Не жизнь, а сплошное недоразумение! /Глава из романа-притчи "Страна чудесных Дураков"/

Внимание!
Первая книга романа-притчи "Страна Чудесных Дураков" выходит на страницах журнала ЛЕГЕНС за июнь и июль м-ц /С.Петербург/

Заявки на приобретение первой книги романа можно посылать по адресу:
<legens@mail.ru>
=================================


Глава из романа-притчи "СТРАНА ЧУДЕСНЫХ ДУРАКОВ" /книга 1-я/


Сегодня Человечку впервые разрешили погулять одному. Ольвик сказала, что они с мамой решили отпустить его на прогулку без сопровождения, чтобы посмотреть, как он воспользуется шансом побыть немного свободным и самостоятельным. А мама сказала, что они с Ольвик немного поспорили: сможет ли Человечек распорядиться свалившейся на его голову свободой и проявить максимум самостоятельности при весьма ограниченных возможностях?
«А немного, это сколько?» - спросил Человечек.
«А вот когда вернешься, тогда и узнаем меру твоего «немного». – Сказала мама.
«А возможности мои сильно ограничены?» - Спросил Человечек.
«Вот когда пойдешь, тогда и узнаешь, каковы границы твоих возможностей». – Сказала Ольвик.
Мама принесла связку ключей и сняла, один из них, с кольца. Ольвик достала из кармана шнурок и привязала к нему ключ, который дала мама. Шнурок с ключом ему повесили на шею, а сам ключ сунули под футболку. Поправляя воротничок рубашки, одетой поверх футболки, мама сказала, что она всегда догадывалась о том, что он более всего на свете мечтает о том, чтобы стать самостоятельным и обрести свободу. Но на самом деле, он еще не знает, что это такое. Поэтому ему сначала нужно то и другое познать, а потом только решать, мечтать о них или не мечтать. Но если, познав, он полюбит и то, и другое, сможет стать счастливым. А только счастливый человек может научить других людей, как и им, стать счастливыми.
Ольвик тут же добавила, что многие люди лишь отчасти самостоятельны. Но именно по этой причине ограничена и их свобода. А пока имеются ограничения, таких людей трудно назвать целостными и самодостаточными. Вот почему и счастье у них пока неполноценно. Его папе, маме и ей самой пока удалось лишь отчасти быть счастливыми. И все они надеются, что ему, Человечку, удастся однажды решить эту сложную, интересную и очень важную задачу. В жизни много важных дел, но это самое главное. Потому что именно от него зависит, как человек живет, и в каком мире. Однако он должен помнить, что если даже ему не удастся решить эту задачу окончательно, уже само то, что он ею занимается, сделает его жизнь и интересной, и увлекательной, и, конечно же, пусть и отчасти, но все же счастливой. А этого уже достаточно, чтобы он полюбил безгранично Жизнь, а Жизнь полюбила его. А что может быть важнее всего на свете, как не Жизнь. Жизнь предлагает человеку много правил. Их можно назвать по-другому формулами счастья. Их знание и исполнение помогает человеку стать счастливым. Но Человечку будет достаточным, если для начала он узнает пока не все, а некоторые из них. Остальные напомнят ему о себе сами. Теперь же, он должен слушать внимательно, не отвлекаясь на постороннее. И Ольвик начала почти шепотом, но четко и уверенно перечислять формулы счастья.

Зная, что такое отчий дом и помня всегда о нем, ты никогда не заблудишься.
Даже если ты прикован к одному месту, ты способен быть везде и где угодно.
Все, что необходимо, всегда уже есть. И в том, что есть, уже кто-то нуждается.
Встречаются люди, которым даже на необитаемом острове не грозит одиночество.
Даже если в руках и карманах абсолютно пусто, тебе всегда есть чем поделиться.
Зная, что такое «хорошо» и «правильно», ты будешь всегда знать, что делать и как.
Обо всем, что ты узнал когда-то, ты никогда уже не сможешь сказать, что не знаешь.
Если любить по-настоящему хотя бы одного человека, тебя никто не сможет обидеть.
Не зная, что делать, ничего не делай. Или делай лишь то, что хорошо умеешь и знаешь.
Искусителей не существует, если мы не искушаемы. Самые талантливые тренеры – враги.

Человечек слушал с раскрытым ртом. А когда Ольвик замолчала, он тут же задал вопрос:
-Как мне все это запомнить и что будет, если я все это забуду или перепутаю?
И услышал ответ:
-Если ты слушал, значит слышал. Если слышал, то помнить будешь всегда. Если помнишь, не перепутаешь.
Человечек надолго задумался, а потом задал следующий вопрос:
- Если вам известны эти правила, почему же вы счастливы лишь отчасти?
Мама и Ольвик, чуть было не заговорили в один голос. Но, посмотрев друг на друга, обе замолчали и только после этого начала говорить только Ольвик:
-Многие из нас, людей, порой, не знают о том, что есть самые главные вопросы и самые важные правила. Поэтому долгое время они учат не те правила и задают не те вопросы. И только тогда, когда окончательно настрадаются и запутаются, начинают задавать главные вопросы и узнают о главных правилах. Я, твой папа и твоя мама, относимся именно к таким людям. Ты же, как мы поняли, относишься к тем людям, которых уже с появления на свет, интересует самое главное. Поэтому главные правила ты узнал намного раньше, чем выучишь азбуку и таблицу умножения.
Обе по очереди его обняли, поцеловали и подтолкнули к выходу. Он хотел, было сделать первый шаг, но тут же понял, что лежит в своей кроватке, а в глаза слепит яркое солнышко. За стенкой раздавался веселый, едва сдерживаемый, смех. Очевидно, сегодня никто в доме не ложился спать, но всем все равно хорошо. Они буквально умирают от хохота, но, боясь разбудить его, стараются сдерживаться.
Наконец-то Человечек окончательно понял, что все, что с ним происходило, всего лишь сон. Он закрыл глаза, проверяя, забыл он его или нет. Нет, он помнит все до детали, и даже все правила: десять тех, которые Ольвик перечислила подряд. Но если слушать Ольвик внимательно, она постоянно говорит о каких-то правилах. И Человечек заметил, что они все правильные. По крайней мере, там, где он следовал этим правилам, у него получалось всё наилучшим образом. Но многие из правил ему пока были абсолютно непонятны, и он даже не знал, к чему их можно применить.
Но вот, что странно! Если Ольвик еще не пришла, а мама с папой были заняты гостем, и им всем было не до него, кто же с ним беседовал ночью?!
-Ну, надо же, не жизнь, а сплошное недоразумение!
Человечку было очень жаль, что он не успел отправиться на прогулку, не успел стать самостоятельным, а значит, свободным. Конечно, во время сна он успел узнать много нового и очень важного…. Но если честно, из того, что ему было сказано, он ничего не понял. Правда, когда слушал маму с Ольвик во сне, ему казалось все очень понятным и жизненно необходимым. Но сейчас он никак не мог сообразить, зачем ему, такому маленькому, знать столько непонятных сложностей? Ведь он еще толком говорить не умеет и совсем не умеет читать, писать и считать!
И тут он внезапно вспомнил, как Ольвик говорила, что они долгое время учили не те правила и задавали не те вопросы, а поэтому пока счастливы лишь отчасти! Значит, прежде чем научиться читать, писать и считать, он должен разобраться с главными правилами Жизни…. М-мда….
Человечек по-взрослому вздохнул и подумал словами папы:
-Теорию нам преподали, а как быть с практикой?
Теперь он еще больше раздосадовался по поводу того, что проснулся раньше времени.
Когда на цыпочках в детскую вошла мама, Человечек сделал вид, что крепко спит. Она поправила одеяльце, задернула немного штору, защитив от солнышка глазки, положила на стульчик свежевыглаженные штанишки с рубашкой. Вслед за ней в комнату бесшумно вошла Ольвик. Они кивками поздоровались, и мама шепотом сообщила, что они так и не ложились спать, что их квартира на ночь превратилась в штаб-квартиру, что разработан уникальный план действий, но подробности сообщат потом, после работы. Продолжая шептаться, обе вышли из детской. Человечек решил все же встать, чтобы успеть увидеться с мамой и папой до их ухода на работу.
"Несъеденного" начальника в квартире уже не было, но сразу же выяснилось, что он выгуливает во дворе Боба. Мама одной рукой красила ресницы, другой держала возле уха телефон и очень темпераментно доказывала кому-то, что она не в состоянии одновременно оказаться в разных концах города. По мыслям мамы Человечек понял, что какой-то важный дядя требует, чтобы она срочно явилась к нему, но именно в это время, в другом конце города ей другой дядя должен дать зефир.
Человечек еще не был знаком со словом эфир, а потому перепутал его со знакомым ему лакомством, зефиром. Безусловно, как ребенок, он понимал, что маме хочется ехать туда, где добрый дядя обещает зефир, а не туда, где на нее кричит сердитый дядя и который ничего хорошего ей не обещает. А потому, болея за нее всей душой, Человечек в мыслях уговаривал ее ехать к дяде с зефиром.
Человечек был еще слишком мал для того, чтобы понять положение спецкора (его мамы), который обязан присутствовать и на важном совещании, и в телевизионном эфире одновременно. А потому, пока его логика была детской, он, конечно, путался в деталях той информации, которую слышал вокруг или внутри себя. Тем не менее, его возраст не мешал тому, чтобы очень точно определять, где зло и где добро.
Ольвик мыла посуду, причем делала это шумное дело, на удивление, очень быстро, но почти беззвучно. Никто не знал, как ей это удавалось, а поэтому никому и не удавалось. Раньше Человечек просыпался именно под перезвон столовых предметов, которые мыли не поздно ночью, а именно утром.
В семье Человечка предпочитали ложиться спать очень поздно. Как любили говорить его родители: «Мы сегодня легли очень рано!», что означало, под утро. Может быть потому, что именно поздний вечер, плавно перетекающий в глубокую ночь, и был самым свободным периодом суток от работы на работе и работы на дому, которую всегда делали вперемешку с деловыми встречами, домашними делами, заботой о сыне и просмотром краем глаза фрагментов телепередач. А вот глубокая ночь почти всегда принадлежала междусобойчикам с друзьями, вдохновенным порывам творчества, галопирующим пробежкам по Интернету, вымачиванию тел в водопроводных водах мегаполиса и куче дел, о которых Человечек вероятно понятия не имел, так как в такое время ночи он уж точно спал.
Сейчас же, папа, уткнувшись в зеркало, забавно выпятив и задрав одновременно нижнюю губу с подбородком, «вязал морские узлы» из своего галстука. Так мама говорила в тот миг, когда ей было некогда и папе приходилось самому «затягивать удавку на собственной шее», это уже его образное выражение. Ведь он всю свою жизнь терпеть не мог любые виды галстуков и бабочек. Однако чаще всего, маме все же приходилось бросать все дела и перевязывать, так полюбившиеся общественностью, галстуки и бабочки. Выпустить в люди папу в том виде, какой был у него после самостоятельных манипуляций с одеждой, мама считала ниже своего супружеского достоинства.
Наблюдая за сборами своих родных, Человечек предчувствовал, что сегодня маме все же придется выпустить папу в люди в том виде, который она еще по-другому называла «ночные кошмары Кутюрье».
Кстати, в этих шутливых перепалках, папа тоже «за словом в карман не лез». Так, например, когда недавно у мамы никак не красились ресницы, папа сказал:
-Оленька! У нас где-то шикарная бахрома имеется! Давай быстренько тебе ее клеем наживим? Представляешь, какие глазки у тебя будут!
И папа, приставив руки с растопыренными пальцами к своим глазам, помахал ими, словно ресницами.
А в это время вернулись с прогулки папин начальник с Бобом. Боб уже хотел пулей влететь в комнату, но на реплику папы «лапы!», резко затормозил и даже по инерции уткнулся носом в пол. Так как его выгуливал чужой человек, он догадывался, что лапы ему будет мыть не он. Но вот кто именно, было непонятно, так как все были очень заняты.
В томительном ожидании, Боб, вытянув шею, заглядывал через порог в комнату. А тут еще Мурка продефилировала мимо него из комнаты в кухню, показывая всем своим видом, что она в этом доме самое свободное существо. Ну, как в этом случае не позавидовать? Ведь никому и никогда не придет в голову сказать Мурке «сидеть!», «лежать!» и уж тем более, «место!» Переминаясь с лапы на лапу, Боб потягивал носом вслед своей подруги, которая грациозно переставляла свои лапочки в пышных штанишках, и словно веером, покачивала хвостиком. Боб скосил глаза на свой хвост, и Человечку показалось, что он недовольно буркнул «сущий веник» и добавил «с репьяхами».
Человечек так засмотрелся на своих любимцев, что не заметил, как подошла мама и, подхватив Боба на руки, ласково защебетала:
-Ах, какой у нас Боб умница! Команды понимает. Прилежно выполняет. Сейчас лапки помоем, шерстку расчешем. Ой, господи! Да ты, дружок, очевидно сегодня вместо дворника двор своим хвостиком подметал!
Что она ему говорила дальше, было не слышно от зашумевшей воды в ванной комнате.
Терпеливо дожидаясь, пока Ольвик покончит с посудой, Человечек пошел в комнату, но оторопел. Оказывается, что Ольвик не только уже вымыла посуду, но и успела перевязать папе его «удавку». Заправляя галстук папе под жилетку, она приговаривала:
-Ванечка! Вы даже представить не можете, насколько вам идут галстуки! Ума не приложу, за что вы их терпеть не можете?
И папа ответил:
-Душат.
Дело в том, что для папы свобода была дороже всего на свете. А потому он также как и его сынишка терпеть не мог все, что застегивалось, завязывалось или обматывалось вокруг шеи.
В это время в комнату пулей влетел, оставляя мокрые следы на полу, Боб, а вслед за ним мама. Подойдя вплотную к папе и, постучав своим пальчиком по узелку галстука, она произнесла:
-Милый! Как только научишься самостоятельно вязать на собственной шее галстуки, они перестанут тебя душить, а ты познаешь свободу….
Она чмокнула его в щечку и ушла в другую комнату, чтобы, по выражению папы, «уже через минуты три явиться перед любимыми во всем блеске своей красоты и упорхнуть на работу».
Человечек обожал сборы своих родных по утрам. Конечно, утром Человечку уделялось внимания меньше всего, так как сначала взрослые приводили в порядок себя и животных, и только в последнюю очередь вплотную занимались Человечком: мыли, одевали, кормили, сопровождая все действия смешными комментариями, сказками-рассказками. Потом либо кто-то из них забирал его с собой на работу, либо передавали в руки кому-то из знакомых, либо тот, кто оказывался утром свободным, нес, а позже, когда подрос, вел его на прогулку. Сейчас все это делала Ольвик, и папе с мамой стало намного проще. Однако и теперь Человечком начинали заниматься все же в последнюю очередь. Оно и понятно. Ведь он никуда не спешил, ничто его не подгоняло, чтобы нестись куда-то сломя голову и на его плечи пока не давил груз всевозможных обязанностей.
Даже как-то странно. Он был самым свободным человеком из всех, кто его окружал, потому что был свободен от всех дел! Но в то же время, наиболее зависим от всех, кто его окружал. Вот именно этот факт и указывал на то, что без самостоятельности, он вряд ли когда-нибудь сможет стать свободным. После сегодняшней ночи Человечку эта истина стала понятной как никогда.
Сейчас он слонялся из комнаты в комнату, из комнат на кухню. Вслед за ним ходили Мурка и Боб. Кажется, они просили дать им поесть, хотя, на самом деле, их-то покормили раньше всех, кто был в доме. Очевидно, им просто нравился сам процесс, потому что вряд ли были голодными.
Человечек, в конце концов, шепотом попросил Ольвик дать ему «тяппи» с «китиком». В переводе на взрослый язык это означало дать ему «Чаппи» с «Кити-кэтом» - сухпай для домашних животных. Но для их домашних животных, ни то, ни другое не являлось основным продуктом питания. Как поговаривали его родители, их семья еще не была настолько бедна, чтобы переводить своих членов семьи на сухари. А потому, так называемые, сухари возвели в разряд «перекусиловки», как называли в доме еще и чипсы, превратив их поедание в своеобразное развлечение. Вот эту самую «перекусиловку» Боб с Муркой сначала просили у Человечка, а потом Человечек просил, в свою очередь, у взрослых.
Ольвик покорно выполнила просьбу Человечка и к суматохе сборов на работу, добавилась суматоха по ловле сухариков в полете зубами, которыми ловко клацали Боб с Муркой.
Пока Человечек играл с животными, во всей своей красе явилась мама. Она нежно обласкала и обцеловала сына, наговорила массу каких-то важных советов, наилучших пожеланий и «упорхнула» на работу. Вслед за ней, впопыхах наглотавшись кофе, исчез папа. В отличие от мамы, он не обцеловывал сына, а несколько раз подбросил под потолок, поставил на ноги, взъерошил кудряшки, нажал на кнопку носа и, крикнув всем «исчезаю», действительно исчез в проеме входной двери, которая приятно клацнула единственным зубом замысловатого замка.
-Наконец-то я займусь нашим ангелочком! - услышал Человечек мысли Ольвик. Он, конечно, догадался, что речь идет о нем, но что такое ангелочек, он не знал. А потому подумал:
-Сколько же слов знают взрослые! Когда же он, наконец, будет понимать все, что они говорят?
И хоть собственный опыт напоминал ему о том, что умение говорить и знание всех слов не всегда гарантируют стопроцентное понимание, ему все же хотелось быстрее узнать смысл всех слов и крылатых выражений, которые звучали в его семье.
Если бы Человечек имел возможность составить особый семейный глоссарий, наверняка это был бы словарь внушительных размеров. Возможно, он состоял бы из вопросов, которые возникали в уме Человечка по поводу услышанного и колонки, где была бы расшифровка того, что говорилось, будь то вслух или в уме.
Вот как бы выглядел фрагмент семейного глоссария.

Китайская батарейка------------Желудок дяди Серёжи, знакомого семьи, который в любое время суток голоден, как зверь.

Последний день Помпеи----------Ремонт или уборка квартиры.

Гуманоид на отдыхе-------------Мама в бигудях и с маской из компонентов завтрака на лице.

Берлога------------------------Любимое кресло папы.

Останкинская башня-------------Параметры роста папы.

Duracell-----------------------Студенческая кличка мамы, которую она получила за неутомимый и энергичный темперамент.

Барби на ходулях---------------Секретарша нового начальника.

Зов предков--------------------Так Ольвик называла громкий клич Человечка из детской по утрам.

Агрессивки---------------------Плохие мысли.

Светлячки----------------------Хорошие мысли.

Прайд--------------------------Бой без правил – интеллектуальные поединки мамы с папой.

Блохастики---------------------Боб с Муркой до санобработки.

Творняжки----------------------Творческие люди, то есть папа с мамой.

Домовушка----------------------Производное от слова «домовой» женского рода. Так себя называла Ольвик вместо слова «домработница».

Террариум----------------------Депутатский корпус.

«Хор Турецкого»----------------Команда единомышленников Ваньваныча, слаженность в работе которых приравнивалась слаженности исполнительского мастерства известного ансамбля.

Дворберман---------------------Порода Боба до того, как он подрос.

Эфирное существо---------------Мама в телевизионном эфире.

Хрустики-----------------------Деньги.

Головастик---------------------Компьютер.

Заплата------------------------Зарплата в произношении Человечка. Но как термин, одобрен домочадцами, так как их нынешние заработки иначе, как очередной заплатой в прохудившемся бюджете семьи,не назовёшь.

Рашенферрари-------------------«Запорожец», выдрессированный папой по системе Станиславского (технолексика мамы). Когда папа выезжал на автотрассу, никто из водителей не ожидал такой прыти от старенького драндулета, как многие называли папин автомобиль. "Русская модификация итальянской знаменитости", как говорил папа.

Сизифов труд-------------------Бритье.

Поводок------------------------Мобильный телефон.

Бурделька----------------------Детское питание.

Наш ласковый и нежный зверь-------Сосед, хозяин Шустрика, прозванный мамой за добрый и мягкий нрав, но внушительную и устрашающую внешность.

Скрипка Страдивари-------------Водопроводный кран у соседей.

Шпроты в мыле------------------Сослуживцы в тесном кабинете офиса в разгар рабочего дня.

Вечный двигатель---------------Способность хомяка Шустрика постоянно что-то жевать.

Пивнушка-----------------------Миска для питья животных. Пивнули и побежали.

Хрумалка-----------------------Миска для еды животных. Похрумали и побежали.

Подберезовик-------------------Старушка, которая часто сидела на скамейке под березой у подъезда и ругалась со всеми, кто оказывался в зоне досягаемости.

Протезист----------------------Все свои технические разработки и изобретения папа называл протезами, а себя, соответственно, протезистом.

Фея по найму--------------------За доброту и мудрость папа и мама прозвали Ольвик.

Мадонна с младенцем------------Так папа называл Маму с Человечком.

Тяжелая артиллерия-------------Так называли свой приезд бабушка с дедушкой для оказания помощи детям ы дни их творческих авралов и домашних завалов по хозяйству.

Лазутчики----------------------Мурка с Бобом, забравшиеся под одеяло любой из кроватей, что является для них серьезным нарушением семейного кодекса.


Подкидыш Воланда.--------------Некоторое время породу Боба определить было сложно. Позже выяснилось, что он пудель, и который на удивление впоследствии оказался очень порядочной собакой. Правда Человечек ещё не читал ни Гёте, ни Булгакова, а потому ему ещё предстояло выяснить, кто такой Воланд и при чем здесь пудель.

Битва титанов------------------Борьба логики с интуицией в недрах папиной сущности.

Змий - искуситель--------------Телевизор

Барабашка----------------------Хомяк Шустрик по ночам или в тишине квартиры.

Гостинчики---------------------Бабушка с дедушкой в гостях. Впоследствии любые гости.

Сиамские близнецы--------------Папа с ноутбуком.

Репер--------------------------Официально – певец, исполняющий рэп. В семье Человечка Боб, вернувшийся с прогулки в репьяхах.

Незабудки----------------------Глазки Валюшки, которые невозможно забыть по определению Человечка.

Толиданет----------------------Вечно сомневающийся человек.

Счастье моё многовековое-------Так папа Человечка называл маму, который, шутя, говорил, что их брак длится уже не одно тысячелетие, но еще ни разу не надоел!

Прогульщики--------------------Те, кто прогуливается по проспекту, аллеям парка или просто гуляют без дела.


И такой список может продолжаться до бесконечности.


Но вот что странно. Человечек не в состоянии был порой произнести даже простенькую фразу так, чтобы её поняли другие люди, однако понимал почти всё, о чём говорили взрослые. Он даже был способен оценить юмор всего того, что наговаривали за день его родители. Вернее не понимал, он чувствовал смысл всего, о чём говорилось. Но как это происходило, ему было неведомо.
К примеру, взять хотя бы сегодняшнюю реплику Ольвик. Он так и не понял, что такое ангелочек. Но ничуть не сомневался, что это обязательно что-то очень хорошее.
Он понятия не имел, что такое проспиртованные гены, о которых иногда говорили мама с папой, говоря о соседе, который не давал покоя всему дому. Но он был абсолютно уверен в том, что речь идет о человеке, и что он почти бесполезен для самого себя и людей. Он даже чувствовал, что этого человека, как будто поломали еще при рождении, а сам себя починить он не мог. А поэтому не сомневался, что в этом случае речь шла о чем-то плохом и о том, что вызывает сострадание.
Что касается взрослых, то конечно, они, чаще всего, не догадываются о том, что маленькие дети все понимают. Даже папа с мамой Человечка и те, скорее были склонны к тому, что их сын пока слишком мал для понимания сути их разговоров. А это значит, что они и не догадывались о том, какой на самом деле ценитель находится рядом, и как высоко он оценивает их, как они любили выражаться «беззлобный трёп».
А ведь в жизни постоянно можно наблюдать привычную картину: взрослые бурно беседуют между собой на самые разные темы, а рядом носятся их дети.
Или немного иначе. Дети сидят рядом с взрослыми за столом, гоняют по тарелке кораблики из лука или прорыв каналы в картофельном пюре, пускают, по ним реки из соуса, то есть занимаются своим делом, не обращая внимания, на болтовню взрослых. На самом же деле, они внимательно слушают, мотают на ус, а потом делают собственные выводы из всего того, что услышали. И далеко не все взрослые обрадовались бы, услышав мнение своих детей о самих себе, к сожалению, чаще всего, справедливое.
Человечку повезло. Разговоры, за которые ему было бы стыдно, у его родных случались редко. То же самое можно сказать и об их мыслях.
Но в целом, те, кого он слышал на улице, в автобусах, метро, во дворе, говорили или не очень хорошо, или говорили хорошо, но думали плохо. Человечка удивляло такое положение вещей и вот почему.
Когда он видел людей, он видел, что в данный миг им было далеко не всегда плохо. В этот миг их никто не обижал. На улице была чудесная погода. У них в кармане были хрустяшки, а значит, они могли, если не все, что хочется, но, все же хоть что-то, на них приобрести. Рядом с ними кипела интересная и веселая жизнь. Однако почему-то они постоянно перебирали в самих себе плохие или очень плохие мысли. И однажды Человечек догадался, что люди думают плохо далеко не всегда оттого, что им плохо. Просто привыкли на всех обижаться или бояться, что вот сейчас что-то обязательно будет плохо. Думать плохо было их приобретенной привычкой. Вот и всё. И всё бы ничего. Но он замечал также, что, думая по привычке плохо, люди начинали постепенно мрачнеть, хмуриться. А позже в них начинало нарастать раздражение и уже скоро они начинали сердиться всерьез, и не от чего-то такого плохого, что было бы на самом деле, а просто потому, что в этот миг думали о чем-то плохом. Но вслед за плохим настроением и негодованием приходили действительно неприятности и беды.
А поэтому каждый раз, наблюдая такую картину, Человечек, вздыхая по взрослому, думал:
-Не жизнь, а сплошное недоразумение!
После ухода Ваньваныча и Ольванны на работу, в доме сразу стало как-то пусто и тихо. Животные залегли в спячку. Из клетки Шустрика раздавался характерный треск. Это Шустрик опять хрустел чем-то съестным. Рыбки образовали, цветное пятно в верхней части аквариума, что напоминало цветной коврик из пенеплена. Это они окружили кормушку, в которую только что Человечек насыпал свежего корма. У Ольвик на кухне что-то аппетитно «шкварчало» на сковородке.
Так обычно начинался каждый новый необычный день из жизни Человечка и его семьи.

ТАК-ТАК