Неудачный моцион

Из цикла «Менталитет».

Неудачный моцион.
В ноябре, в 7 часов утра, во Франкфурте на Майне ещё темно. Через запотевшее окно тёплой комнаты моросящий осенний дождик, своим однообразным и монотонным шумом, уговаривает меня оставаться в уютных объятьях постели. Но я упрямо выталкиваю себя из кровати, натягиваю свой старый спортивный костюм и новые кроссовки. Сегодня я буду их испытывать по прямому назначению. Тка сказать, на полигоне в боевых условиях.
Ещё две недели назад, организм бурно протестовал против такого бесцеремонного насилия с моей стороны. Находил всевозможные причины, чтобы увильнуть от этих репрессий или хотя бы оттянуть их на какое-то время. Но я тоже не подарок. Упрямо настаивал на своём и, как настойчивая свекровь норовистую невестку, очень скоро переборол его сопротивление. Теперь мы с ним существуем гармонично и слаженно. Нас уже больше не пугал хмурый рассвет, холодный моросящий дождик и порывистый ветер.
Бегун из меня, прямо скажем, никудышный, но бегаю уже давно. Правда, с длительными перерывами. Всё-таки, надо сказать, организм меня побеждал чаще. Иногда, поутрам, он предательски подсовывал мне чашечку ароматного кофе, да ещё, вдобавок, самую вкусную утреннюю сигаретку. Расслабился – и сошёл с курса. А ему только этого и надо. Ещё и телевизор требует включить. Почему-то к утреннему кофе и сигаретке привыкаешь быстрее и легче, чем к пробежкам в парке. Надо будет когда-нибудь попробовать совместить эти две приятности – бежать и при этом курить. Брр! Какая гадость! Может быть, я таким образом смог бы бросить это проклятое курево? А что? По моему, неплохой метод избавиться от порочного табакокурения. Надо будет кому-нибудь посоветовать, а ещё лучше – запатентовать и увековечить своё имя.
Жить во Франкфурте на Майне, да ещё и в доме, окруженным двумя парками и не бегать по утрам – это трудно понять. К этому времени туда стягиваются лучшие представители мужского и женского пола. Днём, за стёклами автомобилей, их не рассмотришь. А тут – вот они во всей своей красе, в модных спортивных костюмах. Можно даже с ними пообщаться. Правда до разговоров не всегда доходит, всё-таки утро, надо ещё успеть на работу. Но вежливый кивок, не сбивающий ритма дыхания – это обязательный ритуал.
Вышел я из дому, натянул на голову капюшон клиновидной формы от куртки, и потрусил к элитному месту в парк. Но до парка ещё надо добежать! А у меня левый кроссовок почему-то начал подозрительно цепляться носком за правую пятку. Кроссовки совсем новые. Только вчера мне их купила жена. Собственно, они и послужили причиной возобновления моих утренних пробежек.
При примерке я сразу почувствовал, что они были на меня чуть великоваты, а левый особенно, но зато, как сказала моя жена, «...очень удачно купила на распродаже». Она, наверное, решила, что у меня ещё нога растёт, и поэтому купила их на вырост. В общем, двойная экономия, - и заплатила дешевле, и на дольше хватит. В отношении левого «особенного», она сумела меня убедить в том, что «...у тебя, левая нога всегда была больше, чем правая». Честно говоря, о таком своём физическом недостатке я узнал впервые и очень удивился.
Решив не заострять на этом особого внимания, я потрусил дальше. Мои лёгкие с удовольствием вдыхали запах осени, и я наслаждался бегом, внутренне чувствуя своё превосходство над встречными прохожими, которые, согнувшись под моросящим дождём, упрямо прорывались на свои рабочие места.
Всё-таки утренняя пробежка – это здорово! Единственное, что меня слегка огорчало, это шлёпание об асфальт моих неразмерных кроссовок, особенно левого. Но я и это в себе переборол. Приноровился к этим звукам и мне даже стало лучше отсчитывать дыхание и ритм бега. Вот только, когда я догонял какого-нибудь прохожего, то он испуганно шарахался в сторону. Да, бежал я, немножко, шумно. Ну, всем не угодишь!
* * *
Вот и парк! Какая здесь удивительная красота! Тишину парка нарушали только лёгкие шорохи обуви любителей бега, да мои шлепки. На втором круге я заметил бегущих мне навстречу двух знакомых по парку барышень. Их трудно было не заметить, а когда ищешь, так вообще легко. Как-то раз, одна из них, как мне показалось, бросила на меня заинтересованный и оценивающий взгляд. Я, конечно, раскатал губу. Наконец-то теперь вам стало ясно, почему я бегаю именно в этот парк, а не в тот, который ближе к нашему дому. Но это строго между нами.
Яркие, модные спортивные костюмы резко выделяли их на фоне жёлтой, осенней листвы. Барышни были совсем молоденькие. Они бежали и радовались своей свежести и молодости. Для них день начинался в предвкушении приятных неожиданностей и новых встреч. Во время бега они о чем-то переговаривались между собой и даже смеялись, не боясь сбить дыхание. Наверняка, обсуждали свои вчерашние, вечерние приключения.
В отличие от них, я пёрся, как грузовик с бракованными, хлопающими об асфальт, скатами. Дыхание уже успело сбиться. Дурацкий колпак на голове намок и сваливался мне на глаза, закрывая обзор.
Но при приближении к ним, я поправил свою амуницию, выпятил грудь колесом, втянул подальше в себя свой живот и перешёл на бег застоявшегося в конюшне ипподромного рысака. Единственное чего опасался, это то, что не рано ли я начал свой выпендрёж, ведь неизвестно, на сколько меня хватит.
Буквально за три-четыре метра от моих пассий, колпак предательски упал своим суженным концом мне на глаза, и я не заметил лужу, которая образовалась там, как именно для меня. Но её заметили мои новые кроссовки, особенно левая, сволочная. Она, стерва, зацепилась за правую пятку ещё на сухом месте, а брякнуся я мордой уже в лужу. Вообщем, - летел, как ангел, а упал, как чёрт. Можете представить себе мой внешний вид, а главное – моё моральное состояние.
Вдобавок, эти сердобольные, ради которых я так старался, подбегают ко мне и затараторили, «...как Вы себя чувствуете, да как Вы себя чувствуете?» А как ещё я могу себя чувствовать? Неужели не видно? Я с трудом приклеил на свою морду улыбку, как это делает на сцене танцор, страдающий застарелым геммороем, и вежливо поблагодарил их за сердечную заботу. Барышни не стали обременять себя лишними заботами и потрусили дальше, вроде ничего такого не произошло. Мне сразу стало грустно и одиноко.
В расстроенных чувствах я сел на мокрую скамейку, снял кроссовки и вылил из них воду. Затем отжал мокрые носки. Я с ненавистью смотрел на свои кроссовки и вдруг вижу, - один, правый 43й размер, а левый, скотина – 45й! И это при моём родном - 42!
Прихожу домой. Жена оценивающее осмотрела меня со всех сторон:
- Интересно, где ты нашёл в Германии такую лужу? Тут везде ровный асфальт. Ты что, специально бегал её искать?
«Догадливая», - подумал я.
- А где ты нашла в Германии такой магазин, в котором продаются кроссовки разного размера?
- Так это здесь, рядом, за углом, - как ни в чём не бывало ответила она, - Лидка тоже купила для Хельмута.
- Мне остаётся только одно, поинтересоваться, её муж сегодня бегал или нет?
- Позвони и узнай. Купила ему обновку, а он ещё и недоволен, - фыркнула она.
Я набрал номер телефона Хельмута:
- Извини, я тебя не разбудил?
- Ну что ты, - радостно ответил Хельмут, - я уже побывал парке и теперь завтракаю. Аппетит – зверский.
- Ну и как? – спрашиваю я с тайной надеждой, что он побывал не только в парке, но и луже.
- Отлично. Мне Лида купила новые кроссовки. Правда, они немного великоваты, но ничего, мне нравятся.
- А тебе было в них удобно бегать? – осторожно спрашиваю я, - ты не ощущал какого-нибудь дискомфорта?
- А я не бегал. Я ездил на велосипеде.
Я снял с себя мокрые шмотки, которые ещё раз напомнили мне мой позор. «Как я теперь покажусь им на глаза? Придётся опять делать в моих пробежках длительную паузу».
Затем я прибёг к старому, испытанному средству снятия стресса – налил рюмочку коньяку. Он, жалостливый, расстёкся по всем уголочкам моего бедного, измученного организма и деликатно постучал мне в голову новой идеей, а почему бы мне ни бегать в парк, который поближе? На завтра я решил одеть на левую ногу три носка и поменять парк. За такую идею не грех выпить ещё одну рюмочку.
Прозит!

28. 11. 08. Сергей Горбовец. Frankfurt am Main.