ПСИ - ФЕНОМЕН

Представляю Уважаемым Читателям удивительную историю, рассказанную известным сейчас в Сети как Дед Пихто. Нижеизложенная история - это переработанный набросок одной из глав будущего обширного повествования, книжки, по словам автора, Деда Пихто, так официально ещё и не начатой, хотя подобных набросков различного уровня проработанности к данной книге уже написано довольно много. Книжка же эта, если она когда-нибудь выйдет в свет, будет называется «Хроники Терской больницы. Из цикла ЖЗЛ» Аббревиатура в данном случае расшифровывается как Жизнь Замечательных Лунатиков.

В тексте данной истории, взятой мной за основу, смягчена пара - тройка образных выражений и несколько адаптирован текст для читателей данного сайта. Так же мною подобран эпиграф и дано название этой новелле. Но это никоим образом не умаляет приоритета Деда Пихто как автора предлагаемой Вашему вниманию истории и замечательного рассказчика, в чём вы сейчас сами сможете убедиться.

«…тут был один шут гороховый, тоже в своём роде замечательная личность.

Он помешался от несчастной любви и вообразил, что у него две головы.

Про одну он говорил, что это голова Цицерона, а другую считал составной:
от макушки до рта – Демосфеновой, а от рта до подбородка – головой лорда Брума.

Вполне возможно, он и заблуждался, но он всякого умел убедить в своей правоте,
ибо обладал великим даром красноречия. Он был пламенный оратор и безудержно отдавался своей страсти. Вскочит, бывало, на обеденный стол, вот так…»

(По Э. А., «Система доктора Смоля и профессора Перьё»

Вообще-то нигде нет столько аномальщины и всяческих инферно, как на территориях психиатрических больниц. Это совершенно точно. Всякие там Стоунхенджи, острова Пасхи, Лох-Нессы, Бермудские и всякие другие конфигурации из трёх и более углов отдыхают по сравнению с той же Красноярской краевой психиатрической больницей № 2, именуемой в народе Терская или Овсянка.
Телепортация человека, ковыряние пространственно-временных континуумов, посадки и старты НЛО, телепатия и телекинез, столкновения патологически не переносящих друг друга эгрегоров на территории Терской – самое обычное дело.
Больница представляет собой три длинных барака и еще два хозяйственных здания. Территория довольно приличная, наверное, пара футбольных полей - точно, огорожена не желтым, а обычным серым бетонным забором. Колючей проволоки сверху на нём никакой нет. Один, так сказать, официальный, с будкой вахтера и облупленной табличкой (кажется еще с советским гербом), вход для посетителей, и задние ворота, через них проезжают мусоровозки и «хавчиковозки». А периодически даже и труповозки, всякое бывало, на то она и больница, здесь же больные лежат. И тут уместным будет напомнить читателям, что самым опасным изобретением человека является кровать: ведь по статистике большинство смертей именно в кроватях и случается. А уж в больнице этих кроватей… Я ниже немножко расскажу о некоторых типах здешних кроватей.
В качестве достопримечательностей, кроме кроватей, имеется на территории больнички в наличии свой парк: восемь деревьев. Две сосны, четыре березы, кривая полусухая елка. Её на Новый год больные наряжают игрушками-поделками из природного материала, типа фантиков, пластиковых бутылок, и всяких прочих сопровождающих человеческую цивилизацию упаковок. Не знаю как сейчас, но одно время даже конкурсы на лучшее украшение проводили. Ещё есть в парке одно, какое-то совершенно неопознанное дерево, все скрученное и перекрученное, в каких то наростах и колдобинах. Мне кажется, такое вообще не могло на сибирской земле вырасти. Не удивлюсь, если это какой-нибудь анчар или что-то в этом роде. Но, знаете, во дворе психбольниц какой только хрени не вырастало! Может, это и тополь самый обычный, просто с момента посадки его исправно галоперидолом поливали, а под корни хитрые больные тайком, во время прогулок, свои не проглоченные и накопленные за неделю таблетки закапывали. Вот и выросло такое... (Возможно, это какой нибудь ненормальный саксаул? По описанию похоже. – прим. йети)
Со стороны внешнего мира случайный прохожий никогда и не догадается, какое за забором заведение находится: ну, забор и забор, по стране сотни тысяч километров таких заборов, типа – база какая-нибудь складская. Словом, учреждение. А Терская - это действительно учреждение, она не «строгая», но и не совсем уж «вольная» больница. Построена наша больничка ещё в тридцатых годах, со всего Красноярского края и даже со всей страны свозили туда чудиков и лунатиков. Кого там только ни перебывало и не перемёрло! Начиная от Николы Теслы и заканчивая… да, правильно, тем же Гагариным. Он до сих пор ещё живой, хотя и беззубый совсем и лысый, но улыбка всё та же, всему миру знакомая. Каждый день пишет жалобы-прошения Главному Конструктору Королеву. Называет он его «товарищ Иванов», так оно и было положено в те времена по соображениям секретности. Наш Юрка до сих пор уверен, что он живет в 1966 м году, что ему 32 года, и он только вчера целовался с Фиделем Кастро, знаменитым команданте, лидером острова Свободы. Наш Гагарин «заклинился – зациклился» в одном дне, ну, типа как это было показано в кинофильме. Вы «День Сурка» смотрели? Так вот, вся разница лишь в том, что в «Дне Сурка» окружающий мир - для героя фильма, Мюррея - заклинился в этом дне. А вот в случае с пациентом Юркой - наоборот: он-то, Юрка, один там, в прошлом, остался, а окружающий мир живёт своим чередом, так сказать, поступательно по временной спирали. Естественно, всё это – реалии 1966 года - лишь в его, Юркиной голове наличествуют, а на самом деле стареет и дряхлеет он - как и все остальные, чудес не бывает. А если и бывают – то очень редко. По крайней мере, в этом нашем случае обошлось без чуда. Вот и пишет возмущенный Гагарин жалобы Иванову, настаивает на том, что именно он, Гагарин, должен участвовать в советской лунной программе. А вместо подготовки-де его закрыли в этот непонятный учебно испытательный комплекс, и проводят над ним какие-то странные и маловразумительные эксперименты. Персонал больницы к Юре относится очень хорошо и по доброму: всё ж таки – первый космонавт, как ни крути! Да и тихий Юра сейчас, не то, что по началу…
Вот только не надо снисходительно понимающих улыбок, не надо вертеть пальцем у виска. Мол, какой - такой космонавт, о чём это вы?! Но – не спешите радикально отмежеваться, не горячитесь. Не всё так просто с пациентами психиатрической лечебницы, как может показаться на первый взгляд человеку, малознакомому с проблемой. Считаете, что, отгородившись от таких братьев по разуму высоченным бетонным забором, мы проблему решили? Позвольте вас разочаровать. Отгородиться нам никакие заборы, никакие разделения не помогут…
Почему? - спросите вы. Да потому что граница между нашим миром, нашей Реальностью и той, в которой пребывают насельники Терской психлечебницы, назовем её Пси-Реальностью, весьма зыбка и условна. И никто с уверенностью не может сказать, а есть ли эта самая граница между Реальностями на самом деле. Мы, видите ли, условились полагать именно наш мир реальным, а тот, в котором пребывают пациенты больнички, Пси-Реальность – нереальным, иллюзорным. Ну, полагать можно, как говориться, всё, что душе или мозгам угодно. Но каково оно обстоит на самом-то деле? Вот, к примеру, почему мы, люди как бы нормальные, но так стремимся в иллюзорный мир? В самом деле, кто у нас самые почитаемые, значимые люди? Кому мы подражаем, стремимся быть похожими на них? Кому у нас сокрушительный почет и слава до небес? К творцам материальных ценностей, людям конкретного труда, производящим осязаемые вещи, создающим нашу техническую цивилизацию? Как бы не так! Вряд ли соберутся толпы людей на стадионе смотреть на токаря – виртуоза, вытачивающего чёрт-те что на своём станке. Нет, не соберутся. Ибо мы преклоняемся лишь перед творцами иллюзий, перед актерами, певцами, парикмахерами, разномастными кутюрье, фокусниками и всякого рода манипуляторами. На встречу с толковым конструктором никто не придет. А чего на него смотреть? Он лыс и в очках, галстук у него не модный и брюки плохо выглажены. А вот для встречи с актёром каким-нибудь или певичкой, средней руки, и даже вовсе безголосой - толпы народа сбегутся. И будут в экстазе размахивать руками и биться в припадке о землю. Я уже не говорю о наркомании, алкоголизме… А все потому, что нас хлебом не корми, а подавай иллюзии, без симулякров всяких – нам и жизнь не в жизнь. Скучна и пресна нам жизнь без иллюзий. Игорный бизнес на чём держится? Да всё на том же – на иллюзиях. Так чем же мы тогда отличаемся от тех, кто давно и прочно, своими силами и с малыми затратами, ушёл в астрал и пребывает в иной Реальности? Понимаете теперь, что не так всё просто, как видится большинству из нас? И то, что мы находимся пока по эту сторону забора, возможно, всего лишь результат недосмотра врачей? Кто знает… Так что, как видите, нет полной ясности в том, какая из двух Реальностей реальней… Нужен кто-то третий, независимый, со стороны, чтобы рассудил. Возможно, этим «третейским судьей» и станет какой-нибудь жукоглазый инопланетянин из созвездия Змееносца или там из Туманности Андромеды. Если, конечно, этот жучило подпишется. Кто его знает, какие там мультики могут прокручиваться в его жучьей инопланетной башке? Так что пока не следует торопиться, надо подождать с радикальными выводами…
Ну, да ладно, дело прошлое, с космонавтом, и не о нём сейчас речь… Это просто присказка, «история вопроса», как выражается ученый народ, запев как бы, чтобы показать, каков есть контингент, в среде которого порой случается очень уж удивительное…
Я вот о каком чудике хотел вам рассказать. Сам-то я его уже не застал, история эта случилась в далеком теперь уже 1986 году. Но она стала, так сказать, притчей во языцех, не только на территории Овсянки - Терской, но, наверное, в подобных заведениях по всей стране. Все её пересказывают: и больные и персонал - естественно, история обрастает всяческими подробностями и дополнениями и когда нибудь, бесспорно, превратится в миф, типа какого-нибудь Евангелия. А что? Вполне вероятно, ибо очень уж история занятная. Но я без всяких домыслов расскажу, как слышал эту историю от одного, ныне покойного (я тут не причем!) психиатра. То есть – из первых уст, чистое и незамутненное, как родниковая водица, изложение произошедших тогда событий.
Ну, так вот. Жил в Терской на ПМЖ (для тех, кто не в теме – Постоянное Место Жительства – прим. йети) один хроник-овощ по фамилии Хуртин. Долго очень жил, лет тридцать. Совершенно задвинутый шизофреник с полным распадом личности и бесконечно прогрессирующим слабоумием. Его и не лечили уже, а так, давали иногда таблетку аминазина, что бы спал по ночам, а не колобродил по «взлётке». «Взлётка» - это, как и в солдатской казарме - длинный прямой коридор в жилом бараке, покрытый затертым линолеумом. Взлётку постоянно кто-то из больных скребёт и чистит, круглосуточно. С обеих сторон линолеумного покрытия, по всей длине взлётки, сантиметрах в двадцати от стен идет жирная, примерно десять сантиметров шириной, желтая полоса. По ней "особо башковитые и резкие", то есть те, кто может взлететь и кому этот взлёт (передвижение) разрешён врачами, шаркают тапками до туалета, курилки и обратно. Доходят, правда, не все, некоторые не успевают. Имеется в виду, в туалет… Ну, бывает, здесь контингент особый, так что случается. Из песни слова не выкинешь.
По обе стороны от взлётки - палаты. В центре, напротив сестринского поста, расположена так называемая «Строгая» или «Наблюдательная» палата. В полдвери окно из толстого оргстекла, над дверью всегда горит дежурная лампочка. В "Строгой" держат "острых", то есть тех, кто решительно не согласен с генеральной линией на выздоровление, проводимой главврачом и остальным медперсоналом, и держат до тех пор, пока не задвинут неадекватного медикаментами до состояния имбицила слюнявого. Потом помягчевшего и более склонного с этого момента к компромиссам (а иного выхода у горемыки нет) переводят в общую палату. За косяки и нарушения также можно попасть в «Строгую», а оттуда - и на сеанс высоковольтного виртуала ЭСТе. Это аппарат электро-судорожной терапии. Забористая штука! Да вы его видели, действие таких аппаратов часто в кино показывают, когда якобы стимулируют сердечную мышцу для вытаскивания пациента оттуда. Только в ЭСТе кое-что изменено, и поэтому с его помощью можно запросто загнать человека туда. Все дело в том, какой вольтаж презентовать пациенту. Такая вот ЭСТетика. В «Строгой» нет никакой мебели, торшеров там или книжных шкафов, что вы! Это вам, конечно, не пятизвёздный «Хилтон». Там, в «Строгой», нет даже тумбочек и стульев. И белья тоже нет, старенькие рваные матрасы, иногда с пришитой грубыми стежками клеёнкой. А располагаются там, в зависимости от количества «друзей – парадоксов», несколько тяжеленных железных кроватей - шконок. Спецкровати сии цельносварные, неразборные, каждая кило под девяносто весом. Есть веские подозрения, что конструкция этих кроватей-монстров была разработана съехавшим с катушек в порыве творческого пароксизма скульптором-абстракционистом. Ибо простому человеку, без навыка и профзнаний, такое не придумать, нет. Специфические кроватки были в «Строгой» палатке. Но некоторые уникумы – гераклы, страстно желая глотнуть свежего воздуха, даже такую жуткую конструкцию умудряются взять на пупок, приподнять и садануть ею по оконной решетке, хотя решетки здесь серьёзные, тюремные. Снизу под лежаком кровати к трубе-раме приварены "уши" - петли. Это для вязок. Вяжут в этих кроватях скорбных умом, но буйных нравом, или же тех, кто много и про всех знает, широкими матерчатыми лентами, наподобие вафельных полотенец, только длиной метров четыре - пять. Сворачивают эти матерчатые вафельные полосы в жгут и к "ушам" лежака кроватки монстра привязывают руки и ноги беспокойного. А ещё и через грудь, вдоль тела. При желании на вязках могут и сутки продержать. Это уж от поведения зависит. И пациента, и медперсонала. Самый ад - это так называемые "мокрые вязки" - сперва завязывают, а потом узел водой мочат. Когда начинает высыхать – полный караул!
Словом, суровые, суперспартанские условия были созданы для обретающегося здесь контингента. И что интересно – для его же, контингента, пользы.
Однако наш дедушка Хуртин, о котором я повёл рассказ, стадию своего расцвета, буйный и оживленный период давно пережил и всякие такие строгости больнички ему уже были не так страшны. Родственников у него или не было уже, или таковые давно забыли о нём. Никто и никогда его не навещал. Тихий, серый, сморщенный, вонючий дед, в ушах - мох и ягель, он уже почти и не разговаривал, а только безразлично, с отсутствующим взором, жевал пищу и мочился в штаны. Так вот, этот дед Хуртин, в те поры, пока ещё совершенно не превратился в овоща, считал себя ни кем иным как Адмиралом Нахимовым. Поначалу окружающие думали, что это у него обычная мания величия. В таких заведениях подобное поведение не редкость, а очень даже часто встречается. Однако всё не так-то просто, как некоторым может показаться. Вся изюминка в том, что сей дед отождествлял себя не с адмиралом - человеком, а с плавсредством, то есть пароходом «Адмирал Нахимов». Вот такой пси-феномен. В то время в больнице о корабле с подобным названием никто и ничего ещё не слышал, и потому окружающие – и медперсонал и граждане лечащиеся - приняли это уверение старины Хуртина просто как данность: ну, пароход и пароход, наверняка таким славным именем назван какой-нибудь корабль в каком-нибудь порту. Сами знаете, тогда у нашей страны и речной и морской флоты были – будь здоров! Солидные были флоты, что и говорить. Следовательно, и название такое вполне могло быть. Вот и Хуртин наш тоже одновременно случился - и человек и пароход, обычное дело, бывает. В истории нашей Овсянки и не такое происходило: один больной, например, считал себя космическим кораблем Аполлон -9. Вот так, ни больше, ни меньше, а именно девятая модель. И очень сердился, если его с другой моделью иногда медики путали по запарке.
Вот и продолжал таким манером жить да поживать в нашей славной больничке старик Хуртин в двух, так сказать, ипостасях, или, как сейчас говорят, «два в одном», в соответствии с принятыми на себя обязательствами, то есть как человек и как пароход. Он бороздил, меняя галсы, безбрежные моря Пси-Реальности, бункеровался, то бишь принимал пищу, бил склянки (в обеих Реальностях), сбрасывал балласт (полагаю, понятно, что имеется в виду), периодически швартовался у пирса - кровати. И все шло так, как оно обычно и бывает при таком раскладе дел...
До поры до времени, само собой. Пока не пробил урочный час. И вот – случилось. Однажды у старика Хуртина, в его непонятой ни кем башке чего-то там переклинило и замкнуло. И, видать, закоротило его очень уж по-серьёзному, поскольку ночью он взял и порвал на ленточки казенную наволочку, скрутил несколько жгутов, из которых смастерил (сумасшедший, да?) по-настоящему крепкий канат, да и повесился на оконной решетке в палате. Погасил, как говориться, котлы и слил воду, закончив, таким образом, свой непростой жизненный путь в обеих Реальностях. Отдал концы, по выражению моряков.. Никто от него подобного кульбита не ожидал, к суициду он и в бодрые и бурлящие свои годы склонен не был, а уж в состоянии овоща люди тем более никогда не вешаются, а наоборот, живут очень долго и счастливо. На свой манер, конечно… И произошло это событие 30 августа 1986 года. А 31 августа имя корабля «Адмирал Нахимов» стало известно всему миру. Произошло столкновение «Адмирала Нахимова» с теплоходом «Петром Васевым». В результате крушения «Нахимов» опрокинулся набок и всего за 7 минут затонул, погибло от 420 до 500 человек, точное количество до сих пор не известно…
А когда, в целях снятия с учета в связи с окончательным выбытием пациента, психиатры достали с пыльной полки пухлую, пожелтевшую папку с историей болезни позабытого всеми в нашей реальности больного Хуртина, то, мягко говоря, все офигели и даже очень от изложенного на пожелтевших листках. Потому как весьма непрост был старина Хуртин, ох и непрост! Оказывается, сей на вид неприметный и неказистый внешне старичок Хуртин родился в 1925 году в том же месяце, и, кажется, даже в тот же день, когда в Германии спустили на воду этот злополучный пароход. Он, конечно, по другому назывался – «Berlin», в войну был плавучим госпиталем и один раз уже тонул, но его подняли со дна морского и отремонтировали. А «Нахимовым» он стал уже после войны, когда СССР в счет репараций (или как там это называется?) достался. Более того, родился старик Хуртин в семье какого-то советского морского чиновника в городе Лейпциге. После войны семью, естественно, на всякий случай, сослали в Сибирь, и закончил Хуртин свои дни в Сибири же, в самодельной петле, сработанной из наволочки.
И вот еще одна, как говориться, «чудинка в деле». И хотя в это трудно поверить, но именно Петей (вспомните имя того теплохода, с которым столкнулся злосчастный «Адмирал Нахимов» – «Петр Васев»!!) звали одного здешнего пациента, бывшего наркомана, дерганного такого эпилептика. Петя был конкретнейшая сволочь, если уж правду-матку резануть по-простому. Он этого деда Хуртина, парохода и человека, как и многих других "опущенных" и "задвинутых" пациентов постоянно чморил, и кефир отбирал у них по вечерам. Такой вот был гад. Но – Петя, Петр… И очень даже вероятно, что данный чёртов Петюнчик своим гнусным поведением и поспособствовал, то есть как бы «торпедировал» нашего парохода и человека, подтолкнув его к действиям, несовместимым с жизнью.
Как видите, довольно занятные конфигурации вырисовываются и перспективные открываются горизонты, если начать – даже слегка! – ворошить упомянутое происшествие. Нет, чтобы не говорили, а аномальным от этого случая за версту тянет густо и стойко … В том, что между стариком Хуртиным и пароходом «Адмирал Нахимов» существовала какая-то связь – это очевидно. Получается, всё же наличествует взаимопроникновение и взаимное влияние друг на друга обеих Реальностей! Именно такой и напрашивается вывод. Вот оно как прорисовывается, уважаемые, а мы же, словно дети в песочнице, пытаемся отгородиться высокими заборами от Пси-Реальности! Смешно, право… Ибо, как явствует из вышерассказанного, существует она на самом деле, эта нерасторжимость уз, прочнейшая вязка Реальностей. Э – э - э, простите, оговорился... Я хотел сказать «связка», в смысле – связь. Но вот какая это связь, тип её, почему и откуда – на это пока ответа нет, да и вряд ли он когда-нибудь появится. Некому заниматься изучением случившегося феномена. Наша наука сейчас проходит период большой реорганизации, сами понимаете, ей сейчас не до того.
Да и не престижная тема. Гораздо престижнее нынче восстанавливать родословные возрождающегося российского дворянства. На это денег дадут. А кто же даст денег на изучение Пси-Феномена, о котором здесь рассказано? Понятное дело, никто. Поэтому останется сей любопытнейший случай как очередная загадка, наподобие наследства альбигойцев или библиотеки Ивана Грозного. Много в извилистой истории человечества таких жгучих тайн. Теперь их стало на одну больше. А нам остаётся только строить гипотезы…
Кстати, пароход «Адмирал Нахимов» должны были уже через несколько месяцев списать и пустить на металлолом. А я вот думаю: ну, а если бы «Адмирал Нахимов» не затонул, что тогда бы случилось с Хуртиным? Наверное, начал бы на части разваливаться, по мере того как «Нахимова» газорезаками и автогенами всякими расчленяли в сухом доке? Или всё как-то по иному происходило бы? Тогда как?

Но теперь уже ничего не узнать. Никогда. А жаль…