ЛЮБОВЬ ДЛЯ ВЗЛЕТАЮЩИХ СТАЕЙ

Когда дело завершено, человек должен устраниться.
В этом закон небесного дао.

«Дао дэ цзин»


Она долго решалась на этот поступок. И вот как-то раз допоздна задержалась в Храме.
В художественной студии, где она училась, как и по всему Храму, шла подготовка к празднику Ежегодных Весенних песнопений. Тихо играла симфония Шостаковича. Почти всю стену до потолка занимала недорисованная картина по тематике произведений Д. Толкиена. По листу ватмана уже «скакал» большеглазый эльф в белых одеждах, на фоне золотых деревьев; позади него, ещё в карандаше, виднелся чудесный Лориен. Время приближалось к полуночи, три ученицы начальных Ступеней копошились с кистями и красками, раскладывали по коробочкам маленькие разукрашенные фигурки соловьёв из глины – призы победителям конкурса «Лучший певец». Остальное помещение Храма, освещённое лишь такими же, самодельными, различной формы, свечами, слепленными старательными учениками из листов воска, поздним вечером, казалось, было пусто.

Слушательница первой Ступени, назову её Таня, вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Завернув за угол коридора, она увидела Юрия Н., который шёл ей навстречу. В одно мгновение сердце её часто-часто застучалось, и по всему телу побежала дрожь. Она давно поняла, что полюбила Юрия.

Больше! К этому чувству прибавлялись неподдельное уважение, восхищение и даже почтение к нему как к давнему ученику Храма, проходящему третью Ступень Посвящения, то есть выдержавшему нелёгкие испытания, и тем самым заслужившему право и честь руководить остальными идущими по Пути. Он казался ей таким красивым, добрым и нежным, и вместе с тем мужественным, потому что красота эта исходила не столько от того, как он выглядел, или проявлений мужественности в нём (которыми, к слову, он не так уж блистал), а прежде всего изнутри. Он был для неё прекрасен не столько, что называется, телом, не говоря уже о его сексуальных возможностях, сколько душой. Без преувеличений можно сказать, она его боготворила, неподдельно восхищаясь всем, что он делает. И сама Таня, следуя его примеру строгого, но справедливого учителя, день за днём, буквально в каждый момент своей жизни, старалась стать лучше и продвинуться на Пути. Вот уже, шаг за шагом, меняясь, она достигала поставленной цели и приближалась к своему идеалу, так, что смогла почувствовать себя в результате такой, как хотела: немного «выше» духовно, немного добрее, немного другой…

Ведь цель была одна – она хотела стать прекрасной в первую очередь для него, её Юры – только бы быть достойной этой Великой Любви, важность которой так часто подчёркивали Учителя на занятиях Храма. Она верила в то, что её самые заветные мечты обязательно сбудутся и осуществится чётко поставленная цель – Юрий Н. обязательно её полюбит. Иначе и быть не могло, ведь он уже её любит, в душе, хотя, возможно, пока этого не осознал или не хочет показывать, поскольку считает, что она пока не готова, не доросла до нужного уровня, но обязательно дорастёт. Главное, есть такое стремление, к этому человеку. Ведь он –это почти что она, её душа-близнец, и где-то там, в настолько далёкой, нематериальной Мировой душе, или, возможно, ещё в прошлых жизнях, где они когда-то встречались, они договорились вновь встретиться. Поэтому их нынешнюю встречу, учеников Храма, можно рассматривать как результат. А если так (она уверенна в этом), стОит ли беспокоиться? Конечно, они теперь всегда будут вместе. Она чувствовала, это, интуитивно: они поженятся, будут идти вместе по Пути Освобождения, провозглашённого Храмом, вдохновляться одними идеями, не только в этом воплощении, но и далеко за его пределами, но он, конечно, как старший, фактически для неё учитель, будет руководить ею на этом пути.

В красивых комнатах, под портретами основателя их школы, он часто беседовал с ней о Пути Освобождения, объясняя подробно и терпеливо, что нужно уметь, какими качествами обладать и какие пройти испытания, чтобы превратиться, для начала, из слушателя в Деятеля, потом в Созидателя, потом в Вождя Освобождения и, наконец, Учителя Храма. Он подробно рассказывал, как эти принятые Здесь Ступени Посвящения, соответствуют четырём ступеням алхимической трансформации, известных ещё со Средневековья немногочисленным Посвящённым, и реализованных без искажений в настоящее время только в Учении Храма и ещё лишь в некоторых наиболее продвинутых школах духовности. Он говорил о тех новых навыках, которые ещё нужно приобрести Тане, недостатках, которые ей необходимо преодолеть ради духовного роста, постепенно, в результате усердной работы, достигая внутренних изменений и компетентности. Он внимательно прислушивался к её мнению и суждениям о духовном Пути, и отцовски нежно всегда исправлял допущенные Таней ошибки.

Цветом восхода, южным, жарким, красно-оранжевым, окрашивался её мир. Находясь в северных широтах в Москве, она слышала тихий плеск моря ранним утром, озарённого на горизонте пастельно-розовым светом. И московское небо было ярко-голубым, и весеннее солнце проникало, казалось, в самую душу, не оставляя в ней ни единого тёмного, холодного уголка, и весенние ручейки пробивали себе дорогу сквозь лёд, и всё её существо стремилось куда-то вперёд, с сумасшедшей скоростью.

***

Таня отличалась очень стройной, буквально – подростковой фигурой, так, что к её радости, ей подходила любая одежда, как маленькие юбочки с платьицами, так и шортики, брюки всяких фасонов, разные джинсики, бриджи, и разноцветные маячки к ним, во всех магазинах и на рынках Москвы. Благо, в Москве ассортимент всех этих товаров был намного богаче и разнообразней, чем в её родном маленьком провинциальном городке в Тульской области. Походка Тани удивительно лёгкая, так, что она не идёт, а буквально летает, как будто по воздуху пронося свой гибкий и стройный стан, при этом её шелковистые светлые волосы развеваются на ветру. Дыхание её очень нежное, а голосок – тонкий и музыкальный. Как человек, решительно избравший духовный путь, она не курит и даже не пробует, в отличие от большинства своих сверстниц. Кроме того, Таня тщательно подбирает наиболее подходящие её внешнему облику ароматы духов, изготовленные в мастерских Храма по специальным рецептам, восходящим к эпохе абсолютизма во Франции, продаваемые прямо здесь, в Храмовом магазине, который находится на самом нижнем этаже, в полуподвале трёхэтажного здания. Такая вот она, слегка высокомерная (не без недостатков, конечно) и мечтательная, девушка Таня. Недавно ей исполнилось восемнадцать лет, и в этом году она заканчивала колледж, в который пошла после школы, не добрав нужные баллы в Вуз. По окончании колледжа, как ей обещали, её возьмут в этот ВУЗ, но уже без экзаменов.

В духовный центр «Храм Освобождения», называемый также Всемирным сообществом Свободных Людей, следующих по Пути (сокращённо – ВСЛП), она впервые попала два года назад, когда подруга, с которой она вместе училась, поругавшаяся накануне со своим парнем, от нечего делать уговорила её пойти вместе на лекцию, посвящённую духовным практикам. Обеим понравилось. Но подруга вскоре встретила нового парня, и главным образом по этой причине к духовности потеряла всякий интерес. Так Таня осталась одна, и как-то «втянулась», продолжая вначале регулярно посещать лекции и публичные беседы «Храма Освобождения», которые проводились для всех желающих, а потом приобщилась и к другим сторонам его жизни, то есть к практике. Познакомившись ближе с учениками, она узнала, что каждый из них имел какой-нибудь статус, в соответствии с уровнем его духовного роста, определяемый одной из четырёх Ступеней обучения в Храме. Так постепенно, шаг за шагом, сообщество заполняло её жизнь. Почти каждый вечер, переступая порог этого здания в центре Москвы, она растворялась в радости. Здесь они собирались все вместе, ученики Храма, единомышленники, призванные следовать вместе по Пути Освобождения, делиться духовным опытом друг с другом, и друг друга поддерживать. Лекции читались три раза в неделю, а по выходным проводились практические занятия, обязательные для всех принятых в Храм учеников. Посвящались эти занятия рисованию духовных и фантазийных сюжетов на темы Освобождения, танцам и пению тематических песен и Гимнов Храма, лепке свечей и фигурок по трафаретам, изображающих уже достигших Освобождения, и, конечно, беседам с целью обмена опытом ещё не достигших. Заканчивались такие мероприятия Обрядом Братания. После Ритуального чаепития за большим столом, который ставился в центре Большого Храмового зала, все ученики обнимались и целовались, радуясь Всеобщему Объединению на Пути, вначале по парам, а потом все вставали в круг и в обнимку, хором пели Главный Храмовый Гимн, и только потом уже расходились. Причём расстаться им было не так-то легко, хотя бы и только на одну ночь, то есть по субботам, когда, как они знали, на следующий день утром опять Здесь соберутся. По этой причине некоторые пары, а иногда даже группы по трое-четверо человек, которым удалось достичь особенно глубокого Объединения, всё-таки поддавались искушению провести эту ночь вместе. Так поступали, конечно, как правило, младшие, то есть ещё не в достаточной мере Освобождённые ученики, имеющие статус Деятеля или, на худой конец, Созидателя. Подобные недопустимые тайные связи в Ночь освобождения между учениками строго наказывались, вплоть до снижения статуса Деятеля или Созидателя до уровня начинающего, то есть слушателя, если информация об этом позоре доходила до руководства, то есть Вождей Освобождения и Учителей Храма.
Такого ученика не допускали к Обряду Братания в течение года, что для любого из них и было наиболее тяжёлой карой. Если же это падение случалось с кем-нибудь из Вождей или Учителей, то они изгонялись из Храма.

Храм Освобождения отличался гибкостью подходов к духовности, поэтому Учение Его, называемое «Доктриной ВСЛП», было в основном эклектическим. Эта гибкость и эклектичность проявлялась не только в самом Учении и в том, как была построена обучающая духовная программа, но и буквально во всём, что здесь делалось, в том числе и в дизайне Храма. Действительно, по всему зданию, начиная от полуподвального помещения Храмового магазина, в фойе, аудиториях и Залах Храма, где проходили занятия и Ритуалы, буквально везде можно было найти элементы различных культур, эпох и народов: как Американского и Европейского Запада, так и Арабского Востока, как Крайнего Севера, так и жарких Африканских стран, как более привычные и понятные нам стили стран Средиземноморья, так и элементы Индийской экзотики. Это проявлялось в настенных росписях и украшающих мебель узорах, которые Созидатели тщательно вырисовывали по трафаретам, а Деятели наносили своими руками; в украшающих Залы картинах в резных деревянных рамках, и в витражах. И, конечно, в Обрядах Освобождения, которые были разработаны так же эклектично Учителями Храма, Гимнах и Песнопениях, ритуальных танцах и плясках. Такая работа, которая чётко распределялась соответственно статусу, как правило, не оплачивалась, но требовала разносторонних знаний и определённого духовного уровня.

Инициатива исходила от Основателя Храма, который являлся и Главным Учителем. Сам он довольно редко бывал у них в Храме, а только лишь давал Концепции, Положения и Инструкции Учителям, которых собирал время от времени на Закрытые Совещания по вопросам Пути Освобождения. Любые идеи и замыслы, осуществляемые в Храме, должны были строго соответствовать Концепциям и Основным инструкциям Главного Учителя, как и моральный облик учеников. Это уже было сферой заботы Учителей Храма, которым непосредственно починялись Вожди Освобождения, руководившие практическими занятиями. Вожди командовали когортами, состоящими из Деятелей и Созидателей. Во главе каждой когорты в обязательном порядке стоял Вождь Освобождения, распределявший обязанности среди младших, которых он непосредственно вёл по Пути, соответственно их способностям, навыкам и духовному уровню, и осуществляющий как поощрения учеников, так и взыскания. Также все ученики подразделялись по Ступеням Посвящения, где происходило теоретическое обучение, осуществляемое Учителями Храма, и присвоение следующего статуса тем, кто успешно заканчивал соответствующий курс и проходил практические испытания. Учение Храма развивалось…. Учителя объединялись в «Школу Духа», где в совместном творчестве, соединённом со знанием, искали новые пути достижения Освобождения, в соответствии с основной доктриной, Концепциями, Положениями и Инструкциями Главного учителя. Они же устраивали мастер-классы, где создавали программы теоретического обучения в Храме; сюда приглашались и Вожди Освобождения, как помощники. Сами Учителя Храма обучались только у Главного Учителя на «Курсах духовного роста», которые он иногда проводил, а также обменивались опытом на Закрытых Собраниях Освобождения, которые организовывали по своей инициативе. Они считались Достигшими Освобождения и поэтому в Храме им предоставлялась свобода.

Так в Храме Освобождения действовала эта замечательная иерархическая система, в которой каждый мог ощущать любовь и поддержку более продвинутых на Пути, а также то, что он нужен всем остальным, не забыт, и его способности и умения востребованы.
Младшие знали всегда, что нужно делать, так что наиболее важными вопросами для них были такие, как: «Правильно ли я наношу рисунок на ткань или стену?», «Не искажаю ли трафарет?», «Достаточно ли стройно я уже пою Главный Гимн Храма в общем хоре или мне нужно ещё репетировать?», и с этого момента начиналось совместное творчество младших учеников, которые всегда могли рассчитывать на помощь более опытных.

***

Юрий Н. был уже Вождём Освобождения и проходил «Учительский курс», готовясь к следующему Посвящению. Он буквально «сливался» с Храмом, становясь частью даже самого этого здания, которое почти всегда сверху донизу кишело народом, как большой муравейник. Но с самого начала знакомства с Таней он стал выделять её из всех. Расспрашивая Таню при каждой встрече (как это было принято у учеников Храма) о том, как она продвигается по Пути Освобождения, Юрий говорил с ней особенно мягко и нежно, очень внимательно прислушиваясь к её ответам. Он и разговаривать предпочитал именно с ней, хотя и по вполне понятным причинам старался этого не показывать, и часто помогал ей в работе. Во время дежурств их когорты в художественной студии, Юрий, после того, как раздавал всем необходимые инструкции, распределял работу между учениками и убеждался в том, что она выполняется правильно, мог подойти к Тане и сесть за её столик, на котором были разложены уже готовые и ещё неоконченные ею миниатюры. Юра внимательно рассматривал нарисованные Таней картинки и давал ей советы, как сделать лучше. Или он подходил к ней после Обряда Братания и спрашивал: «Как тебе сегодня понравилось?». Или просил её высказать мнение об организации какого-нибудь мероприятия духовного центра. От обсуждения «ВСЛП-эшных» дел их разговор переходил обычно на её жизнь вне Храма, он спрашивал о её друзьях, увлечениях и мечтах, проблемах, с которыми она сталкивалась, и Таня с большей охотой рассказывала о себе.

Вначале Таню просто радовали его внимание и забота, предоставлявшая ей возможность выговориться. Душа её оттаивала как после долгой зимы, но эта естественная радость духовного общения с ним продолжалась недолго. В какой-то момент она поняла, что он красив – худой, невысокого роста, голубоглазый, светловолосый, шустрый парень лет двадцати трёх – двадцати пяти, показавшийся ей вначале невыразительными и слишком скромным. Он постоянно бегал с этажа на этаж, крутясь как белка в колесе, причём занимался, как правило, какими-то мелочами, повседневной рутиной, составляющей, впрочем, неизбежную часть любого образовательного процесса. И, хотя Юрий достиг уже довольно высокого, по «храмовым» меркам, статуса Вождя Освобождения, сам он как будто бы не стремился выделяться среди других, а лишь только добросовестно выполнял возложенные на него Храмом обязанности командующего. Чуть позже, когда она всё чаще ловила обращённый на неё взгляд его «небесных» глаз (единственное, что в его облике было прекрасным), такой открытый, искренний, нежный, беспомощный и как бы «просящий», её отношение к нему начало постепенно меняться, пока она не увидела Юрия совсем иначе. Она почувствовала, что во всей этой его беготне, в его проворных торопливых движениях, тихом голосе, отдававшем короткие и понятные приказания, которые всегда выполнялись, во всём этом обыденном, есть что-то такое, что раньше было от неё скрыто. Осмысливая свои наблюдения, Таня пришла к выводу, что инструкции, которые даёт Юрий ученикам, так же как другая работа, выполняемая им в Храме, все его действия, организованные по чёткой схеме, несут в себе нечто очень важное. В них проявляется его искренняя любовь к людям, как и ко всему, что его окружает: ученикам, которых он ведёт по Пути, Учителям и самому Храму. Но в его отношении к ней есть и ещё что-то более ценное, для них двоих, не только как для учеников, следующих по Пути.

Таня ни раз наблюдала, как бледное вытянутое лицо Юрия, довольно некрасивое, как будто бы озарялось внутренним светом, когда он с ней разговаривал. В этот период она уже поняла, что в его хрупкой на вид, тщедушной фигурке, неуклюже «затянутой» в чёрную форменную куртку с эмблемой ВСЛП, скрыта какая-то сила, способная выдержать суровые испытания Учителей «Школы Духа». «Только что его так поддерживает?» - ни раз думала она, но не находила ответа ни в своих наблюдениях, ни последующих размышлениях о нём, ни в их длительных беседах, а только всё больше влюблялась. Обращённый к ней лично, его мягкий тёплый голос с отеческими интонациями обволакивал её пеленой, и когда они расставались, расходясь по домам, он был как бы всё время с ней – в её мыслях, чувствах, мечтах. Таня всё чаще посещала Храм – ради встреч с ним, и он посвящал ей всё больше времени. Беседы становились всё продолжительней, в голосах обеих всё чаще и чаще проскальзывали интимные нотки. Беда была лишь в том, что во время их встреч, как правило, кто-нибудь, да присутствовал, по крайней мере, кто-то третий, если не четверо, пятеро, а то и вовсе вся их когорта. Юрий, как правило, задерживался в Храме до его закрытия, но даже тогда, по традиции, ученики собирались обычно внизу, в фойе Храма, и, за исключением тех, кто оставался как охранник на ночные дежурства, шли по дороге из Храма все вместе.

***

Тане запомнился самый первый в её жизни праздник Ежегодных Весенних песнопений, двухдневная поездка за город всем Храмом. Тогда она впервые увидела Главного Учителя. Проводилось это мероприятие где-то в середине мая, когда дни становились уже длинными и жаркими. Так, ранним утром, в выходной, она приехала на одну из станций пригородных поездов в Москве. Площадка уже наводнилась учениками Храма. Над головами тут и там торчали «транспаранты» - картонные листы с надписями «1-я когорта Храма Освобождения», «2-я когорта….» - чтобы вновь прибывшие сразу могли опознать «своих». Впрочем, они и так узнавали друг друга. Некоторое время она просто стояла в толпе, потом, по команде Вождей Освобождения, когорты, состоящие из тридцати пяти – сорока человек, разбились на маленькие группки по трое-четверо. Через несколько минут поступило распоряжение от Учителя Храма, назначенного ответственным за всё мероприятие: начинать коллективный сбор денег на билеты. Вожди Освобождения выбирали одного из Созидателей из своей когорты, поручали ему сбор денег и коллективную покупку билетов на свою когорту, которые потом распределялись по «тройкам» и по «четвёркам».

Когда до прибытия электрички оставалось минуты три, кто-то из Вождей крикнул: «Идём!», весь духовный центр потоком выплыл на перрон, распределился по «своим» группам и растянулся длинной полосой вдоль железной дороги. Когда они зашли в электричку, Юра сел рядом с ней на скамейку, но не успел сказать ей и пары слов, как в вагон зашёл кудрявый плечистый парень атлетического телосложения, которого Таня ни раз видела в Храме, скомандовал: «Поём Главный Гимн! Три-четыре!», и громогласно начал:

В Путь наш нелёгкий
Идём к главной цели!
Светит нам в небе большая звезда!

Сонные до этого ученики взбодрились, несколько человек подхватили, вовлекая остальных, и вот уже на весь вагон разносилось стройное коллективное пение.


Так, под Гимны Храма, они ехали около часа, и вот перед очередной станцией до Тани вновь донёсся чей-то крик, на этот раз: «Выходим!». Юрий Н. как по команде поднялся со своего места и стал помогать девушкам снимать сверху их рюкзаки, затем выгрузили палатки, котелки для костра и прочее походное оборудование. Взяв свой рюкзак, Таня вместе с остальными стала пробираться к выходу, а Юрий остался где-то сзади. Электричка остановилась, открылись двери, и все пассажиры высыпали на улицу. После этой толкотни подмосковный воздух казался особенно свежим. Ученики собирались в когорты вокруг своих Вождей и, спустившись вслед за ними с платформы, пошли гуськом по узкой тропинке вдоль ярко-зелёной, ещё молодой травы.

Через несколько минут Таня услышала за спиной чьи-то быстрые шаги и, обернувшись, увидела догонявшего её Юру.
- Ну как, не тяжело? - спросил он, и показал на её небольшой рюкзачок.
- Нет, ничего, - улыбнулась Таня.
- Давай я всё-таки тебе помогу, - протянул он руку, и Таня с удовольствием отдала ему рюкзак.
- Ты ведь в первый раз на празднике? – помолчав несколько секунд, опять спросил он.
- Да. А, кстати, что будет?
- Это большой секрет, - улыбнулся он.
- Ну…кое-что я всё-таки знаю. Будет выступать Главный Учитель и мы узнаем его мнение о Доктрине и Пути Освобождения.
- Да, это удивительно, что на этот раз информация о его прибытии открыто распространялась, тогда как обычно каждое Его посещение является для нас сюрпризом. В этом смысле сегодняшний Ежегодный праздник у нас уникален. Ведь это наш Учитель, который ведёт нас по Пути. Знаешь, Танюшка, я так давно уже в Храме, с 16 лет, практически с самого Его основания у нас, и скажу тебе, что мы многое сделали за это время… Мы начинали с того, что собирались у кого-нибудь на квартире, и там проводились первые занятия. Тогда мы только лишь узнали о Пути, и среди нас не было не то, что Вождей Освобождения или Учителей, но и просто ни одного человека, который бы хорошо разбирался в Доктрине. Потом только к нам приехал первый Учитель Храма, любимый ученик Основателя, который считает его своим преемником, и все мы, кто начинал следовать по Пути ещё в то время, заканчивали у него «курс Деятелей». Тогда мы уже арендовали залы в ДК, я занимался этим сам лично. Но это не главное. Намного важней то, что Главного Учителя я видел довольно редко за всё это время – может быть, раз в году, не больше. Наш праздник Ежегодных Весенних песнопений до этого Он посещал только один раз. Но Он постоянно как бы незримо присутствовал, поддерживал нас, если ты понимаешь, о чём я….


Таня внимательно слушала, хотя, многократно повторенные, хорошо знакомые ей, все эти мысли и чувства были ей так понятны и близки. Она тоже всем этим жила, ведь и Учителя, и сам Путь Освобождения стали и её жизненным выбором, она уже давно так решила.

- Да, понимаю - сказала она, - мы все любим наших Учителей, и мы все очень им благодарны. Скажи, Юра, а как обычно Главный Учитель проводит занятие, оно теоретическое или практическое?
- Да. Вначале идёт, как правило, немного теории. Главный Учитель удивительно, каждый раз по-новому умеет говорить о Доктрине, так, что она предстаёт каждый раз в новом свете... Это очень нас всех зажигает. Он обязательно скажет о том, в каких направлениях, соответствующих Концепциям, лучше идти, чтобы быстрей достигать своих целей, и к каким внутренним изменениям всё это приводит. Ну а потом обычно нужно ещё что-то сделать, то есть как-то реализовать Доктрину в своей жизни и повседневной деятельности. Направлений может быть много, каждый выбирает для себя то, что ему больше подходит, что-то оптимальное для себя. Хотя и все мы, как ты знаешь, строго придерживаемся Доктрины и всех Инструкций, которые действуют у нас в Храме, с одной стороны, и друг у друга чему-то учимся, каждый из нас также играет какую-то свою роль.
- Ты хочешь сказать, что доктрину ученики реализуют уже за эти два дня??? – вдруг задала Таня какой-то нелепый вопрос, и сама поняв это, добавила: - Что же мы будем делать эти два дня?
- Расслабься, - улыбнулся он, - Ты не пугайся только, ну что ты так сразу…. За эти два дня мы просто будем играть и петь Гимны. Устроим соревнования, конкурсы и испытания для учеников, в соответствии с уровнем каждого, то есть в соответствии со Ступенями Посвящения и по когортам. Ты увидишь, что будет интересно и весело. Думаю, что тебе понравится.

- Знаешь, Юра, хотя я и недавно в храме, для меня Он многое значит. Благодаря нашим учителям я начинаю верить в лучшее в людях, в то, что мир устроен разумно, по определённым законам; причём и у меня тоже есть в нём своё место, своя судьба и свой путь. И самое главное, я начинаю верить в то, что существует настоящая любовь. Раньше мне было очень одиноко, но вот я попала в Храм….

Они подошли к узкому мостику через небольшую речку. Пройдя немного вперёд, Юрий протянул ей руку.

- Держись, Танюшка, осторожно, - сказал он.
Вскоре за деревьями они увидели большую лесную поляну, и тут и там усыпанную людьми. Здесь Юрий оставил её, сказав:

- Извини, но я должен бежать. Видишь, там собираются все наши Вожди. Подходи к нашей когорте, вон, видишь она, - он указал рукой в сторону их когорты, которая была уже практически в сборе, и быстрым шагом направился к группе стоявших возле уже натянутых палаток ребят, которые приехали сюда, видимо, ещё раньше.

На празднике было интересно и весело, как и обещал Юрий. Ведь они окунулись в сказку…. Все эти два дня праздника Весенних песнопений были задуманы как единый сказочный, фантастический сюжет (которого, конечно, никто, как правило, не знал), где они побывали как сказочными персонажами, так и зрителями, и даже сказочниками. Карабас Барабас со своей коробкою кукол, Иван-дурак и Василиса Прекрасная, на которой женился сам Царь, и экзотическая Шахерезада, которую хотел убить царь Шахрияр – эти и многие другие сказочные персонажи вертелись перед глазами, переливаясь как в калейдоскопе. Кто-то придумывал сценарий, в то время как кто-то другой уже входил в роль или просто смотрел и оценивал, какой сюжет сыграть лучше. Ведь в этот чудесный «храмовый» праздник гармонично вплетался и конкурс, о чём, само собой, многие ученики попросту забывали, играя в сказке. Однако же это был конкурс, как в отдельных заданиях, так и в целом; и также испытания учеников, в которых проверялась их готовность перейти на следующую Ступень Посвящения – вот об этом действительно они в большинстве своём и не знали, и не догадывались, просто каждый хотел в чём-то продвинуться. Кто-то стремился хорошо спеть Ритуальные песни и Гимны, удачно встраивая их в сказочные сюжеты, но не у всех получалось. Тогда, пользуясь предоставленной им всем в этот день свободой творчества, ученики могли подбирать другие песни для Василисы, Рыбака, поймавшего Золотую Рыбку, или вкладывать в уста Шахерезады сюжеты из повседневной «храмовой» жизни, которая и была для них настоящей сказкой; а Гимны Храма исполняли в начале и в конце постановок или в антрактах, предусмотренных программой праздника. За общим весельем они и совсем позабывали о том, что в каждом конкурсе оцениваются их способности и, соответственно, по итогам некоторых ждут призы, «За лучшую постановку» или «Лучшее пение хором»… Это были ценные подарки какой-нибудь группе, из тех самых «троек-четвёрок», или «лучшей когорте», успехи которой оценивали по многим факторам, среди которых наиболее важным был, конечно, сплочённость. И ещё – так называемыми поощрительными призами награждались отдельные ученики, проявившие особый талант в игре, или пении, или как сценаристы. И, наконец, в заключительной части Церемонии Награждения определялся победитель, то есть «Лучший певец» – тот, кому вручали главный приз в виде Глиняного Соловья.

И к ним приезжал Главный Учитель.

Таня, играя Золушку, в какой-то момент обернулась и поймала обращённый на неё «небесный» взгляд его глаз…. Юрий стоял неподалёку. И, конечно, ей захотелось «вернуться с бала». И пройтись с ним сейчас по лесной тропинке, среди молодой листвы, когда солнце проглядывает между деревьев. А потом присесть где-нибудь у лесного ручейка, и ощутить, как он обнимет её за плечи и прижмёт к себе.

Впрочем, тогда она и так была счастлива. Её «храмовая» жизнь только начиналась, настоящая жизнь, полная смысла и обещающая так много.


***

Прошёл год. Она приходила в Храм Освобождения - нет, на свидания с ним. Они виделись почти каждый день, особенно – в последнее время, но ни разу не пошли вдвоём в кино, в кафе или клуб, она ни разу не была в гостях у него дома, а он – у неё. На день рождения он лично подарил ей милый букет фиалок и, наклонившись, поцеловал её руку. Как она была счастлива! Но происходило всё это в студии Храма, и в общем-то поздравлять «именинников» было принято. Юрий был частью этого мира, и ни на шаг от него не отступал. Таня видела только один путь – тоже стать частью Храма, тем более, ей было здесь так хорошо. Но всё-таки намного важней была его любовь. Именно она, по большому счёту, была той причиной, которая её здесь удерживала. Не было бы Юры – как знать, стала бы она так же часто сюда приходить? Скорей всего, нет.
И вот, наконец, Таня решила, нужно – нужно, наконец, чтобы он узнал о её чувстве. Нужно прямо ему об этом сказать, чтобы выяснить отношения! Но как? Не объясняться же в любви в присутствии стольких людей. Можно, конечно, позвонить по мобильному из дома или колледжа (по домашнему Юру всё равно невозможно было застать), но, оторвав его от обычных дел, что она скажет? Назначит встречу? Тогда он предложит приехать ей в Храм. А потом ещё спросит при всех, «что она ему хотела сказать…» Или можно сесть за компьютер и написать ему письмо о любви, а потом ждать, когда он ответит. И ответит ли? А до этого момента ждать и думать, приходя в школу: «Просмотрел ли он почту? Знает он уже или нет?» А вдруг он вообще не ответит, что тогда? Тем не менее, Таня склонялась к последнему из вариантов.

***


Как вдруг, свершилось! Юрий шёл по коридору, вокруг никого не было видно. Как будто сама судьба предоставляла ей шанс, который ни в коем случае нельзя упускать. Таня, конечно, обрадовалась, хотя в то же время и испугалась, и решила рискнуть. Как всегда в критические моменты жизни, её поддерживала мысль о Пути Освобождения и неизбежности испытаний на нём ради Любви и всего, что действительно значимо. Собрав все свои душевные силы, Таня направилась навстречу Юрию Н.

- Привет, Юра! Можно тебя на минутку? Я хочу с тобой поговорить.
- Да… Танюшка, привет! – устало и рассеяно, но мягко, как обычно, и без удивления откликнулся он и посмотрел на неё. Ах, этот голос! Так согревавший её когда-то, обещавший столько надежд! Теперь же она вся дрожала. От волнения перехватывало дыхание в груди. Она не смогла бы сейчас собраться с мыслями, хотя и старалась, по возможности, обрести над собою контроль. Но зато она прекрасно помнила о главном, поэтому просто, без всяких затей произнесла то, что давно уже созрело у неё в душе:


- Я люблю тебя!!!! А ты? Ты мог бы меня полюбить?
- Да.., - на мгновение его лицо озарилось светом, и на неё смотрели открытые, по-детски наивные и растерянные голубые глаза. Но скоро уголки его губ поползли вниз, он медленно опустил голову, весь поник…и постепенно она ощущала тяжёлый груз, который тянул вниз их обоих.
Несколько секунд они молчали, и постепенно Таня вышла из оцепенения, в ней как будто что-то пробуждалось - чувство победы! Какая-то новая волна несла силы и уверенности, и вот она уже говорила:

-Серьёзно, Юра! Прошу тебя, пойми! Неужели ты не видишь..? Как ты не чувствуешь, что люблю тебя…вот уже год!
Чувство, долго сдерживаемое, прорвалось наружу, но мысли путались. Лихорадочно она пыталась вспомнить свои же собственные выводы и рассуждения о Пути и встрече родственных душ, казавшиеся такими глубокими и убедительными. Но сейчас они находились как будто бы далеко от её сознания, как будто бы были совсем не её… Она понимала, что происходит нечто важное, она делает то, что нужно, но получалось всё не так, как ей бы хотелось. Потому что…хотя прямое и смелое, выходило совсем обычное признание в любви.
- Хорошо, Тань… Я тебя понял, – ответил он. - Давай отойдём с прохода, да? У-у-у…дай сообразить. Никого из Учителей сейчас нет…- Юрий говорил с ней, как будто бы продолжая обдумывать какие-то свои дела по Храму, – Ладно! – наконец, сказал он. - Ты знаешь, где второй выход из здания?
- Да.
- Спускайся вниз. Я подойду туда через пару минут, и мы поговорим, хорошо?

Она прошла по узкой полутёмной лестнице вниз к указанному выходу, ведущему в Храмовый сад. Видимо, где-то здесь должна была находиться дверь в подвал, о котором рассказывали разнообразные истории. Таня не видела этого, но до неё доходили слухи о каком-то таинственном подземном Зале, расположенном вроде бы под магазином, то есть рядом с тем местом, где она сейчас находилась. Как будто бы к сооружению Зала допускал только сам Главный Учитель лишь наиболее достойных из Вождей Освобождения и Учителей Храма, для которых предназначалась особая миссия – распространять по миру «Доктрину ВСЛП». И создан он по образцу ни то вавилонских, ни то древнегреческих храмов, ни то зороастрийских «Башен Молчания», об этом никто достоверно не знал. Говорили только, что строилась там замысловатая система залов и комнат со «звёздными» потолками и стенами, соединённых между собой извилистыми коридорами, по стенам которых были проделаны ниши, и в них размещались статуи древних идолов и богов. Такой вот «Храм в храме» оборудован был для Посвящений самых достойных, и как раз ради таких Ритуалов, которые держались в глубокой тайне, и приезжал к ним в Храм Главный Учитель, чтобы лично их проводить.

Впрочем, сейчас Тане всё это было не так важно. Намного больше её интересовал предстоящий разговор с Юрием. Она присела на небольшую скамеечку напротив выхода, под лестницей. Рядом стояло серое мусорное ведро, примерно на треть заполненное окурками. К вечеру здесь было прохладно, и Таня пожалела о том, что не догадалась захватить с собой что-нибудь тёплое.


Минут через пять она услышала его шаги. Увидев её, Юрий, как обычно, улыбнулся, подошёл к скамеечке и сел рядом с ней. Он уже не казался поникшим.
- Танюшка, я хочу прежде всего поблагодарить тебя за твои слова. Это было так неожиданно, я удивлён и польщён, если честно, - произнёс он тихим проникновенным голосом. - Дело в том, что ты затронула очень сложную тему, которую мы обсуждали ни раз, говоря о духовном сообществе…
- Подожди, Юра! – не выдержала она. – Да, я помню, хорошо помню, о чём мы с тобой говорили. И всё это важно. Я думаю, что я нашла духовное сообщество в Храме, - его слова, наконец, помогли ей собраться с мыслями.
- Ты думаешь, это так просто?
- Возможно, нет! Но мне так кажется…
- Кажется?
- Так подсказывает моё сердце.
- Да, извини, что я тебя перебиваю, но…
- Нет! Дай мне договорить! Пойми, главное, мне нужен ты! Только тогда имеет смысл всё остальное. Если есть конкретное воплощение этих родственных душ, в духовном сообществе, о котором мы с тобой говорили. Только если я встречу такого человека, и я надеюсь, что я уже встретила. Я люблю тебя!
- Хорошо. Как ты понимаешь любовь?
- Ну…в какой-то мере я уже объяснила… Это чувство, страстное желание быть всегда вместе, делить радость и горе, мечты с другим человеком, но, может быть, это не самое главное. Для меня это также – один Путь, и…этот человек для меня – ты.
- Да, в чём-то я с тобою согласен. Но у меня, как у Вождя Освобождения, есть ещё другие критерии.
- Ты не любишь меня? Или считаешь, что я недостойна твоей любви?
- Что ты, Таня, ты же знаешь, что я так не считаю. Просто не всё от меня зависит.

- Да, но ты меня любишь?
- Таня, поверь, если столько работаешь с человеком, рисуешь картины, ставишь спектакли, а потом разговариваешь ещё о довольно важных вещах для нас обеих, мечтаешь и строишь планы, особенно с такой красивой девушкой, как ты, это не оставляет равнодушным.
- Но ты любишь меня?
- Хорошо, да. Если ты так настаиваешь. Я уже целый год, как и ты, приходя в Храм, живу твоей любовью. Только это ничего не меняет, потому что, как уже говорил, не всё зависит лично от нас. А если мы хотим сохранить то прекрасное, что происходило между нами двоими, нужно оставить всё так, как есть! Ничего бОльшего между нами не может быть.
- Не понимаю, от кого ещё это может зависеть. Мы с тобой знаем в Храме много семей и сложившихся пар. Они вместе и счастливы. Почему у нас не может быть так же, если только ты этого хочешь?
- Может быть, и хочу. Только всё не так просто, как тебе кажется. Не так просто потому, что мы продвигаемся по Пути Освобождения. И чем более мы продвигаемся, тем более возрастает возложенная на нас ответственность. И, думаю, я не ошибусь, если скажу и за тебя тоже, что ты, как и я, мы, избрав этот Путь, хотим достичь Освобождения.
- Юра, тогда мне становится непонятным, как ты, более продвинутый по сравнению со мной на Пути, получается, менее свободен, чем я, и не можешь осуществить то, что ты хочешь? Ведь эта наша любовь взаимна, если я правильно тебя поняла.
- А наши Учителя? Ты всё время забываешь про Учителей и про Храм! Насколько успешно мы продвигаемся по Пути, оцениваем не я и не ты, а Учитель! Ты думаешь, что речь идёт только о наших личных чувствах, и Путь Освобождения в том, чтобы более свободно их реализовать? Нет! Не только о них, но ещё и о том, кто мы в Храме! Что мы значим для Храма! Как Храм смотрит на наши поступки! И что наши поступки значат для Храма!
- Так дело в Нём!!!!???
- Да.


***

Их разговор продолжался ещё минут сорок, хотя, если бы об этом спросили Таню, она, наверное, не определила бы, даже примерно. Кажется, тогда она перестала ощущать время. Они вышли из Храма вместе с Юрием Н., он проводил её, а потом вернулся обратно, так как должен был остаться там на ночное дежурство. Всю дорогу они шли молча. Каким-то чудом она успела на последний поезд в метро. Таня чувствовала себя убитой. Она действительно думала, а стОит ли ей дальше жить… Как ученик, следующий по Пути Освобождения, конечно, он и потом не сказал ей ничего грубого, ничем её не обидел, напротив… Тем не менее, мир утратил для неё краски. «Храм Освобождения", Путь, художественная студия, которую она регулярно посещала, и предстоящий праздник Ежегодных Весенних песнопений утратили для неё всякую ценность, как будто бы рухнул замок, построенный на песке.