Трудоголизм.

Меня звали Эдвард. Кареглазый брюнет, метр семьдесят. В глазах тусклость от многочасовой роботы за компьютером, в плечах боль от сутулости, пальцы рук словно накачанные рукописной работой. Вообщем портрет классического офисного планктона.
Встретить меня можно только в одном месте – на роботе. После роботы – только на территории от главного входа роботы до автостоянки. Утром – от главного входа дома до гаража. Изредка я перебываю в супермаркете, закупая продукты на месяц вперед, чтоб как можно реже появляться там опять, и не тратить на это ни минуты лишней.
А теперь меня можно увидеть лишь на моем рабочем месте. Я здесь распластался во весь свой рост на рабочем столе. Интересная поза, неисследованная Камасутрой – голова почивает на затертой клавиатуре, правая рука налегла на мышь, левая тянется за чашкой кофе, ноги расслаблено свисают коленками вниз. Я умер.
Да, да, я умер. Умер, прям на рабочем месте. Обычная рабочая среда прервала цепочку моей роботы. Прошло уже три дня, а я все продолжаю жать головой на клавиатуре ряд вспомогательных «F-цифр» и ухом доставать «Esc».Моя душа вышла с тела и я наблюдаю за ним все эти дни. Я парю над ним и не понимаю ничего. Почему я умер? Почему именно на рабочем месте? И почему, черт возьми, никто с моих 25-ти сотрудников, которые работают со мной в офисе, до сих пор не заметил мой труп?
Последние минуты жизни, которые я помню, это было истощение. Я почувствовал слабость, непонятный упадок сил. Мой мозг сказал «Тааак, дружок, нам нужно еще немного кофеина. Допивай-ка ты свое кофе». Вероятно, мое сердце вслед приказу мозга кричало «Нееет, хватит кофеина, мне нужен отдых! Я так долго не выдержу! Мы слишком много работаем! Мне нужен ооооотдыххх!». Но закрыв уши мозг повторил приказ, а сердце недостучавшись до мозга самостоятельно ушло в отпуск. Оно просто остановилось.
«This is it».Как говорил Майкл Джексон.
Ну чтож, сверху я смотрюсь ничего. Но пахну, наверное, отвратительно.
Несмотря на это мои коллеги, в пяти шагах от меня, витают в будничном хаосе, мешкаются и суетятся. И, конечно же, радуются, что сегодня пятница!
«Ей народ, радуетесь будущим выходным? Хотите отдыха? Завидуйте мне – теперь у меня пожизненный отдых!»
Если б моя душа имела губы, то они растянулись бы в язвительной улыбке. Ведь я, я, это же я работал весь год, непокладая рук, и неимел отдыха вообще! За шесть лет я так и не узнал, что такое отпуск.
Но они не слышат меня. А если б услышали это от меня при жизни, то очень бы удивились – я не разговаривал ни с кем из них за весь период роботы. Они бы долго обсуждали мою речь. Но еще дольше они будут обсуждать мою смерть на рабочем месте. И кто-то из них, наверняка, съязвит что-то вроде «А ему нужно премию выдать за такую преданность роботы». Да уж, преданность до конца моих дней. Какая ирония…
«Агов, придурки! Вам ничем не воняет?»
Мой рабочий график всегда отличался от ихнего - приходил я всегда пораньше, а уходил, когда меня уборщица метлой гнала. Поэтому их не удивляют мои трехдневные посиденьки в предсмертном объятии рабочего места.
Да, признаюсь, я был трудоголиком. Но посмотрите на моих коллег, это жалкие имитации работников. Юнная Бетти сидит и задирает свою юбку, оголяя ноги для, напротив сидящего, Роба. Как тривиально. Вот потому я не имею подруг. У них в головах только цветочки. Бетти, ну куда ты смотришь? Явно не на кольцо на безымянном пальце Роба на левой руке! Роб, осматриющий коленки Бетти, придумывает очередные отмазки на вопрос растолстевшей жены «Где ты был?». Бегал, где же он еще был….Заглатывающий тонну пирожных со сгущенкой – это Дейв, местный проглот. Офисная робота не для него, а вот буфет на первом этаже – как раз-таки его рабочее место.
Это еще не весь список слепообразных существ, а лишь только отдельные индивиды с 25 видов. Которые, как ни странно, до сих пор не могут меня заметить. Умереть на рабочем месте мог только я, настоящий трудоголик.
Прошло уже шесть часов, а я все никак не могу дать ответы на свои вопросы. А может это мой ад? Вечность витать над своим рабочим местом и анализировать свою жизнь?
Я слышу песню, но не в своей голове, ее у меня нет. Она звучит с коридора.
«Sunny, yesterday my life ……………»
В такое время здесь может ходить только уборщица.
Ооооо,это Джорджия…..Как всегда все свое носит с собой – метла, швабра, ведро и прочие пособие, которым заходя в офис закрывает дверь.
Наше темнокожее солнце, которое любит общатся со всем и каждым. Даже с недышащим объектом.
- О, Эдвард, то ты? Я увидела с улицы в окне свет от лампы и поняла что это как всегда ты, заработался.
Забавно, но она даже не смотрит на меня. Когда она ко мне обращалась, то всегда могла услышать мой набор ответов «Да,Нет,не/знаю,не/интересно» и проговаривать их я мог даже не глядя ей в глаза!
- А ведь знаешь, меня небыло три дня, но я успела соскучится по своей роботе. Хоть моя робота и состоит в том, чтоб убирать, я делаю это с чистой душой. И мне это всегда нравилось. А ты все молчишь? Работаешь? Ты всегда был таким серьезным. Но я знаю, что у тебя мягкая душа.!
Да, Джорджия, стань на лестницу возле моего стола и сможешь прощупать всю мягкость….
- А помнишь, Эдвард , мою депрессию? Она уже прошла! Я снова живу! Я счастлива! Я повстречала одного мужчину и эта встреча судьбоносная. Я поняла, что это он - моя вторая половинка. Потому что когда я смотрю в его глаза, я вижу в них свое счастье. Оно отражается в них. А когда он берет меня за руку, я не хочу ее отпускать. И я действительно верю, что это чудо! Эх, я не могу это передать словами, тебе нужно это самому прочувствовать. Ты еще так молод. А роботе уже так предан .
Так вот что нужно людям для счастья? Блеск в глазах любимого человека и знать что он рядом? У меня возникает неприятное ощущение чего-то упущенного в жизни.
- Мне кажется, что я начинаю жить, Эдвард! А ты вот все за своим рабочим местом, ты еще так молод….
Да по сути, я вас уже пережил…
- Мой сын, так работать много нельзя! Ведь смысл жизни заключается не в роботе! Разве в Библии писалось о том, что Иисус работал непокладая рук, забыв обо всем на свете? Нет. Он имел талант – исцелять людей. Это было его. Это было ему по душе. Понимаешь о чем я? Мы должны делать то, что нам нравится. И если этот талант приносит деньги, это и есть настоящий талант, благословленный Господом. Нельзя сказать, что работать на работе нельзя, если это делается ради денег. Это тоже нормально. Но если это не становится твоим пороком и зависимостью. Нужно выполнять роботу с любовью и не забывать что в жизни есть главное для нас. На эти ценности мы и должны тратить свои драгоценные силы. И если человек любит плести бисером и у него от этого поет душа – то, пожалуйста, зарабатывай на этом деньги. Это будет приумножать твое пение.
ОООооо, прекрасно, я теперь знаю, чем буду заниматься в следующей жизни чтоб не умереть на рабочем месте – плести бисером….
- Знаешь, Эдвард, если мы всю жизнь будем убивать себя работая, отдавать в роботу все свои силы и весь свой разум, то она станет для нас серой массой. И когда судьба краем ока глянет на нашу жизнь и увидит как мы потратили подаренный нам билет-жизнь, она может забрать его у нас, и отправить в очередь за новым билетом. В этой очереди мы должны будем исповедаться в своих грехах и сдать отчет, на что мы тратили свою жизнь. Так вот, если ты роботе отдавал 75 % своей жизни, то она может сглянутся на тебя только в том случае, если ты работал с любовью. Только вот за новым билетом в очереди можно простоять и целую вечность. Так что цени тот шанс, который тебе уже дали.
Если бы у меня было сердце, оно бы ойкнуло. Если бы у меня были глаза, я бы розплакался….
Я начинаю молится."О мой Бог..."проговариваю я.
Джорджия подошла к моему рабочему столу и увидев мое тело с дурным запахом взахлеб прошептала «О мой Бог...»