ЛЮБОВЬ В АПРИОРЕ.

9.08.2015г. Любовь в апреоре.
(Роман. Фэнтези.)

ГЛАВА 1.
Был чудесный весенний день. Ясный, солнечный. Первый погожий майский день после затяжных апрельских дождей. Свежий и теплый. С жарким солнцем и прохладным ветерком. Лужи еще не успели высохнуть и казались разлитыми озерами на тротуарах провинциального городка. Вокруг каждой из них – разноцветные камешки. При малейшем дуновении ветерка мутная вода в этих озерах покрывалась рябью и тогда зеркально-гладкая поверхность теряла отражения неба, деревьев и крыш домов. Но отовсюду доносился запах только что распустившихся белых весенних цветов. И Василия этот запах вгонял в его прошлую жизнь. Воспоминания не давали ему покоя.
Сейчас Васе уже стукнул тридцатый год. Он вспоминал юность, университет, свою брошенную карьеру и... любовь. Свою любовь на третьем курсе. Тогда она ощущалась с особой остротой. Хотя с Лизой они учились вместе еще в школе. Учились, дружили, ссорились, мирились... И все шло путем. Вроде так и должно быть. Вместе поступили в универ на один факультет. Вместе проучились до третьего курса. И тут.. трах-бах... Лизка приходит к Васе однажды утром веселая вся такая и кричит с порога:
-- Вася, поздравь меня.
-- Чего? – простодушно обрадовался Вася, готовый разделить любую радость со своей подругой.
-- Вернее, не только меня. Всю мою семью.
-- Поздравляю. А с чем?
-- Мы уезжаем, -- Лизка просто вся сияла от счастья.
-- Куда? – остолбенел Вася от неожиданности.
-- В другой город. Большой и красивый. На совсем.
-- Как на совсем? – растерялся Вася, не в силах больше скрывать дрожь в голосе.
-- Да ты что, Васька! Не плачь, я ж писать буду. Я тебя не забуду. Мы ж друзья на веки!

И вот эти слова «Мы ж друзья на веки!» застряли у Васи в ушах на веки. А вот друзья ли они теперь или нет, он не знал. Дело в том, что папа Лизы бывший геолог, защитил диссертацию и преподавал на кафедре геологоразведки в их универе. Сами понимаете, в провинции лучшего места не найти. Он был хорошим преподавателем, но все время мечтал заняться своим кровным ремеслом – искать ценные металлы. Он даже разработал план добычи тяжелых металлов и дальнейшего их применения. Но его мечты пока были несбыточны. И он страдал. Работал, добивался своего, но страдал, как страдает птица в клетке. И его можно было понять. А тут такая возможность. Его отправляют в экспедицию куда-то под Архангельск. И не просто в экспедицию. Его просят быть организатором этой экспедиции. Значит, все его мечты могут сбыться. А Лиза с мамой пока поживут в самом Архангельске. В любом случае они смогут видеться часто.
Счастливый папа в порыве своих эмоций совсем не подумал о дальнейшей судьбе и счастье своей дочери. Хотя дружбу с Василием всегда одобрял и способствовал укреплению их отношений. Но вот сама Лизка... Почему она отнеслась ко всему так легкомысленно?! Возможно, мимолетная радость вскружила ей голову вместе с весенними цветами. Возможно, в юности все печали воспринимаются и переносятся гораздо проще. Она вовсе не думала, что разлука затянется. Сначала писала часто, почти каждый день и Вася усердно отвечал на каждое ее письмо. Потом стала писать реже, ссылаясь на то, что скоро они увидятся и она все расскажет ему в живую. А потом и вовсе замолчала. Что бы это значило? Вася понять не мог. Может, она давно уже вышла замуж и имеет троих детей... Этот вопрос повис в воздухе для него. Забыть он о своей подруге тоже не мог.

Они вместе закончили третий курс. А потом, их дороги разошлись. Остался в памяти только знойный июньский полдень на перроне железнодорожной станции. Когда плавится все вокруг от жары, а Васю в это время бил озноб. Он стоял рядом с Лизонькой, крепко держа ее за руку, и не хотел выпускать. Он пытался заглянуть в ее глаза еще раз синие и лучистые своими томными и грустными, как вода в омуте. Пытался найти ответ на свой наболевший вопрос: «Когда... Ну, когда же... Когда же мы будем снова вместе?»
Но Лиза все время отводила взгляд. Она не хотела выдавать своих чувств и все время казалась счастливой. Она целовала Васю, не стесняясь своих родителей и окружающих, так, словно хотела им заявить, что с ними она не надолго, а с ним, с Васей, навсегда...
Навсегда... Но где же она теперь? Лизка дерзкая и робкая, кокетливая и откровенная, зовущая и строгая одновременно. А еще она никогда не хотела думать о плохом. И другим запрещала. Говорила, думать плохо нельзя. Мечты сбываются, наукой доказано. Значит, мысли сбываются. Любые. Нужно думать о хорошем. И точка. Может, ей сейчас плохо, очень плохо, и она не хочет огорчать Васю своими тяжелыми временами. Но все когда-нибудь кончается. Вася тоже это знал. И он ждал, когда же опять выглянет солнце и снова восстановится жизнь. На извечный вопрос своей мамы: «Когда ж ты женишься, сынок?», шутливо отвечал: «Молодой еще, успею...»
ГЛАВА 2.
Вася шел по влажным аллейкам парка. Кое-где блестели лужи. И его это радовало. Он видел каждый камешек возле них, и каждый обычный булыжник казался ему куском необычной породы. Каждый мог рассказать о себе уникальную историю. Что уж говорить о небе и листве. Солнце казалось ему разноцветным, а листва изумрудной. А вот над газоном повисла радуга. И это увлекло Васю так, что он вовсе забыл, куда шел. Василий восторженно смотрел на разноцветную арку, на каждую радужную прозрачную полоску и мысленно восхищался творением природы. И опять воспоминания затянули его. Уж что-то слишком часто ему стали сниться прежние времена в последнее время. Перед глазами снова вспыхнуло видение. Такой же майский день, только конец мая. Для студентов горячая пора сдачи экзаменов. Вот такие же стриженные газоны вокруг после дождя и такая же волшебная радуга... Перед глазами снова она, Лизка. Она бежит к нему прямо по газону, не обращая ни на кого внимания, не боясь, что строгие сторожа парка выпишут ей штраф. На ней легкое бледно-лимонное платьице. Расклешенная юбка развивается по ветру. Прическа тоже растрепалась и из под перламутровой заколки выбились черные кудряшки. Она бежит к васе навстречу так, словно он вото вот не дождется ее и уйдет. Но Вася мог ждать Лизу хоть целые сутки, даже если знал, что она сегодня не придет. Лиза бежит к нему и радостно кричит на ходу:
-- Васька, поздравь меня! Я... Я... Я сдала... Сдала начерталку...
Подбежав к Васе почти в плотную, она едва успевает отдышаться от волнения и быстрого бега. Она почти падает прямо в Васины руки. Тот успевает подхватить ее и усадить на скамейку рядом с собой. Хитро подмигивает и спрашивает:
-- Сколько на этот раз? Два с плюсом? Уже прогресс. В прошлый раз было с минусом.
Лиза, молча, вытягивает свою ладошку вперед и растопыривает перед носом у Васи пять своих жемчужных пальчиков. Как первоклашка хвастается перед мамой своими успехами.
-- Да, ну?! – восторгается Вася, -- Мы никак отличники!

Да, это были счастливые студенческие годы. А теперь Вася один присел на памятную скамейку после тренировок отдохнуть. Здесь они постоянно встречались с Лизой. И опять погрузился в воспоминания.
Надо сказать, не смотря на то, что в учебе Лизе помогал отец, как мог, без всяких мерзких ходатайств с использованием своего положения в универе, Лизе учиться было сложнова-то. Особенно тяжело давалась начертательная геометрия. Ну, никак не лезли в голову эти все прямые со всевозможными синусами и тангенсами в различных плоскостях. А, если, лезли, то тут же вылазили. Лиза мечтала поскорее закончить универ в угоду своим родителям, устроиться на работу, чтобы быть самостоятельной и только потом призадуматься над тем, кем же она хочет быть на самом деле. А другой вуз можно закончить заочно.
В отличие от Лизы Вася сдавал экзамены очень легко и без напряга. Нет, он тоже не был супер одаренным учеником и тоже терпеть не мог начерталку. Но была у Васи одна странная особенность. Он приходил в свою группу перед самым экзаменом, когда все уже столпились под кабинетом и громко объявлял всем, чтоб было слышно даже преподавателю за закрытыми дверями:
-- Сегодня я вытяну билет № 24.
Все удивленно и с любопытством смотрели в его сторону. Потом кто-то из его приятелей, не выдержав, подобной дерзости, вызывающе кидал ему в лицо:
-- А ты уверен, Васек?! А вдруг сегодня промажешь?
-- Не промажу, -- спокойно и уверенно отвечал Вася.
-- Тогда на спор.
-- На что спорим?
-- Поведу вас в кафе после экзамена.
-- Пойдет.
Хотя приятель знал, что добрый Васька и так всех поведет в кафешку, или, по меньшей мере, угостит всех пивком на радостях. Знал так же то, что Вася не проспорит.
Вася уверенно протягивал приятелю крепкую ладонь. Тот в свою очередь пожимал ее. Кто-то разбивал спор.
Звенел звонок. Дверь кабинета открывалась и студенты заваливали в аудиторию. Вася выходил отвечать первый.
-- Ну, Василий, прошу, -- пожилой преподаватель предлагал раскинутые в руке веером билеты Васе.
-- Нет, так не интересно. Вы их хорошо перемешайте своей рукой.
-- Вы что, в лотерею играете?
-- Нет, просто сейчас я потяну билет № 24.
-- Молодой человек, вы не в цирке. Оставьте фокусы на потом.
-- А вдруг все подумают, что билетики подтасованы. Мешайте, пожалуйста...
-- Хорошо. Но если вы вытянете названный билет, я снижу вам оценку.
-- Почему? Это не честно. Ведь правила ведения экзамена никто не нарушал. Или вы действительно видите во мне мага? – при этом Вася хитро улыбался.
-- А учить перед экзаменом один всего лишь билет и требовать за него хорошую оценку – это честно?
-- Но это мое право, учить или не учить. Экзамен – это и есть лотерея.
-- Хорошо, -- шел на уступку экзаменатор, тщательно перемешивая билеты за спиной у Васи, -- Тяните.
Вася тянул билет и с торжествующим видом объявлял:
-- Билет №24.
Он показывал этот билет преподавателю, затем аудитории и все однокурсники дружно ему аплодировали. Экзаменатор хмурил брови:
-- Хорошо, отвечайте без подготовки, если не хотите, чтобы оценка была снижена.
Вася отвечал билет без проблем и уходил восвояси, даже не заглядывая в зачетку, что ему там поставили. А строгий преподаватель недовольно бурчал ему в след:
-- Видали, мошенник... Такого разве словишь? И тебя насквозь увидит... Это талантливый мошенник...

Вот так и закончил Вася вуз без особых усилий, зная наперед все мысли строгих преподавателей. Но продолжать учебу в аспирантуре не захотел. Посчитал не честно таким способом пробивать себе дорогу. Поскольку зубрить прописные истины не любил с самого рождения, стал заниматься спортом. Уж там не схалтуришь!
ГЛАВА 3.
Вася не спеша подходил к собственному дому. Во дворе мальчишки играли в ручной мяч. Василий понял, что они отрабатывают движения, которые он же, Вася, задал им на тренировках. В свободное время Вася брал подработку, как тренер. Он свободно овладел некоторыми видами восточных единоборств, которыми увлекался еще со школы. Теперь его очередным увлечением был баскетбол. Увидев своего любимого тренера, ребята подбежали к нему:
-- Дядя Вася, мяч опять закатился. Отгадай, где, достань не можем.
-- Да не знаю, я, -- отмахивался Василий, -- Где запрятали, там и ищите.
Вася знал, что мяч никуда не закатился. Просто ребятам хочется поболтать с ним.
-- Ну, дядя Вася... Ну, пожалуйста... – ныли мальчишки со всех сторон, окружив своего тренера плотным кольцом и не давая ему пройти.
-- Ну, ладно, говорите, где спрятан. Сейчас найду, -- шутливо уступал тот, видя, что не отвяжется.
-- Не знаем... Не знаем... – не сдавались дворовые партизаны в свою очередь.
За несколько минут Вася угадывал, где спрятан мяч и пытался скрыться из виду, но мальчишки опять не отпускали его:
-- Дядь Вась, расскажи про апреор. Ты так много знаешь... Как там другие планеты... Есть еще миры кроме нашего?
Вася очень любил нетрадиционные науки. Уфологию, астрологию и некоторые другие оккультные науки, которые еще не вступили в свои законные права, но теории которых не опровержимы. Но пользоваться ими могут только те, кто в них верит. И Вася верил. А, значит, пользовался ими.
-- Ну, ладно, -- уступал Вася, присаживаясь с мальцами на завалинку возле старого сарайчика, -- Слушайте. Там, далеко-далеко, за тысячу миллионов парсек от нашей галактики, есть еще одна планета Земля... И похожа она точь-в-точь на нашу...
-- А правда, что все миры, как матрешки, друг в друге, -- не терпеливо перебивали его мальчишки, -- Ведь ты сам рассказывал...
-- Конечно, правда. Вот именно эта вторая Земля расположена в апреоре... Апреоре нашего сознания... Нет, подсознания...
Уже начинало темнеть на улице. В ясном небе зажигались лучистые звездочки, веял свежий ветерок, шелестя молодой листвой, а рассказы Васины все не заканчивались, как безграничный космос. И жизнь вместе с ними казалась такой же легкой и светлой, бесконечной и юной. Все забывали, слушая, затаив дыхание, что они находятся на Земле, в своем стареньком дворике и их давно в квартирах ждут мамы, разогрев ужин. Забывал и сам Вася, что его тоже ждет мама к ужину. Забывал он и то, что ждать его больше некому...
Потом, кто-то из мам не выдерживал, выходил во двор и звал громко по имени своего сорванца. Вслед за нею другие мамы высовывались из окон и звали на перебой ребят домой. Те недовольно укали в ответ: «Ну, еще чуток...» Но мамы были неумолимы. Вася пользовался моментом, прощался с ребятами до встречи на тренировке и торопился домой. Ему завтра снова рано вставать.

Вот так было и в этот раз. Василий спешил домой после тренировок. Дома ждала его мама и горячий ужин. Он знал это и радовался тому, что его сейчас ждет хотя бы один человек на этом свете. Хотя, нет. Почему один? А как же те мальчишки, которые с таким нетерпением ждут его очередных сказок и свято верят в существование других миров? Как же баскетбольная команда? Его тренер по самбо, вложивший так много сил и терпения, и не сомневающийся в Васину победу на областных соревнованиях? Как же его друзья, с которыми он провел так много времени и взял ни одну высоту? Да, это все знал и помнил Василий. И он прекрасно знал, что без него этим людям будет жить намного сложнее, так же , как и ему без них. И поэтому сейчас он спешил домой. Спешил и знал, что должен, нет, просто обязан сейчас хорошо отдохнуть, чтобы завтра продолжать свой нелегкий бой. Бой за лучший мир. За поиск лучшего в этом мире. И он радовался каждому дню, каждой минуте, прожитой здесь, на Земле, в этом реальном измерении. Но знал Вася, что где-то там есть другое измерение, которое видит все, что делается здесь. И, возможно, именно оно делает все, что хочется людям здесь. И мы попадаем туда, когда загадываем желания. И Вася загадал. Вернее, он просто все время думал об этом. Что-то в нем думало, а он не мог сопротивляться этому. Одной только мысли, одному своему желанию. Как только он оказывался наедине с собой, новая волна переживаний накрывала его с головой. И он больше не мог жить спокойно. Предчувствия говорили ему: скоро будет встреча.
ГЛАВА 4.
Ну, так вот. В этот вечер Вася, как обычно спешил домой. И вечер был обычный, как все. Но только что-то неуловимое внушало Васе тревогу. Грустные воспоминания то и дело бередили душу. И казалось Васе, что сегодня домой он не дойдет.
Возле самого дома Васю, как всегда окружили знакомые мальчишки и опять давай приставать:
-- Дядя Вася, мячик закатился. Достань, пожалуйста.
-- Ищите сами, -- отнекивался Вася, как всегда, зная, что все равно не отвяжется. Да и не всегда хотелось ему отвязываться, поскольку любил болтать с ребятами.
-- Не можем. Честно, честно... Ну, пожалуйста!
-- Сами спрятали, сами и ищите... – хмурил брови Вася.
-- Не спрятали. Правда, пропал... Честно, честно...
-- И где же он пропал?
-- Мы возле сарая играли. А он очень высоко подпрыгнул и на крыше исчез. Мы лазили и не нашли. Помоги, пожалуйста.
Вася подошел ближе к сараю:
-- Так ведь крыша-то дырявая в этом месте. Я сам проверял. А внутрь не заходили?
-- Заходили, но там темно. Мы и фонариком светили... А вот у тебя – глаз-алмаз. Все видит, все знает. Ты только скажи, где. Мы сами достанем.
Вася поскреб подбородок:
-- Странно. Ничего не вижу.
Он достал свой карманный фонарик и полез в глубь старого сарая. Вася надеялся на свой уникальный дар предвиденья. Он должен был в темноте увидеть картинку, где лежит мяч. Вот там он и притаился. Но картинка все не являлась. И Васе приходилось искать «вручную». Он долго шарил по гнилым деревянным балкам и под ними, но мяча не было.
«Похоже, его здесь нет вообще, -- решил Вася, -- Неужели я потерял способность?»
Вася забрел уже далеко вглубь сарая и уже решил возвращаться назад с мыслями, что ребята просто хотели над ним подшутить, как вдруг почувствовал, что наступил на гнилую балку и она проваливается под ним. Вася хотел было быстро убрать ногу, но она застряла между щепок и обломков. Вася попытался высвободится, но услышал резкий хруст под ногами ломающейся древесины и почувствовал, как нога его проваливается в пустоту.
«Черт! – выругался Вася, -- Я не знал что здесь подвал. Интересно, глубокий?»
Но понять Вася этого не успел. Он почувствовал, как обе его ноги соскользнули в пустоту и он вот-вот сорвется вниз. Вася отчаянно вцепился в какую-то балку. Но та оказалась еще трухлявей, чем та, что под ногами. Она с треском обрушилась на голову Васе. Он почувствовал, что теряет контроль над своим телом. В следующую секунду чувство невесомости поглотило его. Вася понял, что падает и потерял сознание.
Через какое-то время Вася очнулся. И первое, что он ощутил – это все то же чувство невесомости и полета. Да, он упал в какой-то подвал. Но где дно этого подвала, Вася так и не понял. Он понял, что до сих пор еще не приземлился.
«Это что, бездонный кладезь?» -- пронеслось у Васи в голове.
Вася понял, что летит. В полете он раскинул руки, как птица крылья. Вокруг была темнота и прохлада. Очень странно, но почему-то Вася не удивился такому повороту судьбы. Он оставался спокоен и рассуждал трезво. Помнил, как в молодости прыгал с парашютом и стал делать такие же движения, как тогда в небе.
Медленно он развернулся вниз, чтобы предчувствовать силу притяжения. Но эта сила полностью отсутствовала. Возможно, Земля меняет гравитационные поля. Вася знал о таком явлении и ничуть не смутился. Вокруг по-прежнему было темно. И вдруг в самом низу светлой точкой замерцал огонек. Что это? Светлячки? Возможно, они живут в подземелье. А, может, это существа из апреора. Они появляются там, где совсем темно. А потом становятся невидимыми и ходят меж людьми, наблюдают за их жизнью. Возможно, что-то подсказывают...
Нет, это были не светлячки и не существа из априора. Это был свет. Гравитация все же здесь присутствовала, хотя слабая. И Земля не меняла своих гравитационных полюсов. По мере приближения светлая точка становилась все шире и ярче. Вот она уже стала похожа на светлое пятно. И вот уже Вася увидел перед собой яркий белый квадрат.
«Что там?» – думал Василий и, почему-то не боялся.
Вдруг он услышал плеск воды. Ее свежесть и запах озона.
«Значит, я упаду в воду. Прекрасно!»
Как только Вася приблизился к воде, понял, что она совершенно чистая, свежая и такая прозрачная...
ГЛАВА 5.
Больше ничего Вася понять не успел. Он со всего маху плюхнулся в эту чистую и прозрачную с соблазнительной свежестью жидкость. Именно жидкость. Это была не совсем вода.
Вася понял, что водоем, куда он нырнул, достаточно глубок. И плотность жидкости, его заполняющей, несколько ниже обычной пресной воды. Она не выталкивала его наружу, и теперь Вася продолжал свое «падение» в этой жидкости. Он все падал и падал. Минут пять. И вдруг понял, что не испытывает недостатка кислорода в легких. Возможно, он дышит, как рыба. Значит, эта жидкость потому и имеет низкую плотность, что содержит много свободного кислорода. Значит, в ней можно жить.
Наконец Вася увидел желтый песок, на который должен был упасть. Песок тоже был настолько чист, что казалось, он отражает лучи солнца, проникающие сквозь прозрачную толщу воды на самое дно. И Вася «приземлился». Осторожно, словно боясь новой неожиданности, он поднял голову вверх. Если бы он был на земле в обычной атмосфере, то смог бы присвистнуть. Но даже при большом количестве кислорода, содержащемся в воде, присвистнуть не удалось.
«Ни фига себе!» -- только и пронеслось у Васи в голове.
Удивиться было чему. На такой глубине он еще никогда не был. Вверху над его головой высилась лазурная толща жидкости. Но даже сквозь нее были видны пробивающиеся лучи солнца. Кроме того, Вася не ощущал особого давления на свой организм, как в обычном океане. Что это? Сон? Но снится обычно то, что уже видел в жизни. Возможно, видоизмененное. Но только то, что уже виделось когда-то. Возможно, хорошо забытое. И во сне мысли спутанные. Вася же мог анализировать происходящее свежим умом. Кроме того, он очень хорошо ощущал действительность каждой клеточкой своего организма. Во сне такое бывает редко. Там только видения. Да и слишком четким было все вокруг.
Вася с удивлением стал рассматривать все, что видел. Подводный мир. Когда-то в юности ему посчастливилось нырять с аквалангом. Он даже достиг дна морского. Но тогда все было не так. Вода не столь прозрачная, животные не столь привлекательные, какими кажутся в специальных аквариумах. А здесь все так чудесно. Водоросли всех цветов радуги и оттенков. Одни из них плотные, другие – прозрачные, третьи даже переливаются. Животные настолько удивительные, что Вася никогда бы не подумал, что таковые вообще имеются в природе. Но главная их особенность была в том, что не возможно было понять, где у них, так называемая голова, а где задняя часть тела, как это принято у всех земных тварей. Это были очень странные существа, хотя интересные. Но самое интересное было то, что никто из этих существ не пытался напасть на Васю. Они все оставались спокойными и невозмутимыми, даже когда Вася стал шевелиться, пытаясь подняться с песка. Двигаться, как не странно оказалось не так-то уж и легко. Каждое движение вызывало сопротивление газа, который адсорбировался на каждом предмете. Вскоре все Васины части тела были покрыты серебряными пузырьками кислорода. Почему только на нем? На всех остальных жителях эти пузырьки не оседали.
«Наверное, они поглощают кислород в два раза больше, чем я. Оттого-то они такие необычные, -- решил Вася, -- А все таки, куда же я попал? На другую планету?»
Кое-как Вася подобрался к кусту каких-то водорослей. Осторожно дотронулся. Куст оказался мягким и хрупким. Тут же от него отвалилась ветка. Вася поднес ее ко рту. Ветка издавала тончайший аромат, похожий на цветение персика и франжипани. Вася не удержался и откусил небольшой кусочек неизвестного растения. Тут же он почувствовал странное головокружение и чувство, словно его легкие обновились, наполняясь новым кислородом.
«Здесь можно жить», -- решил Вася.
Возможно, здесь можно было жить, если знать все особенности окружающего мира. Вдруг из-за другого куста прямо Васе на встречу вплыла лента, или блестящая полоска. Она вся переливалась в лучах солнца жемчужинами и мельчайшими капельками слюды, налипшими на ней. Несведущему путнику могло показаться, что это световой эффект волнующейся жидкости. Но лента была живая. Она подплыла к Васе, обвила его шею и все остальные части тела. На секунду Васе показалось, что она хочет задушить его и в испуге он попытался рвануть блестящую веревку. Тут же он наткнулся на острие блестящего «бисера». Лента окатила его небольшим электрическим зарядом, затем плавно сползла с перепуганного Васи и уплыла в лазурную даль, виляя улыбающимся хвостом. Именно хвостом. Потому, что на заднем конце ленты Вася успел различить что-то вроде головы. На ней были глаза, кажется, три и что-то наподобие рта.
«Надо всплывать!» -- подумал Вася.
Он оттолкнулся обеими ногами от песчаного дна и стал усиленно работать руками. Надо сказать, что всплывать было сложнее, чем падать. Единственное, что выручило Васю – это налипшие пузырьки кислорода, которые усиливали эффект поплавка. Вася усиленно работал руками и ногами. С каждым движением к его телу прилипало все больше и больше пузырей кислорода. Наконец, их оказалось так много, что Вася мог делать небольшие передышки между активными движениями. Как только он переставал двигаться, пузырьки снова отрывались от него и растворялись в толще жидкости. Но Вася не сдавался. Он усердно стремился вверх. Наконец, он увидел зеркальную поверхность водоема, в котором находился. До нее оставалось несколько метров. Вася стал работать руками интенсивнее.
ГЛАВА 6.
И вот долгожданный момент. Вася наконец-то выплыл на поверхность. Как только его голова показалась над уровнем водоема, он полной грудью вобрал в себя воздух, который тоже был насыщен кислородом, сильнее, чем обычный.
«Наконец-то, я на воздухе...» -- пронеслось у Васи в голове.
Но больше ничего он подумать не успел. Что-то тяжелое опустилось на его голову, и Вася потерял сознание.
Очнулся он через некоторое время на чем-то деревянном. Это были обычные деревянные доски, нагретые солнцем. Очень странно, но Вася определил это, прикасаясь к ним своим телом. Может, еще по запаху... Он открыл глаза. Вверху над ним развернулся купол сине-фиолетового неба. А где-то в стороне вовсю светил малиново-рыжий диск солнца. Его лучи освещали весь небосвод и от этого небо отдавало фиолетовым оттенком. Вася попытался пошевелиться и вдруг понял, что одежды на нем нет. Совсем никакой. Он был совершенно гол. Но когда он успел снять ее, не помнил. Вася осторожно приподнял голову. Оказалось, что лежит он на дне обычной рыбацкой лодки. В голове у него совершенно пусто, в ушах – странный шум. Он попытался что-то произнести, но кроме стона больше ничего выдавить из себя не смог. Тут же над Васей склонилась чернокожая голова негра. Он улыбался своей белоснежной улыбкой.
С минуту негр смотрел на Васю, с любопытством разглядывая его. Потом обернулся и сказал что-то на неизвестном Васе языке. Хотя Вася знал три иностранных языка: английский, французский и арабский, так как часто ездил на соревнования за границу как в страны Запада, так и Востока. Но язык негра, на котором он говорил, не был похож ни на один из них. Оказалось, что негр был не один. К нему подошел еще один чернокожий белозубый человек. Первый обратился к нему все на том же наречии, а тот ему ответил что-то. Вася решил, что это туземцы какого-то племени. И, все же, куда он попал? На какие острова? Может, на противоположную сторону Земного шара? Уж слишком долго пришлось ему падать. Вот это сенсация!
И вдруг первый чернокожий человек обратился к Васе на его родном языке:
-- Приветствуем тебя, туземец, в нашем априорном измерении.
От неожиданности Вася приподнялся на локте, не обращая внимания на головокружение и тошноту, которые были реальными, не априорными. Он ощупал свою макушку и сделал вывод, что в этом априорном измерении можно совершенно реально получить по башке. В ответ на его эмоции первый чернокожий опять откликнулся:
-- Мы увидели тебя, еще когда ты поднимался со дна морского, чтобы глотнуть свежего воздуха. Вас тут много таких, которые не хотят трудиться и «залягают на дно».
От удивления Вася приоткрыл рот. Он хотел было что-то спросить, но человек опередил его:
-- Нет, мы не знаем твоего языка и знать не хотим. Мы слышим все, что ты думаешь и передаем тебе свои мысли...
Тут Вася наконец-то заметил, что чернокожий постоянно улыбается и при разговоре не шевелит губами. Но причем здесь те, кто не хочет трудится? Чернокожий издал звук, похожий на смех и опять сказал Васе:
-- Тебя зовут Вансет. Похоже, ты хочешь трудиться. Нас это радует. Принцесса Луиза будет в восторге. Она выращивает дивные поля культур. Там не хватает рабов.
-- И вы отлавливаете их здесь? – наконец промелькнула у Васи хоть одна четкая мысль.
-- Мы помогаем тем, кто тонет от собственной лени.
-- Но причем здесь я? Мне домой надо. Мама ждет. И на работу завтра. Трудиться.
-- Не забывай, ты не у себя дома, ты в априоре. Сюда так просто не попадают. И не все. Здесь ты многое видишь, но этого не существует в реале. Как только ты выйдешь отсюда, это все пропадет.
-- Но я хочу выйти.
-- Мы не держим, пожалуйста.
Вася встал и хотел было нырнуть в море с лодки, но какая-то сила толкнула его обратно и он упал на дно лодки. Оба чернокожих засмеялись. Первый опять произнес:
-- Вот видишь, не можешь. Значит, что-то тебя здесь держит. Когда будет нужно, ты сам попадешь домой.
«И что бы меня здесь держало?» -- не понял Вася. В ответ на его мысли чернокожий откликнулся:
-- Каждого по разному. Кто-то просто хочет уйти от реальности. Кто-то узнать будущее. А кто-то витает в облаках своих фантазий...
-- Ни то, ни другое и ни третье...
-- Тебе видней. Но раз ты сюда попал, значит, реальный мир вытолкнул тебя сюда. Возможно, острая боль...
-- Боль?
-- Я не врач. Ты оказался в море Лени. Мы тебя выловили. Мы должны были это сделать, чтобы заставить твою душу трудиться.
-- Это не правда. Это ошибка...
-- Жизнь покажет.
Вася снова потрогал свою макушку. Она болела немного меньше, и головокружение начало проходить. Он спросил:
-- Это вы меня по голове? Хороши спасатели...
-- Мы должны были тебя отрезвить, чтоб ты не утонул опять.
-- Ничего себе... А лодка ваша почему не тонет в столь странном болоте.
-- Лодка наша держится на мечте. Это особая порода дерева, растущего под водой этого моря. Она насквозь пропитана кислородом, потому и не тонет. Вопросы еще будут?
-- Почему я голый, куда делась моя одежда?
Чернокожие переглянулись.
-- Какая одежда? Здесь ни у кого нет никакой одежды. Здесь никто не скрывает своей априорной сути. Это наши априорные тела такие, как они есть.
Тут Вася обратил внимание на то, что на чернокожих не было ничего кроме тонких тазобедренных повязок. На самом Васе была такая же.
-- Так, что, Вансет. Приветствуем тебя здесь, в нашем райском уголке.
-- Я не Вансет, я – Вася.
-- Здесь ты – Вансет. Давай, Цен, греби к берегу. Покажем его сначала императору.
ГЛАВА 7.
Оба негра стали активно работать веслами. Вася сидел на корме и наблюдал, как мускулы играют на их плечевых костях. Он немного расслабился. В ответ его состоянию первый негр, которого звали Рэн, откликнулся:
-- Мечтай, мечтай, скоро ты работать будешь.
-- Где, если не секрет? – с любопытсвом поинтересовался Вася.
-- Найдется где. У принцессы Луизы всем места хватит.
-- А я любой работе рад и физической и умственной. Мне в жизни много кое-чего делать приходилось. И всегда все оставались довольны моей работой. И я был доволен.
-- Вот, вот... На полях работы много...
-- Эх, люблю работать на свежем воздухе, -- весело откликнулся Вася, -- А скажите ребята, почему вы меня так вот встретили?
-- Как «так»? – недовольно буркнул Рэн.
-- Ну, вот так, вислом по голове сразу? Я ж не убегал от вас... А, если бы я захлебнулся?
-- В море лени захлебнуться невозможно. В нем можно только утонуть безвозвратно. Отправился бы на дно опять ко всем, тебе подобным. Но, если ты выжил, значит, будешь жить. Жизнь она слабаков не любит.
-- Так вы мне проверку на прочность устроили?
-- Это не мы, это априорная реальность. Обычно те, кто находятся там, на дне, всплывать не хотят. Они там живут. Но постепенно переизбыток кислорода и других веществ заставляет разбухать их органы и они пропадают бесследно в своих фантазиях. А, те, кто попробовал подняться на верх, обязательно столкнутся с жесткой действительностью. В данном случае – это наше весло. Могут быть рифы, или еще что-нибудь. Вот если выдержит организм подобную встряску, значит, будет здесь дальше жить...
-- Так вы меня не нарочно?
-- Все может быть. Одно только знаю, чему быть, того не миновать. Если бы это было не наше весло, то что-нибудь другое, точно.
Вася опять задумался.
Лодка причалила к песчаному берегу. И песок был чистым и светлым, почти белым. Все трое ступили на берег. Негры оставили лодку непривязанной.
-- Ее не унесет в море? – спросил Вася.
-- Нет, оно слишком спокойно и лениво, даже для бурь. Здесь всегда штиль.
-- Вдруг украдет кто-нибудь?
-- Некому, здесь одни рабы или лодыри. Скоро ты станешь одним из них.
-- Одним из рабов или из лодырей? Хотя одно другому не мешает...
-- Это ты так думаешь. Рабы – трудятся, лодыри бездельничают. Раз не стал лодырем, значит станешь рабом. Пошли.
Вася ступил на сухой песок и почувствовал, что он обжигает ступни горячими углями. Оба негра были тоже босые, но они спокойно шагали по песку. Рэн заметил, что Васе больно идти:
-- Что? Горячо? Вот незадача, и где ты видел горячий песок? Вот мы не знали, что он горячий. А ты, чем больше знаешь, тем тебе сложнее. Ведь априор – это знания на теоретическом опыте. На теории и воображении, а не на практике, как в материальном мире. Меньше знаешь, проще живешь. Вот мы знаем, что температура воздуха, меньше температуры воды. И песок здесь не горячий.
-- Да, в первые сталкиваюсь с тем, что знания мешают жить. А я и практически знавал, что песок горячий.
Рэн вздохнул:
-- Ну, и что нужно делать, когда песок не в меру горяч?
-- Обуть что-нибудь.
-- Например?
-- Сандалии хотя бы.
-- И как они выглядят?
Вася описал модель греческих сандалий, первое, что пришло ему в голову. Все трое двигались по пустыне, так быстро, как могли. Море осталось далеко позади, а впереди – одни барханы. Барханы белого песка и валуны. Рэн присел передохнуть на один из валунов.
-- Может, у тебя еще какие-то трудности возникают при передвижении по пустыне?
-- Да, всегда пить хочется. И это тоже практический опыт.
-- О воде не думай, скоро придем. Мы тоже хотим, но умеем терпеть. У нас другой практический опыт. А твой практический опыт из твоего измерения – это теоретический опыт здесь. А сандалии вот, возьми, а то загнешься.
С этими словами Рэн достал откуда-то из-за валуна обувь в точности, как описал Вася, его размера.
«Как странно, -- подумал Вася, -- Если они что-то знают, это реально в их мире. Если чего-то не знают и не хотят знать, то это моя фантазия и реальна она только для меня. Значит, я могу быть сильнее их. Ладно, посмотрим, кто кого.»
ГЛАВА 8.
Вскоре путникам вдалеке показалась башня. В голубоватой дымке виднелась ее шпиля, окутанная облаками. Купол башни отражал лучи пурпурного солнца, и оно отбрасывало отблески вокруг так, что становилось еще светлее днем. А вечером лучи заходящего кровавого солнца находили свое отражение в ней. И весь город утопал в розово-пурпурном свете отвергнутых в зеркальной поверхности башни лучей. Вася залюбовался куполом башни. Он даже забыл, где он находится и куда они идут, и кто он теперь. Но Рэн не позволил ему забыть об этом:
-- Смотри под ноги, Вансет, -- угрюмо напомнил он Василию, -- Когда придем в город, опускай низко голову и ни на кого не смотри. Ты – наш узник. Мы ведем тебя к его светлости, великому шаху, повелителю света и тьмы. Но он не главный в этом чудесном городе. И это еще не город, а его пригород.
-- И как же называется ваш чудесный город?
-- Наш чудесный город – это Город Чудес, -- коротко ответил Рэн и замолчал.
А Вася задумался. Город Чудес в Стране Лодырей и Рабов. Очень оригинально звучало. Вася даже усмехнулся про себя. на что Рэн сурово заметил:
-- Прекрати смеяться. Когда ты войдешь в город, ты должен будешь забыть про улыбку. Рабы не должны улыбаться. Любая эмоция говорит о свободе души. А раб не должен быть свободен. Иначе, он не захочет выполнять то, что ему велят.
Вася нахмурился. Его практический опыт напоминал ему одну из картин, которую он уже видел в своем измерении. Это было то тяжелое время, когда на учебу не хватало финансов. Пришлось немного поработать на рынке грузчиком. Но, к счастью, такое состояние продлилось недолго. Занчит, теперь эти практические знания Вася перетянул сюда, в теоретическое измерение. Давай, наоборот...
Вася пытался вспомнить изо всех сил самые радостные и светлые моменты своей жизни. Но кроме Лизы никто и ничего в голову больше не приходило. Рэн и Цен молчали. Их лица не выражали ничего, как у стражей порядка, они были беспристрастны и неподкупны. Наконец Вася не выдержал и, чтобы не засмеяться в очередной раз от этой нелепой игры, решил нарушить молчание, пока они не вошли в город.
-- Ну, я так не хочу. Почему я должен быть рабом? Ведь я умею не только вкалывать, но и мыслить. Это я теоретически знаю и практически. Каждый делает то, на что способен, чему учился.
-- На что ты способен, решаем не мы, и даже не Великий Шах, -- ответил спокойно Рэн.
-- А кто же? – удивился Вася.
-- Жизнь. сама жизнь решает, что дальше будет с тобой.
-- Да, но ведете вы меня к Шаху.
-- Ну и что. Положено вести к Шаху, мы и ведем. А что потом будет, даже он не знает.
-- Ах, да. Он же не главный... – опять решил пошутить Вася.
-- В этом городе он сейчас хозяин, но до поры до времени.
-- А кто же сменит его?
-- Дочка. Его любимая дочь Луиза. Она скоро приедет в город из Заморских стран.
-- И Великий Шах подарит ей Город Чудес? Или он перейдет ей в наследство?
-- Как можно дарить то, что уже пренадлежит тебе? Этот город ее. Она просто попросила своего отца присмотреть за ним.
Вася опять задумался. Эта картинка ему была тоже знакома. Обычно так вели себя повзраслевшие дети. Когда уезжали куда-то, просили своих родителей присмотреть за своей комнатой или квартирой, или еще за какой-нибудь собственностью. Вася опять усмехнулся:
-- И давно ли Луиза купила весь этот город? И на какие средства?
-- Тише, -- наставительно посоветовал Рэн, -- Ни в коем случае не называй принцессу по имени. Только Ваша светлость. Иначе, она разгневается. Она жуткая недотрога. А произнести имя в слух, значит вторгнуться в ее личное поле без спросу. Равносильно изнасилованию и карается смертной казнью.
-- Ого! – выпалил Вася.
Он прекрасно знал норов некоторых девиц, с которыми учился еще в университете. Они готовы были порвать в клочья любого, кто косо глянул на них. Но кто сказал, что они сами этого не желали, не зря же носили короткие юбки, похожие на пояса, наподобие теперешнего Васиного.
«Она видать, сексуальная штучка, -- подумал Вася, но в слух ничего не произнес, -- Ничего, я еще с ней поиграю.»
-- Так это же получается, что дочь над отцом правит? – опять продолжил тему Вася.
-- А разве должно быть иначе? После Великих Перемен всякая дочь, сестра, жена имеет право управлять братом, мужем, отцом. Вся власть теперь в руках женского пола.
-- А раньше было иначе?
-- Раньше было наоборот. Женщины не должны были выходить на улицу и разговаривать, пока им не позволят. Но мужчины просчитались. От молчания накапливается очень много мыслей. В один прекрасный момент эти мысли вырвались наружу и затопили весь Априорный Мир. Они утопили мысли мужчин. И теперь над миром правит только женская воля.
-- Понятно, -- задумчиво произнес Вася, -- Значит, в любом случае я должен молчать.
-- Вот именно, -- заметил невозмутимый Рэн, -- Так будет лучше.
ГЛАВА 9.
Все трое вошли в город. Вдруг, Вася почувствовал, что его руки странным образом, замыкаются сзади за спиной замком. Он попытался вернуть их в прежнее положение, но почувствовал, что они стянуты веревкой. Он шепнул на ухо Рэну:
-- Развяжите меня, я не убегу. Бежать некуда.
На что Рэн опять спокойно ответил:
-- А тебя никто и не связывал. Это опять твой теоретический опыт.
В ответ на его слова Вася опустил голову и мрачно задумался. Шутить ему больше не хотелось. В таком состоянии он, в сопровождении все тех же негров подошел к Замку.
Замок был так высок, что вблизи невозможно было рассмотреть, где заканчивается верхушка его башни. Только светло-пурпурные блики – отблески послеполуденного солнца, колыхались вокруг. Вокруг замка вилась и уходила в небо винтовая лестница. Перила лестницы были украшены садовыми цветами: розами, хризантемами, орхидеями. Было очень красиво от их разнообразной окраски и запахов. Вася даже не задумался, что эти цветы цветут в разное время года. Он просто любовался ими.
-- Смотри под ноги, а то упадешь вниз, -- вдруг услышал над ухом Вася уже знакомый голос Рэна.
Вася глянул в низ и зря это сделал. У него под ногами плыли облака. Ступеньки лестницы по мере ее подьема вверх становились все тоньше и тоньше. Вот уже почти не на что было становиться. Вася стал переживать, ставя ногу на очередную ступень, что она переломится под его тяжестью и он упадет в низ. А где этот «низ» заканчивается, уже не было видно. Вокруг плыли только голубовато-белоснежные сугробы облаков с лилово-пурпурным оттенком. Вася опять замечтался.
-- Что, все в облаках витаешь, на землю не смотришь, -- опять услышал он назойливого Рэна, -- Тебя даже не волнует, что ты упадешь. И чем выше летишь, тем больнее падать.
-- Не упаду, -- зло ответил Вася, -- Кто однажды научился летать, тот не разобьется!
-- Ну, что ж, летай, летай. Сейчас тебе крылышки подрежут... Уже пришли.
Перед Васей возникла реальная дверь. Дверь была тяжелая, оббитая железом. На ней висел тяжелый железный замок. Но держалась она не понятно на чем. Вроде, как на облаке. Вдруг это облако стало превращаться в грубый досчатый пол. Рэн отворил дверь:
-- Входи.
Перед Васей открылся бирюзовый простор небес без облаков.
-- Не туда смотришь. Под ноги смотри, -- все наставлял его Рэн, -- А то свалишься. С солтаном шутки плохи.
Вася глянул под ноги и увидел... Самый обычный пол. Цементный, хотя укрытый выбитым мягким ковром. Вася острожно ступил на ковровую дорожку. Вокруг него замахали апахалами рабы в тазобедренных повязках. Причем, рабы не были негорами. Они были светлокожие и желтокожие, в общем, представители разных рас и народов. Вася осторожно двинулся вперед.
-- Сейчас и он таким же станет, -- говорил Рэн Цэну за спиной у Васи.
-- А, может, и не станет, -- возразил тот.
-- Ты веришь в то, что простой смертный сможет пересилить реальность. Он такой же, как все.
-- Нет, не такой же. Он туземец.
-- А, что, в их измерении не так же? Там просто все шито крыто. А у нас вещи называются своими именами.
Коридор, по которому шли путники, оказался очень длинным. Вася устал идти. Но Рэн его подбадривал:
-- Чем длинне путь к алтарю, тем дороже сам алтарь.
Наконец в конце коридора показался трон. На троне сидел человек. Рэн зашептал в ухо Васи:
-- Наклони голову, скорее. Это сам шах.
Вася подчинился. Они подошли ближе. Но не на столько близко, что Вася мог бы рассмотреть шаха, а тот, все же, слышал его.
-- Молодой человек, -- услышал Вася ужасно знакомый голос, -- С чем пожаловали?
Вася не удержался и поднял голову. Он увидел перд собой человека в чалме, надвинутой по самые брови. Вася ответил, глядя прямо на человека:
-- Я не сам. Меня привели.
-- И что же вас привело сюда?
Вася удивленно огляделся вокруг, но ни Рэна, ни Цэна не было возле него.
-- Меня? Я просто хотел домой.
-- Домой – значит к себе... – размышлял человек, -- А, что вы умеете делать, чтобы снова стать самим собой?
-- Я? Летать в облаках, -- шутливо ответил Вася первое, что пришло ему в голову.
-- Вот как? – произнес человек скрипучим голосом декана, как показалось Васе, -- Тогда будете делать то, на что укажем мы. Направьте его на плантацию. Нам нужен урожай.
ГЛАВА 10.
Трон перед Васей исчез куда-то сам собой. Возникла дверь. Вася почувствовал легкий пинок сзади, приглашающий выйти его за порог. Вася сделал шаг. Но тут же его нога провалилась в пустоту. Лестница, по которой он поднимался сюда, исчезла. Вокруг царило бирюзовое владение белых, как снег облаков. Но и этот праздник длился недолго, поскольку Вася сорвался с огромной высоты, которой достигают только птицы, и стал стремительно падать вниз. Он отчаянно закричал, не столько от страха, сколько от неожиданности. Но потом подумал. Птицы летают не в низ, а в верх. Почему бы ему, Васе, не полететь в верх. Уйти от своих поработителей и на плантацию выходить не придется. В ту же минуту он почувствовал, что с силой всемирного тяготение произошло что-то неладное. У Васи за спиной словно выросло два крыла и он стал постепенно набирать высоту. Он уже поднялся выше замка и увидел под собой его вершину, окутанную облаками. Он стал подниматься выше и выше и вдруг... А как же Солнце или тот светильник, что светит на этой планете? О него можно обжечься... А как же разряженный воздух? Ведь легкие могут разорваться... Да и не сможет человек жить как птица, ведь он не питается насекомыми... Холодно здесь, на высоте, нет того, что есть на земле. А без этого человеку нельзя. Васе вдруг стало зябко и грустно. Нет, он не птица, закон всемирного тяготения все время будет возвращать его на землю не только силой собственной тяжести. Там остается такое, без чего он не сможет. Столько недоделанных дел... И в тот же миг Вася почувствовал, как крылья у него за спиной отделились и стали парить отдельно, рядом с ним. Вдруг, Вася увидел, что это не крылья вовсе, а облака. Постепенно облака стали рассеиваться, оставляя только легкую дымку, которая прощальным перышком коснулась Васиного лица и растворилась бесследно в лазурной прозрачной выси. Вася глянул вниз и у него перехватило дыхание. Облака вокруг рассеялись. Воздух стал прозрачен и чист. Внизу Вася увидел город. Весь город, настолько высоко он находился теперь. Вася опять пронзительно закричал. Но ничто не смогло удержать его в высоте. Он стал стремительно пикировать головой вниз.
До земли Вася не долетел. Он потерял сознание еще в полет. Очнулся. Открыл глаза. Думал, уже в раю. Над Васей склонился все тот же черный ангел, который привел его сюда.
-- Рэн, -- простонал Вася, -- Мне это все снится?
-- Мы все друг другу снимся.
Рэн был как всегда невозмутим.
-- Вы тоже летали?
-- Нет, мы шли пешком по лестнице.
-- А я почему не шел?
-- А ты хотел в облаках полетать. Да, видно, летать ты все таки, не умеешь. Значит, будешь работать.
-- Нет, -- возмутился Вася, -- Я умею. Только помешало что-то...
-- Если бы умел, не помешало бы... На, вот, держи. Эта самая крепкая.
Рэн сунул Васе в руки сапку.
-- В следующий раз точно получится, если вы позволите...
-- Получиться, получиться, только после работы.
Вася встал и осмотрелся. Впереди него простиралось поле. Оно было засеяно каким-то пахучим растением. Ровные грядки желтели, сходясь к горизонту. Над грядками «порхали» .... осы. Да это были осы. Огромные, величиной с ворону. Их жало сразу же вытягивало нектар с нескольких цветков. И им было все мало и мало. На грядках работали люди. Они не были неграми. Напротив. Их цвет кожи был светлым, у кого-то более загорелым, у кого-то светлее. Вася взял сапу и попробовал зайти в грядку. Тут же в его сторону с оглушительным жужжанием устремился «вражеский истребитель». Вася вздрогнул и едва успел отскочит в сторону, как его жало прямой наводкой вонзилось в то место, где он только что стоял.
-- Э, парень, так не будет дела... – снова пришел на выручку Рэн, -- Вот, смотри.
Рэн тоже зашел в грядку. На него устремился еще один «истребитель». Рэн поднял сапу и отважно стукнул налетчика по голове. Тот упал без сил. Рэн добил врага уже на земле. Взял за голову и оттащил в кучу, где уже лежало много таких «истребителей».
-- Принцессе Луизе на завтрак, -- пояснил довольный Рэн.
-- Так вы не тот урожай едите, что на грядках? – изумился Вася.
-- Нет, этот урожай только приманка. Принцесса питается исключительно осиным ядом.
-- Хороша ваша девочка... Представляю, как она выглядит.
-- Не представляй. Девочка действительно хороша. Только смотреть на нее никому нельзя... Ну, давай, за работу.
Вася вошел в грядку и стал воевать. Сбив нескольких ос, он выдохся.
-- Все, больше не могу. Морально устал. Они живые.
-- А ты молодец. За какие-то минуты такой урожай собрал и сам цел остался. Некоторые погибают при первой же схватке... Но видно это дело не твое... Предложу тебе другое. Пошли.
Вася радостно поднялся и бодро зашагал за Рэном. Наконец- то ему дадут работу по душе...
ГЛАВА 11.
-- Это хорошо, что все так обошлось, -- весело болтал Вася по дороге, -- Я наверняка пригожусь в другом месте. Я знаю несколько иностранных языков, разбираюсь в компьютерной технике и полезных ископаемых. Владею несколькими видами восточных единоборств...
-- Вот, вот, это тебе как раз пригодится, -- поддакнул Рэн.
-- Как хорошо, наконец-то я окажусь на своем месте. Если мне понравится, я из этой страны никогда не уеду. Дома меня ничего не держит.
-- Понравится тебе или нет, а раз попал сюда, то уже никуда больше не уйдешь. Даже, если захочешь, -- пробубнил Рэн.
-- Как так, никогда?
-- А ты знаешь путь отсюда?
-- Но как-то же я сюда попал, значит должен быть обратный путь. Это закон диалектики...
-- Ну, что ж, раз эти законы у тебя в голове, возможно это и так. Только я знаю, что назад еще никто не возвращался. Вот, хотя бы мы с Ценом...
Всегда молчаливый Цен только угрюмо кивнул.
-- А вы разве не отсюда?
-- Мы все не отсюда. Попав сюда, остаешься здесь навсегда. Все, пришли...
Они остановились у большого античного здания. Его крыша напоминала купол цирка, только была расположена намного выше его и выполнена из какого-то редкого камня. Камень переливался на солнце, отсвечивая разными гранями. Само здание было объемным и занимало несколько гектар в площади. Края крыши были отделаны завитушками, напоминающими китайские иероглифы. И сама крыша напоминала крышу китайских сооружений. Вася стоял разинув рот и рассматривая эту загадочную постройку. Что бы это могло быть.
Путники вошли внутрь здания. Начиналось оно небольшим просторным холлом, в котором высились античные колоны в виде человеческих скульптур. Скульптуры напоминали античных богов и еще кого-то, Вася не мог понять, кого.
-- Какое странное слияние культур. И Древняя Греция и Рим и Китай в одной постройке. Что бы это все значило? Жаль, что я не выучился на археолога. Разбираюсь только в алмазах...
-- Тебе не надо учится. Ты разбираешься во многих вещах достаточно хорошо, только не имеешь уверенности в этом. Все, что ты видишь – это и есть твои знания, только в хаотичном изображении действительности.
-- Как? Так это плод моего воображения?
-- Не совсем так. Здесь – это реальность, но не созданная фантазией. Это то, что ты знаешь о ней. Это – априор.
Все трое вошло в следующий холл или, точнее, зал. И тут Вася ахнул. Перед ним открылась арена амфитеатра. Круглая площадка, окруженная вокруг местами для зрителей, идущими под наклоном вверх.
«Я опять буду учиться,» -- промелькнуло у Васи в голове.
-- И учиться ты тоже будешь, -- снова отозвался Рэн, -- Тебя еще учить и учить...
-- Чему?
-- Жизни.
В ответ на слова Рэна на арену амфитеатра вышел огромный мужичина. Его мощный торс едва прикрывала короткая туника.
-- Вот, знакомься, твой первый учитель Петрарка. Возможно, последний, -- представил Рэн Васе его знакомого.
-- Чему же он будет учить меня? Наверное, поэзии... – иронично улыбнулся Вася, -- Имя его так и говорит о себе.
-- Имя у него такое, как ты ожидал. не надо иронизировать над судьбой, она может не понять. А теперь, покажи, на сколько ты силен в своей поэзии. Ну, к бою.
С этими словами Рэн кинул Васе длинное прочное копье, острый конец которого напоминал перо для письма чернилам. У Петрарка в руке оказалось такое же. Рэн легко подтолкнул Васю в круг арены. Вася перешагнул через барьер. И, как только он оказался на арене, Петрарка тут же без предупреждения ринулся на Васю с копьем. Он мог бы пронзить Васю насквозь, но тот ловко увернулся, упал на пол и перекатившись, вскочил снова на ноги. Вася занял оборонительную позицию. Он тоже угрожающе направил копье противнику в грудь. Тот на полусогнутых ногах кружил вокруг Василия, ища его слабое место. Попускать тактику нападения он не собирался. Васе оставалось только защищаться. Он понял, что здесь могут быть нечестные правила боя. Ведь его даже не предупредили о нападении. Но хорошая боевая подготовка все же помогла Васе выдерживать свою позицию. Уже в третий раз Петрарка пытался пронзить его копьем, а Вася ловко кувыркаясь, как мячик уходил от удара. Сначала ему это нравилось. Петрарку – нет. Лицо его побагровело от злости, жилы на шее вздулись, ноздри раздувались с каждым выдохом. Он всем своим видом показывал, как ненавидит противника. И тут Вася понял, его могут убить. Убить реально. Если бы это был учебный бой, его учитель явно мог быть бы доволен способностями своего ученика. Но чем больше Вася старался, тем злобнее становился Петрарка. И тут Вася понял, надо наступать. Загнать его в самый угол. Напугать до безумия, как хотят запугать, затравить его самого. Эти мысли придали Василию силы. Он стал еще злее Петрарка и ринулся в атаку на него.
ГЛАВА 12.
Но, прежде, чем завоевать победу, которая в общем-то, не сулила быть легкой, Вася вдруг с наслаждением подумал, что хорошо было бы поиздеваться над противником и поучить его кое-чему. В первую очередь, уважать своего противника, которого он явно, недооценил. Вася рассчитывал выжать из него все силы, довести до изнеможения и только тогда вонзить копье в ненавистную красную грудь. В эту минуту ему стало казаться, что одержать верх над этим грубым тупым мужланом и есть самое настоящее счастье. С каким удовольствием он прикончил бы этого дикаря с его первобытными инстинктами, не имеющими надобности в современном мире. Эти атавизмы, давно оставшиеся в пещерном веке теперь юыли просто преступными по отношению к нормальным людям.
Вася забыл про все. Гнев овладел им полностью и... такие же первобытные инстинкты, которыми владел его противник. Вася дрался, зная, что сейчас под угрозой не только его будущее, его собственная жизнь.
В который раз он ронял копье и тут же ловко почти выхватывал его из лап разьяренного противника. Петрарак почти рычал от злости. Он был силен и вынослив. Намного сильнее васи. Но Василием овладел немыслимый гнев, похожий на сумасшествие. Он настолько возненавидел противника, который напоминал ему кровавого убийцу. Вася даже мог представить, как выгнлядели его предидущие жертвы, как он расправлялся на каждой из них.
«Но тут тебе будет конец» -- твердо решил Вася.
Он уверенно направил копье в грудь Петрарка и из последних сил ринулся в атаку на него. Неповоротливый Петрарка понял, что нужно уходить. Но, все, что он мог сделать, это отскочить в сторону. Вася тут же поменял направление. Несколько минут он гонял красногрудого гладиатора по кругу арены, пока тот не выдохся полностью.
«Главное, не признавать его силу над своей,» -- понял Вася.
Он увидел, как противник задыхается от нехватки воздуха и ткнул его копьем в грудь. Петрарка упал.
-- Добей его, не жалей, -- услышал Вася за спиной восторженный голос Рэна, -- Если ты выиграешь, то станешь учителем. Если нет – рабом.
На секунду Вася представил себя в такой же тунике с окровавленным копьем в руке над очередной невезучей жертвой. Его сердце отчаянно заколотилось, горло свела судорога. Он вонзил в кожу Петрарка копье. На ней выступили алые капли крови. Петрарка застонал, но пощады не просил. Вася прижал его как можно сильнее к полу. Еще раз глянул в ненавистное ему лицо противника. И, вдруг, волна жалости охватила его. Ведь он не мог убить. Убить по настоящему. Не важно, что ждало его, но убивать он не мог и не хотел.
-- Все, вставай, я выиграл, -- прохрипел Вася над Петраркам.
-- Убей меня, -- простонал тот в ответ, -- Я не переживу такого позора.
-- Только поэтому ты предпочитаешь быть убийцей?
-- Я не убийца. Я учу слабых.
-- Хорошо ты учишь. Только кому твои знания потом нужны?
-- Почему ты не хочешь убить меня? Ведь ты теперь учитель, ты выиграл. Тебе нужны будут эти знания.
-- Мне они не нужны. Я никого не собираюсь учить таким способом.
-- Но если ты не прикончишь меня, я не почувствую себя побежденным и не буду тебя уважать.
-- Ах, какая жалость... Оставьте свои сантименты при себе. Я уж как-нибудь обойдусь без вашего уважения. Вставай, -- Вася протянул Петрарку руку, -- Ну, вставай. Я думаю, кое-чему я тебя научил.
Петрарка приподнялся.
-- Я не понял...
-- Позже поймешь.
-- Но я все равно не могу тебя уважать. Ты – не победитель. Ты – мой враг.
-- И даже после того, что я оставляю тебе жизнь?
-- Вот именно поэтому ты – враг. Ты оказался слабее.
-- Ладно, посмотрим, кто кого. А сейчас, уходи, пока я добрый. Я все равно не стану таким, как ты.
Петрарка поднялся и, недоверчиво оглядываясь, поплелся к выходу, держа копье под рукой. Вася молча смотрел ему вслед. Возле самого выхода на безопасном расстоянии Петрарка поднял копье над головой и угрожающе прорычал:
-- Мы еще встретимся.
-- Давай... – помахал Вася своим копьем в ответ, принимая вызов.
-- Почему ты не убил его? – подскочил к Васе Рэн, -- Ведь у тебя остался заклятый враг. При случае он убьет тебя.
-- Не я вызывал его на поединок. Нас столкнул случай. Но я все равно победил.
-- Ему все равно, что победил ты. Он этого не запомнит. Теперь он знает, что убить ты не можешь, и будет тайно ненавидеть тебя. При случае, отомстит.
-- Просто не понимаю, как можно жить в постоянной ненависти.
-- Мы хотели тебя научить, но ты не усвоил и этого. Тебе не страшно?
-- Страшнее пустота...
-- Но где же теперь твое место?
ГЛАВА 13.
-- Ах, ладно, пойдем отсюда, -- Рэн махнул рукой, -- Все равно тебе здесь ничего больше не светит.
Они вышли на залитый солнцем двор. Только сейчас Вася заметил, что здание, в котором они находились, очень сильно напоминает Колизей. Хотя и очень странный. В нем сохранились остатки нескольких древних культур. Двор вокруг Колизея был вымощен тротуарной плиткой конца девятнадцатого века, а дорожка, ведущая в сад, так и вовсе современная – бежево-песочная, гладкая, теплая. Вася осматривался вокруг, чего ему еще ждать, каких приключений.
-- Ничего не жди, -- вторил его мыслям Рэн, -- Чем больше ждешь, тем тяжелее переносишь. Ведь жизнь, как и твои мысли, тоже непредсказуема. Если жить в постоянном напряжении, так и жить перехочется.
-- Ах, я понял... – Вася хотел было выложить все, что созрело у него в голове.
-- Тихо, -- Рэн приложил палец к своим губам, -- Как только ты произносишь что-то в слух, он тут же исчезает. Реальными бывают только мечты. И то, если ты в них веришь.
-- Вот как, -- удивился Вася, -- Так значит, нужно мечтать. И верить во все, что тебе нравится. Как это легко, что даже не верится, что жизнь может быть такой легкой.
-- Жизнь становиться легкой, когда ты хочешь, чтобы она стала таковой. А вот сделать ее такой нелегко. Поскольку жизнь – это то, что мы думаем о ней.
Вася только потер затылок и ничего не стал говорить в ответ. А, между тем, путники шли все дальше и дальше по саду. И сад этот был достаточно необычен для Васи. В нем было много фруктовых деревьев. Яблони, груши, сливы, абрикосы, вишни. Одни из них цвели, на других созревали плоды, третьи уже сбрасывали урожай и листья. Вася даже успел попробовать кое-какие фрукты. Они оказались самыми обычными на вкус, но только очень уж сладкими и ароматными. Такой вкус имели фрукты только в памяти о детстве. И еще очень странная особенность была у этого сада. Здесь были не только фруктовые деревья, но и какие-то тропические лианы, кусты сокулентов и каких-то тропических цветов. Среди них так же росли финиковые, кокосовые и банановые пальмы. На их ветвях пели тропические птицы рядом с соловьями. Получалась очень красивая необычная мелодия. Словно кто-то запрограммировал ее на компьютере. Вася так увлекся увиденным, что не заметил, как дивный сад постепенно сменился равниной. Деревья стали встречаться в се реже и реже. Наконец от прохладного оазиса не осталось и следа. Вокруг росла только низкорослая трава. Иногда встречались небольшие голубоглазые озерки свежей воды. Они отражали синее небо и в них плавали речные чайки. Почва под ногами постепенно становилась песчаной. Озера стали встречаться все реже и реже. Все чаще на глаза попадались колючие кустарники странных растений, они напоминали сооружения древних Инков. Потом вокруг, словно волны, возникли песчаные барханы, кусты кактусов. Они цвели. И было очень красиво. Их цветы были огромные. Сами кактусы достигали нескольких метров в высоту. Их стройные стебли увенчивались разноцветными цветениями – красными, желтыми, белыми, голубыми, фиолетовыми, сиреневыми. И все они источали тончайшие ароматы. Каждый цветок пах по своему. Никогда прежде Вася не видел столь роскошной пустыни. Она не напоминала жаркий ад после тропиков, а была по своему красива. И пить, почему-то, не хотелось.
-- С тобой интересно путешествовать, -- нарушил долгое молчание Рэн.
-- Почему?
-- Ты не просто вынослив. Ты – фантазер.
-- От куда ты знаешь. Мы уже часа два как не разговариваем.
-- Ты уверен?
-- Да у меня во рту уже пересохло. Попить бы...
-- А вот это ты зря сейчас сказал. Но мы уже пришли.
Через несколько метров вдалеке Вася увидел в голубоватой дымке купола каких-то зданий. Они были украшены разноцветными камнями. Их блики отсвечивали на несколько миль вокруг.
-- Что это за город? Багдад? – поинтересовался Вася.
-- Это не город. Это рынок. Самый большой рынок на пути к замку принцессы Луизы.
-- А что мы будем покупать? Подарок для принцессы Луизы?
-- Мы будем не покупать, а продавать.
-- У нас есть, что продать?
-- Я надеюсь, что есть. У тебя еще есть. Главное, не продешевить.
ГЛАВА 14.
Вася в сопровождении все тех же попутчиков вошел в город, вернее, на рынок. Вокруг было много народу. Они все толпились и шумели. Но, как не пытался рассмотреть Вася, чем же они торгуют, так и не понял. Тогда он стал вслушиваться разговоры, напоминающие дискуссии. Но ни одного диалога так и не смог понять. Одни только не связные обрывки фраз. При чем люди не просто разговаривали, они шумели, доказывали что-то друг другу. Кричали в лицо. Но Вася все равно не понял, что они кричат и зачем.
-- Ставай здесь, -- Рэн показал Васе место рядом с башней.
Сама башня была на каком-то возвышении. Вася стал, где ему указали и оказался выше всех на целую голову.
-- Что теперь?
-- Стой, -- велел Рэн.
Вася стоял так, озираясь вокруг, некоторое время. Вдруг в толпе послышались выкрики:
-- Наконец-то дождались. Принцесса Луиза! Все слышали, принцесса Луиза!
Вася изо всех сил напряг свое зрение и стал смотреть по сторонам, как можно внимательней. Он вытягивал голову, становился на цыпочки, так ему хотелось узнать, что же из себя представляет принцесса Луиза, которая питается осиным ядом. Вдруг он почувствовал резкий толчок сзади.
-- Опусти голову и стой спокойно, -- услышал он недовольный голос Рэна.
-- Но я же все пропущу.
-- Главное, чтобы тебя не пропустили. Принцесса Луиза любит послушных.
-- А меня что, в рабство ей продают? – усмехнулся Вася.
-- Ты сам себя продаешь. И запомни, теперь ты – Вансет.
Вася еще хотел было что-то спросить, но Рэн сделал строгий знак молчать. Вася замолчал и сделал вид, что больше не смотрит по сторонам. Сам украдкой осматривался, что же вокруг происходит. Как ему показалось, бояться было нечего. Все вокруг умолкли, как по команде, слышен был только робкий говорок в толпе людей. Но они не видели друг друга, потому, что головы их были опущены. Они все ждали появления принцессы Луизы. Один только Вася, или Вансет, как звали его теперь, осторожно осматривался по сторонам.
И, вот, вдалеке показалась повозка принцессы. Впереди нее шествовал на белом коне всадник с мечом и забралом. Сзади – на черном коне – тоже всадник, но только чернокожий и с опахалом. Сама повзка была запряжена... тройкой небольших лошадок, пони. И пони эти были прелестны. У одной из них была роскошная завитая огненная челка, на этой челке красовался розовый бант. У другой грива заплетена в пшеничного цвета косы с вплетенными золотистыми нитями. Третья разбросала свою темную, как смоль, гриву по обе стороны пятнистых боков.
Странная церемония медленно обходила всех, кого видела. А люди, попадающиеся на пути, замирали, как вкопанные и только ниже опускали свои головы. Один только Вансет, забыв обо всем, уставился на повозку.
Повозка остановилась. Всадник, ехавший впереди слез с коня, подошел к чернокожему всаднику. Тот тоже спешился. Вместе они подошли к повозке. Чернокожий открыл дверцу и подал руку своей госпоже, сидевшей в повозке. На ступеньки повозки опустились две изящные ножки, одетые в шелковые шаровары и серебристые туфельки с задранными носками. Затем показался весь силуэт принцессы. Она была невысока, стройна, одета по-турецки. Волосы черные, как смоль и завитые. На голове украшенная жемчугами и драгоценными камнями, шапочка, закрывавшая лоб. Нижнюю половину лица закрывала нежная фиолетовая вуаль. На принцессе была кофточка из прозрачного шелка с длинным широким рукавом и вышитая переливающимися на солнце нитками, безрукавка, напоминающая современный топик. Она грациозно ступила на землю с помощью своего верноподданного, который держал ее за руку. Всадник с мечом снял с себя шлем и забрало, взяв их в другую руку. Он шествовал следом за ними.
Вансет вытянул голову, забыв о предупреждении Рэна. Он вовсю рассматривал принцессу Луизу. И она ему показалась очень, ну очень, знакомой. А принцесса шла, рассматривая всех, кто попадался ей на пути, с ног до головы. А они, в свою очередь, низко опускали головы перед ней. Наконец она остановилась рядом с каким-то юношей. Осмотрела его внимательно. Потом ткнула тонким пальчиком:
-- Вот он. Пусть подойдет ко мне.
Юноша подчинился. Подошел к принцессе, не поднимая головы. Принцесса подозвала к себе седого всадника и стала с ним тайно совещаться. Потом объявила:
-- Он подойдет мне. Для работы в саду. Я беру его с собой.
-- Продано! -- тут же объявил радостно юноша, но головы так и не поднял.
Его направили в повозку, которая ехала следом за повозкой принцессы. Она была намного больше первой. Принцесса стала двигаться не спеша дальше. Она внимательно всматривалась в лица окружающих людей. Но не каждого хотела взять. Вдруг она указала на женщину средних лет и тоже велела ей:
-- Вот она. Пусть подойдет ко мне.
Та подчинилась. Принцесса снова внимательно обсмотрела ее со всех сторон. Посовещавшись со своим верноподданным, объявила:
-- Она будет трудиться на кухне.
-- Продано! – радостно объявила женщина.
Дальше она последовала в ту же самую повозку, что и первый юноша.
Затем принцесса выбрала еще двух мужчин среднего возраста для каких-то подсобных работ в замке и двух юных девушек для прислуживания в замке.
-- А теперь, -- объявила она седому всаднику, -- Мне нужен особый товар. Сегодня особенный день. Я чувствую, он где-то здесь.
-- Для чего вам еще? – возразил всадник, -- Это может быть накладно. Ведь вы и так набрали достаточно прислуг для вашей светлости.
-- Мансард, -- строго глянула на всадника Луиза, -- Я не хочу, чтобы мне прислуживали только девушки.
-- Но ведь вы взяли с собой и мужчин.
-- Эти мужчины годятся только для грубой физической работы.
-- Все мужчины созданы для этого. На то мы и воины.
-- Нет, не все, -- капризно заявила принцесса, -- Наступит ночь, и, что тогда?
-- Это может делать каждый из нас.
-- Каждый мне не нужен. Мне нужен особенный, только для меня. А каждому из вас вообще все равно, со мной или, скажем, с телкой...
В ответ на эти дерзкие слова Мансард весело захихикал:
-- Ну, ваша светлость, вы скажете, тоже... Ну, вы и шутница... Себя с телкой сравнивать... – он вытирал слезы с глаз, так сильно насмешила его принцесса. Несколько минут Мансард не мог насмеяться, пока принцесса снова строго не сказала:
-- Хватит! Ничего смешного я не сказала. Если все мужчины будут заниматься только тяжелой работой, любить будет некого. Пошли дальше!
ГЛАВА 15.
Принцесса со свитой стали двигать в глубь толпы, все ближе и ближе к башне, рядом с которой находился Вансет. И Вансет осторожно рассматривал принцессу из далека, кого она ему напоминала. Она приближалась все ближе и ближе. А сердце Вансета ухало все сильнее и сильнее, словно что-то ему предвещало. И вот, о, ужас, принцесса подошла к нему так близко, что Вася словно оцепенел от переживания и низко опустил голову. Луиза увидела стройную мускулистую фигуру Вансета и без колебаний, не присматриваясь, почти крикнула:
-- Вот он! Подойди сюда. Немедленно!
Вася, как загипнотизированный, подчинился. Он приблизился к принцессе почти в плотную. Так близко, что вуаль больше не могла скрыть черты ее прелестного личика. Вася не удержался и глянул ей прямо в глаза. Темно-синие, как сапфиры в черном бархате ресниц. Над этими драгоценными камнями – две изогнутые смоляные дуги, как две чайки. Так ведь это же...
«Лизка! -- чуть не заорал Вася во все горло, -- Как тебя сюда занесло?!»
Сухой комок сковал его горло и ничего крикнуть, даже сказать ему не дал. Обо всем кричали его глаза. Лучистые, чайного цвета. А Лизка молчала, глядя в них. Очень долго молчала, целую вечность, целую минуту. Потом вдруг разозлилась и топнула ножкой:
-- Как смеешь ты, чужестранец, смотреть на меня?!
-- Я, я... – Вася хотел что-то сказать, но Лизка не дала ему вымолвить и слова.
-- В повозку его! Дома разберемся.
-- Не-е-ет... Зачем в повозку? Я сказать только хочу... – запротестовал Вася.
К нему немедля подошел Мансард и ткнул мечом в спину.
-- Подчиняйся, раз принцесса приказала.
Но у принцессы было сегодня более капризное ми причудливое настроение, чем обычно. Она с любопытством обсмотрела Вансета и игриво спросила:
-- Как тебя зовут?
-- Вася... Э... Вансет.
-- Ван-сет... – тихо повторила Луиза про себя, -- Где же ты хочешь работать?
Вася пожал плечами, потом скромно ответил:
-- Для вашей светлости, где угодно. Хоть на плантации.
-- На плантации? Какой неудачный день! Для плантации я уже выбирала рабов вчера...
Принцесса гневно захныкала:
-- Мансард! Поди сюда...
-- Я здесь, ваша светлость.
Мансард никуда и не уходил. Луиза опять стала с ним тайно перешептываться. Потом Мансард пристально глянул на Вансета и пророчески предупредил:
-- Он хочет очень большую цену. Боюсь, она вам не по карману.
-- Что? Так он все же может быть моим? – радостно захлопала в ладоши Луиза, как ребенок, которому подарили обещанную куклу.
-- Боюсь, что нет, -- тихо заметил Мансард, -- Он просит слишком большую цену.
Вася только, молча, удивленно наблюдал всю эту сценку. У себя за спиной он снова услышал пророческий шепот Рэна:
-- Снизь цену, нето ее светлость не захочет сделать тебя своим любовником и тебе снова придется выполнять какую-то подсобную работу. А ты на это не рассчитан.
-- Я? Цену? – изумлено произнес Вася вслух, забыв обо всем, -- Я ведь не назначал себе никакой цены... Что ж это получается, на этом рынке каждый продает себя в рабство сам, да еще и цену сам себе назначает?
-- Мы все продаем себя в жизни, так или иначе. Но у каждого своя цена. А здесь – априор...
-- Но я не назначал себе цену...
-- Назначал. Ее невозможно не угадать по твоим поступкам и ненасытному взгляду. Опусти глаза, говорю. Как все. Ты и так ей уже понравился.
-- Еще чего. Прятать свое лицо я не намерен.
-- Ну, что ж. Смотри. Я предупреждал.

А принцесса снова рассердилась:
-- Нет такой цены, чтобы я не могла заплатить!
-- Ну, что ж, воля ваша... – согласился Мансард, -- Но есть еще одно препятствие.
Луиза удивленно изогнула бровки:
-- Какое?
-- Он не считает себя проданным, пока вы не уплатите ему эту цену.
-- Вот еще, что за вздор! Теперь он – мой. Пусть садиться в повозку и едет со мной во дворец. Там разберемся!
Мансард мечом подтолкнул Вансета к большой повозке.
-- Нет, не туда, -- запротестовала Луиза, -- В мою повозку.
-- Но, принцесса! Ни один мужчина не имеет право ездить рядом с вами, опомнитесь!
-- Это вы забываетесь, Мансард! Этот раб особенный. Я хочу, чтобы он прислуживал мне в моей келье. И ездить он будет только в моей повозке.
-- Но, ваша светлость, это опасно. Он не считает себя рабом. Вы его не купили... Пока...
-- Меня это не волнует. Я считаю его рабом. И он будет делать то, что скажу я, -- заявила она холодно Мансарду, а к Васе обратилась более игриво, -- Пойдем!
ГЛАВА 16.
Луиза взяла Вансета за цепь, которая была у него на руках и, игриво глядя на него, повела к своей повозке. Мансард еле поспевал следом. Темнокожий слуга услужливо отворил дверцу повозки перед ними.
-- Прошу в мой скромный транспорт передвижения, -- Луиза хотела, чтобы ее купленный новичок первым занял место в повозке.
-- Ваша светлость, -- вмешался Мансард, -- Я поеду с вами. Ведь рабу не место рядом с госпожой. Он должен следовать сзади повозки.
-- Вот ты и следуй. А он теперь все время будет ездить рядом со мной. Я для этого его купила.
-- Но он может обидеть вас.
-- Меня?! Ха! – принцесса звонко рассмеялась, -- А я зачем его купила? Интересно, как он будет обижать меня сегодня ночью...
-- Но он может убить вас и сбежать.
-- От меня еще никто не сбегал, -- снова рассердилась Луиза, -- И кому захочется сбегать от такой жизни?
Она легко подтолкнула Вансета, дождавшись, пока он усядется поудобнее, с помощью чернокожего слуги полезла в повозку сама. А Мансард затаил злобу:
-- Конечно, от такой привилегии кто ж сбежит? Где это видано, чтоб рабы с госпожой ездили?
Когда Луиза сама заняла место в повозке и подала Мансарду знак ехать, повозка тронулась и поехала. Как ни странно, ею никто не управлял. Кучера не было. Три лошадки сами знали, куда идти. Они следовали за лошадью Мансарда.
В повозке Луиза пристально рассматривала Вансета с ног до головы. Она не могла оторвать взгляд от его мускулистых голеней. Потом взглядом она скользила все выше и выше. Если бы на нем была одежда, то она не смогла бы скрыть все достоинства его мускулистого тела. Но на Васе ничего кроме тазобедренной повязки не было и ему стало неловко от взгляда принцессы. Он отвел глаза в сторону и стал смотреть в окно. Принцесса приняла этот импульс и нервно отстранилась в противоположный бок к окну:
-- Не прикасайся ком мне. Ты не имеешь права. Ты – раб. Мой раб. Прикасаться к тебе имею право только я.
Вася тут же отреагировал на ее слова. Он резко повернул голову в ее сторону:
-- Я разве прикасаюсь?
-- Ну, конечно. Ты коснулся меня своим голым коленом.
Вася подтянул ноги к себе.
-- Ну, извините, ваша светлость, что в повозке так мало места. Рассчитано только на одного человека.
-- Тебе не нравится моя повозка? Ты хочешь лучшую? Но тогда... впрочем, если будешь хорошо себя вести...
-- Я не давал вам присягу на верность. И буду себя вести так, как мне свойственно.
-- Грубиян. Не смотри на меня. Тебе не позволено. Ты – мой раб и все! Это я могу смотреть на тебя, а ты – нет. Ты должен только прислуживать.
-- Но как же я буду прислуживать, если не могу смотреть на Вас, Ваша Светлость?
В глазах Васи заискрился теплый веселый огонек.
-- Нахал! Обыкновенно, как все прислуги рядом со мной.
-- Но тогда я перестану быть Вашим рабом. Ведь цена мне другая.
-- Я тебя не освобождала.
-- Ты не освобождаешь, ты выгоняешь себя из моего сердца своими приказами.
-- Ты – мой раб. Я тебя купила!
-- Я еще не твой раб. Ты не выплатила мне ту цену, которую я себе назначил.
Принцесса гневно надула губки и засопела как обиженный ребенок. И во всех ее движениях, манере разговаривать и двигаться, Вася видел Лизку. Только та была всегда рядом, не назначала никакой цены ни себе, ни другим и не требовала от Васи непонятного ему подчинения. Это была не Лизка, совсем другая. Но Вася видел в ней именно Лизоньку, только другую. После некоторого молчания принцесса вновь кокетливо произнесла:
-- Ладно. Сегодня ночью выплачу все. Но ты все равно, мой раб!
-- А я и не сомневался в этом не на минуту. Твоя красота кого хочешь рабом сделает. Но только в обмен на ту цену, которую я уже попросил. Иначе...
-- Иначе, что?
-- Птицу в клетке не удержишь, даже красотой.
В этот момент повозка остановилась. Мансард закричал:
-- Приехали.
Темнокожий раб отворил перед принцессой дверцу и подал ей руку. Она выпорхнула из повозки, забыв про свою новую покупку. Перед ней развернулась тенистая аллея, ведущая во дворец. Дорожка была выложена розовой перламутровой и серебристой плиткой, которая переливалась отблесками заходящего солнца. Ветки пальм склонялись над аллейкой. Луиза как маленькая девочка поскакала по этой тропинке во дворец. За ней последовали ее прислуги. Она обратилась к ним:
-- Вы что, забыли? Коней распрячь, напоить, накормить, покупать. Мои маленькие слишком устали сегодня. Был жаркий день для них.
Потом спустя какое-то время за ужином:
-- Ах, да. Как там этот новенький, которого я купила сегодня утром?
-- Спит в повозке, -- спокойно ответил Мансард, дожевывая котлету из винегрета.
-- Очень хорошо. Значит, он уже выспался. Отведите его в... Ну, для начала, в то помещение, где раньше были овцы. Там много сена, есть где поваляться.
-- Но там еще не убрано.
-- Ну и что? Если ему не нравится, пусть сам уберет. Напоите его. Есть не давайте. Сегодня ночью он нужен мне голодным.
ГЛАВА 17.
Уже начало смеркаться, когда Мансард подошел к повозке, где смиренно сидел Вася и ожидал своей дальнейшей участи. Он уже успел подремать. Но сон в сидячем положении не давал возможности полностью отдохнуть всему телу после напряженного жаркого дня. Его ноги и руки затекли и онемели. В левой ноге «бегали мурашки». Вася пытался поменять положение своего теля, но онемение не проходило. Голова казалась деревянной. Шум в ушах затмевал все звуки вокруг.
Над повозкой развернулся звездный шатер ночного ясного неба. Выкатилась круглая, как турецкая лепешка, луна. Она бросила серебристый луч в маленькое окошко повозки. Вдруг Вася понял, что это не шум у него в ушах затмевает все звуки. Сюрчание огромных восточных сверчков воцарилось вокруг. Целый хор цикад. Их пение стало казаться похожим на мелодию. Вася стал подумывать о побеге. Но его руки были крепко связаны. Вначале нужно было снять с себя путы. И Вася стал усердно напрягать мускулы, затем расслаблять, чтобы расшатать крепкие узлы веревок. Борьба длилась неопределенное время. Наконец, веревочное кольцо расслабилось на столько, что сквозь него можно было вытащить руку. Вася вынул одну руку. Попробовал другую. Но, вдруг... Опять неудача. Оказалось, что он цепью прикован за ногу к металлической ножке повозки. Вася попробовал разжать железное кольцо. Оно стало поддаваться. Металл показался Васе на удивление мягким. Это было не железо. Это было золото. Его желтоватый отблеск Вася смог различить в голубоватом свете луны. Еще немного и Вася будет свободен... Но...
-- Плохо стараешься, молодой человек!
Вася вздрогнул от неожиданности. В распахнутой дверце повозки показалась знакомое лицо Мансарда. Волосы его на этот раз были стянуты в узел на затылке.
-- Если бы хотел сбежать, духу твоего бы уже здесь не было бы... Но, тебе, видно нравятся золотые узы принцессы.
-- Принцесса нравится, а узы – нет, -- дерзко ответил Вася.
-- Раз принцесса нравится, значит, и узы ее тоже по вкусу. Она не тебя первого купить хотела. Да только цена маловата была. И узы легко рвались.
-- Так значит, ей по вкусу моя цена? И дорого не покажется?
-- Смотри, не продешеви. Ладно, пойдем. Отведу тебя в твое теперешнее жилище. Кажется, ты здесь на долго, -- вздохнул Мансард, взял за золотую цепь и повел Васю за собой.
-- Но зачем мне цепь? Ведь я не убегу. Вы же сами поняли это.
-- Ты – раб. У каждого раба есть цепь, которую он стремиться порвать. И тебя положено держать на цепи, а то бунтовать вздумаешь. Все рабы бунтуют.
-- Рабы не бунтуют. Бунтуют личности, которых ущемляют в их правах. А, что, Луизе действительно все позволено? А я, вот, возьму и пожалуюсь ее отцу на все ее проделки. Что тогда она сделает...
-- Что она сделает, я не знаю. А, вот, то, что он ничего не сможет сделать, в этом я уверен.
-- Разве он никак не может повлиять на свою дочь?
-- Это она на него влияет. Он только исполняет ее прихоти. Она над ним правит. И над всей нашей страной Априор. У нас таков закон – женщина всегда права. Уже пришли.
Мансард подвел Васю к небольшому сарайчику. Снял с него золотую цепь и бросил рядом с дверью.
-- Все, ты свободен. Здесь будешь жить. Принцесса сказала, если захочешь, уберешь. Спать там есть где. Вот колодец с водой, вот кувшин. Все, спокойной ночи.
Вася огляделся вокруг. Было очень темно. Мансард удалялся и уносил с собой последние отблески света от догорающего факела. Вася растерялся и крикнул:
-- Эй, может дадите мне поесть. Я уже сутки голодный.
-- Не велено. Голодные мужчины любят горячее.
С этими словами Мансард скрылся из виду. А Вася остался голодный и злой. Ему так хотелось бежать отсюда. Кинуть все – и Лизку, и ее золотые цепи любви, и обещанную колдовскую ночь. Начхать на все и бежать, бежать как можно дальше. Туда, в прохладную темноту. Забыться ее забвенной тишиной и никогда не вспоминать эти унизительные муки ада. Никогда больше не назначать себе цену, а жить как есть. Как все живу. Но Вася медлил. Он знал, что не сбежит. Потому, что его настоящая цена еще не выплачена. И он ждет этой платы. За все его муки. Он ждет...
Вася зашел в сарайчик. Там было много душистого сена. Но пахло не только сеном. Стоял просто смрад от овечьего навоза. Вася сделал шаг и поскользнулся. Он чуть не упал от липкой студенистой массы, которой был укрыт почти весь пол сарайчика. Там было темно и убирать у Васи не было сил. Всем этим предстояло заняться ему утром. А пока Вася едва живой от усталости дополз до стога сена, уткнулся в него и заснул. Последними его мыслями было:
«Так вот, какова твоя плата на мои чувства?! Окунула меня в дерьмо с головой!»
ГЛАВА 18.
Мансард вернулся во дворец. Догоревшую головешку факела бросил в урну, которая тут же испепелила ее полностью. Потянул за веревочку колокольчика перед комнатой принцессы Луизы. Через некоторое время послышался ее сладостный голосок, сводивший каждого слугу с ума:
-- Войдите.
Мансард вошел. Луиза лежала почти раздетая в совеем прозрачном шелковом пеньюаре на огромной круглой кровати. Вокруг нее высились вышитые шелком подушки. Над кроватью возвышался шатер прозрачных тюлевых занавесок. На каждой из них был вышивкой изображен красочный пейзаж Априора. Мансард замер в дверях от такого зрелища. Он не знал, как себя вести и почему принцесса не запрещает ему смотреть на себя. а принцесса, словно насмехаясь, ела виноград, запивала его ароматным вином и лениво наблюдала за Мансардом. Потом так же насмешливо произнесла:
-- Ну, чего ты стоишь там? Подойди ближе. Присядь. Хочешь вина?
Ее голос был тихим и почти ласковым. Мансард понял, она уже изрядно пьяна. Сейчас может произойти все, что угодно. Надо вести себя крайне осторожно. Он крадучись подошел к кельи принцессы.
-- Я только хотел доложить...
-- Сначала вина...
Луиза наполнила бокал рубиновой жидкостью.
-- Разве ты не хочешь выпить со мной?
Мансард знал, лучше выполнять любую ее прихоть, иначе гнев этой капризной девченки будет хуже, чем каприз. А Луиза пела все так же сладко:
-- Я когда пьянею, становлюсь необычайно доброй. Так пей же. За меня пей.
Она протянула Мансарду бокал,: наполненный до краев. Затем подняла свой, так же наполненный до краев:
-- Пей, говорю. Там нет яда. Яд не для тебя...
Мансард пригубил вино и робко спросил:
-- Чего же вы желаете от меня?
-- От тебя – ничего. Я знаю, ты отвел этого простофилю туда, где его место. А теперь, побудь со мной.
-- Ваша Светлость, этот простофиля не так прост. Он хотел сбежать.
-- И не сбежал... И не сбежит...
Луиза смеялась так сладко и заразительно.
-- Я создала все условия для его побега. Но простофиля сейчас дрыхнет в хлеву на соломе и вдыхает пары овечьего навоза. Значит, там его место. Такова оказалась его цена. Скучно...
Луиза разочарованно перевернула бокал с недопитым вином и стала поливать свой животик.
-- А чего вы ждали от него. Он и так дорого готов заплатить за ночь с вами. Ведь вы же знаете, он ждет.
-- Правда! А я думала, он стоит дороже. Я ждала... Мои окна распахнуты целую ночь... Но, похоже, я продешевила!
Луиза потянулась сладкой от вина рукой к Мансарду.
-- Ах, Мансард, замени хоть ты эту недостачу.
Она обняла Мансарда за шею и притянула к себе. Ее пухлые мягкие губы жадно впились в его жесткие уста. Минуту она не отрывалась от них, потом потребовала:
-- Пей с меня вино.
И Мансард подчинился.
Потом наступили минуты забвения.
Наконец Луиза откинулась на подушки в экстазе.
-- Нет! Я ему этого так не оставлю. Я отомщу. Сегодня ночью. Я ему такое устрою.
-- Помилуйте, Ваша Светлость. Он и так послушен как ребенок. Зачем ему такая участь?!
-- Он послушен как раб. А я рабов не люблю.
-- Но ведь вы сами ему так велели. Но меня настораживает то, что он может сбежать. Он пытался бунтовать.
-- Не поверю. Рабы не бунтуют. Бунтуют только личности. Приведи его мне сюда. В цепях, как прежде.
-- Ваша Светлость, а зачем вам был нужен я?
-- А ты – для сравнения. А что, если я опять разочаруюсь, с кем я утешусь. Понятно?!
-- Понятно.
Мансард, кланяясь, скрылся за дверями.
ГЛАВА 19.
Вася открыл глаза. Вокруг было по-прежнему темно. Он стал вспоминать события минувшего дня. Сначала хладнокровно размышлял, что делать ему дальше. Но волна гнева и обиды снова неожиданно захлестнула его. Он снова стал безрассудно мечтать о побеге. И золотая цепь напомнила о себе на его запястье. Он пошевелил рукой и понял, ему отсюда никуда не выбраться. Хуже того, чем больше он двигался, тем сильнее сжимался браслет золотой цепи. Наконец металл сжался так плотно, что Вася вскрикнул от боли и замер. В этот момент в одной из стен появилась светла щель. Это дверь отворилась наружу. Свет факела озарил темное пространство сарайчика. Внутрь вошел человек.
-- Ну, что, так и будешь отлеживаться? – произнес знакомый голос.
-- Рэн! – обрадовался Вася и вскочил, чтобы обнять старого друга.
Вася был уверен, что Рэн пришел спасти его. И браслет на запястье Василия перестал быть оковой.
-- Ты, я вижу, цепями прикован навечно.
-- Нет, не навечно. Я хочу бежать отсюда.
-- Бежать? И ты думаешь, тебе это под силу? Такие оковы еще никто порвать не мог.
-- Почему? Они ведь из мягкого металла. Их ничего не стоит перепилить.
-- Их не только перепилить можно, но и перекусить собственными зубами. Но ты этого не сделаешь...
-- Ты думаешь, не смогу?
-- Сможешь, если захочешь. Но ты не захочешь.
-- Очень хочу. Очень! Ты мне поможешь?
Рэн задумался. Потом опять невозмутимо произнес.
-- Я здесь как раз для того, чтобы тебе помогать. Но я не уверен, что после такой помощи ты скажешь мне спасибо. Хуже того, на тебя наденут другие цепи...
-- Кто? Кто еще кроме этой ядовитой девчонки?
Рэн загадочно усмехнулся.
-- Кто, не знаю. На место рядом с ней желающих много. И оно всегда будет свободно... Вот что я тебе скажу. Принцесса велела привести тебя в ее келью. Пойдешь?
-- Нет!
-- Ты хорошо подумал? Сама велела. Тебя привести. Тебе это о чем-то говорит? Она снизила свою цену. Платить тебе придется меньше. Так что, пойдешь? Или так и будешь бороться со своими оковами?
-- Я в состоянии с ними справиться.
-- Я знаю. Знает и она. Но она ждет. Пойдем.
Рэн без дальнейших рассуждений взял Вансета за золотую цепь и повел за собой. Вася поддался.
Они шли по ночному саду, который благоухал восточными пряными цветами. Над ними простирался бездонно синий шатер неба, усеянный мириадами лучистых звезд. Было тепло и тихо вокруг. Да, это была южная ночь, созданная для любви, как в раю. Вася невольно расслабился.
-- Чувствуешь? – тихо произнес Рэн, -- Она ждет тебя. Она тебя хочет...
Вася ничего не ответил. А Рэн опять произнес:
-- Говорил я тебе, снизь свою цену. Сейчас ты был бы рядом с ней, а не в сарае. И ездил бы рядом в карете...
-- Я не могу переступить через себя.
-- И она даже не послала за тобой своего слугу. А меня. А ты сейчас в плену у своей гордости, тебе не просто принять эту ночь. Но помни, она тоже горда. Потому не прислала Мансарда...
Они пришли к резной узорчатой двери. Рэн легко подтолкнул Вансета:
-- Открывай и входи. Смело входи.
Но Вася стоял, как вкопанный. Браслет опять сжался на его запястье до боли.
-- Эх! Быть тебе рабом...
Рэн взял Васю за цепь и завел в келью к принцессе. Ничего не говоря поклонился и удалился. Принцесса полулежала на своих вышитых подушках. Она дремала. Когда Вансет появился на пороге, она тут же приподнялась. Ей уже было все равно, привели его, или он сам пришел. Но, увидев цепь на его запястье, она сразу изменила выражение лица. Теперь оно стало снова властное и надменное. Она нехотя привстала со своего ложа и медленно, предвкушая удовольствие, подплыла к Вансету.
-- Как тебя зовут? – она мягко взяла его за золотое кольцо на шее, взявшееся непонятно откуда.
-- Ваша светлость знает, как меня зовут. Мы уже знакомились.
-- Откуда мне знать? – насмешливо произнесла Луиза, -- Вас таких много, а я – одна...
-- Я – Вансет. Тот, кого вы хотели видеть в своей повозке рядом с собой.
-- А-а, припоминаю. Я тогда хотела тебя. А сейчас... Попробую, на что ты способен.
Луиза медленно обошла вокруг Васи, рассматривая его с ног до головы.
-- А ты имеешь роскошную мужскую фигуру. И я хочу тебя!
Луиза внезапно прыгнула на торс Вансету, как дикая кошка и вцепилась в его шею. Она не могла оторваться несколько секунд, но они показались Васе вечностью. Ему казалось, что она выпивает из него все жизненные соки, и он слабеет, не в силах сопротивляться ей. Луиза отпрянула.
-- Я хочу тебя, слышишь!
Она была готова к новому прыжку.
-- Нет! – неожиданно резко вырвалось у Васи.
Он отпрянул в сторону. Этот крик отрезвил Луизу. Она вдруг ослабла и чуть не упала на мягкий рельефный ковер. Но не на ковер она упала, а прямо в объятия Вансета. Тот подхватил ее. А цепь впилась в тело Луизы и это ее разъярило еще сильнее. Она очнулась от сладкого сна.
-- А-а, так ты невольник! Я тобою владею... я так тебя хочу...
Она взяла Васю за одно запястье, на котором был браслет и ловко приковала его к другому свободному запястью. Руки Васи оказались скованными. Луиза перекинула цепь через стальную перекладину над своей кельей и стала тянуть вниз. Руки Васи стали подниматься вверх. Он оказался совсем беспомощным. А Луиза торжествовала. Она просто упивалась властью над таким драгоценным невольником.
-- Вот. Теперь ты мой... – шептала она в сладостном экстазе.
Вася опомнился не сразу. Когда он понял, что всецело принадлежит теперь только ей, горячо зашептал:
-- Не надо... Не надо... Отпусти меня. Отпусти и я сделаю все, что хочешь ты. Только ты. Я отдам тебе всю любовь. Всю, до последней капли. Без цепей. Все будет иначе...
-- Ты и так... Ты и так – мой. Весь, до последней капли...
Луиза в экстазе прислонилась к сильному торсу Вансета. Она гладила его руками. Всего. Вдруг, словно случайно, набедренная повязка Вансета упала на пол. Луиза забылась в обжигающих поцелуях, спускаясь все ниже и ниже.
ГЛАВА 19.
Вася вздрогнул. Внезапно он очнулся, чувствуя прикосновение последнего поцелуя.
-- Нет! – опять вскрикнул он.
В ответ Вансет услышал только заразительный упоительный смех.
-- А ты думал, я всерьез... Я и не думала об этом...
-- Развяжи мне руки. Я буду делать все для тебя.
-- Я знаю, знаю. Ты боишься утонуть в моих ласках. Ты боишься уснуть и полностью стать моим. Но что-то ты слишком много разговариваешь. Надо завязать тебе глаза или рот. Выбирай.
-- Я пить хочу. Пожалуйста...
-- Ах, да... Ты ведь голоден... Так значит, я завяжу тебе глазки.
Луиза достала свой шелковый, пахнущий дикими розами, платок и так заботливо завязала им глаза Вансету, что тот не смел сопротивляться. Она обмакнула в свежую воду кончик гусиного пера, стоявшего рядом в чернильнице, и стала водить им по губам Вансета. Тот жадно старался поймать хоть каплю жидкости. Но Луиза ловко обвела его пухлые губы и, дразня, стала рисовать круги по телу Вансета все ниже и ниже.
-- Пить, пить... – шептал Вансет в горячке, не зная, чего ему хочется больше всего на свете.
Луиза водила кончиком так искусно, затем прижималась к торсу своего пленника раскаленными губами. И, вдруг... Острый кончик пера вонзился в спину Вансета. Он вскрикнул.
-- Ах, бедный мальчик! Сейчас залечу...
Луиза забвенно стала слизывать появившиеся капли крови с желанного тела. Потом приблизилась к его уху:
-- Тебе больно, малыш? Скажи мне, доверься... Ах, ты хочешь пить... Ну, что же, иди за мной.
Луиза освободила своего узника. Его руки стали свободны. Но кольцо на шее стиснулось сильнее... Она нежно взяла узника за это тонкое колечко и повела за собой, словно бычка в стойло, на свою роскошную кровать. Рядом горели лампадки, источая аромат. В распахнутое окно легкий ветерок доносил ароматы цветения восточной сливы и сакуры. Время близилось к рассвету, но заря еще не вставала. Луиза бережно уложила узника на свое ложе. Она хлопнула в ладоши три раза и в двери распахнулись. В них появился темнокожий слуга. Он поклонился, ожидая указаний.
-- Принести сюда мой заветный сосуд, краски для татуажа и...
Тут она приблизилась к слуге и стала давать еще какие-то указания, так, что Вансет не слышал.
Через доли секунд все было доставлено на хрустальный столик принцессы перед ее постелью. Среди всего прочего до Вансета донеслись ароматы пряного вина и южных фруктов. И еще какой-то дурманящий, сладостный запах, от которого никто был не в силах отказаться. Не смог отказаться ни Вансет, ни даже Вася.
Как только дверь захлопнулась за спиной слуги, Луиза снова сладко зашептала в ухо своему пленнику:
-- В плену быть не так-то уж плохо. Ты заслужил награду, сейчас я тебя напою...
Она взяла небольшой узорчатый сосуд с тонким носиком и стала поливать небольшой струйкой губы Вансета. Другой рукой она нежно придерживала его голову. Вансет жадно старался поймать струйку губами. А Луиза играла с ним:
-- Оп! Поймал... А теперь не поймал...
Посчитав, что ее пленник утолил жажду, она достала сочный спелый фрукт. Поднесла к носу Вансета:
-- Угадаешь, что это?
Но Вася не знал название этого фрукта, хотя запах ему был знаком. Наугад он сказал первое, что взбрело ему в голову:
-- Персик.
-- Не угадал... Я тебя накажу за это...
Голос Луизы был не злым, а игривым. Она ласково издевалась над Вансетом и ему это нравилось. Она достала тот сосуд, которым дорожила больше всего на свете и стала выдавливать сок фрукта в него. Сосуд уже был наполнен жидкостью со сладостным запахом. Но, когда в него попал сок неизвестного плода, аромат жидкости стал еще пряней и соблазнительней. Луиза наклонилась к Вансету, поднесла к его губам сосуд:
-- Пей. Пей же... Весь, до дна...
Вансет настолько хотел пить, что выпил всю жидкость, находящуюся в сосуде. Она показалась ему сладко-горькой и немного обжигающей, как бальзам. Еще в ней был терпкий привкус диких трав.
-- Пей, это эликсир, сделанный из яда моих ос. А еще там сок запретного плода, пряное вино страсти и дикая свобода трав. Кто выпьет это зелье, никогда не забудет его вкус и будет хотеть еще всю свою жизнь. Но даю я его не всем. Только тем, кто очень, очень хочет его. Ты – первый такой. Прежде я пила его сама. Теперь будешь пить и ты...
Вася вдруг очнулся. Ему вспомнился вечер в общаеге. Было воскресенье. Студенты разъехались по домам. А он пришел к старому другу, но того то же не было в комнате. Обстоятельства располагали сами собой. Он пригласил Лизоньку. Было темно и тихо вокруг. Вахтерша забыла о том, что одна из комнат не пустует и легла спать. Им никто не мешал. Вася включил негромко музыку. Они вместе пили вино. Потом Вася наклонился близко, близко к губам Лизы, чтобы поцеловать. Но она отпрянула. Уперлась руками в мускулистую Васину грудь и стала упираться изо всех сил. Вася знал, она играет с ним. Она мечтает о поцелуе уже давно. И ждет его. И, если Вася не воспользуется этим случаем, то потеряет Лизку насовсем. Она перестанет его уважать. Вася не смел давить на нее, но немного не прочь был поиграть. Он обнял ее за плечи и осторожно прижал к себе. Лиза бесшумно вырвалась, отпрыгнула и стала перед Васей в полный рост. Темные кудряшки растрепались вокруг нимбом. Узорчатая блузочка расстегнулась на ее соблазнительной груди. Вася попытался поймать Лизку за талию, но она ловко вырвалась. Еще, еще раз. Короткая расклешенная юбка летала вслед за ее грациозными движениями. Вероятно, нарочно Лизка старалась сделать так, чтобы она взлетала все выше и выше. Наконец, терпение Васи закончилось. Он сжал Лизку в своих могучих объятьях и впился в ее пухлые разгоряченные губки. Она немного обмякла и плавно поддалась влечению. Здесь, на жесткой студенческой кровати произошло все, о чем мечтали оба.
Вансет пил эликсир и чувствовал жжение в груди все сильнее и сильнее. Луиза взяла принадлежность для татуажа – острое лезвие. Обмакнула его в зелье из сосуда и стала водить по груди Вансета. Вансет ощутил дикое жжение на коже. Но это был не просто ожог. Это было желание. Такое сильное, что совладать он не смог. Вансет сжал изо всех сил Луизу в своих объятиях и накрыл своим телом. Она вскрикнула и застонала. В таком полусне их застал рассвет.
Очнулся Вася на своем стоге сена в сарайчике. Он даже не заметил, что вокруг больше не пахнет навозом, а только дикими травами и луговыми цветами. Но он чувствовал только дикое жжение внутри и снаружи.
ГЛАВА 20.
С нетерпением Вася ждал вечера. Но его сжигало не только неумолимое желание встречи с Ее Светлостью. Его разъедала досада. Почему она столь дерзко ведет себя с ним. Она хозяйка положения, а не он. Она правит им, владеет им всем, его желаниями, мыслями, чувствами. Она знает все о нем. Все его слабые и сильные стороны. Все его тайные желания и мысли. А он о ней не знает ничего. Не ведает даже кто она, откуда взялась. Почему так похожа на ту, которую он знает так хорошо, почти с самого детства. Она ли это или только умопомрачительная иллюзия. А, самое главное, Вася почти забыл про себя родного, пока находился у нее в плену. В плену ее чар. Он находится там и сейчас. Он разучился владеть собой и обстановкой. Ему не удается держать все в своих руках. И это ему жутко не нравилось. Но он ничего не мог сделать с собой и снова с нетерпением ждал ночи. Ждал и ненавидел самого себя. ненавидел до слез. Сгорал одновременно от ненависти и любви. И это чувство постепенно начинало приростать к нему, как самое естественное, неотъемлемое. Становиться частью его самого. И он больше не хотел от него избавляться.
Как только Вася выспался и открыл глаза, дверь тут же распахнулась и в его «покои» вошел чернокожий слуга. Он принес ему обед на серебряном подносе. Обед был не столь изыскан, сколько питателен. Он состоял из простой, но необходимой пищи. Ржаной хлеб, варенный рис и кусочки отварной говядины.
-- Это ваш обед, -- поклонился слуга, -- Ее Светлость просили передать Вам, что вы его заслужили.
Вася присел на своей «лежанке».
-- Спасибо, -- растерянно произнес он, не зная, радоваться ему или злиться.
Ведь он совершенно не собирался работать не Ее Светлость. Получается, она намеренна назначать цену ему, Васе, как своему рабу. Вася обратил внимание на руки. На них снова болтались наручники, с которых свисала золотая цепь. Но теперь она стала тоньше и длиннее. Есть Васе не хотелось. Он дал знак слуге, чтобы тот уходил.
Сделав над собой усилие, он едва проглотил два кусочка мяса и хлеба, запил водой из глиняного кувшина. Больше не смог. Еда казалась безвкусной. Безвкусной по сравнению... с той, вчерашней, которой кормила Ее Светлость... со своих рук, своими изящными пальчиками. Та была горьковатой на вкус и... такой сладостной, что невозможно было оторваться. От этой только жир нарастал. Так подумал Вася и перестал есть. Он снова стал дожидаться ночи. Но теперь более терпеливо. Он перестал сопротивляться себе, признав, что хочет Ее. И боль немного отпустила.
Когда чуть стало смеркаться, в сарайчик снова заглянул слуга. Вася приподнялся. Слуга дал ему знак, чтобы Вася следовал за ним. Как только Вася встал с сена, понял, что руки его свободны, а грудь больше не стесняет приторная боль. Он спокойно последовал за слугой.
Принцесса ждала своего пленника на своем ложе. Когда он вошел, она только что втянула пьянящий дым из кальяна. Сквозь розоватую дымку Вансет увидел ее четкий профиль и ровный носик с небольшой горбинкой. На нем красовался крошечный изумруд над левой верхней губкой. Луиза подняла голову, делая глубокий вдох и не глядя на Вансета. Ее шикарные волосы каскадом упали на спину и плечи. Вансет невольно залюбовался ими. Вдруг он очнулся от ее смеха.
Луиза задиристо и торжествующе смеялась. Она чувствовала свою победу. Потом она медленно привстала, лениво скатилась со своего ложа и подплыла к Вансету:
-- А-а, мой странник. Или пилигрим, как тебя лучше называть? – сладко пропела она, -- Или, нет, мой малышка. До странника ты еще не дорос.
-- У меня есть имя, -- коротко оборвал ее Вася.
-- Имя? Ах, да. Вансет. Красивое имя.
-- Хотя бы это.
-- А у тебя есть другое? Неприемлемое нам.
-- Оно приемлемо мне. Но здесь я, по вашей милости, называюсь другим. Довольно мне этого псевдонима. Хватит придумывать ник-неймы или клички.
-- Здесь все называются другими именами. У нас другая страна. У нас – априор. И мы все здесь не те, что в реалии. И не те, что в своем воображении. И, даже ни те, что есть на самом деле. Скорее, те, кем могли бы быть, согласно знаниям о себе. Но в реалии это может произойти, а может и не произойти...
-- Хватит читать мне сказки. Я устал от вас от всех. Я хочу домой. Отпусти меня.
-- Так я ведь не держу. Ты совершенно свободен. Но ты не уйдешь, потому, что сам того не хочешь.
Вася хотел было сделать шаг в сторону окна, чтобы легко выпрыгнуть из него и уйти прочь от ядовитой королевы его страданий. Но, попытка сделать движение сопроводилась резкой болью в лодыжке. Вася глянул вниз и обомлел. На его ногах выросли кандалы и увесистая цепь скрепляла обе его ноги. А Луиза вновь и вновь заразительно звонко смеялась. Смеялась так, как смеялась Лизка, когда ей было хорошо.
-- Отпусти меня! – заорал Вася, -- Или я убью тебя!
Луиза перестала смеяться и поднесла указательный пальчик к алым губам:
-- Тихо, малыш. Здесь нельзя издавать такие громкие крики, кроме стонов в экстазе. Не то сюда ворвутся мои верноподданные и закуют тебя в настоящие цепи. Отправят тебя на плантацию. Ты был на плантации?
-- Был. Меня не приняли, -- горделиво заявил Вася.
-- Теперь примут. И плети там гораздо больнее, чем мои. Так что, выбирай, какие оковы тебе носить... А, может, ты хочешь быть гладиатором? У тебя такие мускулы... Вот, это мужественный боец!
-- Я не создан убивать.
-- Я знаю. Ты создан любить. Именно поэтому ты здесь. Но ты еще не дорос до того, чего ты так жадно хочешь... Владеть мной.
-- Развяжи мне руки, сними цепи. Все будет по другому. Я докажу. Я выполню любое твое желание.
-- Эти цепи спадут сами, как только ты вырастишь из них. А, пока, все будет так, как хочу я...
Луиза взяла Вансета и снова повела на свое ложе. Там она опять и опять поила его своим сладким ядом, окутывала дурманящим туманом и своими ласками. А утром Вася снова просыпался в своем сарае. И так было три ночи подряд. А на четвертую что-то случилось с ними. С ними обоими.
ГЛАВА 21.
Вася проснулся рано утром и больше не хотел спать. Совсем наоборот. Он почувствовал свежесть мыслей и прилив новых сил, взявшихся непонятно откуда. Хотя, спал он всего два часа после упоительной очередной ночи, проведенной с Луизой. Что ему делать, он не знал. Но знал совершенно точно, что идти к ней сегодня ночью больше не хочет. Просто не хочет и все. На руках и ногах у него больше нет оков. Он совершенно свободен. Он может идти куда хочет. А, если его не выпустят из этого сарая, он сломает дверь. И она оказалась прочно заперта. Что Васе было делать? Он усердно стал думать, искать орудие, которым может сломать засов на двери. Разрабатывать план побега. Он обдумал все варианты ходов и выходов. Но все время приходил к тому, что бежать ему не куда. Ведь, где бы он не появился, везде были слуги и подданные принцессы. Они тут же могли схватить Вансета и привести снова во дворец. Тут его ждали кандалы куда страшнее. Или более сильный яд ее пыток. А, между тем, принцесса готовилась стать королевой.
И тут Вася подумал, хорошо бы окружить себя союзниками. Найти людей, которые будут его поддерживать. Таким образом, он сможет иметь власть над ними и сам стать королем.
Как только Вася подумал об этом, ржавый замок на дверях сарая заскрипел. Двери отворились и Вася увидел перед собой... Мансарда. Да, это был слуга принцессы. И его визит многое значил. Его появление говорило о том, что Луиза хочет, нет, она просит Вансета прийти к ней сегодня ночью. Она снизила себе цену, опустив ее до цены самого Вансета. А цену Вася себе всегда знал. Но ее цена была куда выше. И вот теперь они на равных. А, раз так, то и говорить они будут теперь по другому. Вася вдруг ощутил прилив сил и внезапную ярость в груди. Он схватил Мансарда за ворот вышитого золотом камзола и прижал к стене сарая.
-- Ты зачем здесь? Опять на поводке водить меня будешь, как теленка?!
-- Никак нет, Ваша Честь. Я пришел только сказать... – замялся Мансард.
-- Так говори же, черт тебя возьми! Чего ты смотришь на меня, как на привидение, олух ты огородный!
-- Я пришел лично сделать вам приглашение от принцессы Луизы в ее дворец. Она готовится стать королевой и сегодня ее последняя свободная ночь. Она хочет провести ее вместе с вами.
-- Свободная от кого? – не понял Вася.
-- Не от кого, а от чего. От ответственности. Ибо, став королевой, она будет всецело поглощена делами государства и не будет больше иметь возможности наслаждаться отдыхом так часто, как сейчас.
-- Странно. А кто сейчас занимается делами государства?
-- Мы, ее слуги. И ее отец.
-- Но ведь страной правит она...
-- Да, правит она. Все делается так, как хочется именно Ее Светлости. А мы делаем верные расчеты, ведем экономические дела и бухгалтерский учет, просчитываем верные стратегии.
-- Так зачем же принцессе становиться королевой, если все ее желания и так выполняются без труда?
-- Видите ли, Ваша Честь. С некоторых пор Ее Светлость стала испытывать внутри себя легкий недуг. Со временем эта небольшая хворь стала все больше и больше. И, вот, на месте небольшого изъяна образовалась огромная пропасть. Пустота, в которую рискует провалиться все наше государство. Чтобы вылечить болезнь лекарь приписал много ответственности Ее Светлости. А для этого она должна стать Королевой и сама заботиться о государстве.
-- Не бывать этому! – вскричал Вася, -- Я сам стану Королем. И только после этого Луиза станет королевой. Только рядом со мной.
-- Я полностью с вами согласен. Но как вы сможете сделать это, если она еще не королева?
-- Она станет королевой только после того, как я стану королем. Разве тебе не понятно?
-- Мне все понятно. Но только я не могу понять, кому должен прислуживать теперь, Ее Светлости или Вашей Чести?
Вася потер подбородок, размышляя.
-- Пока, никому. Вот что, я беру тебя в союзники.
Мансард испуганно попятился назад.
-- Так это значит, что я должен делать что-то против Ее Величества?
-- Вовсе ничего делать не нужно. Сослужи мне одну только ночь. Сделай доброе дело. А, в замен, я дам тебе самый высокий чин в своем государстве. Если ты будешь разумно себя вести, разумеется?
-- И что я должен буду делать? Идти против Ее Светлости я не буду. Как хотите.
-- А идти против принцессы вовсе не нужно. Сделай вот что. Я хочу бежать от сюда этой ночью. А ты, как верный мой слуга, не вызывай охрану, пока я не перепрыгну через забор.
-- Это я могу сделать, но возле забора злые псы. Уж им приказания отдавать бесполезно.
-- Так позаботься о том, чтобы их там не было. Или, чтобы они спали в этот момент.
-- В три часа ночи не нужно об этом беспокоиться. Все жители Априора, включая маленьких сверчков, спят с трех часов ночи до первого луча рассвета. Для них это священный закон нашего государства, который они обязаны выполнять.
-- Тогда нет проблем, старина, -- Василий хлопнул Мансарда по плечу.
-- Но хочу предупредить. Если вас поймают на улице в такое время, вас будут судить как государственного преступника.
-- Кто меня может поймать? Ведь все вокруг будут спать?
-- Не знаю, кто случайно может проснуться от неожиданного шума убегающих ног.
-- Я буду тих, как вода в озере в безветренную погоду.
ГЛАВА 22.
Этой ночью Василий явился к принцессе без какого-либо сопровождения. Руки и ноги его не были больше спутаны цепями. Он двигался легко и непринужденно. Вошел в ее келью без стука, но очень легко и вовремя. Она ждала его, глядя в окно на звезды. Луиза сидела на широком подоконнике, поджав под себя ноги. Взор ее был устремлен в темную лучистую высь. Теплый ветерок едва слышно колыхал вуаль гобелена на окне. Принцесса полу спала в неясных грезах то ли о будущем, то ли о настоящем. Появления Вансета она не заметила, но почувствовала его присутствие.
-- Что же ты замер, мой странник, -- обратилась она к нему, не поворачивая головы, -- Сегодня наш последний день, вернее, последняя ночь, проведенная вместе. И ты навеки свободен.
Василий откашлялся.
-- Что же ты хочешь, моя госпожа?
Луиза усмехнулась и медленно зачарованно повернула к нему свой взор.
-- С каких это пор ты называешь меня своей госпожой. Как раз сегодня я больше не госпожа для тебя. Ты со мной наравне.
-- Нет. Как раз сегодня ты становишься для меня госпожой. Потому, что я свободен. Свободен от твоих чар.
-- Вот как?! Так значит, теперь я могу повелевать тобой?
-- Ты уже мной повелеваешь. Ведь я пришел сюда без конвоя и цепей. Значит, это твоя воля сбылась.
-- Скажи, ты будешь любить меня как прежде? Как в те незабываемые ночи?
-- Я буду любить тебя еще сильней. Так крепко, как ни один раб не в силах любить свою госпожу. И все потому, что я свободен.
Василий подошел вплотную к Луизе, обхватил ее хрупкую фигуру своими сильными руками и понес на ее собственное ложе. Они долго упивались собственной свободой. Но что-то внутри Васи крикнуло: «Тебе пора. Уже три часа ночи. До первого луча рассвета остался один только час. Южные ночи так коротки...»
Еще несколько мгновений, таких долгих и мучительных Вансет находился в объятиях Луизы. Но, нет. Свобода ему нужна еще сильней. Она необходима ему, как воздух, чтобы сохранить любовь. Такую тонкую и хрупкую, которая нуждается в защите каждую секунду. Вася невольно отстранился от Луизы.
-- Мне пора.
-- Как? Ты покидаешь меня на рассвете? И я проснусь одна в своем одиноком ложе...
-- Теперь ты не одна. У тебя есть твой верный рыцарь. Твой защитник. Но для этого я должен обрести свободу. Свободу действий и свободу желаний. Иначе, мы с тобой расстанемся навсегда.
-- Поклянись, что ты меня любишь.
-- Клянусь.
-- Поклянись так, чтоб я поверила.
-- На крови?
-- Нет. Рана быстро затянется. От нее не останется и следа.
-- Хорошо. Тогда я оставлю с тобой то, что мне дорого. То, без чего нельзя жить. Я оставлю половину своего сердца. Но только одну. Если хочешь, чтобы оно билось дальше, ты должна дополнить его половиной своего сердца и спрятать в тайник своей души. Глубоко. Если сохранишь, оно будет жить вечно. Если предашь, оно остановиться, не будет биться. Умрет наша Любовь. А мы с тобой останемся двумя безликими существами, которые будут жить только внешне. Но внутри каждого из нас будет зиять черная дыра, которая затянет всецело и бесповоротно. Не боишься ты такой клятвы?
Луиза без колебаний ответила :
-- Нет.
Ее глаза при этом засияли тысячью ярких оттенков, которыми только может переливаться сапфир или другой драгоценный камень. Василий взял кинжал с расписной рукоятью, который лежал на столике рядом с ложем.
-- Видишь, эту тату, которую ты оставила навек на моей груди играючи?
Луиза молча провела горячей ладонью по рисунку в области Васиного сердца. Он изображал оленя, раненного стрелой. Эта стрела принадлежала принцессе, а оленем был Вансет.
-- Олень – это мое сердце, пронзенное твоей красотой. Но теперь его половина должна стать твоей. А, поскольку оно ранено, то мою боль будешь вечно носить в себе и ты. И разделять ее со мною вместе. Ты согласна на эти испытания?
-- Согласна.
-- Подумай хорошо, теперь это не игра. С этой минуты ты будешь болеть вместе со мной.
-- Я согласна на все. Без тебя я вовсе не живу. А с тобой любая боль – наслаждение.
Василий сделал резкое движение кинжалом. Из разреза под его сердцем потекла тонкая струйка крови.
-- Пей. Пей так, как ты пьешь мою жизнь. Так, как ты пила мои силы, когда играла со мной. Выпей всю и ты станешь навек моей.
Луиза прильнула к Васиной груди. Она пыталась зализать рану, но кровь все сочилась и сочилась с нее. Тогда из глаз ее брызнули слезы. Горько-соленые и безудержные. Они попали на грудь и надрезик стал затягиваться. Ранка заросла, оставляя навечно шрам под сердцем на мускулистой груди.
-- Теперь мы навек вместе, -- облегченно выдохнул Василий, -- Чувствуешь, как твоя половинка сердца срастается с моей.
-- Да. Оно начинает биться.
-- А теперь прячь его глубоко в свою душу и носи его там бережно и осторожно, как носила бы нашего ребенка. Его жизнь зависит от тебя.
-- Я сохраню его на веки.
-- Я уверен в этом. А теперь, прощай.
Василий выпрыгнул из окна. И только легкое колебание прозрачного гобелена говорило о том, что только что он стоял здесь, на этом месте.
ГЛАВА 23.
Секунду, единую секунду Луиза стояла возле окна, ее мысли мятежно колебались в такт с гобеленом. Она чувствовала взволнованное дыхание Вансета и его легкие шаги в кромешной тьме под звездами, совершаемые по остывающей ночной земле. Она неслась вслед за ним дуновением ветерка и, казалось, знает каждый его, еще не совершенный шаг. Но в следующую секунду принцесса очнулась от истомного сна. Что-то в ее груди тоскливо заныло и укололо. Но укол пришелся не в центр самой ее души, где хранилось их сердце, бьющееся на двоих. Укол пришелся рядом с ним. Он был поверхностным, но язвительным. Это был укол в ее самолюбие. Принцесса вскрикнула. Тут же в ее покои ворвался Мансард со стражей. Он увидел колышущийся гобелен на раскрытом настежь окне и все понял.
-- Что случилось, Ваша Светлость?
-- Как что? Ты разве не видишь?! Он сбежал!
-- Но он больше не пленник, Ваша Светлость. Вы ведь сами освободили его от цепей.
-- Ну и что! Но он же сбежал от меня...
-- Прикажете поймать и снова заковать в цепи?
-- Это не ваша работа, -- почти прошептала Луиза, -- Цепи надевать могу только я. Вы должны его поймать. Да поживей.
Мансард не спеша подошел к окну и заглянул в низ.
-- Ваша Светлость, тут высоко. Он не долетел до земли живым.
-- Он жив, я знаю, я чувствую его дыхание. И я хочу, чтобы он был со мной.
-- Ваша Светлость, я думаю, он далеко не уйдет. Там высокий забор. Возле забора – псы.
-- Какие псы?! – вскипела принцесса, -- Сейчас половина четвертого на моих песочных часах. До первого луча солнца еще полчаса. Или вы сговорились?!
-- Никак нет, Ваша Светлость. Я просто просчитываю ходы. Не могу же я так быстро выпрыгнуть в окно, как это сделал он.
-- Откуда вы знаете, что сделал он? Так вы работаете на него? Вы – слуга двух господ.
-- Нет, это не верно, Ваша Светлость. Я смогу стать слугой двух господ одновременно, когда вы соединитесь в одно целое. В противном случае мне придется раздвоиться...
-- Мы должны соединиться в одно целое... Что вы знаете об этом? Как я могу соединиться, если его нет со мной рядом. Я хочу, чтобы он снова был рядом со мной.
-- Это невозможно, Ваша Светлость. Если он не обретет свободу, то не сможет быть рядом с вами, и вы не соединитесь с ним в одно целое.
-- Так вы прислуживаете теперь только ему? Вы меня предали.
-- Никак нет, Ваша Светлость. Я прислуживаю вам обоим.
-- Тогда поймайте его и приведите ко мне.
Луиза капризно топнула ножкой на тонком каблучке. В этот момент она почувствовала острый укол в самый центр своей души. Именно туда, где находилось их сердце, разделенное на двоих. Она почувствовала, как в нутрии у нее холодеет, и оно перестает биться. Их любовь умирает. Луиза вскрикнула и упала на ковер. Мир вокруг нее поплыл, теряя краски. Она сама начала задыхаться. Луиза поняла, что если умрет их любовь, то ей самой не жить. Мансард подошел к Луизе и взял ее на руки. Бережно положил на ее ложе. Он налил ее любимую настойку на пчелином яде в кубок и поднес к ее побледневшим губам.
-- Нет, не надо. Она отвратительно пахнет. Этот запах мешает мне дышать.
-- Еще недавно вы лечились ею от всех болезней.
-- Теперь я больна неизлечимо. И все, что поможет мне, это только покой и одиночество. Я умираю.
-- Что вы, Ваша Светлость, -- испугался Мансард, -- Вы так молоды и полны сил.
-- Силы покидают меня каждую минуту...
-- Мы поймаем вашего пленника и приведем к вам. Мы посадим его на цепь, и он больше никогда не сможет разлучиться с вами.
-- Нет, не нужно. Он не мой пленник. Единственное, о чем попрошу я вас, не трогайте его. Если с ним что-то случится, я тоже умру.
-- Как вам угодно, Ваша Светлость. Но уже рассвет. Солнце встает... Там, возле забора просыпаются злые псы.
На подушку принцессы упал первый золотистый лучик утренней зари. Послышалось пение птиц и стрекот сверчков. Она неслышно произнесла:
-- Ну, давай же, беги. Я готова ждать тебя всю жизнь...

Вася едва успел оторвать вторую ногу от земли, в то время, когда первый лучик солнца упал на верхушку высокой стены, по которой ему предстояло карабкаться. Псы, охраняющие стену, тут же проснулись и с лаем бросились на Василия. Он цепко хватался за выступающие камни, обдирая до крови пальцы и колени. Псы прыгали на стену, пытаясь зубами схватить его за ногу. Сделать это они не успели. Вася ловко мелькнул у них перед самыми носами голыми пятками и вылез на самую вершину гигантского забора. Вот только повязка... Его набедренная повязка, единственный элемент его нехитрого наряда... Он едва было ее не потерял, когда прыгал через преграду. Впрочем, сейчас это было уже не важно. Главное, что перекинув обе ноги через забор, он считался совершенно свободным. Вася осторожно стал спускаться вниз по выступающим камням с другой стороны забора. Вокруг него теперь была степь, чередующаяся песками.
Вася осторожно ступил на песок. Он еще не успел нагреться палящими лучами солнца, но уже был достаточно хорошо освещен ими. Кое-где вдалеке, как оазисы, виднелись островки травы со всевозможными душистыми степными цветами. Вася решил брести в направлении, где их становилось все больше и больше. Возможно, там есть родники. Никого из людей вокруг еще не было.
ГЛАВА 24.
Василий брел по пескам, отдыхал на островках. Высоко над ним простирался сине-фиолетовый купол неба, в котором парили неизвестные странные птички, похожие на щеглов, жаворонков и колибри. Иногда какая-нибудь пташка, осмелев, садилась ему на плечо или голову. И Васю это забавляло. Но он не знал, что делать дальше. Он не сможет показаться в таком виде в городе перед людьми. Хотя, некоторые его жители иногда проявляли вольность и выходили на улицу совершенно нагие. Это были самые бедные слои общества. Но Вася к такому не привык. Да и привыкать не собирался. Это значило, что он – беглый раб. Его тут же могут заковать в цепи, а этого он допустить никак не мог.
Вдруг Василий заметил, что островки трав становятся настолько частыми, что уже почти слились в один огромный «остров» и в этом острове иногда встречаются песчаные прожилки. Трава и цветы растут на них все выше и выше. И вот он увидел перед собой первое карликовое деревце. Как оно называлось, Вася не знал. Ветки его были раскидистыми и давали хорошую тень. Листва – глянцевой и достаточно мясистой. На деревце даже были какие-то круглые плоды малинового цвета. Вася потянулся и достал один из них. Плод пах клубникой и лимоном. На вид он был как мандарин в сочной кожуре. Вася отколупнул кусочек кожуры и в лицо ему брызнул свежий сок. Тут же под деревом Вася увидел маленький ключик бьющейся вверх воды.
«Вот это райское местечко, -- подумал Вася, -- Здесь можно отдохнуть...»
Он зачерпнул ладонью воду и напился с пригоршни, поскольку был утомлен в пути жаждой. Вася уселся под деревом и оперся о ствол. Он хотел попробовать плод. Но как только он прикоснулся к ароматной мякоти потрескавшимися от зноя губами, где-то над собой услышал голос:
-- Ты подумал, прежде чем съесть этот плод? Ведь ты его не знаешь.
Вася обомлел, глядя вдаль перед собой. Голос показался ему ужасно знакомым, но от страха у Васи произошел кратковременный провал в памяти. Он уже решил, что старина Мансард предал его и выслал за ним тайную погоню. А это ясно говорило ему о конце его счастливых дней. Нет больше его любви, нет больше для него принцессы. И он навечно окажется в рабстве, если не Ее Светлости, то в каком-нибудь другом.
Вася выронил фрукт и тот покатился в сторону ручейка. Еще секунда и утонул бы в прозрачной чистой воде. Но из-за ствола дерева с другой стороны протянулась черная волосатая рука и ловко словила фрукт. Вася вскочил на месте. Обороняться ему было нечем, и он занял боевую стойку.
Наконец из-за дерева вышел чернокожий силуэт. Он стоял напротив солнца и Василий не сразу понял, кто перед ним. А, между тем, негр широко улыбался.
-- Кто съест хоть один плод с этого дерева, тот утонит в этом ручье безразличия навеки. Он даже забудет свое имя. Ты этого хочешь?
-- Но я уже пил воду с этого ручейка... – растерянно промямлил Вася.
-- Сама по себе вода безвредна. Но если ты откусишь хоть один кусочек запретного плода, да еще запьешь водой, то забудешь на век, все, что с тобой было раньше. А тебе есть о чем вспоминать, я вижу...
Наконец Вася вспомнил, где слышал этот голос. Он радостно вскричал:
-- Рэн! Откуда ты взялся?
-- С некоторых пор я – твой слуга.
-- И с каких же это?
-- С тех самых, когда ты захотел стать королем.
-- А ты уверен, что я им стану?
-- Уверен. Если я правильно буду прислуживать тебе.
-- И что нам теперь делать?
-- Ты ведь решил стать единым целым с принцессой Луизой. Так не разлучайся с ней.
-- Но она должна стать королевой.
-- Должна, значит станет.
-- Но я не хочу этого. Трон должен занять я.
-- Как же ты займешь трон, если его еще нет. Вот когда принцесса станет королевой, тогда и трон появится... А зачем он тебе?
-- Я хочу освободить ее. Иначе, она не сможет быть со мной вместе...
-- Да, у Ее Величества будет много забот. Боюсь, на тебя времени хватать не будет.
-- Мы не должны допустить, чтобы она стала королевой.
Не успел Василий проговорить последние слова, как над их головами громко защебетали птицы. Они вспорхнули с дерева и на его крону опустилось две большие птицы. Они держали в клювах полоску ткани, на которой было что-то написано огромными золотыми буквами. Птицы дружно открыли клювы и стали петь какими-то певучими, не похожими на птичьи, голосами. А полоска упала прямо Вансету в руки. На ней он прочитал надпись:
« ОТНЫНЕ ПРИНЦЕССА ЛУИЗА – КОРОЛЕВА АПРИОРА»
-- Мы опоздали! – выдохнул Вася.
ГЛАВА 25.
-- Нам пора, -- спокойно ответил Рэн.
Он, как всегда был хладнокровен и рассудителен.
-- Куда пора, -- не понял Вася.
-- Занимать трон и спасать принцессу.
-- Как мы это сделаем?
-- вначале тебе надо приобрести надлежащий вид. Рабы принцами не бывают.
-- Я не раб. Я сбежал.
-- Это ты так думаешь. Другие думают иначе. Они снова могут посадить тебя на цепь. И цепь эта будет не из мягкого золота принцессы Луизы, а из жесткой стали, которая не рвется под тяжестью повседневных трудов и забот. И чем дольше ты находишься в таких цепях, тем плотнее врастают они в твое тело.
-- Нет, нет. Я этого не допущу.
-- Тогда надо достать одежду.
-- Рэн, будь не слугой, а другом, достань мне хоть плохонькую ткань на тело.
-- Я был и есть твой слуга. Но даже в знак дружбы доставать ничего для тебя не стану. Иначе, тогда королем стану я, а не ты. ты должен сам достать себе надлежащий наряд принца.
-- Как?!
-- В борьбе. В борьбе за трон и право обладать королевой.
-- Где можно это сделать?
-- Подумай. Ты – король, а не я.
С минуту Вася думал. Потом скомандовал:
-- Пойдем.
Оба встали с сочной зеленой травы и направились в неизвестном направлении прочь от благоухающего островка.
Теперь вокруг них была пустыня со скудной растительностью, состоящей из колючек и кактусов. Вася то и дело вытаскивал занозы из ступней. Рэн к пескам был более привычен. Наконец Вася заметил:
-- Все же, хорошо, что на мне еще ничего нет. Я бы сгорел под этим багряным солнцем. Оно неимоверно ослепительно, хотя должно быть холоднее нашего, желтого.
-- Это не солнце ослепительно. Это твои страсти жарки и ослепительны. Снизь температуру своих желаний и тебе будет намного проще двигаться и размышлять.
-- А куда мы идем?
-- Спроси у своего рассудка. Ты, я вижу, забыл даже зачем идешь.
-- Я знаю, зачем иду. Я хочу видеть принцессу.
-- Она больше не принцесса, она --- королева. А ты должен доказать, что ты – король.
Вася остановился и призадумался:
-- В город мне нельзя в таком виде. По крайней мере, пока не стемнеет. Значит, будем ждать темноты.
-- Вот видишь, что наделал ты своим безрассудством. Мы теперь будем сидеть до темна под знойным солнцем, вместо того, чтобы отдыхать под раскидистым деревом возле прохладного ручья.
-- Вовсе нет. Мы не будем сидеть. Мы будем брести потихоньку, чтобы не терять времени. К темноте, как раз, придем в город.
-- Ты думаешь, надо брести. Глянь вон туда.
Рэн указал в противоположную их направлению сторону. Вансет глянул и обомлел. На фоне чистого неба и далекого, покинутого ими, оазиса, красовались вершины городских башен.
-- Что я наделал своим безрассудством. Придется возвращаться назад.
-- Это тебе урок номер один, пока ты не натворил куда более грубых ошибок. Рассуждать нужно холодной головой, а не горячим сердцем или голодной плотью. Свет сердца и зов плоти только укажут направление, но не подскажут, как достичь цели. Только так можно избежать ловушек.
Через несколько часов по песочному времени Вансет и Рэн снова оказались у ручья под раскидистой кроной дерева. Они опустились на траву, чтобы отдышаться. Рэн посоветовал:
-- А теперь ты должен съесть этот плод, который в прошлом мог тебе принести вред.
-- Зачем, я не хочу ничего забывать.
-- Ты и так все уже забыл. Теперь тобою правят не чувства, а фантазии. А жить иллюзией не советую. Ты просто успокоишься на время, пока не достигнешь цели. Потом, все, что тебе нужно, вернется. Если это действительно ценно.
Вася жадно впился пересохшими губами в сочный плод и вдоволь напился прозрачной студеной воды из ручья. И он почувствовал, как силы прибавляются в его израненной душе, как затягиваются ее ранки, как шрам под сердцем перестает кровоточить и голова не так пылает от раскаленного солнца.
-- Ну, как, пришел в себя? – участливо спросил Рэн.
-- Да, -- выдохнул Вансет.
-- А, может, останемся здесь навсегда? Чем не райское место?
-- Нет, я должен достичь цели, которую поставил.
-- Я вижу, она для тебя действительно важна.
Как только Рэн промолвил последнюю фразу, дерево снова запело беспорядочным хором птичьих голосов. А в руки им упала тканевая полоска с надписью:
«ПРИНЦ ПЕТРАРКА ХОЧЕТ СТАТЬ КОРОЛЕМ.»
-- Кто это? Изумился Вансет? Неужто Луиза отдала свое, нет, наше сердце другому.
-- Судя по всему, нет. Ведь у вас общее сердце теперь. Если бы она пыталась отдать свое сердце, ей нужно было бы выбросить твое. Но ты до сих пор жив, значит, любовь еще жива и хранится глубоко в ее душе.
-- Но кто такой Петрарка? Я готов сразиться с наглецом.
-- Ты его знаешь. Ты уже с ним сражался.
Вансет призадумался. Он вспомнил огромное тело грубого борца перед собой. Он не убил его тогда, а хотел, чтобы тот стал ему другом. И, вот, теперь о дружбе не может быть и речи.
-- Так он еще и самозванец! – вскрикнул в негодовании Вансет.
ГЛАВА 26.
Было около полуночи, когда Рэн Вансет приближались к Городу. Вансет настораживался от малейшего шелеста листвы при легком дуновении ветерка. Впрочем, сухой листвы хватало и под ногами, хотя вокруг чувствовалась весна. Но Априор – удивительная страна, в ней мог выпасть снег среди буйного цветения роз и это им никак не вредило, а только подчеркивало их красоту, а могли пролиться летние ливни прямо на заснеженную долину. И та покрывалась зеркальной поверхностью, а дети катались по сугробам на коньках, то вверх, то вниз. И все вокруг них блестело, переливалось и искрилось алмазным блеском снега подо льдом. Но было не холодно, а, напротив, жарко.
Вансет заметил:
-- Послушай, Рэн, а, если нам не удастся найти самозванца и забрать у него одежду, может, на первый случай раздобыть любую другую.
-- Ни в коем случае! – воскликнул Рэн, -- Вот от вас, Ваша Честь, я такого не ожидал. Разве можете вы, принц, желающий стать королем Априора и женится на королеве Априора, надеть любую другую одежду?!
-- Да я не гордый, -- заверил Вася.
-- Это у себя дома ты не гордый. Но ты в Априоре. А здесь имеет значение каждый твой шаг. И королева Луиза очень горда и честолюбива. Она не подпустит к себе кого попало.
-- Но это временная одежда.
-- Времени здесь не существует. Вернее, оно весьма условно. Но то, что ты наденешь на себя, тем ты и будешь являться для других. При чем, один только раз. Другого не будет.
-- Потом я поменяю свою одежду.
-- Поменять свою одежду в Априоре, все равно, что у вас поменять свое лицо. Ведь ты – настоящий принц, а не лицемер и не самозванец.
Вася задумался. Потом опять спросил:
-- Получается, что мы хотим Петрарка сделать лицемером и заставить поменять свою одежду. Это поступок не достоин истинного принца, а, тем более, короля. Я хочу сразиться с ним в честном поединке.
-- Ха! – презрительно выдохнул Рэн, -- А он этого хочет?
-- Он будет. Я его заставлю.
-- Не заставишь. Короли с простолюдинами не дерутся.
-- Тогда я достану одежду, равную королевской.
-- Не достанешь. Королевская одежда одна на весь Априор. Ее может носить один только человек. И он может быть королем Априора.
-- Ты предлагаешь украсть ее?
-- Не украсть, а вернуть себе.
-- Почему вернуть, ведь она не моя.
-- Посмотришь. Пойдем.

Они подкрались к огромному дому, похожему на дворец.
-- Лезь через забор, -- скомандовал Рэн.
-- А собаки?
-- Какие собаки?! Все спят до четырех утра. Мы – нарушители закона Априора.
Вася полез на высокий каменный забор. Но прыгать вниз ему не пришлось. В окне на втором этаже он увидел силуэт Петрарка. Он расхаживал по комнате в шелковом халате. На стене комнаты красовался его портрет, а рядом с ним портрет Луизы.
-- Что ты там видишь? – нетерпеливо теребил с низу Рэн.
Вансет так увлекся увиденным, что не мог промолвить ни слова.
-- Эх, Ваша Честь, что бы вы и делали без меня, верного слуги Рэна.
С этими словами Рэн полез вслед за Вансетом. Он взобрался на стену и сел верхом на ней рядом с Вансетом.
-- Вот, видишь, -- комментировал Рэн, -- Петрарка вывесил портрет Луизы рядом со своим, значит, его сердце очень близко лежит к ее.
-- А ее, ее сердце.
-- У нее теперь нет собственного сердца. Оно скреплено с твоим. Именно оно мешает Петрарку напрямую сблизиться с нею. Видишь, на портрете ее лицо повернутов сторону, противоположную его портрету. Вот если бы они сблизились, то их лица были бы на одном портрете, повернуты друг к другу.
-- У них никогда не будет общего портрета. Не бывать этому!
-- У тебя есть время, действуй.
-- Но что я должен делать.
-- Забрать свою одежду.
-- Но как?
ГЛАВА 27.
Они оба замерли, сидя верхом на стене и размышляя. Наконец Рэн задумчиво произнес.
-- Все таки, придется проникнуть в замок Петрарка.
-- А по-другому нельзя?
-- Нет. Одежду мы должны достать до восхода солнца. А до утра он из своей крепости – ни ногой. Ходят слухи, что Принц любит спать до полудня. Действовать надо ночью. Сейчас.
-- Надо подождать, пока он разденется.
-- Ждем. Вон, смотри, он уже зевает. Зовет слугу, чтобы тот помог раздеться. Смотри, слуга забирает одежду, уносит.
Вансет пристально всматривался в происходящее. Потом вскрикнул:
-- Мансард! Старина Мансард. Он теперь прислуживает ему.
-- Нет ничего удивительного. Раз Петрарка является кандидатом на трон, по закону ему могут прислуживать слуги самой королевы.
Вансет издал звук, похожий на стон:
-- Предатель!
-- Сейчас узнаем. Прыгай вниз.
Вансет спрыгнул. Рэн остался. Вансет поднял голову в ожидании. Но Рэн оставался спокойно сидеть на заборе и невозмутимо глядел вниз.
-- И ты бросаешь меня?
-- Никак нет, Ваша Честь. Мен не положено делать за вас то, что должны сделать только вы, и никто другой.
-- Хорошо, я пошел.
-- Удачи.

Вансет украдкой приблизился к окну комнаты, где отдыхал Петрарка. Он осторожно подпрыгнул и ухватился за увесистый мраморный подоконник с выступом. Подтянулся на руках и увидел, как Мансард с одеждой в руках выходит в другую комнату, а сам Петрарака грузно падает на огромную перину и тут же захрапывает. Вансету эти действия слуги оказались наруку. Он прикинул, куда может выйти Мансард и продолжил слежку. Но следить теперь было не так-то просто. Внутри покоев было огромное количество комнат, куда можно было спрятать одежду. Вансет выбился из сил, прыгая по подоконникам. Наконец придумал совсем сумасшедший план. Он подошел к двери и, ничего не тая, стал стучать в нее. Никого рядом не было, даже ветер затих в вершинах кипарисов. Была теплая и тихая южная ночь. Только огромная луна была свидетелем подобной Васиной дерзости. Сам же вася был зол и спокоен. Спокоен, потому, что больше не хотел считаться с этими глупыми правилами Априора. Он больше не был априорянином. Он был реальностью.
Дверь открыл Мансард. Открыл спокойно после первого стука.
-- Чем могу быть полезен? – услужливо спросил он.
-- Мансард, отдай то, что должно быть моим, -- совершенно спокойно попросил Вансет.
На его удивление Мансард тут же протянул ему сверток королевской одежды, которую до сих пор не выпускал из рук.
-- Возьмите, милорд.
-- Что, так просто?
-- Вы хотите вернуть то, что должно быть вашим?
-- Ну, конечно!
-- Так что же в этом сложного, раз оно ваше? Берите.
Вася, не веря своему рассудку, торопливо взял одежду и облачился в нее. Набедренная повязка осталась лежать рядом с ним. Мансард поднял повязку:
-- Это я отнесу на место ее теперешнему хозяину.
-- Интересно, -- не без лукавства спросил Вася, -- если теперешний хозяин этой вещи попросит тебя сделать то же, что я сейчас, ты сделаешь?
-- Никак нет, Ваша честь.
-- Почему?
-- Я – ваш слуга.
-- Но секунду назад ты был его слугой.
-- Я не был его слугой. Я временно ему прислуживал. По правилам Априора, королева должна делиться своими слугами с тем, кому принадлежит эта одежда. Настоящим господином для меня являетесь вы. Ведь Ее светлость носит ваше сердце у себя в груди.
-- Значит, это все блеф, на счет звания короля для самозванца?
-- Не забывайте, мы находимся в Априоре. А здесь, каким ты себя представляешь, таким тебя видят окружающие. Встречают по одежде, а провожают по тому, что есть на самом деле.
-- Ну, -- удивился Вася, -- Это везде так.
-- Везде так, а у нас – буквально. У нас есть закон, который гласит, что королем считается тот, у которого есть королевская одежда. Но право править страной имеет только тот, у кого есть это право. То есть, того, кого выбрала королева. А выбрала она именно вас.
-- Х-м, -- задумался Вася, -- Значит, и трудится больше не нужно.
-- Ошибаетесь, Ваша Честь. С этой секунды начинаются настоящие трудности. Берегитесь Петрарка, он просто так свое звание не отдаст. И спасибо вам за то, что освободили меня из под его власти.
С этими словами Мансард захлопнул дверь перед носом у Васи.
ГЛАВА 28.
Вансет задумчиво брел по удивительному южному саду. Он не понимал, за что еще можно бороться, если и звание и назначение теперь полностью принадлежат только ему. Остается только прийти к королеве. Вансет должен занять трон рядом с ней, и вызволить ее из под гнета насущных проблем, которые нежданно свалились на ее хрупкие плечи. И Вася был уверен, что она будет не против этого. А, может, против? О чем говорил Мансард, Вансет так и не понял. Так брел Вася и размышлял, пока не услышал над собой голос Рэна, раздавшийся не понятно откуда:
-- Ну, и долго мы будем так блуждать в закоулках собственных непониманий?
Вася поднял голову. На широком заборе все так же сидел Рэн. Все на том же месте, где оставил его Вася.
-- Как ты здесь оказался? – изумился Вася, -- Вернее, как я здесь очутился?
-- Вот именно, ты хочешь знать, как ты очутился там, откуда только что вышел? Думать надо шире, а не топтаться на дном месте. Давай скорее на верх, а то скоро рассвет.
Вася взобрался на забор и спрыгнул вместе с Рэном по другую его сторону. За горизонтом просыпались первые лучи рассвета.
-- Вот, что, давай отдохнем и подумаем, что делать дальше, -- предложил Рэн.
-- Я не против, -- устало отозвался Вася.
Они вошли в тень раскидистого дерева, спрятались в зарослях орхидей, которые его окружали и упали на свежую траву. Рэн собирался поговорить о чем-то, но Вася тут же заснул.
Вася спал крепко буквально несколько часов. Или, скорее, не спал, а был в беспамятстве. Но это беспамятство не было черной пропастью без видений. Он словно провалился туда, где хотел быть сейчас больше всего на свете.
Вася брел по бесконечным барханам под палящим солнцем Априора. Он не знал куда бредет, но точно знал, что ему надо торопиться. И он торопился, не смотря на изнуряющую жару сжигающую жажду. И, вот, наконец, он увидел башню дворца, откуда он сбежал недавно. Он четко увидел перед собой распахнутое настежь окно, колышущийся гобелен и грустное лицо принцессы Луизы. Или, нет, не принцессы, теперь королевы Априора. Она ждала. Ждала и пела. Но пела так тихо, что уста ее были сомкнуты, а песня вовсе не слышна окружающим. Но Вася четко слышал каждый ее звук. Каждую нотку, звучащую в ритм с бьющимся сердцем королевы. Его королевы. Эта песня слышна была только ему и только для него.
Вася вошел в распахнутые двери покоев Ее Светлости. Она обернулась и теперь смотрела прямо ему в глаза. Вася ничего не мог сказать. Обо всем говорил его взгляд. А королева произнесла, не размыкая своих пылающих уст:
-- Я ждала тебя. Я знала, что ты придешь. Но принять тебя не могу. Ты не король. Ты должен завоевать корону.
-- Как же так?! Ведь у нас одно на двоих сердце. Одно с тобою вместе. Пополам. Оно в тебе.
-- Сердце – одно на двоих. А за корону надо драться. И ты должен это сделать. Иначе я не смогу тебя принять. Я буду вынуждена на всю жизнь остаться с самозванцем.
В эту минуту глаза королевы стали еще печальнее, а из сердца полилась такая грустная мелодия, что Вася понял, ему предстоит бой. И бой достаточно серьезный. Возможно, не кулачный, не обычный. Но он, Вансет, должен отстоять свое право называть себя королем Априора.
Вася резко открыл глаза. Над ним шелестела листьями айва, а сквозь густую листву пробивалось полуденное солнце. Рядом сидел Рэн. Он играл спелым, только что сорванным плодом и собирался его сьесть.
-- А это ты хорошо придумал. Нам надо сейчас же объявить тебя королем Априора. Только тогда ты сможешь вызвать на бой самозванца, если он посмеет тебе перечить.
-- Я?... Что я придумал? – не понял спросонья Вася.
-- Ты прав, за корону надо драться. Но самозванец не вызовет тебя на бой, покуда ты здесь валяешься. Он будет хитро лишать тебя твоих прав. И может украсть твою одежду.
-- Я ничего еще не произнес.
-- Хочешь фрукт? – Рэн протянул Васе плод, очень похожий на спелый плод айвы. Но пах этот плод изумительной свежестью и солнцем спелой дыни.
-- Не хочу. От него во рту вязнет. Я бы глоток воды сделал.
-- Это не проблема. Воды здесь сколько хочешь.
Рэн указал на мирно текущий рядышком ручей.
-- Тот, кто съест этот плод, -- продолжил Рэн, -- Обретет неистребимую жгучую жажду помнить все. И он вспомнит все, что с ним было ранее. И станет сам не истребим.
-- Хватит этого колдовства, -- скептично заметил Вася, -- Я уже ел плод, чтобы забыть все.
-- И ты забыл все. благодаря этому, ты стал хладнокровно мыслить и добыл свою одежду. А теперь ты должен вспомнить все свои чувства, ради которых должен стать королем. Иначе, нет смысла идти дальше и драться за свою корону. Ты станешь очередным самозванцем.
-- Ладно, давай свою грушу. Но, хочу сказать, я и так помню все, что мне нужно. Без всякой мистики.
ГЛАВА 29.
Был знойный полдень, когда Вансет в сопровождении Рэна вышел на рыночную площадь. Торговля на базаре шла в самом разгаре.
-- Иди туда, -- Рэн показал Васе на выступ, на подобие эстрады. Это были своеобразные подмостки для бродячих актеров.
Вася послушал совета друга. Они вместе взошли на небольшую эстраду, откуда на рыночной площади делали всевозможные объявления и провозглашения новых указов короля.
-- Становись в центре и объявляй себя королем. Громко и уверенно.
Вася растерянно глянул на Рэна, на что тот устало вздохнул:
-- Ох, Ваша Честь, и этого вы без меня сделать не можете. Ну, что ж, настоящего принца или короля должны представлять. В этом вы правы.
Рэн вышел на эстраду. Стал в самом ее центре так, чтобы со всех сторон было видно и слышно его и громким голосом заявил:
-- Все, все, все жители Априора! Слушайте все! свершилось чудо. Принцесса Луиза стала королевой. Но она теперь не одна. У нее есть король. В ее груди бьется его сердце. И оно у них на двоих.
Тут же из толпы послышались выкрики:
-- И где же этот король?
-- Пусть покажется сам...
-- А одежда у него настоящая? Королевская?
Рэн сделал сигнал Васе и опять загорланил:
-- Король сейчас предстанет перед вами. В настоящей королевской одежде. Но ни эта одежда сделала его королем, а выбор самой Луизы. У нее его сердце, которое она не отдаст никому.
Вансет вышел на эстраду и поклонился:
-- Жители Априора, -- начал он, -- Я знаю свое назначение перед вами, которое мне послано свыше. Я знаю свой долг перед вами и королевой. И я обязуюсь выполнять его перед нею, как перед самим собой. А это значит, что я должен стать вашим королем и освободить ее от тяжкой ноши, которая взвалилась на ее хрупкие плечи. Этот долг не только перед ней, но и перед вами.
В эту минуту из толпы раздался голос:
-- Не верьте ему, он самозванец! Королева выбрала меня.
Рэн наклонился к Вансету и прошептал:
-- Этого следовало ожидать. Вот он, самозванец. Теперь нужно вызвать его на бой.
-- Это невозможно. Короли с самозванцами не дерутся.
-- Не будь гордым, победи его.
-- Я не стану этого делать. Он не сможет доказать своего звания.
А Петрарка голосил в этот момент во всеуслышание:
-- Это самозванец! Долой его!
Все взгляды обратились к нему. но никто из окружающих не смел прислушаться к его призыву. Потому, что на Петрарке, кроме набедренной повязки ничего не было, и напоминал он больше раба, чем кандидата на трон Ее Светлости. Тогда Петрарка принял самый коварный способ. Он закричал:
-- Этот самозванец похитил у меня одежду, пока я спал сегодня ночью.
-- Это не правда, -- закричал Вася, -- Мне отдал ее слуга. Мой слуга, которого я освободил от рабства прислуживать рабу.
-- Не может быть! Они сговорились! Я все равно подниму восстание и свергну самозванца. Он не достоин управлять Априором. Королева будет моей! Я ее добьюсь любой ценой.
Рэн зашептал Васе в ухо:
-- Королеве грозит опасность. Он может взять ее в плен и силой заставить признать себя королем.
-- Нам надо спасать королеву.
-- Но мы не можем уйти отсюда. Он может поднять мятеж.
Тогда Вася выпрямился во весь рост и громко произнес:
-- Жители Априора! Если вы склонны верить любому, кто не достоин носить на себе никакой одежды, кроме одежды раба, тогда я покину вашу страну и никогда не появлюсь в ней. Но если вы хотите иметь настоящего короля и прекрасную королеву, тогда подумайте, кто этот самозванец на самом деле, а кто должен быть вашим королем. А теперь я вынужден покинуть вас. Я должен спасать Априор.
С этими словами Вася покинул выступ и удалился. Рэн последовал за ним, и толпа расступилась перед ними.
А Петрарка все кричал во все горло:
-- Это самозванцы! Они испугались и сбежали. Я ваш настоящий король. Они меня испугались!
ГЛАВА 30.
Уже пропели последние птицы на закате, когда Вансет и Рэн торопливо брел по пустыне.
-- Нам надо успеть к темноте быть возле дворца Ее Светлости. Иначе, если полночь нас застанет в пути, мы не сможем идти дальше. Это нарушение закона Априора.
-- Нам некогда думать о нарушениях, если жизнь не только королевы, но и всей страны в опасности.
-- Верно. Если учитывать то, что сам король имеет право создавать законы сам. Но сам же их соблюдать при этом.
-- Так чего же мы ждем. Давай отменим этот закон.
-- Мы не можем. Ведь ты еще не на троне. А Петрарка еще не доказал, что не годится для Ее Светлости. Именно поэтому он может настигнуть нас врасплох со своими заговорщиками.
-- Я все это знаю, но мы можем опоздать и не спасти королеву. Он может ее застать врасплох.
Так они спорили, бредя по пустыне, а солнце, между тем, отбросило последний пурпурный луч и закатилось далеко на запад Априора, чтобы утром взойти с противоположной стороны. Все вокруг готовилось ко сну. До полуночи оставалось совсем немного времени.
-- Если Петрарка нападет на нас, мы сможем отбиться. А, если придет к королеве, она будет перед ним совершенно беззащитна. А ведь мое сердце в ее груди.
-- Но если мы не сможем отбиться, то королева однозначно попадет к Петрарку в плен.
-- Постой, -- сообразил Вася, -- Как ты думаешь, как думает сам Петрарка?
Но ответить Рэн не успел. Из-за зарослей мимоз в сете изумрудной Луны блеснул серебряный клинок.
-- Стоять! – услышали двое путешественников грубый голос, -- Вы нарушаете закон Априора.
Рэн негромко заметил:
-- А лезвие серебряное, а не золотое. Это не по королевски. Возьми скорее в ножнах свое оружие.
Вася стал лихорадочно шарить по камзолу, наконец нащупал ножны, украшенные сапфирами, изумрудами и рубинами, и вытащил из них золотой кинжал. Он так ярко блеснул в свете луны, что показалось, новое солнце зажглось в пустыне Априора.
-- Это кто нарушает?! – не менее грозно спросил Вансет, -- Мы только что отменили этот закон. Теперь король Априора – я.
Враг на секунду отступил в тень кипариса, но новая вспышка ярости поглотила его:
-- Ты еще не доказал, что король. Это оружие краденное!
-- Это оружие я возвратил себе после того, как Петрарка его похитил у меня. Нам некогда разговаривать с самозванцами. Дайте нам дорогу.
На встречу Вансету вышел сам Петрарка:
-- Я вижу, вы торопитесь к Ее Светлости? А не боитесь, что опоздали.
-- Я не боюсь опоздать. Я на своем верном пути. А вот тебе, советую отойти и занять свое место. Иначе, мой закон к таким, как ты будет безжалостен.
-- Ты еще не на троне и закона твоего нет. А теперешний закон гласит, что его нарушитель именно ты.
-- Нам некогда беседовать. Пойдем, Рэн, -- Вася направился наперекор своему врагу.
Петрарка попытался преградить ему дорогу, но золотой клинок блеснул у него перед лицом. Петрарка отпрянул в сторону и тут же замахнулся своим серебряным.
-- Ты вызываешь меня на бой? Ну, давай проверим, что стоит серебро против золота.
Петрарка молниеносно замахнулся клинком, Вансет ловко отразил удар. Клинок Петрарка сломался и упал у него Вансета. Тот поднял обломок оружия и поднес к своим глазам:
-- Ха, так он даже не серебряный. Это же медь, покрытая серебряной амальгамой. Так с кем я хотел драться, с нищим?! И я должен его бояться?...
Вансет презрительно прошел мимо поверженного врага. Тот трусливо шарахнулся в сторону.
-- Нам некогда, Рэн. Пойдем, -- крикнул Вася своему товарищу.
Они заторопились не оглядываясь.
-- Идите, идите, но знайте, вы все равно опоздали, -- кричал вслед Петрарка.
-- Я предчувствую, что он уже взял королеву в плен, -- заметил Рэн.
-- Как бы там ни было, а мы должны туда попасть. Сегодня же. Сейчас же. Если эти самозванцы могут претендовать на трон и титул, не говоря уже о руке королевы, то почему мы должны соблюдать закон?
-- А ты знаешь в чем их слабое место? – загадочно спросил Рэн, -- Ведь не зная слабых сторон противника, его сложнее одолеть.
-- Так и в чем же?
-- Как, Ваша Честь сражается, не зная, каким оружием можно победить?
-- Я победил своим золотым клинком, сломав простой, медный.
-- Вот, что я говорил. Если бы вы знали слабые места противника, то совершенно незачем было бы доставать золото против меди. Но как вы собираетесь освобождать королеву?
-- Золотом, только золотом.
-- Ох! Золота на всех не хватает...
-- Так чем же?
-- А вы проверьте их оружие на прочность.
-- Но как я проверю его, не сражаясь?
-- Верно. Но речь идет не о клинке. Ведь почему вы до сих пор побеждаете?
-- Ну-у, я должен победить. Ведь жизнь королевы в опасности.
-- Но вы все время прислушиваетесь к моим советам. А почему, ведь вы король и вольны сами принимать решение?
-- Ведь ты мне друг!
-- Вот! Наконец-то. Истинно королевские слова. А ведь у Петрарка нет друзей. У него только рабы...
ГЛАВА 31.
Около полуночи Вансет и Рэн подоспели к дворцу королевы. Они остановились около высоченного каменного забора, откуда так недавно бежал Вансет. Все ворота уже давно были заперты, а огромные псы не спали, охраняя покой королевы.
-- Ох, если бы я знал тогда, когда убегал отсюда, что вернусь. Если бы я предвидел, что мне необходимо будет спасать королеву, то никогда бы не ушел... – задумчиво и грустно промолвил Вансет.
-- Я так не думаю. Как бы ты узнал, что Луиза хочет стать королевой?
-- Ну, она бы рассказала бы мне все сама.
-- Не пичкай себя сказками. Луиза не склонна отчитываться перед своими слугами.
-- Но я не слуга.
-- Теперь не слуга. Ты приобрел свободу. И она тебя ждет, как короля, а не слугу. Если бы ты остался во дворце в ту ночь, то до сих пор находился бы на уровне слуги или даже раба.
-- Не может быть, она мне доверяет.
-- Доверяет теперь, после клятвы, которую вынуждена была дать, когда разлука была в переди.Не забывай об этом. А сейчас ты должен прийти к ней и выкрасть ее из дворца.
-- Как это выкрасть? Разве она не согласна бежать со мной вместе?
-- Ты думаешь, согласна?
-- Я думаю – да.
-- Ну, что ж. Твои ошибки – это твой опыт. И ни какие советы тебе его не заменят. Ступай и делай, как тебе нужно.
-- А ты?
-- А я останусь здесь. Когда будет нужно, позовешь меня. Я сразу же окажусь рядом.
Вансет сделал нерешительный шаг к забору. Злые псы еще не уснули и было опасно прыгать через забор. Он оглянулся на Рэна. Тот безучастно и безмятежно уселся возле забора отдыхать. Вася понял, решение зависит только от него. Вася решил рискнуть. Он поспешно полез на высокий забор. Через какие-то четверть часа он уже был на его вершине и видел все, что делалось внизу. Там злые собаки ходили вдоль забора по периметру, зорко охраняя обитель королевы. И тут Васе в голову взбрела сумасшедшая идея. Он набрал полную грудь воздуха и, что есть сил, засвистел в полуночную пустоту звездного неба. Собаки тут же подняли головы и начали рычать и лаять, пытаясь достать Вансета. Они прыгали на забор, но дотянуться до жертвы не могли. И тут из дверей замка выскочил Мансард. Он подбежал к псам и заставил их успокоится.
-- А вас, сударь, я вынужден взять под стражу, -- обратился Мансард к Вансету.
-- Не ужели, -- дерзко ответил Вася, -- А я буду сопротивляться.
-- Это дело ваше. Но вы находитесь на территории покоев Ее Светлости, а, посему, я обязаннее охранять. Тем более, что через считанные минуты вы станете нарушителем закона Априора, поскольку пробьет двенадцать ночи по песочному времени, а вы еще не у себя дома.
-- Да будет вам известно, что я, являясь королем Априора, отменил столь нелепый закон.
-- Ну, что ж, это ваше право. Но это лишь осложняет ваши дальнейшие планы. Поскольку стражи замка не будут спать всю ночь. И я имею право спустить их на вас.
-- Да, ситуация не из лучших, -- иронично усмехнулся Вася, -- Что лучше, быть нарушителем порядка, или попасть в зубы этим чудовищам?
-- Выбирайте, Ваша Честь, теперь вам творить законы Априора. Отменять закон или нет?
-- Вот что, -- принял решение Вансет, -- Отменять закон я не буду по одной причине. О ней я пока не скажу. Возможно, ты возьмешь меня под стражу, но этим я лишь стану ближе к королеве.
-- Тогда спускайтесь вниз, пока я держу псов.
Вансет спустился вниз, пока Мансард привязывал королевских чудовищ. Те уже зевали, они были законопослушными. Мансард подошел к Вансету:
-- Ну, что, теперь вы должны мне подчиняться.
-- Правда? А кто тебе сказал, что я буду это делать?
-- У вас на руках должны появиться оковы. Разве вы не боитесь меня?
-- Похоже, нет, -- усмехнулся Вансет.
-- Но вы не должны разгуливать по дворцу.
-- А я не гулять сюда пришел. Я забираю королеву и ухожу вместе с ней.
-- Но она этого может не захотеть.
-- А я не собираюсь у нее спрашивать. Ей угрожает опасность. Я должен ее увести.
-- Я не угрожаю вам, я вас предупреждаю.
-- А я предупреждаю, что смету всякого с лица Априора, кто помешает мне.
Вася направился к замку. Он миновал одну за другой многочисленные двери и коридоры, пока не остановился у знакомой до боли двери, с которой все началось. Вансет замер в нерешительности. Он понимал, что реакция Луизы может быть всякой. И все же, ему хотелось поскорее обнять ее, силой или по согласию. Ванесет отворил дверь. И картина была неожиданной. Возле окна стояла Луиза и смотрела вдаль на звезды. Легкий ветерок колыхал ажурный гобелен. И, как в том недавнем сне, она обернулась. Обернулась и увидела Вансета перед собой. Медленно, почти не размыкая уст, произнесла:
-- Я ждала тебя. Я так ждала.
Она молчала, но Вася слышал мелодию ее слов, раздававшихся из самого сердца. Вансет подошел к ней и обнял ее:
-- Тогда, пойдем со мной. Прямо сейчас, через окно.
-- Нет.
-- Почему? Разве не ты давала мне клятву о верности? Разве не в твоей груди бьется мое израненное сердце? Разве не этот шрам ты оставила навсегда на моей груди?
Вася распахнул расшитый камзол и показал рубец, на котором до сих пор алела капелька крови. А Луиза стала вдруг холодной и безразличной:
-- Нет. Ты еще не доказал свое звание короля. А за корону надо биться. И ты должен принять бой.
ГЛАВА 31.
Еще пару секунд длилось их молчаливое свидание, как вдруг в дубовую дверь кельи послышался тревожный стук. Королева словно очнулась от дурманящего сна.
-- Кто там?! – рассерженно крикнула она в сторону двери.
Дверь распахнулась. На пороге появился Мансард.
-- Как смел ты нарушить мой покой?! – гневно произнесла Луиза, не дожидаясь ответа.
-- Не гневайтесь, Ваша Светлость, -- поклонился Мансард, -- Но этот человек...
-- Этот человек на моей территории и только я решаю, что делать дальше с ним.
-- М-м... Боюсь, Ваша Светлость, что вы больше не можете решать, что делать с ним. С недавних пор он сам решает, что делать ему с самим собой. Ведь он стал королем. Вы же видите по его одежде.
-- Еще не стал. На нем нет короны. Он ее еще не завоевал в доблестном бою.
-- Я думаю, он ее завоюет. Очень скоро. Дело в том, что к нам явился незваный гость.
-- Кто? Как он смел без моего ведома?!
-- Да, он имел дерзость... Это ваш бывший король... Тот, которого Ваша Светлость приняли за своего. Петрарка.
-- Как! Этот наглец все еще старается меня добиться?! И после того, что его развенчали...
-- Боюсь, Ваша Светлость, что он не просто старается. Он намерен взять замок силой. И он здесь. Не один, а с толпой восставших.
-- Так он подготовил восстание! – королева закрыла лицо ладонями.
-- Не сомневаюсь, что это так, Ваша Светлость.
Вансет подошел к окну и отодвинул край гобелена. За забором он увидел море. Море светящихся огней. Это были факелы восставших, которых привел Петрарка ко дворцу королевы. Море было нескончаемым. Скорее всего, они окружили замок полностью. Бежать было невозможно.
Вансет подошел к королеве:
-- Пойдем со мной. Мы спасемся. Я спасу тебя.
-- Нет, это невозможно, -- чуть слышно простонала та, опускаясь на узорчатый ковер.
-- Мы улетим. У меня есть крылья. Их не видно, но я умею летать. Я подниму тебя выско в небо и мы улетим.
-- Нет, нет. Я не могу.
-- Ты должна. В твоей груди два сердца – твое и мое. Мы улетим вместе.
-- Твое сердце принадлежит мне, а мое – Априору. И я не могу покинуть свой трон. В противном случае его займет самозванец. Чтобы этого не допустить, его должен занять ты. и ты должен принять бой.
В этот момент на лестнице за кельей королевы послышались шаги, многочисленные шаги, переходящие в топот. Это были люди Петрарка. Вансет понял, что они пришли за Луизой. Ее надо спасать.
-- Это конец, -- тихо произнес он над ухом Луизы, -- Они заберут тебя и ты никогда не увидишь свободы.
А шаги все приближались и приближались. Кто-то крикнул: «Мы должны взять ее живой. Она еще нужна нашему будущему повелителю.»
И после этих слов на руках Луизы стали появляться цепи. Из обычного железа, ржавые, крепкие, от которых не освободиться. Луиза вскрикнула и упала без сил.
-- Где запасной выход? – строго спросил Вансет у Мансарда.
-- Выхода нет. Но есть винный погреб. Я могу укрыть вас там.
Вансет подхватил Луизу на руки и Мансард увел их за собой в убежище.
Они долго шли ветвистыми коридорами. На стенах чадили факелы, освещая путь. Стены коридоров были вымощены разноцветной шершавой плиткой, а потолок просто светился от света, скопившегося от факелов. Казалось, он был зеркальным. Но это было не стекло. Отшлифованные алмазы, сапфиры и изумруды. Веками предки Луизы собирали эти камни. А теперь это все должно было достаться чужаку, который не только не был ровней королеве, он не был ее избранником и даже не собирался доказывать свое превосходство над другими. Он просто жаждал власти. Не должно доставаться ему это все. не должно! И Вася это знал. Знал, что не займет он не свое место. Иначе, он, Вася, не сможет существовать спокойно не только здесь, в сказочной стране Априоре, но и в обычном мире.
Наконец перед ними возникла дверь. Дверь была обита золотой фольгой с серебряными вставками. Мансард достал золотой ключ и повернул его в замке.
-- Я провел вас в комнату, куда никто, кроме Ее Светлости и ее предков входить никогда не мог и не сможет. Но вы являетесь исключением не только для нее, но и для меня. И для многих априоряней. Именно поэтому я взял на себя смелость впустить вас сюда без ведома Ее Светлости.
ГЛАВА 32.
Вансет вошел, неся королеву на руках. Комната была просторной и необычной. В ней стоял буковый стол по средине. Возле стены – просторное ложе. По краям персидские ковры. Стены были укрыты бамбуковой циновкой. Такая же циновка укрывала весь пол. А потолок – такой же, как и в лабиринтах коридора. На столе горел светильник. Он был очень похож на лампаду, но излучал странную энергию. Не сгоревшего топлива и не электрическую. Кроме того, от него не тянулись электрические проводки. А между тем, светил он достаточно ярко. Так, что вся комната играла радужным переливающимся светом.
Вансет опустил Луизу на ковер. Он был в растерянности, и не спеша рассматривал комнату.
-- Не удивляйтесь, что здесь все необычно. В этом погребе достаточно запаса еды и питья. Здесь богатейшие запасы вина, собранных со всего мира. Но вы не должны ни к чему притрагиваться. Особенно к вину. Ну, разве что, глоток свежей воды, не более.
-- Мне ничего не нужно.
-- Нет, как раз вам нужно это все. ваша душа не отравлена алчностью и примет благодарно эти дары, не злоупотребляя ими. Но сейчас вы не должны этого делать. Оба. Иначе, попробовав запретный плод, вы навечно останетесь в покое и равнодушии этого погреба. А вам еще предстоит бой. Советую подпитаться энергией из этой лампады.
Мансард взял светильничек со стола и поднес ближе к лицу Вансета.
-- Возьмите, Ваша Честь. Это вам пригодиться.
Вансет хотел было взять в руку светильник, но Мансард отстранил его.
-- Нет, не сам источник. Берите энергию этого древнего родника. Он источает энергию многих поколений, их опыт, их боль и тепло. Вы должны напитать его своей, и пронести в подарок другим поколеньям. Тогда Априор будет жить.
Вансет приблизил лицо к лампаде и почувствовал странное тепло. Оно не обжигало, не становилось ярче или горячей от расстояния к лампе. Оно было ровным и грело даже на расстоянии вытянутой руки. Оно было своим.
-- Вот видите, вы достойный его человек. Иначе, не почувствовали бы и не прониклись бы его дыханием. С этой минуты вы вошли во взаимодействие с родником. Он будет питать и помогать вам, а вы будете наполнять эту чашу своей чистой энергией.
-- Что будет, если чужаки ворвутся сюда?
-- О, нет! Этого нельзя допустить. Если хоть один чужак вломиться. Именно вломиться, ибо иначе они не умеют, источник чистой энергии потухнет от исчадья и копоти их темных сердец. Но они не смогут воспользоваться его светом и энергией, поскольку не чувствительны к ней.
В этот момент в свете лампады из самого ее центра стала расти веточка. Она была настолько хрупка и прозрачна, что невозможно было понять, из чего она. Хрупкий побег рос и рос на глазах превращаясь в более сильную ветка. Ветка покрывалась листвой, затем зацветала. Цветы превращались в плоды на глазах, потом листья начинали желтеть и опадать. Через секунды ветка снова покрывалась листвой, цветами и плодами. И так длилось бесконечно.
-- Что это? – дивился чудом Вансет.
-- Она благодарит вас и просит сохранить ей жизнь. то, что она показывает вам – это есть круговорот жизненных циклов и он должен быть бесконечным. Вы должны сохранить эту цепочку превращений. От вас зависит многое.
Мансард поставил лампаду на стол, где она стояла прежде. А лампада не переставала благодарить гостя, выдавая все новые и новые зрелища, превращая свое пламя то в цветок, то в бабочку, то в огромную красивую птицу.
Луиза очнулась.
-- Где я? Кто вы? – произнесла она сонливо.
-- Я – ваш слуга, -- поклонился Мансард.
-- А, Мансард, дружище, это ты? А кто с тобою рядом?
-- Это ваш избранник, -- представил Вансета Мансард.
-- Вот как! И когда же я успела его выбрать?
-- В тот момент, когда он вошел в вашу келью.
-- Но я не приглашала его сюда, в тайник наших предков.
-- Я спасал тебя, а слуга привел нас сюда. Но мне ничего здесь не нужно. Я должен спасти тебя, -- вмешался в разговор Вансет.
-- Тогда почему же ты здесь? Ты должен сражаться с самозванцем?
-- Я хорошо помню о своем долге. Но я должен был сначала спасти тебя.
-- Но как ты посмел прикоснуться ко мне, после того, как покинул мои покои своевольно и самолюбиво. Ты не имеешь права быть со мной до тех пор, пока не искупишь свою вину. И не докажешь свое высшее назначение в честном бою.
-- Я за этим сюда пришел. Но, Ваша Светлость, вы не правы.
-- Кто ты такой, чтобы указывать мою правоту?!
Королева легко подскочила с ковра и выпрямилась во весь рост. На ее руках больше не было цепей. Они стали исчезать в тот самый момент, когда Вансет взял ее на руки. Когда они вошли в тайную комнату, цепей на руках королевы уже не было.
-- Ваша Светлость, вы снова свободны, -- усмехнулся Вася, -- Неужели Вам не ценна ваша свобода?
Королева хотела гневно топнуть ножкой, но не смогла. На ее ногах снова появились цепи, но теперь золотые и прекрасные.
-- Негодяй! Ты забрал меня силой в рабство... Вот, я тебе отплачу...
Луиза плакала, роняя жемчуженки на ковер вместо слез. Она хотела кинуться на Вансета и поколотить его своими кулачками, но на них тут же выросли цепи, золотые жгутики и всевозможные цепочки из золота и серебра. Они плотно оплетали все тело королевы, врезаясь в плоть, опутывая каждый пальчик и не давая ему пошевельнуться. Королева плакала и неистовствовала. И, чем сильнее она старалась освободиться, тем плотнее оплетали ее узы.
-- Негодяй! – кричала Ее Светлость, -- Как ты смел...
-- Это не я, -- спокойно ответил Вансет, -- Это ты сама делаешь себя рабой. Рабой своих чувств и переживаний. Рабой своей любви. Ведь ты еще любишь.
-- Ну, вот и хорошо, что она сейчас связана. Теперь я свободен дальше выполнять свой долг, -- улыбнулся Вансет Мансарду, -- А теперь, детка, подкрепи меня своим жизненным соком. Я с утра ничего ни пил и ни ел. Но только один твой поцелуй, и я буду жить еще долго без питья и воды.
С этими словами Вансет крепко обнял Луизу и поцеловал в алые сочные губы. Она застонала. Часть цепей порвалась в этот момент и упала на пол. Остались только незначительные цепочки, все еще сдерживающие ее движения. Она устало откинулась на ковер.
-- Вот и хорошо, -- сказал Вансет, -- Я ухожу. Но ты помни меня, детка. А я сохраню твой поцелуй на веки.
С этими словами Вансет сжал в горсть алый бутон поцелуя и спрятал далеко за шрам своего сердца. А Луиза пылко проводила его взглядом.
ГЛАВА 33.
Василий вышел в коридор и захлопнул плотно за собой дверь. Ему предстояло теперь одному преодолеть ту же паутину лабиринтов, по которым он пришел сюда. Мансарда теперь не было рядом, он должен был охранять и опекать королеву. А где-то вдалеке уже слышался гул восставших самозванцев.
«Ну, что ж, -- решил Вася, -- Попробую их сначала призвать к здравому разуму. Если не получится, тогда уж пусть не обижаются. Я вынужден защищаться.»
С этими мыслями Вансет проверил свои золотые ножны, в которых лежал золотой меч, и двинулся навстречу опасности. Но не успел он пройти и нескольких проемов, как вдалеке заметил мерцание чьей-то могучей фигуры в золотистом свете факелов.
«Неужели Петрарка решился сам явиться сюда? – подумал Василий, -- А он не так-то прост. Может, хоть капля благородства задержалась в его коварной душонке. Тогда, я смогу с ним договориться.»
-- Даже и не думай, -- услышал в ответ Василий знакомый голос, -- Петрарка настолько груб душей и глуп, что никогда не пойдет с тобой ни на какие уговоры. Тем более, у него никогда не хватит смелости посетить эти катакомбы самостоятельно без окружения своих негодяев. Так что, боя не миновать.
-- Рэн! – обрадовался Вансет и заспешил навстречу другу, -- Как ты сюда попал? Как ты нашел меня?
-- Да очень просто. Я же сказал тебе, зови, если будет нужна помощь. Тебе сейчас нужна будет помощь – и вот я здесь.
-- Но как тебя впустили во дворец?
-- Я – ваш слуга. А слуга имеет право быть рядом с господином.
-- Тогда вперед. Мы должны успеть предупредить нападение на королеву.
-- Боюсь, мы можем опоздать. Эти самозванцы уже проникли в подвал и ищут нас по его лабиринтам.
-- Где они?!
-- Иди за мной.
Вансет и Рэн быстрыми шагами отправились навстречу врагу. Рэн уверенно шел, доверяя собственному чутью.
-- Я уже слышу их голоса, -- объявил он, -- Они уже где-то близко.
Вансету ничего не оставалось, как слушать своего приятеля.
Наконец они увидели в одном из проемов огромные грубые фигуры и услышали их громкий смех и голоса. Они забавлялись, представляя, как возьмут в плен короля Вансета и королеву Луизу. Его отправят сразу же на плантацию, чтобы он потрудился так, как многие из них, а она будет работать на кухне и подавать им еду, когда им захочется. Вансет остановился и спрятался за углом. Он некоторое время наблюдал и слушал.
-- Чего же ты прячешься? Испугался? – подтолкнул его Рэн.
-- Нет, жду момента. Хочу знать, что они могут предпринять.
-- Они? Ничего. Разве ты не видишь, на них нужно просто нападать и делать им вызов. Только тогда они отступят. Так что, вперед!
Вансет вышел на небольшую площадку и громко заявил:
-- Это кто собрался отправить меня на плантацию? Вы считаете, что там именно мое место? Хорошо, тогда где же место для вас, уж не на престоле? Но там место есть только одному, куда же денутся все остальные... Кстати, принцесса Луиза недавно стала королевой и больше не нуждается в пчелином яде. Вряд ли многим из вас найдется место даже на пчелином поле.
В ответ Вансет услышал лишь не членораздельные выкрики и гогот. Затем толпа заревела:
-- Королева пусть работает на нас! Она должна трудиться для страны!
-- И где ваша страна? На кухне?
Толпа опять заревела. Один из самозванцев выступил вперед. Вероятно, он был самым хитрым и выдвигал идеи. Он подошел ближе к Вансету:
-- Королеву избрали мы. Она должна быть нам благодарна. А в знак благодарности должна работать на нас.
-- Вот как? И что же она должна делать?
-- Она должна заботиться о нас.
-- И стать кухаркой.
-- Если понадобиться, то станет.
-- А что же будете делать вы, ваше наглое высочество, в этот момент? Пить и гулять? Такому народу королева служить не обязана.
-- Он должна нам. Мы ее избрали.
-- Вот что, -- оборвал Вансет пьяный бред, -- Не вы ее избирали. Не она напрашивалась вам прислуживать. Да, она королева Априора, но король Априора – я. И только мне решать, чем должна заниматься моя королева. Слышали, она – моя королева, а не ваша кухарка. Она моя. Королева или кухарка. И будет всегда под моей защитой, а не под вашей властью!
В этот момент кто-то толкнул в бок горластого лидера и тот завопил:
-- Ты не король, ты – самозванец! Докажи, что ты – король. Вызови меня на бой!
Вансет понял, что этот горлопан всего лишь марионетка, а не лидер. Он специально провоцирует драку. Но более сильный и коварный лидер прячется за спинами многих и многих. Где он сейчас, не известно. Пока Вансет будет драться с фантомом, потратит силы и не сможет сразиться с настоящим противником. А он буде находиться в убежище и от туда править еще тысячью фантомами, которых одолеть не под силу даже опытному магу. Вансет хладнокровно ответил.
-- Я не самозваный король, а настоящий. А настоящие короли с самозванцами не дерутся. Мне нечего с вами делить. Престол по праву мой и моя корона. Королева избрала меня.
-- Он лжет, -- заорал горлопан, -- Не верьте ему, он блефует. Он боится! Ха-ха-ха...
Вся толпа подхватила его дикий хохот. А Вансет почувствовал, как в его ушах словно разорвалось тысячи пороховых взрывчаток. Тут дружище Рэн пришел на выручку:
-- Пусть покажет оружие, которым будет биться.
ГЛАВА 34.
Вансет выждал паузу по-королевски. Он спокойно приблизился к противнику и остановился на расстоянии шага. Вся толпа вмиг затихла. Противник не двинулся с места, но Вансет почувствовал вибрацию его лодыжек и нервно подергивающихся скул. Вансет спокойно произнес:
-- Покажи оружие, которым ты хочешь драться со мной. Я должен знать, с кем имею честь сразиться.
И тут дикий хохот опять взрывом охватил весь лабиринт. А противник рывком достал из огромных черных ножен черный меч и показал Вансету. Вансет внимательно глянул на оружие и оценил его:
-- Это чугунная сталь. Но таким оружием дерутся только гладиаторы, а не короли. Что стоит он против моего?
Вансет достал из золотых ножен свой золотой меч, тот блеснул яркой искоркой в свете факелов. Искорка попала в глаза противнику. Тот ослепленный вскрикнул и заорал:
-- Это блеф. Он применяет незаконное оружие. Золото против чугуна. Не мыслимо!
-- Верно, -- ответил Вансет, -- Немыслимо драться чугунным мечом. Он несгибаем и рассыплется сразу же после первой же схватки. Поэтому положи его, обратно, в ножны. А, если кто-то хочет увидеть меня в бою, то пусть приведет сюда настоящего зачинщика сего торжества или скандала. Я буду драться только как равный с равным.
Толпа молчала. Все чувствовали, что первый бой истинный король выиграл без труда. Аргументов против него больше не было. Как быть дальше они не знали, только чувствовали силу нового властелина. Многие из них стали подумывать, как перейти на сторону победителя. И вдруг противник очнулся после ослепления. Он придумал новую каверзу.
-- Хорошо, что твое оружие сражает на расстоянии. А, вот если у меня будет жар, твой меч расплавится, а мой – только нагреется.
С этими словами самозванец взял свой меч и поднес его к огню факела. Тот стал накаляться до красна. Самозванец взмахнул мечом в воздухе, раскаленная искра упала на золотой меч Вансета, и тот стек расплавленный на пол.
-- Все! – заорал противник, -- Я победил.
-- Верно, -- спокойно ответил Вансет, -- Такую температуру дьявольского огня не выдержит ни один благородный металл. Но у меня есть кое-что погорячее.
Вансет распахнул камзол и достал из самой груди за шрамом поцелуй. Поцелуй любви и страсти, верности в разлуке и мольбы о помощи. Веры в любовь и жизнь. Вансет поднял высоко над головой алый бутон. Он светил так ярко, что свет факелов был просто темнотой по сравнению с этим светом.
-- Ну, как? – молвил король Вансет, -- Хотите вы идти за мной? Я буду озарять вам дорогу в любой кромешной темноте. И я не хочу с вами драться. Вы только идите за мной.
Толпа опять умолкла. Многие из нее стали приближаться к Вансету и становиться рядом с ним. Они больше ничего не произносили против него. Но тут их фальшивый лидер снова заорал:
-- Конечно, фальшивым поцелуем каждый может гордиться. Он достался ему только потому, что он был рядом с королевой в этот момент. Вот если бы я был там...
-- Он достался мне по праву, потому, что только я могу защитить ее, -- ответил Вансет, -- А что можешь ты отдать взамен на ее любовь? Вот я отдал свое сердце и теперь у меня в груди только этот лучик света, благодаря которому я живу.
-- Как? У тебя нет сердца? Так ты не можешь чувствовать. А где же оно? Ах, понимаю, она забрала его и хранит в тайнике.
Вансет устало вздохнул и присел отдохнуть.
-- Мое сердце, -- молвил он, -- Мне уже давно не принадлежит.
-- Ах вот как. У нас будет бессердечный король. Он самозванец!
Толпа опять отступила от Вансета и заняла прежнюю позицию. А самозванец все орал:
-- Он не король, он самозванец!
-- Тогда покажите мне настоящего короля, которому я должен починяться, -- потребовал Вансет.
Самозванец не слышал его и все орал и орал во все свое горло. И на выручку опять пришел Рэн:
-- Минутку внимания! – громыхнул он, -- Мы требуем переговоров. До тех пор, пока мы не увидим настоящего короля, вы не имеете права отдавать приказы.
Самозванец вспыхнул гневом, но не хотел выдавать его. Вансет снова почувствовал вибрацию, исходящую от него. Это было напряжение страха и ненависти. Противник стиснул зубы и сказал сдавленным голосом:
-- Вы не сможете увидеть короля. Он там, на верху. Но если ты, король с желтым оружием, покинешь эти катакомбы и взойдешь на верх, ты сможешь сразиться с ним. И ты, векрно, победишь. Ты станешь королем Априора. Но твоя королевишна навеки останется здесь, под землей. Врядли мы выпустим ее отсюда. Она будет мыть пол под нашими ногами и подавать нам еду, когда мы захотим.
-- Хорошо, -- Вансет, как всегда был спокоен, -- Но если я стану королем, то все законы буду отдавать я. И жители Априора будут подчиняться только мне.
-- Вот именно, жители Априора. Но подземелье – это уже не Априор. Сейчас эти владения принадлежат королеве Луизе. Завоевав трон, она начисто лишится их. А ты, как новый король, еще их не отвоевал. Она говорила тебе что-нибудь о переходящем наследстве?
-- Нет.
-- Так вот. Если она будет находиться здесь во время боя, в котором ты должен победить, то уже никогда не сможет стать королевой. Она навсегда останется здесь. А властителями сих покоев по наследству остаемся мы – подземные жители. Чтобы подвальные укрытия перешли тебе, ты должен принять их там, вверху.
Вансет вдруг понял опасность всего положения. Он нервно оглянулся назад, откуда только что ушел. И над ухом у себя вдруг услышал торжествующий хохот:
-- Ну, что, король, выбирай – трон или королева!
Вансетом вдруг овладела волна ярости и отчаяния:
-- Я не позволю!
-- Иди, Вансет, сражайся. Тебя ждут там, -- вдруг услышал Вася голос Рэна над своим ухом.
-- Но она же погибнет.
-- Ты должен завоевать Априор. Ты должен освободить королеву и вернуть ей корону. Иди. Она тоже ждет.
Вансет, не колеблясь, двинулся вперед сквозь толпу. И толпа расступилась.
ГЛАВА 35.
На столике перед Луизой стоял светильник. Он грел ее и освещал темноту вокруг. Сейчас он переливался нежным розово-белым оттенком. Из его света возникали лепестки роз, сиреневые кисти и дивные мотыльки. Вдруг огромная птица взмахнула крыльями и взлетела высоко в небеса. Она была ярко оранжевая. Мансард тревожно взглянул на Луизу:
-- Теперь будет жарко. Он хочет принять бой.
-- Он отправляется вверх?
-- Да. Он должен туда идти.
-- Я знаю, сейчас сюда ворвутся эти... Все погибнет. И Цветок жизни. Он сможет возродиться только тогда, когда я снова окажусь в своих покоях и надену свою законную корону.
-- Хуже того. Посмотрите, Ваша Светлость.
Мансард перевернул лампаду другой стороной. На фоне розового света возникла картинка. Там, в полутемных лабиринтах, Вансет стоял совершенно безоружный перед огромным черным гладиатором с черным мечом из чугунной стали. И это чудовище произносило совершенно чудовищные слова: «Она будет мыть пол под нашими ногами и подносить еду, когда мы захотим...»
Луиза не смогла больше слушать и расплакалась. Но не жемчуженки теперь катились с ее прекрасных глаз, а огненные искорки. Они обжигали ее щеки, падали на пальчики, скатывались на коврик и оставляли в нем прожженные дыры. Луиза плакала, а оковы на ней становились черными, стальными. Лицо покрылось сажей и пеплом от костра. Она ненавидела.
-- Не надо, Ваша Светлость, не страдайте, успокаивал ее Мансард как мог, -- Вы только измучаете свое сердце. Ведь теперь оно у вас на двоих. Вы лучше подарите ему еще один пламенный поцелуй.
Мансард повел рукой и стряхнул как паутину нехорошую картинку. Он снова развернул лампаду и на фоне синего неба Луиза увидела Вансета. Тот стоял на возвышенности, а под его ногами бушевала толпа.
-- Вансет! – закричала Луиза, -- Я люблю тебя. И буду любить всегда, даже в этом подвале....
Она снова заплакала, но слезы ее на этот раз стали изумрудными, они переливались, как вода в море под ярким солнцем. Оковы рухнули на пол, а сердце Луизы забилось так часто, что Вансет ощутил несказанный прилив энергии. Он вдруг вырос и окреп, а в руках у него появился огромный золотой меч. Но теперь он был крепок, потому, что его сердцевина состояла из камня. Того непробиваемого камня, которым рушат стены и преграды на своем пути те, кто любит и верит.
Вансет глянул вниз и увидел море, нет, водопад. Этот бурный водопад состоял из черной воды. И водой этой были эмоции тех, кто находился под его ногами. Это были воины Петрарки. Те люди, которых он пожелал сделать воинами и они сознательно согласились сделать свой выбор. Они знали, что идут за самозванцем. Вансет не мог больше смотреть вниз, потому, что каждая из этих черных капелек становилась для него невыносимо тяжелой и на руках от этой тяжести выростали оковы. Вансет взглянул на синее небо. Там он увидел непорочно чистые облака, которые напомнили ему свою любовь. Облака постоянно меняли свою форму. Вот одно, присоединилось к другому. Вместе они стали порхожи на волосы Луизы, затем, нарисовались ее глаза, курносый носик. Она была печальна, а глаза излучали любовь к Вансету. Картинка в небе зашевелилась. Губки произнесли слова, которые Вансет прочел: Я люблю тебя – шептала Луиза. И Вансет верил ей. И эта вера придала ему сил. Оковы на руках упали вниз. А Луиза вдруг сложила губки и послала Вансету еще один пламенный поцелуй. Он алым бутоном отделился от ее губ и озарил все небо алой зарей. Внизу Вансет услышал в тот миг страшный вой, но смотреть туда не стал. Он смотрел на изображение Луизы и всеми клеточками своего тела впитывал поцелуй. И он наполнил всю его натуру новой силой. Меч ему больше был не нужен. Он казался смешной игрушкой в руках. Набрав в легкие воздух из синих небес, Вансет крикнул, так, что черный водопад замер на мгновение:
-- Я пришел сюда принять бой. С кем я должен драться? Выходи!
На мгновение воцарилась полная тишина. Стало так тихо, что даже пения птиц не было слышно вокруг. Пространство замерло. Произошло совершенно неожиданное. Сам король вызвал самозванца на бой. А такого не должно было быть. Но Вансет не отступал:
-- Я хочу принять бой и восстановить справедливость. Ну, где мой соперник?!
Водопад под ногами Вансета снова взорвался мятежом с удвоенной силой. Воины Петрарака угрожающе стали возмущаться. И возмущение это было похоже на гул. Но вдруг водопад раздвинулся на два ручья и посреди этих потоков показалась огромная фигура Петрарка.
-- Я буду биться с тобой, -- произнес он, -- Но ты уже проиграл. Посмотри, все эти люди за меня. Вместе мы сломаем тебя как соломинку.
-- Эти люди здесь ни причем. Я нарушил закон Априора и сам вызвал тебя на бой. Я уступил тебе, хотя не должен был этого делать. Но я хочу, чтобы ты сам убедился в справедливости. Но, если ты подключишь этих людей к бою, то нарушишь закон Априора куда сильнее и никогда не станешь королем.
Петрарка стиснул черный меч в своих огромных руках.
-- Ну, хорошо, давай выясним, кто из нас король. Но пощады от меня не жди. Помнишь, как там, на гладиаторском ринге.
Вансет на секунду впал в оцепенение. Он живо вспомнил гладиаторскую площадку еще в начале своего путешествия по Априору. Огромный черный гладиатор Петрарка. Вансет наносит ему удары один за другим. Петрарка падает. Еще немного, и Вансет пронзит его копьем. Но нет. Вансет не может этого сделать. Он дарует своему врагу жизнь. Вансет верит в то, что Петрарка прозреет...
В следующую секунду Вансет очнулся, он понял, что слова эти сказаны с умыслом обезоружить противника. И Вансет кинулся в бой.
ГЛАВА 36.
Луиза сидела замерев на коврике и не пристально всматривалась в картинку светильника. Вансет, совершенно безоружный, сцепился в поединке с самозванцем.
-- Нет! – вскричала Луиза, -- Я не могу больше быть здесь. Я должна быть там.
-- Ваша Светлость, это опасно. Вас могут взять в плен. Тогда сердце внутри вас перестанет биться и будущий король погибнет или навечно останется рабом.
-- Если он погибнет, то и мне не жить. Но если я буду отсиживаться здесь, то у него может не хватить сил и он погибнет.
С этими словами Луиза выскочила в коридор и побежала узкими проходами на верх. Дорогу она знала хорошо. Мансард только поспевал за ней. Луиза выбежала на край высокой башни. С нее был виден весь Априор и поединок Вансета с Петраркой, который происходил почти в самом небе. Луиза оказалась где-то между небом и землей. Вансет дрался отважно, он ни капли не уступал противнику, хоть тот вовсю размахивал своим тяжелым черным мечом. Но Вансет был намного ловчее и разумнее. Ему не нужно было оружие. Он брал своим чутьем. Предвидел каждое движение противника. Вдруг Вансет увидел Луизу на краю башни. На лице ее остались следы сажи и отчаяние в глазах.
-- Вансет, я люблю тебя, -- кричала она в облака и те передавали каждое слово Вансету.
-- Луиза, ты только не бойся. Я не промахнусь.
Но глаза Луизы излучали неимоверную тревогу и меч противника становился крепче и удары наносил намного сильнее, чем прежде. Вансету едва удавалось выкручиваться из под них. На руках Луизы снова появились оковы.
-- Луиза, ты все равно будешь моя! – кричал Вансет, -- Я все равно стану победителем.
-- Не станешь. Она вся в саже. Это наша девка, будет мыть нам пол, -- рычал безжалостно Петрарка.
-- Не дождетесь! – Вансет увернулся от очередного удара. Он загнал противника к краю пропасти и тот чуть не свалился в нее, в след за увесистым мечом.
-- Похоже, друг, он мешает тебе драться, -- насмешливо произнес Вансет.
-- Что?! Я тебе друг!
-- Ну, конечно. Ведь я дерусь с тобой. Значит, ты со мною на равных. Разве тебя это не устраивает.
-- Нет. Этого не должно быть. Только я король Априора. Равных мне нет.
В этот момент меч Петрарки стал в два раза меньше, чем был. Он издал злобное рычание и набросился на Вансета.
-- Ну, друг, что-то ты ослаб. Не пора ли нам отдохнуть, -- насмехался, как мог Вансет.
А Петрарка не жалея последних сил все пытался нанести удар по Вансету. Луиза на башне плакала и на ее руках опять выросли оковы.
-- Луиза, я стану королем. Не плачь, -- кричал ей Вансет и это придавало ему сил, -- Луиза, сбрось оковы и у тебя вырастут крылья. Мы вместе улетим далеко отсюда. Нам не нужны будут никакие короны. Мы будем только друг для друга.
Луиза заплакала еще сильнее:
-- Я не могу бросить Априор. Он пропадет без меня. Я должна надеть корону или остаться навечно рабой среди рабов.
-- Не бывать этому!
Вансет в ярости схватил голыми руками меч противника и сбросил его с башни вниз. Петрарка не желал выпускать меч из своих рук. Он ухватился за него, как за соломинку. Мечь зацепился за выступ обрыва, Петрарка держался за меч обеими руками, болтаясь огромным телом над пропастью. Вансет глянул вниз и присвистнул.
-- Да, ну и попал ты, братец. Давай руку, я помогу.
Но Петрарка не хотел выпускать свое оружие из рук.
-- Я тебе не братец, -- рычал он сквозь зубы.
-- Брось эту дубину и возьми мою руку. Ты сможешь стать королем Априора, я тебя научу.
-- Я единственный король Априора. Не я должен учиться, а у меня.
-- Ха! Это невозможно. Но я спасу тебе жизнь.
-- Нет! – рычал Петрарка, цепляясь за меч. А обрыв, за который он зацепился, уже начинал обваливаться. Луиза на башне рыдала пуще прежнего. Она просто не знала, что ей делать. Вансет, видел, что Петрарка уже не спасти.
-- Луиза, сбрось оковы, полетим вместе.
И в эту минуту на самом Вансете возникли оковы. Он почувствовал, как своей тяжестью они увлекают его вниз и он проваливается вслед за Петраркой. Вансет что было оставшихся сил рванул Петрарка за руку. Его меч сорвался с огромной высоты и упал в бурлящий черный поток. Вмиг из него выросло пламя освобожденной энергии и ярким пламенем чуть не обожгло Петрарка. Вансет едва успел затянуть его на выступ скалы. Железные оковы рухнули с рук Вансета, а за спиной у него выросли крылья. Он обернулся на башню и увидел лицо Луизы. Оно было обрамлено прекрасными жемчужинками. Но золотые цепи все еще сковывали ее пальчики.
-- Луиза, сбрось с себя все. Улетим.
-- Нет, -- простонала Луиза и жемчужинки градом посыпались на изумрудный пол башни.
-- Луиза, ты должна улететь со мной. Ведь без меня ты не сможешь править Априором.
В этот момент Петрарка поднялся во весь рост и занес над Вансетом могучий кулак.
-- Вансет! – закричала Луиза
Золотые цепи вдруг стали плавиться на ее запястьях от жара ее сердца. Они становились все тоньше и тоньше, пока не растворились совсем. А жемчужины ее слез соединились в одно целое и выросли в белоснежные крылья. Луиза поднялась высоко в небо. Она подлетела к Вансету и быстро схватила его за руку. Вместе они взмыли в синие небеса. Облака белыми перьями скрыли их за собой. А на синем небосводе остались лишь их белоснежные изображения. Он и Она, парящие высоко в небе.
ГЛАВА 37.
Они летели высоко над страной Априора. Под ними простирались зеленые долины и синие реки. Горы седыми вершинами встречали их союз. И все, что было под ними, торжественно приветствовало своих короля и королеву. Они летели, взявшись за руки, пока внизу не появилось озеро Лени. Вансет почувствовал, как теряет высоту. Он пытался какое-то время удерживаться в небе, но притяжение озера было так сильно, что ему не удавалось это сделать. Вася ощутил неумолимую силу падения и уже не в силах был с нею бороться. Где была Луиза в этот момент, он так и не разглядел. В стремительном своем падении он слышал только свист ветра в ушах , да сухость во рту и глазах от песка, попавшего в них. Так длилось, пока Вася не упал на огромной скорости в воду, и та прохладными объятиями поглотила его. Вода была чистой и свежей. Вася продолжал падать и падать в ней, но дна он не видел. Вокруг Васи проносились светящиеся разноцветные медузы странной угловатой формы, какой, Вася разглядеть так и не смог. Один раз Вася чуть не столкнулся с жителем моря, думая, что это плавающий камень. Но камень издал фыркающий звук и отскочил назад от Васиного лба.
Вася падал стремительно быстро. Так быстро, что не успевал даже зацепиться за нити водорослей, попадавшиеся ему на лету. И, вдруг, со всей скорости он ударился головой о что-то твердое. Это было дно озера.
Несколько минут Вася лежал без сознания. Когда пришел в себя, открывать глаза сразу не решился. Ему было хорошо и прохладно. Вокруг царил полумрак и тишина. Прохладная вода сняла боль с висков и темени. И, вдруг, тишину нарушил какой-то нарастающий гул. Гул усиливался так, словно облако диких ос приближалось к Васе. Василий резко открыл глаза и ничего не понял. Оказалось, что вокруг совсем темно. И гул вокруг – это вовсе не гудение диких априорных ос, а самый что ни на есть обычный шум. Да, уличный шум. В нем Вася стал различать голоса мальчишек, оставшихся за дверью сарая во дворе, когда он полез искать их злополучный мяч. А сам Вася не лежал на полу... Он повис на перекладине, едва удерживаясь на ней обеими руками. Перекладина эта оказалась гнилой балкой, которая вот-вот должна была рухнуть. А под Васей намечался подвал неопределенной глубины.
«Опять туда, вниз?! Ну уж нет...»
Вася из последних сил подтянулся на руках и выкарабкался на поверхность. Пахло плесенью и сыростью. Василий потирал ушибленную голову.
«Вот это садануло... А где же мяч? И долго я здесь лежал... висел... Но как можно было без сознания?»
Вася зажег фонарик и прямо у своих ног увидел... мяч. Да, тот самый, футбольный мяч, с выкрашенными кубиками. Их мальчишки выкрасили яркими красками. Вот это да! Вася от изумления просто не мог рассуждать. Обескураженный он взял мячик в руки и осторожно направился к двери сарая. Когда вышел во двор, оказалось, что уже стемнело. Небо укрылось звездами, а ночь обещала быть погожей. Самое время для полетов в Априор. Но нет, только не это. Вася уже налетался.
Мальчишки окружили Василия со всех сторон.
-- Дядя Вася, что вы так долго? Где он был? Неужели закатился.
Вася бросил им мяч:
-- Держите пропажу. Впредь, я вам не ищейка.
-- Ну, дядь Вася, расскажите, что там было. Вы опять куда-то летали?
-- Кажется, долетался... А мяч ваш на полу лежал, сразу под дверями.
-- Что ж вы так долго его искали?
-- Что-то я, ребята, не в духе сегодня. Головой ударился о балку, пока искал. Пойду, полежу...
-- Возвращайтесь, дядя Вася, мы вас ждем. Опять летать хотим.
-- Так берите и летайте. Вы уже взрослые, сами сумеете...
Вася взял свою сумку, лежащую на траве под сараем, и направился к своему подъезду. На ходу он потирал ушибленное темя.
«Вот так садануло. Но как можно было без сознания висеть на балке? А, может, это не сон?»
Вмиг перед ним встали четкие видения Априора. Рэн и Петрарка. Луиза и Мансард. Кстати, а как же Луиза? Я оставил ее там, в Априоре и она теперь навеки попадет в рабство. Сердце Васи защемило от тоски. Он хотел было вернуться в подвал и снова войти в Априор. Но как? Ведь сколько раз он бывал в этом сарайчике и попасть в страну собственного подсознания ему удалось только раз. Значит, другого шанса не будет... Печально. Он упустил этот шанс и не спас свою королеву Луизу. Луизу. Лизу. Лизка? Где она? Может, ей плохо, нужна помощь?
Вася открыл ключом дверь собственной квартиры. В коридоре было темно. Мама на кухне грела ужин. Вася не стал включать свет и на цыпочках прошел в свою комнату.
ГЛАВА 38.
-- Вася, ты дома? – ахнула мама, включив свет в комнате Васи. Она пришла сюда полить цветок на окне, -- Что случилось? Ты не здоров?
-- Да нет, все нормально. Просто голова что-то разболелась. На тренировках ударился.
-- Не тошнит? – мама заботливо приложила ладонь ко лбу Васи, -- Горячий что-то. Надо измерять температуру.
-- Ма, не надо. Все нормально, -- почти простонал Вася.
-- Ой, не нравишься ты мне...
-- Да все пройдет, устал. Хочу поспать.
-- Только после ужина.
-- Ну, хорошо. Но я поем здесь, у себя.
-- Не вопрос. Сейчас принесу.
Василий улегся на кровать и прикрыл глаза рукой. Свет от люстры его раздражал. Вмиг перед глазами встало видение светильника Априора «Цветка Жизни». Так что же теперь, цветок погибнет? И страна Априор погибнет? А Луиза? А Лиза? Я никогда не увижусь больше с нею. Вмиг все надежды рухнули от тяжелых мыслей. Вася отвернулся к стенке, не желая видеть этот мир.
Вошла мама с тарелками. Запах еды не обрадовал Васю, как прежде. Этот запах вызвал тошноту. Он не был похож на запахи вин Априора, которыми поила его Луиза.
-- Да что с тобой? -- заволновалась мама, ставя тарелки на столик перед диваном рядом с Васей.
-- Ма, ничего. Оставь меня, -- уныло пролепетал Вася.
-- Ну, как оставь? Ты не здоров.
-- Ма, где Лизка?
-- Лизка-то где? Ой, не знаю... Подожди. Сегодня почтальон письма принес. Целых три. Говорит, затерялись на почте. Еще с прошлого года лежат. Хотели выбросить, но сменщик добросовестный попался. Принес по пути домой, прямо перед твоим приходим.
Мама выскочила в свою комнату и через минуту принесла три толстеньких конверта. Вася нехотя повернулся к ней. Он взял один конверт и прочел обратный адрес: город Омск. На другом значился город Брянск. На третьем обратный адрес был размыт водой, но город был другой.
-- От кого это?
-- Не знаю, на конверте не указано.
-- Омск... Странно... А ведь Лизка говорила, что отправляется на север, помнишь.
-- Помню. Может потом, снова и снова переезжали?
-- Может.
Вася оживился, сел на диване. Головная боль стала проходить. Мама, видя улучшения состояния сына, решила оставить его наедине со своими мыслями и отправилась отдыхать в свою комнату.
Вася осторожно раскрыл ветхий конверт. И там в подтверждение его ожиданиям он увидел письмо, написанное рукой Лизы. Ее почерк он никогда не забудет и не спутает ни с каким другим.
«Здравствуй Вася, -- говорилось в письме, -- У меня все очень плохо. Не знаю, увидимся ли еще и когда. Сегодня переезжаем. Отец потерял работу потому, что болен. Уж лучше бы оставался на кафедре. Другой ему не предлагают, пока...»
Вася читал и читал, не отрываясь скользяще перед его лицом строки. Такие родные и такие далекие. Вмиг пронеслись видения. Лизка такая озорная и веселая теперь сидела вся в цепях. Не золотых, черных. Иногда из глаз ее капали жемчужные слезы. Вася мотнул головой. К чему эти видения Апртора. Да и о чем думает он сейчас? О беспечном нелепом сне, возникшем из-за сотрясения мозга? Вероятно, его состояние еще не наладилось. Но откуда он знает, что сейчас не видит ужасный сон или его продолжение. А что, если Априор действительно существует?
Во всех трех письмах говорилось, что состояние отца Лизы достаточно тяжелое. Во время экспедиции в горах в поисках золотой жилы его сердце не выдержало перегрузки. У него случился микроинфаркт, который грозил перейти в инфаркт с серьезными осложнениями. Его едва успели доставить до медпункта и оказать первую помощь. Над жизнью пожилого профессора нависла опасность. Потом его госпитализировали. Больше месяца отец Лизы провел в больнице. Дела пошли на поправку и его выписали домой. Но работу он потерял бесповоротно, поскольку в чужом городе не хотели брать человека со слабым здоровьем ни в какой институт. Лиза и ее мама были в отчаянии, но отцу не показывали. Как могли поддерживали его. А на лекарства нужны были деньги, еще и еще. Лиза на тот момент поступила в аспирантуру. Уже заканчивала учебу, но из-за тяжелого положения семьи вынуждена была ее приостановить. Она взяла академотпуск на год, а сама, работая на кафедре аспирантом еще, в тайне от всех, подрабатывала официанткой в ночном клубе. Но время шло. Академ отпуск заканчивался. Здоровье отца не улучшалось. Необходимо было восстанавливаться в учебе, иначе – прощай кафедра. Что было делать? Вася об этом не узнал. Последнее письмо заканчивалось словами: Я жду тебя. Возможно, скоро приеду и буду жить здесь. Но уже не перспективной леди, а тихой уборщицей из провинциального городка. Хочешь ли ты меня такую?»
Вася отложил письма и задумался. Конечно, он принял бы Лизку любой и сделал бы все для нее. Но прошел год с момента написания последнего письма. Никого в городе он не встречал. Может, Лза прячется от него? А, может, у них все наладилось и он не увидит ее еще долго. Где она? Вася сейчас бы кинулся ее искать. А, вдруг, у нее все хорошо и она сама не хочет его видеть?
Эти мысли вызвали в душе Василия новый мятеж и головную боль. Он почувствовал, что больше так не может, упал лицом в подушку и крепко заснул.
ГЛАВА 39.
А утром его разбудил яркий луч солнца. Вася сел на диване и улыбнулся: родной, желтый, не пурпурный, как в Априоре. И сам испугался. Неужели эта уверенность в реальности Априора еще не прошла. Может, у него до сих пор галлюцинации. Он глянул на столик. На нем лежали письма. И старая рана заныла с удвоенной силой. Значит, это все реальность. И Априор тоже. Но, если это так, значит, он, Вася, должен спасти Луизу, то есть, свою Лизу. А письма – это знак из Априора.
Вася не знал, что будет делать дальше, но встал, умылся, оделся заварил крепкий чай. Именно чай, а не кофе. Его можно было пить сколько угодно в это прекрасное весеннее утро. Встала и мама. Вася предложил ей завтрак и чашку чая. Вместе они почаевничали. Вася поделился всем, что прочитал. Мама только головой покачала:
-- Ох, не везет тебе с невестами.
-- Но надо же что-то делать. Ведь она же ждет.
-- Может, ждет. А, может, другого нашла. В таком-то положении не мудрено.
Вася задумался:
-- Ну, если нашла – это ее право. А если ждет меня, а я тут сижу?!
-- Ох, добрый ты у меня...
-- Ладно, мам, мне некогда. Я на тренировку опаздываю.
Вася выскочил за двери, словно его действительно на улице кто-то ждал. На улице все те же неугомонные мальчишки кричали ему вслед:
-- Дядь Вась, расскажи, чего вчера было. Ты ведь что-то видел...
-- Не расскажу. Малы еще.
-- Вчера сказал, что взрослые.
-- Потом.
Вася бежал по улице, не останавливаясь. Он так торопился и сам не знал, куда. Он сел в трамвай, выскочил на незапланированной остановке. Но не на тренировку он спешил. Что-то звало его вперед. Куда, он сам не знал. Он просто спешил.
И вдруг он увидел. Голубое платьице мелькнуло в толпе. Голубое в крупный белый горох. Именно то, которое он желал увидеть повсюду. Он устремился за платьицем. Платье промелькнуло и скрылось в толпе. Что это было? Опять проклятые видения? Нет. Вот голубая вуаль показалась снова. Василий бежал вслед за голубой дымкой, то появляющейся, то растворяющейся вдали. И черные кудри стали реальными на расстоянии руки. Наконец:
-- Лизка! Стой...
Вася, не помня себя подскочил к ней. Лиза обернулась:
-- Вася, ты...
Она была удивлена и растерянна.
-- Как ты меня нашел?
Вася растерялся не меньше:
-- Я... Я просто хотел. Хотел тебя видеть.
Вмиг Лиза надула пухлые губы:
-- Если хотел, почему не писал?!
-- Лиза, я не получал твоих писем... Вот, вчера только принесли...
Он достал из сумки три письма с затертыми адресами разных городов. На глазах у Лизы выступили слезы:
-- Так ты ничего не знаешь?
Вася взял ее за дрожащие плечи:
-- Нет, родная, расскажи. Я все пойму.
-- Папа только что наладил здоровье. Ему сейчас нельзя волноваться. Его нигде больше не брали на работу, кроме этого городка. Нам пришлось вернуться.
-- Вот и хорошо. Теперь мы будем вместе.
Лиза покачала головой.
-- Я не могу здесь оставаться. Мне нет здесь места. Есть выбор – учиться дальше, где я училась или здесь работать кем придется.
-- Лиза, это не вопрос. Ты будешь учиться. Теперь у тебя есть я.
Лиза помолчала. Потом потупила глаза:
-- Да, но меня... я должна выйти замуж...
-- За кого?
-- Отец выбрал мне кандидатуру.
-- Чью?
-- Я еще не видела. Но я не хочу его волновать.
-- А ты, ты сама кого хочешь.
Лиза вместо ответа глянула на Василия своими небесно синими глазами, полными слез. Вася не отпускал ее и только сжимал все крепче и крепче в своих объятиях:
-- Если ты останешься со мной, я решу все твои проблемы. А, если нет... Я спрыгну вон с той башни прямо у тебя на глазах...
Вася показал на шпиль одного из зданий. Лиза рассмеялась в ответ. Приблизила к Васе свои алые губки и зашептала в самое ухо:
-- Я тебя сейчас укушу.

31.03.2016 г.