Асур

Хлопнула входная дверь и дежурный по спецприемнику лениво поднял взгляд на посетителя. Невзрачный человек с бесцветными глазами, напоминающий снулую рыбу, важно протянул документы и скривился от густой волны запаха.
"Эге, - подумал дежурный, - тимуровец пожаловал".
Так, негласно, именовали сотрудников Специального Следственного Управления. Иногда, в приватной беседе, их и вовсе называли коротко - ССУками, но только среди своих.
- Петрович на месте? - сухо осведомился пришедший и, получив утвердительный кивок, направился к лестнице. Глядя ему вслед, дежурный снял трубку и приказал доставить арестованного к следователю Сомову.

Камеры внутренней тюрьмы, вопреки обывательскому мнению, располагались не под землёй, а на верхних этажах. Поднявшись на последний, Сомов отворил дверь и ступил на металлическую галерею, соединяющую корпуса зданий. С удовольствием вдохнув свежего воздуха, он оглядел унылую панораму городских крыш. Одинокая чайка, парящая в сером питерском небе, пронзительно вскрикнула над головой и взмахнув крыльями унеслась в сторону Невы. Сомов вздрогнул, ощутив как на плечо, что-то увесисто капнуло. Скосив глаза он с отвращением разглядел струйку помёта, вытянувшуюся восклицательным знаком.
"Вот, чёртова птица!" - подумал он, растерянно соображая, что делать.
Вжикнув молнией, Сомов достал из папки пустой протокол допроса и принялся осторожно соскребать отметину. На тёмном пиджаке осталось расплывчатое белёсое пятно. Не зная, как поступить с испачканным бланком, он задумался. Начальник управления - Тимур Аркадьевич, требовал скрупулёзного отношения к любой бумажке, вот только урны в тюрьме не предусматривались. Не тащиться же с этим вниз, в канцелярию... Воровато оглядевшись, Сомов бросил скомканный лист у двери и притоптал ногой.

Затянутый в камуфляж Петрович - бессменный труженик казематов, уже отпустил выводящего и расхаживал по допросной, разглядывая узника. Все еще брезгливо морщась, Сомов вяло пожал ему руку и прошел за стол. Привычно разложив бумаги, он не поднимая глаз занес ручку над протоколом и задал первый вопрос:
- Фамилия, имя, отчество?
- Можете называть меня Асуром.
- Это имя?
- Это сущность! Асуры - старшие братья богов, - охотно пояснил арестант. - Сошедшие в мир людей, дабы свершилось предназначение.
- Возраст?
- Двести тридцать шестой год в нынешнем перерождении.
Петрович крякнул, но Сомов и бровью не повел, прилежно записав ответ.
- Профессия?
- Алхимик.
Сомов со вздохом отложил ручку и внимательно посмотрел на арестованного. Жгучий брюнет, наголо обритый при поступлении в распределитель, ничуть не походил на помешанного. Густая щетина, сросшиеся брови и нос с горбинкой делали его похожим на басмача из старых фильмов. Но живой, насмешливый взгляд глубоких черных глаз, преображал грубые черты.
- Значит, алхимик...
- Изначально алхимия занималась попытками трансформации человека. Всё достигнутое собратьями доктора Фауста - побочные результаты, не более.
- Вы понимаете где находитесь?
- Сознание обитает в Пустоте, вне времени и пространства, не зная преград. В этой пустоте всё рождается, живёт и умирает...
Сомов скривился и поворошил бумаги:
- Вас уже направляли на медицинское освидетельствование. Отмечено, что вы проявили неуважение к суду.
Задержанный оживился:
- Почтенный судья очень огорчился, узнав, что раньше в здании располагалось "Третье отделение”. А когда я сказал, что его кабинет принадлежал шефу жандармов - он выставил меня прочь...
Ухмыльнувшись, Сомов припомнил пламенного марксиста из городского суда - шумного, неуживчивого маразматика, которого никак не могли спровадить на пенсию.
- Кстати, ваша поликлиника - где проводилось обследование, занимает особняк "Пиковой дамы”. Помните, это замечательное либретто Модеста:

“Уж полночь близится, а Германа все нет.
Я знаю, он придет, рассеет подозренье...”

- Вам бы, экскурсоводом работать, - раздражённо сказал Сомов, не терпевший стихов. - Давайте вернёмся к делу - стоит позаботиться о собственной судьбе.
- Моя судьба давно предопределена, - очень серьёзно ответил Асур.
Сомов расслабился - "Точно псих!"
Арестованный вдруг как-то странно глянул и сообщил:
- Я не сумасшедший и не чародей, а всего лишь проводник незрячих...
“Надо заканчивать этот балаган” - решил Сомов, но Асур его опередил:
- Крылатый вестник вам оставил знак, - он указал пальцем на пятно. - Это, вас тревожит - я вижу! Но, стоит пожелать и всё изменится...
Одернув пиджак Сомов с сомнением поглядел на арестованного.
Костюм был почти новый, пришлось обегать пол-города, чтобы отыскать подходящий фасон. Он проторчал в примерочной целый час, недоверчиво разглядывая отражение и стряхивая несуществующие пылинки. А после, получив аккуратно обвязанный бечёвкой пакет, счастливый бродил по улицам, уносясь мыслями далеко-далеко, словно птица в бескрайнем небе...

Сомов спохватился и обвёл всех строгим взглядом. Потом, как-бы невзначай, скосил глаза и обомлел - пятно исчезло... На плече лежало белое птичье перо. Поколебавшись, Сомов осторожно ухватил его двумя пальцами и положил перед собой на стол. В камере воцарилась тишина. Петрович сделал шажок из своего угла и посмотрел вопросительно. Приободрившись, Сомов спросил:
- Как вы это сделали?
- Уверяю вас - я тут не причём! - улыбнулся Асур. - Помните, был такой писатель - Аркадий Гайдар, он ведь, кажется, из ваших...
- Из каких это “ваших”? - насторожился Сомов.
- Ну, он командовал отрядом ЧОН - как тогда это называлось, значит проходил по вашему ведомству. Потом стал писателем - такой вот поворот колеса Сансары - из инженера человеческих тел, превратился в повелителя душ. Прославился повестью про незримых ночных помощников, которых называли “тимуровцы”.
Лицо Сомова разгладилось, он улыбнулся своим мыслям, потом глянул на Петровича, у которого тоже заблестели глаза, и притворно нахмурился.
- Откуда утечка? - строго спросил он.
Петрович виновато развел руками и с готовностью перехватил резиновую дубинку. Сомов кашлянул и незаметно показал ему кулак.
Асур поднял прикрытые веки и бросил в следователя неожиданно острый взгляд:
- У вас сейчас аура изменилась необыкновенно! Даже в искаженной транскрипции, имя Тамерлана - несущего разрушения и новый порядок, воздействует на сознание.
Сомов поперхнулся и отвёл глаза:
- Так, что там, с нашим писателем?
- Он описал, как люди сначала заполняют мир иллюзиями, а потом живут в этом мираже, пытаясь его изменить. Вот, скажем, рассказ “Голубая чашка” - где нет никакой чашки, а есть лишь тонкая проекция бытия, наполненная ментальными призраками.
Сомов, не читавший рассказа, на всякий случай кивнул.
- Оттуда и вся ваша, так называемая действительность, - словно хрупкая ваза, главное в которой - её пустота.
- Почему же пустота, - осторожно сказал Сомов. - А всё вот это? - он повёл рукой, показывая вокруг.
- Это узор на стенке вазы. Вы рисуете его изнутри, называя окружающим миром. Всю жизнь добавляя штрихи, в попытке заслонить огонёк сознания от безбрежности Пустоты...
- Погодите, - перебил озадаченный Сомов. - Какой ещё узор! Стены - каменные, стол - деревянный...
Он хитро прищурился и постучал костяшками пальцев по столу.
- Или он стеклянный?
- Материал творения один, - пожал плечами Асур. - Воздух, металл или стекло - лишь названия придуманные вами. В основе они одинаковы, захотите - станет стеклянным. Разум упорядочит материю в привычные образы.
- Вот так, возьмёт и упорядочит?
- Попробуйте...
Поколебавшись, Сомов зажмурился и добросовестно попытался сосредоточиться. Вместо этого в голову лезла всякая чепуха. Внезапно в памяти всплыло воспоминание, как после выпускного они всем классом катались на теплоходе. Кто-то стащил из буфета чашку, в которую разливали пронесенную тайком выпивку. Морщась и давясь, вчерашние школьники глотали теплую водку - словно символ наступившей взрослой жизни. Сомов же, едва смочив губы, свою порцию незаметно выплеснул за борт, когда судно проходило под мостом. Теперь, он был почему-то уверен, что чашка была именно голубой.
Открыв глаза, он поглядел на стол и перевёл взгляд на безмятежного Асура. Тот поднял брови и внезапно подмигнул лукавым черным глазом. Сомов насупился, сложил бумаги и глянув на Петровича произнёс:
- На сегодня всё! Уведите...
Едва захлопнулась дверь, стол задрожал и сделавшись на миг прозрачным, обрушился водопадом холодной воды. Она растеклась по полу грязной, маслянисто поблескивающей лужей. Вернувшийся Петрович застыл на пороге и, неожиданно, перекрестился. Мокрый по пояс следователь, сидел на стуле в пустой камере, судорожно прижимая к себе папку. Опасливо оглядевшись, Петрович шагнул вперёд и выудив из лужи бирку с инвентарным номером, спросил:
- А где же стол, товарищ Сомов?

Добравшись домой, Сомов сразу же выпил, что позволял себе не часто. Слегка отмякнув, он побродил по своей холостяцкой квартире и подсел к телефону.
- Центробалт, мичман Петров у аппарата, - донеслось из трубки.
- Эээ... извините, кажется я ошибся...
- Сомов, это ты что-ли?
- Я, - осторожно ответил он.
- Расслабьтесь, юноша - я ваш голос сразу узнал!
- Слушай, Петров, ты уже капитан, а шутки у тебя...
- Ваше благородие, больше не повторится!
Однокашник Сомова отличался неистребимой страстью к всяческим хохмам и розыгрышам из-за чего регулярно попадал в пикантные ситуации. Однако дело своё знал и возглавлял лабораторию научного отдела службы.
- Скажи, Петров, ты слышал когда-нибудь про асуров?
Пауза была такой долгой, что Сомов подумал, что их разъединили.
- Интересные у тебя вопросы, - непривычно серьёзно ответил наконец Петров. - Зачем это тебе?
- Просто так спросил...
- Come off, Сомов - кончай темнить! “Просто так...”, - передразнил он. - Давай, колись!
- Понимаешь... тут, такое дело... в общем, нужна консультация, - с облегчением вывернулся Сомов.
- Консультация ему! - проворчал Петров. - Ладно, Штырлиц - сейчас посмотрю!
Слышно было как он роется в шкафу, потом зашуршали страницы.
- Ага! Нашёл... Алло, партайгеноссе, ты ещё здесь?
- Здесь, здесь! - торопливо ответил Сомов.
- Ну, слушай! Асуры - божества низкого ранга, воплощение враждебных человеку сил природы, иногда называются демонами. Их интересует власть и самовоздвижение, - Петров хохотнул. - Ну, прямо твоего шефа описывают!
Сомов возмущённо засопел, но промолчал.
- Первоначально асуры были добродетельны и соблюдали священные обряды, но после того, как они возгордились своими силой и мудростью и перешли на сторону зла, счастье покинуло их и перешло к богам, - Петров опять хихикнул.
- Обладали могучими силами, мудростью, знали тайны волшебства, могли принимать различные образы или становиться невидимыми. В горных пещерах охраняли несметные сокровища. Согласно ведам, асуры имели три укрепленных города: один из железа, второй из серебра и третий из золота. В более поздних сказаниях города были объединены в Трипуру, которая заняла свое место на небе...
- Погоди, - перебил Сомов. - Можешь с утра мне справочку прислать? В письменном виде...
- Без бумажки - ты какашка! - с чувством продекламировал Петров. - Ладно, пользуйся моей добротой...
- Вот, спасибо! - обрадовался Сомов.
- Не булькает! - отрезал Петров и положил трубку.
Ночью Сомову приснился странный сон: он стоял на перроне в папахе, с шашкой на поясе и размахивал нагайкой. Омоновцы поспешно грузились в бронепоезд и когда он тронулся к золотым горам, вдоль эшелона побежала маленькая девочка, заглядывая в бойницы и тоскливо крича: Асур! Асур... Потом она превратилась в чайку и поднимаясь вместе с ней всё выше и выше, Сомов видел как рельсы превращаются в ниточку, уходя за горизонт.

Тимур Аркадьевич хмуро слушал, постоянно прерываясь на звонки многочисленных телефонов. Докладывать было особенно нечего и Сомов даже радовался этой утренней суете. Наконец, генерал остановил его жестом и желчно спросил:
- Все?
Сомов кивнул и сжался в ожидании разноса.
- Какой-то бродяга показывает фокусы, а вы, словно первый день работаете! - загремел генерал. - Мне уже звонили оттуда! - он воздел палец. - Интересуются... И что я могу ответить? Сказки рассказывать! Где материалы по делу, где доказательная база?
- Тимур Аркадьич... товарищ генерал, у меня вот... - Сомов торопливо полез в папку.
Петров не подвёл и справка была готова. Вместе с ней он выложил протокол, куда спрятал перо, и развернул. Генерал побагровел:
- Вы что себе позволяете! - закричал он с какими-то визгливыми интонациями.
Вместо пера, внутри весь разворот был измазан подсохшим птичьим помётом. Сомов похолодел и зажмурился - это был конец карьере.
“Господи, да провались она - эта бумажка!” - подумал он. “Вот чёртов алхимик - теперь точно уволят, придётся искать другую работу...”
Внезапно наступила тишина. Генерал перестал бушевать и сидел выпучив глаза на совершенно чистый бланк протокола. Поглядев на Сомова, он напустил на себя независимый вид и приосанился.
- Хм, любопытно! Такого я еще не видел...
Осторожно взяв протокол, он недоверчиво повертел его, посмотрел на просвет и даже понюхал. Хмыкнув, генерал подвинул к себе справку Петрова и принялся читать.
- Вот что, Сомов, - сказал он озабоченно, не отрывая взгляда от последних строчек. - Надо посмотреть на этого волшебника...

Увидев генерала Петрович вытянулся в струнку, выкатив грудь колесом.
- Старая гвардия... - похлопал тот его по плечу. - Теперь таких не делают, хлипкий пошёл народец, - он со значением покосился на Сомова и прошёл в допросную.
Подвинув стул, генерал сел перед арестованным и широко улыбнулся:
- Ну, что-же, голубчик, давайте знакомиться. Меня зовут Тимур Аркадьевич и мне про вас много рассказывали... Вы не откажетесь прояснить некоторые вопросы?
- Спрашивайте, - коротко ответил Асур.
Стоя в сторонке Сомов почти не слушал, внимательно разглядывая стол. Переговорить с Петровичем не было никакой возможности и теперь, он пытался сообразить - похож ли стол на вчерашний. Увидев, что следователь смотрит на него, Петрович показал ему на ладони давешнюю бирку и покачал головой. “Новый притащили” - понял Сомов и расслабился. Асур, тем временем, объяснял генералу:
- Всякое слово и всякое действие исходят в завершенном виде из вечного Безмолвия. Вы - люди, можете творить из этой пустоты, но ваша жадность и глупость не позволяет подняться над лабиринтом перерождения!
Генерал не моргнув глазом выслушал и улыбнулся:
- А какие нибудь практические моменты применения пустоты, вы можете осветить?
Асур, прикрыв глаза процитировал:
- Как же достигнуть устройством крокодила, чтоб он глотал людей? Ответ еще яснее: устроив его пустым. Давно уже решено физикой, что природа не терпит пустоты. Подобно тому и внутренность крокодила должна именно быть пустою, чтобы не терпеть пустоты, а следственно - беспрерывно глотать и наполняться всем, что только есть под рукою.
Генерал был сама любезность:
- Ну, а что-нибудь более, - он пощелкал пальцами. - Более материальное, для современного государственного человека.
Асур холодно поглядел на него:
- О том ли должен задумываться носитель славного имени и скипетра власти?
- Ну, голубчик, - сказал обескураженный генерал, - власть моя не безгранична...
- Возьмите её целиком, - предложил Асур.
Тимур Аркадьевич раскашлялся и взволнованно поднялся со стула. Пройдясь по камере, он вытер вспотевший лоб и сел обратно. В глазах его стоял вопрос.
- Смотрите на меня, - повелительно сказал Асур. - Не отводите взгляда...
Они довольно долго сидели в тишине и вдруг одновременно откинулись закатив глаза.
Петрович подскочил первым и захлопотал возле генерала. Сомов бесцельно метался от одного к другому, пока не увидел, что они приходят в себя. Первым поднялся генерал и оглядевшись, отодвинул Петровича. Сомов похлопал арестанта по щекам и тот, внезапно очнувшись, завизжал со знакомыми интонациями:
- Вы, что себе позволяете!
Петрович шагнул к нему и ударом резиновой палки опрокинул на пол. Генерал достал телефон и что-то коротко в него сказал. Пока на бессознательного пленника надевали наручники и вызывали конвой, он пришёл в себя, но больше не говорил, а лишь бессмысленно водил глазами.
Едва качающегося арестанта увели, в камере объявились двое незнакомцев в одинаковых костюмах. Пошептавшись с ними генерал повернулся и холодно произнёс:
- А вы, товарищ Сомов, за халатность пойдете под суд!
И подмигнул лукавым черным глазом...