Старик и мальчик

СТАРИК И МАЛЬЧИК




- Дедушка. Расскажи мне про войну. Говорят, что она плохая и никому не нужная, что она любит маленьких детей и приходит к ним по ночам, когда они спят. Это правда? Ну, скажи.

- Да-а... Сашок. Она такая...

- Какая?

- ...как говорят.

На минуту в маленьком, внутреннем дворике всё стихло. Огороженный редким, ветхим заборчиком он всё же позволял разговаривать маленькому, любопытному мальчику и старому, больному деду наедине. Опираясь морщинистыми руками на палку и попыхивая трубкой, Дед, через почти полностью прикрытые веки смотрел куда-то вдаль, поверх забора. Туда, где на горизонте в огне ярко - оранжевого заката, грелось пшеничное поле. Подойдя поближе к забору, и взявшись за него одной рукой, Дед прислонил свою тросточку к редкой изгороди и поманил к себе мальчугана. Тот быстренько подбежал и тоже стал смотреть на пылающий закат. Их лица отражали солнечный свет и, казалось, светились этим красным, плотным светом. Изгородь доходила Деду до пояса, и кое-где между её тонкими и неровными жердями имелись довольно широкие проёмы. В один из таких проёмов и глазел, очарованный солнцем, Сашок.

Деда звали Вадимом. По мнению Саши, его внука, это был самый лучший дед на всей Земле. На что дед Вадим никогда не забывал ответить, что и Сашок, тоже самый лучший и самый любимый им внук на той же всей Земле. Ни отца, ни матери у маленького Саши не было - война унесла их на своих чёрных крыльях в тот день, когда мальчику исполнился ровно один год. С тех пор старый, искалеченный всё той же войной дед Вадим, заменял внуку и отца и мать. И вот теперь, стоя у ветхой изгороди и греясь в лучах уходящего заката один и другой чувствовали, как в груди что-то судорожно сжимается и наполняет душу с такой силой и такой болью, что глаза не выдерживают и слёзы сами начинают течь горькой и солёной рекой по их щекам. Не должен был бы плакать маленький Саша смотря на такой красивый закат, но глядя на деда и обнимая его за ноги он чувствовал как невыносимо больно деду и он знал, что слёзы не текут просто так. И он плакал и плакал. И не хотелось ему больше ничего знать. Ни про войну, ни про большие и классные танки, ни про пушки и ни про каких-то там ужасных фашистов, которые приходят вместе со злой и толстой тёткой войной по ночам и крадут маленьких детей из их тёплых кроваток и никогда не возвращают обратно. Ничего и никогда ему больше не хотелось знать про войну.

Ему хотелось знать только одно. Почему, смотря на такой красивый, огненно-красный закат, так горько и тихо плачет его самый любимый на всей Земле дед.




К.Р. (2005г.)