Новогодняя история.

Как всегда, перед Новым годом, Михалыч взял свой верный старый топор, надел тулуп, которому скоро поди тридцатник стукнет, повесил через плечо двустволку, и погладив пригревшегося у печки кота, потрепал его ласково за загривок. Напоследок, осмотрев дом, вышел во двор. Тузик, сторожевой пес, не брезгующий и охотой, натопырил уши и виляя лохматым хвостом и повизгивая, стал проситься с хозяином.
- Пойдем, пойдем, шельма ! – обозвался Михалыч на пса, и отпустил с цепи.
Псина радостно подпрыгивала, повизгивала и крутилась возле ног хозяина, за что время от времени получала легкого пинка. Они вышли на улицу. Михалыч застегнул крепление на лыжах и плавно проскользил в сторону леса. Соседка Авдотья, высунувшая голову за ворота только и успела крякнуть: «Ну вот. Опять за елкой поплелся».
-Да тебе какое дело?! – отрезал проходящий мимо сосед – дядька Павел.
-Да никакого! Десять лет, как схоронил жену, так и ходит бобылем. Женился бы давно. Да детей бы нарожали. А то елку каждый год ставит, а для кого?
-Тьфу, дурная баба, - сплюнул сосед,- вот ведь женская логика! Может он для себя ее ставит?
Так они спорили, пока фигура Михалыча не скрылась из вида. А тем временем, Тузик припустил вперед разведать, что творится в лесу, поискать следы и если очень повезет загнать для любимого хозяина какую-нибудь дичь. Пес он был самостоятельный, далеко не отходил, но и рядом в лесу его только командой или свистом призовешь. Мужчина ровными уверенными шагами скользил по белоснежной равнине, снег блестел, словно алмазы, заточенные в серебро. Михалыч подъехал к лесу. Деревья, укутанные в белые шубы, мирно спали.
- Здравствуй, Лес! - Остановился Михалыч и поклонился.
-Я пришел за своей красавицей… - гость вдохнул свежий воздух, осмотрелся и заскользил дальше между деревьями. Он еще с осени заприметил пушистую елочку. Далековато, за то какая красивая! Места здесь все родные, исхоженные вдоль и поперек, то за грибами, то за ягодами, а в сезон охоты и за дичью. Да и просто, когда душа просит воли вольной, войти в лес и поговорить с Ним. Всю тоску с души, как рукой, снимет.
Была у Михалыча своя поляна, место тайное. Он туда частенько хаживал, то душу излить, то здоровье поправить. Поляна-то особенная была, среди дубовой рощи, на возвышении посреди огромный дуб стоял. Уж сколько ему лет было – не знаю, да и старожилы вряд ли скажут. После горя, случившегося с Михалычем и его семьей, только эта поляна его и спасала. Да вот он ее спасти не смог. Понаехали в позапрошлом году с пилами, с топорами и вырубили за неделю, нагадили и уехали. Так и осталось место то под завалами веток и вывороченных корней. Лес изменился, помрачнел…
Изменился и Михалыч, словно часть его искромсали нелюди. Леса в этой местности глухие, от города далеко. Так случилось, что жена начала рожать раньше срока. Привезли из соседней деревни фельдшера. Та посмотрела и сказала, что кесарево срочно нужно. Пока звонили в скорую, пока ехала машина, его голубушки и ребенка, не рожденного – не стало. Стал Михалыч жить один. Но как жить? Другие бы уже запили давно или скорёхонько женились, а он нет. Только нелюдимый стал и поседел рано. Соседка Авдотья то одну невесту ему сватает, то другую, а он ни в какую жениться не хочет. Говорит, что нет такой женщины больше, как его Натальюшка. Даже поругались недели две назад из-за очередного его отказа обзавестись семьей. А девица видная была и работящая.
- Ну что еще этому хлыщу нужно?! Ведь уведут девку-то! – бранилась Авдотья, уходя ни с чем в очередной раз от соседа.
Михалычу вспомнился этот эпизод, он улыбнулся про себя и подумал: «Вот неугомонная»…
Вскоре он повернул вправо через перелесок, затем немного вперед по старой просеке и, прямо перед ним стояла заснеженная ель. Лесной гость осмотрелся, снял лыжи, обошел вокруг своей красавицы и стряхнул с нее снежное покрывало. Михалыч скинул с плеч рюкзак, достал топор. Не торопясь, еще раз обошел дерево, расправил веточки. Где-то не далеко залился громким лаем Тузик. Хозяин свистнул несколько раз, но пес не появился, продолжая лаять. Место это было недалеко от дороги, которая делала изгиб в полутора километрах. Но Михалыч шел через лес прямым путем, поэтому дорога осталась слева.
-Вот чертенок… - Одевая лыжи и укладывая топор обратно в рюкзак, сказал Михалыч и свернул в сторону, откуда доносился лай. Подъезжая ближе, снял ружье с плеча, на всякий случай. Тузик лаял неистово, с подвыванием. Михалыч приблизился к собаке. Пес лежал, скрутившись вокруг свертка. Хозяин поднял с земли комок тряпок и, опешив, чуть не бросил его от себя. В тряпье был завернут ребенок.
«Синий, скорее всего уже мертвый, но не закоченел ещё…» - думал Михалыч, но все же что бы убедиться живо ли дитя, засунул его за пазуху и стал отогревать. Ледяное тело младенца обожгло грудь мужчины.
-Господи! Что же это делается? Где твоя мать? – невнятно лепетал он, напуганный и обескураженный.
Михалыч прижал ребенка к себе, осмотрелся. А вот и следы. Снег глубокий, да и сыпет с деревьев, размер не определить, но видно, что пришли от дороги и вернулись тем же путем.
-Сколько же ты здесь пролежал, милый?- мысленно разговаривал с найдёнышем мужчина.
Вдруг, на мгновенье показалось, что ребенок шевельнулся…. Медлить было нельзя, и он бросился бегом в деревню. Подъезжая домой, увидел соседку.
-Авдотья, скорее «скорую» вызывай и ко мне бегом.- Крикнул Михалыч, скидывая лыжи и буквально влетая, во двор.
- Да что случилось-то?- испугалась Авдотья.
-Потом узнаешь, в скорую звони!
И скрылся в доме. Авдотья не заставила себя ждать, минут через десять была уже у него. Когда вошла в дом - ахнула, не поверила своим глазам. На столе лежал ребенок. Михалыч растирал его самогоном.
-Где ты взял дитя?- дрожащим голосом спросила соседка.
-Тузик нашел. Представляешь, я елку рубить собрался, слышу - лает. Я позвал – не идет. Я к нему, вдруг думаю волк или другой хищник припутал, а может в капкан попал, мало ли что?… А он вокруг тряпок свернулся и не идет на мой свист. Я вижу сверток, поднял, а там она… Думал мертвая, синяя вся до сих пор еще толком не отогрелась. Но жива…. Снегурочка…
Авдотья выскочила в сени, вернулась с кувшином.
-Сейчас молока нагрею.
-Возьми в сундуке бутылочку с соской. Вот и пригодились … - растерянно глядя на открывшего глаза ребенка, произнес хозяин.
Авдотья металась по дому стрелой. Откуда взялось в этой грузной женщине столько прыти?
Девочка, закутанная заботливой соседкой в чистые пеленки, жадно пила молоко.
Приехала скорая и ребенка забрали в больницу. Михалыч часто ездил навещать Снегурочку. В роддоме девчушку назвали Снежаной. Милиция еще долго искала мать, но безрезультатно. Так и осталось тайной для всех: кто и почему бросил новорожденную безжалостно умирать в лесу. Михалыч прикипел к сиротке душой, хотел забрать…. Но не просто оказалось это.
-Без семьи, одинокий…, - цитировали ему в каждой инстанции.
Сосед зашел к нему как-то проведать. Разговорились….
-Не отдают мне Снегурочку, дядя Павел. – Пожаловался хозяин дома.- Говорят, что мол, если бы женщина, а то ведь мужчина и живу один…
-Так женись! – Вытаращил глаза собеседник и продолжил: Вот Светка, сохнет по тебе уже который год. А девка видная. Чем тебе не по нраву она? Авдотья зря старается что ли? Присмотрись, да не тяни, а то подождет, подождет, да и выйдет за другого.
-Может ты и прав, дядя Павел, но не предам ли я память покойной моей Наташи?
-О каком предательстве ты говоришь, Михалыч? Столько лет прошло! Тебе дитя это не просто так дали.
- Знаешь, когда я за елкой поехал, зайдя в лес, сказал: « я пришел за своей красавицей»… . А оказалось вон какую красавицу нашел…
Михалыч замолчал. Дядька Павел затянул самокрутку.
После разговора с соседом, задумался Михалыч, наконец-то сосватал себе, не без помощи Авдотьи, молодицу. Ту самую Светлану, о которой соседка с соседом все уши ему прожужжали. Хороша девица оказалась: работящая, красивая, с косой до талии. Давненько Светлана присматривалась к будущему супругу. Все ждала счастья своего. Да только суженый-ряженый не торопился. Но судьба распорядилась по своему, а может это Батюшка Лес все решил за них?
Вскоре и разрешение на удочерение пришло. Забрал Михалыч с молодой женой Снежану из приюта. Стала она для них родной. Девчушка уже сделала свои первые шаги и щебетала на не понятном языке, выговаривая четко только: мама, папа, дядя и Доття (Авдотья). Так и повелось в их семье отмечать Новый год и день рождения Снежаны разом. Еще через годик, Светлана родила двух сыновей. И этот Новый год они праздновали большой дружной семьей. Авдотья и дядька Павел не забыли навестить соседей, принесли в подарок детворе искусственную елку. Теперь Михалыч с детьми в лес гулять ходит. Зимой на лыжах покататься, а летом за грибами и ягодами. На старой поляне, где рос когда-то дуб-богатырь, посадили молодые дубки, в знак благодарности Батюшке Лесу за Снежану.
02.01.2011