Смерть Троцкого. Окончание. Из цикла "Вожди Революции"

…Сталин узнал о смерти Троцкого на следующий день – в ГПУ от Эйтнгтона пришла шифровка о том, что Троцкий убит!

Вечером, оставшись один на подмосковной даче, долго не мог заснуть, ходил по гостиной из угла в угол и вспоминал свои отношения с Троцким, который был его антиподом – горячий, ораторствующий везде где только можно, показывая всем, что именно он, а не Сталин, и даже не Ленин готовил Пролетарскую Революцию, а потом, создавая Советскую армию, защищая завоевания Октября!
«Заслуги его никто не отменял – рассуждал Сталин, обдумывая новость и вспоминая - но представлять из себя «героя Мира», а на всех остальных смотреть свысока – это его характер. И поэтому, он не считался с людьми - для него они были материалом, из которого он готовился сделать Мировую революцию!
Его не интересовало, как другие будут выполнять его распоряжения и потому, он не скупился на жесткие приговоры, по которым были расстреляны многие его противники, и даже просто посторонние, попавшие под горячую руку.
Ему не было дела до того, что происходило в России – его захватила идея совершения Мировой революции, после которой он может стать Вождём пролетариата во всем мире!
До строительства социализма в России, теперь уже в СССР, ему не было никакого дела, и своими непомерными амбициями, он только мешал строить этот социализм в отдельно взятой стране.
И захваченные его идеями, многие старые большевики, стали саботировать решения партии и правительства, а иногда, вспоминая свою боевую молодость, начали злоумышлять против ЦК, ну и конечно лично против меня!
А навыки конспирации и террористической работы у многих были ещё свежи в памяти - это осложняло не только принятие решений в правительстве, но главное, мешало их осуществлению!

Сталин остановился у стола, придвинул поближе пепельницу и сел, закуривая очередную папиросу…
И вот после высылки, Троцкий, используя своих сторонников не только в СССР, но главное за границей, начал подрывную работу против Советской власти и меня лично!
Его послушать, так я виноват даже в том, что пятилетки досрочно выполнены, что с помощью американских инженеров выстроены сотни, тысячи новых заводов и фабрик и после многих лет борьбы с мировым капиталом, страна наконец стала независимой, имея не только сельское хозяйство, но и мощную индустрию!
Была проведена жёсткая коллективизация, пусть и в борьбе с теми, кто не хотел ничего менять, но после коллективизации и механизации сельского труда, многие крестьяне пошли в города и стали работать на вновь вытроенных фабриках и заводах!
Тут одно следовало за другим, и как бы не трудно было, какие бы не были жестокие законы – все затраты были оправданы, тем более что война не за горами!
И как я и предполагал, этот параноик Гитлер и его хвалёный Третий Рейх, постепенно готовят войну против нашей страны – ему видите ли захотелось побольше земель на Востоке.
Он думает, что мы не видим этих приготовлений, не знаем, что он готовится заключить договор с каждым политиком, который сможет осуществить его мечту и как марионетка возглавит страну Советов, а на месте разбитого Союзного государства, хочет сделать несколько слабых государств, которые будут служить этому новому Рейху!

Сталин затушил окурок и вновь принялся ходит по залу из угла в угол – ему лучше думалось вот так, на ходу.
«И Троцкого пришлось убрать, потому что последние годы, он прямо призывал к свержению советского правительства, а меня ненавидит и будет рад, если по его приказу меня убьют!
Но в этот раз он просчитался, и теперь можно не опасаться удара хотя бы с этой стороны!

…В ту ночь Сталин, уже лёжа в кровати долго читал драму Шекспира «Кориолан» наполненную событиями, предательствами и смертями, а потому заснул только на рассвете, когда небо на востоке Москвы окрасилось в пурпурные цвета…


… Рамона Меркадера вечером увезли в штаб секретной службы.
Сидя между двумя агентами в полицейской машине, он сжимал руками пробитую голову, скрипел зубами от боли и изредка тихо стонал.
Возбуждение, страх и неуверенность прошли, сменились депрессией и обидой жгущей сердце.
«Я это сделал. Было страшно, противно, но я убил его … Как на войне… Этот Салазар попытается меня запугать, но это ему не удастся… Пусть попробует».

…Полковник Салазар, войдя в свой кабинет, переоделся, помылся в дежурной комнате, и тяжело вздыхая от усталости, достал из сейфа дело Альфаро Сикейроса, весной устроившего громогласное покушение на Троцкого, в том же доме на Авенида Виена.
«Как я устал от этих русских революционеров, - подумал он и стал листать толстую папку, - кажется никто из задержанных сегодня не проходил по тому делу. Но, похоже, что на этот раз они своего добились - Троцкий умирает»!
Облокотившись на стол и бегло просматривая папку, полковник стал вспоминать подробности того фантастического дела…

Около четырех часов ночи 24 мая Лев Троцкий и его жена Наталья были разбужены автоматической стрельбой возле дома, во дворе.
Наталья, причитая от страха, помогла Троцкому сползти с кровати и спрятаться за ней. Они сидели так, пока автоматные очереди, на время прекратившиеся, не застучали вновь по дверям, стене над кроватью и по потолку. Во дворе слышались крики незнакомых голосов и вдруг громко, пронзительно закричал Сева, внук Троцкого: «Дедушка! Дедушка!». И тут же грохнул взрыв. Наталья увидела в пространстве между двумя комнатами, ярко освещенную взрывным пламенем, фигуру человека с автоматом в руках. Он выпустил очередь в направлении их кровати и исчез. Наступила тишина.

- Надо спасать Севу, - проговорила Наталья и вылезла из-за кровати. Вслед за ней вылез и Старик. В этот момент с автостоянки, громко урча моторами, выехали две автомашины.
- Они угнали наши машины! – громко закричал Троцкий.
Но Наталья на это не обратила внимания, она громко звала внука:
- Сева! Сева! Ты где?
Она вдруг услышала голос Севы на веранде, зовущего Альфреда и Маргарет Розмери, чья спальня была с другой стороны дома.
Охрана внутри дома и все обитатели его, выскочили во двор и взволнованно переговаривались.
Вскоре приехала полиция, а затем и полковник Салазар, поднятый с постели телефонным звонком. Он зевал, рассматривая прошитую пулями дверь спальни, стены с выбоинами от пуль, остатки самодельного взрывного устройства, найденныев коридоре…

Полковник Салазар вспомнил все обстоятельства того покушения и первые свои впечатления.
Покушение было таким масштабным (в нападении участвовало более двадцати человек), а результаты столь смехотворны - Наталья показала ему царапину на локте, что вполне могло быть результатом падения с кровати, что он невольно подумал об инсценировке покушения, организованным самим Троцким. Первые слова, которые проговорил Троцкий, обращаясь к полковнику были:
- Автором этой атаки является Иосиф Сталин, а исполнителями агенты ГПУ.
И как показалось полковнику, и Троцкий и его жена были уж очень спокойными после этого ночного кошмара. Ко всему, из дома исчез Роберт Харт – один из охранников, а мексиканские полицейские, охранявшие дом, найдены были связанными недалеко от автостоянки…
Тогда, исходя из этого предположения, полковник даже арестовал двух секретарей Троцкого и допрашивал их как соучастников покушения.
Но потом ситуация прояснилась. Тело исчезнувшего охранника было найдено закопанным в саду двух братьев, членов коммунистической партии Мексики.
Потом по донесению агента был арестован полицейский, который на время давал кому-то свою форму. Стало известно, что нападавших было очень много и кто-то из них был одет в полицейскую форму и даже в военную офицерскую, а охранники, судя по всему, были напоены каким-то снотворным…
Все это так поразило полковника, что он только разводил руками. Постепенно выяснилось, что возглавлял покушение Альфаро Сикейрос, известный мексиканский художник, который, надев форму майора мексиканской армии, возглавил налет мексиканских сталинистов на дом Троцкого. На допросе и позднее на суде, он утверждал, что они не хотели никого убивать, но показали Троцкому, что он должен убираться из Мексики.
Салазар закрыл папку и потер усталые глаза:
«Это дел о до сих пор не ясно для меня. Есть подозрения, что Харт был агентом ГПУ, но сам Троцкий всячески защищал его и даже захоронил тело во дворе дома на Авенида Виена и приказал сделать табличку: «Роберт Харт - 1915-1940. Убит Сталиным».
Теперь, кажется, все пришло к своему логическому завершению - Троцкий умирает, но для меня до сих пор непонятно, почему Сталин так ненавидит Троцкого и почему Троцкий так уверен, что покушения дело рук Сталина и ГПУ».
Полковник достал чистый лист бумаги и попытался сформулировать направление допроса. «А этот Джексон, или как там его, почему то мне симпатичен – то ли потому, что он ничего не просит или потому, что ничего не боится. Похоже, что кроме журналистики он занимался совсем не писательскими делами…
Надо послать людей, обыскать его гостиничный номер».

Полковник нажал на кнопку на столе. Вошел дежурный офицер:
- Отправьте людей в гостиницу, где жил этот Джексон и приведите его на допрос.
- Извините, господин полковник! Но заключённый жалуется на боли в голове - она пробита в нескольких местах, да и ребра похоже целы не все. Охранники постарались…
- Мы его не будем мучить, - осклабился Салазар, - но допрашивать будем всю ночь, а потом положим в охраняемую палату, рядом с его жертвой, Троцким. Введите его!
Ввели Джексона, забинтованного и щурящегося от яркого света.
Он сел, подслеповато поглядел на полковника, и произнес:
- Не могли бы вы мне помочь. Я без очков плохо вижу, а мои очки разбиты, там, - он вяло махнул рукой в сторону дверей.
- Хорошо, хорошо, - согласился Салазар.
Неожиданно зазвонил телефон. Салазар поднял трубку:
- Слушаю!
- Господин полковник, - донесся голос дежурного офицера, - в номере Джексона обнаружено его завещание!
Несите его сюда, - распорядился полковник.
Дежурный офицер внес папку и положил на стол перед Салазаром. Полковник взял в руки папку, а Джексон внимательным взглядом проводил офицера до дверей.
- Так, так, так, - скороговоркой проговорил Салазар и снова нажал кнопку.
Когда офицер вошел, Салазар сказал ему:
- Я по-французски не читаю. Быстро переведите и принесите мне перевод. Если надо, пусть всю ночь переводят, но чтоб было сделано…
Задержанный сидел склонив голову, щупал бинты, делая вид, что разговоры следователей его совершенно не интересуют, что он полностью погружен в свою боль и ничего кроме боли не замечает. В то же время он понял, что речь идет о записке, оставленной им в номере и написанной по-французски.
А писал он в ней следующее:
«Я родился в 1904году в Тегеране, в семье бельгийского посла. В возрасте двух лет мы с матерью вернулись в Брюссель, где и жили до начала войны. Там я окончил колледж. Затем два года проучился в военной академии и переехал в Париж для дальнейшего обучения. Учился в школе журналистов и работал в газетах. Отец умер в двадцать шестом году и мать, когда я просил, снабжала меня деньгами. Был женат в 1924 году, но ушел от жены и развелся в 1939 году.
В Париже познакомился с троцкистами и, участвуя в учредительном съезде Четвертого интернационала, стал его членом. Там меня снабдили деньгами, документами и отправили в Мексику, для встречи с Троцким.
Здесь постепенно началось мое разочарование в Троцком, так как он просил меня ехать в СССР и организовать покушения на лидеров страны, в том числе на Иосифа Сталина. Он стал мне отвратителен, когда стал требовать порвать связь с Сильвией, которую я люблю всей душой, и порвать с ней только потому, что она связана с группой диссидентов троцкистов в Америке».
Но полковник этой записки не видел, так, как переводчика сразу не застали - поехали к нему домой.
Время шло, перевода не было и Салазар решил отложить допрос до следующего дня.
На следующем допросе Джексон делал вид, что готов сотрудничать со следствием и «признался», что приехал в Мексику по фальшивому канадскому паспорту на имя Фрэнка Джексона, и что Сильвия об этом знала.
Полковник Салазар, слушая «признательные» речи Меркадера и читая перевод записки, морщился: «Почти все это - ложь!
Будь моя воля, я бы заставил этого вшивого интеллигента сказать правду, но газеты всего мира трубят об этом покушении и потому, надо быть осторожным», - он потер щетинистый подбородок, поморгал прогоняя сонливость, нажал на кнопу вызова.
Вошел дежурный офицер и полковник приказал ему приготовить большую кружку кофе. Достал из стола бритву, побрился, вглядываясь в свое похудевшее за бессонную ночь лицо.
«А что, если попробовать их свести, сделать очную ставку? И сделать это не здесь, а в медицинской комнате, куда его можно повести делать перевязку, а Сильвию посадить там заранее».
Он быстро написал распоряжения на листке бумаги и предал его дежурному офицеру, принесшему дымящуюся кружку ароматного кофе. Офицер вышел, сразу же зашел обратно и забрал ничего не понимающего Меркадера.
- В перевязочную, - пробормотал он, подпихивая арестованного в спину.
Когда Рамон, сопровождаемый конвоем, открыл дверь лазарета и увидал там Сильвию, он впервые потерял самообладание
- Полковник! Что вы делаете? – закричал он Салазару, вырываясь из рук полицейских, - Я не хочу здесь быть! Уведите меня отсюда!
Сильвия увидав Меркадера, тоже закричала:
- Убийца! Убейте его! Убейте его! – она зарыдала, стала бить кулаком по столу и кричала: - Я хочу видеть, как его убьют! Пусть его убьют, как он убил Троцкого! Это не человек - это чудовище!
Салазар вмешался в этот истеричный диалог, сообщив Сильвии, что по словам Меркадера, он разочаровался в Троцком, вот и реакция.
Сильвия резко повернулась в сторону Рамона, которого полицейские впихнули в комнату и закричала в истерике, почти завизжала:
- Не ври, предатель! Говори правду, если хочешь сохранить жизнь, лгун! Убийца! Предатель! Чудовище!

Когда Меркадера уводили, его била дрожь и лицо кривила судорога!
Его снова привели в кабинет Салазара и здесь он как то странно успокоился. Глаза его потухли, плечи опустились и весь он стал похож на нахохлившуюся птицу, с красно-белым гребешком.
Салазар, заметив эту перемену, предложил:
- Скажите правду, и я даю вам слово офицера, что помогу избежать виселицы.
Меркадер поднял на него потемневшие глаза и спокойным голосом произнес:
- Режьте меня. Сдирайте с меня кожу, клочок за клочком, но мне нечего добавить к своим показаниям!
Он замолчал и больше не произнес ни слова.

Молчал он и на суде, молчал в камере заключения - врачи думали, что он сошел с ума от сильного потрясения, но экспертиза признала его вполне вменяемым.



… Мать Рамона Меркадера была приглашена в Москву.
Сам Лаврентий Берия заехал за ней в гостиницу «Метрополь», усадил в свою машину и повез в Кремль на прием к Вождю.
- Вы не бойтесь, - говорил он повернув свое круглое лицо с ранними залысинами на лбу и поблескивая пенсне:
- Иосиф Виссарионович все знает о вашем сыне и очень его хвалит за смелость и мужество!.
Через Боровицкие ворота въехали в Кремль, часовые красиво отдали честь оружием, подняв его двумя руками на уровень головы.
Внутри Каридад все дрожало в предчувствии встречи:
«Я увижу великого Вождя»! - шептали её губы.
Выйдя из машины, они поднялись на второй этаж.
Здесь тоже стоял караул, который отдал честь уже по-другому: вытянувшись по стойке смирно и пожирая глазами входивших Берию и Каридад.
Берия повел её длинными коридорами, устланными мягкими ковровыми дорожками, и наконец, отворив очередную дверь они прошли через большую приемную.
Берия постучал.
- Входите, входите, - раздался знакомый глуховатый голос с мягким грузинским акцентом.
Берия ввел Каридад в кабинет.
Посреди ярко освещенного кабинета, был расстелен большой, во весь пол, ковер, а у дальней стены стоял большой дубовый стол между двух окон с белыми льняными меловыми, сборчатыми шторами. Сталин, в белом кителе, в белых брюках, заправленных в сапоги, легко поднялся из-за стола, обошел его и пошел навстречу.
- Каридад, дорогая, - начал он, приветливо улыбаясь, - я очень рад видеть мать героя и героиню.
Он пожал её руку и продолжил, усаживая на стул, подставленный Берией:
- Я пригласил вас сюда, - продолжил он, - чтобы вручить вам награду за мужество и смелость.
Появился бесшумный, большеголовый и бритый Поскребышев с орденской коробочкой.
Сталин аккуратно достал оттуда орден Ленина и подошел к Каридад, показал, сверкнувший красной эмалью профиль Ленина:
- Я знаю, что вы сами воевали в Испании и даже были ранены и я рад вручить вам этот орден Ленина за настоящий героизм!
Сталин пожал еще раз её руку. Краска волнения прилила к её щекам и, казалось, что Каридад вмиг помолодела, опять стала красавицей, как и прежде!
Сталин отступил на шаг и Поскребышев снова бесшумно приблизился и протянул ему другую коробочку. Сталин открыл её и показал золотую пятиконечную звезду на алом бархате:
- А это Звезда Героя Советского Союза, которую мы вручим вашему сыну, Рамону, которого ждем здесь, когда он приедет. Он, как многие испанские коммунисты, пожертвовал собой за дело Ленина и мы никогда этого не забудем!
Сталин поклонился Каридад, Берия также склонил голову и она, волнуясь, ответила по-испански. Переводчик, тихо стоявший в углу, перевел:
- Я благодарна вам, товарищ Сталин, и всем советским людям за доброту и гостеприимство. Надеюсь, что мой Рамон приедет в СССР и мы снова увидим его веселым и счастливым!
Она поклонилась Сталину и пошла вслед за Берией.
Когда они садились в машину, какой-то молодой красивый офицер, щелкнув каблуками и отдав честь, преподнес ей букет алых роз.
После этого, Берия отвез её в гостиницу и провожая, сказал:
- Я поздравляю вас и вашего сына и хочу, чтобы вы знали - СССР для вас и вашего сына может стать Родиной, если вы этого захотите. Надеюсь, вы хорошо отпразднуете эти высокие награды!
Он снова чуть кивнул головой и уехал, а она, взволнованная, вошла в фойе гостиницы «Метрополь» - швейцар почтительно открыл перед нею двери…



…Троцкого хоронили через день после его смерти. По дороге в Пантеон, где должна была происходить церемония прощания, многолюдная толпа горожан, стоявших вдоль следования траурного кортежа со снятыми шляпами и опущенными головами, провожала тело Льва Троцкого – Апостола мировой революции…
За пять дней, пока был открыт доступ к телу, около трехсот тысяч человек прошли мимо гроба, прощаясь со старым революционером, олицетворявшим блистательную победу коммунизма над крупнейшей в мире монархией.
Президент Мексики Карденас, сделал визит соболезнования и выразил свое прискорбие Наталье.

Через пять дней пришел отказ в возможности захоронения тела Троцкого в Соединенных Штатах - даже мертвому, ему было отказано в визе.
Его тело было кремировано на следующий день, а пепел был захоронен во дворе дома на Авенида Виена. Над белым камнем надгробья взвилось красное знамя!
Наталья Седова - жена Троцкого, жила с внуком Севой Волковым на Авенида Виена до 1960 года. У Севы была большая семья, несколько девочек и Наталья помогала родителям их воспитывать. Тогда же, в 60-м, она уехала в Париж, в гости к Розмерам и там тихо умерла в январе 1962 года.
Её прах был перевезен в Мексику и захоронен рядом со Львом Троцким…

Рамон Меркадер просидел полные 20 лет назначенные ему судом и был освобожден в мае 1962 года.
Все двадцать лет он провел в камере, которая имела небольшую террасу для прогулок на свежем воздухе. Рамон очень много читал и даже пытался писать воспоминания, но заметив, что за ним следит тюремный надзиратель, сжег все написанное лист за листом в пепельнице.
Когда он вышел из тюрьмы, ему было 46 лет. Черные волнистые волосы утратили свой прежний блеск, темные глаза глядели спокойно и сосредоточено.

При выходе из тюрьмы 6 мая 1960 года его встретили незнакомые люди, назвавшиеся друзьями. Они вручили ему кубинский паспорт и он улетел, вначале на Кубу, а потом, через Прагу, в Советский Союз, в Москву.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1960 года Рамон Меркадер - Лопес Рамон Иванович удостоен звания Героя Советского Союза, с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 11089).
В Союзе он стал сотрудником Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В середине 70-х годов XX века переехал на Кубу, где работал по приглашению её руководителя Фиделя Кастро, советником министерства иностранных дел. Умер в 1978 году от саркомы.

Прах Рамона Меркадера был перевезён в Москву и погрёбен на Кунцевском кладбище под фамилией Лопес Рамон Иванович.
На могиле установлен небольшой памятник…


2012 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal