть её с ярко освещённой улицы в притемненном кабинете.
- Ой, да он же сейчас придёт сюда, - ужаснулась Ирочка и начала поспешно приводить своё лицо в порядок. Потом кинулась к двери и отперла её. Потом кинулась к столу и прочно уселась на свой стул. Не хватало ещё, чтобы она прямо при секретарше кинулась ему на шею и целовала до потери сознания. Но Леночка оказалась очень предусмотрительной, не вошла вместе с ним в кабинет.
- Здравствуй, - услышала она звук любимого голоса.
Он остановился у двери. Она смотрела на него, не поднимаясь. Она всё ещё боялась, что сейчас её прекрасный сон прервётся и неприятности опять навалятся на неё. И вдруг она вспомнила. Да, когда она просматривала список работников базы, там была строчка: дворник – Николай Владимирович Иванов. Она тогда ещё подумала: надо же, какая редкая стала фамилия, сейчас только среди дворников и можно встретить её. И всё. На большее её, просто, не хватило. Ей в то время было не до анализов и прочих ассоциаций с прошлым. И вот, он стоит перед ней.
- Это ты победил на конкурсе скрипачей в прошлом году? – задала она самый волнующий для неё вопрос.
- Да, - ответил он коротко.
Ирочка почувствовала, что её рот начинает кривиться, сейчас она заплачет и, чтобы спасти ситуацию от истерики, спросила первое попавшееся на ум.
- Почему? – она надеялась на какое-то невероятно сложное объяснение. Но …
- Потому что я люблю тебя, - на лице Коли расцвела улыбка как бутон золотистой розы. – Я как увидел тебя тогда, на морвокзале, так чуть не упал. А потом и на самом деле упал. Я же помнил тебя с самого концерта на конкурсе. Я видел как ты переживала за меня. Ты очень сильно помогла мне победить. Я очень хотел познакомиться с тобой. Но около тебя всё время были мужчины, а я никак не мог найти причину, точнее, повод, чтобы познакомиться с тобой. Ты была слишком красивой для меня. А потом мы ехали с тобой вместе в троллейбусе на вокзал. И я сказал себе, что не расстанусь с тобой, пока не узнаю, где ты живёшь? И вдруг оказалось, что буду ехать с тобой в Новопольск в одном поезде, в одном вагоне и даже в одном отделении. Это было так невероятно прекрасно, что я никак не мог прийти в себя. И вот, я пришёл, чтобы помочь тебе.
- Да? – Ирочка постепенно приходила в себя. Постепенно налаживалось дыхание. И она встала со своего руководящего места и подошла опять к окну, чтобы дать глазам просохнуть. И она начала привыкать к совершенно невероятному, к тому, что её голубая мечта, сказочный принц её грёз работает у неё дворником для того, чтобы спасти её от какой-то там ипотеки. Да. Именно так всё и обстоит. Подумаешь, ипотека. Да раз плюнуть. Разве это проблема для сказочного принца? Есть проблемы гораздо поважней. Например, захочет ли он теперь взять её в жёны или нет?
- А какие у тебя отношения с Мариной Скляровой? Ты любишь её? – она задала ему этот вопрос почти для проформы. Она была уже уверена, что отношения между ними чисто дружественные. Но Ирочка посчитала необходимым задать этот вопрос, чтобы показать ему, что для неё этот вопрос очень важен.
- Да, я люблю Маринку, - вдруг произнёс Коля. Ирина опять начала задыхаться. Она вцепилась руками в подоконник. Надо было что-то сказать, сделать что-то решительное, страшное. Но панический ужас парализовал её. Коля тихо подошёл к ней сзади и положил руки на плечи. Он крепко держал её, не давая пошевелиться. А ей нестерпимо хотелось стряхнуть его руки, развернуться и ударить его по щеке, раз, другой, третий. Бить до тех пор, пока она сама не свалится без сил. Но тяжёлым свинцом налились и руки, и ноги, и всё тело. А он продолжал. – Ирочка, но если бы ты спросила меня: люблю ли я Генриха? Я ответил бы тебе то же самое. Пойми меня, я христианин. Я обязан любить даже врагов своих. Ирочка, мне очень жаль, когда бродячий пёс попадает по своей глупости под машину и погибает. Мне всех жалко, я всех должен терпеть, потому что Господь терпит все мои недостатки. И если я скажу, что мне не жалко их, что я не люблю их, то мне страшно, а вдруг Господь скажет: а почему Я должен любить тебя и терпеть все твои недостатки? Поэтому, вечерами я выхожу к озеру и сам себя убеждая, твержу: я люблю Генриха, я люблю Чернявого, я люблю Мушкетёра, я люблю каждого, кто сделал мне зло. Я не уверен, что я по настоящему их люблю, но я стараюсь, чтобы это была именно та любовь, которую ждёт от меня Господь. Ирочка, мы очень мало знаем про любовь. Мы даже не знаем, что такое любовь? Понимаешь, нигде в Библии не говорится о том, что такое любовь. О том, какая должна быть любовь, говорится. Но точной формулировки нет. Ирочка, я люблю тебя совсем не так, как люблю Марину. Она очень хороший человек. Но только ты для меня выше всего, что есть на земле. Ты – жизнь моя! Ты – главная любовь моя! Ты – нежность моя и мечта моя! Скажи мне слово – и я пойду против тысячи и буду рад умереть за тебя. Любая твоя слезиночка – горе для меня. Ирочка, миленькая, только ты настоящая любовь моя! Прости меня.
- Коленька, миленький, прости меня, - Ирочка развернулась и припала к его груди. – Я, наверное, очень нехорошая. Я, наверное, не достойна тебя. Но мне страшно ещё раз потерять тебя. Я не переживу этого.
- Ирочка, любовь моя, не надо говорить, что ты меня не достойна. Мне это больно слышать от тебя. Раз ты такое говоришь, то я дал тебе повод для таких слов. Ты – счастье моё, и раз ты говоришь мне, что не достойна меня, значит, я не достоин счастья. А я хочу быть счастливым. А какое у меня может быть счастье без тебя? Нет, я так сильно прилепился к твоему сердечку, что если ты не будешь жить, то и мне не будет жизни. Прошу тебя, успокойся. У тебя завтра решающий концерт, тебе нельзя волноваться. Всё будет хорошо.
- А ты, правда, помнишь меня? Ну, тогда, на твоём концерте? Я так обрадовалась за тебя, когда тебя объявили победителем, - Ирочка вздохнула, успокаиваясь, и принялась промокать пальчиком слёзы под нижними ресничками. Затем она прижалась щекой к его груди, уткнувшись лбом куда-то ему под ухо. Ей стало уютно, спокойно и тепло. И хотелось, чтобы это продолжалось вечно. И чтобы на всём свете были только он и она. И чтобы на свете больше никого не было, кто может помешать им. Никаких бед и несчастий. Только он и она, мир и покой. Она даже не заметила, как в кабинет потихонечку заглянула секретарша, но увидев, что хозяйка базы отдыха, как простая деревенская девушка, уютненько так устроилась на груди этого дворника, покачала от удивления головой и закрыла дверь. Такой силы воздействия и скорости от Кольки дворника она не ожидала.
- Ага, наконец-то, - засмеялся Коля. – Наконец-то я вижу, что ты тоже вспомнила меня. Узнала меня. А то смотрю, совсем всерьёз приняла меня за грузчика. Как будто я ни на что более серьёзное не способен.
- Ну, прошу тебя, не напоминай мне больше об этом, - простонала Ирочка, не отрывая голову от его груди и теребя пуговицу его рубашки. – Ты тогда на сцене показался мне таким величественным, что я никак не могла предположить, что могу тебя встретить среди грузчиков. Как я могла даже предположить, что Николай Иванов может упасть прямо передо мной на дорогу и чуть ли не попасть под машину? Если бы ты только видел тогда себя! Ты был таким смешным! Ну как мне в голову могло прийти, что Николай Иванов и мой Коленька-грузчик это одно и то же лицо?!
- А теперь веришь?
- Да, это кажется абсолютно невероятным, но я вынуждена прийти к мысли, что наши мальчики вполне могут стать грузчиками-победителями международных конкурсов скрипачей.
- Так ты согласна стать моей женой?
- А разве ты мне делал такое предложение?
- Я тогда собирался к тебе. Ещё чуть-чуть и я бы уехал к тебе. Я с ужасом вспоминаю этот момент. Я тогда выбирал: отправиться к тебе или сходить к Алёше Строганову?
- Почему с ужасом? – Ирочка даже подняла голову и отстранилась от его груди. Не шутит ли он? Почему он своё желание ехать к ней вспоминает с ужасом?
- Ну как же, Ирочка? Если бы я поехал к тебе, то не зашёл бы к Скляровым. И Елизавета Сергеевна продолжала бы спать. А у Маринки в это время разбило лодку о камни и она сидела на холодном ветру, а штормовые волны окатывали её с ног до головы. Да она бы и пол часа ещё не протянула бы на таком холоде. Она бы погибла там. Вот мне и приходится теперь радоваться, что я в тот день так и не смог попасть к тебе.
-Да, теперь я это понимаю, - тяжело вздохнула Ирочка. обняла его за шею и прижалась лбом к его груди. – Я о тебе тогда плохо думала. Я тогда подумала, что ты струсил жениться на мне и сбежал от меня.
- Я только сейчас понимаю, что в этом есть и моя вина, - прошептал Коля. Он взял её голову в руки и приподнял лицо, и принялся нежно целовать волосы, лоб, глаза, щёчки, губы. – Мне надо было позвонить и предупредить тебя, что ничего в этот вечер не получится. Извиниться, перенести свидание на другой день. Но всё случилось так внезапно! Я так сильно испугался за Маринку, что совершенно позабыл обо всём. Можно было попросить Константин Михайловича позвонить тебе и предупредить, чтобы ты не ждала меня в тот вечер. Но я об этом стал думать уже в больнице, когда лежал под капельницей. Я тогда был совершенно никакой. Мне было очень тяжело.
- Коленька, прошу тебя, не надо вспоминать тот страшный вечер, - зашептала Ирочка, с трудом сдерживая слёзы, - а то я сейчас опять разревусь. Я в последнее время только и делаю, что плачу да плачу. Пора уже и прекратить, - она положила свои ручки ему на затылок и наклонила его голову к себе, и подставила свои губы для поцелуя. И он прильнул к её губкам в долгом поцелуе. И тёплая волна сладчайшего блаженства наполнила её сердечко покоем и счастьем. И она то сама целовала его губы, то свои отдавала ему на растерзание. – Ой, да до чего же ты у меня сладенький, - шептала она, задыхаясь от наслаждения и всем телом прижимаясь к нему. Потом уткнулась лицом ему в грудь и прошептала. – Вот так бы стояла с тобой и целовалась бы весь день. И никого не хочу видеть. И ничего не хочу знать ни о каких проблемах.
- А какие у тебя проблемы?
- Да вот, собираются у меня отнять базу отдыха. Уведомление прислали.
- Как это отнять? – удивился Коля. – Разве Константин Михайлович тебе не сказал, что ипотека уже погашена?
- Как погашена? – удивилась Ирочка. – Папа мне как-то так не вполне ясно говорил, что всё в порядке. Но я тогда ничего не поняла. И потом, банк почему-то об этом тоже ничего не знает. И мне сообщают, что я должна готовиться к тому, чтобы освободить территорию базы отдыха.
- Да пусть говорят себе всё, что угодно. Пошли их всех подальше и живи спокойно.
- Как это: живи спокойно? Они грозят мне судебными исполнителями. Как это: живи спокойно? Да у меня же нет денег. Я не могу зарплату выдать рабочим за два месяца.
- Как это нет денег? – удивился Коля. – Да у тебя же куча денег.
- Да какая куча? – начала нервничать Ирочка. – О чём ты мне говоришь? Сейф – пуст.
- Стой, стой! О каком сейфе ты мне говоришь? О том, что вон там стоит, или о том, что за книжным шкафом?
- За каким книжным шкафом? – удивилась Ирочка. – Ты что, решил посмеяться надо мной?
- Так ты что, не знаешь о существовании тайника? – в свою очередь удивился Коля. – Так тебе Константин Михайлович ничего не сказал? Прости, я об этом как-то и не подумал.
- Да чего ты мне голову морочишь? О каком ещё тайнике ты мне говоришь? – Ирочка от непонимания готова была вот-вот рассердиться.
- Ничего я тебе не морочу. Тайник твоего деда, - Коля подошёл к её рабочему столу, открыл нижний ящик стола, в дальнем углу ящика откинул какую-то перегородочку, из потаённого отделения достал конверт, из конверта вынул старинный длинный плоский ключ особой формы. Потом Коля пошёл к двери кабинета и запер её изнутри, чтобы никто случайно не вошёл в кабинет. Затем подошёл к встроенному в стену старинному книжному шкафу, произвёл какие-то манипуляции и отвернул в сторону средних размеров секцию шкафа. Открылась панель задней стены шкафа. Коля лёгким движением вверх снял её, и перед глазами Ирочки оказалась бронированная дверца старинного сейфа. Коля протянул Ирочке ключ. Она открыла сейф. Там лежал одна распечатанная пачка денег и папки с бумагами.
- Деньги есть, - обрадовалась Ирочка. – Но этого мало, чтобы всем выплатить зарплату.
- Просто, у Константин Михайловича начала подходить к концу наличность, - пожал плечами Коля. - Наверное, он собирался в банке пополнить её. Теперь этим придётся заниматься тебе. Бери бумаги и ознакомься с ними.
Ирочка начала просматривать папки. Верхняя, из пачки, называлась; «ТЕКУЩИЕ». Ирочка вернула все остальные папки опять в сейф и села за стол. Коля вернул сейф в прежнее состояние.
- Это что, всё моё? – ахнула она, бегло ознакомившись с документами.
- Твоё.
- И когда я могу получить хоть кусочек из этих денег?
- Да хоть сейчас же, - улыбнувшись, пожал плечами Коля.
- Надо ехать в город?
- Да.
- У тебя есть транспорт?
- Есть. Но не машина. Можно сказать: мотоцикл.
- Не имеет никакого значения, - решительно отрезала Ирочка, опасаясь, что он сейчас начнёт ей рассказывать о своём, можно сказать, мотоцикле. – Ты меня сейчас можешь отвезти в банк, чтобы я сняла деньги? А потом привезти опять сюда, чтобы я могла выплатить моим рабочим зарплату?
- Минут через десять я жду тебя на площадке под окнами твоего кабинета, - улыбнулся Коля и пошёл к двери кабинета.
- Я тебя жду, - Ирочка постаралась придать своему голосу максимальную строгость, так как всё ёщё никак не могла поверить в реальность происходящего.
Приехав на своём ротоцикле на площадку, Коля увидел Генриха, который стоял около своей машины. Генрих приехал подставить свои ладошки под яблочко, которое вот-вот должно само упасть ему в его изнеженные ручки. И, увидев на площадке жизнерадостную Ирину, сильно удивился. Он ожидал увидеть её всю в слезах. Он приехал, чтобы подставить ей свою манишку для собирания потоков слёз. Он уже не раз убеждался, что слёзы женские облегчают мужчине доступ к её сокровищу между ножками. И он хотел убедиться в этом ещё раз. К его величайшему изумлению Ирка никак не похожа была на ту дуру, которую он собирался обгулять. Она была легкомысленно посвежевшей, даже весёлой. Она не собиралась устраивать ему никаких сцен. Она спокойно поздоровалась с ним. Отвечала без всякой предвзятости на его провокационные вопросы почти нейтрального характера. Никак не собиралась сама затрагивать проблему, которая должна была висеть над её головой. Не дождавшись от неё ничего похожего на инициативу, он уже начал было подумывать как ему самому взять быка за рога, то бишь, Ирку за сиськи, как вдруг совершенно был выбит из своей грязной колеи происходящим. Во-первых, он никак не мог понять: какого хрена она торчит тут одна посреди площадки? И что она собирается дальше делать?
Когда Коля увидел Ирочку около шикарной машины Генриха, у него аж сердце замерло от восхищения и ревности. Стройные ножки красавицы чудесным образом возносятся из элегантных туфелек на высоких каблучках, чтобы нырнуть под вызывающе коротенькую юбочку, которая, в свою очередь, сзади соблазнительно приподнята очаровательной попочкой. Видок – сдохнуть на месте, при первом же взгляде! Под строгим чёрным жакетом ослепительно белая блузочка, стоячий воротничок которой в волнистую складочку окантован чёрной тесьмой. Ну какой же тут член не станет на часы без четверти час? И это всё ёщё до того как ошарашенный взгляд не упрётся в высоко поднятую аккуратно торчащую грудь, сисечки которой так и просятся: «Ну поцелуй же ты нас. Каждую в отдельности и обе вместе». Нет! Ну, конечно же, такой шикарной девке надо ездить не на таком задрипанном драндулете, как у него, а на шикарной машине Генриха! Неужели она оставит с носом этого преуспевающего бизнесмена с его роскошным «ровером» и сядет на этот несчастный велосипед с моторчиком, который по дизайну не пойдёт в сравнение даже с самым дешевеньким японским скутером? Не может этого быть!
- Да, просто загляденье, - огорчённо думал Коля, на самой маленькой скорости подъезжая к эффектной парочке. – Посмотреть на них со стороны: влюблённая парочка для рекламного проспекта! Шикарнейшая иномарка, шикарная девчонка и преуспевающий молодой бизнесмен. И всё это на фоне цветущей горной долины у прекрасного озера. Ну что ж, посмотрим, кого выберет эта роскошная красавица?
Коля медленно, бесшумно подкатил к ним и стал так, что Ирина оказалась между ним и шикарной машиной. Ирочка за разговором ничего не услышала. И только по округлившимся от удивления глазам Генриха поняла, что ей надо обернуться.
- А, вот и за мной приехали, - пленительно улыбнулась она изумлённому Генриху и, поиграв ему пальчиками, весело, озорно чуть ли не вспрыгнула на крошечное заднее сидение Колиного ротоцикла, блеснув ослепительными бёдрами. – Пока! Желаю тебе не сильно расстраиваться, если у тебя будет что-то не так, как ты хотел сделать. Помни, в жизни очень много путей общения, и лучше делать так, чтобы поезда расходились без столкновений. Иначе – слишком страшно. Постарайся побыстрее это понять, чтобы избежать катастрофического исхода. Пока. Ну, чего мы стоим? Давно уже пора отчаливать, - эти слова к Николаю она сопроводила не слабым ударом своего очаровательного кулачка по спине.
И тут же, обхватив Колечку спереди руками, очень плотно прижалась к его крепкой спине. Похоже было на то, что езда на заднем сидении мотоцикла была ей не в новинку. Как ей при этом удалось остаться в девочках, совершенно непонятно.
Генрих остался стоять с распахнутым ртом. Такой шквал быстро меняющейся информации не мог уместиться в его крошечной головке. Пока его допотопный чип качал через крошечное ОЗУ гигабайты, Ирочка уже скрылась из его специфически настроенных глазок. И он начал медленно приходить в себя. И начал догадываться этот бизнесмэн , что этот хулиган уже второй раз увозит у него из под носа Ирку. И как раз тогда, когда он собирается натянуть её на свой шампур. Ну, не обидно ли? Ведь, до слёз же обидно! И очень сильно хочется отомстить. Это не считая того, что из поведения самой Ирки следует, что с базой не всё так ясно и понятно как кажется. Это не считая того, что именно этого мотоциклиста ищет Старик, чтобы отомстить за те многие неприятности, которые связаны с ним. И что остаётся ему делать? Только догнать их на горной дороге и сбить. Если Ирка, похоже, уже не достанется ему, то пусть она не достанется и этому хулигану. И Генрих кинулся к своей машине, и рванул в погоню. Но, наверное, правильно говорят в народе: хуже нет ждать и догонять. Уж слишком быстро ехал Генрих по опасной горной дороге. Он не только не догнал их, но и до Новопольска не доехал. И остался «Хитачи центр» сиротиночкой. Но – не надолго. Другой молодой человек стал заправлять этим очень перспективным бизнесом. А на том опасном повороте появился знак, предписывающий водителям снижать скорость. Но этот знак Генриха уже не касался. Совсем. Никогда!