За тремя зайцАми

15.10.12

Нормальный взрослый мужик. Даже симпатичный! Опрятный, взгляд не раздевающий, а задумчиво-почтительный.
- …и в этой связи решился на консультацию!
- Очень верное решение, Иннокентий Маркович. Теперь я подытожу всё то, что Вы рассказали и поправьте меня, если я что-то не так поняла. Вам 42 года, интересная исследовательская работа в хорошо финансируемом проекте, на здоровье пожаловаться не можете, воспитанию позавидует любой интеллигент постсоветского пространства. Всё это – очевидные преимущества Вашей жизни. Далее. Вы – единственный сын у мамы. Отец умер давно, и теперь Ваша семья ограничивается только вами двумя. Что ж… Весьма распространённая ситуация! Чрезмерная опека… Ни для кого нет секрета в том, что еврейские мамы своих детей разве что не боготворят, но Вас это серьёзно ограничивает в радиусе желаемой для себя свободы. Так?
- Всё точно до последней буквы, Александра Станиславовна! Мало того, к особой любви примешана солидная порция убеждения, что я не способен прожить без её опеки ни дня! - Профессор Штиль в сердцах хлопнул себя по коленям, но тут же опомнился и снова вошёл в рамки своего безукоризненного этикета.
Александра улыбнулась, стараясь скрыть свою реакцию узнавания синдрома «восстания маменькиного сынка». В посетителе было что-то неуловимо-притягательное. Причём, эта притягательность имела векторное направление именно на её, Шурочкино, восприятие. Психолог даже про себя хмыкнула и сделала мысленную пометочку, чтобы вечером проанализировать такую реакцию собственного сознания. Или подсознания? Вслух Шторм продолжала:
- И, если я Вас правильно поняла, Вам нужно не пассивное сочувствие, а действенная методика по изменению не устраивающей Вас ситуации?
- Вот именно! – С явным облегчением и с нескрываемой улыбкой удовлетворения, выдохнул Иннокентий Маркович. К тактичности во взгляде прибавилась благодарность за понимание и… ещё что-то, что любая женщина понимает каким-то внутренним чувством.
Отогнав инстинктивное желание слегка пококетничать, Александра тут же включила профессиональный щит субординации.
- Вы понимаете, что решать подобные проблемы нужно в контакте с Вашей мамой? Это ведь психология отношений, а не практика агрессии. Так же могу себе представить, насколько сложно Вам завести разговор на эту тему с самым близким человеком.
- Даже представить боюсь её реакции! Александра Станиславовна! Я, наверное, дерзок до безумия, но осмелюсь попросить о… о… - профессор запнулся, подбирая подходящее слово.

Саша Шторм уже с 8 класса знала, кем хочет стать. Анатомия человеческих отношений и желание всех примирить, всегда притягивали девочку. После школы Александра сразу поступила в медицинский, где освоила психиатрию. И, не делая перерыва, продолжила учиться в университете, на факультете психологии. Два специальных образования – это серьёзная база для карьеры. Но психиатрия не столь сильно увлекала Шторм, в то время, как психология буквально захватывала девушку и несла по волнам своей стихии.
К 28 Александра уже имела стабильную работу в одной из серьёзных клиник города, заслужила уважение коллег и начала практику психоаналитика. Со временем за Шторм закрепилась репутация опытного специалиста в области урегулирования семейных конфликтов. Карьера удалась: в 32 года - солидный доход, роскошная квартира, дорогая машина, небольшой, но уютный домик за городом, в котором живёт любимая и безумно любящая свою драгоценную доченьку мама-Мила… Есть всё. Нет семьи.

- Вы хотите, чтобы этот разговор не был официальным визитом к психоаналитику. Так? – Снова улыбнулась Саша, уже не стараясь скрыть улыбки.
Такая проницательность и одновременно теплота, исходившая от этого профессионала своего дела, купили Штиля с потрохами!
- Да! Сто раз да! Александра Станиславовна, могли бы Вы прийти к нам с мамой в гости не как психолог, а как, скажем, моя сослуживица. У Вас ведь медицинское образование? Я даже и не вру почти…
Профессор снова запнулся и опустил глаза.
- Хорошо. В пятницу, думаю, в районе 6 вечера. Ваш адрес я записала. Позвоню, как подъеду, Иннокентий Маркович. И вот ещё что! Я, полагаю, для большего эффекта, на время визита лучше обращаться друг к другу по имени. Я буду называть Вас Иннокентий. А то Кешенька или Инночка – как-то очень мягко. Я же намерена решить проблему, и здесь мне нужна стабильная и даже мужская позиция. Меня можете называть…
- А можно Шурочкой? – опередил Штиль.
Шторм подумала несколько мгновений. Так её называет мама.
- Тогда лучше Санечкой. Шурочка – бесхребетно как-то… Для решения Вашего вопроса нужно больше мужественности.
- Согласен!

Наливая гостье чай, Аида Александровна с трудом скрывала свою ревность, настороженность и недоверие. Видя назревающий выброс материнской самоотверженности в борьбе за беззащитного детёныша, профессор чуть ли не навзрыд произнёс сдавленным голосом:
- Мам, Санечка – отличный психиатр!
Не давая опомниться ревностной мамаше, инициативу взяла Саша:
- Да, Ида Александровна. Я работаю с детьми, у которых синдром Дауна.
И психолог рассказала об этих детях. Тем более, у Шторм на самом деле была 5-летняя практика работы с такими детками. Женщина в свободное время опекала одного воспитанника спец-интерната – Марка. Благодаря вниманию и профессиональной помощи Александры, мальчик развивался очень хорошо и его недуг не был столь тягостным, как у детишек, которых редко проведывали родители.
- Эти дети нуждаются в постоянном внимании. Они даже во взрослой жизни не могут жить без внимания и заботы. Особенность их психики – это полное отсутствие агрессии. Они очень нежные, любящие и добрые.
Аида Александровна сидела в безмолвии, внимательно слушая гостью. Женщина вдруг ощутила какое-то тепло и не простое любопытство, а нарастающее желание действия.
Шторм ещё за два дня до приезда в дом Штиля распланировала свои действия, расписала план подачи информации и точки акцентов в своём рассказе.
- Марку уже 8 лет. Он всё умеет и любит делать сам: умываться, купаться, одеваться. Мальчик сам стирает мелкие вещи, даже умеет пожарить гренки и приготовить бутерброды. Моя мамочка часто берёт его к себе.
После этих слов Ида как проснулась! Она посмотрела прямо в глаза Александры.
- У ребёнка нет семьи, а Вы – очень заняты на работе. Я ведь правильно поняла Вас, Санечка?
Впервые за весь вечер мама Иннокентия Марковича назвала гостью по имени, да ещё и с явной нотой потепления собственного отношения. Психолог подавила волну удовлетворения своим профессиональным талантом. Да! Шторм методично вела работу по ослаблению внимания мамы к уже очень взрослому сыну. Психолог намерено меняла направление сил и желаний ещё весьма крепкой и активной мамаши на другой объект.
Проводя эту беседу, Саша хотела «убить трёх зайцев». Женщина на самом деле была заинтересована в том, чтобы у Марка появилась собственная семья. И ситуация, с которой обратился к ней Штиль, разруливалась таким образом…Да и о себе пришло время подумать…

- Мила, ждём тебя на ужин! Знаешь, а мы с Мариком сделали фаршмак. Ай, Мила, какая же это вкусная вещь! Дорогая, а тебя Санечка привезёт?
- Ида, не хочу дёргать девочку: седьмой месяц уже, ты же помнишь. Приеду на такси. Кешенька Шурочку с работы заберёт и они сразу – на торжественный банкет, в ресторан. Твой сынуля – гений!
- Да, Милочка! Инночка - необыкновенный! Я всегда верила, что он найдёт достойную мне замену…Марик, счастье моё, вытри чашечки и неси на стол. Умничка моя драгоценная! Любимый мой мальчик! Радость моя бесконечная! Ой, Мила?! Это же мы с тобой скоро ещё одного внука будем нянчить?
- Ида, двух! УЗИ показал двойню!