Кудесник Мирослав. гл.10-12. Конец первой части.

10 глава о делах придворных и волшебных.

Как-то на базаре Мирон услышал от приехавшего из царского посада, что там неспокойно, во дворце Хваталы второго, суета какая-то, и народ волнуется. Он об этом сказал отцу. Отец пошел к Перепрыге, взял у него ковер-самолет, и вместе с Мироном отправились в путь. Как обычно, спустились во дворе царском. Тут же подскочил к ним Черт Гаврилович. На нем воинское снаряжение, вид важнецкий.
- Я начальник охраны царя Многпупского Закрутилы Хваталовича. Вы нарушили порядок, и я дожжен посадить вас в подвал, а царь разберется, что с вами делать.
- Погоди, Черт, не мути воду, где сундарь-царь?
- Его отставили за неграмотностью, за незнание государственных дел, его сменил сын Закрутила.
- Так и веди меня к законному царю, а Закрутилу я пока не знаю, и нет у нас желания узнать его.
- Нет, Степик, ты у меня под арестом, пойдем к царю Закрутиле,- заявил Черт.
- Послушай, Гаврилович, ты что с ума, которого у тебя мало, свихнулся, или забыл с кем разговариваешь? Как тебя повысили, так ты все и забыл. А не хочешь сплясать перед всем народом, показать на что ты способен? Марш, куда тебе сказали.- скомандовал Мирослав.
Черту ничего не осталось, как повиноваться. Пошли они в подвал. Там страдал сундарь-царь. Осунулся он, бороденка стала совсем седая, руки трясутся. Увидел он Мирослава с Мироном, бросился, как к родным.
- Степушка, родной мой спаситель! Как я рад тебя видеть. Помоги мне бедному, от сына родного такое терплю, последние дни свои в подвале доживаю.
- Ладно, сундарь-царь, давай, рассказывай, в чем дело.
И рассказал сундарь-царь Хватало второй такую историю. Среди царей появилась мода отправлять своих детей в дальние страны, чтобы они поучились управлять государством. Послал и он своего Закрутилу. Вроде бы, и сын был хороший, подавал надежду стать хорошей заменой ему . Но вернулся- и началось. Чужземную жену себе привез, так она с отцом и встретиться не пожелала. Окружила себя всякими колдунами, слуг своих привезла, так те себе еду на царской кухне, из царских продуктов готовят. Даже мужа своего к себе допускает по нижайшей просьбе. А сын сразу давай порядок наводить в царстве. Прежде всего, нанял писца и стал с ним все богатства царские описывать. Потом пристал к отцу, где у него законы записаны. А у Хваталы, полуграмотного мужика, сроду никаких законов не было, как и у его отца и деда, Что они сказали – это и закон. Сегодня один, завтра другой, зато порядок в царстве был. Все знали, что царь скажет - так и будет. А этот откуда-то пригласил подъячего-щелкопера, он с полгода сидел, все законы сочинял. И вот, недавно, сын сундаря-царя собрал всех бояр, сказал, что порядка в царстве нет, потому, что нет законов, а поэтому он устанавливает законы, по которым царем должен быть он. И тут же велел его, законного царя, отвести на поселение в подвал, мать отправил в лесную заимку, где колдун с колдуньей живут, а сам стал править.
- Доходят до меня вести, что народ-то плачет от его правления,- чуть ни не со слезами,- повествовал царь.- Ни богу помолиться, потому, что царица всякой нечисти напустила, которая против богов человеческих, ни праздник отпраздновать, потому, что царица народ терпеть не может. Но это не самое главное,- сказал царь,- Новый царь народ обдирает беспощадно. Раньше знали царскую подать. Заплатил – и живи спокойно. А теперь за все плати. Ребенок родился – плати, старик помер – плати, куда не сунься – везде платить надо.
Мирославу жалко царя стало, решил сам разобраться. Пошли они с Мироном по дворцу, вышли во двор, а там к столбу Черта Гавриловича привязывают, хотят кнутом бить. На вопрос Мирослава за что? Сказали, за то, что чужих запустил во дворец. Сначала будут бить его, а солдаты собираются схватить чужих, и их тоже к столбу привяжут. Так царь велел. Удивился Мирослав, как быстро узнал царь про такое, А старушка сказала:
- Так у нас за служивыми Тилибес следит, от его глаза ничего не ускользает.
- Это какой же Тилибес?- спросил Мирослав,- уж не маленький, черненький?
- А какой же? Такой маленький черненький, - ответила женщина.
- Понятно,- сказал Мирослав.
А в это время уже и палачи свое место заняли. Их двое было. Оба развернули свои бичи, готовые начать наказание, но едва один размахнулся, рассчитывая ударить Черта, - кнутовище бича само обмоталось вокруг шеи второго палача, в это же время второй палач сделал замах, и его кнутовище обмоталось вокруг шеи его напарника. Они не поймут в чем дело, тянут свои кнутовища, наконец, упали, орут друг на друга, а народ, который призвали посмотреть наказание для острастки, хохочет. Черт Гаврилович, привязанный к столбу, захотел посмотреть, в чем же дело, - без труда повернулся, будто и не был привязан. Все стали расходиться, только палачи никак не могут понять, в чем дело. Конечно, это была работа Мирослава. Это и Черт понял, подбежал благодарить.
Не успели они отойти от лобного места, как Мирослав почувствовал, будто кто-то пытается остановить его. Он осмотрелся – и увидел маленького черненького человечка, делающего руками жесты, вроде бы, похожие на колдовские.
- Дружище, Тилибес, здорово, - сказал он.- Тебя же давно выгнали отсюда, как ты снова здесь очутился?
Этот Тилибес, колдунишка - самозванец при отце Хваталы пытался занять важное положение. Создал себе такую славу, будто, все делается по его воле. Но вот, захромал любимый конь царя , конечно – надежда на Тилибеса. А тот ничего не может сделать, и сказал, что коня испортили, его надо забить. Царь поверил, приказал коновалу забить коня, а тот без большого труда коня вылечил. Скоро царь потребовал подать ему коня, и ему подвели любимого, здоровехонького. Тогда стал царь с Тилибесом разбираться, пригласил отца Мирослава - Спиридона кудесника, и тот быстро вывел колдунишку на чистую воду. Пришлось ему быстренько убираться, пока палок не получил. И вот, теперь снова во дворце. Мирослав не долго думая, сделал несколько движений и Тилибес превратился в маленькую черненькую собачку, которая начала яростно лаять. Кто-то из служивых, находившихся поблизости, пнул ее ногой – собачка завизжала и скрылась.
Мирослав отвел Мирона в сторону.
- Не нравится мне то, что здесь творится,- сказал он. – Придется использовать высокое мастерство. Пойдем- ка, вон в ту рощицу, что зеленеет за дворцом.
Кое-кто видел, как они вошли туда, но никто не видел, как вышли. Стали чародеи невидимыми. Мирослав сказал, что начинать надо с царицы. И они пошли в ее покои. Оказалось, что при новом царе покои царицы заняли большую часть дворца, в том числе, и помещение, где Хватало проводил царские пиры – столовую палату. И только они вошли в палату, где царица находилась, как туда вошел сам Закрутила. Он очень смиренно приветствовал свою огненно рыжую красавицу, а она сразу же стала отворачиваться от него. Муж сказал, что он намерен провести вечер с ней, что пригласил скоморохов, повеселить ее, при этом, попытался обнять жену и поцеловать, но она оттолкнула его, сказав, что сегодня у ней девичник и с ним заниматься некогда. Бедный царь не стал противоречить и поплелся восвояси. Царица же развалилась на диване, он был единственным во дворце, его специально для супруги привез купец из заморской страны по заказу царя.
- Ты замечаешь, Мирон, что это за царица?- спросил отец.
- Замечаю, папаня, здесь дело не чисто.
- Вот и посмотрим, на что она способна. Только ждать придется долго.
Они походили по дворцу, посмотрели, что там нового. Послушали, как холопы царицу ругают, говорят, что она с дьяволом связалась. Им показалось, что при Хватале было не шикарно, а теперь стало еще хуже. Прежняя царица, которая хоть как, но следила за порядком, а эта все запустила. Они нашли и Закрутилу, Он постелил шубу на широкую скамью, положил валенок под голову и так спал. Возле валялся пустой ковш, от которого несло брагой. Осмотрев все, волхвы пошли в сад и устроились под развесистым деревом подремать. На чистом темносинем небе зажигались звездочки, потянуло вечерним ветерком. На суку над ними несколько воробьев громко чирикали, устраиваясь на ночь.
Мирослав проснулся, посмотрел на звезды, определил, что время уже заполночь, разбудил Мирона, и они отправились во дворец. Пройти туда не составляло труда, но идти было некому: все спали. Вот и столовая палата. Волхвы, войдя туда, обомлели: шабаш был в самом разгаре. Кого там только не было. Бесы, черти разных калибров, ведьмы, четыре бабы-яги с метлами. Все они скакали вокруг стола, на котором отплясывала рыжая царица в полуголом виде с огромным лешим, распустив огненные волосы, они у ней ниже пояса. Трудно найти слова, чтобы описать происходившее там. Главное – было тихо, ни звука, хотя, казалось, что там должна звучать громовая музыка. Она и была, но ее слышали только участники этого шабаша. Окна были открыты, на подоконниках сидели истуканы, смотрели с равнодушными лицами, вырезанными из дерева, и покачивались в такт дьявольскому плясу.
- Мирон, поди, разбуди царя и тащи его сюда, пусть посмотрит на девичник царицы,- распорядился отец.
Царь спал крепким сном, заправившись бражкой, и разбудить его было не просто, ведь он не видел, кто его будит. Но Мирон собрал все силы, взял царя за руку и поволок. Войдя в палату, он остановился, как вкопанный, вытаращив глаза так, как ему не приходилось вытаращивать их раньше. Он осматривался - и не мог поверить сам себе, что видит такое. А царица, увлеченная пляской, не сразу заметила мужа. Но, увидев, спрыгнула со стола и кошкой набросилась на него. Она хотела, что-то закричать, но Мирослав сделал жест, и все замерли в том положении, каком были, в том числе и красавица. Стали видны и волхвы.
- Что это такое, кто это сделал? – возмутился царь, уж неизвестно, что пришло ему в голову, но возмущение было не шуточным.
Тогда Мирослав снова махнул рукой, и все пришло в движение, а царица заорала дурным голосом:
- Как ты мог придти сюда!?
Царь посмотрел виновато на жену и робко спросил:
-Что же ты делаешь?
- А какое твое скотское дело, ступай , и не показывайся мне на глаза.
Этот крик, наверное, заставил царя мыслить по-иному. Он начал понимать, что тут дело неладное, и спросил Мирослава:
- Что здесь делается?
- А ты не видишь? Обыкновенный шабаш. Твоя ведьмица пригласила своих друзей на девичник.
- Как ты, холоп, смеешь называть царицу ведьмицей? – снова вспылил царь.
- А ты посмотри дальше и увидишь, кто она.
Тем временем царица отошла в сторону, подозвала нескольких бесов и что-то сказал им. Здоровенные нечистые, легко подняли царя и понесли к окну, чтобы выбросить его оттуда. Они уже столкнули наружу стоявших на подоконнике болванчиков и лететь бы царю в ночную тьму, но Мирослав остановил движение, подошел к царю и спросил:
- Как дела царь? А царь закричал:
- Как вы смеете трогать царя? Отпустите немедленно. Я вас всех запорю!
- Кричи громче, они не слышат тебя, - посоветовал Мирослав.
- И ты, холоп, будешь вместе с ними у столба, у меня палачи хорошие, шкуру спустят.
- Ну, коли так, полетай,- сказал Мирослав, и бесы выбросили царя за окно.
Поскольку палата была на втором этаже, то царь попал на сук дерева, стоявшего поблизости, зацепился за него и спрыгнул на землю. Здесь, видимо, с него слезла царская спесь, он поспешил во дворец, а там, хоть охранник и спал, но пройти мимо него было невозможно. Царь толкался в пустоту, орал, пнул ногой охранника, но все напрасно, пока не пришел Мирон, и не пропустил его через невидимую преграду.
- Что же творится у меня во дворце, вы зачем это все затеяли? – спросил царь.
- Ты, как я вижу, еще после бражки никак в себя не придешь,- сказал Мирон.- Затеяла все твоя жена, а мы пришли показать тебе, на что она способна. Пойдем, посмотрим, что там еще творится.
- Они пришли в палату. Мирослав снова стал невидимым, царица, видя, что с ее мужем расправились, продолжала свое действо, но оно было столь пакостным, что названия для него нет, а как только царь увидел, что выделывает царица - рассвирипел, и царица была удивлена, увидев супруга вновь возле себя. Она ударила его ногой, он слетел со стола и ушибся больно, что привело его в еще большую ярость. На этот раз в приступе слепой ярости он без разбега вскочил на стол, где царица продолжала свое дело, изловчился, и так ударил ее, что бедная женщина растянулась на столе.
Видя, что конфликту не видно конца, Мирослав приостановил движение и сказал царю:
- Ты как хочешь, разбирайся, чтобы напрасно сил тебе не тратить, посмотри, какова на самом деле твоя красавица.
Несколько жестов и перед царем стало страшное существо. Растрепанные огненный волосы, морщинистое лицо, большой рот со страшными зубами, большими провисшими ушами, сутулая, да еще колченогая, она пыталась улыбнуться мужу, что-то сказать, Мирослав не позволили . А царь испугался и спросил Мирослава:
-Ты кто?
- А ты поди, спроси у своего папани, кто такой Мирослав кудесник…
- Да я тебя помню, я мальчишкой был, когда ты у отца бывал. Как же ты узнал, что здесь творится?
- Для того я и кудесник, волхв высшей ступени, чтобы знать, где какое безобразие творится. Вот что, Закрутила, мой тебе приказ. Завтра, а вернее, сегодня с утра, ты объявишь своему народу, что отец твой возвращается на царство, и все твои законы отменяются, все должны жить, как жили прежде. Я ждать не буду, мне пора домой, не вздумай не сделать, как я сказал. Мне не отца твоего жалко, а народ, который ты грабишь.
- Хорошо, Мирослав, сделаю, а с этим что делать? – спросил царь, показав на застывшие фигуры нечисти.
- С этим мусором просто. – Мирослав сделал несколько движений руками, и все фигуры превратились в мусор.- А что с твоей красавицей делать? Если я возвращу тот вид, который придали ей заморские волхвы, тебе жизни не будет.
- А что ты можешь с ней сделать?
- Могу отправить в далекие края, где она никому зла не сделает.
- Ну, и ладно,- согласился царь.
Почти тут же бывшая царица вылетела в окно, где виднелись первые проблески утренней зари.
- Не забудь прислать сюда кого-нибудь из чертей, пусть уберут этот мусор,- напомнил Мирослав,- передай привет отцу. А мы в путь, нам некогда.

11 глава о дальнейшей деятельности кудесников.

И Мирослав и Мирон много работали, но все по мелочам - народу помогали. Правда, у Мирона была забота приятней, он собирался жениться, и помогал плотниками достраивать дом. Но спокойной жизни не получалось. К ним приехал боярин от царя царей, передал от него привет и просьбу выслушать боярина, и, если можно помочь. А из сообщения боярина узнал Мирослав о новой неприятности, если можно так ее назвать, потому, что дело выглядело хуже. А суть его: в царствах появилась ватага разбойников, да таких наглых, что грабят самих царей, Капитально пограбили Ерундея, и еще одного молодого царя Закруткина, теперь надо ждать на кого они теперь направятся. Мирослав, конечно, согласился помочь. Но как узнать, где сейчас эта ватага? Пришлось собрать все свои силы и попытаться вникнуть в дело. И получилось. Оказалось, что большая неприятность ожидает царство Хваталы. Это уже кое-что. Мирослав понял - ватага долго ждать не будет. Не долго думая, взял у Перепрыги ковер самолет – и в путь. К самому царю он не заходил, но друзья подтвердили, что в народе ходит слух о разбойниках, которые грабят царей. Погадал – получилось, что разбойники недалеко. Он рано встал, снарядил коня, подвесил свой меч и отправился на лесную дорогу. Ехал долго, уже думал вернуться, но предчувствие говорило о близкой встрече. И точно, скоро он увидел, что-то вроде табора. Пара телег, а сопровождают их шесть конных. Все с мечами, на вид здоровые. Мирослав поравнялся с ними, пожелал доброго пути, а его опыт волхва говорил о том, что это те, кто ему нужен. И они разминулись бы, но едущий впереди, воскликнул:
- Уж не Мирослав ли? Здравствуй, великий кудесник. Куда держишь путь?
Мирослав ответил, что в соседнюю деревню.
- Все волхвуешь? Давай заворачивай, поговорить с тобой надо.
- Да некогда мне,- ответил Мирослав, - ждут меня.
- Ничего, подождут, не испортятся. Дело важное. Надо поговорить по-доброму. Не буду же тебя силом заставлять.
Мирослав сделал вид, что согласился по неволе, поравнялся с конем разбойника. Разбойник заговорил:
- Про тебя говорят, да я и сам видел, когда ты у Ерундея был, что ты кудесник великий, но я хочу тебя сразу предупредить: мы всякое видели, и, в том числе, всяких чародеев. Наше ремесло сильнее вашего чародейства, нас оно не берет. А тебе, как большому мастеру, предлагаем поработать с нами. От тебя требуется немного, всего лишь помочь нам попасть во дворец Хваталы, даже не во дворец, а в его подвалы, где у него хранится кое-что, интересующее нас. Условие одно: или ты помогаешь нам, или, имей в виду, – лес густой, тебя никто не найдет.
- Ну, ты, атаман, стразу и грозить, ты бы лучше сказал, сколько мне придется, не задаром же я буду работать с вами.
- Вот это хороший разговор,- обрадовался атаман,- хорошие речи приятно и слушать. Своих помощников. тем более таких, как ты, мы не обижаем. Давай рассудим так: нам нужно денек-другой отдохнуть, присмотреться, а как ты нам понадобишься – сообщим. Не вздумай предать нас, во дворце у нас свои люди есть, в случае чего наши ребята голову сносят за один раз. На этом они и расстались.
Мирослав долго размышлял про разбойников. То ли они такие самоуверенные, то ли такие недалекие? Во время разговора с атаманом он проверил –в их ватаге есть колдунишка, который, разве, мимо сторожа может пройти незамеченным, а на большее не способен. Решил, что поднимать шума не нужно, они справится сам. Тем более, что он закрепил в голове атамана мысль о привлечении его к их грабежу. Он пригласил главного боярина Хваталы на встречу в перелеске. Тот прислал к нему младшего боярина с руганью, мол, на каком основании его беспокоит какой-то кудесник. А к вечеру примчалась жена этого боярина:
- Беда, Степушка, моего мужика лихорадка разбила, помоги.
Мирослав пришел, боярина привел в порядок и попенял ему:
- Что же ты думаешь, мог бы я тебя побеспокоить по пустяку? Ты передай сундарю-царю, чтобы он готовил пир с вечера на всю ночь, в тот вечер, как я ему скажу. И пусть не противится - дело серьезное. Больше я ему ничего не скажу.
А вечером он прошел в подвал дворца и там долго, что-то делал.
Разбойники не заставили себя ждать. Атаман пригласил Мирослава на встречу в саду дворца. Он ничего не спрашивал, а сказал, что ему нужно послезавтра вечером быть в подвале царя Хваталы. Мирослав сказал, что он сам встретит их и проведет, куда надо. Атамана этот ответ порадовал. Тут же кудесник своей силой вызвал Черта Гавриловича и просил его передать, сундарь-царю, чтобы послезавтра вечером он устраивал пир.
Настал назначенный день. Уже в середине дня он был в подвале царя. Мирослав сделал то, чему его научил отец во время последней встречи. От него самого отделилась тень, которая могла ходить везде, встречаться с людьми, и догадаться, что это не человек, трудно. Вот эта тень и встретила разбойников. Они еще на подходе ко дворцу услышали, что у царя пир, и поэтому не удивились, что так легко проникли в подвал. Потом тень Мирослава повела их к одному их хранилищ. Там стояли ящики, запертые на замки. Разбойники мигом сбили замки, и увидели там великое богатство. Им и не подумалось, откуда у мелкого царишки столько золота и драгоценных камней. Но радоваться долго разбойникам не пришлось. Они услышали, как железная дверь со скрипом закрылась, прогремела задвижка. И тут же увидели, что никаких ящиков с сокровищами нет. Но рядом стояла тень Мирослава. Атаман выхватил саблю, рубанул по тени, но она исчезла.
Утром, проспавшись после пирушки, сундарь-царь приказал заковать разбойников в цепи и отправить их на суд царя царей. Там с ними расправились по закону.

Осенью был готов дом для Мирона с Миленой, и сразу же сыграли свадьбу. Поздравить молодоженов сам сударь-царь Хватало, прислал своего наибольшего боярина, а он вручил подарки и огласил царский указ о том, что отныне Мирон стал боярином, а Милена – боярыней. Но жить по-боярски Мирону не приходилось. Конечно, земли стало побольше, достаток лучше, не мог же он свои способности, полученные от высших сил, сменять на спокойную жизнь земледельца? Слишком много бед и забот было в мире, а кто. кроме них, волхвов – чародеев поможет людям избавиться от них? И эти беды и заботы не заставляли себя ждать.
Заботы и тревоги не минуют никого. Вот и у Мирослава появилась еще одна тревога. Дочь Милица заневестилась, хотя росла хорошей крепкой девушкой. Она лихо скакала на коне, мать научила ее стрелять из лука, а кинжал метала лучше, чем ее учительница –мама. Парни от нее без ума, она и жениха выбрала. Пора бы и семейку завести, но, хотя и парень был неплохой, но девица, что-то тянула. И однажды жених Милицы Световид пришел к Мирославу. Долго мялся, и только после того, как Мирослав сказал:
- Чего язык жуешь? Вижу – по большому делу пришел. Говори.
- Я уж и не знаю, как говорить. Вроде, про мамку такое говорить нехоршо, и невесту жалко. Дело тут такое. Казалось бы, мамка и полюбила Милицу. Она с ней часто разговаривает, что-то рассказывает, я в женские разговоры не вникал. Только однажды я случайно подслушал, как мамка приглашала ее куда-то в ночь на праздник ранних рассветов, она посоветовала ей сказать дома о том, что вечером пойдет на праздник, который длится до утра, а сама пойдет с ней и увидит много интересного. Вот я и пришел посоветоваться, что же мне делать? Я Милицу спрашивал, пойдет ли она на праздник, она ответила отказом, будто ее вы не отпустите на всю ночь.
- Это хорошо, что ты пришел, парень. Тут может быть дело серьезное. То-то я смотрю - в посаде появилось, что-то нехорошее, а заняться некогда, но ты подсказал. Все сделаем по-ладному, если у тебя душа лежит к Милице, не тяни время, Но праздник тебе придется провести дома.
Настал день праздника. Милица с утра попросила разрешения пойти на праздник на всю ночь. Отец с матерью не возражали. Мирослав тоже готовился. После обеда он сказал Брониславе, что уйдет к вечеру и вернется ночью.
А мать Световида Гривила, как только солнце стало клониться к вечеру, вместе с Милицей отравились задворками на выгон, а оттуда узкими тропами прошли к болоту. Это далеко. Пришли они туда - уже смеркалось. Сначала Гривила усадила ее под кустом отдохнуть, и стала рассказывать, какой праздник они увидят. Увидеть такое мало кому удается, но она девушка особой стати, ей судьба другая, она увидит какая. Это заинтересовало наивную девушку. И как только в небе зажглась первая звездочка, Гривила пригласила Милицу идти за ней и ничего не спрашивать. Прошли они немного, и вдруг Милица не заметила, как очутилась в прекрасном зале. Там было и красиво, и светло. В креслах сидели красивые девушки и женщины. Слышалась музыка. И только они вошли, как музыка замолкла, и Милица услышала голоса, которые раздавались среди сидящих: « Какая хорошенькая, какая молоденькая, из нее получится то, что нужно». Это удивило ее: такого раскошного помещения, таких богато одетых женщин и девушек она в жизни не видела. Милицу усадили в такое же кресло. Музыка снова заиграла и дамы вышли на танец. Это также было красиво. После того, как танец кончился, на середину зала вышла солидная по возрасту женщина и сказала, что сегодня состоится посвященное новенькой, и пригласила Милицу к себе, сказав: «Вот она, наша красавица» среди присутствующих послышались восклицания, выражающие одобрения и даже восторг. Потом дама пригласила всех станцевать любимый танец. Зазвучала лихая музыка. Все встали со своих мест и стали отплясывать, какой-то дикий танец. Милице он не понравился, хотя вначале ее потянуло встать и включиться в пляс, но какая-то сила удержала на месте. Ей показалось, что рядом с ней кто-то есть. Она посмотрела и обомлела: рядом с ней сидел отец. Он спокойно и даже ласково сказал ей:
- Не волнуйся, дочка, меня никто не видит, а вот ты увидишь то, что тебе пока не покажут. И тут же пропал красивый зал, оказалось, что они находятся на сухом болоте, над которым сияет полная луна, и она с отцом сидит на поваленном стволе дерева, а напротив них идет дикий пляс под звуки бубна. Это не прекрасные дамы и девицы, а страшные женщины. Растрепанные, со страшными лицами, в неопрятных платьях.
- Они не такие на самом деле, это их дела и души,- пояснил Мирослав.- Тут и ведьмы и колдуньи, и бабы яги, и прочая нечисть. Ты посмотри, какой музыкант.
Милица посмотрела – и увидела: на бугре, возвышающимся среди болота, сидел болотный леший и бил в бубен. Это было отвратительнейшее существо, корчащее страшные рожи.
- Ну, мы с тобой не будем здесь задерживаться, я им маленькую шутку устрою.
И тотчас же раздался громкий крик петуха. Пляс сразу же прервался. Все заметались по болоту. Куда-то делся леший, а дамы бегали туда-сюда, словно не знали, куда идти. Вот одна баба-яга оседлала свою метлу и взвилась в воздух, за ней другая, третья вскочила в ступу и понеслась по кочкам, а страшная, горбатая старуха вскочила на плечи откуда-то появившегося черта, и он помчался через чащу, перепрыгивая через кусты. Тут же появилась большая толпа чертей, их стали расхватывать дамы. Поцеловав черта в уста, они усаживались на его плечи, и он нес красавицу, куда прикажут.
- Ладно, здесь эта канитель будет долго. Пойдем домой, погоди, я только лешего покличу. Леший появился скоро.
- Я думаю, кто это нам помешал, а это ты, Мирослав. Чего это тебя потянуло связаться с такой мелкой нечистью? Правда, они сегодня хотели большой праздник устроить, должны какую-то молодицу в ведьмы произвести. Но ты помешал. А то даже старая Карга прибыла, молодые-то не часто им попадаются.
Оказалось, что неподалеку был конь Мирослава. Он, посадив дочь сзади себя, направился домой. В дороге он сказал:
- Про то, что тебе говорила Гривила ты позабудь, позабудь и то, что ты видела. Все будет хорошо.
Никто не знает, чем закончился разговор Мирослава с Гривилой, но, встретив Светозара, Мирослав спросил, как чувствует себя мамка?
- Ой, Мирослав Спиридонович, с ней, что-то случилось, она стала какая-то добрая, с отцом перестала ссориться и с соседями помирилась.
И у Милицы с будущей свекровью по-прежнему отношения были добрые, да она скоро стала настоящей свекровью. Свадьба была веселой. Молодые поселились в доме жениха.

12 глава о тяжких испытаниях, выпавших на долю не только кудесников.

Весна того года была на редкость благоприятной. Полевые работы шли полным ходом. И хорошим весенним вечером Мирослав с младшим сыном Светом возвращался с поля. Настроение было прекрасное: осталось еще немного - и все будет закончено. Так бывает редкий год. И уже возле дома встретилась им тетка Скворчиха. Он считалась ясновидящей. Вреда она никому не приносила, больше того, народ ее уважал. Когда у кого-нибудь вдруг возникает трудное положение в семье или роду - обращались к Скворчихе. Она погадает на бобах, или еще на чем-нибудь, известном только ей, и выложит все, что есть на самом деле. И всегда складно получалось. Не обходилось без того, что она и беду предскажет, но без беды и радость не познать. Вот и на этот раз Мирослав заметил, что ясновидящая чем-то озабочена.
- Ты уж извини меня, Морослав,- сказала она,- хочу с тобой поделиться. Дело неотложное. Смотрю я нынче на утренние и вечерние зорьки, и поведали они мне, что беда грядет. Откуда? Зорьки не скажут, но уж то, что должно быть предсказывают верно. Ты у нас самый большой, посмотри, может тебе станет что-либо ясно.
Слова женщины заставили Миросдава насторожиться. Он и сам иногда вдруг начинал ощущать, что готовится беда, но не придавал этому особого значений. А после разговора с ясновидящей. вечером сел он на коня и поехал в лесную избушку отца, где занялся своими волшебными делами. Он узнал такое, что пришлось побеспокоить отца, только что сменившего Великого Змееборца, тот потерял последние силы и уступил свое место Спиридону кудеснику. Отец, как обычно, был немногословен, и сказал: «Испытание грядет великое всему белому волхованию. Поднимай всех от мала до велика. Я дам весть всем волхвам, пусть они соберутся у царя царей через десять дней. Тебе их возглавить придется, А в чем дело, ты узнаешь от моего гонца. Но завтра же начинай говорить людям, пусть к бедам готовятся, от которых избавит только их сила и единство.» Мирослав не стал расспрашивать, что же за беда грядет. Самое главное он понял - беда коснется всех людей, живущих под белым волхованием, значит, под их богами. Ночевал он в избе, а утром призвал к себе Мирона и Ваню. и направил их в соседние поселения, где имелись волхвы, хоть не большие, но всеравно, имеющие, хоть, кое-какое значение, и поручил своим посланцам передать приглашение приехать к нему через день. Двое согласились, приехали это Алипка и Сучок, один сказался больным, а один сказал, коли Степику нужно - пусть сам едет. Мирослав поговорил с приехавшими, сказал про беду неминучую, посоветовались. как держать связь по небходимости.
У царя царей волхвов собралось не так уж много, дело непривычное, каждый привык действовать сам за себя. К тому времени Мирослав определил, что беда нагрянет на степную часть. А это значит, достанется царству Хваталы, правлильнее-то, оно стало царством Закрутилы, У него половина царства степное. Хватало совсем захирел: память потерял. А Закрутила женился на местной девице, заморские свои штучки бросил, и правил по завету отца и дедов, Царство Косопузых почти все степное, степным было царство Кудрявого. А самым восточным было царство Барбосика, там - сплошная степь, у него и кумовья среди степняков есть. Остальные живут в лесах, в горах. И уже когда собирались расстаться, услышал Мирон слово отца: « Идет сила великая из земель неведомых, беспощадная, перебирайтесь все волхвы в мой дом лесной, три дня не спите, не ешьте, не пейте, слушайте и делайте, что будет велено.» Все, кто как, кто на чем направились, куда указано было, только волхв Барбосика, Кряка сказал, что он « и сам с усам», никуда не поедет, он дело свое знает.
В доме все вместились с трудом. Никто не видел и не слышал, что они там делали, что и кто им говорил, чему учил. Только через три дня они вышли наружу и молча направились по своим местам. Не успели все приехать по своим домам, как началось. И нужно же начаться с царства Барбосика. В этот день он пораньше с утра собрался в степь на сайгаков поохотиться. А тут прибежала к нему ведунья Секлетея.
- Батюшка царь, вели народу спасаться – беда грядет, сейчас же вели, или поздно будет.
Насупился царь, посмотрел кругом- все чисто. Солнышко всходит, как ему положено. Спросил волхва своего, Кряку, тот тоже с царем собирался. Волхв сказал, что ерунду баба городит.
- С глузду баба съехала, всыпьте ей березовой каши, да побольше,- распорядился царь.
Сказал он это и направился по своему делу, орава за ним. И был бы он немного повнимательнее, посмотрел бы на восход, увидел бы тучку, подумал бы, что это такое? Но ему загорелось поохотиться, он и ринулся в степь. А царские конюхи потащили Секлетею на конюшню, чтобы выполнить царский приговор, но бабка сказала им:
- Можете меня бить и убить можете, грех вам будет - поплатитесь жестоко. Посмотрите на восход – тучка-то становится все больше и больше. Не теряйте время, хватайте своих домочадцев, да скарбишко, какое сможете, и бегите в овраги, там и прячьтесь, коли жить хотите.
Среди конюхов были умные мужики, посмотрели на тучу, а она какая-то не такая - уж больно густая, тяжелая. Хорошо, что среди конюхов был мужик не глупый, его мать с вохованием была малость знакома, и ему показалась тучка подозрительной, он и сказал:
- Секлетея никогда не врала нам, что говорила – то и случалось. Вы как хотите, а я пошел домой, буду делать, что Секлетея сказала. И посоветовал бабке:
- Беги, Секлетея, по посаду, объявляй людям. Тебе спасибо скажут, а вы, мужики, тоже не тратьте время. Но мужики, они разные. Которые послушали конюха, которые посмеялись, а один даже сказал:
- Ох, и работы нам будет вечером, когда царь вернется и прикажет выдрать вас.
Скоро от посада по направлению к оврагам, а их было два, один Крутой, то есть с крутыми склонами, второй – Мокрый, в нем аж два родника бьют, потянулись стайки людей с узлами, кто лошадь вел, кто коровку гнал. А в небе-то становилось все темнее и темнее. Туча черная - причерная плыла не торопясь, такой тучи никто не видел. Если на нее повнимательнее посмотреть, то можно заметить, что она с красным отблеском. И те, кто остался на царском подворье, увидели, как совсем недалеко туча стала спускаться на землю. Такого никогда и не бывало. И еще не опустившись на землю, она рассыпалась на клочки, и каждый клочок стала конником, сидящим на низкорослом черном коне, и каждый конник одет был в красные шаровары и рубахи, а на голове красная феска. Они сразу же выхватили сабли и с леденящими душу криками бросились в сторону царского дворца. Каждого, кто попадался им на пути, они беспощадно рубили. Подъехав к воротам царского дворца, несколько разбойников принялись поджигать их, остальные, не преставая кричать, ловили спрятавшихся людей и рубили их, не смотря, кто это мужчины или женщины, взрослые или дети. Люди метались по площади, ища спасения, но спастись было негде. Когда ворота разрушились, все устремились во дворец. По пути хватали, где попадутся, ломы, топоры, пешни и все, чем можно рушить двери и запоры. Коней своих оставляли во дворе, они были такими послушными, что стояли на одном месте, почти не шевелясь. Скоро из дворца стали выскакивать грабители, кто с чем. Кто тащил царские наряды, кто вазы дорогие, кто украшения царицы, сама царица-то, увидев, что делается, вместе с царевнами и царевичами спряталась на чердаке. Растащив все из палат, они устремились в подвалы, сшибая запоры с царских кладовых, там было чего взять.
А в самой дальней коморке жил колдун, волшебник. Его царь выменял у степняка, а степняк захватил его у кого-то. Этот колдун не знал языка, и вообще не известно, умел ли он говорить, сидел целый день в своей конуре, чего-то кипятил, варил, иногда в подвале появлялся такой запах, от которого захватывало дух - не зайдешь. Вот и теперь колдун в своей черной накидке и шапочке, обросший седой бородой и волосами, сидел у стола и что-то растирал в каменной ступке, в это время, кто-то сильно дернул дверь – она открылась. Колдун увидел желтокожее лицо, обрамленное красной феской. Владелец лица намеревался войти в коморку и уже вытаскивал саблю, чтобы зарубить волшебника, но тот понял намерения врага, не торопясь, набрал в рот какой-то жидкости и прыснул желтокожему в лицо, тот сразу отпрянул и упал, за ним показалась еще такое же лицо, и оно получило то же. Потом волшебник встал с места, приподнял лежащего на полу, посмотрел на него - тот еще дышал, но колдун взял его за ноги и поволок в угол подвала, приоткрыл находившуюся там дверку, откуда потянуло зловонием, и сбросил туда красного, такая же участь постигла и второго.
Пока краснолицые грабили дворец прошло много времени. Все уцелевшие спрятались, кто куда мог. По посаду шла паника. Выходить в поле, чтобы скрыться в овраге не решались: негодяи могли увидеть, догнать и убить. Прятались в погребах, сараях, банях. Все проклинали царя, который оставил свой посад, забрал с собой всю охрану и уехал на охоту. А грабители, между тем, помаленьку собирались на площади, показывали друг другу награбленное, менялись. Сначала все шло мирно, а потом между отдельными грабителями начались ссоры. Сначала просто ругались между собой, кое-кто схватился за сабли, вот уже появились поверженные. Неизвестно, во что бы превратилась эта ссора, если бы не громкий пронзительный крик. Сразу же все остановились, а с неба спустилось небольшое облако и превратилось в несколько конников, среди них выделялся конник в золотом халате. Все присутствующие упали на колени и лбами склонились до земли. Раздался еще крик, он заставил всех встать. Потом, кто-то из прибывших, подал еше какую-то команду, и все, один за другим, стали подходить к сидящему на коне и складывать возле него на землю все награбленное. Трое в синих халатах смотрели внимательно, кто что кладет. Вдруг один из надсмотрщиков схватил только что отошедшего грабителя, взял его за руку, и обнаружил на его пальце кольцо, заставил парня его снять, потом отвел беднягу в сторону и отрубил ему голову. Скоро подошли еще несколько человек в синих халатах и стали складывать сданное грабителями в переметные сумы, погрузили на коней и увезли.
Только отъехал начальник, за ним сопровождающие, как среди оставшихся начался шум. Некоторые яростно размахивали своими саблями, рубя воздух. Потом все устремились ко дворцу, скоро он оказался охвачнным пламенем со всех сторон, а грабители направились в посад. Там они заходили в пустые избы, брали все, что понравится и поджигали одну за другой; кое – где в избах оставались беспомощные старики, - их рубили.
В это время у царя закончилась первая часть охоты, началась вторая. Слуги расстелили скатерти, расставили кубки, кувшины с брагой медовой, куски мяса в больших глиняных чашках. Царь, усевшись на свое царское место, пригласил своих сподвижников последовать его примеру, и пир начался. Конечно же, разговор, прежде всего, о том, какой превосходный охотник царь, потом похвалили еще кое-кого, посмеялись над неудачниками. И вдруг раздался голос чей-то: « Смотрите!» Все посмотрели сначала на воскликнувшего, потом в ту сторону, куда он показывал. И увидели далеко, почти у самого горизонта огромный столб дыма. Все знали – там их посад.
- Какой болван зажег степь?- пробормотал пьянеющий царь.
- Батющка царь, степи гореть еще не время, это горит, что-то в посаде, произнес кто-то.
- Тоже мне скажешь. Чему бы гореть в посаде? – усомнился царь.
- Да нет, это горит посад, дым-то какой, - сказал воевода. -Батюшка царь, я поскачу, посмотрю, что там такое.
Дав команду некоторым из охраны, воевода помчался в сторону пожара. С ними отправился и волхв Кряка. В это время царь поднял еще одну чару и совсем захмелел. Пользуясь ослаблением контроля, некоторые отходили от застолья, словно бы, для проверки своих коней, садились на своих воронных и каурых, и устремлялись в сторону дыма, который становился все гуще, поднимался все выше.
Царь с остатками свиты подъезжал к посаду, когда солнышко катилось к горизонту, освещая страшную картину: догорающий царский дворец, если добротную двухэтажную избу можно назвать дворцом, и на улицах посада догорали избы царских холопов.
Сильно захмелевший царь приехал в своей карете. Когда карета остановилась, потрясенный увиденным, постельничий царя произнес механически:
- Приехали, батюшка царь…
Царь открыл глаза, увидел что-то непонятное, спросил постельничьего, куда он его привез. Постельничий ничего не мог сказать. А царь, малость очухавшись, понял обстановку, закричал:
-Кто это сделал? Подайте мне его сюда! Где царица, где дети?
Но царицы не было видно, только на камне – валуне, который неизвестно с каких пор лежал у забора, сидел колдун и качал головой.
К счастью, царица не растерялась. Она с чердака увидела, как грабители начала поджигать дворец, спустилась с детьми вниз, по черному входу прошли во двор, в сад, а там, за небольшой рощицей, находилась гончарня, где делали глиняную посуду, вот там они и спрятались за грудой изделий, ожидающих обжига.
От увиденного хмель покинул царя. Он вышел из повозки, схватился за голову, и ничего не мог сказать. Грабители, ограбив, подожгли последнюю избу и умчались в степь. Оставшихся в живых и лишившихся имущества, ожидала ночь, трудная жизнь.

В то время, когда нечистивые грабили посад царя Барбосика, к Мирославу пришел незаметный старичок. Он отозвал Мирослава, собиравшегося в поле, сказал какое-то слово. Мирослав понял, что это от отца:
- Беда великая, Мирослав. Владыка красных духов Чухенча решил уничтожить славян наших царств, сегодня его войско нападет на царство Барбосика. Мы их предупредить не успели. Харизин, главный шаман владыки сумел тайно подобраться туда. У них магия очень сложная. Спиридон Великий только начал ее разгадывать. Пока известно, что они боятся лесов и орудуют только в степи. Вступать с ними в схватку на саблях бесполезно, их еще никто не превзошел. Только твой и Мирона волшебные мечи и щиты могут противостоять им. А народу с ними нужно бороться с помощью стрел и пик. Учти, что стрелы Брониславы также остались волшебными. Объяви народу об опасности, пусть готовят луки, стрелы пики, и держатся возле леса. Я спешу к Кудрявому, его волхву Говоруну я кое-что сообщил, он должен уже что-то сделать. А тебе и Мирону главное - уничтожить Харизина, а потом будем, что-то делать с Чухенчой. Я слыщад, что Харизин должен помереь от своего кинжала. Их духи способны переносить много людей и коней по воздуху. Где сам Харизин, пока никто не знает. Постарайся найти.
Мирослав поблагодарил старца и сразу же отправился к Перепрыге за ковром-самолетом, чтобы отправиться в царство Кудрявого и помочь ему встретить красных. А Мирона на другом ковре-самолете направил к Закрутиле. На рассвете Мирон был уже у царя, нашел Говоруна, который не спал всю ночь, и обскакал на коне многие посады, предупреждая людей об опасности. С ним был и царский воевода, который призывал людей вооружаться луками, пиками, и даже палицами. Женщин, стариков и детей с рассветом начали отправлять в овраги, к счастью, их было достаточно. Все они густо заросли кустарниками, многие имели крутые скаты: прятаться там было хорошо.
Назначенный Говоруном наблюдающий колдун Махало, скоро закричал, что на восходе появилась туча. Мирослав, прилетев, сразу же заметил недалеко от дворца рощицу довольно густую и предложил Говоруну спрятать там людей с луками, пусть они, как только приблизится туча, начнут ее обстреливать. Красные в заросли не сунутся, у них луков нет. Такие храбрецы нашлись, и стрел у них было достаточно.
Туча приближалась. Мирослав из окна дворца увидел, как туча подплывала все ближе, наконец, из рощи полетели стрелы. Из нее выпало, что-то большое, потом еще и еще, туча стала снижаться. И появились всадники. Они увидели несколько трупов своих товарищей, коней без всадников, и это, видимо, обескуражило их. К тому же из рощи продолжали лететь стрелы в них, и упало еще несколько красных, тогда раздался крик, все подхватили его и помчались па направлению ко дворцу. Дворец Кудрявого был побогаче, чем Барбосика. В дверях началась давка, никто, из напиравших сзади, не видел, что ворвавшиеся в помещение, теряли головы - образовывалась гора трупов, которая еще больше затрудняла доступ. Это Мирослав, удобно устроившись, действовал своим волшебным мечом. Наконец, кто-то догадался в чем дело. Толпа отхлынула и, не попавшие через дверь, устремились к окнам. В первых помещениях, куда им удалось попасть, они обнаруживали огромные богатства. Это Мирослав, в ожидании тучи, создал такую видимость. При этом он попытался возбудить у грабителей ненависть друг к другу, и началась между красными настоящая резня. Оставив сражающихся заниматься своим делом, Мирослав, прикрывшись щитом, пошел в другие помещения. По пути он рубил своим мечом то одного, то другого зазевавшегося грабителя. Грабители еще не успели разойтись по всем помещениям, и Мирослав решил попытаться посеять панику среди грабителей. В одном из помещений это ему удалось. Грабители, подбиравшиеся к царской спальне, вдруг остановились, посмотрели друг на друга, и один за другим помчались с лестницы вниз. В столовую палату пробрались всего два грабителя. Они пытались открыть шкаф, где хранились драгоценные кубки. Мирослав, опасаясь, что с минуты на минуту могут появиться другие грабители, внушил этим, что в помещении пожар. Они мгновенно покинули помещение, заглянувшие еще несколько человек также побоялись соваться в огонь.
Но всеравно, грабители набрали добра много. Они сходись во дворе, показывали награбленное. Мирослав видел это. И у него появилось желание попробовать сделать то, что он делал не часто. Собрав всю волю, Мирослав начал внушать толпе, что в их руках ничего не стоящие вещи. И это ему удалось. Тогда то один, то другой бросал какую-то ценную вещь и отходил от нее. Но полностью повлиять на всех ему не удалось.
Над двором появилось облако, и с него сошел тот же властитель в расшитой золотом накидке и его охрана в голубых халатах. Мирослав внутренним слухом услышал: «Это Харизин, силой его не возьмешь, можно одолеть только хитростью.» Он увидел, как к нему потянулись грабители, раздалась команда, и также, как и у Барбосика, понесли к ногам его коня награбленное. Но добра было меньше. Харизин что-то спросил у одного из охранников, тот сделал растерянный вид. Харизин крикнул гортанным голосом, и тут же изо всех углов потянулись красные, понурив головы. Они вставали в одну шеренгу, и как только все собрались, появились три здоровяка с плетками и начали бить поочередно стоящих в шеренге. Каждому доставались по три удара, после чего их спины превращались в кровоточащие раны. Мирославу стало жалко этих парней, он проделал, что положено, и палачи вдруг начали бить друг друга, потом они набросились на толпу охранников, один попытался достать самого Харизина, за что поплатился головой. Видя такое положение. Харизин крикнул что-то, все, кроме охранниов, разбежались, а Харизин стал всматриваться, словно искал, кого-то. Мирославу было ясно, что он ищет его. Помня о том, что с этим разбойником сражаться оружием бесполезно, он напряг все свои силы волхва и решительно вышел из укрытия. Харизин дал какую-то команду, вероятно, – схватить Мирослава. Четверо, обнажив сабли, бросились к нему, но достаточно было взмаха волшебного меча – и все лежали на земле. Харизин яростно закричал, потом внезапно вскинул правую руку. Мирослав, словно предчувствовал действие вождя разбойников. Он закрылся щитом. И тут свершилось нечто необычное. Кинжал, который выскочил из правого рукава Харизина, ударился о волшебный щит, развернулся, полетел в обратном направлении и воткнулся в горло Харизина. Тот упал с коня. Находящиеся поблизости, с криками побежали, кто куда. Мирослав подошел к лежащему на земле вожаку чужеземных разбойников, тот хрипел в предсмертных муках.
- Ты их привел сюда, мы мирные люди, но врагам от нас пощады нет,- сказал Мирослав, - и увидел дикую ярость в глазах умирающего.
В это время пришел Говорун, маг царя Кудрявого, спросил, что случилось, почему грабители бегут кто куда, некоторые, даже коней своих побросали?
- Мирослава показал на лежащего на земле Харизина.
- Как же ты его убил? – удивился Говорун.
- Ладно, потом расскажу. Его труп нужно немедленно сжечь. Собери мужиков, пусть займутся.
Прошло немного времени, как на поляне запылал большой костер. Мирослав распорядился:
- Теперь пусть все уходят, здесь может быть всякое. Он черный колдун, причем, большой, у него может быть защита.
Говорун отправил мужиков заниматься другим делом, а сам остался с Мирославом. Прошло немного времени, Говорун только начал рассказывать, как они стреляли из луков по облаку, как он заставил драться между собой ватагу грабителей, пришедших грабить поселян, но до конца рассказать не успел. Над костром внезапно появилось облако, из него прямо на костер выпрыгнул черный барс, он начал всеми четырьмя лапами разбрасывать горящие поленья, затем, схватив труп Хайризина, оттащил его в сторону и стал заглатывать. Мирослав хотел броситься на зверя и зарубить его, но услышал голос: «Убить только после того, как проглотит колдуна и превратится в него.» Он мысленно поблагодарил неведомого помощника и стал ожидать исхода операции. Для этого времени много не потребовалось. Едва исчезли ноги колдуна в пасти зверя, как зверь превратился в Харизина. Мирослав бросился к нему и разрубил его пополам. Затем Говорун позвал мужиков, они восстановили костер и заложили туда останки барса, превратившегося в колдуна.
К концу дня Мирослав вместе с царем и Говоруном осмотрели дворец царя, прошли по посаду. Оказалось, что ущерб от грабителей был не велик. Они убили всего трех поселян, зато до поздней ночи пришлось копать могилу, стаскивать убитых разбойников, закапывать, появилось целое стадо бесхозных лошадей. Царь обещал наградить ими отличившихся в борьбе с чужеземными разбойниками. А такие были. Говорун рассказал, когда он заставил грабителей бить друг друга, кое-кто из мужиков, находившихся поблизости, протыкали пиками зазевавшихся, или попавших, как говорят, под руку, били палицами. Были меткие стрелки из лука. В то время как разбойники встали на землю, они продолжали стрелять, укрывшись в роще, и кое у кого результаты были не плохие.
Неудавшаяся попытка разграбления славянских царств несколько охладила разбойников. Народ немножко успокоился, цари за своими делами забыли о всякой опасности. Один Мирослав следил – не покажется ли какая опасность. И скоро почуял, что есть опасность, в Ерундеевой стороне, что-то должно быть. Точно узнать трудно У него и горы есть и равнина, откуда они полезут – неизвестно. Мирославу как раз на опушке леса попалась ведьмочка молоденькая, лихая, на метле порхает, что та ласточка. Он позвал ее и строго-настрого приказал:
- Лети немедленно, самым быстрым лётом к царю Ерундею, скажи ему, что грозит его царству опасность, пусть готовится. Откуда опасность с гор или с долин – неизвестно, но пусть его волхв Шкарбуняка поразмыслит откуда, с той стороны и ждет. А тебе я за это велю построить настоящую баба-ягинскую избушку на настоящих курьих ножках. .
Не могла баба - яга противоречить волхву, тем более такая награда ожидает, быстренько оказалась у Ерундея. А тот уже стар стал. Почесался, подумал, позвал волхва своего Шкарбуняку, который давно все свое волховство растерял, в основном, по вдовушкам шастал. Услышав от царя такую весть, ничего умнее не предложил: утречком собрать весь окрестный народ и попросить защиты у богов. Ерундей спросил, у какого бога нужно защиты просить, Шкарбуняка сказал, что там видно будет, он за гулянками забыл, какие боги у них есть.
Так и сделали. Клич кликнули по ближним посадам, народ созвали. Чуть свет – все уже в степи. Царь велел свое кресло принести, Шкарбуняка ходит, что-то бормочет. А тут и беда приспела. Откуда не возьмись – туча чернешенька. Распалась она на части, и красноштанные окружили все сборище. Убивать некого не стали. Откуда-то у них веревки появились, и начали они надевать петли на шеи мужчин. Женщин с детьми в сторону отвели, а трудоспособных с петлями на шее повели в Голый овражек, так место называлось, вроде лощины. Бедный царь, как увидел все это – сознания лишился. Всех увели, а он так и валялся возле своего кресла. Шкарбуняка хотел под шумок скрыться, но получил плетью по спине - и успокоился, вместе со всеми за компанию в овраг попал.
Началась жизнь в царстве Ерундеевом – не дай бог кому-нибудь. Все, что было ценное у царя и народа – растащили красноштанные. Мужиков, которые могут работать, на веревке так и держали, с раннего утра на работу водили. А что делали – поначалу не знали - все землю копали. Народищу много, дело шло быстро. Скоро глину нашли, стали кирпичи лепить, и рос дворец не по дням, а по часам.
Остальным пришлось тоже несладко. Девчат и женщин, что помоложе, тоже на веревку привязали и повели. Куда? Знамо дел – продавать. Девочек в стайку согнали и тоже повели. Мальчишки-то с отцами работали. Грудных детей побили, тех. которые еще работать не могут, вместе со старухами и стариками отвели в горы и сбросили в пропасть. А самого царя Ерундея красноштанные в клетку посадили, есть и пить через день давали, так он долго не протянул.
Узнал об этом, Мирослав, прихватил Мирона и поехали они посмотреть, что же там делается, чем помочь людям. Ковер-самолет они не брали: неизвестно, что могут сделать эти нечистые, поехали на конях. В первые два дня они ехали быстро: по лесным дорогам не страшно, а в поле ехали с осторожностью. И дня через четыре прежде, чем двинуться дальше, Мирослав доехал до холма, возвышавшегося над местностью, поднялся не него, и увидел большую вереницу людей, гонимых по степи. То, что они гонимые было ясно: вокруг них охранники ехали на конях. Присмотрелся он и понял – женщины это, девчата. А куда их могут гнать? Не иначе, как продавать в невольницы. Сказал об этом Мирону. Стали думать.
- Попробую я, как папаня мой сделал. Ты посиди, а я приготовлюсь.
Мирослав нашел небольшой овражек и скрылся там. Вернулся он скоро.
- Поехали, Мирон навстречу им, думаю, что получится.
Коням их пришлось нелегко, нужно было обогнуть колонну и появиться перед ней. И вот, перед волхвами вереница женщин истомленных, еле переставляющих ноги. Красноштанные едут на конях, подремывают, тут любому ясно, что бежать никто не попробует, к тому же все на веревке. И каково же было их удивление. Прямо на них мчится во весь опор большущая группа степняков. Они размахивают саблями. А то, что степняки, если нападают, то орут диким криком, а эти мчались молча, потому, что не настоящие, красноштанные этого не заметили - после дремы невдомек. Ясно одно - с такой оравой им не совладать. А на охраняемых наплевать,– пропади они пропадом, своя жизнь дороже. И, нахлестывая своих вороных, помчались красноштанные в степь, и им все казалось, что еще немного - и степняки их догонят. Женщины же ничего этого не видели. Они остановились, удивленные до невозможности. С чего бы эти храбрецы дали деру. Они начали скидывать петли со своих шей, садиться на траву, чтобы отдохнуть. А скоро появились Мирослав с Мироном. То-то была радость. Пока суть да дело, Мирослав нашел неплохую лощинку, где можно было скрыться от злодеев, если они задумают вернуться. К сожалению, покормить женщин было нечем, даже родничка вблизи не видно. Мужчины отдали свою воду ослабленным женщинам. Мирослав знавший не плохо степь, предполагал, что самое близкое царство - это Кудрявого. Он оставил Мирона с женщинами, а сам устремил своего волшебного коня вперед, наказав ему ехать к людям. И вечером он уже разговаривал с самим Кудрявым. Тот с пониманием отнесся к просьбе Мирослава. Тут же дал распоряжение Говоруну собирать повозку с харчами и выезжать в ночь к женщинам. На телегах быстро не проедещь. Хорошо, что женщины сами нашли родничок и напились сами, напоили больных. По договоренности с царем Говорун забрал женщин и привел их в свой посад.
А возле самого ерундеева царства, на последнем привале пришел к путникам стар-старичок , попросился побыть с ними за компанию, и после того, как вечером сварили кашицу, угостили старичка, разговорились перед сном. Тогда старичок и завел речь:
- Что тебе сказать, большой волхв Мирослав? Обвели нас вокруг пальца злодеи. Владыка злых духов решил построить здесь свой дворец, посадить своего наместника, который должен все славян превратить в рабов, чтобы продавать в другие земли. Сила у него большая. Долго рассуждать с тобой я не буду. Скажу, что велено сказать тебе. Этот владыка, Чухенча так заколдован, что до его смерти никому не добраться. Его надо живым брать. Кроме тебя вряд ли кто сможет. Давай смотри. Отец сказал, что он с тобой. Дело трудное. Сказав это, старичок поблагодарил за кашу и исчез во тьме ночной.
В ерундеев посад Мирослав, пришел один, превратившись в невидимку. Увидел он, как трудно приходится его братьям. С рассвета до заката трудятся они, сооружая дворец Чухенче. Кормят впроголодь. За малейшую провинность бьют беспощадно, а то и вовсе убивают. Побывал он и в шатрах Чухенчи. Там роскошь. Чуть ли не целый день перед ним поют и танцуют женщины из разных земель, разного цвета кожи, по разному одетые и раздегые. Охрана на каждом шагу. Попробуй, проберись к нему. Задумался Мирослав. Но все же решил подольше побыть в шатрах владыки. Там все то же. А тем временем строительство дворца шло к концу. Каждый день прилетали тучи или облака – привозили украшения для дворца. Вот настал день, когда сам Чухенча осмотрел дворец, понравилось ему не все, он приказал выпороть незадачливых строителей. И жизнь пошла, как положено. И праздники, и торговля. Только строители сидели в лощине, их начальники не знали, что с ними делать, и иной раз забывали покормить.
Мирослав внимательно наблюдал за жизнью Чухенчи и его дворца, И что заметил он, это - любил он покупать все новых и новых девиц. Привозили их ему купцы, приезжали и на конях, и на верблюдах, и на повозках разных. Никому не отказывал верховный, рассматривал всех, каких ему привозили. Для их поселения была сооружена большая пристройка. И однажды Мирослав вечером пошел в овраг, где поселился, позвал с собой Мирона и уединился с ним в степи.
- Вот что, сынок. Задача, которая поставлена перед нами - трудна. Но исполнима, хотя придется рискнуть многим. Давай, скачи во весь опор в родной посад, забери мать свою и сестру Милицу, бери у Перепрыги ковер-самолет и летите сюда. Захватите из дома четыре самых лучших кинжала, и чтобы Бронислава захватила самое простое платье. Прилетишь - близко к посаду не спускайся, спускайся в степи, а как спустишься – дай мне знать тайным сигналом. Мирослав не стал ничего распрашивать, он знал, что отец глупостей не наделает.
А Мирослав, приобретя вид простого мужика, скрывающегося в овраге от красноштанных, поселился между ними. Скоро у него нашлись хорошие знакомые, которые хотели бы, что-то сделать, чтобы помочь своим людям. И в конце концов, подобрал Мирослав четырех хороших парней, которые согласились помочь ему, несмотря ни на какие трудности. Матери их погибли в пропасти, отцы строят дворец - неизвестно, живы ли.
Как-то подвечер получил Мирослав сигнал от сына – возвратился он. Поспешил к нему. Встретил встревоженную жену и невестку. Утром, после того, как все отдохнули, причем Бронислава сказала, что ей очень понравилось лететь на ковре-самолете, Мирослав позвал прибывших с собой. Они уединились и долго вели разговор. Все было решено, как предложил Мирослав.
И началось, что-то странное. С утра Мирослав с Брониславой, она была тоже невидимой, благодаря простому платью, которое Мирослав сделал волшебным. Поэтому всем казалось, что они исчезали неизвестно куда, порой и вечером не появлялись. Милица с Мироном жили в овраге. Так было недели две. И однажды, возвратившись вечером, Мирослав никому ничего не сказал, отправился далеко в степь. Там поговорил он с отцом.
Жизнь в дворце налаживалась. Все больше приезжало купцов из дальних стран, привозивших ценности и девушек. А время шло к осени. Желтела степь, серебрился ковыль, разноцветными струйками выглядели овраги, в которых росли кустарники и деревья, покрывающиеся осенней листвой .
В такой день ко дворцу Чухенчи подъехала богатая кибитка, запряженная прекрасными лошадям, судя по всему, она из дальних стран. Из кибитки вышел солидный мужчина, с ним маленький, кругленький, толстенький мужичок. Придворный, видя такого богатого гостя, поспешил сообщить хозяину, тот, как раз был в добром настроении, пригласил гостя и его мужичка, он оказался толмачем, у владыки не нашлось знатока языка, на котором говорил гость. Хозяин усадил гостей, с ним остались только два охранника, которые не сводили глаз со своего хозяина. После приветствий начался деловой разговор. Купец предложил золотые вещи, драгоценные камни. Хозяину они понравились, но он сказал, что всего этого у нег много, спросил, что еще может купец предложить.
- О владыка владык, я тебе привез такой товар, который достоин только тебя, никому другому я его не продам. Посмотри. - Купец хлопнул в ладоши - и в зал вошла очень красивая, солидная женщина, приветливо улыбающаяся, она ввела с собой, кого-то покрытого прекрасным покрывалом, такие бывают только у царей.- Вот мой очень дорогой товар,- сказал купец и скинул с вошедшего человека покрывало. Это была девушка небесной красоты. Она застеснялась, потупив взор, потом спохватилась, поклонилась хозяину.
- О! Это моя мечта! – воскликнул Чухенча, - ты будешь править не только моими женщинами, но и мной, лучшего повелителя я не желаю! – .
Но тут случилось нечто необычное. Одна женщина метнула кинжал в одного стражника, другая - в другого, оба упали замертво.. Пока удивленный до полной растерянности владыка соображал, в чем дело, купец потянул своего толмача за пояс - тот завертелся волчком, и в руках у купца оказался мешок, которым был обмотан толмач, оба мужчины быстро надели мешок на владыку, замотали его, поднесли к окну, которое было на втором этаже и сбросили вниз.. Там стояли четверо в форме воинов владыки, а пятый, это был Мирон, с конем. Молодцы поймали мешок, Мирон бросил его поперек седла, все вскочили на коней и понеслись по дороге. В это время еще никого не интересовало, куда они поскакали. А купец вышел в зал, где находились всякие чины, ожидавшие вызова владыки, увидели выходящими из комнаты Чухенчи девушку под покрывалом, солидную женщину, сопровождаемых купцом. Купец, наказал женщине хранить драгоценный подарок, и пошел на выход, солидная дама с девушкой под покрывалом направились в женскую половину.
Вдруг кто-то из чиновников, сидящих в зале, что-то сказал, все посмотрели на него, а он встал с места, подошел к двери палаты владыки, долго раздумывал, наконец, открыл ее и решительно вошел вовнутрь, но тут же выскочил оттуда с громким криком. Все повскакивали с мест, начали спрашивать кричащего, тот не мог ничего сказать, только показывал на дверь, тогда чиновники один за другим стали заходить в палату и тут же выскакивали с криком. Причем, они не оставались в зале ожидания, а бежали куда-то наружу. Крик становился все громче. Некоторые красноштанные вскакивали на коней и устремлялись в степь. Скоро все были охвачены паникой. А купец заглянул в коридор, который вел в женскую половину, позвал женщин, они вышли наружу, причем, мечащиеся в панике, не обращали на них никакого внимания, сели в свою кибитку и отправились восвояси.
Паника кончилась, когда кибитка была далеко в степи. Скоро ковер-самолет с женщинами поднялся в небо и направился домой.

Мирослав с Мироном мчались по степи, между ними бежал конь, на котором к седлу был накрепко приторочен Чухенча в мешке. Он не подавал ни звука. Ехали они долго. Кони бежали сами, подчиняясь волшебной силе. Наконец дорога пошла в гору, и они оказались на вершине невысокой горы, увидели там три кресла, покрытые коврами. Появился знакомый им старичок.
- В гости вас приглашает Великий Волхв, он заодно хочет познакомиться и с владыкой, - сказал он,- садитесь – и в путь. Уже знакомые им туман и вихрь доставили их к месту.
А обитатели дворца, под влиянием паники, поднятой Мирославом, она удалась, скоро начали приходить в себя. Затем появился слух, что владыка исчез. Все ходили и спрашивали, так ли это, пока не увидели, как прислуга дворца стала выходить оттуда, вынося всякие ценности. Тогда, находившиеся снаружи, бросились во дворец и продолжили грабеж. К вечеру многие забрались в царский винный погреб, где хранились ценнейшие сорта вин, и принялись за распитие.
К ночи на закате начали роиться облака, потом они сгустились в тучу, которая поплыла над степью. Скоро можно было увидеть, как в ней одна за другой сверкают молнии, все сильнее становился ветер. И к полуночи туча достигла дворца владыки. Наверное, никто еще не видел таких яростных молний, которые били по дворцу, отчего он разваливался по кускам, не ощутил такого свирепого ветра, который разбрасывал их по огромному пространству. Так продолжалось до тех пор, пока от дворца не осталось ничего, только на месте подвала плескалось озерко. Утром рабочие не увидели своих стражей, свободно вышли наружу, а там дворца, как не бывало, утреннее солнце торопилось осушить землю, смоченную яростным дождем, наполнившим целое озеро.
Поблагодарив своих богов, рабочие поспешили по своим домам, ведь дело к зиме идет, а некоторое время спустя, пришли и жены и дочери многих. Жизнь в Ерундеевом царстве закипела.

Мирослав с Мироном оказались на знакомом острове, их встречал отец и другие волхвы. Все поздравляли отца и сына с победой, говорили, что взять живым такого мага казалось невозможным – и вот он перед ними. За обедом Мирослав рассказал, что он невидимкой хорошо изучил жизнь во дворце владыки. И ему пришла мысль попробовать захватить врага с помощью женщин. Поэтому он и пригласил жену и дочь. Мирослав поблагодарил отца за то, что он помог сделать платье – невидимку для Брониславы, с ней они целую неделю провели во дворце. Все предусмотрели, все продумали. Мирон раздобыл кибитку с хорошими лошадями, с парнями продумали, как действовать.
- Женщины мои – красавицы- засмеялся Мирослав, - но чтобы их предложить для продажи пришлось приукрасить. Получилось хорошо, владыка пришел в восторг, за что и поплатился. Хорошо помог с толмачем Мирон,- продолжал Мирослав. – Нужно же вести переговоры с владыкой, и Мирон с парнями, где-то раскопали хорошего мужика-толмача, он без слов согласился. Я ему предложил хорошую плату, а он отказался, сказал, что такое приключение бывает не часто, он доволен тем, что помог хорошему делу.
Вечером собрались все волхвы острова, привели владыку. Он держал себя важно, словно перед своими подчиненными. Толмач на острове нашелся. В результате беседы владыка от своих планов превращения славян во врагов, не отказался, говоря, что его войско сильно, черные духи подвластны ему, где бы он не был, он может распоряжаться ими. Смерть ему не страшна, ему жить осталось ещ двести лет.
Все это выслушали волхвы, а в заключение Спиридон сказал:
- Мы никого не убиваем, как твои воины по твоему приказанию убили бесчисленное количество невинных людей, отныне ты будешь жить без света, один, в каменном подвале до конца своей жизни.
. Неделю прожили на острове Мирослав с Мироном, узнали кое-что новое, а потом отправились домой. Спридон предложил было Мирославу поселиться на острове, говоря, что пора начать жить поспокойнее. Но Мирослав поблагодарил и сказал, что у него есть Бронислава, сын, дочь, младший сын показывает необыкновенные способности, поэтому он просит оставить его на прежнем месте. Отец возражать не стал.
А как-то ясным зимним днем к избе Мирона подъехала карета и несколько конников. Из кареты вышел боярин и завел разговор с Мироном. А дело было в том. После изгнания красноштанных налаживалась жизнь в царстве ерундеевом. Только царя не было. У Ерундея сыновья так и не родились, дочери, чуть подрастут – торопятся за заморских князей выскочить. И пришел к ним старичок, вечером со старцами встретился, напомнил, как спасли их царство, и предложил позвать на царство Мирона кудесника. Вот и отправили делегацию к нему. Он ни в какую, но отец сказал:
- Соглашайся Мирон, царства наши с той стороны плохо защищены, вот и будешь ты защитой.
Так и стал Мирон царем уже Миронова царства, а Милена - царицей. Конечно, царю, да еще волхву трудно приходилось, но нужно было справляться. Милена же, словно родилась царицей. Так хорошо помогала мужу своему, так любил ее народ, что и рассказать непросто, а самое главное и дворни много не завела, и дети ее, а у них, как раз при заступлении на царство-четвертый родился, были ухожены, она их никому не доверяла. И не было у женщин царства