Qui Quo Quam

Qui Quo Quam – какой, куда, как ( лат.)

Много лет тому назад, когда я училась в институте, на третьем курсе началась латынь. Надо сказать, что институт этот был одним из самых престижных в нашей стране, студенты были, в основном, дети не простых родителей, преподаватели старались соответствовать.
Мы пришли на первое занятие по латинскому языку, сели за парты. Группа была не большая – всего десять человек. Классы для занятий были маленькие – институт жил в старинном особняке, поделенном на комнатки.
Вошел преподаватель - лысоватый мужчина лет сорока, невнятной внешности, с потертым портфелем под мышкой.
Мы встали.
- Садитесь, дети – сказал он тихим невыразительным голосом.
Мы сели, сел и он за свой стол.
- Сегодня начинаем первое занятие – сказал он, глядя на нас сквозь очки, дужки которых были замотаны синей изолентой. – Грамматика латинского языка не будет для вас сложной, так как вы уже больше двух лет изучаете язык, основой которого является латынь.
Соседка по парте ткнула меня в бок: - Видела его очки? А посмотри на его брюки!
Я посмотрела – брюки были вытянутые в коленках, над видавшими виды ботинками висела бахрома. На рукавах пиджака были следы мела, под пиджаком была старенькая рубашка с потертым воротничком и манжетами. По сравнению с другими преподавателями он производил впечатление человека не от мира сего. Преподавательница фонетики щеголяла в ярко красных фирменных джинсах, которые туго обтягивали ее не очень стройные бедра. История КПСС была стильно подстрижена и носила в ушах и на пальцах брильянты. Ректор нашего института была иконой стиля начала 80-х – вкус и материальные возможности создавали яркий образ.
- Ну и чудо в перьях! – мы переглянулись. Внешний вид латиниста нас, мягко говоря, удивил.
Он встал: - Начнем с этого - сказал он и яростно заскрипел мелом по доске:
- Qui!! - с неожиданной страстью выкрикнул он - Какой!
- Quo!! – не менее страстно закричал он – Куда!
- Quam!! – его голос достиг верхнего предела – Как!!
Группа за партами дружно вздрогнула.. Прозвище преподавателя родилось само собой и на веки-вечные: Квиквоквам!
Грамматика латинского оказалась не такой уж и легкой – множество падежей, склонений и, главное, времен, одно из которых- плюсквамперфектум – особенно всех напрягало. Дальше пошли тексты из учебника: описание перехода Ганнибала через Альпы: написать изложение, речь Цезаря в Сенате – выучить наизусть! Объясняя употребление родительного падежа женского рода Квиквоквам приводил примеры из древнеримских классиков, постепенно углубляясь в историю древнего Рима, переходя к рассказу о ранних христианах и упадку империи. Он наизусть зачитывал нам отрывки из Анналов Тацита о правлении Тиберия и Нерона, речи Цицирона, который во времена его жизни, согласно тогдашнему произношению, был Кикироном, и вслед за ним, с такой же страстью восклицал: O tempora! O mores! – О времена! О нравы! Мы, как завороженные вслушивались в такой прекрасный, звучный, но мертвый язык. Звонок заставал нас врасплох – мы не сразу могли вернуться в настоящую реальность. Тем не менее, впереди был экзамен, и он казался нам страшным Рубиконом.

В весеннюю сессию мы пришли на экзамен. Надежда была только на шпаргалки. Квиквоквам разложил на столе билеты: - Дети, подходите и берите билеты – сказал он.
Мы взяли билеты.
Квиквоквам сказал: - Готовьтесь, я вернусь через полчаса. – и вышел из класса.
Все застыли в удивлении: ушел! Будет через полчаса!
Еще не веря своему счастью, все зашуршали шпаргалками, вытащили учебники. Началось повальное списывание.
Почти все получили пятерки. Между собой мы хихикали над Квиквоквамом – дурачок! Он, что, не догадывался, что мы все списали?!
Мы сдали латынь и переключились на более важные предметы.
Тогда мы, сами юные дурачки, не знали, да и знать не могли, что через несколько лет наш Квиквоквам станет священником в одном из старинных храмов в центре Москвы, и на его проповеди будут приходить и приезжать люди со всей России, а сам он станет чуть ли не святым, когда придет с Божьим словом в детскую больницу, чтобы этим словом облегчать страдания детей, умирающих от неизлечимой болезни, и поддерживать их родителей. Он рано умрет, в пятьдесят три года – и на его похоронах будет несколько тысяч людей, для которых слова его и дела его станут надеждой и спасением.

Много лет спустя мы с мужем приехали в отпуск на маленький донской хутор, затерянный в песках. Ночью я вышла во двор. Был конец июля. Я подняла глаза на небо: луны не было, и вселенная распахнула передо мной все свои богатства: они переливались мириадами звезд, огромный млечный путь пересекал видимое небо от края до края. Я не могла оторвать глаз от этого бездонного зрелища, и оно втягивало меня в себя, звало к себе – туда, к звездам.
- Per aspera ad astra – сквозь тернии к звездам – всплыла в моей памяти давно забытая латынь. Дыхание перехватило от какого-то смутного воспоминания, от какой-то смутной вины перед кем-то или чем-то. «Квиквоквам!» - вспомнила я нашего латиниста, нелепого в своих очках с замотанными синей изолентой дужками. Квиквоквам, который все тогда уже про нас знал и понимал, и предвидел, наверное, все, что с нами будет. Он знал, какой и куда мы выберем путь, и как мы его пройдем. Qui – какой, quo – куда, quam – как.
Памяти отца Георгия Чистякова