Молодость навсегда

Часть 2.
Лиза.
1955 год. Я не щадил себя. Работал на износ, чтобы у меня не было сил ни думать, ни чувствовать. За годы упорного труда я сильно запустил свое здоровье. Старые раны, полученные на войне, частенько давали о себе знать. Особенно та, которая была в области груди. Врачи боялись, что если не укрепить сердечную мышцу, поврежденную тогда, то мне не дожить до осени. Они запретили мне работать, и дали мне направление в санаторий. Я отказался ехать, но мое начальство настояло, убеждая меня, что я ценный ученый, и необходимый сотрудник. С пожеланьями скорейшего выздоровления, мой коллектив отправил меня на отдых. Я знал, что сердце у меня дай бог каждому, но вынужден был подчиниться.
Дорогу помню плохо, потому что проспал большую ее часть. Приехал я в санаторий ранним утром прохладного, цветущего мая. Солнце медленно поднималось, протягивая свои лучи во все просторы. Вокруг царили тишина и покой. Основное здание санатория и близлежащих домиков для отдыхающих, разместилось весьма уютно, на лоне природы так, что приезжие гости сразу же попадали в атмосферу, располагающую к отдыху и покою. А мне было особенно приятно, что, кроме двух медсестер, вокруг не было ни души. Одна из них проводила меня в дом, где я должен был отдыхать (меня уже ждали).
В доме было несколько комнат. Я решил, распаковать чемодан и осмотреться вокруг, но вместо этого уснул, даже не разувшись. Дорога меня всегда выматывала. Из-за этого я старался свести к минимуму все свои дальние поездки, и особенно командировки.
***
Каждый раз, стоило мне закрыть глаза, я выходил из заросшей тропинки к дому пр. Лижина, где впервые увидел ее. Вновь и вновь она проявлялась из черного проема двери, словно сказочная принцесса. Так же, как тогда пели птицы, падала листва, пахло мхом. Но на этот раз все было иначе, и мы были счастливы вдвоем.
Но бывали и другие сны, когда я реально осознавал, что ее больше нет, что она УМЕРЛА. Тогда я плакал, плакал навзрыд, и подушка к утру была влажной от слез, и день был серым, и я презирал всех и все вокруг.
Нэтти, почему ты оставила меня одного? Вновь и вновь я задавался этим вопросом. А она молчала в ответ, и только ярко-оранжевые цветы цвели на мелком шахматном фоне ее блузки. Ветер развевал ее волосы, а время, стремительно протекая, безжалостно стирало ее образ из моей жизни, не оставляя мне надежды, не давая мне шанса. Тогда я мысленно возвращался на тропинку, чтобы на мгновение вернуть ее себе…
***
Меня разбудил стук в дверь. Недовольная медсестра, с носиком сильно вздернутым верх, потребовала, чтобы я немедленно отправлялся к врачу. Мне пришлось повиноваться и последовать за ней.
Врач заглянул в направление, осмотрел меня, и успокоил, что очень скоро поправит мне здоровье. От него я буквально бежал в полдневную жару. Вокруг были незнакомые люди, которые, словно требовали общения. За годы уединения, я так отвык от общества, что мне хотелось поскорее от них скрыться. Я все пытался вспомнить, где расположен был тот дом, в котором я остановился, как чей-то знакомый голос окликнул меня:
- Тагиев? Меджнун, какими судьбами?
-Профессор Лижин? Сколько же лет прошло? – спросил я, не веря своим глазам.
-Много, сынок, много.- Он подал мне руку, но этого нам оказалось мало, и мы обнялись, как старые друзья.
-Как вы поживаете, как Лидия Петровна?- поинтересовался я.
-Да вот, стареем потихоньку. Она будет очень рада повидать тебя снова. Ты непременно должен поужинать с нами сегодня. Мы остановились вон в тех домиках - указал он на домики у самого леса.- Дом №12. Приходи, как только освободишься.
-Обязательно буду,- обещал я ему вдогонку, когда какой-то врач увел его под руку.

***
Долго не решался я отправиться на ужин. Но потом собрал все свое мужество, и… Я был рад, что встретил профессора и очень хотел увидеть его жену. Я был привязан к ним потому, что они были частью Нэтти. Но после ее смерти, я не виделся с ними, так уж сложилась судьба. Где-то в глубине души я все же надеялся, что она жива. О чем я буду с ними говорить? О ней, непременно о ней!
Дорогу мне подсказали отдыхающие, как я понял, здесь почти все знали друг друга.
Лидия Петровна встречала меня у дома. Она расцеловала меня; расплакалась, растрогав до глубины души. Если профессор не сильно изменился; из лысеющего мужчины он превратился в лысого, и бородка стала седой, то Лидия Петровна располнела и несколько изменилась в лице. Лишь позднее я понял, что она начала стареть.
Она пригласила меня в дом, где ждал меня профессор. Лидия Петровна подробно расспрашивала меня, чем я все это время занимался, удивлялась, как же сильно я изменился:
-Ты так возмужал, дорогой Меджнун. Когда я видела тебя в последний раз, ты был мальчиком. Бедная Аннет,- на ее глаза навернулись слезы, мне стало не по себе, - ведь вы были почти ровесниками,- закончила она срывающимся голосом.
-Ну, что ты Лидусь, - начал ее уговаривать профессор, - сейчас Лизонька вернется, давай лучше чай попьем.
-Да, конечно, - быстро вытирая слезы, засуетилась хозяйка.
-Ты ведь не знаком с нашей внучкой Лизой, - продолжал профессор-с дочкой Нэтти.
-Нет, я ее не видел, - отозвался я, почему-то пряча глаза.
-Она у нас красавица, - поправил свои круглые очки профессор, - вот только с сердцем у нее плоховато, почти с рождения. Сюда мы приехали на лечение.
Я только успел подумать, как это ужасно, когда ребенок болеет, как вдруг профессор оживленно произнес:
-А вот и она.
Сердце больно сжалось от желания поскорее увидеть дочь Нэтти, хотя она могла и не быть похожа на свою мать. Но какие-то ее черты обязательно напоминали бы Нэтти. Когда открылась дверь, от неожиданности я вскочил на ноги. На пороге, как бы это не казалось невероятным, стояла сама Нэтти.
-Нэтти! – хотел воскликнуть я, когда профессор опередил меня:
-Лиза, наконец-то. Познакомься с Меджнуном. Он наш старый знакомый.
-Очень приятно,- снова, как во снах произнесла Нэтти и протянула мне свою крохотную ладонь. Но сейчас это не было сном, это была она, из плоти и крови. Она вернулась. Я молча пожал ее руку, отказываясь верить своим глазам.
-Как же так,- набрался духа я, - я думал она ребенок.
-Она ребенок, - обняла свою внучку Лидия Петровна, - ей всего шестнадцать.
Весь вечер я незаметно наблюдал за Лизой.… Тот же взмах ресниц, те же волосы, те же движения, у меня не осталось сомнений, передо мной была Нэтти. Мои молитвы были услышаны, я не грезил, она явилась ко мне наяву. Вернулась, когда я отчаялся увидеть ее снова; вернулась, чтобы вдохнуть в меня жизнь. Огонь, тлевший во мне все эти годы, вспыхнул с неистовой силой, человек, в которого я превратился, дал трещину, и из его глубин восстал прежний, юный Меджнун. Я оживленно беседовал, шутил, как никогда, а моя душа ликовала.
Когда я понял, что пришло время откланяться, я почувствовал слабость, безволие. Но бремя воспитания, которое уже не скинуть, взяло вверх, и я неохотно простился с Лижиными. От них я шел в ночь, не понимая - где я, и что я. Все о чем я мог думать: неужели судьба была так благосклонна ко мне, что дала мне еще один шанс. Я вновь обретал крылья. Пережитые страдания, как острова в океане, окутал туман забвения, а меня влекла путеводная звезда моей воскресшей любви.
Я не спал; всю ночь я грезил о нас с Нэтти. Я был готов на все, чтобы вновь не упустить своего счастья.
Стоило солнцу коснуться лучами горизонта, как я уже был на ногах. Я отправился на прогулку, чтобы позднее случайно встретиться с Лизой. Моя интуиция не подвела меня, все еще борясь с приступами зевоты, Лиза возвращалась с утренних процедур. При встрече она заметно оживилась, и не скрывала, что рада видеть меня.
-Вдвоем нам будет легче разогнать скуку, - призналась она мне, - мы здесь приговорены к однообразному существованию, развлечения здесь подобны пытке.
Вскоре я обнаружил ее тайное желание разузнать что-либо о своей матери. Она спрашивала о Нэтти, спрашивала, как хорошо я ее знал. Хорошо ли я ее знал, что я мог ей ответить?
-Я видел ее лишь раз в жизни - только и сказал я.
-Какой она была? – интересовалась Лиза.
-Молодой, красивой. Знаешь, ты каждый день можешь ее видеть в своем отражении.
Она улыбнулась. Похоже, ей понравился мой ответ.
Мы стали часто встречаться; по поводу и без повода, я преследовал ее всюду, где бы она не была. Но я никогда не напрашивался на общение, напротив, стоило мне появиться, как она тут же брала меня под руку и уводила прочь, словно заявляя всем о своих правах на меня.
Моя жизнь обретала краски и смысл в ее присутствие. Я не мог терять время, и даже ночам подкрадывался к ее домику, как вор, затаивался в кустах, как дикий зверь в надежде украсть еще несколько мгновений общения с ней. Но, когда мне улыбалась удача и она выходила из дома, я не осмеливался нарушить ее уединение. Я замирал в темноте, стараясь остаться не замеченым и пытаясь успокоить биение своего сердца. Она смотрела на луну, загадывала желания на падающую звезду и мечтала о чем-то о своем. А я не мог понять и укротить своей одержимости ею. Моя не удержимая страсть обрекала меня на муки, и я готов был их сносить.
Наши прогулки доставляли удовольствие не только мне. Кроме бабушки с дедушкой Лиза практически ни с кем не виделась, она сама рассказала мне, как истосковалась по общению. Мы гуляли на лоне природы, которая опьяняла нас своей безукоризненностью и завершенностью, и не казались здесь чужаками. Во время наших прогулок мы много беседовали. Говорили обо всем, преимущественно я отвечал на ее вопросы. Лиза задавала вопросы, чтобы узнать мое мнение, на основе чего складывала свое обо мне. За короткое время я завоевал ее доверие и стал ее лучшим другом, и это была моя роковая ошибка.
Став ее другом я обрел право делить ее секреты. Однажды, когда прогуливаясь мы отошли на довольно приличное расстояние от санатория, Лиза поведала мне свою тайну, которая вселила в меня на некоторое время пессимистичный дух. Она была влюблена. Какому-то юноше удалось завоевать ее сердце. Он был сыном знакомых Лижиных и был вхож в дом. Его звали Андрей. Он был ее первой любовью, которую она яро скрывала ото всех, и в которую она без утайки посвятила меня. Но ее любовь была безответной. Андрей хорошо относился к ней, но Лизе хотелось взаимной, безумной любви, а таковой не было. Эта любовь явилась причиной ее недетских страданий и переживаний, она подорвала и без того слабое сердце и оказалась здесь. Андрею, как бы это ни было печально, я был обязан нашей встречей. Я тогда не понял, или не хотел понять, что снова опоздал, ибо мне пришлось бы принять горькую пилюлю действительности, я снова был не любим. Но об этом я думать не хотел, вместо этого я приложил все усилия, не желая осознавать их тщету, чтобы отвоевать ее у призрачного Андрея.
Лиза знала, что я в кого-то влюблен, знала, что безответно, но все мои намеки оставались непонятыми, а на попытки признаться у меня не хватало духа. Кроме того, все темы наших бесед неизменно сводились к нему. Все Лизе напоминало об Андрее, мода, блюда, фильмы и прочее. Он невидимо присутствовал в каждом нашем свидании, он нередко мерещился ей, и тогда она становилась притихшей и потерянной. Было видно, как она по нему скучает, и как сильно любит. Но я не терял надежды, и любил ее еще сильнее за искренность, а его ненавидел. Каждый раз, когда она произносила его имя, во мне, словно лава в кратере вулкана, готовая к изверженью, взрывалась волна гнева, и мне хотелось что-нибудь разбить, или раздавить, но от бессилия я лишь сжимал кулаки. Я проигрывал какому-то мальчишке, который к тому же не любил ее. Это было несправедливо, она была для меня всем, и естественно, что я желал взаимности. Я наивно полагал, что где-то в глубине души она уже любит меня, а злосчастный образ ненавистного Андрея, не позволяет ей увидеть правды. На самом деле правды не желал видеть я сам, и анализируя наши отношения, я даже не сомневался в истинности своих наблюдений. Чего только я не готов был придумать, как только не оправдывал ее равнодушие. Казалось ничто не может меня переубедить.
И вот, в одно прекрасное утро этот Андрей, ставший настоящей занозой, вдруг приехал сам, чтобы окончательно свести на нет все мои старания. В то утро я был приглашен к Лижиным на завтрак, а потом мы вместе собирались на рыбалку. Дверь мне открыла Лидия Петровна. Когда я вошел, он сидел за столом, высокий, голубоглазый, с солнцем в волосах, и я тут же узнал его. Нас представили друг другу, мою антипатию к нему усилила его дружелюбность. Он был из того типа молодых людей, которых безотчетно и тайно ненавидят некоторые мужчины. А у меня была причина, и я не собирался давать ему шанс.
Лиза сияла, ее счастье наталкивало меня на недобрые подозрения. Я кожей чувствовал: что-то произошло. Стоило нам остаться наедине, Лиза обняла меня и поделилась счастливой новостью, как с лучшим другом:
-Он приехал, чтобы сказать, что любит меня. – Мое искаженное лицо она наивно приняла за улыбку, и снова меня обняла. Во мне боролись за первенство три чувства: ненависть, ревность, и нежелание принимать действительность.
На рыбалку Андрей поехал с нами. Я сдерживал эмоции как мог.
***
Зеркальная гладь озера, временами волнуемая еще редкими отдыхающими на лодках, не приводила меня больше в неописуемый восторг, как бывало раньше, когда мы приходили сюда с Лизой. Теперь меня раздражало все: нивы, склонившиеся к водам озера, дабы взглянуть на свое отраженье; горы горделиво стремящиеся вершинами к облакам; облака, принимающие причудливые формы, подыгрывая настроению, как будто это все принадлежало теперь им, а точнее этому белобрысому везунчику, который отнял у меня мою любимую, мой покой, мой мир. Короче говоря, мои мысли были черны, я ненавидел его, ревновал к нему, завидовал. Как же я хотел оказаться на его месте, беззаботно болтать с профессором, зная, что она рядом и ловит каждое сказанное слово. Он лишь изредка оглядывался на нее, а она сидела на пледе, постеленном на траве,сидела неподвижно, подобно скульптуре, и не сводила сияющих очей с озера.
А мне не везло даже с рыбалкой, потому что первая же рыба попавшаяся на крючок, оказалась настолько велика, что сломала мне удочку и преспокойно нырнула в глубину, заставив задрожать отраженные облака. Разочарованный в себе и во всем окружающем я решил прогуляться. Мое отсутствие осталось незамеченным. Профессор и молодой человек увлеченно беседуя ловили рыбу. Лиза с бабушкой по-прежнему неподвижно сидела на берегу.
Мне хотелось бежать, но куда я мог убежать от самого себя? Я любил ее. Любил по-настоящему. Срывая траву на ходу и, нарочно, наступая на огненно-алые цветы мака, я думал о ней. Я не мог понять почему моя Нэтти воплотилась в Лизе и снова нарушила мой покой? Я всегда любил ее одну - Нэтти, но теперь она носила другое имя. Она вернулась, дразня меня мечтами о будущем, заставляя поверить в возможность счастья, жестоко издеваясь, разбивала, как и тогда мое сердце. Она не желала понять мою боль, не хотела знать о моей любви, и не могла избавить меня от страданий. Но почему? Кто мне ответит? Но никто вокруг не хотел облегчить моей участи.
Я сел прямо на траву, массируя пальцами виски попытался успокоить воспаленный мозг. Но мысли не отступали. Тут я скорее почувствовал, нежели услышал, ступающие по мягкой траве шаги. Я знал, что за моей спиной Лиза. Я откинулся назад на зеленое покрывало щедрой природы, надо мной плыли облака и мне улыбалась Лиза, остановившись прямо у меня над головой.
-Куда же ты убежал? – она светилась изнутри.
-Сегодня несчастливый день для меня? – только и сказал я.
Она осмотрелась вокруг, и тоже легла на траву валетом так, что оказалась лицом к лицу со мной, но верх ногами. Лиза смотрела в мои перевернутые глаза, а я читал ее мысли, и мне было невыносимо больно. Когда она отвела взгляд вверх на облака, я зажмурился до боли в глазах, словно желая отдалить происходящее, но:
-А я очень счастлива, - делилась она со мной, растроганным голосом. – Ты ведь сам знаешь, как это бывает, я только мечтала, всегда только мечтала, но не верила. А теперь, когда все сбылось, я все еще не верю, что оно сбылось. Но я так счастлива, безумно счастлива. И знаешь,- она снова смотрела на меня, - теперь твоя очередь быть счастливым.
- Вряд ли теперь это возможно. – Я снова был свидетелем того, что она во мне видела только друга. И снова я бунтовал против этой мысли, а мои глаза прощали ей ее детскую наивность и непонимание. А она продолжала меня убеждать не терять надежды и бороться за свою любовь. Убеждала она так пламенно и красочно, что я ей поверил.
К себе я возвращался с твердым намерением отвоевать Лизу, и добиться ее любви.
***
Тем вечером в санатории был объявлен вечер танцев, и Лиза уже была приглашена мной. Я зашел за ней, но Лидия Петровна сообщила мне, что я только что разминулся с ними. Под ними она естественно подразумевала общество Андрея, я старательно держал себя в руках, вежливо попрощался, но к танцевальной площадке бежал не разбирая дороги. Запыхавшийся я влетел в гущу танцующих пар. Тяжело переводя дыхание, я пытался отыскать Лизу в толпе. Мне не давала покоя мысль, что она с ним, наедине. То, что она ушла без меня я мог понять, но больше такого допускать не намеревался. Мне пришлось прождать их еще полчаса, несколько раз я срывался на поиски, но благоразумно решил ждать. Эти полчаса были полны мук ада. Наконец я увидел ее, в розовом летящем платье, с лицом источающим любовь и нежность, Нэтти была подобна райской гурии, а за ней злой тенью по пятам, следовал светловолосый разлучатель. Но я был полон твердости в своем намерении завоевать Лизу.
Звучала лирическая музыка, я опередил Андрея и первым пригласил Лизу на танец, и уже не уступал ее ему. В этот вечер я превзошел самого себя в красноречии и галантности. Я был сама обольстительность, а незадачливый ухажер примерил на себя роль третьего лишнего. Лиза пыталась привлечь его к разговору, но стоило Андрею заговорить, как я искусно уводил разговор в совершенно иное русло, где молодой человек оказывался беззащитен, и прекрасная собеседница благосклонно дарила все свое внимание мне.
Так продолжалось несколько дней. Пользуясь привилегией друга, я проводил с ней почти все время, и при этом общение со мной не тяготило ее, напротив, Лиза сама искала встреч со мной. Я будоражил ее воображение, тревожил чувства, давал пищу для размышлений, и присутствие Андрея было мне на руку, делая ее неуверенной, растерянной. Андрей же терял свою былую беспечность, терпение. Он повсюду ходил с нами и требовал к себе ее внимания. Но Лиза только улыбалась его ревнивым замечаниям. Она слишком доверяла мне и не подозревала даже, что ее глубже затягивает в трясину моей алчущей взаимности страсти.
С замиранием в сердце я стал замечать, что мои труды стали приносить плоды. Лиза была в замешательстве. Но я рано начал праздновать победу, ибо почувствовав что-то неладное, за мной наблюдала семья Лизы. Перемена в моем отношении к Лизе, оправдало их страшные опасения, и заставило вмешаться. Назревал конфликт. Я знал, что они любят Андрея, и поддерживают его партию в этой неравной битве за любовь, поэтому не удивился, когда они начали агитацию. Они намекали мне на разницу в возрасте, убеждали в том, какая Лиза и Андрей красивая пара. Как они любят друг друга, и любят давно. Они хотели вызвать у меня угрызения совести, но я считал молодого, неопытного человека не лучшей парой для Лизы. Я был уверен, что она будет с ним страдать, и потому не отступал. Лидия Петровна говорила со мной жестче, нетерпимее, нежели профессор. Второй казалось не возражал против моей кандидатуры, но под давлением жены, убеждал меня в более мягкой форме. Оба они были слишком интеллигентны, чтобы говорить со мной прямо. Их завуалированные намеки были рассчитаны на мое понимание, зато молодой человек был достаточно влюблен и смел, чтобы попытаться вызвать меня на откровенный разговор. Но я уходил от темы, не позволяя ему высказаться.
Мое отчаянье и страх потерять Нэтти снова, делали меня слепым. Я не желал видеть, что ей всего шестнадцать лет, и что в свои тридцать восемь лет, я гожусь ей в отцы. Иначе она ко мне и не относилась. Неоднократно у нее вырывалось: « Наверное мой папа был таким же как и ты». Но я не был ее отцом, и потому пережил это.
Я не собирался сдаваться и был готов на все. И тогда, не знаю чья это была идея, но Лизу решили увезти от меня. Лидия Петровна ясно дала мне понять, что мне не обязательно навещать их в городе. Я был потерян.
Уехали они неожиданно скоро, не оставив мне никаких шансов. Сначала они поселились в городе, но и его спешно покинули. На поиски любимой я потратил год. Пока я искал Лизу, до меня доходили слухи, что она собирается замуж. Нетрудно догадаться, что когда я ее нашел, она уже была женою.
Даже после замужества, вопреки желанию Андрея, Лиза не отказывала мне в дружбе, но я решил, что лучший вариант исчезнуть, и издали наблюдать за ней. Даже тогда, когда я окончательно потерял ее, я продолжал надеяться. Нельзя убедить того, кто любит, что у него нет шансов. Воображение влюбленного, окрыленного мечтой, в полете вдохновения способно убедить разум в возможности невозможного. И я верил. И я ждал.
Но год спустя меня сразила страшная весть о смерти Лизы. Ее сердце не выдержало родов. Мне казалось, что я снова умер…

продолжение следует...