Мечта художника

Мечта художника

    Некогда, в одном очень маленьком городке, жил художник. Каждый день он просыпался с рассветом и ложился спать только после захода солнца. Всё своё время художник отдавал своему любимому делу. Для него не существовало хорошего или плохого времени года. В любом из них он находил прекрасное и воплощал это в своих картинах.            Тёплыми, солнечными днями художник уходил творить далеко за город, на природу. В холодную, сырую или морозную погоду отдавался любимой работе в светлой мастерской, на втором этаже своего небольшого, но уютного домика, доставшегося ему ещё от, давно умерших, старых родителей.
В работу над картинами художник вкладывал не только силы и время, он вкладывал в неё всю свою душу. 
       Огромный мир его фантазий поражал своим великолепием воображение тех, кто когда-либо видел его творения. Картины с изображением живой природы манили к себе любой, обращённый на них, взгляд. Но настоящих ценителей мастерства художника, которые могли позволить себе купить вещь лишь для души, было так мало, что художнику очень редко удавалось продать картину хотя бы совсем недорого.
   Городок был так мал, что жители, жившие в нём с рождения, знали друг друга в лицо. Каждый местный житель занимался своим делом – кто вёл хозяйство, кто портняжил, кто лепил горшки. Слышно было, как в кузнице стучат молотки о наковальню, а на улицах торговцы зазывают в свои лавочки, предлагая купить у них «самый лучший» и «самый нужный» товар.
     Кричали снующие по улицам ребятишки. Громко бранились мамаши, пытаясь воспитывать своих отпрысков. Собаки гоняли свободно гуляющих по улицам кур и петухов. Грохотали колёсами о мостовую небольшие телеги и экипажи более зажиточных граждан городка. Так было всегда, а горожане, казалось, и не мечтали о чём-либо другом.
     Вечера у жителей городка тоже казались однообразными. И провести их можно было либо за семейным столом, либо отправиться в единственное в городе питейное заведение и скоротать время за кружкой-другой холодного пенящегося напитка.
   Городок жил своей шумной и обыденной жизнью. А в доме художника всегда царила тишина. Семьи художник так и не удосужился завести. Несмотря на его добрый нрав, посторонние заходили редко. И только пение и щебет птиц, живущих в клетках, нарушали тишину в доме и привносили в жизнь художника нотку радости. Может он делал вид, что вполне доволен своей жизнью, а может и действительно не испытывал тоски и одиночества, ведь возможности отдаваться без остатка любимому делу у него никто не отнимал.
    Один раз в неделю городок посещал курьер, исполняющий и роль делопроизводителя. Он собирал и развозил «бумаги» по всем судебным тяжбам. Для тех, кто не умел читать или писать, курьер писал под диктовку или читал то, что привозил.
      Некогда, родители оставили художнику небольшое денежное содержание, которое теперь и не позволяло ему не только не умереть с голода, но и давало возможность покупать материал для работы.         Раз в месяц курьер привозил эту небольшую сумму денег и заказанные художником краски и холсты. Он с большим удовольствием останавливал свою повозку и спешил в дом художника. Вдвоём они долго засиживались «за чашкой чая» и художник терпеливо выслушивал длинные и однообразные рассказы курьера о его нелёгком житье-бытье. Перед уходом курьер всегда любовался картинами художника, но почему-то никогда не задумывался над тем, что вполне мог бы помочь ему с их продажей в большом городе, откуда он приезжал. А художник, в силу своей природной скромности и застенчивости, так ни разу об этом и не попросил.
     Бедность подорвала здоровье художника. Бледный и худой, он уже почти не выходил из своей мастерской и о его существовании горожане понемногу стали забывать. Тем временем, художник корпел над, уже почти готовой, картиной. Картина занимала полностью одну стену мастерской. Это была самая большая и главная картина всей его жизни.
   Художник создавал «Свою мечту». Большое озеро с водой цвета бирюзы обрамляли живописные берега. Из воды выпрыгнул и, как будто на мгновение замер в воздухе, большой, желтобрюхий карась, готовый вот-вот плюхнуться обратно в воду и разметать искрящиеся брызги. Солнце только-только начало подниматься над горизонтом, и природа начинала просыпаться. На ветках пышноцветущих деревьев и кустарников расправляли своё яркое оперение птицы невиданной красоты. Они будто только собирались начинать свои прекрасные песни радости и счастья.                                                           На самом берегу озера возвышался большой, ослепительно белый дом со множеством окон, обрамлённых золочёными, резными наличниками. Открытая терасса, с такими же резными золочёными перилами, нависала прямо над водой. Молодая, стройная женщина, в светлой, ниспадающей до пят, одежде подавала к столу большое серебряное блюдо с изысканной пищей. Её длинные, золотистые волосы собраны на затылке атласной лентой в цвет одежды, а выбившиеся волнистые пряди слегка развивались от лёгкого утреннего ветерка. Её нежный взгляд голубых, как небо глаз, был устремлён к пустому плетёному креслу, будто она смотрела на самого родного ей человека.                       На таком же, плетёном из лозы, столе стояли два хрустальных бокала изящной формы, и лучи восходящего солнца играли в них всеми цветами радуги. Лучик солнца пронизал такой же формы хрустальный графин с искрящимся розовым напитком. В плетёной, из тончайших прутиков лозы, вазе сияли своей свежестью и чистотой, будто только что собранные фрукты.
     За домом виднелась часть сада, где росли и радовали взор диковинные фруктовые деревья. Открытый двор, посыпанные золотистым песком дорожки, ухоженные кусты белых и красных роз. В самой середине двора – огромная ванна из светлого дерева, своей формой больше похожая на раскрывшийся цветок, нежели на предмет домашнего обихода. В ванне плескались два белокурых розовощёких ребёнка. И если бы за их мокрыми спинками красовались крылья, их вполне можно было бы принять за ангелочков. Дети весело смеялись, а разлетающиеся брызги искрились, словно крошечные хрусталики.
…………..
       Приближался тёплый летний вечер. Горожане, освобождаясь от дневных забот, расходились по домам. Время шло. Сумерки сгущались всё больше. Ничего не предвещая, часы на центральной башне городка отбивали своим серебряным звоном маленьких молоточков каждый час.
      Слабый и измождённый художник, медленно передвигаясь по дому, собирал свои картины, выносил их на улицу и расставлял в беспорядке возле дома. Будто прощаясь, он пристально осмотрел свои творения и без тени сожаления вернулся в дом. 
     Исхудавший и, казалось, совсем безжизненный он медленно поднялся в мастерскую и осторожно опустился в старое, потёртое, плетёное кресло прямо перед законченной картиной. Старый и уставший от жизни художник тихо сидел, откинувшись на спинку кресла, и казался уже умершим. И только его взгляд всё ещё оставался живым и горящим.
     Внезапно, словно озарённый какой-то гениальной мыслью, художник резко, с азартом молодого, энергичного человека, поднялся и, быстро шагнув к стене, скрылся в глубине картины. В то же мгновение сильный луч ослепительно яркого света, исходящий из картины, ударил сквозь окна мастерской и осветил темнеющие улицы городка.
     Картины, расставленные у дома художника, ожили: шумела от ветра листва деревьев и в них играли лучи солнца; птицы щебетали и пели на разный лад; вода в ручьях журчала, а в ней играли солнечные зайчики….                                                     Народ столпился у дома художника. Люди не могли отвести взгляда от «живых» картин и смотрели на них, затаив дыхание.
                  А счастливый художник сидел в уютном, плетёном кресле, на терассе большого, белоснежного дома. В озере плескался желтобрюхий карась. Молодая жена, нежно улыбаясь, подавала ему блюдо с изысканной пищей. А в большой ванне, в форме раскрывшегося цветка, неподалёку от дома весело плескались и играли два маленьких, розовощёких ангелочка.                                                                         *  *  *