рассказ

Логвинов Ник.

35 тюльпанов.

В последний раз заверив свою близкую подругу Тамару, что с ней всё в порядке и что она не нуждается в утешениях, Елена закрыла дверь и несколько долгих мгновений стояла в прихожей возле зеркала, всматриваясь в своё лицо, машинально отыскивая морщинки,которых, увы, с каждым годом становилось всё больше.
Она усмехнулась,потому что это было преувеличением,-чистоте её
кожи завидовали молоденькие маникюрши в её салоне.
-В сорок пять, баба ягодка опять.
Пропела Елена бодрым тоном и подмигнула своему отражению и как девочка воскликнула:
-Мне всего-то только сорок пять ...
Но, от произнесённой вслух цифры, глаза Елены наполнились слезами. Она поспешно прошла в зал и, не сдерживая слёз, медленно опустилась на диван.
Затем также медленно опустила голову на подушку и зарыдала. И сразу же встрепенулась, потому что зазвонил телефон.
Быстро вытерев глаза, Елена поспешила взять трубку и с облегчением услышала голос ещё одной своей подруги, которая в данный момент находилась за границей со своим новым мужем. Но этот факт Елену уже не раздражал.
Она недолго поговорила, сообщив, что День рождения отметила в их ресторане, и что недавно проводила Томку.
Елена окончательно успокоилась. Поэтому,когда раздался звонок в дверь, она спросила властным тоном:
-Кто там?
-Извините,вам телеграмма,с условием,что будет вручена после 23 часов.
Елена приоткрыла дверь, не снимая цепочку, холодно взглянула на средних лет почтальонку, расписалась в получении и получила бланк телеграммы.
-Благодарю.
Заперев дверь, она вернулась в зал и, усевшись в кресло, развернула бланк.
"Прекрасная Елена тчк Поздравляю тчк Искренне восхищаюсь вами тчк
Преклоняюсь тчк Ваш Петрушка тчк Минуло десять лет разлуки тчк."
Прочитав третий раз, Елена прижала бланк к груди, в котором билось птичкой сердце,- она вспомнила Петра... Да-да, конечно-же, это он сам себя так называл, мол, Петрушка-игрушка, клоун-поклонник, ларец для скуки...Поэт...
...Елена включила телевизор, но фильм ей показался скучным. Тогда она решительно встала, прошла в спальню, переоделась в любимый, небесно-голубой, легкий халат и подошла к антресолям, где держала в коробках ставшие ненужными некоторые вещи и бумаги.
Постояв некоторое время в задумчивости, она медленно пододвинула стол, на него поставила стул и, забравшись на него, стала задумчиво рассматривать коробки:
-А,ведь, я уже несколько лет не раскрывала ни одну... Ну-ну-ну!... Только новые добавила...Так,- я, кажется, их подписывала. Ну-ну-ну!
А,- вот, архив! Ну-ну,покопаюсь... И чего это я занунукала?
Она сбросила на пол перевязанную бечёвкой коробку и почитала надписи на остальных, пытаясь припомнить, что конкретно находится в них. И неожиданно увидела ещё одну, с надписью -"Архив".
-Да-а-а, память моя, девичья...
Сбросив и эту коробку, Елена спустилась вниз. Оставив стул на столе, она перенесла коробки в зал.
Завтра она запланировала себе выходной, так что можно было себе,
любимой, позволить лечь спать попозже.
Елена приготовила себе кофе с коньяком и приступила к "ревизии" "архива".
-Минуло Десять лет...
Задумчиво, печально произнесла Елена, вздохнула и повторила:
-Десять лет!
Через прозрачную папку она увидела засохший цветок и вытащила из неё тетрадь и несколько листов линованной бумаги. На обложке тетради было написано: "Чтобы из глаз Твоих прекрасных, по пустякам не проливалось слёз,венок,из слов, простых и ясных, душе твоей сегодня преподнёс. Петрушка."
И вдруг Елена ясно-отчётливо вспомнила, как он вначале в рифму к своему имени её называл старушкой, а ей это очень не нравилось... Теперь же её это почему-то не огорчило бы, поэтому она достала из серванта авторучку, дописала и с удовольствием прочитала вслух:
-"Чтобы из глаз Твоих,прекрасных,
по пустякам не проливалось слёз,
старушка,
Венок, из слов, простых и ясных,
душе твоей сегодня преподнёс.
Петрушка."
Пролистав тетрадь, она убедилась, что это действительно венок сонетов, но когда прочитала, недоумённо пожала плечами, потому что ей показалось, что она читает их впервые в жизни, но - почему? И почему Пётр в телеграмме подчеркнул,что минуло десять (ого!) лет разлуки? Елена знала,что со временем она всё вспомнит,но не будут ли воспоминания мучительными?
На её глаза навернулись слёзы от яркой картины прошлого,- она с Петром в прихожей у открытой двери, а из квартиры доносится музыка и голоса её гостей. Пётр не старается говорить громче,- он что-то лепечет о своей любви, да, тогда он стоял перед ней, как мальчишка, немного встрёпанный и окончательно потерявший голову от ревности... Да,мальчишка...
Елена всхлипнула и закрыла глаза,- только вот, из всех мужин, присутствовавших тогда, в День тридцатипятилетия, он единственный сегодня прислал телеграмму...
Елена открыла вторую коробку и там обнаружила фотографии в цел- лофановом пакете и три альбомных листа,с нарисованными красивыми тюльпанчиками разных оттенков,от ярко-красного до чёрного.
Вверху первого листа было написано печатными буквами:
"35 тюльпанов.К венку сонетов".
Елена с умилением смотрела, вспомнив, что Пётр иногда старался говорить короткими фразами, хотя это ему не всегда удавалось.
Под чёрным тюльпаном было написано:
"Липкой, приторной слюной, струится ужас,
из клыкастой пасти упыря-разлуки.
Я ещё, пока что, днём весенним нужен,
клоуном-поклонником, ларцом для скуки...

В этом мире-это только повторенье,
той болезни, что любовь сопровождает...
Было! Было! На мгновенье - утешенье,
и опять мне ревность сердце раздирает."
Елена задумчиво прищурилась, вздохнула и застонала: ох,какая же я была!.. Видимо изрядно измучила своего поклонника, но мне было не до его страданий. А вот Теперь понимаю, когда сама совершала глупые поступки, только чтобы встретиться с Алексеем.
Стоп! Это уже в прошлом, прошлом, в затуманенном прошлом!
Елена смахнула с глаз слезинки, выпила ещё чашку кофе с коньяком и продолжила разбирать бумаги, несколько раз перечитывая ЕЙ, Ненаглядной Елене посвящённые стихотворения десятилетней давности...
Она, с замиранием сердца искала прощальные,- ведь, не мог же ОН просто уйти, вроде бы было письмо, а стихи она бы не выбросила.
Ну, что за память,ох, такая избирательная, и ничего не поделаешь, остаётся лишь надеяться, что ВСЁ вспомнится.
Перебрав бумаги второй коробки,Елена,уже торопливее,стала пере-
бирать первую и,конечно же,обнаружила конверт, а в нём два листа, заполненные мелким почерком.
И теперь ей были окончательно ясны беспочвенные предположения ревнивца к человеку, с которым у неё никогда небыло близких отно- отношений.Это так естественно,- ревновать не к тем и без всякого повода...
Теперь-то Елена знала,- по-своему горькому опыту, на какие безумные поступки толкает любовь.
Она пережила страсть.близость и разлуку,-обычно шутила с близкими подругами, что - выжила...
Елена засмеялась облегчённо,- в её душе только разочарование,- обида уже несколько месяцев как прошла, испарилась в суете, теперь многое казалось нелепым, а ещё полгода назад её утешали близкие подруги:"Не дай бог нам влюбиться!.." И зло добавляли:
-"В нашем-то возрасте!.."
Елена благоразумно помалкивала, потому что чувствовала себя по-прежнему молодой, юной...
Повертев в руках конверт, она вдруг обратила внимание, что он отправлен из другого города: "Москва . Проездом. Петрушка." И это ей было понятно, потому что сама, после разрыва с Алексеем, улетела в Париж, затем в Рим, в общем, немного пометалась, пока отчаяние не утихло в душе.
Внутри конверта тоже было что-то написано.
Елена аккуратно развернула конверт и прочитала:
Когда-то был и я доверчив,
и ожидал весной чудес.

Подхвачен был любовным смерчем,
и - умер.
А потом - воскрес.

Но мир такой же,как и прежде,-
царит в нём суета сует,
и управляют всем невежды,
и,кажется,-надежды нет,
что смерчь любовный вновь возникнет,
даря ночь - смерть
и жизнь - зарю...

Любовь...
-Любовь - мечта! - воскликну
и вновь в мечтаньи растворюсь...

Елена вздыхала и не спешила вытирать слёзы, которые стекали по её щёкам и капали на листок.

Было уже два часа ночи, когда зазвонил телефон и она услышала в трубке:
-Алё,это Петрушка,твой клоунёнок...
Она нервно рассмеялась:
-Здравствуй, пропажа. Почитай-ка мне на сон грядущий свои стихи.
От неожиданности, теперь уже он нервно хохотнул:
-А ты всё такая же!
Затем успокоился и начал читать свои стихи, конечно же, о своём одиночестве и о любви...

* * *