Воспоминания Анны Кузьминичны Луниной. Часть 5

Воспоминания Анны Кузьминичны Луниной. Часть 5


РАБОТА В СЕЛЬСКОМ СОВЕТЕ

До следующего вызова произошло следую-щее. К дому подъехала большая грузовая маши-на, и человек военный спросил меня у хозяйки.
Я вышла, а он скомандовал мне:
– «В машину!»
Я взобралась в кузов, хозяйке он объяснил, что скоро вернёт меня домой, и мы поехали. Ку-да меня везли, я не знаю. В следующей деревне – Великие Луки – остановился, скомандовал вы-ходить и завёл меня в здание, которое называ-лось сельским советом.
За столом сидел мужчина. Военный доложил, что привёз ему секретаря. Я плакала, испуга-лась, говорила, что работать не смогу, не пони-маю польского языка, а военный повернулся ко мне и сказал:
– «Говори чисто по–русски, смело, уверенно, громко. Пусть они знают, что это мы пришли!».
Мне там пришлось побыть недели две–три и, получив из комендатуры документы, занялась подготовкой к отправке домой.
И только к сентябрю нам разрешили отпра-виться на родину.
Нас собрали в одно место, помогли нам транспортом до поезда и мы отбыли.

ДОМОЙ!

Провожали нас все; со слезами, с радостью, приносили продукты в дорогу. Мне предлагали работу агрономом в областном зоотехническом отделе. Но какой я агроном? Ведь только 2 курса сельхозтехникума.
А потом я дала клятву ещё в лагере, что если останусь жива, то обязательно буду учить детей. Мне надо учиться. Дядя Иван предлагал мне библиотеку. Домой мы приехали в последних числах августа 1944 года.

СТИХОТВОРЕНИЕ
О городе ОРЛЕ

Орёл я не освобождала,
А пришла в освобождённый…
Увидела разрушенный город,
И народ непобеждённый.
Босиком прошла
из одного конца в другой,
Ноги порезала о разбитые кирпичи,
А сердце просило:
– «Не кричи! Не кричи!..»


ДОМА

Из Орла я с мальчиком 13 лет Васей Юхато-вых ушли пешком домой, а это около 70 км.
Что я увидела дома?
Если в Орле я увидела разрушенные дома, разбитые кирпичи, то в своей деревне я не уви-дела домов, а пепел. Люди, как кроты, вылезали из–под земли, из–под подвалов.
На месте, где стояла наша избушка, остался подвал. В нём мы жили, а потом над подвалом из плетней сделали, как мазаночку, обмазали глиной, сложили печку и жили. Брат сразу ушёл в армию, я ушла в райцентр устраиваться на ра-боту, а мать осталась одна и продолжала рабо-тать в колхозе.
Меня сразу взяли на работу в райфо нало-говым бухгалтером. Трудовой стаж у меня на-чался с 7 октября 1944 года. А учёба?

РАБОТА, КГБ

Подала заявление в Фатежское педагогиче-ское училище на заочное обучение. Когда заве-дующий районным финансовым отделом Во-робьёв И.Б. узнал, что я буду учиться на учителя, то мне сказал, что ему нужны счётные работни-ки, а не учителя. И выгнал меня.
Я со слезами на глазах явилась к председа-телю районного исполнительного комитета Гули-дову и рассказала ему всё. Он вызвал Воробьё-ва, отругал его, а тут зашёл заведующий роно Курганский И.М., выслушал предрика и сразу же предложил мне работу в районном отделе на-родного образования помощником бухгалтера.
Я успокоилась, и опять моя жизнь пошла своим чередом. В роно проработала до июня 1946 года. Во время работы в роно мне при-шлось пройти многие проверки, испытания.
Я была «там», кто я? Вызов в КГБ. Вопросы, расспросы. Вызов в Орле в КГБ – это уже после войны, в начале 1946 года. Долго со мною бесе-довал начальник КГБ области.
После беседы подал мне документы и руку. Пожав мою руку, он сказал мне только два сло-ва:
– «Молодец, девочка!»
Я этих слов никогда не забуду. Документы все я передала в районный КГБ. После этого рассматривался вопрос о моём восстановлении в комсомоле. Билет сгорел вместе с хатой.
На бюро РК ВЛКСМ мне были заданы такие вопросы, от которых и жить не хотелось, особен-но, когда задал мне вопрос Романов или Бара-нов Леонид (забыла), от которого я убежала в больницу со слезами на глазах.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ

Приблизительно через полчаса я вернулась со справкой в правой руке и приклеила эту справку ему на «морду». Я ушла, как больно.
Уехала в Фатеж на экзаменационную сес-сию. В июне 1946 года проходила районная комсомольская конференция. Будучи в Фатеже, ко мне приехал посыльный и привёз мне пакет с печатью из сургуча. Держу этот пакет и думаю, что там.
Когда вскрыла, прочитала, и в глазах потем-нело. Я получила решение 6–ой комсомольской конференции, в котором говорилось:
1. Восстановить в комсомоле.
2. Ввести в состав членов пленума.
3. Ввести в состав членов бюро.
4. Отозвать на работу в РК ВЛКСМ в качест-ве зав. сектором учёта.

В РАЙКОМЕ КОМСОМОЛА

В педучилище всё. Возвращаюсь в свой район – и прямо в РК ВЛКСМ. Секретарём была Черных Раиса Васильевна. Я доложила, что яви-лась, но работать с Романовым или Барановым я не буду. Она мне сказала, что он уволен. Я то-гда сообщила, что сразу приступить к работе не смогу, т.к. еду поступать в педагогический инсти-тут. В это время в Райком заходит секретарь райкома партии Румянцев Николай Михайлович.
– «Ну что, приехала девочка?»
– «Да, приехала, но сразу уезжает в Орёл поступать в институт на заочное отделение»
– «Хорошо. Хорошо. Хорошо!» – сказал он.
На работу я приехала в июле. В райкоме комсомола проработала три года, с июня 1946 года по 1 сентября 1949. Работая в РК ВЛКСМ, я всегда находилась в кругу молодёжи. Молодые ребята уходили служить в армию. Писали письма в РК, а отвечать приходилось мне.
Каждый день по десятку писем. Надо было написать не только о работе в колхозе, из кото-рого тот или другой ушёл в армию, но обязатель-но сообщить об их родителях.
Писанины было очень много. Не отвечать было нельзя. Перепиской с солдатами интересо-вался не только секретарь РК ВЛКСМ, но и сек-ретарь райкома партии – Румянцев Н.М.

см. далее