Несостоявшееся убийство

В средине 60-х мне было чуть менее десяти лет: вся жизнь впереди и уже накопленный небольшой жизненный опыт. Понятно, что в том возрасте я еще совсем не представлял свою взрослую жизнь. И не понимал значимости приобретаемого опыта. Но сейчас на некоторые из тех событий я смотрю совсем другими глазами. И радуюсь случаю, который избавил меня от печальных последствий
Поскольку, если бы не случай, я бы его просто убил. И не потому, как это часто мы говорим в злобе – ну, гад, убью. А просто потому, что обломок кирпича, выпущенный моей рукой в погоне за Сашкой, летел прямиком в его голову. Голова была маленькой, ему в то время было вообще 6-7 лет. А обломок – внушительный, не менее четверти красного кирпича
Кто знал Сашку Галича меня поймет. Он жил по соседству от нас, слева по лестничной площадке. И был одним из самых шебуршных пацанов нашего двора. Уж не знаю, какой смысл вы вкладываете в определение «шебуршной», но в моем представлении это значит наличие в человеке некоторой критической массы непоседливости и злонамеренности, каверзности и вредности. Он редко сидел на одном месте дольше минуты. Да и это время, видимо, как я сейчас понимаю, было посвящено выдумыванию очередной каверзы. Или как бы поиздеваться над кем-то. Подложить кулак под задницу садящегося или щепку под мягкое место, уперев ее в лавку – это примеры самых мелких его пакостей. Он виртуозно ругался матом, несмотря на весьма незначительный возраст, и просто здорово водился – мотался, как мы тогда говорили – в дворовой футбол. Других особенных талантов у него не было. По крайней мере, я не запомнил об их проявлении ничего. Но умение мотаться создавало ему прекрасную возможность проявить свою еще одну неприятную для окружающих черту. В особенности – для таких самолюбивых детей, каким был в детстве я
Он совершенно отчаянно, я бы сказал – издевательски изощренно хвастался. Стоило ему забить год, как тут же начиналось хвастовство: кривляние, безудержный хохот, падание на землю и дрыганье ногами, улюлюканье. И все это сопровождалось обидными прозвищами. Вот собственно после одного такого случая все и началось. Он забил гол, начал хвастать, слово за слово, пошли в ход обидные прозвища, и я погнался за ним. Надо сказать, что малый он был верткий и быстрый. Догнать его было делом нелегким. Несколько раз я был близок к цели и подножкой мог его повалить. Но он каждый раз увиливал, а я из-за такого маневра терял скорость. Кровь кипела, а разум молчал. Только слепая ярость требовала своего выхода. Как под руку попался обломок кирпича я уже и не помню. Но отчетливо вижу, даже сейчас, как он вырывается из моей руки и по плавной дуге летит прямехонько в Сашкин затылок. Помнится мне, я даже прекратил бег и как зачарованный смотрел, чем же все закончится. На его и мое счастье за миг до убийственного столкновения с кирпичом он забежал за угол дома. А кирпич с глухим звуком раскрошился, ударившись о стену
Испугался я уже позже. Вся детвора, наблюдавшая за погоней, обступила меня кругом и сочувственно качала головами, дескать, да-а-а, дескать, с одной стороны – не повезло, что не догнал проходимца, а с другой – хорошо, что он вовремя скрылся за углом дома. А у меня противно задрожали руки, после того как я осознал, что был на волосок от убийства. Это я то, отличник и гордость школы, будущий победитель всевозможных олимпиад, самый молодой ученый со степенью кандидата наук из всех молодых ученых республиканской Академии наук, обладатель правительственных медалей и почетных званий
А всего этого могло бы и не быть …
ЮН, 2012