Один сезон жизни

Там, куда не тянет людей устраивать прогулки. Где живёт сама природа. Где растут деревья, которые не пускают на столы или карандаши. Там одним весенним днём появилась я. Дерево, которому отведен только год жизни. Эта осень моя первая осень. Эта осень моя последняя. Росло я быстро. Такое маленькое деревце, в сравнении с своими одногодками я было уже большим.
Это единственный год, который уже скоро кончится. Зачем я… Мне не позволено думать, как остальные деревья, что будет лучше, что снова появятся почки, снова придёт весна.
Моя весна была странной, но все говорили, что такое происходит часто. Мне же сравнивать не приходилось. Тёплый улыбчивый день сменял холодный хмурый. Я не могло решить:: когда же распустить свои листочки, чтобы хватать разноцветные лучи солнца, перебирать их, зачерпывать, сладковатую на вкус, дождевую воду. Мне так хотелось. Но лучшей было так мало, их хватали более сильные и высокие деревья. А мне говорили, что опасно, вдруг снова вернётся мороз, и я погибну. Я боялось. Моя единственная весна обещала приносить мне радость так мало. В один страшный вечер, как называли его другие, воздух был до предела напряжён, что я почти задыхалось. Потом резко, как подстреленная птица, упала температура. Налетел Ветер. Все кричали «ураган, ураган!». Деревья беспомощно качались. Нас гнуло к земле, но что я, маленькое, гибкое. Я прогнулось до земли, где меня укрыла трава. Мне было страшно. Другие деревья скрипели от ужаса, трещали. Это была страшная ночь. Это были те деревья, что корили меня за мой рост, за то, что я совсем неправильно росту. Как же они не могли понять, не видели, что я не могу, у меня нет возможности быть правильным, оно всё само идёт, а я только наблюдаю. Мне свойственно только радоваться или печалиться. Мне свойственно только думать. А думать неправильно нельзя. Если солнце присылает мне свои лучи, я счастливо тянусь к нему. Если хмуриться небо, я сгибаюсь в три погибели. Мне опыт не пригодится, потому что больше не будет ситуаций, в которых я всё применю, весны больше не будет. Но сейчас я укрылось в траве, которая шептала мне успокаивающие слова. Я вспоминало солнце, которое почти не видело, я мечтало о солнечном утре, когда всё закончится.
А ветер хохотал громче и громче, носился в разные направления и бил со всех сторон, наступал на ветки, стучал по стволам, бушевал и бушевал. Мне было жалко его, мне было жаль его, вечного ветра, который никогда не увидит голубое небо, потому что сам закрывает небо тучами. Я мало что видело, наверное к лучшему, но всё же чувствовало огорчение.
Наступило утро, долгожданное и от того ещё более любимое. Солнце больше не скрывалось от меня. Оно было такое чудесное и необычное. Круглое и жёлтое. Ласково улыбалось мне и помогало привстать. Мои листики зашевелились, стали тянуться за этими разноцветными лучами, фиолетовыми, красными, жёлтыми. Их было так много, что можно было перенасытиться. Но мне не хотелось. Мне не хотелось много. Я медлило, выбирая луч, выбирая самый лучший, самый красивый. Солнце умилялось этому. А над головой самое-самое синее небо.
Деревья шептались. Мне стало неприятно. Я услышало, что моя радость не без причины. Солнце мне видно лишь потому, что больше нет там кое-кого. Там больше не было старой если, которая больше всех на меня скрипела и учила меня по своим кольцам. Она теперь лежала в овраге, потому что когда упала, скатилась со склона. Она теперь не была такая высокая и мудрая, она был просто сухим бревном, таким жалким и мёртвым. Мне от этого стало ещё более гадко. Ведь я думало про неё плохо. Ведь я радовалось солнцу, которое открылось после её гибели. Но с другой стороны это моя последняя весна, а у неё было их множество. Я узнало позже, что ветер закружил ель в её последнем танцем и присёк её мучения. Она давно уже погибала изнутри. Это была её последняя весна. И моя тоже. Я наверное тоже буду лежать на земле, как сухая ветка, а потом пробежит какой-нибудь зверь и я сломаюсь. Это должно быть будет выглядеть жалко. Мо моей коре пробежали муравьи. Я заставило себя не думать о этом. У меня же есть солнце, пока я есть.
С этого дня солнце не забывало про меня. Мне было просто хорошо. Иногда та ель напоминала мне, что это моё последнее лето. Я начинало грустить. Потом солнце говорило, что лето первое, и я просто радовалось тому, что оно ещё не прошло. Мне непозволительно было думать, что я снова озеленюсь, что я увижу ещё зелёную траву, цветы, птиц, небо, солнце. Мне непозволительно было спешить жить. Меня больше не коснутся крылья бабочек, какие же они милые стали в последние дни лета. Листики стали менять цвет, некоторые срывались с моих веток, медленно летели и укладывались на траву, которая когда-то шептала мне ласковые слова. Она тоже желтела. Все деревья были заняты подготовкой к зиме. Они шумели, спорили между собой и им уже было не до меня. Кто-то печалился, что уже наступает зима, кто-то успокаивал словами, что и она пройдёт. Это был моя первая зима. Я не печалилось больше, мне было просто хорошо, что я не успело никого обидеть, что я было с солнцем всё это время. Листик за листиком я прощалась с летом. Моя кора становилась суше, я слышало скрипы, кашель. Но я было счастливо, ведь солнце не ушло пока от меня и оно дарило мне тепло и свет. Я наблюдало за этим ярким и счастливым миром в его бесконечной краткости. С каждым днём становилось холоднее, так говорили деревья. А моё, с каждым днём я видело и чувствовало всё меньше и меньше. Я стало чаще проваливаться в сон. Потом на мне было что-то белое и тёплое. Я редко уже выпутывалось из паутины сна, в котором, как мне казалось, я уже было где-то в другом месте. Кажется, снег растаял, и вода сочилась медленно и нежно по моему стволу к корням. Я последний раз увидела утреннее солнце и уже заснула навсегда.
Я рада, что брала только те лучи, мне мне нравились и не больше, что я пила дождевую сладковатую воду, что я видела небо. Я счастлива, что чувствовала тепло и прохладу. Что я была просто с солнцем. Я только не понимаю, почему те деревья, которым жить на много больше не наслаждаются каждым мигом, а проживают его как обязанность. Возможно они просто устают от возможности быть счастливыми.
Утром речка протаранила себе новую дорогу. И так случилось, что дерево было на его пути. Оно снесло безжизненное тело и унесло с собой в неизвестное.