Десять секунд темноты

Десять секунд темноты

Аспирант Валик выключил в лаборатории последний компьютер. Оставалось отрубить электричество - и можно отправляться домой. Дело за малым. Где там наш распределительный щит?
Переплетения проводов напоминали ему переплетения жизненных коллизий, а порой искрящийся распределительный щит - его величество непостижимый Случай. Лаборатория была напичкана современным оборудованием - на неё у НИИ финансов хватало, а вот на нормальную электропроводку - нет. Неремонтируемые десятилетиями сети пестрели скрутками из изоленты, монструозными свичами и переходниками. Мало того, на НИИ был завязан весь городской район: в своё время кто-то очень умный умудрился поставить главный распределительный щит посреди институтской территории, а другой "умный" догадался возвести вокруг него очередной корпус. Так и получалось, что, бывало, случайное нажатие кнопочки на сканере в офисе чердачного этажа приводило к выбиванию половины лабораторных корпусов. Постоянно что-то ломалось, чинилось, обругивалось и похеривалось.

* * *

Темнеет.
Уже темнеет, а этой тварюки всё нет. Сказали - в час. Потом - в два. Потом - ждите.
Ждём. А уже темнеет. Ну и как?..
Цветы, блин, распустились на этих... как их... абрикосах. Воняют шо дурные. Весна, мля.
Опа! Котяра. Тоже в засаде, зараза. Вона как уши насторчил. Щаз ловить будет.
Мля, курить охота! Нельзя, блин. Заметят раньше времени. Нишкнуть, нишкнуть, ни...
Опа! Вот он, твою мамочку нехай.
-Семён.
-Чё?
-Заводи...
Где этот чёртов глушитель? Ага. Ага, тише, тише.
Щаз мы его, щаз. Нехилый охранник, но и его, если чо. Хорошо, свет горит. Хорошо, све... Сейчас, сейчас...

* * *

Темнеет. Темнеет-темнеет-темнеет. Да, да, да, уже темнеет, уже сейчас, уже скоро. Она придёт и
гадкий мальчишка!
и сверкнёт! Сверкнёт своей
гадкий-гадкий-гадкий!.. сладкий, иди ко мне...
улыбкой. А потом я возьму свой шёлковый, нет, наш шёлковый, нет-нет-нет, её шёлковый шарф и
крепче, крепче! Обними меня крепче! Тебе нравится мой шёлковый... Потрогай... мягко, да? Тепло, да? Как шарф, правда?
Да-да-да! Как шарф. Как шёлковый шарф, затягивать сильно-сильно и держать крепко-крепко. Она любит... Я люблю... Скоро-скоро-скоро!

* * *

"Темнеет. Конец рабочего дня. Надо решаться! Если и сегодня не получится, то я не выдержу. Я, блин, не выдержу. Я уже не выдерживаю. Замучили эти мокрые простыни, эти сны... да разве это главное?.. Чёрт, что я должен был делать? Опять засмотрелся", - Игорь почувствовал, что снова краснеет и поспешно отвел взгляд от Светы, так соблазнительно потянувшейся за какой-то папкой на верхней полке.
"Опять смотрит. Опять только смотрит. Ну, мужики! Рохли. Нет, ну когда уже наберётся храбрости? Или он просто... Просто... Да не, нормальный, вроде. Нет, чтобы поприставать... жаль", - Света краем глаза глянула на часы. Почти шесть! Снова незаметно пролетел-протянулся такой длинный и ничтожно короткий день. Сложно, очень сложно работать в отделе с человеком, который тебе нравится, но который не может сделать первый шаг, - "Если и сегодня не решится, я... я Мирону позвоню! И пойдём с ним в ночной клуб! А что это шуршит? Крысы? Только не крыса! Боюсь крыс!... не вроде не она.... Ещё не забыть отнести пояснительную на второй". Света почти естественно потянулась, выгибаясь. Услышала, как у Игоря упала чайная ложка, удовлетворённо поправила очки - и решительно взялась за ручку двери.

* * *

Если бы мы могли читать мысли крысы, которая шуршала в норке стены, отдела Игоря и Светы, то зафиксировали бы следующее: "Люди! Ещё не ушли! А мне срочно нужно по ту сторону Кучи, что за этим домом! Вот если бы они отсюда ушли, я бы пробралась через тот ход! Он выводит прямо к заднему двору... Но там Усатая Опасность. Его бы обойти - и я скоро прибегу к Куче. К родственникам! Они вернулись издалека. Они звали. Я должна поторопиться! Скорее бы пришла темнота".

* * *

На третьем этаже в седьмом отделе НИО женщина устало опёрлась на спинку кресла. Потёрла воспалённые глаза, переждала жжение под веками, тяжело вздохнула, открыла вновь глаза. Взгляд её упал на зеркальную поверхность книжного шкафа. Чуть искривлённая поверхность искажала и без того не красивое лицо, превращая её в безобразную маску. Женщина поморщилась, вздрогнула, вновь тяжело вздохнула, помассировала виски.
"Тридцать пять, - мысли тяжело и уставше ворочались в замутнённом сознании. - Тридцать пять. Ни мужа, ни детей. Наука. Чёрт бы её побрал, эту стерву науку. Кому она нужна, кому я... Кому я нужна в свои тридцать пять? Это вот у Игоря всё впереди, у Валика-оболтуса. У Светки... поговорить бы с ней. Отпустить... Не приведи Господь, чтобы и она, как и я... Боже, как я устала! Везде. Но нужно закончить обработку результатов. Только бы свет не вырубило!"

* * *

Хлопнула дверь "Лексуса". Охранник цепко зыркнул по сторонам, и лишь тогда щёлкнул замком, выпуская бизнесмена. Хозяин приехал проверить результаты исследований своих новых медпрепаратов. Ни бодигад, ни сам "боди" не догадывались, что из недалёких кустов на них наводится дуло пистолета.
В шести метрах вверх от разворачивающихся событий крысиная лапка замерла в воздухе, а её владелица прислушалась к звукам, доносящимся из комнаты. Шелест приборов, скрип кресла, на котором сидел человек-самец и перестук каблучков человека-самки. Если сейчас выбежать и над плинтусом проскочить в другую норку, то уже через минуту она будет снаружи Дома...
Вниз-влево от крысы в кустах сидел человек. Он просто сидел и слушал. Не шевелясь. Впрочем, иногда его пальцы подрагивали, поглаживая красный шёлковый шарф. Он ждал. Ждал особенного звука. Звука ЕЁ шагов.
Недалеко от этих кустов женщина средних лет подумала, что надо бы сохранить результаты исследований, иначе чуть ли не весь день пойдёт насмарку. Она уже направилась к компьютеру, чтобы нажать две кнопочки на клавиатуре...
Кошка, сидящая у норы, жадно вдыхала запах добычи. Он всё отчётливее, всё ближе. Скоро крыса будет здесь, и тогда... Всё внимание животного было направлено на конкретное место. И оно совсем не замечало местную драчливую шавку, медленно, крадучись, приближающуюся к кошке.
Милиционер, затаившийся за крутым поворотом, уже не сдерживал зевок. Почти стемнело. Скоро конец смены. Он наставил радар на приближающийся звук машины и удовлетворённо улыбнулся. Ещё один попал на крючок!

И вот именно в этот момент Валик потянулся к дверце щитка, чтобы выключить электропитание в лабораторной. Практически стемнело, и парень почти не видел, какой именно из пяти рубильников в Его Величестве Распределительном Щите нужно перевести в "положение вверх". Чтобы случайно не схватиться за искрящуюся проводку, подсветил себе мобильным. "Второй или третий? Кажись, третий".
Рубильник со скрежетом двинулся вверх...
И свет погас.
Во всём квартале.

* * *

Дружное "оооохххх!!!" прокатилось по всем этажам НИИ. Потом это восклицание сменилось другими, более экспрессивными, более непечатными. Казалось бы, интеллигентнейшие люди, а потрёшь чуть-чуть интенсивнее, копнёшь чуть глубже... Где-то разлетелась на куски колба, где-то взвизгнула девушка, на улице послышался звук разбившегося стекла, потом хлопок, ещё несколько, словно кто-то под шумок кинул несколько петард. Завизжала тормозами машина, срываясь с места, залаяла собака, завопила кошка. В общем, в одно мгновение произошёл маленький Армагеддон. И всё оттого, что выключился свет.
Впрочем, Валик поначалу этого не заметил. Это естественно для человека, который в освещённом месте выключает свет - у этого человека наступает временная слепота. Всего несколько секунд, пока глаза не привыкнут к темноте. К тому же аспирант не обратил особого внимание на все эти новые звуки. То есть, обратил, конечно, но это тоже показалось ему естественным. Когда мерный гул множества ламп, шумевший в ушах несколько часов, исчезает, на смену ему приходит шум естественный, тот, который ранее не замечается.
Натыкаясь на острые углы металлических столов, Валик двинулся к выходу.

* * *

От лёгкого ветерка ветки чуть качало, но лишь чуть. Они не мешали целиться.
Вот он, красава. Вот эта тварюка, из-за которой они сидели в этом убогом месте аж пять часов. Ни срамши, ни куримши. Ну-у-у, падла, счас ты получишь горяченьких. Тише, тише, тщщщ. Вдох... выдох... и на вдо-о-ох...
Силуэт заказанного мужика (профиль его, его профиль, стопудово!) чётко выделялся на фоне жёлтых окон НИИ. И-и-и, раз!
Блип!
Стало темно.
Внезапно.
Палец не остановить, а вот рука дрогнула от неожиданности. Пистолет дёрнулся, кашлянув. Дзынькнуло стекло.
Что? Он промазал? Промазал! Почему темно? Что? Нет, вроде, видно. Чёрт, чёрт, чёрт! Где он, где?
Но там уже кричат, и силуэты не разглядеть, тёмные за чёрным "Лексусом".
Кх, кх, кх - наугад, в шевеление, в черноту, попал? Нет? И назад, к машине. Провал!
А там крик, и - бабах! - в кусты, там, где он был только что, и снова бабах! На шелест! Хороший, хороший охранниктварюкасволочьбыстрей! Семён, рви-и-и!

Вдруг пропал свет. Игорь, как и все, выдал душевное "оооохххх!!!" В стёкла брызнуло тёмно-синим и уже белым от встающей Луны. Из коридора доносились матюги и ранее-не-слышимые-звуки. Скрип половиц, щёлканье проверяемых выключателей, перекрикивание между собой научных сотрудников. Громко щёлкнул замок на двери, впуская чуть испуганную Свету.
-Игорь? - громко спросила она. - Ты здесь?
-Ну, конечно, - он с наслаждением разглядывал её, совершенно не скрывая этого. Сейчас, во мраке, парень не смущался смотреть прямо.
-Слушай, я в темноте становлюсь совсем слепой. А мобильник на столе оставила. Дай мне руку, чтобы я дошла, а?
-Без проблем! - он в два шага очутился рядом и коснулся её ладони своей. Она сильнее, чем он ожидал, даже больно, вцепилась, потом решительно взяла его за руку.
Взяла! За! Руку! В! Темноте!
"Вот сейчас надо решаться! Вот сейчас!"
"Ну же, ну? А что это там?"
В полоску лунного света осторожно ступила...
-Крыса! - взвизгнула Света - и вцепилась в Игоря ещё сильнее. - Прогони, прогони её! - крикнула она чуть ли не в ухо молодому человеку. - И-и-и-и!
Ошеломлённый её напором, испуганный не меньше, парень закричал совсем не в ту сторону, где появилась усатая. Потом застучал ногами, что-то заорал. А серой пакостнице много и не надо. Она через секунду уже была в той самой норе, которую за сервером мало кто из людей видел, и которая вела прямо в стене с третьего этажа на первый и - наружу.
-Тщщщ, тише, успокойся, - зашептал Игорь, трепетно прижимая к себе порядком струхнувшую девушку. Рука его касалась её талии, невольно цепляясь за проступающий из-под блузки замок бюстгальтера. Тело было такое хрупкое, нежное, желанное... Игорь почувствовал, что возбуждается. Почувствовал, что уже долго стоит вот так вот, обняв прижавшуюся к нему девушку. Почувствовал, что девушка и не отстраняется, а, наоборот, двинула плечами, словно зарываясь ещё глубже в его объятья. - Ссс..., - зашипел он. От волнения спёрло дыхание, он шумно сглотнул. - Света?
-Ммм? - нежно так, откуда-то из района подмышки.
-А что... что ты делаешь сегодня вечером?
И тут она взглянула ему в глаза. Он мог поклясться (пусть по всем законам физики это увидеть невозможно - но только по законам физики), что за стёклами очков сверкнуло озорно и счастливо.

Один палец коснулся клавиши Ctrl, а второй уже опускался на клавишу "С", как вдруг экран компьютера погас.
Что?
Из коридора послышалось дружное "оооохххх!!!", и это убедило тридцатипятилетнюю женщину, что это вот произошедшее - не секундное помутнение в глазах, а самое что ни на есть банальное отключение электричества.
-Ох, ... (тут последовала череда совсем не свойственных кандидату ... наук выражений)! - женщина упомянула и собственную нерасторопность в приобретении источников бесперебойного питания; и специфичность программ, не способных запомнить результат на момент внезапного выхода из неё; и личную загубленную жизнь; и чёртову науку.
Желание созрело за несколько секунд.
Импульсивно рванув на себя дверцу шкафа, женщина схватила сумочку, плащ - и решительно, не наткнувшись в темноте ни на один стул, направилась к выходу.

От внезапно наступившей темноты шавка на секунду оторопела, от неожиданности забыв, что именно сейчас на охоте. Она приглушённо, но всё же "гавкнула". В следующее мгновение с парапета, на котором сидел кот, раздалось рассерженное шипение и угрожающее урчание. Давний соперник видел в темноте много лучше, и на адаптацию шавке потребовалось долгих несколько секунд.
Потом раздался писк, мяв кидающегося в атаку кота и лай - бросающейся за удаляющимися звуками собаки.

Валик с удивлением выглянул наружу - и не заметил разницы между лабораторией и коридором - темно, хоть глаз выколи. Правда, тут слышались крики и вопли людей, в основном гневных и уже - смех.
Аспирант сложил два и два, сопоставил факты, прислушался - не идут ли к нему с пробирками с серной кислотой и медными змеевиками - на разборки. Вроде, не идут. Вроде, не догадались. Хотя... догадаешься тут. Причин может быть - миллион.
Валик осторожно прикрыл дверь и на цыпочках подошёл к распределительному щиту. Чуть дрожащие пальцы еле ввели нужную комбинацию - и экран загорелся белым. Вот и рубильник.
Тынц!
Всё залило светом.
Ведь правильно думал же - второй нужно было переставлять!
Тынц!
Свет погас. На сей раз только в лабораторном.

Милиционер с удовольствием потянулся и, засунув подмышку радар, направился к машине. Из неё уже выбирался последний на сегодня "клиент". Всё. Смена закончилась. Можно и сворачиваться.
Из-за поворота раздался натужный вой быстро приближающейся машины.
Може, тормознуть? А може и не надо, ведь конец смены! Возиться с ними, протокол оформлять, двадцатку сбивать... Морока... Хотя, скорость такая, что на двадцатку не тянет. Тут как минимум полтинник. Ну-ка, проверим.
Из-за поворота двумя кинжалами вспороли тёмную улицу фары лихо заворачивающего авто. То ли "дэушка", то ли "дося". Стопроцентные "клиенты"! И гонят на... сколько??? Ничего себе! А ну, стоять!
Сзади кричит напарник, мол, тормози беспредельщиков, а и сам уже вверх вскинул светящийся жезл, а щёки надуваются воздухом, чтобы дать длинный свисток.
Вираж, мазки света по милиционеру, пытается отпрыгнуть, снова вираж, вой клаксона, выстрел грязных брызг из лужи, визг тормозов - и машина умчалась дальше, оставив за собой сидящего в луже ошалевшего "представителя закона", заводящего машину его напарника, закружившиеся синие с красным, взвывшую сирену и вылетающий из горла крик злости.

Свет зажёгся, когда тридцатипятилетняя женщина ступила на первую ступеньку лестницы между третьим и вторым этажами. Ступила - и затормозила.
"Вернуться! Включить всё! Повторить экспериментальные расчёты! Зафиксировать! Запомнить! Списать на флэшку!"
Но злость на себя любимую и на всех окружающих нелюбимых всё ещё была сильней.
"Да ну их в пень! - подумала женщина. - Пойду сейчас через парк, подышу запахом распустившихся цветов. Когда я вот так вот гуляла по дорожкам в последний раз? Может, меня там ждёт прекрасный... да хоть какой... может, действительно встречу? А результаты!.. Ну их в пень!"
И - от бедра - а и задор в глазах, а и походка легче, решительно - конский хвост - распустила! Ать, ать, цок, цок! В авантюру, в парк, в лавину запахов. И шампанского! От души! А остальных - в пень, в колоду, а сама - вдрабадан!
Снаружи - чарующая полутьма, и лишь фонари кое-где освещают лавочки. Нездоровая суета у входа, расплёскивающиеся в стороны научные сотрудники, до свиданья, до свиданья, ах, спасибо, ой, не стоит. Я сегодня пешком. Весна-с, знаете ли. И - полной грудью - грудью! - воздух. Какой чарующий, какой... и почему я тут раньше не ходила?
Цок, цок, цок - по плитке. Шумят листья, бежит, лая, сюда собака, едет, завывая сиреной сюда машина. А всё равно! Хорошо-то как, хорошо!

Гав!
О, нет, мама, нет, нет-нет, мама, не надо, я не хочу снова, я не хочу туда, не хочу к ней, к этой шершавой и зубастой, нет, мама, к этой кусачей, больно, больно, мама.
Гав! Гав!
Лезь в эту проклятую дыру!
Нет, только не сейчас, не туда, не... Я же тебя раскромсал, сволочь, я же тебя скормил этой...
Гав!
В эту красную дыру, кусачей, ссс... собака, сука, сволочь, стерва, ссс... сссладкая моя, моя шёлковая тварь!
Гадкий мальчишка! Лезь в эту проклятую..! Иначе я свяжу тебя своим шёлковым..!
Свяжет! И моя кусачая, больно, больно! БОЛЬНО!
ГАВ!
Я не хочуууу!!!

Тридцатипятилетняя женщина даже не успела испугаться, когда кусты в десяти метрах от неё зашелестели, раздались в стороны - и на тропинку выскочил мужчина. Он, зажав руками уши, что-то неразборчиво прокричал - и кинулся прочь, из парка, к жилым кварталам, к приближающейся сирене, от приближающегося лая.
Что это было? Она даже не сумела мужчину разглядеть как следует - так быстро и неожиданно тот мелькнул.
А потом был визг тормозов, удар, грохот, крик, снова вопль сирены, крики.
Любая другая на её месте просто развернулась - и побежала бы совсем в иную сторону. Совсем не в ту, куда пошла женщина.
"Авантюра - так до конца!" - пыталась уговорить себя кандидат ... наук, раздвигая пахучие и белые от цветов кусты.
Синим и красным сверкает милицейская машина. Тёмным остовом застыла на сломанном столбе другая, из неё вытаскивают кричащего человека. Вопли бегущих сюда зевак. А рядом, из соседнего куста - стон. Стон боли.
На негнущихся ногах, со звоном в ушах, делая героические попытки, чтобы не упасть в обморок, она сделала шаг, другой.
"Вот сейчас я увижу то, что потом долго будет сниться мне во снах. Вот знаю, что увижу плохое, а всё равно иду смотреть. Ну не дура? Дура, - спорила с собой женщина. - Шаг, ещё шаг. Красное под ногами. Кровь??! Нет, всего лишь ткань. Шарф? Из кармана торчит. Мужчина. Нога как-то неестественно... Но стонет. Жив. А какой симпатичный! Жалко! Скорую, скорую на..."
-Скооорую! - закричала она. Что-то сломалось в этой "аж целых тридцать пять лет жизни профукано" женщине. Она упала на колени, схватила за руку стонущего. - Щас, щас, щас, родненький, потерпи! Скорую вызовите! - она вот сейчас вот только поняла, что жизнь-то проходит, проходит зря, и надо что-то делать, надо жить, надо бросаться в такие вот авантюры, и приходить на помощь таким вот бедолагам и - да! - она поедет с ним в больницу и дождётся, когда его спасут, а его спасут, да-да, спасут, ведь она так хочет, и пусть это будет совсем не она, та, прежня, но надо жить, чёрт побери!
Мужчина открыл глаза и... взглянул на неё. Прямо в глаза. И... улыбнулся.
-Ты такая... красивая, - прошептал он. - Ты самая..., - он снова застонал. И отключился.
"Я... красивая? - женщина скомкала шарф и засунула себе в карман. - Мне нужно будет его вернуть. Нужно... кольца на пальцах нет... красивая. Я сейчас заплачу".

А потом было много всего.
Право слово, рассказывать всё последующее не имеет смысла. Жизнь как она есть. Ничего нового.
Заметьте, всё это произошло из-за сущего пустяка, из-за случайности. Всего лишь десять секунд темноты напрочь изменили несколько судеб. Кто-то обрёл вторую жизнь, кто-то лишился безумия. Воистину, мелочи руководят миром.
Вы всё ещё сомневаетесь?
Что ж, я расскажу вам, что случилось бы, не перепутай вдруг Валик рубильники.
Пуля мафиози серьёзно ранит предпринимателя, но он выживает. До "контрольного выстрела" не допускает охранник. Бандитов поймать не удаётся, они уходят, но за невыполнение задания их ждёт незавидная судьба. Бизнесмена долго лечат в частной клинике. Побывав на пороге смерти, мужчина вдруг открывает в себе дар мыслителя и философа. Он часами разговаривает со священниками и виднейшими представителями культуры. Вскоре из-под его пера (ещё один неожиданный дар) выходит шедевр мысли, который является причиной прекращения очень многих противостояний в мире.
Света и Игорь в тот день так и не перейдут к решительным действиям. Впрочем, тем самым они лишаются последней возможности что-то изменить в отношениях между собой. Потому как в тот вечер Света погибает от рук того самого маньяка. Изверг благополучно исчезает, его жертвами становятся ещё тринадцать женщин, пока он не нарывается на возвращающуюся с тренировки айкидо мастера спорта... Игорь тяжело переживает утрату. Настолько тяжело, что не защищает диссертацию, уходит с науки и с НИИ - и мир никогда не узнает о новом способе нано-программирования живых клеток организма.
Тридцатипятилетняя кандидат ... наук, как обычно, сохраняет данные. И даже лишившись аспирантов, она берёт новых, но доводит свою работу до конца. Она становится профессором. Но жизнь её - несчастна, сера и безысходна.
Крыса спокойно дождётся, пока люди займутся своими делами - и неслышно проскользнёт в дыру. Собака спугнёт кошку, и крыса без помех доберётся до Кучи, где встречается со своими родственниками. Пришельцы приносят с собой чуму, заражая и нашу крысу. На обратном пути серая бестия, спасаясь от брошенного кем-то камня, падает в очистной коллектор, заражая воду и многих и многих жителей этого города.
Вот вам и случайность. Вот вам и "ничего не произойдёт".
Одно только не подпадало под сложившуюся ситуацию: Валик что с этими "секундами темноты", что без них аспирантскую так и не защитил. Он влюбился, женился и переехал в другой город.

Жизнь, этот набор случайностей и мелочей, продолжалась.