Через лес...

Через лес…
(Будь осторожен со своими желаниями, они могут сбыться)...

    Они жили – как многие другие в их деревне. Дети взрослые. Машка в городе, уехала, как она говорит: «Из захолустья – в большой мир». Алёшка после армии вообще куда-то в другой конец страны с другом рванули. Ни от той, ни от другого месяцами не было вестей. Только приезжали иногда. Анна с Михаилом о них сильно и не переживали. А чего переживать-то? Росли дети на природе, часто в лесу пропадали. Играли: то в «викингов», то в «индейцев». Оба всегда были подвижными, весёлыми, заводными. И здоровыми росли, крепкими, всем на загляденье. В хозяйстве – помощники: работящие, безотказные.
С отъездом детей решили и хозяйства держать поменьше. Появилось больше времени для безделья. Но ни Анна, ни Михаил – не привычные бездельничать – всегда находили себе занятие. Анна вышивать любила. Такие шедевры выдавала, что в пору музей открывать. Михаил всё больше по плотницкому делу – чего-то строгал, колотил, пристраивал и перестраивал во дворе и в стайках.
Раз в неделю ходили пешком в соседнюю деревню, навестить родителей Анны. У Михаила одна мать осталась, да и та жила почти под боком – через два дома. Ходить приходилось по нахоженной тропе, через лес, который и разделял деревни.
Про лес всякие слухи ходили: лешие, мол, водятся, да ведьмаки всякие. Анна бала смолоду закоренелой атеисткой и во всякую бесовщину не верила. Поэтому и детям всегда разрешала в лес ходить, и сама через лес смело ходила. Ветка хрустнет – лось или еще, какой зверь. Чего их бояться? На людей здесь звери сроду не нападали. «Заухает» – филин, «захохочет» – выпь, шум какой – листва от ветра шумит или птица крыльями хлопает. У Анны всегда и на всё было своё объяснение. Другие как-то боялись ходить в лес по одному. Старожилы рассказывали – бывало, люди пропадали в этом лесу. Но Анна и тут отмахивалась: не знаешь леса – не ходи один. А что от других отбился и пропал – так может специально сбежал, причины были – скрыться. А над рассказами о загадочных исчезновениях людей – вообще открыто смеялась: напридумывают же! Сказочники!
      В этом году дети, на удивление, приехали вместе. Приезд их совпал с праздником – яблочным спасом. Алёшка привёз невесту Алёнку – познакомить с родителями. Навезли подарков! Решили все вместе сходить в соседнюю деревню.
   Желающих идти «за компанию» набралось человек двенадцать. Напекли пирогов, сдобы всякой. Взяли с собой домашней наливки. Отправились ближе к обеду. Идти-то всего часа полтора.
Шли не спеша, все в нарядной, праздничной одежде. Как это обычно бывает в компании близко знакомых людей – шутки и смех не смолкали. Но когда вошли в самую чащу леса, все немного стихли. Кто-то, стараясь не показать своего страха, поглядывал украдкой по сторонам. Кто-то, молча, опустил голову и, глядя себе под ноги, прислушивался к звукам, исходящим из леса.
- Чего поутихли-то?! – напуская таинственности, посмеивалась Анна над спутниками. – Лешаков испугались? – А сама, нет-нет, да подшутит. То кого, особенно затаившегося, с выдохом «а-ах!», под бок резко пальцем ткнёт. То, стараясь придать голосу странноватого оттенка, зарычит и завоет, изображая неведомые силы. Кто-то, поддерживая шутки Анны, смеялся вместе с ней, а кто-то, пряча недовольный взгляд, бурчал: «Доиграешься, Анна…».
- А, чего «доиграешься»? Лес, как лес! – смеялась она в ответ. – Всё как надо: и деревья шумят, и ветки трещат, и птицы кричат.
Так, перешучиваясь, в разговорах и дошли до деревни.
                              * * *
    Праздник удался на славу. Гуляли, как всегда, всей деревней. На большой поляне между домами стоял один огромный, когда-то уже давно сколоченный из тесаных досок, стол, окружённый одной, общей лавкой. На четырёх точёных столбах, над столом красовалась широкая крыша. Сюда несли самые красивые скатерти, ставили крынки и банки с полевыми цветами. Сюда несли и лучшее из продовольственных запасов «на особенный случай». А случай был, что ни на есть, самый особенный! Стол «ломился» от изобилия горячих блюд и холодных закусок. Для такого случая, выставляли не только домашние наливки и самогон, но и дорогие сорта вин и коньяка, припрятанных «мудрыми» хозяйками на, всё тот же, «всякий случай».
     Шумное веселье продолжалось почти всю ночь. Неугомонные беседы соседей – словно «сто лет» не виделись. Застольные песни чередовались с плясками под весёлые переборы гармошки местного гармониста Фёдора. Анна не узнавала своего мужа. Михаил, как никогда, много пил, потом приставал ко всем, попадающимся на его пути «дамам». Не обошёл он своим вниманием даже девяностолетнюю бабку Акулину, мирно сидевшую за общим столом и полупустым взглядом обозревавшую происходящее вокруг неё. Та еле отмахалась от навязчивого кавалера, благо Анна на помощь подоспела, не пришлось бабке молодость вспоминать в пляске под гармошку.
       Анна злилась на мужа: «Как бес в него вселился!..». А Михаил, то неугомонно вытягивал кого-то в круг, поплясать, то к кому-то подсаживался, ложил руку на плечё и тогда его разговорам, казалось, не будет конца.
Анна ушла в избу. Вмешиваться ни во что не хотелось. Усталость давала о себе знать. Не смотря на, доносившиеся с улицы, хохот, песни, переливы гармошки и лай собак, вскоре она уснула.        Проснулась Анна в полной тишине. Комнату освещали первые лучи восходящего солнца. В комнате, на постеленной прямо на полу постели, Маша и Алёнка. Анна поднялась и тихонько, чтобы не потревожить сон девчонок и вышла. На кухне у плиты хлопотала мать. «Будто и не ложилась…», - подумала Анна, а вслух спросила:
- А мужики где?
- Ну, где? – махнула рукой старая женщина. – Похмеляются…
Анна вышла на улицу и окинула взглядом происходящее у «деревенского» стола. Несколько женщин убирали со стола «лишнее», видимо для продолжения застолья. Небольшой группкой, за столом сидели местные мужики и что-то негромко обсуждали. Перед ними стояла начатая бутыль самогона и тарелки с холодной закуской. Там же, среди местных, сидели и Михаил с сыном.
- Уже опохмеляетесь или ещё пить не заканчивали? – Съязвила Анна, направившись к столу.
- О-о! Аннушка-а! – Михаил, поднялся навстречу жене и широко, будто радуясь встрече, развёл руки. – Айда к нам! – Он слегка пошатываясь подошёл к Анне и попытался её обнять.
Анна резко от него отстранилась. – Всё со вчерашнего дня не уймёшься?! – И, в приказном порядке, добавила, – А ну, закругляйся! Быстро домой!
- Ань… т-ты чего?.. – Михаил изумлённо взглянул на жену, но спорить не стал. Он оглянулся на мужиков и пожал плечами. – Ладно, м-мужики, я пошёл… - Михаил засеменил следом за женой, уже скрывшейся в дверях тёщиной избы.
      До полудня Анна пробыла с матерью, вместе с девчонками помогала по хозяйству. Мужики отсыпались не долго. Отец пил мало, потому и похмелья не признавал. Михаил поднялся за полдень. Похмелиться Анна не дала – налила рассола. Она, всё ещё была не в духе, от вчерашних выходок мужа, а он ещё и сегодня «подливал масла в огонь». Михаил, украдкой от жены, отпускал пошлые шуточки и громко хохотал. Таким Анна видела мужа так редко, что уже и не помнила, когда – в последний раз. Она поняла: «Её терпению пришёл конец. И если она сейчас не уйдёт домой, то многие станут свидетелями семейной разборки».
Родителей Анна очень любила и лишние переживания им доставлять не хотела. Она поднялась с лавки, на которой до сих пор сидела и наблюдала за «выкрутасами» мужа.
- Ну, ладно… - проговорила она, как можно миролюбивее. – Погостили, пора и честь знать. Михаил забеспокоился.
- Ань, так ведь Люська посмотрит за хозяйством. – Он явно домой идти не собирался.
- У меня кроме хозяйства дел полно. – Настаивала Анна.
- Так ведь праздник… - Не унимался Михаил.
- Не хочешь идти, - бросила Анна мужу в лицо, - одна пойду!
- Аннушка, может, побудете ещё… - попыталась уговорить её мать.
- Нет, мама, надо идти. Повидаемся ещё…

                                  * * *
      Дети остались у бабушки с дедушкой до вечера. Домой ни кто из односельчан ещё не возвращался. День выдался не жаркий и ветреный. Анна быстро шла по просёлочной дороге и, казалось, даже ветер подгонял её, ударяя порывами в спину.
    Анна шла впереди. Чуть позади – Михаил. Он видел, жена злится, но ни как не мог унять накатившую на него весёлость. Время от времени, он догонял Анну, пытался обнять и шутливо пофлиртовать. Анна, молча, отмахивалась от мужа, как от назойливой мухи, и ускоряла шаг. Вскоре дошли и до леса.
    Впереди тропинка терялась в чаще леса, а деревня, позади, уже скрылась за деревьями. Они шли вдвоём. По-прежнему, она – впереди, он чуть поодаль – сзади. Михаилу надоело молчание. Тишина угнетала, и он решил помириться с женой. Догнав её, он попытался с ней заговорить:
- Ань…, ты чего?.. Я ж, ни чего… - Он не успел договорить. Анна резко обернулась и со злостью в голосе выпалила:
- Да пошёл ты к чёрту!!! – Не дожидаясь ответа, она, так же резко повернулась и пошла прочь.
         Пройдя некоторое время, Анна, неожиданно отметила для себя, что в лесу стало как-то невероятно тихо. Ни шелеста листвы, ни крика и щебета птиц. Тишина, как будто глушила. Казалось, даже сам воздух стал необычно плотным. Анна остановилась и обернулась. Михаила на тропинке не было. «Наверное, в кусты отошёл», - она усмехнулась. Немного подождав, Анна окликнула мужа:
- Михаил! – Но в ответ, только тишина. Ей показалось, будто голос не ушёл дальше неё самой. Это было, по крайней мере, странно.
- Михаил! – уже более требовательно крикнула она. И снова голос, будто ударился о невидимую стену и вернулся к ней. Анна стояла в полной растерянности. А вокруг, по-прежнему царила полная тишина. В душе женщины копился гнев, соединяющий в себе злость на мужа и раздражительность от необъяснимости окружающего. «Почему он не отвечает? Что за шутки идиотские?.. И вообще, что здесь происходит?»…
- Ми-ха-ил!!! – Анна крикнула что было сил. Голос тонул, словно в вате. Но на этот раз она отчётливо услышала, такой же глухой, отклик:
- О – у!... – голос слышался с той стороны, откуда они шли. Анна торопливо пошла по тропинке, в сторону отклика.
- Ты где?.. – окрикнула она мужа, но в ответ не услышала ни звука. Злость только росла.
- Михаил! – Голос Анны не предвещал для мужа ничего хорошего.
- О – у!.. – теперь отклик послышался с противоположной стороны тропинки. «Ничего не понимаю! – пробурчала озадаченная женщина. – Не могла же я мимо пройти»... – Анна развернулась, и снова пошла в сторону своей деревни. Пройдя несколько шагов, она остановилась и прислушалась. Мужа нигде не было…
- Михаил! Что за шутки! – Состояние Анны доходило до точки кипения. – Выходи немедленно!
Анна чувствовала, шутка затянулась. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и изо всех сил закричала:
- Михаил!!! Паразит! Чтоб тебе пусто было!
И тут началось невообразимое. Тишину словно разорвало: сильный порыв ветра будто ворвался в гущу деревьев, шум качающихся деревьев и треск ломающихся веток перемешались с хохотом болотной птицы и откликами «О-у!», несущихся со всех сторон. Это произошло так внезапно, что Анной начал овладевать страх. «Чертовщина какая-то»… - прошептала она, но её голос утонул в лесном шуме. Ошеломлённой женщине становилось не по себе. Каждый отклик «о-у», не был эхом предыдущего, она была уверенна, каждый раз звучала другая интонация. Но, как бы там ни было, отвечал ей человек. В душе росло необъяснимое чувство тревоги. Михаил ли ей отвечал? И где сам Михаил?
Несмотря на врождённую смелость, Анна теряла самообладание всё больше и больше. Она скрестила руки на груди и, озираясь по сторонам, пятилась по тропе в сторону своей деревни.
- О – у!
- О – у!
- О – у! – крики доносились с разных сторон, и, казалось, они приближались всё ближе и ближе.    Анну захлестнула волна паники, она развернулась к деревне лицом и бросилась опрометью из леса. Тропинке, казалось, не будет конца.
Деревья, неожиданно, словно расступились, и вдали показалась родная деревня. Анна задыхалась, но шаг не сбавляла.
             Деревня… Растрёпанный и ошалевший вид бегущей женщины заставлял останавливаться любого, кто встречался ей на пути. Улица… Анна теряла последние силы, но всё ещё пыталась добраться до дома, как можно быстрее. Как будто только в доме можно было, наконец, прекратить весь этот кошмар. Дом!.. Анна не оглядывалась. Совсем обессиленная, придерживаясь за всё, что попадалось под руку, она, наконец, ввалилась в веранду. Ноги казались ватными и она, сползая по стенке, опустилась на пол. Сердце бешено колотилось и, готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Голова отказывалась что-либо понимать. Происходящее казалось туманным сном.

                               * * *

        Вернулись домой дети.
- Мам, мы тоже решили допоздна не… - Алёшка застыл, в дверях, не договорив. Девушки, не успев остановиться, столкнулись друг с другом и с Алексеем. На их лицах, на мгновение застыл немой вопрос. Мать сидела в веранде, прямо на полу, и смотрела прямо перед собой, куда-то в пустоту.
- Ма-ам… - позвал Алексей. – Ты чего?..
Девочки кинулись к матери и с обеих сторон присели возле неё на корточки.
Анна, будто только сейчас, очнулась от происшедшего с ней.
– Сынок, вы отца не видели в лесу?.. – её голос неестественно дрожал.
- Мам, вы же вместе ушли… - чуть ли не в голос ответили Алексей и Маша.
- В лесу мы его не видели. – уточнила Алёнка. Но от её ответа возникло ещё больше вопросов.
- Мама, отец где? – зная крутой нрав матери, Алексей знал, от неё можно было чего угодно ожидать.
- Мам, да ты можешь хоть что-нибудь объяснить? – На глазах дочери навернулись слёзы. Происходящее не предвещало ничего хорошего, а, какие бы то ни было заморочки, Маша вообще не любила.
- Я его «к чёрту» послала… - Анна осознавала всю абсурдность происходящего, но сказать детям, хоть что-то, она должна была.
- Куда-куда?.. – не понял Алексей.
- «К чёрту»… - в голосе Анны всё ещё звучала нотка безысходности и растерянности.
- Мам, что вообще произошло, ты можешь хоть как-нибудь объяснить? – Алексей ждал от матери вразумительного ответа, и немедленно.
       Видимо, даже у людей с железными нервами, бывают минуты слабости. Анна закрыла лицо руками и заплакала. Дети смотрели на неё в полном недоумении. Сквозь слёзы, превозмогая стыд за свои поступки и минуту слабости, Анна рассказала о происшествии в лесу. Рассказанное больше походило на бред сумасшедшего, чем на правду, но сейчас ей хотелось верить.
                                       . . .
     К вечеру стих ветер. Солнце клонилось к закату. На верхней ступеньке крыльца сидела Анна. Сын вынес тёплый плед, укрыл плечи матери и присел рядом. Девочки сидели ступенькой ниже. Все молчали, но мысли были у всех об одном: «Где отец? И что делать дальше?»
- Зря ты не пустила меня в лес… - начал, было, Алексей.
- Нет! – чуть ли не вскрикнула, всё ещё не отошедшая от произошедшего, Анна. Страх потерять ещё и сына был сейчас сильнее горести от потери мужа.
- Но что-то делать надо… - не сдавался Алексей.
- Что-то, надо… - согласилась она. И тут же, голосом, не терпящим возражения, отчеканила. – А в лес – не пущу!
      Девушки сидели, прижавшись друг к другу и, по-прежнему, молчали. Всё, что сейчас происходило, казалось настолько странным и неестественным, что не находилось слов, чтобы хоть что-то сказать.
Более абсурдного происшествия нельзя было и придумать. Странная тишина стояла над деревней. И все сидели в ожидании хоть какой-нибудь перемены. Но она произошла так неожиданно, что все невольно вздрогнули.
      В проёме открытой калитки появился тот, кого ждали, но увидеть, тем более сейчас, не ожидали. Он не был похож сам на себя. Растрёпанные волосы забиты колючками и сухими листьями. Совсем недавно – белая праздничная рубашка, превратилась в грязные лохмотья. «Батюшки… его будто по кустам терновника таскали…», - Анна даже не заметила, как плед упал с плеч, когда она поднялась. Она обхватила щёки ладонями и не могла даже вздохнуть. Сейчас Михаил был прямой противоположностью того, каким она видела его в последний раз. Его лицо не выражало ни страха, ни удивления. Оно, вообще, сейчас казалось пустым. И только бледно-серый оттенок кожи красноречиво говорил о том, что человек пережил что-то ужасное.
И, всё же, самым странным во всём этом облике были брюки. Такие же грязные и изорванные, они были расстёгнуты и спущены до земли. Видимо так он и шёл, путаясь в штанинах. Но ни Анне, ни детям, сейчас было не до смеха.
    Немая сцена затянулась. Дети смотрели на отца, не отводя взгляда и, не могли понять, откуда он, вдруг, появился. Поражал и его вид. Анна впилась в лицо мужа взглядом и боялась даже пошевелиться, уж больно невероятным было его появление. Она, даже, не особенно обратила внимание на его нелепый вид.
И тут, будто что-то коснулось омертвевшего лица Михаила. Уголок его губ дрогнул. В глазах заблестели слёзы. Сейчас он был похож на беспомощного, напуганного ребёнка, которого долго и сильно били, и неожиданно, безо всяких объяснений, оставили совершенно одного.
- Ты вернулся… - почти прошептала Анна, но ноги не слушались и она, беспомощно, опустилась на крыльцо. Всё тело казалось ей чужим и непослушным. Мысли путались, и она ни как не могла понять, что сейчас было важнее: то, что муж, всё же нашёлся, или то, что она, впервые в жизни, так ясно осознала важность человека, который  жил рядом с ней тихой и незаметной жизнью.
Разве могла Анна, ещё несколько часов назад, подумать, что в её жизни может произойти что-то, что заставит её думать и чувствовать по-другому, относиться к окружающему её миру, серьёзнее. Сейчас она чувствовала себя так, будто у её души появились глаза, и они сейчас были распахнуты до боли, которая, казалось, чувствовалась на физическом уровне.
    Анна знала, по старому жить, она уже не сможет….
                               * * *