Каохаль

Каохаль
У берега крохотного озерка, скрывшись от посторонних взглядов за высокими зарослями папоротника, на камне сидит пожилой араб. Зелёный бишт свисает с его плеча к самой воде, а белоснежный ихрам развивается на ветру.
Зовут бедуина – Итаа, и сегодня на его глазах блестят слёзы. Время от времени он утирается уголком ихрама, и продолжает отрешённо смотреть на чистую водную гладь.

Из года в год, уже в течение пятидесяти лет, в первый день весны Итаа приходит к этому крохотному оазису. Приходит, чтобы поклониться великой ценности своего рода – источнику Каохаль, чтобы помянуть предков и пропавшего на чужбине брата – Ишима. И каждый раз воспоминания туманят взгляд и терзают душу старого бедуина.

«Пойдём с нами, брат, - вновь слышится ему голос Ишима. – Там - далеко, за песками пустыни, много плодородных земель и красивых городов. Там текут широкие реки, а по огромным озёрам плавают большие лодки. Мы наймёмся в пастухи, и будем кочевать со стадами по травянистым равнинам, будем есть и пить вдоволь. А когда накопим денег, отправимся в далёкую страну – Америку. Там мы обязательно разбогатеем, брат. И тогда вернёмся к нашему источнику. Вернёмся, чтобы построить красивый дом из белого камня».

Рвалось сердце Итаа отправиться с братом в далёкие страны, хотел и он повидать мир. И разбогатеть хотел, и дом построить мечтал. И уже совсем был готов согласиться ехать, как налетела на Каохаль песчаная буря.

Смотрел Итаа как наступает на крошечный оазис пустыня, как клонятся от ветра высокие пальмы, как рвутся под натиском беспощадного смерча листья папоротника, как мутнеет вода в озерке.

«Какая ценность, - ответил он тогда брату, - в воде, которой много, и которая повсюду? Этот же источник служит нашему роду уже восемнадцать поколений. И деды наши, и прадеды берегли и защищали его. Если мы оба уйдём в далёкие страны, то кто присмотрит за нашим богатством – за Каохалем? Он погибнет, и не сможет утолить жажду путника, обрекая того на верную смерть. Я не могу идти с вами, Ишим. Я должен сохранить оазис для будущих поколений нашего рода».

Они ушли. Ушли навсегда. Никогда больше Итаа не видел Ишима и его спутников, и сколько ни пытался узнать об их судьбах, а всё напрасно.
Если бы знать наперёд… Тогда бы он не пустил Ишима, убедил остаться. Но никто не мог даже предположить, что так обернётся…

Итаа вздыхает, снимает с головы ихрам, окунает его в воды озера, прикладывает к лицу. К берегу подходит молодой бедуин в богато расшитом биште. Он опускается на колени, целует берег, после чего обращается к Итаа:
- Я привез сюда голландских архитекторов, как ты и просил.
- Спасибо, сын. А теперь принеси мне свежий ихрам из «Феррари», - поднимаясь, говорит Итаа.
Он разминает затекшие ноги, осматривается.

Колонна тяжёлой строительной техники движется со стороны Дубай, огромный «парус» Бурдж Эль Араб виднеется на горизонте, а у самой границы оазиса бригада индусов устанавливает огромный красочный щит с надписью:
«Здесь будет возведён туристический комплекс «Ишим Эль Каохаль».