Осеннее утро. Ворон.

ОСЕННЕЕ УТРО.


Просыпаться не хотелось. Шум дождя убаюкивал, хотя и стучал по крышам домов, шумно шуршал опавшей листвой, беспощадно сек наполовину оголившиеся деревья, не жалел и цветов, еще буйно цветущих под окном. Рассвет совершал уже не первую попытку пробиться сквозь мокрую толщу тьмы. Ночь не хотела сдаваться, ей было приятно шаманить под пляску холодного осеннего дождя и безжалостного ветра. Ни звезд, ни луны, ни первых лучей рассвета. Но будильник с бесстрастной настойчивостью требовал подъема. Собака тоже не спешила просыпаться. Она беззаботно спала в моих ногах, более того заворчала при попытке сбросить одеяло. Словом подъем случился, дальше все пошло как обычно.
В ожидании электрички в вестибюле скопилось много народу. Никому не хотелось стоять под дождем и упругим ветром. Я погрузилась в свои мысли и, как обычно, отрешилась от всего окружающего. Грустные мысли об Олеге набегали волна за волной.
Я сосредоточилась на его образе, и сразу почувствовала его дружеское и очень нежное прикосновение к руке. Он всегда при жизни держал меня за руку, как только представлялась возможность. Скорее, наверное, держался, как держатся корнями деревья за матушку землю, дабы ветер не оторвал их от нее. Так и Олег, неосознанно просил не отпускать его, а держать крепко, насколько это возможно. Я стояла у большого окна, почти прижавшись к стеклу, залитому струйками и набухшими каплями. Мне – солнечному знаку, всегда трудно проживать такие дни. Не хватает радостной энергии солнца. Я смотрела вдаль сквозь стекло. Взор остановился на каком-то огромном предмете на самой верхушке сосны. Все деревья раскачивались под непогодой, а сосна выбивалась из общего ритма. Этим странным и огромным предметом оказался ворон. Он сидел один на вершине сосны, но одиночество его нисколько не тяготило, как не тяготили тяжелые низкие тучи, секущий ветер, да и дождь, похоже, его тоже не донимал. Он был просто частью и дождя, и ветра и хмурых облаков. Ворон не замечал непогоды, не до того ему было. Он наслаждался….. Наслаждался своим одиночеством, своим высоким положением, своей горделивой позой. Сосна скрипела и раскачивалась, ворон раскачивался вместе с ней. В его представлении сосна была его маленькой частью. Мне очень хотелось узнать, что он ощущает, и что видит в той дали, куда устремлен его взор. Я так увлеклась вороном, вернее осознанием его мира, что почти потеряла связь с этим миром. Электричка насмешливо проплыла мимо, почти на ходу подбирая промокших и спешащих пассажиров. Пришлось поспешить и мне. Но ворон, по – прежнему сидел на вершине сосны и радостно предавался непогоде, своему здоровью, своей мудрости и своим, столь высоко парящим мыслям. Я слилась с Вороном и, как мне показалось, увидела его глазами людей маленьких, в таких же черных одеждах, как и он, но только беззащитно прячущихся под зонтами в тщетной попытке прогнать остатки сна или продолжить его в мягких и уютных креслах экспресса. Ворону не было дела до людей, у него начинался новый прекрасный день, а людям не было дела до Ворона, у них начинался обычный день с заботами и проблемами. Мне было жаль людей и себя, но я очень гордилась Вороном….

(продолжение следует)


02.10.09 Светлана Лужных