Берег души и иллюзий. Глава VIII. Схватка

За последние пять лет я горбатился на работе и совершенно забыл, что такое отпуск. И теперь не имея за плечами ни работы, ни графика я решил, что пришло время расслабиться и отдохнуть. Я мог себе позволить немного повалять дурака. Я был счастливым обладателем прекрасного дома на берегу моря, и поэтому мне не надо было ломать голову, куда отправится за уединенным отдыхом. Решив оставить все свои неурядицы в городе, я мысленно перечеркнул проблемы и отправился в свой дом - в дом души и иллюзий.
Я мчался по южной дороге, размышляя об отношениях с Настей. Наши отношения, наши встречи украдкой, меня попросту выводили из себя. За последнее время мне был дарован вкус свободы, открытых чувств и горячего, пылающего страстью сердца. Но как только я откусил кусок пирога распирающей изнутри радости свободы, как только морской бриз пронзил свежестью мои легкие, как только оглушительный крик моего перерождения услышало восходящее солнце, так сразу во вкусе пирога проступила горечь, бриз принес в легкие крупицы соли, а крик накрыло шумом рожденного прибоя. Каждый раз, спустя некоторое время после очередной тайной встречи с Настей, на душе появлялась практически неощутимая капля горечи. Вначале я даже не замечал этого, но со временем все отчетливее проступала эта маленькая язва и все больше и больше разъедала лазурные нити сотканные душою. Я готов был проорать во все горло, на весь свет, оду моей любви. Я жаждал раскрыть всему миру свое сердце, горящее к единственной, желанной мною женщине. Но, тайна будто вошла в мое горло комом грязной пакли. Она будто спицей проколола мою трахею, не давая возможности даже шептать. И чем дальше, тем острее проступало это послевкусие очередной встречи. Думал я и о Лукьянове. Странно, но мне хотелось, чтобы его круглоголовые охранники нас рано или поздно обнаружили. С одной стороны, это чувство, как фитиль, зажигало мою страсть с неимоверной силой, придавая острую пикантность отношениям, но с другой стороны, оно разъедало меня изнутри. Как будто яркое, великое чувство любви как восходящее солнце накрывало затмение черной луны, тайной, которая несла с собой отчаянье и невозможность до конца насладиться радостью от времени проведенным с любимой.
Передо мною блеснул огромный плакат призывающий посмотреть одну из жемчужин Крыма, знаменитый Дворец графа Воронцова, и я практически машинально прервал свой путь к моему Берегу, свернув в небольшой поселок - Алупку. По узким улочкам я спускался к южнобережной Мекке. Величественный дворец впитал в себя архитектуру востока и запада одновременно. Его серые стены даже подчеркивали красоту, гармонично перекликаясь с бурной растительностью вокруг. Но, я ни сколько не принижая великое строение зодчих в виде дворца, больше почитал ландшафтные изыски прошлых мастеров. Я бродил по уютному, красивейшему Воронцовскому парку, приглаживая в голове свою новорожденную философию. Рассуждал о вечных материях и при этом наслаждался видами открытыми моему взору. Летний сезон уже закончился. На парковых дорожках изредка встречались одинокие отдыхающие. Я поймал себя на мысли, что, наверное, для меня это самое любимое время в году. Начало осень. Лучи, пробиваясь сквозь листву, разбрасывают на гравийных дорожках и прилегающих газонах россыпь солнечных пятен. Летняя жара ушла как страшный сон. Легкий ветер мягко касается рук и шеи, нежно взъерошивая волосы. Тишина парка умиротворяет. Слышны только щебетания птиц и далекие отголоски прибоя, облизывающего берег где-то там, внизу. Я просто обожаю такие прогулки по парку. В душе рождается ощущение тихого восторга. Тебя переполняет состояние благоговения перед красотой природы и непостижимое чувство созерцания, рожденное на вздохе. Это то состояние когда захватывает дух, но при этом все вокруг и внутри тебя пропитано каким-то спокойствием. Отсутствуют инородные для этого состояния души звуки цивилизации: рокот двигателей авто, жужжание строительного оборудование и элементарные громкие крики подвыпивших отдыхающих. Сколько раз приезжаю в этот парк и не перестаю поражаться гению ландшафтных архитекторов, блестяще создавших это, по истине, произведение высочайшего искусства. Каждый метр парка был продуман до мелочей. На первый взгляд вроде бы ничего сверхъестественного нет. Обычные дорожки, красивые лужайки, величественные деревья, но как им удалось передать атмосферой этих мест, состояния их душ. Спускаясь по тропинке среди буйной растительности, неожиданно из-за поворота твоему взгляду открывается небольшой водопад. Скрытые в зарослях столетних деревьев, по вековому валуну струятся серебряные струи, насыщая это место прохладой и какой-то неописуемой чистотой. Журчание кристально чистой воды радует и умиротворяет твой слух. Почти двести лет назад людям, создавшим эти места, была приоткрыта дверь истинной красоты и они смогли создать живые картины, которые и по сей день радуют наши глаза своим великолепием. Как им удалось не просто создать рельеф, посадить деревья и очертить русло вод? Как им удалось передать нам свой богатый внутренний мир? Непостижимо, но прогуливаясь по парку, ты в разных его частях впитываешь разные состояния души, разную атмосферу. То блаженное успокоение находит на тебя при виде кленового леса и кустарника можжевельника. То твоему взору открывается идеалистическая поляна с аккуратно подстриженной травой и выросшим из вечности, гигантским, мудрым дубом в самом центре композиции. То таинственная прохлада водопада, как будто шепчет тебе о безграничности мира и смывает своей волшебной струей все твои невзгоды, накопленные за годы грешной жизни. То под ветвями среднеевропейских сосен, создающих интимность бытия, легкий ветер прошелестит сладкую песнь любви и напомнит тебе, что все прекрасное в этом мире создано любовью. Таков этот волшебный, чарующий парк созданный союзом людей и природы. Спасибо Карл Антонович за Ваш талант и талант всех, кто приложил свое сердце к рождению этого парка.
Я сошел с тропинки, пробираясь вдоль обрыва, как раз меж среднеевропейскими соснами. Мой путь лежал к смотровой площадке искусно вписанной в обрыв, вид с которой просто лишал дара речи. Это место я нашел случайно. С прилегающих прогулочных дорожек этого алтаря природы не видно. Ветки сосен бережно хранят его от взоров гуляющих мимо людей и, наверное, лишь немногим они открывают свой секрет, давая возможность что-то осмыслить и понять. Давая возможность открыть для себя красоту созданного мира и немного задуматься о вечных ценностях. Это место как бы отрешает тебя от всего мирского. За деревьями жизнь с ее проблемами и детскими заботами, а здесь непознанное, вечное, совершенное, грандиозное, истинное, ценное для твоего сердца и души. Здесь мир, созданный до твоего прихода и растворенного вне времени после твоего ухода. Можно сказать, это место силы. Необъяснимой силы! Место, которое чудесным образом латает дырочки в твоей рвущейся душе, лечит расшатанные нервы и главное дает сердцу новый импульс жить. Меняет установку в сознании. Наполняет позитивом и благословляет на великие дела. Дела познания мира и себя в нем. Помогает найти гармонию. Помогает настроиться в унисон невидимых волн природы. И отпускает тебя в мир полностью перерожденным.

* * *

Я пробирался к этому удивительному месту и внутри моей души прорастала радость, радость встречи с местом, которое я безумно люблю.
Я, в глубине души, надеялся на то, что на этом месте никого не окажется, и я смогу насладиться всеми эмоциями, связанными с ним. Но когда подходил, я обнаружил сидящую лицом к морю и спиной ко мне девушку. Она тихо созерцала мир и я, немного огорчившись, решил не тревожить ее. Решил дать ей возможность спокойно впитать в себя всю красоту открытую ее взору. Я тихонько развернулся. Еще раз бросил взгляд в ее сторону и что-то внутри меня екнуло. Ее силуэт был очень знаком. Но как бы то ни было, я не хотел ее тревожить. И все же моя неуклюжесть меня подвела. Под ногой хрустнула сухая ветка и на звук она обернулась.
- Грация!? – блеснуло в моем мозгу. Надо ж такому случиться. На бескрайних километрах побережья надо был столкнуться нам именно здесь!
- Вот что-то внутри мне подсказывает, что из всех многочисленных моих знакомых я мог в этом месте встретить только тебя! – произнес я немного дрожащим голосом от волнения и неожиданности. Я радовался как ребенок этой встречи. Она смотрела на меня, как будто знала наперед, что я обязательно приду сюда. В ее взгляде не прослеживалось ни тени удивления. Она улыбалась моему приходу так мило и непринужденно, что я опять растерялся. Это же не вероятно, что бы человек мог предугадывать твои мысли, а тем более действия.
- Я сегодня целый день думаю о тебе – произнесла она с такой душевной, добротой, интонацией которую я слышал только от самых близких мне людей, - я не знаю, почему собралась в дорогу, приехала в парк и забрела сюда, на эту площадку. Но, не обнаружив тебя здесь, решила подождать. Я была уверена, что ты обязательно придешь. И вот ты, здесь – произнесла она так мягко и нежно, что я интуитивно улыбнулся ей в ответ.
Мы с ней не так давно знакомы по большому счету, но находясь рядом, я каждый раз ловил состояние своей души. Мне всегда было с ней комфортно. Я как будто находился с человеком рожденным и выросшим рядом со мной. Как будто мы делились игрушками в песочнице. Вместе гоняли на велосипедах. Будто таскал ее школьный портфель. Делился переживаниями первой любви. Будто она единственная девчонка, видевшая мои юношеские слезы. «Каждая встреча значима» - когда то я услышал эту фразу и, наверное, до конца не мог ее понять. Бывают люди от встречи, с которыми ты получаешь массу негатива. И что эта встреча значима? Оказывается, да. Каждый человек, встречающийся на твоем жизненном пути – твой учитель. Каждый, даже тот, кто принес тебе страдания и разочарования, на самом деле принес тебе добро. Как бы это странно не звучало, он дал тебе возможность чему-то научиться, что то понять, переосмыслить. Причина – следствие. Если кто-то появился на горизонте, значит, тебе нужно извлечь какой-либо урок. А если человек принес в твою жизнь добро, то и подавно. Случайностей не бывает. И, вероятно, не было случайности в том, что мы встретились с Грацией в таком неожиданном месте. В одно и тоже время. Нет. Все не случайно.
- Это одно из самых моих любимых мест – продолжая улыбаться, ответил я – и я рад, что ты теперь знаешь мой природный алтарь.
- Хорошо сказано – произнесла она и ее глаза заблестели, как бы пытаясь впитать всю красоту и отложить воображаемую фотографию где-то в укромном месте своего сердца, на память, - Алтарь природы… – немного задумчиво, но как-то очень торжественно произнесла она.
- Не знаю, почему у меня всплыло такое определение. Оно как то само родилось в голове.
- Ты романтичен по своей натуре и, кроме этого, что-то свыше бросает нам свои перлы. У меня так тоже бывает, из ниоткуда, вдруг, появляется в голове фраза, чувство или состояние, которое вроде и ни из этого мира – она повернула ко мне свое лицо и посмотрела прямо в глаза. Глаза … как бы правильно выразиться? Ее глаза заигрывали с моей душой. Радужка светилась ярче солнца. Я смотрел в нее и видел вселенную! Ее вселенную, в которую так хотелось заглянуть. Меня как будто магнитом тянуло. Я погружался и растворялся в ее взгляде.
- В твоих глазах увидел море,
А сердце сжалось. Время! Вскоре,
придет рассвет, и ты уйдешь,
оставив мне надежды грош, - с ноткой грусти, произнес я.
- Я же говорю романтик! – произнесла она и рассмеялась. – Это ты написал?
- Да, были такие грехи молодость – произнес я, а на лице расцвела блаженная улыбка.
- Так ты еще и стихи писал? – и она так оживилась, будто маленькому ребенку принесли новую игрушку.
- Говорю тебе, это был всего лишь маленький всплеск – смущаясь, я пытался откреститься от невинного греха молодости.
- Я тебя прошу… , - собрав руки в позу молящейся девы, с неподдельным любопытством затараторила она, - расскажи все стихотворение. Прошу! Пожалуйста!
Я конечно не девочка, но немного поломаться и послушать уговоры пришлось. Я не хотел слушать мольбы, просто я не считаю свои стихи достойными огласки. Для меня это лишь слабое подобие пробы пера и не более. Но все же я настолько расположен к этому ангельскому созданию, что решился на прочтение своего нечто. Открываться, так открываться! Я отвел глаза к горизонту и тихим голосом произнес:
Стою на третьем этаже,
Курю в окно, а мысли о тебе.
В стекло стучится снег с дождем,
А в памяти лишь ночь и мы вдвоем.

Тогда весь город тихо спал,
Я в тишине тебя обнял,
Я взглядом гладил и молчал,
И губы нежно целовал.

В твоих глазах увидел море,
А сердце сжалось. Время! Вскоре,
придет рассвет, и ты уйдешь,
оставив мне надежды грош.

Я фанатично верю в то,
молюсь, вернешься?! И курю в окно,
Зачем свои я губы искусал,
Открылся бы, но я молчал, молчал...

- Так красиво… – нежно сказала она, - но так печально звучат они. Почему?
- Потому, что юность! Буря безмерных чувств и максимализм в венах – на глубоком выдохе, громко, бросил я слова в небо.
Эта меленькая экспрессия, конечно, не могла напомнить ей о моих сердечных делах и послужила поводом немного поинтересоваться моими душевными делами.
- А как твои амурные дела, поправились? Как Русалочка? – произнося имя моей возлюбленной, она отвела взгляд, не давая мне не единого шанса заглянуть.
Хотя я был совсем уж расположен к полному доверию и пониманию, но после этой фразы внутри все же что-то екнуло. - Острые углы - подумал я, - странно, но острые не только для нее, но похоже и для меня. Вроде ничего особенного не сказано, но после упоминания имени, как то радость встречи родной души постепенно проглотила непонятная, томная грусть. Я моментально постарался отбросить это непонятное чувство. Грация была превосходным собеседником. Она подолгу меня слушала и практически не перебивала. Поэтому я, не замечая для себя, постепенно стер все границы и рамки в своем повествовании и выложил все даже свои душевные терзания.
- Наверное, я не должна так говорить, но ты мне очень дорог. Очень. Не то, что бы я была в тебя влюблена. Я заметила, что у нас с тобою похожие, очень похожие взгляды на жизнь и окружающий нас мир. У меня такое чувство, что мы с тобой знакомы вечность …
- У меня тоже! – перебил ее я, и в душе опять поднялась буря теплых чувств на вздохе.
- Правда!? – она засияла, смотря на меня с легким удивлением.
- Не то слово, истинная – я перекрестился, подчеркнув акцент священности произнесенных слов. Вероятно, со стороны мы выгладили как два чокнутых бурундука из диснеевского мультика, которые нашли друг друга и с находкой счастье полное штаны. Но я действительно по-детски был рад тому, что отношения, чувства, эмоции, все, все складывалось как паззл. Не было противоположности ни в чем. Мой душевный позыв к ней обязательно имел отклик и такой же эмоционально сильный. В общем, кроме противоположности в мужском и женском начале больше ни каких различий не было.
Эмоциональный подъем даже как то ее сбил с мысли как шальной ветер, но все же она вспомнила, о чем хотела спросить.
- Я так поняла, что вы перестали проводить романтическое время возле моря и теперь только в людных местах, украдкой, адреналин? Тебе хватает времени проведенного с ней? – достаточно серьезно поинтересовалась ангельское создание.
- Конечно, не хватает. Я обещал ее не торопить. Но я надеюсь, очень надеюсь, что она все же примет решение и уедет со мной – легко ответил я, а малюсенький червячок недоверия прокрался в мое сознание. Какое то двойное чувство всплыло из глубины моих терзаний. Я все больше и больше проникался к этому человеку доверием. Все больше раскрывался. А она в секунды дала мне по носу и так невинно. Я сам часто задумывался, почему Настя тянет с решением? Но это были мысли исключительно в моем мире, спрятанном за высоким забором. А тут, пожалуйста, только оголил проблему и получил полбу. Я решил отмахнуться от этого вопроса и тактично перевел разговор.
Я посмотрел вдаль и произнес:
- Это место чистит мою душу. Я приезжаю сюда со своими хлопотами и тревогами, и тут происходят странные метаморфозы. Тяжесть в душе, куда-то испаряется, и я набираюсь такого запредельного благоговенья. Душа начинает петь! Я смотрю на скалы, залитое солнцем море. Слушаю прибой и шелест деревьев и просто погружаюсь в нирвану. Я даже не закрываю глаза. Все происходит в открытую – выплеснул свои эмоции я.
- Глаза закрывают лишь для того, что бы не отвлекаться. Но в этом месте отвлекаться некуда. Все здесь инструменты для познания природы и себя в ней – объясняла она, продолжая улыбаться такой немного загадочной улыбкой Моны Лизы. Как будто ее улыбка скрывала тайну, тайну познания. – Мир живой! Все здесь живое, не только деревья и животные, но и скалы, море, небо – это тоже все живое. Все излучает свою энергию в этот мир, и если ты своим нутром попадешь в унисон, ты быстро сможешь восстановиться. Отдавай тепло своего сердца в мир, и он тебе ответит тем же. Могу научить тебя подпитываться? – и ее лица коснулась лукавая улыбка.
- Конечно! Я чувствую, что из меня высасывают соки, и я даже где-то теряю уверенность в себе.
- Поэтому ты интуитивно и нашел это место. Оно у тебя как аккумулятор, подзаряжает. Ты многие вещи не знаешь, но тебе дан дар, чувствовать и когда ты слушаешь свое сердце, ты совершаешь правильные шаги. А когда идешь вразрез со своей сущностью, вот тут тебя и лупят, причем неважно кто или что. Это знаки, которые ты либо не замечаешь, либо упорствуешь, доказывая, что ты и есть царь природы. А вот и нет – она опять звонко рассмеялась. Мне импонировала ее манера говорить о серьезных вещях и при этом смеяться. Как будто она всем видом показывала, что учение это очень приятный процесс, который требует от тебя внимание и легкости восприятия. Мы долго разговаривали. Она объясняла мне, как правильно работать с энергией, а я слушал, открыв рот. Что то повторял. В общем, у нас была такая духовная идиллия.
- Знаешь, я заметил, что всеми такими делами больше занимаются женщины. Как думаешь, почему? – попытался поддеть ее я.
- Хотя вы и сыновья Адамовы, но Ева предложила вкусить яблоко, из-за которого мы все и потеряли связь с тонким миром. Поэтому женщины в ответе и поэтому теперь через женщину идет дорога к тому самому дому. Будь то секс, любовь или учение, которое я тебе прививаю. Все это пути добраться домой. Только идут они одна за другой, постепенно, как в школе от простого к сложному. Начал ты с секса и постепенно пошел дальше искать свой путь Домой.
- Ты считаешь, что я уже прошел и секс и любовь и подошел к обучению? – постарался уточнить я.
- Все это не может быть разложено по отдельности. Ты же не можешь есть и не пить? Для достижения цели ты будешь использовать разные инструменты и это правильно. Да и касаясь темы любви - это не выполненное действие, это состояние, в котором постоянно находишься, которое тебе дает тот самый кислород. Любовь в твоей душе растет. Неважно к кому или к чему ты ее проявляешь. Важно, что ты несешь ее в мир. Так и работает весь механизм – она опять рассмеялась. Ее смех был добрым, и обижаться было не на что. Я впитывал каждое слово произнесенное ею. Я был благодарен ей за то, что она давала мне знания. Благодарен этому месту за то, что познакомило нас на совершенно новом уровни. Благодарен миру за то, что он просто есть.
- Хочешь почувствовать меня на тонком уровне? – игриво спросила она.
- Конечно! Это реально? – недоверчиво переспросил я.
- Закрой глаза. Я тоже закрою и постараюсь прикоснуться к тебе на тонком плане.
Я закрыл глаза и молча ждал, каких-либо новых или непонятных ощущений. И вдруг посреди шелеста листьев, шума прибоя и всей идеалистической картины раздался оглушительный гром. Раскаты прозвучали так близко, что даже физически стало больно ушам. Какое-то время еще продолжался тонкий писк и моментально хлынул проливной дождь. Это произошло так молниеносно, как будто мы попали в тропики. С неба на нас обрушился целый водопад. За секунду мы промокли до нитки.
- Это твоих рук дело? – крикнул я, быстро собираясь.
- Нет же, я совершенно к этому не причастна.
- Вот что значит входить в тонкие миры. Сама природа против … – рассмеялся я. Мой мозг быстро оценил ситуацию. Я понимал, что добраться до машины при таком небесном потопе было просто не возможно. Оставаться здесь в какой-то мере разумно и так мы были полностью промокшие. Но в таком случае лучше было сразу залезть в море. Купаться под дождем это особое удовольствие. В глазах Грации читалась полная растерянность. По волосам, лбу, глазам, носу, щекам струились ручьи прохладной дождевой воды. Пришлось даже приоткрыть рот, что бы беспрепятственно дышать. Я посмотрел на нее и, что-то мне подсказывало, что идея с купанием не будет поддержана. И тут меня осенило! Я вспомнил, что самым ближайшим местом спасения был домик садовника. Это был реальный шанс укрыться, хотя если он окажется запертым, то лучше уж было оставаться здесь.

* * *

- Пошли быстрее! Я знаю, где укрыться! - прокричал я, так как из-за смешения шумов и моря и дождя услышать друг друга можно было только через крик. Схватив ее за руку, я рванул к спасению. В мозгу крутилась только одна фраза: «Только бы не закрыта». Ну и как полагается по закону подлости, добежав до спасения, прыгая через потоки спускающейся с гор воды, я обнаружил на двери большой, амбарный, навесной замок. Я впопыхах осмотрелся, шаря глазами по земле, стараясь найти подходящий камень. Разглядев под кустом подходящий булыжник, я метнулся к нему, подхватил в руки и развернулся к двери, готовый просто сбить замок и вломиться в чужую собственность. Но в этот момент Грация приподняла замок, который в ее руках просто раскрылся. Замок висел исключительно для проформы. Вот так, не переступая черту законности, мы укрылись в домике садовника.
За дверью дождь еще сильнее и яростнее свергал на землю потоки воды. Свинцовые тучи, затянувшие все небо, превратили некогда яркий, солнечный день в сумрачную зону. Внутри помещения было так темно, что с трудом различались предметы. Я разглядел в дальней стене маленькое слуховое окно, к которому начал медленно продвигаться, прокладывая себе путь, раскладывая по сторонам всю садовую утварь. Выглянуть через дверь не вызывало ни малейшего желания. Поэтому я шел тернистым, но более сухим путем. Любопытство увидеть всемирный потоп не давало мне покоя. Выглянув через окно, я только подтвердил мои предположения. По аллеям и тропинкам бурно неслась вода. Это были настоящие горные реки! Ландшафт позволял воде разогнаться и просто сметать все на своем путь. Зрелище было, конечно, необыкновенное. Я еще раз отметил для себя, а точнее констатировал неоспоримый факт: «Мы песчинки в природе и она способна в одночасье проявить свой грозный нрав». Мы, люди, способны натворить многое. Мы можем стесывать горы и направлять реки вспять. Но как только природа проявляет свою мощь, мы поджав хвостики быстро ретируемся как и сейчас ищем укрытия дабы переждать буйство, а уж потом … потом, когда все стихнет, мы забираемся на пригорок и стучим себя в грудь, заявляя громко о своих царских правах на трон природы. А природа улыбается и не замечает нашего визга.
Постепенно глаза стали привыкать. Мне было уже легко разглядеть все собранные незатейливые предметы в нашей спасительной обители. Единственное что меня удивило это то, что здесь было достаточно чисто. Лопаты, грабли и прочие садовые инструменты были очищены и аккуратно сложены. «Наверное, садовники чистюли» – подумал я. Я взглянул на Грацию, стоявшую посреди комнаты. Она вся скукожилась. Вода стекала с ее промокшей одежды, а она потирала свои плечи, пытаясь таким образом согреться. Подойдя к ней, я рукой смахнул капли с ее лба.
- Ты все промокла, бедняжка – сочувственно произнес я и меня вдруг как током ударило. Я вспомнил о своем рюкзаке. Собравшись спускаться к морю, я захватил свой «пляжный рюкзак». В нем были плавки, очки для плаванья, вода, пару бутербродов но, в данной ситуации, самым ценным в рюкзаке было полотенце. Рюкзак был из непромокаемой ткани, поэтому все вещи остались сухими. «Как же я раньше не вспомнил о рюкзаке?» - корил себя я.
- У меня в рюкзаке есть сухое полотенце! – виновато произнес я и растянулся в чеширской улыбке, вымаливая своим видом прощение.
- О, это было бы кстати. С волос просто ручьи текут – и она взъерошила свои волосы.
Я вытащил полотенце и передал ей, а сам стал рассматривать, что есть ценного в этой коморке. Глаза совершенно уже адаптировались к полумраку, и мне без труда удавалось рассмотреть все вокруг. Присмотревшись, я заметил на столе электрическую печь. Старенькую такую печь со спиралями на конфорке. «Если работает, то можно будет высушить одежду» - подумал я. И опять меня осенило. Если есть электричество, то должен быть свет. Но присмотревшись на потолке, я обнаружил лишь пустой цоколь. «Неудача, хотя как сказать? Темнота - друг молодежи» - съехидничал про себя я. Порыскав возле стола, я нащупал розетку. А вот и удача! Когда я подсоединил печь, она чудным образом заработала. Потянуло специфическим запахом раскаленного металла.
- Что так запахло? – возмущенно протянула Грация.
- Печь работает. Теперь можно будет подсушить одежду – обрадовался я – Сейчас найду какую-нибудь веревку. К счастью, веревка тоже нашлась. Я быстро смастерил сушилку. Грация сидела на перевернутом ящике и наблюдала со стороны за процессом.
- Можно передавать одежду? – с нетерпением в голосе произнесла ведунья.
Я поднес руку над печью. Жар был что надо.
- Да, можешь передавать – скомандовал я.
Я, как истинный джентльмен, старался не смотреть на обнажающую Грацию и только рукой подхватывал ее вещи, развешивая на веревке. Собрав с нее почти всё, я стал аккуратно расправлять на веревке одежду. Вдруг за спиной раздался голос Грации:
- Это еще не все!
В груди у меня екнуло. Бросив взгляд на развешенные вещи, я прикинул, что кроме нижнего белья я собрал все. Легкое возбуждение прокатилось по моему телу и, не поворачивая головы, я протянул руку. На руку упал мокрый комок белья. Дальше не трудно догадаться, что именно она передала мне для просушки. Да, она сняла с себя все белье. Я смекнул, что в ее распоряжении осталось мое полотенце. «Так что все в пределах приличия» – успокоил я себя.
- Там в рюкзаке есть подстилка – вспомнил я – можешь ее бросить. Потом постираю.
- Чудесно – услышал я одобрительный голос.
Теперь, когда я максимально проявил заботу, можно было заняться собой. Я сбросил с себя одежду и также развесил все на веревке. Печь грела просто великолепно и через полчаса, вероятно, можно будет облачиться уже в сухое. Соблюдая приличия, я оставил на себе единственный мокрый предмет целомудрия. Я не успел еще развернуться, как Грация произнесла:
- Держи полотенце. Вытрись. Мужчинам не стоит долго находиться в мокром белье.
Честно скажу, я попал в легкое замешательство, осознавая, что придется остаться в костюме Адама. Но я быстро успокоился, понимая, что Грация завернулась в подстилку. А мне достанется полотенце. Нормально. Придется немного сверкнуть своими ягодицами, но это лучше, чем сидеть в мокром белье. Собравшись с мыслями, я вытер торс, быстро сбросил последний оплот джентльмена и обернулся в полотенце. Справившись и выдохнув с облегчением, я развернулся, желая примоститься рядышком с Грацией и дождаться пока просохнут вещи. Но меня ждал сюрприз. Развернувшись, я увидел Грацию сидящей на подстилке, скрестившей ноги и обхватившей колени руками. Театральная пауза зависла в воздухе, стреляя электрическими разрядами. Я замер, пытаясь в голове найти правильное решение. Она сидела на подстилке, совершенно, обнаженная, а я стоял в замешательстве, обернутый полотенцем. «Разве может джентльмен остаться в полотенце, когда дома обнажена» - пытался я решить этот ребус. Долой предрассудки! Я повернулся к веревке и сбросил с себя полотенце. Развесив последнюю вещь, я стал настраивать себя. Возбуждение уже зашкаливало, но я всячески пытался с этим бороться. «Ты же меня не подводил – пытался мысленно я разговаривать со своим младшим братом, - у нас уже была похожая ситуация на море. Мы же все выдержали. Так и сейчас практически тоже самое. Возьми себя в руки. Нет, в руки не стоит! Просто надо отвлечься. Подумать о футболе или о чем угодно, но только не о сексе!!!». С горем пополам, я развернулся, на полусогнутых подкрался к ней и моментально присел подле нее, стараясь найти какую-нибудь удобоваримую позу, способную прикрыть мое причинное место и при этом эстетически удобную. Видно было, что Грацию распирал смех от моих телодвижений.
- Вот и познакомились, еще раз – произнесла она и засмеялась в тысячный раз.
- Как бы ситуация немного не обычная – попытался я оправдаться.
- Ты раньше никогда натуризмом не баловался? – произнесла она и с удивлением посмотрела на меня.
- Да, недавно был такой скромный опыт – вспомнил я недавние купания с творческими натурами.
- Мне почему-то казалось, что ты не консерватор по убеждениям – умело, польстила мне Грация.
- Честно говоря, это был всего лишь раз. Раньше я сильно стеснялся. Стеснялся и своего тела и вообще был воспитан традиционно.
- А что же случилось потом? Почему ты изменил своим привычным устоям? – заинтересовалась она, раскручивая меня на откровенность. Еще раз подчеркну, мне было очень легко разговаривать с ней. Казалось, что я способен открыть ей даже самые неприглядные свои тайны. И был уверен, что столь же открыто и ее сердце.
- Я сам не могу понять, что со мною происходить. Я раньше был обычным человеком. Вел себя, как подобает человеку в обществе. Хулиганил немного, но больше в студенческие годы. А потом, когда устроился на работу, то все это бунтарство куда-то испарилось. Разве что где-то в глубине души образовалась тихая, практически незаметная тоска. Тоска по тем временам юности. Тоска по той свободе и безумным ощущениям и чувствам. По максимализму к себе и другим. Даже как-то вечером в своем доме на берегу написал строки: «Сколько, сколько придется тебе ждать, что бы вновь увидеть ту самую звезду. Звезду,
Которая тебя вела по жизни,
Которая была твоей спутницей,
Которая раскрывала мир твоему сердцу.
В те времена, когда ты верил в свою особенность, в свою уникальность, в свою неповторимость. Небо звало тебя в дорогу, и у тебя не было времени сомневаться. Ветер ласкал твой слух, напевая песни перемен, которые он собирал по миру и пел таким как ты, свободным, открытым, бескомпромиссным и сильным. Способным на все и даже чуть большее.
Сколько, сколько придется тебе ждать, или же ты больше не способен смотреть в небо?»
- Очень правильные и красивые слова – произнесла Грация, положа подбородок на колени и мечтательно улыбнулась – И что? Что случилось с тобой? Почему ты изменился? – не унималась она.
- Да я не могу сказать, что изменился. Что-то в моем механизме замкнуло. Я и представить не мог раньше, что бы вот так на пляже познакомиться с девушкой, а тем более пуститься с ней во все тяжкие впервые же минуты знакомства. С того момента моя жизнь как будто перевернулась. Я стал остро чувствовать запах свободы. Мне даже как-то легче стало дышать. Мир быстро стал меняться вокруг меня. Я как будто стал просыпаться. Я стал чувствовать жизнь. Различные ее проявления. Она стала осязаема. Я как будто вошел в «реку жизни» и меня понесло по течению. Стали открываться новые способности. Чувствительность возросла в геометрической прогрессии. Как только стало легко и свободно жить, так сразу меня жизнь ударила. Не знаю, может мне жизнь подсказывает, что я иду неверным путем? Так вроде говорят, что когда в жизни начинаются проблемы, это знак, что что-то ты делаешь неправильно.
- Это не совсем так – продолжила Грация – очень важно остановиться и посмотреть на все что происходит и проанализировать. Быть может, ты идешь правильным путем, но ставишь не правильные приоритеты. Может твоя конечная цель, неверна. Вспомни, когда ты стал меняться, что происходило в твоей душе?
- Она пела – улыбнулся я.
- Вот именно! Она пела. Это говорить о том, что путь твой был верен. Твои метаморфозы заставили тебя петь – она жестами рук попыталась акцентировать мое внимание на этих словах, - а проблемы твои начались гораздо позже. Верно?
- Ну, да. Они и не должны были начаться молниеносно? – попытался оспорить я ее точку зрения.
- Нет. Проблемы не заставляют себя ждать, тем самым подсказывая тебе, что ты должен сосредоточиться и понять, почему так происходит? Возможно, твоя конечная цель ложна или же путь ее достижения неверен. Ты сильный, целеустремленный человек, способный лбом пробить любую стену. Ни кто не сможет уличить тебя в трусости. Но проблема совершенно в другом. Дело в том, что не все стены, выстроенные перед нами, скрывают за собой наши жизненные призы. Есть стены, построенные для нас в качестве защиты. Есть стены, за которыми спрятаны неприятности и ненужные проблемы. И она только оберегают нас от ошибок, которые сломав такую стену, мы можем привлечь в свою жизнь. Ты об этом подумал? – пыталась Грация достучаться до моего разума.
Я не хотел верить ее словам и тем более принимать их. Я сразу понял, о чем она хочет мне сказать, но мне казалось, что она просто хочет сломать мою мечту. Отговорить меня. Я воспринял это как тревожный знак и постарался лишь закрыться. Мне было немного обидно. Я открылся перед ней, а она моментально ударила меня в самую уязвимую, не защищенную, туманную область. Она искусно подвела рассуждения к моей неопределенной проблеме с Настей. Я представил, как на поверхность варева моей жизни всплывает огромный пузырь, который может лопнуть в любой момент. В мечтах был построен мой замок. Он был крайне хрупким, но для меня он был потрясающе красивым и я просто не хотел его разрушить. Я всеми силами старался сохранить его. Испугавшись, я снова постарался сменить тему, оставив в стороне эту картинку. Это был слишком острый угол, который больно колол и о котором я сейчас совершенно не хотел вспоминать.
- Как на счет прикоснуться ко мне на тонком плане? Тебе погода не помешает? – постарался я дипломатично уйти от болезненного угла.
- Нет. Не помешает – ответила она, быстро поняв мое желание закрыть тему поиска выхода из моего лабиринта. Она звонко рассмеялась. Ее смех наполнил комнату каким-то лекарством, смывшим моментально всю тягость разговора и настроив нас на легкие, приятные ноты беззаботного и веселого разговора.
- Что я должен делать? – поинтересовался я, лукаво улыбаясь.
- В первую очередь, ты должен расслабиться - начала она, - оставь свою неуверенность и страх. Обещаю, больно тебе не будет – и она опять залилась смехом. – Ты сжался как мраморная статуя. Расслабься! Садись в позу лотоса или что-то похожее на нее. Не думай ни о чем. Закрой глаза и только ощущай все, что будет происходить. Она скрестила ноги и положила руки ладонями вверх на колени. Это позволило мне самому немного раскрыться и постараться снять сковывающий меня барьер. Возбуждение полностью поглотило меня. Я боялся, что некоторые мышцы, чуть ниже живота, нальются кровью и меня постигнет легкий конфуз. Поэтому я старался задавить свое возбуждение любыми способами. Грация сидела уже с закрытыми глазами, но каким-то образом почувствовала мое волнение. И не открывая глаз, произнесла:
- Не сдерживай себя. Все что происходит должно течь естественным образом. Ничего страшного. Главное расслабься и разреши себе чувствовать все и вся.
Я собезьянничал ее позу, закрыл глаза. Признаюсь честно, это совершенно новые ощущения. Когда ты обнажаешься перед близостью с другим человеком, пробегает мимолетное сомнение. Ты обнажен, раскрыт, не защищен, готов отдаться страсти. И твоя неуверенность и незащищенность исчезает буквально, как только ты прикоснешься к телу человека, которого ты жаждешь. После этого прикосновения все становится на круги своя. Ты приобретаешь уверенность в себе и своих силах. Когда же ты обнажаешься в кругу друзей-натуристов, то главное чувство, заполняющее тебя, это слияние с природой и в том случае ты просто погружаешься в окружающий мир. Ты поглощен целостностью мира. В том случае сексуального возбуждения совсем не происходит или оно трансформируется совершенно в другие чувства, далекие от секса. Но в данном случае нет ни того, ни другого. Мы как будто готовились к близости, разделенные невидимым стеклом. Нет прикосновения, а значит, и нет той самой спасительной палочки уверенности. Мне казалось, что мы сейчас готовимся плыть в каком-то пространстве удовольствия, но при этом совершенно не пересекаясь. И эта незавершенность меня немного пугала. Я закрыл глаза и стал ждать каких-либо ощущений.
Сначала мое внимание было сконцентрировано на том, что происходило извне. Ливень продолжал массировать крышу нашего пристанища. Я слышал раскаты грома и шум падающей с небес воды. С закрытыми глазами остро воспринималось все происходящее вокруг. Шум за окном приобретал зловещее выражение. Казалось, что вода столь яростно штурмующее наше укрытие в какой-то момент прорвется и затопить все вокруг. Это не пугало, а, наоборот, раззадоривало. Бывают такие моменты, когда тебе хочется выйти в самый центр разбушевавшейся стихии и, подняв руки к небу, прокричать во все горло. Что-то подобное испытывал и я в те минуты. Но на мое удивление, шум в ушах стал затихать. Нет, нет, ливень не стал идти на убыль. Я стал куда-то отдаляться. Как будто меня стало переносить куда-то из садового домика. Как будто между мной и шумом дождя стала образовываться стена. Потом следующая. Потом еще одна и так далее. В конечном счете, я стал еле-еле различать шумы, пока они и вовсе они исчезли. Наступила тишина. Полная тишина немного давящая на уши. Это было крайне удивительно и неожиданно. И не успев опомнится от этого необычного ощущения, я почувствовал, как в области груди появилось приятное тепло. Будто кто-то водил теплыми руками в непосредственной близости, но при этом не прикасаясь. Тепло импульсами пробивалось сквозь грудь и нежно прогревало легкие. От этого ощущения я стал медленно и глубоко дышать. Мне казалось, что я впускаю это тепло в свои легкие, пропускаю его по тончайшим альвеолам и выдыхаю весь накопившийся негатив куда-то в космос. Не в воздух, а в космос. Далеко, далеко, так чтобы не было ни малейшей возможности всей этой горечи вернуться. От увеличения кислорода голова начала слегка кружиться, и я стал выпадать из реальности. Через мгновение я почувствовал такое же тепло в области коленей. И постепенно все тело погрузилось в приятную, теплую негу. Я ощущал себя в каком-то энергетическом потоке. Сквозь меня медленно перекатывались теплые волны энергии, и я погрузился куда-то глубоко в себя. Связь с внешним миром бесследно исчезла. Я был полностью погружен в свои переживания. В какой-то момент тепло так благодатно разливающееся по всему моему телу, отхлынуло от головы, рук, ног и стало стремительно собираться в горячий, напряженный пучок в области таза. Я почувствовал как будто кровь, лимфа и вся имеющаяся жидкость в моем организме собралась в моей причинной области, создав невообразимое напряжение. Это странное, непознанное ранее мною ощущение не вызывало какой-либо боли или неудобства. Наоборот, что-то приятно засвербило в области живота и даже на мгновение перехватило дыхание. И вдруг весь этот невообразимо плотный и горячий пучок стал медленно подыматься вверх по позвоночнику. Я задыхался от потрясающего ощущения. Движения вдоль позвоночника как будто с силой распахивало невидимые двери. Во время прохождения этого непонятного сгустка энергии все области: таза, живота, солнечного сплетения, груди, горла будто взрывались, наполняя меня непередаваемой легкостью. Я хотел кричать от удовольствия, но из приоткрытого рта не вылетело ни звука. Я ждал кульминации! И когда шар подобрался к голове, меня накрыла гигантская волна полная эйфории. Последнее что я помню о своем теле это то, что в момент поглощения меня этой энергией пальцы рук, ноги и кору головного мозга продробили мельчайшие иголочки, неся с собой мелкие приятные покалывания. После этого я совершенно потерял связь со своим телом. Я как будто со сверхзвуковой скоростью пронесся на американских горках и на самой вершине стремительно влетел в невесомость. Я был легче пушинки. Меньше песчинки. Я чувствовал себя растворенным в воздухе. Это непередаваемое ощущение легкости, свежести и безмятежности. Я потерял вес, а вместе с ним и весь груз проблем и забот. Моментально все это стало таким мелким и не значительным, что не стоило и малейшего внимания. Мое сердце пело песню бытия. Повисев немного в невесомости, меня подхватил какой-то стремительный поток. Я попал в ярчайший солнечный свет. Точнее даже не солнечный. В солнечном присутствуют оттенки желтого. Этот же был чистейшим белым. Белым настолько, что резало глаза. Со мною в этом потоке неслись какие-то светящие сгустки. Их не возможно было сосчитать. Да и не нужно было. Их были миллионы. Мы все стремительно неслись в этом светящемся потоке куда-то вверх. Что это были за существа, не берусь сказать. Возможно, души, а может быть сгустки энергии. А быть может и просто мое воображение мне их рисовало. Но весь этот поток был просто пропитан какой-то неземной радостью. Я был в нем непередаваемо счастлив. Но то, что это было не разыгравшимся воображением, я понял чуть позже. Ко мне подлетело неотличимое от других нечто. Что то подсказывало, что это нечто очень знакомое и я чувствовал, что оно ни несет мне никакого зла. Я улыбнулся ему, если так можно выразиться, и оно ответило мне тем же. А спустя мгновение оно врезалось в меня. Между нами пробил электрический заряд с такой сумасшедшей силой, что на мгновение растворил своей яркой вспышкой весь свет вокруг. Но этот заряд нес в себе столько положительной энергии, сколько я даже представить не мог. Это вместило в себя соитие, рождение и высочайшее удовольствие, которое может постичь человек. Крайне сложно передать все это словами, но это ощущение безграничного наслаждения увеличенное в стократ. Секундное прикосновение в том пространстве превратилось в долгие часы блаженства. Безмерного, восхитительного блаженства не способного ни с чем сравнить. Просто нирвана, если так можно выразиться. Когда взлетаешь на самолете, во время отрыва от земли испытываешь что-то подобное, но оно мимолетно. А в этом времени и пространстве ты испытываешь такое же ощущение на вздохе, только оно течет невероятно долго. Неоднократно это существо подлетело ко мне. И неоднократно электрические разряды разрывались ярчайшим светом, заполняя все пространство свечением. Меня накрывала безмерная эйфория. Не знаю, как долго это могло продолжаться. По собственной воле я бы ни за что не покинул этот мир гармонии, счастья, радости и эйфории. Вернуть меня можно было только хитростью. Мое существо удовольствия внезапно развернулось и стремительно понеслось против общего потока вниз. Замешкавшись на секунду, я бросился вдогонку. Я хотел продолжение банкета и совершенно не хотел останавливаться. Хотя я летел с невероятной скоростью, но догнать это маленькое существо никак не мог. Постепенно яркий свет стал меркнуть, и все пространство подле нас стала затягивать тьма. В конечном счете, вокруг стало невообразимо темно. Мы неслись в полной мгле. И чем темнее становилось вокруг, тем ярче светилось мое неуловимое удовольствие. Мы стремительно неслись вниз, и мне никак не удавалось ее настигнуть. Мне показалось, что спускались мы вечность, проваливаясь в бездну. И когда я уже почувствовал, что вот-вот настиг, мой беглец неожиданно исчез, растворился в черном пространстве, а я с оглушительной скоростью, на всем ходу врезался в какую-то невидимую, но очень прочную стену. Прогремел оглушительный хлопок и болезненный звон раздался в ушах. Это было крайне неприятно. Но перед испытанным прежде удовольствием, все просто меркло. Я раскрыл глаза. Дождь уже закончился, а комната была залита солнечным светом, но почему-то настолько ярким и светлым, что сразу я и не поверил, что уже вечер. Я светился, как само солнце! На душе было легко и безмятежно. Меня заполняло и накрывало огромное счастье. Я посмотрел пьяными глазами на Грацию и увидел такое неподдельное удовольствие на ее лице. Без преувеличения, мне показалось, что ее тело слегка светилось. Но после такого я уже ничему не удивлялся. Я попытался поднять руку, что бы поменять позу, но понял, что мой организм был полностью изможден и обессилен. Меня хватило только на то, чтобы завалится рядом с ней. Удивительно, но столь мучавшее меня сексуальное возбуждение исчезло без следа. Грация опустилась на мое плечо, и я нежно ее обнял.
Вот так в домике садовника, полностью обнаженные и обессиленные мы лежали, не обладая силами даже одеться. У нас не было сил разговаривать. Да и вероятно, после такого и не нужно было никаких слов. Я чувствовал тепло ее тела и медленно погрузился в сон.
Проснулись мы глубоко за полночь. Медленно и неохотно оделись и вышли на свежий воздух. На небе загорелись звезды, ярко светился млечный путь, убегающий куда-то вдаль, к морю. Слышался шум прибоя.
Мы поднялись по тропинке на дорогу. Сели в машину и я повез Грацию домой. Фары выхватывали пустынную предрассветную трассу. В салоне машины тихо играла музыка, а мы, после пережитого, просто молчали не находя слов. Да и в тот момент они не были нужны. Я пытался осмыслить все, что со мною приключилось.
Алушта встречала нас рассветом. Когда мы подъехали к дому Грации, она предложила мне любезно остаться. «Не впервой» - подумал я и согласился. Днем, следующего дня, мы встретились с друзьями. Гуляя вдоль набережной, мой новый приятель и давний друг Грации, бармен Данила, поинтересовался, почему у нас такие соловьиные глазки? Не сговаривавшись, мы одновременно улыбнулись и просто промолчали, так как у нас появилась своя общая тайна, о которой никому не стоило знать.

* * *

«Ты будешь первым в том, чего по настоящему жаждешь, но тебе придется чем-то жертвовать, дорогим жертвовать. Что ты готов потерять?».
Эту фразу можно было бы адресовать Лукьянову. Не знаю, почему я задумался о нем? Он тратит все свое время на работу. Ради чего? Ему нравиться бизнес сам по себе? Он старается обеспечить свою старость? Что все же установило его приоритет к работе? Его «правая рука» принес мне много переживаний и боли, но все же я остаюсь человеком способным не только удовлетворять свое эго. Я так же всегда стараюсь смотреть глазами своего оппонента. «В любви надо быть эгоистом» - это выражение очень плотно засело в наших мозгах. Но если чуть шире пораскинуть теми же мозгами, то всплывет и другие выражения «На чужом горе, своего счастья не построишь», а так же «Не делай другому того, чего не хотел бы получить сам». И вот эта фраза очень сильно пронзила меня. Библейское «не сотвори зла», мы часто не можем натянуть на себя, как рубашку меньшего размера. Часто получив зло от другого человека, мы с яростью и негодованием бросаемся платить той же самой монетой. Это естественно. Мы не хотим спускать подобные вещи с рук потому, что не хотим получить этого же в последствии. Мы боимся, что люди почувствуют нашу слабость и будут вести себя с нами через эту скверную призму. Дать отпор – заложено самой природой. Не так ли? Выживает сильнейший. Сильнейший, диктует свои условия. Сильнейший, правит миром. Так ли это? Власть, деньги, положение – те боги, которым приклоняемся мы. Нас так учили и мы верим в несокрушимость этих столпов. Но почему же так мало среди таких людей счастливых? Почему же в мире среди людей, обладающих всеми этими благами, случаются такие ситуации, которые произошли со мной и с ним? Почему случаются сбои в отлаженной системе? Возможно, что мы не совсем правильно воспринимаем силу? Возможно, сила не заключается в общепринятых столпах? Возможно, истинная сила не соседка материальных ценностей? Может сила в том, что дается не при помощи его величества случая, а рождается в упорном труде. В тех вещях, которые нельзя получить мгновенно. В вещах, которые приходят с потом. Любовь – это подарок, дарованный после огромных усилий. Усилий духовных трудов. Страсть мгновенна, молниеносно опаляющая сердце. Но любовь надо заслужить. Заработать. Достигнуть ее без страданий, каких-то лишений, не возможно. Вера – подарок, который приходит лишь со временем. Обман скоротечен. Он приносит мнимые выгоды быстро и без особого труда. Но вера! Вера прорастает в душе долгими днями и ночами. Она выстрадана и она вечна. Вера – то, что остается с человеком на всю жизнь. Ее нельзя навязать. Она добывается трудом и остается твоим истинным багажом. Мудрость – подарок разума. Разум столь тонкий инструмент, способный нас как завести в тупик, так и вывезти из него. Хитрость инструмент разума, способный так же принести кратковременную прибыль. На хитрости и изворотливости ума можно долго строить стеклянные замки. Но невозможно обмануть счастье и собственное удовлетворение. И лишь пройдя тернистый путь познания, мы можем постучаться в двери мудрости. И мудрость откроет нам тот мир, который похож как две капли воды на наш мир, но который станет простым, понятным и счастливым. Вот столпы, которые достигаются через труд. Труд, затраченный душой. Быть может они и есть проявления настоящей силы? Любовь, вера, мудрость это совсем другие состояния души, которые лежат совершенно в другой плоскости, чем агрессия и зло. Эти состояния умиротворения. Созидания. Они антиподы злобе и ярости. И они остаются нерушимыми столпами вечности.
Мы все боимся попасть в такую ситуацию, в которую угодил наш олигарх. И он боролся с ней, используя своих богов. Он верил в свои постулаты, которые не дали ему желаемого результата. Его тканный человеческими пороками мир рушился. Мой же, наоборот, только крепчал. Невероятно, но мне удалось использовать его же оружие, его богов, что бы разрушить механизм его мира. Это еще не победа. Еще должно пройти время, что бы он смог понять, переосмыслить все происходящее. Окончательно положить на жизненный алтарь те или иные ценности. И настоящая битва начнется только тогда, когда оружие в наших руках будет идентично. Тогда лишь внутренняя сила каждого сможет решить спор. А пока мы лишь тени тех воинов, которым придется сразиться за любовь обожаемой женщины.
Я сидел на веранде моей обители иллюзий, не переставая глотать морской горизонт, и размышлять о вечно преследующей, идущей по моим пятам и не дающей мне даже перевести дыхание, проблеме. Мой взор пытался охватить невозможное – всю линию горизонта. Но при этом рассеянный взгляд, хотя и бродил вдоль поцелуя неба с морем, все же каким-то образом концентрировал мысли и сжатым сгустком сознания отправлял в какое-то другое измерение. Мне всегда нравится наблюдать такой же отрешенный взгляд у маленьких детей. Кажется, что в те минуты они безмолвно разговаривают с Богом. Такой же взгляд сейчас оковал и меня. И выбраться из этого состояния реально нелегко. Ты как будто погружаешься между мирами разных материй с широко раскрытыми глазами. И выйти самостоятельно из этого состояния, честно говоря, не хочется. Лишь внешний раздражитель способен тебя выдернуть в реальность. Так и произошло со мной. В ухо с невероятной силой звука врезался пронзительный звон, истошно оповещающий о пришедшем сообщении на мой инквизитор всего человечества. Находясь в состоянии полета меж мирами, этот вызов из бытия был крайне неприятен. Я поднял телефон и открыл пришедшее сообщение. В сообщении значилось «Завтра, в 19:00, на пирсе в Симеизе. Лукьянов». Вот! Вот это сообщение, которое я ждал и, честно говоря, побаивался. Как же все же идеально работает наше подсознание. Мы каким-то внутренним чувством настраиваемся на определенное желание, и оно рано или поздно сбывается. Желание? Да, именно так. Даже то чего мы боимся и не хотим, Вселенная воспринимает как наше желание. Откуда ей знать, может мы какие-нибудь мазохисты? Но Вселенная знает нас. Хорошо знает. Возможно, лучше нас самих и посылает лишь то, с чем мы можем справиться, и как становится впоследствии очевидным, исключительно для нашего блага. Я сам жаждал этой встречи и прекрасно понимал, что человеку, отправившему мне это сообщение, пришлось перебороть свое отвращение ко мне и бросить мне электронную перчатку. Вероятно, обстоятельства сложились именно так, что дальнейшая игра «в кошки, мышки» была уже бесполезна. Обстоятельства - то самое зло, заставляющее нас совершать, что-либо по мимо нашей воли. Как бы хотелось их игнорировать и плыть по жизни совершенно свободно. Но нет, обстоятельства, немногое, способное держать нас в узде правил. Иначе мы бы полностью распоясались. Это уже анархия – враг социума и государства в частности. Я решил не отвечать на приглашение, проявив тем самым свою грубость. В данной ситуации, я чувствовал себя королем! Оставляя Лукьянова в неизвестности, я сознательно давал ему еще немного времени помучиться. В каком-то смысле, ответная пощёчина. Хотя неизвестно, что меня ждет завтра на том пирсе? Может это последние часы моей беспечной жизни? Так зачем же их тратить на вежливость? Уж кто-кто, а Лукьянов вряд ли это оценит. Как и подобает заурядному баламуту, я решил провести этот вечер в шумной, разношерстой кампании, с морем выпивки и беспредельным весельем. Мысли сходятся! Это я знаю наверняка. Собираясь, я думал о звонке Грации, как она сама набрала меня. Она сама предложила мне присоединиться к уже нашей кампании, и отметить день рождения одного из наших друзей.
Вечеринка была на редкость удачной. Мы оторвались, что называется на всю душу, набив желудок едой, а голову спиртными парами. Было весело! Лично для меня эта картина напоминала пир во время чумы. Я старался не подавать вида своего глубоко спрятанного переживания. Но кого-кого, а Грацию обмануть так и не удалось. Несколько раз она пыталась вывести меня на чистую воду, но я своим языком, как острой бритвой, пресекал даже малейшие поползновения. Этот человек, за столь короткое время стал для меня слишком дорог. И я совершенно не хотел причинить ей какие-либо переживания на мой счет. Хотя, тем самым, эти переживания я лишь усилил. Моя неспособность лгать, лишь усиливало проблему, и я не нашел ничего лучшего, как разыграть из себя без меры хмельного. Перед прощанием, она в открытую спросила меня:
- У тебя все в порядке? – заглядывая сквозь мои хмельные глаза прямо в душу.
- Проблююсь и все будет в порядке – постарался остро выругаться я, дабы отбить всякую охоту, что-либо спрашивать.
Я старался вызвать у нее хотя бы малость отвращения, а вызвал что-то совершенно противоположное. Она обняла руками мою голову и нежно, как то по-матерински, поцеловала меня в лоб и произнесла:
- Все будет хорошо! Я это знаю. Верь в это. Все будет хорошо. И с этими словами, она исчезла в темном подъезде.
Я катился в такси, а в тугой голове плавали случайные мысли. Я жутко хотел добраться и рухнуть в постель в одежде. Я еще раз отметил для себя, насколько она чувствует меня и, вероятно, гораздо больше чем я знает обо мне самом. Она не предложила мне остаться. Это в какой-то мере неожиданно? Либо она действительно знает и чувствует меня столь чутко, либо просто боится, что я ей всю квартиру за… С этой мыслью я отправился в царство Гипноса.

* * *
В течение всего дня я думал о вечерней встрече. Я пытался просчитать возможные варианты разговора. Что я хочу ему сказать? Это очевидно. Полная свобода выбора Насти. Но будет ли он со мной разговаривать? И вообще кто со мной встретится? Возможно, я проведу незабываемое время с его охраной во главе с Черепом? Это мысль уж слишком часто возникала в моей голове. Ну, чему быть, того не миновать. Собравшись с духом, я отправился в направлении Симеиза на встречу, можно сказать с судьбой.
Оставив машину, я стал спускаться к морю через симеизский парк. Погода как бы предвещала нашу встречу. С моря надвигался ураган. Невидимыми мощными руками ветер срывал кроны, с невообразимой легкостью ломал ветви, гнул и раскачивал стволы, будто это не мощные исполины, а высокие стебли травы. Порывы были настолько сильны, что временами приходилось прилагать огромные усилия, чтобы двигаться вперед. Туже запахнув плащ, буквально ложась на рвущие порывы, я пробирался к морю. Я не мог прикрыть лицо руками, так как приходилось смотреть вверх, в бушующую стихию, изворачиваясь от летящих обломков веток, листвы и прочего мусора. Вдобавок ко всему, всю бушующую мистерию усугублял мелкий моросящий дождь. Сквозь деревья в кромешной, ночной мгле, всполохами пробивались яркие, ослепляющие вспышки молний, частота которых настораживала. Складывалось впечатление, что природа отзеркалила все внутреннее состояние в моей душе. Я тысячу раз пожалел, что явился в этот ад. Сидел бы сейчас в теплом доме, с бокалом коньяку и спокойно себе пугался видом из окна. Так нет же, я решил принять вызов и явиться сюда и наслаждаться из первого рады бурей и штормом. Конечно же, я не мог не явиться и всплывающими в голове мыслями, я так сказать, подбадривал себя, так как это было немногое, чем я мог помочь себе в ту минуту, а вокруг меня было реально страшновато. Спотыкаясь на мокрых от дождя камнях, я спускался по ступеням на пляж, усеянный такой же мокрой и скользкой галькой. Прибавив шаг, я быстро преодолел вязкий грунт и взобрался на пирс. Вокруг меня волны яростно набрасывались на берег, с каждым разом откусывая и утаскивая на дно приличные горсти песка и гальки. Хотя впечатление было обманчиво, но казалось, что мощный железобетонный пирс также неспособен выдержать ярость морской стихии и мысль о хрупкости конструкции все сильнее укоренялась в мозгу.
Лукьянов стоял на самом краю пирса, распахнув плащ, подставляя грудь навстречу бушующей стихии. Каждая волна, яростно штурмующая пирс, разбивалась и накрывала его солеными брызгами. Он стоял как статуя, даже не замечая такое легкое неудобство. Аллегорически он предстал в моем воспаленном воображении в виде огромного ворона, как бы парящего над стихией. Опять же мое сознание отметило, что вороны в некоторых мифологиях проводники душ умерших в загробный мир. Странное сравнение? Не правда ли? В эти минуты я уже не испытывал перед ним страха. Это чувство куда-то испарилось. Я раньше никогда с ним не встречался, но сейчас я проникся чувством какого-то уважения. Можно ли уважать врага? Вероятно, да. В те минуты я это испытывал. Кто-то сказал: «Уважайте врага своего, за его выбор». И в данном случае, я стал уважать себя за выбор такого противника. Откуда ощущение уважения? Не могу сказать. Вероятно, что-то из области подсознания. Я еще не обмолвился с ним ни словом. Я только скользил по пирсу, уворачиваясь от морских брызг. Вряд ли на меня можно произвести впечатление умением держать удар стихии. Я и сам большой любитель временами проверять себя на прочность, но что-то совершенно незаметное, необъяснимое привлекало меня в нем. Возможно, что-то, что нравилось мне в себе или, наоборот, что-то чего я в себе не находил. Поравнялся с ним я, держа уже невозмутимую маску гордого человека-горца, с крепким характером и могучей волей. Я медленно стал в метре от него, на туже самую воображаемую линию пред рвущейся стихией и меня первый раз окатила холодная морская вода. Хотя я и старался не подавать ни малейшего вида, но инстинктивно все же дернулся.
- Страшно? – раздался бархатный, басистый, утробный голос Лукьянова.
Я в полглаза бросил взгляд на его лицо. Тьма практически полностью скрывала его черты. Впалых глаз не было видно, и я мог различить лишь легкий контур острого носа и значительно выделяющего вперед мощного подбородка. По этим чертам можно было признать, что человек он волевой и, вероятно, достаточно жесткий. Большой лоб свидетельствовал о наличии сильного ума. Больше в полумраке сделать какие-либо исчерпывающие, анатомические выводы было невозможно.
- Слегка не комфортно – ответил я, пытаясь держать марку образа, в который я погрузился, спустившись с гор, и даже успев свыкнуться с ним.
Он слегка хмыкнул еле заметной грустной, философской насмешкой.
- Привыкай – безразлично продолжил он. – В ее мире слегка штормит.
- Меня это устраивает – отрезал я, серьезным тоном.
- А меня нет! – в повышенном тоне произнес он, но брошенные слова не несли в себе нотки истеричности, наоборот, они были сказаны с какой-то четкостью и уверенностью. Он запустил руки в карманы плаща. – Сколько времени ты можешь держать раскаленный уголь в своей ладони? – вопросил он, слегка поигрывая мускулами скул. Я этого не видел, но ощутил это напряжение, раскалившее холодный морской воздух возле нас.
- Не пробовал – отбросил я, его выпад.
- Не пробовал? – полушепотом произнес он, еще больше сдерживаясь. – А пытаешься! – как бы больше констатируя факт, произнес он. Наступившая пауза после этих слов придавила меня тяжеловесным прессом. Я должен был ее держать. Инициатива встречи была его. Я же пришел на нее весь в доспехах и только ждал первого удара с его стороны. Но эта пауза! Она - молот придавивший меня к скользкому пирсу, своей неизвестностью дальнейшего развития. Что ж приходиться держать даже такие психологические удары. Я не сомневался в способностях Лукьянова. Находясь с Настей такие же «психомолоты» я видел в ее исполнении и сейчас понял, кто ими владеет в совершенстве. Взгляд олигарха не отрывался от горизонта, на котором молнии устраивали свое бешеное светопреставление, все ближе и ближе подбираясь к нам. Но это совершенно не тревожило моего визави. Или же он просто старался не подавать вида? В голове он подбирал слова, ради которых собственно и вызвал меня в это место. Явно ему не хотелось это говорить, и он продолжал молчать. Но надвигающаяся гроза заставляла экономить время. На пирсе, откровенно говоря, становилось опасно находиться. На секунду мне показалось, что он просто испытывал судьбу и совершенно не беспокоился о возможных последствиях нахождения во время грозы на открытом пространстве. Вряд ли он медлил со своим предложением, боясь тем самым переступить через себя. Вызвав меня на эту встречу, он уже совершил этот шаг. Я понял, что данная опасность, граничащая со смертью, это его проявление любви к Анастасии. Его чувства также сильны, как и желание жить. И лишь это дает ему силы продолжать держать слишком затянувшуюся паузу. Но я тоже не желал отступать по ряду причин, в которых не маловажное место занимало упрямство. Но все же неприличная пауза должна была наконец-то закончиться?
- Мне нужна моя фирма – сквозь зубы процедил он.
- Свобода выбора Анастасии и я верну то, что мне не принадлежит – с облегчением выпарил я, довольный от того, что наконец-то высказал свои условия.
Лукьянов с неподдельным удивлением повернулся, посмотрев мне в глаза, и произнес:
- Тебе ничего не принадлежит – с этими словами он развернулся и пошел прочь с пирса.
Соблюдая такт, я не мог пойти вслед за ним, а тем более обгонять его. Комично бы выглядело! Пришлось ждать, пока он исчезнет в темноте парка. Грозовой фронт уже добрался до побережья, и началось что-то просто невообразимое. Молнии сверкали прямо над головой, сопровождаемые оглушающими громовыми разрывами. Я буквально считал секунды, когда этот черный ворон исчезнет, но он неторопливо шел, медленно подымаясь по лестнице.
- Наверное, жаждет моей смерти – подумал я. – Хотя Грация говорила, что все будет хорошо и надо в это всецело верить.
Как только я предположил, что Лукьянов меня уже не видит, пулей рванул к лестнице. Хотелось быстрее укрыться, хотя бы под деревьями что ли. И как только я добрался до подножья лестницы, в двадцати метрах от меня, на склоне, молния ударила в отдельно стоящее дерево. Раздался мощнейший хлопок и меня интуитивно подбросило. После кратковременного ступора я ужаснулся. Если бы я чуть раньше ушел с пирса, то в это время как раз бы проходил по лестнице в метре от этого дерева! Вот уж повезло, назло Лукьянову. И опять в голове всплыли слова Грации «Все будет хорошо». Прям как ангел-хранитель она для меня, не иначе. Хотя существует пословица: «Два снаряда в одну воронку не попадает». Перефразируя, «Две молнии не бьют в одно дерево», я решил усомниться этой истине. Мне пришлось подняться по склону в обход злополучной лестнице. Добравшись до машины, промокнув и напугавшись вдоволь, я вырулил на трассу в направлении дома.
Я смог поставить свой ультиматум и это сброшенное с плеч тяжелое дело, давало мне определенную радость, поэтому о молниях и прочих неудобствах я моментально забыл. Отметил лишь для себя, что даже самые неприятные встречи не стоит затягивать. Больше нервов можно потерять, откладывая их.