Богач и погремушка

«Богач» рылся в мусорке мозговых вещей. Размышление требовало пропитания. Прогнившие, кислые, скомканные сюжеты прошлого душили надежду зловонным запахом. И, конечно же, настойчивый образ погремушки звенел, разрывающим черепную коробку, смехом. Срок подарка
оказался достаточным для одержимости аранжировкой ее голосом его уединений. Прячусь на городской свалке бывших влюбленных.Нас тут тьма. Дон-Кихотов, Джульетт, Гамлетов, Кармен, Квазимодо, Маргарит…весь мелодраматический легион, если порыться в знакомствах. Каждый, не добрал до литературных героев одного – мгновенной смерти во имя любви. Кровожадность амура перешла предел, за которым муки страстей наказываются земным страданием. И кто этого божка научил садизму? Ощущение, что на небе не хватает молитвенных предложений. Словосочетаний, просящих додушить надежду, послать противоядие в виде выхода или в худшем случае спрятать на свалке клад.
«Богач» причитал об удаче. Событии, сохраняющим возможность ни с кем не делиться достоинством. Эта человеческая необходимость имеет паршивое свойство, - заканчиваться ранее назначенного приема в божественной канцелярии.
Одиночество всегда наталкивается на одиночество и набрасывается на толпу.
В - общем, коматозная дуэль интуиции с разумом закончилась для «Богача» выдумкой игры «Достоинство». Банк игры состоит из исчезаемых, в силу судьбоносных обстоятельств, моральных категорий личности и называется «Польза».
В банк можно ставить честь, праведность, мужество, милосердие и другие моральные добродетели, подвергнутые внутренней коррозии сомнения.
По - началу, сомневающихся в полезности игры, было – все. Но… в непреходящий поток одиноких существований влилась Ирина. Она находилась в состоянии атеистки, верующей в окончание эпистолярного сна. Ее рвение поделиться, с всяк бродячим по свалке, доказательствами уже присутствия рая на земле, только « ..стоит... полюбить добродетельно другого человека…», прописало ее в «Терезы».
За ордером она обратилась к «Богачу» т.е. ко мне, попросив дослушать.
- Я люблю человека, он свободен, он повелевает своим эмоциям, он порядочен, он поэтичен, он творец. Я …не выдержала близости с богом. Я не смогла находиться в раю…всю жизнь.
- Добро пожаловать по ту сторону рая.
-Нет, я не жалею ... хотя… иногда… тянет пройтись спиной назад. Может … прорастает ностальгия.
- Это остаточные явления действия яда.
- Яда?
- Тут все из райского наслаждения после дозняка крылатого наркодилера.
- Вы не верите в земную любовь?
- Верю, что Вы ее пережили.
«Богач» познакомил «Терезу» с кодифицированным, ненормативным сводом правил общения с мыслями о прошлом, дабы придать иммунитета опыта, собранного адамо-евинскими поколениями влюбленных. В кодексе всего лишь одна норма: «Не слушай опытного и не подслушивай мыслей соседа по свалке».
Меня, как соискателя на опубликование правил игры, устраивало расположение Ирины, между сентиментальностью и наивностью. …воспользоваться удачей…
- Хотите, сыграем?
-У меня нет денег. И я не азартный человек.
- Тут ни у кого нет гарантий пышных проводов обратно. Предлагаю рискнуть… вернуться в рай живыми.
Она смутилась, но метка-светлячок манящей памяти, отстояла блеклые позиции перед сумерками уныния.
- Что надо проиграть, чтобы вернуться?
Погремушка постучалась диезом от веселящего смеха к итогу парадокса.
По задуманной ремарке правил игры, банкующий вносит моральный остаток ненавистного ему человека.


- Но у меня нет врагов.
После моего предложения заняться грязным сексом, она осознала, что солгала, и перешла на сторону наивного созерцания бытия. Кстати, погремушка, в момент предложения, задумалась и окунула на мельчайший промежуток времени мою голову в тишину.
- И что же осталось в «Богаче» нравственного, что можно внести в «Пользу»?
- Выяснением занимается содержание игры. Главное правило - не вызывать проявления добродетельности провокацией.
- Но, как же тогда …удостовериться, что Вы обладаете хотя бы…мужеством?
Погремушка поместила мозговой дуэт полушарий «Богача» внутрь большого колокола храма свободного города.
Я подождал остановки космического метронома и за удивлением спрятал, ожидаемость логикой, вопроса
- Наверное, что-то упустил в правилах? Может, Вы сможете развить ход игры?
Ира поискала подмогу в стороне квартала, носившего свальное название «Опустошенные столбы» и отринув медитационное безразличие, загорелась находкой.
- Надеюсь, «Богач» был в раю не по лишней контрамарке?
- Архангелы не заработали на чаевых.
Погремушка разбросала бисером увесистый смешок, придав хаотичности взаимоотношениям между моими мозговыми нейронами.
- «Богач», а Вы можете рассказать о рае, в котором побывали Вы?
В отличие от невыразимости ощущений святых, я дал подробное описание времяпровождения в раю.
- Отсутствует страх, сравнение, наставление и опрятно. Каждое движение сочиняет запах свежести, а молчание рисует женственность. Игривость улыбки выключает время, локоны голоса дарят восторг удивления и на финише всего, рассвет невесомости опережает сонливый закат.
Погремушка слилась с парусным телом и начертала знак музыкальной паузы.
Ира коснулась моего локтя указательным пальцем.
- Вы тоже не выдержали счастья?
- Счастье и есть наипервейшая провокация достоинства. Если Вас накрывает этой плитой из неразумного материала, ждите бригаду на строительство Вашего склепа ответственности.
- Но без ответственности … «Тереза» остановила, замусоленную в мозги, смысловую категоричность.
- В раю, в котором была я, существует долг.
- Семейный или карточный?
Погремушка затолкала в мое внутреннее ухо берушу ухмылки.
- «Богач», Вы не станете отрицать того, что человек, который любит и любим, неиссякаем в добре? И он должен делиться добром с другими.
- Милая «Тереза» в Вашем раю процветает альтруизм. А над нашей свалкой шефствует похоронное бюро
«Альта». Оно Вам, с прибылью добра себе, поможет вернуться в Ваш рай.
- Вы черствы «Богач», как настоящий делец.
«Тереза» отвернулась в сторону противоположенного квартала обретшего, со времен начала сваливания влюбленного мусора, название «Прощеные жертвы». Погремушка вырвала берушу из третьего уха и прочистила оглушающим хохотом мой слуховой канал.
- Я не верю в многоразовость любви, а идеализация ее трагизма порождает атрофированных завистников. Остатки морали, на фоне ревностного жизнелюбия, превращаются в героико-эпическую добродетельность. По мне,- любить и творить добро - одно и тоже, по - этому мир таков, каков он есть.
- Самодостаточен?
- Идеален для идолов и идиотов.
Ира опустила взгляд вниз, в квартал, который носит погремуху «Произвольных свобод» и в котором, мы уже играли в «Достоинство», репетируя возврат в рай.

Четвертый квартал, не затронутый «Терезиным» взглядом в игре с «Богачом», носил название «Без названия». Квартал сравнительно молодой и заселялся вновь прибывшими. Прописка оставляла желать нормотворчества
и единственный процедурный ответ прозвучал в темпе andante
- Он любит и любим.
Скепсис «Богача» молниеносно выдал прописной ордер «Понятно», а перебег к продолжению игры выдал его потенциал чувствительности.
- Как, по - Вашему? Достоинство - это человеческая мера качества или цель жизни?
Погремушка забила сернистым смехом мое левое ухо, выражая свою позицию. Ирина, увидев что-то сквозь «Богача», через мгновение вернулась к нему в глаза.
- Это терпимость.
- Я так и думал. Легионерная молва заточена. Не за зря, Вы - «Тереза».
Итак, представим. Вами любимый герой любит. Раздает добро направо и налево из-за его неисчерпаемости.
Встречается с порочным человеком. Порочный человек в силу характерности обливает героя дерьмом.
Терпимость позволяет, не обращать внимания, и предлагает в качестве ответного подарка добропорядочную манерность утереться безответностью?
Погремушка, ответила уклончивым хмыком и пинтой ноты соль.
- Герой ответил достойно… не ответив.
- Достойно чего, кого?
- Достойно себя как человека, и…любви.
Перед словом «любви», в ментальной округе Иры, можно было просмотреть панораму битвы твердости
и жидкости. Зрителем выступала «Погремушка», в то время когда «Богач» нес бремя слушателя ее ухмылочек.
- Простите за натурализм, - обкаканый, но милосердный. А как же быть с трусостью? С данной, постороннему
оценщику, меры мужества?
Обе натуры не сговариваясь, замолчали. «Тереза» снова побрела в мое зазеркалье, а «Погремушка» …
Я настолько свыкся с ее музыкальными комментариями к мыслям, что продолжительная тишина передалась
функционированию внутренностей. «Богача» - адепта одиночества, авторитета свалки, завсегдатая квартального кафе «Единственный стул», коснулось крыло паники.
«Погремушка» вернулась первой. С присущей ее голосу, гаммой тональностей, она лаконично улыбнулась и маршем
погнала в «Богача» спокойствие. Проникающая теплота поступка все четче вырисовывала ответ
на обладание образами добродетельностью.
- Порок конечен. - Ира вернулась третьей с победой твердости над жидкими сомнениями, пролитыми
реальной логикой «Богача».
- Не сомневаюсь. Потопы, вулканы, смерчи после заключительных торжеств по случаю, окончательной
победы над добром.
- Это катастрофа.
- Это не ко мне. Так все-таки, человек наделенный любовью к людям и любимый может
испугаться судьбы?
- Он может испугаться…
За радостным смехом «Погремушки», мне было уже не слышно, что выбрала Ира, из массы вариаций
на тему «Достоинство». Я впервые за последнее время радовался вместе с «Погремушкой» допущению
влюбленным человеком, проявления человеческой слабости любимым.
Мы сделали первый шаг в направлении обратно.

Второй шаг, оказался настолько легковесным, что заставил задуматься о предначертанности
возврата.
- Как Вы предполагаете, деньги помешают?
«Погремушка» укусила меня за левое полушарие, а «Ира» спохватилась за устоявшееся знание.
- Им нельзя доверяться.
- И разбрасываться тоже. А как это было в Вашем раю?
«Погремушка» докусала мозг, подарив правому полушарию, четверть ноты «Си», а Ира затеребила пуговицу на плаще.
- Я не задумывалась. Наверное, потому-что,… не нуждалась.
- Не нуждались или не обращали внимания на того, у кого они были.
- Я могу обходиться без денег.
- Научите.
- Это было в моем раю.
«Богач» перелистал в воображении, все известные истории о вампирном свойстве денег не отражаться
в счастливом зеркале и приготовился угадывать номер страницы открытки.
- Я писала сценарий для кинофильма о любви. Наша любовь легла в основу сюжета фильма. Он помогал
мне творить.
- Произведение всегда окончательно. У Вас тоже закончилось, как и заканчиваются у кого-то деньги.
- У него тоже не было… у него было достаточно средств на наши потребности.
«Погремушка» шлепнулась о мою голову и чуть – чуть не опрокинула мое сознание в гордость.
Блаженная «Тереза» признала материальную составляющую жизни.

В то время как, «Погремушка» сопровождала бонус предыдущего шага веселеньким поздравленьем,
«Богач» почувствовал возмужание своей спутницы. Следующий шаг, оказался прямой
противоположностью по весу второму. Его одутловатая тяжесть, притянула желание
Иры, играть в «Достоинство» к не охоте, но она перешла в вопросительное наступление.
- Мне говорили, «Богач» о Вас, как о человеке торопливом. Что значит «торопливый»?
«Богач» напомнил «Терезе» правило иммунитета, но сам же и нарушил его.
- Торопливый, это тот, кто мечется по границе свалки и свободного города, будто она существует.
Пограничник без контрольной полосы.
- Вы кому-то завидуете?
«Богача» передернула необъяснимая двусмысленность вопроса. Обвинение или свобода, задающего
вопрос? Передо мной возникла иллюзорная граница. Прозорливость свальных наблюдателей
заработала приз. Пришлось торопиться в слепую.
- Человеку, который в любви к другому остался собой.
- Тогда, он.. для него нет рая при жизни. Он грезит возможностью. Он скряга добра.
Он родился без корней, питающихся живительной влагой. Он вырос сухим.
Он не может жить в свободном городе. Он миф. Вы завидуете миражу.
«Богач», от прорисованной Ирой действительности, в первый раз в своей свалочной жизни
заговорил вслух с «Погремушкой».
- Я тебя предупреждал. А ты? Греметь личной свободой, утверждать смысловую индивидуальность
таланта, поклоняться красоте речи и отдаваться, обладающему всеми этим достоинствами.
Оказывается, - это влюбиться … в пшик в пустыне.
«Погремушка» от изумления, что «Богач» обратился к ней в присутствии свидетелей, настроила
позу пересечения двух параллельных в бесконечности.
- Что с Вами?
- Простите Ира, я кажется, обернулся.
- Вы несете ее с собой?
- Райская котрабанда. Вы с ним, я с ней.
- Мы одержимы сложностью. Простота тоже спасает мир. Мы не дойдем до рая.
- Знаете, я убегаю из свободного города в кафе «Единственный стул», после обвинений
в сложности. «Надо быть проще… - может, Вы растолкуете эту аксиому.
«Погремушка» затоптала ноту «Ля» нотой «До» и проявила интерес к задумчивой
тишине «Терезы».
- Меня не покидают воспоминания о моем рае. Я могу ориентироваться в темноте возврата
только по его свету. Когда я была с ним… Простота поднимала нас к творению. Ощущение
мягкости расцвечивало пространство. Запах доверия снимал с нас одежды. И мы …
Я дотронулся до локтя Ирины.
- Похоже, я тоже обернулась.
- Как сказали бы жители свободного города – «Проще говоря, Вы занимались сексом».
- …Проще говоря … Это было в раю.
«Погремушка» настаивала на продолжении темы, а Ира предложила неожиданный ход.
- Может, добавим стул в кафе и передохнем.

Естественно, блондинистая «Тереза» с упоением черпала карий кофе из глиняной посуды.
«Богач» расположился рядом, обхаживая Иру, с нетерпением новогоднего официанта
в ресторане свободного города. «Погремушка» дремала, чередуя отдых моего головного мозга с беспокойством.
- Почему в кафе только один стул? Оно принадлежит Вам?
- Кафе принадлежит всем свалочным, а стул очереди.
Разбуженная «Погремушка» зевнула и выдала порцию ноты «Ми» моему успокоению.
- Стул, это символ размышлений. Золотая середина между вертикалью человека и его горизонталью.
Составляет конкуренцию унитазу, который освещается святостью в свободном городе..
- Освещается святостью?
- Понимаете, Ирина, как Вам известно, существует устойчивое словосочетание – что естественно, то не безобразно. Противоречивое, ровно на столько, на сколько свободный город может стать храмом.
«Погремушка» фыркнул так, что я не успел разобрать, что она хотела этим выразить.
- Храмом святой естественности?
- Попробуем разобраться вместе. Внеземная любовь относима, по своему определению, к категории чувств,
которыми обладают боги. Если на земные существа снизошла божественная любовь , про них говорят, что они счастливы. Так?
Ира, знаком неуверенного наклона головы, уклонилась от выразительного согласия, а «Погремушка» торопила
продолжить мысль гимном «К чему ты склоняешь».
- Герои, одухотворенные блаженством, почивают на лаврах избранных и становятся…
- Идеалами.
- Или идолами.
«Погремушка» усомнилась в простоте утверждения, прогремев в голове нотой «У- ля- ля».Ира, ерзнув на стуле,
зажгла в глазах огонек интереса.
- Идол человеку ближе, так как существует мост «Подражания».
- Но, у идеала тоже существует переправа, иначе, … мы бы не знали о божественной любви.
- Верно. На нашем пути обязательно возникнет форма моста, содержащего выбор между переправой
или преградой.
- Вы хотите сказать «Богач» что, подражая, можно достичь и идеала, и идола?
«Погремушка» хрустнула об мою черепную коробку, и повторила за Ирой вопросительный знак.
- Я утверждаю, что храм служит для подражания идеалу.
- Но всем… нам известно, что речь идет о духовном храме. Копирование никогда не выдает оригинал.
- Совершенно точно. Добавьте в духовную копию, элемент земной импровизации и Вы получите оригинал плагиата.
«Погремушке» увлеченно надоело непонимание, к чему клонит «Богач» и она сыграла в темпе аччелерандо ноктюрн
«К чему?»
- Я лишь только выдвигаю версию, что бог влюблен в богиню, и что это происходит на земле в естественных
условиях жизни. Со стулом, освещением, интимом, унитазом, до и после, без которого обходится, редкий, религиозный культ.
«Погремушка» присвистнула от неожиданности, а Ира отхлебнула остывающий кофе.
- Любовь не должна превращаться в цель. Человек обязан научиться дарить ее другому, без страдательных
соблазнов обожествления. Как этого достичь, чем заменить дихотомию мук и блаженств. И надо ли это
жизни?
Ира отреагировала неожиданно быстро, будто ребенок отвечал на вопрос о сумме двух с двумя.
- Любить всю жизнь.

«Погремушка» чихнула в подтверждение не простому шагу, с просторной тональностью на продолжение
возврата.

Четвертый шаг пришелся на перекресток свальных кварталов. После неординарного события, случившегося
на ординарном пересечении дорог, свальные прозвали перекресток «Христомонец». Здесь, на пиковом носителе
четырех направлений, свальной по прозвищу «Христос» влюбился в свальную «Мону Лизу».
- Никто не знает где они сейчас. Все уверены, что им повезло. «Христос» носил в себе любовь
к человечеству, с разочарованием в нем. А «Мона Лиза», с улыбкой относилась к таинствам
необъяснимого. Страдание пересеклось со знанием и обрело верность. Тогда, на свалке
началась суета. Кварталы ринулись обсуждать интересное завершение. Пророчества превратили
свалку в тотализатор. И они …
«Погремушка», расположившись удобно в моем мозжечке, ковыряя тайну серого вещества
с желанием не мешать выдавать, очередную в бесконечности, версию произошедшего.
- Создали произведение искусства…
- Да…Мона, забеременела.
Ира, перераспределила центр тяжести шага в направление следующего, а «Погремушка» сплела из
серого вещества, косичку порядочного беспокойства.
- Не торопитесь бежать, «Тереза».
«Богач» приостановил стремление Иры, пересечь перекресток, а «Погремушка» сопротивлялась,
залудив в моей голове безвыходность реквиема.
- Я ускорила движение ради…
- Мы подошли к форме моста. Перед нами простота выбора из двух. Переправимся или
будем преодолевать. Переправа утопична иррационально – переходим и попадаем в общество идеалов.
Преграда утопична рационально – если преодолеваем, попадаем в общество идолов. Не забывайте,
нам в рай.
Ира отрезвела выбором, сгруппировав во взгляде в будущее все известные земные потенциалы
напряжения. «Погремушка», отбросив забавы с мозжечковым источником, кинулась в сератониновую
реку, заиграв танцевальную мелодию. «Погремушка» впервые пожалела, что ее не слышит
моя спутница, и с ударом бубна настаивала на высказывании.
- И здесь стояли «Христос» и «Мона»?
- Я думаю, что да.
- Но если, оба содержания моста не ведут… к продолжению дороги жизни…Богач!?
«Погремушка» наполнила мою голову релаксирующим звуком течения родниковой воды.

«Тереза» вернула центр тяжести на место четвертого шага и с паузной длительностью в три четвертых
снова усомнилась
- У нас ничего не получится.
«Богач» не торопился с просчитанной реакцией на иллюзорную безвыходность пути.
- Вам не приходилось обращать внимание на таинство всех начал и всем доступной известности конца.
На противоречиях естественной человеческой жизни Альф и страшной необъяснимости Омег выстраиваются
все религии. Кто прямолинейно стремится в небеса, кто округляет соединяя начало с концом, а кому синусоидально безразлично.
«Погремушка», завершая плавание с бубном, выкинула музыкальный трюк соответствия семи нот семи
цветам радуги и еще чему-то семи.
- По рассказам моих знакомых контрабандистов Христа и Мону видели в «Долине неразлучности».
- Но про «Долину» говорят , что это… мистика.
- Не мистичнее, чем предположение о влюбленных Боге и Богине в раю.
Даже из-за обреченного одиночества нельзя изгнать из рая влюбленных. Рай возникает, живет и
умирает с влюбленными. Сотворите бессмертную любовь и Вы посадите дерево жизни в
саду добра, земля для которого, плодородна в «Долине неразлучности».
Ира всматривалась в «Богача», который наигрывал мелодию похожую на карнавальную прелюдию
погремушек.
- По Вашему это возможно?
«Богач» предложил Ире руку.
- Пойдемте.
Они пересекли перекресток «Христомонец» и ступили на «Бульвар вдохновения».
- Этот бульвар выстроен по проекту естественной человеческой жизни. Он ведет в «Долину неразлучности».
«Погремушка» скрипнула ревностным скрипичным концертом. «Богач» со стойким наслаждением выразил
спокойствие и продолжил:
- Дальше Вы можете пойти одна. С другой стороны бульвара, Вам на встречу, обязательно последует
кто-то.
«Богач» растерялся. Он не понял, чего «Тереза» испугалась больше, - или предложения расстаться , или обязательной встречи с неизвестным:
- Это уже не игра?
- На этот вопрос Вам придется ответить самой. При встрече, надеюсь со….
«Погремушка» так прогремела духовыми , что «Богач» пригнулся от угрожающей его голове экспрессии.

- Мне немного не по себе…Стало страшнее , чем… с Вами «Богач».
- Бульвар не противится свободе. Вы можете пойти со мной, но…
«Погремушка» явно была настроена против подсказок. Минорный лад ее настроения останавливал
меня от навязчивого желания вмешаться в судьбу Иры.
- Я пойду одна.
Во время погремушечного грома «Богач» был потрясен меньше.
- Рискуйте.
- А Вы? Вам ведь тоже необходимо в рай?
- На сегодня … бульвар не моя попытка.
Если бы «Тереза» обратила внимание на мимику ответа «Богача», она заметила бы, присущее
игроку владеющим козырями отрешенность. «Погремушка» тоже попалась на хитросплетение
«Богача» и убавила громкости самовыражений.
«Бульвар вдохновения» не противился и последовательности. «Богач» знал, что идущие по бульвары
лишены возможности оборачиваться. Когда-то, он ступил на бульвар, а ему на встречу сделала шаг… .
- Что ты задумал? Ты противишься порядку вещей. Ты потеряешь бульвар в забвении. Ты же знаешь
,что попыток только две. У тебя это третья.
«Погремушка» то ли беспокоилась за костяной футляр, то ли ,действительно, переживала за «Богача».
Как только Ира продвинулась по бульвару, «Богач» последовал за ней.
«Богачу» повезло и во второй попытке. С другой стороны выпало идти снова, этой неугомонной
и желанной музыке. Если повезет «Терезе»? Ее возлюбленный не должен пройти мимо, а затем вспомнить.
- «Погремушка», я не знаю где находится твой реальный образ. Есть желание узнать.
Ты против?
- А с кем это ты, сейчас, разговариваешь?
«Погремушка» обиделась от напоминания ее зависимости от «Богача».
Она родилась в футляре «Богача» после второй попытки попасть в рай. Неудачной попытки.
- «Богач» ты очумел. Она другая женщина - это в начале начал. Он другой мужчина - это в конце
концов. И в- третьих, у нее вторая попытка.
- «Погремушка» , давай подождем. Ведь шансов что, с другой стороны идет, именно он - почти невозможное
к одному.
- Но у тебя шансов нет вообще?... Как, впрочем,… и у меня.

Уважаемые пассажиры рейса Оттава – Прага , наш авиалайнер приступил к снижения для посадки
в аэропорту города Прага. При снижении, возможны попадания авиалайнера во встречные, воздушные,
потоки и ямы . Для избежания …
- Слушай, Ромов! Ты изменяешь мне во сне. Это эротично. И как она, с чувством юмора?
«Погремушка» пристегнула ремень безопасности и протянула мне ароматизированную салфетку.
- Кто из?
- Ромов… Мужчина, произносящий женское имя во сне на высоте десять тысяч километров
раз десять подряд, ставит в неловкое положение его попутчицу. Ее зовут Ирина.
- А откуда пассажирам знать , что у попутчицы мужчины другое имя , а попутчице , что
под Ириной во сне мужчины, фигурирует не ее образ?
- Сны не лгут… дорогой.
Шасси самолета исполнили прелюдию к посадке «Наконец-то» и устремились к самой гуманной
цели на земли – финишировать без человеческих жертв.
Моя попутчица всматривалась в иллюминатор на топографию чешской столицы, а я рассматривал
ее неувядающую красоту. Мы познакомились двадцать лет назад в телефонной будке. В нашем
городе рисовал экспрессию град. Через три года после диалога без ушного посредника,
мы провели медовый месяц в десять дней за полярным кругом. И еще, - она покупала билет на последнюю
электричку и смотрела на лунную дорожку в море , а мне пересказывали мои ночные брожения по лунной
дорожке в трехкомнатной квартире родителей.
- Ромов, ответь мне …Что длиннее сокращает жизнь? У тебя есть выбор из трех:
Первое – двадцатичасовой перелет, второе – пол пачки невыкуренных сигарет или трехдневное отсутствие интимных отношений между нами. И условие - не растекайся мыслью по пишущей машинке.
Мы сидели в баре Пражского аэропорта, ожидая рейса Боинга 747 из Праги до Санкт-Петербурга, проверяя на засушливость Мартини экстрадрай без льда.
- Насилие.
…
- Что с тобой, Ромов? Я просила не растекаться, а не углубляться Ты что, - постарел?
Полупустая пачка сигарет «Кэмел» лежала на зеркальном столике бара, напоминая округляющемуся
миру о незыблемости правильных форм и стиля.
«Богач» перешел на эту марку сигарет в беспричинный день подарка, сделанного «Погремушкой»,
потому-что, ее желание для нее является законом не зависящим от времени. Она подарила Ромову
одеколон «Кэмел» в аналогичной упаковке как и сигареты с турецко-американским табаком. Запах…!

«Милый, Ромов!»

Верблюд пройдет по лунной дорожке,
Песчинка станет каплей воды,
Три пальмы напомнят о лесе,
Пирамиды построят мосты.
И этот горбатый сфинкс, с тенью
подводной лодки, подарит:
на крышах, в лугах , на метле,
на снегу, в огне, на кресте…
Где захочешь, без всякой мороки,
о грешной любви на земле.

- Мужчины, перестали пахнуть свободой и чувством юмора, Ромов. От них или воняет жлобством, или несет перегаром, или разит тупостью, или смердит уныньем. У тебя с чувством в достатке , осталось раскрепостить.
- Предлагаешь сдаться «Верблюду»?
- …Дурачок ты , Ромов…. за это, наверное,… и полюбила.
Всем курящим «Кэмел», наверное, не приходило в голову, что верблюд на пачке, это скрытая реклама последней затяжки - «До фильтра». Особенно скрытно на подсознание действует обугленный хвостик «корабля пустыни» посылающий, в невидимый частотный диапазон, предупреждение о предпоследней стадии Вашего правого легкого, у кого их еще два – тогда и левого. Масть, затягивающегося кораблика, репродуцирована с флюорографической съемки прохождение дыма через фильтр и, с 1913 года пигментировала всю фильтрующую
бумагу табачной компании Р.Д .Рэйнольдса.
- Ты уверена, что сны не обманывают?
- Мне также неизвестно, Ромов, говорят ли они правду…Ты определенно забухтел…Слушай меня и проникайся.
Я обещаю улететь с тобой в альтернативу на взлете Боинга , если ты ,до момента взлета, придумаешь
идеальный взлом любой системы т.е. без квалификации системой взлома , как изменение этой системы ?!
- Это просто. Ты его уже придумала. А на посадке Боинга тоже обещаешь? И зачем тебе это нужно?
- Если за время альтернативного улета мы успеем вернуться в салон и заказать ужин…. А необходимо это – тебе.
(Продолжение следует)