НОВОЕ ЛЕКАРСТВО (часть первая)

Уважаемые читатели!
В этот раз хочу обратиться к вам с просьбой. Перед вами большой рассказ, который я, разумеется, буду ещё не раз править. Поэтому, мне очень бы хотелось услышать замечания, которые в последующем обязательно учту.
Отдельно хочу обратиться к тем, кто мужественно осилит весь текст - пожалуйста, по мере развития сюжета попробуйте "подсказать" мне, чем закончится рассказанная здесь история.
Спасибо!

И так, я начинаю:


Мороз, казалось, всё больше вдавливал в землю и так просевшие избы обезлюдевшей деревушки. Снега не было давно, и это придавало ей особенно жалкий вид. Редко над какими избами шевелился дымок прогорающих печей — деревня отходила ко сну рано, экономя электричество. Лишь у Андрея Петровича Зотова тускло мигало в темноте покосившееся окно. Зотов пользовался свечами, так как свет к его дому давно отрезали, ещё до его переселения сюда. Этот дом построили дед с бабкой, которых он почти не помнил, и достался ему по наследству от умерших родителей.

Живя до недавней поры в городе, Зотов не продал его исключительно потому, что не нашлось желающих забираться в глухомань, где кроме электричества не было никаких других признаков цивилизации. Впрочем, как оказалось, в том, что дом не купили, Зотову повезло, иначе после развода деться ему было бы абсолютно некуда. А вот деревушка приютила. Деньги от продажи старенького, но ходкого «Жигулёнка» закончились ещё в прошлом году, но земля в огороде была щедрой, и он не голодал, докупая в автолавке, которая приезжала два раза в месяц, лишь минимум продуктов. Особенно выручала недорогая сытная гречка. Её он варил и для своих крыс, обитавших в трёх клетках в одной с ним, да собственно, единственной, не считая кухоньки, комнате.

И ему и крысам здесь было гораздо спокойнее, чем в городской квартире, где досаждала бывшая жена Зотова, постоянно кричавшая, что ей уже нечем дышать из-за этой мерзости – хотя крысы жили на балконе – и норовившая выбросить, приготовленный для «этой мерзости», корм. Она бы и самих крыс, не задумываясь, выбросила, если бы не брезговала. Ещё она кричала, что, чем крысами заниматься, лучше бы «муженёк» чаще дежурил, да больше зарабатывал. Теперь он с крысами не досаждал жене, она не досаждала им, и всем стало спокойнее.

Андрей Петрович, облокотившись, сидел у стола, уткнув подбородок в сцепленные ладони, и довольно смотрел на шмыгающую по клетке Нюшку, которую уже трижды травил крысиным ядом. Дозу каждый раз увеличивал и наконец подобрал такую, чтоб наверняка, но Нюшка, в который раз чуть не отправившаяся на тот (крысиный) свет, снова и снова возрождалась благодаря скормленным ей порошкам.

Правда, это был не единственный удачный эксперимент, но выздоровлению этой крысы Зотов был рад особенно, так как получил её едва дышащей. Он улыбнулся, вспомнив мужичка, что принёс ему, тогда ещё безымянную, Нюшку. Тот робко мялся в дверях, держа что-то, завёрнутое в тряпку, шмыгал носом, и, наконец, произнёс: «Принёс вот. Кот не додавил. Может, сгодится?». Андрей Петрович сразу понял, что этот «подарок» долго не протянет, и лучше бы его кот съел, но, видя умоляющий взгляд мужичка, бодро сказал, что давно ждал именно такую, «не додавленную» крысу. Даритель быстро проглотил заработанные пятьдесят грамм спирта и довольный ушёл, пообещав и дальше следить за своим резвым котом.

— А что, Нюшка, может, всё-таки ты ещё и прославишься. Как на это смотришь?
Нюшка всё так же сновала по клетке, ничуть не помышляя о славе, а Андрей Петрович (в который уже раз) мысленно похвалил себя, что решился-таки оставить клинику и вплотную заняться новым лекарством. Жена (ещё до развода) всячески высмеивала его «заумь», сам он тоже не до конца верил в успех, но и продолжать дальше заниматься делом, которое больше не приносило удовлетворения, не хотел.