Крик о помощи (вещий сон)

В Пронске на Рязанщине это произошло...



Крик о помощи...

Она бежит, задыхаясь. Возвращается на тот же круг. Силы иссякают. За ней гонятся, вот настигнут…
Они жестоки и неумолимы. Приближается самое страшное. Пронзительный, нечеловеческий, душераздирающий крик, так не соответствующий ее женственному, утонченному образу, разрывает тишину: «Г., приди!.. Спаси меня!.. Спаси!..» (сон)

В соседнем Михайловском районе работал соученик по институту Ж.
Однажды Ж. гостил у них в Пронске, старинном княжеском городе, и тогда был приглашен снова, ибо жизнь в районном центре протекала без разнообразия и развлечений.
Все были вызваны в Рязань на областное совещание. Их поместили вместе в гостинице. К всеобщему удивлению Ж. не прибыл на совещание.
Вечером мы с приятелем Г. беседовали в номере гостиницы. Часов в 8 вечера я задремал, сидя в кресле. Как рассказал приятель, примерно через час я с криком проснулся и вскочил:
- Георгий, мы должны сейчас же идти к вам домой...
- Что такое? - спросил он удивленно, - тьма, на улице снежная вьюга, до места 30-40 км. Автобус уже не ходит. Что случилось?
И тогда я рассказал, что только что мне приснился страшный сон, что будто бы мы где-то в Ростове. Вдруг вижу Д. (жена Г.), бегущую по открытому пространству. За ней гонятся несколько человек, среди которых замечаю кого-то знакомого, но различить его не могу.
Где-то в стороне будто бы стоит мой отец, и жестами торопит: «Спешите. Помогите быстрее!»
Этот человек настигает Д., бросает её на землю... И Д., лицо которой приблизилось почти вплотную, беззвучно зовёт на помощь, а я вижу лишь судорожно разевающийся в крике рот...
И все же в ту же ночь мы вышли в метель из Рязани. Никакой транспорт не ходил, пришлось начать путь в спешке пешком. По дороге заблудились. Потеряли ориентировку и твердый грунт дороги...
Начался снегопад, когда прошли уже больше половины пути. Не было ни одной попутки. Мы были одеты по-зимнему, но недостаточно тепло для такого пути.
Ветер крепчал, поземка перешла в сплошной ветер, насыщенный колючками снега. Мы шли, а дорога все больше и больше покрывалась снежными заносами так, что вскоре не могли отличить ее от окружающей снежной пустоши. Было холодно. Ни поднятые воротники, ни засунутые в карманы руки не могли спасти от пронизывающего стужи. На ощупь ногами стали определять дорогу. Переговариваться тоже невозможно из-за снежной вьюги, которая усиливалась, занося все.
Мы почти потеряли надежду куда-нибудь выйти. Вокруг белая мгла в ночной тьме, наши очки промерзли и покрылись снежной коркой так, что практически оба ничего не видели. Замерзшие, полуслепые – представляли собой печальное зрелище. Снежный покров все нарастал, но мы продолжали двигаться, боясь замерзнуть. Внезапно ветер приутих, и снег стал падать более крупными, пушистыми хлопьями, быстро застилая все толстым ватным покрывалом.
Кажется, кто-то из нас наткнулся на куст или деревцо… Больше не было сил. Мы остановились. Стали топтаться на месте, уминая падающий снег. Снег быстро засыпал нас, и мы только все время старались двигаться в этом живом сугробе, вытаптывая и оттискивая спиной давящую нас снежную массу. Дальше мы уже не знали, сколько времени ниспадал снег, все плотнее засыпая нас…
Оказались в какой-то берлоге. Вытоптанный пол, оттесненные нашими телами снежные стены. Периодически старались проделывать отверстие наружу, поочередно всовывая в снежную стену руку. Ветер уже не мучил нас, замерзшие очки мы протерли шарфом. Наша убежище было защищено от вьюги и даже сохраняла тепло, выделяемое телами. Мы стали расширять пространство, оттискивая сугроб сантиметр за сантиметром так, что образовалось небольшое подобие помещения, где можно было даже присесть.
У курящего Г. оказались спички. Мы собрали все запасы бумаги, оказавшиеся в карманах и даже разожгли костерок. Даже показалось, что ветер прекратился…
Кажется, тогда я пересказывал Г. истории моего отца военных времен, а он рассказывал мне о его снежных эпопеях. Он тоже пытался вспомнить подобное. Сильно клонило ко сну. А мы знали, что это может быть первым признаком замерзания. Но в снежном убежище было настолько тепло, что даже окоченевшие руки мы смогли «отдышать» паром изо рта.
Тогда стали по очереди дремать сидя, пока один из «сторожей» не заснул. Вероятно, мы все же крепко уснули в нашем убежище.
Ни о каких «страшных» снах уже и не вспоминали…
Разбудил натужный рёв тракторного мотора… Мы стали руками и ногами лихорадочно раскапывать себя из снежного завала.
Оказалось, что мы остановились на проселочной дороге, которую по утру колхозный трактор с бульдозерным ножом впереди стал расчищать от снежных заносов. Наткнувшись на огромный сугроб, он стал вгрызаться в это препятствие, что и разбудило нас. Мы чуть ли не целовали спасителя, который был не на шутку испуган появившимися из снега двумя «интеллигентами». На радостях он дал немного хлебнуть деревенского самогона из заветной «поллитры», припрятанной под полушубком…
Назавтра, когда попутным гусеничным трактором добрались домой, посмеиваясь над моим «вещим» сном, нас встретила Д.
Вначале она приняла спокойно. Но вдруг, окаменев, сказала:
-Вчера был здесь Ж.
-Ну и что?
И тогда она рассказала все, что произошло в тот вечер...
Ж. вместо совещания приехал сюда, сказав, что Г. его пригласил на сегодня. Она, поняв это как желание мужа, приняла гостя. Он попросил потанцевать с ним под звуки радиолы, вспомнить студенческие годы.
И посреди танца набросился на нее.
Ж. – бывший военный летчик, двухметрового роста, боксер... Почувствовав, что не имеет больше сил противостоять грубой силе, она дико закричала на весь дом: «Г..! Г..!», внезапно ясно увидев почему-то мое лицо.
Насильник испугался, вскочил, уронил с тумбочки будильник и выбежал из комнаты. Будильник остановился в 9 часов...
Это произошло ровно в 9 часов вечера. Именно в тот момент, когда мне приснился страшный сон. Нас разделяли 30-40 км.
Я не мог даже догадываться о приходе «насильника»…