Ясновидящий- 3

Глава 12.

Опять вокруг обезьяны наметилось оживление Каждый день звонил телефон у Выдры. Как-то заявились Калев с кафедры терапии с Поляковой, зав.кафедрой фтизиатрии, якобы надо обезьяну послушать и обследовать. Машка была к тому времени в чудесной форме, и Кузя, хоть неохотно, но согласился. Врачи долго осматривали обезьяну, взяли анализы. Калев, рыжий, невысокий, свой в доску парень, сразу заключил - Здоровее не бывает. Полякова согласно кивнула, но, облизав пухлые губы и глядя Кузе настырно в глаза, сказала - Давайте дождемся результатов анализов. Пару лет тому назад Кузя нырял с ней в' сиреневую кущу'. И Полякова время от времени,подумывала о повторении, но была холодна и официальна. Никогда не навязывалась, но и глаз при встрече не отводила. Ей было уже около сорока, хотя выглядела она моложе. Женщина знала себе цену и соответственно держалась. Кузю она заинтересовала когда-то не своими прелестями, а кое-чем другим. Знакомство состоялось в кабинете Выдры, который приехал после защиты 'докторской' из Москвы. К тому времени он уже заведовал кафедрой, и многие из близких институтских людей пришли поздравить его до официального банкета. Собралось человек десять. Обстановка была непринужденная, но в тесном кабинете ощущался дискомфорт из-за духоты и соседства с холодильником, в котором хранились трупы. Поэтому Выдра, пошептавшись с Кузей, пригласил всех в его квартиру, благо та была в двух шагах. - Только стульчики, друзья, берем с собой. Со стульчиками у Кузи напряг. Переход со стульчиками, спиртным и закуской в профессорских портфелях у всех вызвал веселую беззаботность студенческой поры. Быстро накрыли стол и, соревнуясь в остроумии, стали произносить тосты. Полякова сидела, чуть отстранясь от тесного стола так, что были видны ее красивые ножки. Кузя едва сдерживал смех, глядя, как эта утонченная, вежливо улыбающаяся женщина про себя дает каждому убийственно точные, но, главное, матерные характеристики. Вот она смотрит на профессора Горяева, который возбужден необычайностью обстановки, что-то нашептывает своей красивой молоденькой жене . -Говновед-то какой оживленный. Диссертацию защитил на глистах. Высосал буквально как из пальца, из говешки. Сноб херов, даже лекции читает в галстуке- бабочкой. Женился на студентке. Та его едва терпит, перетрахалась со всеми институтскими.- Полякова встречается взглядом с женой Горяева Анной и, вежливо улыбаясь, поднимает стакан с коньяком - мол, твое здоровье, б-кое создание.- потом она смотрит на Кузю. - Боже, как он одет. На какой помойке он этот свитер отыскал? Взгляд ее скользит по брюкам и сапогам - Какое убожество - думает она и окидывает взглядом всю фигуру. - Но экстерьер хорош, широченные плечи, узкие сухие бедра, особенно хороши синие, беззащитные глаза. Не от великого ума, надо думать,такое выражение. Кузя с Поляковой встречаются взглядом, он ей неожиданно подмигивает. Полякова отводит взгляд, делает небольшой глоток коньяка, потом снова смотрит на Кузю - Ну, уж фигу, этого ты не дождешься, бандитская рожа. Хотя, чем проще мужик, тем лучше в постели. Смотрит на счастливого Виктора - Ну, чему ты радуешься, дурачок? Отдал этой докторской десять лет - лучшие годы жизни. Себя заморил, семья на цирлах все эти годы ' Тихо, папа работает,' а кому твоя сраная диссертация нужна? Будет пылиться на книжной полке. Слушает пьяные дифирамбы и доволен. Да уже на следующий день после банкета все про все забудут. Лучше бы вместо банкета в Сочи съездил, Пастер хренов. Так, кто у нас следующий в гадюшнике? Ага, Галочка Логуненко, Умна,красива , этого не отнимешь. В меру стервозна, ярая лесбиянка. Вся из комплексов, вернее, из их преодоления. А чего комплексовать? Да е-сь ты хоть с драной козой, ни-ко-му до тебя нет дела. А вот Джон Константинович Соловьев тост толкает. Как обычно витиевато, скучно, длинно и практически ни о чем. Имечко дали в честь Джона Рида не очень умные, но подкованные родители. Среди студентов - Джон гандон сифилистрон. А что отражает суть и звучит живее.- Полякова отхлебнула приличный глоточек. - Так, моя очередь речугу задвигать. Встает слегка захмелевшая - Витенька, столько о тебе уже хорошего сказано, что хочется в поздравлении обойтись без слов - прорыв, вклад, новое слово - я тебе желаю от чистого сердца горячего песочка, соленого синего моря и побольше солнышка, то, чего пожелала бы себе. Она садится под дружное чоканье и разноголосие, допивает коньяк. - Себе бы еще пожелала хорошего секса - думает она. - Это без проблем - откликается мысленно Кузя- подожди немного, осуществим. Народ начинает потихонечку расходиться. Остаются самые стойкие да чета Горяевых. Им нужно занять денег у Кузи, но при коллегах неудобно. Кузя идет на кухню, достает и отсчитывает тысячу рублей, именно столько нужно заведующему кафедрой Горяеву. Потом вызывает профессора в прихожую. - Пал Палыч - говорит он - я слышал вам деньги нужны, здесь ровно тысяча, отдадите когда сможете. - Голубчик, голубчик - в ответ охает Пал Палыч - вам, наверное, Анечка сказала. Спасибо, спасибо , я отдам через месяц, не позднее. Профессор торопливо заталкивает деньги в карман. Потом забирает свою Анечку и, взявшись под руку,воркуя о чем-то, они уходят. За столом остались Виктор, рыжий Калев и Полякова. Она не торопится. Спиртное сделало свое дело, и ей хочется доиграть любимую игру. - Ну что. Калев- горячий финский парень. Светлая голова, тонкий ум, крепкие тормоза, только это не дает ему спиться. Маленький, некрасивый, но ходок известный, он напоминает Поляковой моль. - Дать что ли этому уродцу? Так ведь не допрыгнет. Ей приходит в голову старая песенка ' Зачем же вдова пионеру дала и галстука даже с него не сняла?' Она вдруг хохочет. Виктор интересуется - О чем это ты? - А, это я стихи вспомнила. - Что за стихи, ну - ко, почитай. - Ну, в общем: - Июньский вечер, шум прибоя - На небе яркая луна.Ну и что-то в этом роде, какие-то канделябры.- Кузя продолжил серьезно глядя ей в глаза - Сейчас волчицею завою Поскольку снова я одна. Полякова улыбнулась, ловко прищелкнула пальцами - Именно снова одна. Витя с Калевым были людьми не глупыми и, захватив по паре стульев, пошли восвояси. Виктор напоследок сказал Кузе - Ты давай Лену проводи до троллейбуса. - Провожу, провожу - успокоил его Кузя - Нет уж, миленький, я лучше тут пару минут посижу, протрезвею - сказала Полякова. А дальше подумала - чем с таким пугалом по улицам шастать. - И то верно - поддержал ее Кузя - Я сейчас чистенькую простыночку постелю, полежите, чуть отдохнете. Лена помахала своим наманикюренным пальчиком - Ну уж нет, этот мезальянчик никому тут не нужен. Она поднялась и, почти не шатаясь, двинулась в прихожую. Кузя спокойно следовал за ней. Там она попыталась надеть свои туфли, что было не просто. Мешал высокий каблук. Полякова рассмеялась - У вас есть эта штука, как она называется? - Рожок - подсказал Кузя. - Точно, рожок. Рожок и плинтус - два самых для меня трудно вспоминаемых слова - хихикнула женщина. Кузя присел на корточки и неторопливо, но ловко одел ей на ноги туфли. Потом, не поднимаясь, он провел рукой по внутренней стороне голени, к коленке и выше. Полякова откинула голову к стене, прикрыла глаза - Что ты делаешь? - хрипловато простонала она. Он подхватил ее, легкую, как перышко, начал целовать. Только под утро, совершенно опустошенный, Кузя уснул. Поляковой же было не до сна. Она лежала рядом и любовалась его красивым телом. Впервые все ее фантазии воплотились в реальность. - Боже мой - думала она - какая же я развратная шлюха. Откуда это во мне?- Потом вдруг появилась тревога. - Ну а что дальше? Может быть, женить его на себе? Приодеть. Она представила Кузю, наряженным в элегантный костюм. Это была та еще картинка. - Да его же бабы разорвут и растащат по кусочкам. Прямо подарок для такой ревнивой собственницы, как я. Да и он не комнатная собачонка, скорее,волчара- Она подумала о том, что он с ней вытворял ночью - опыта ему не занимать. Стать его любовницей? Она сразу вспомнила неопределенного цвета свитер, эти его похабные сапоги. Нет, не пойдет. Кузя в постели - одно, а в сапогах - совсем другое. Выхода практически никакого. Она внимательнее вгляделась в его лицо, обрамленное начинающими седеть висками. Тревога сменилась страхом. Ей стало очевидно - сегодня она еще может уйти, но если такая ночь еще повторится, то конец.Тихо, чтобы не разбудить его,женщина встала, быстро, почти лихорадочно, оделась, уговаривая себя - Я, черт побери, успешная, самодостаточная баба.Нельзя привязывать себя к чему бы то ни было,это просто глупо. Бежать, ни на секунду не задерживаясь возле этого дьявола. Выскользнув из квартиры быстрым и решительным шагом, почти маршируя, Полякова пошла прочь, по мере удаления, чувствуя все большее облегчение и уверенность. Кузя проснулся чуть позже и тоже не испытал разочарования от того что, женщины след простыл. -Баба с возу... подумал он.

Глава 13.


'Обрядная' выручка все накапливалась и накапливалась. Кузя хранил деньги в диване. Его траты были минимальными. Водка, нехитрая закуска. Одежда его вообще не интересовала. Самый дорогая его вещь - холодильник- стоял почти пустой. Чудеса новой техники определялись для Кузи одним словом - излишества. Более того, он не плохо освоил цены на продукты питания. Цены же на другие товары не знал. Да и вообще деньги были для него весьма своеобразной ценностью. Ананас и рябчик не очень-то отличались между собой в его голове. Сладкое слово ' ананас' он услышал, правда, лет в девять при таких обстоятельствах: как - то вечером собрались Выдра, Борька Бакин - Кобан, Борька Четвергов - Четверг, Валерка Аламаев - Аллилуйя. Обсуждался серьезнейший вопрос. Кобан видел как на пищеблоке разгружали невиданный продукт. Продукт этот перевозился в деревянных ящиках, был переложен деревянной стружкой, имел овальную форму и был совершено белым. - Это ананяс, век воли не видать - шептал Кобан.- Делают его из сахара и молока. Вкус- полный улет - утверждал он. Весь коллектив смотрел на него широко распахнутыми глазами. У всех текли слюнки. Ночью было решено добраться до этого 'ананяса' любым путем. Собственно набеги на пищеблок были делом обыденным. Целью был хлеб, в котором детдомовцев особенно не ограничивали. В столовой его можно было есть, сколько хочешь. Запрет был на его вынос и хранение в тумбочке, под матрацем или под подушкой. Но организм мальчишек был устроен так, что именно перед сном почему-то непреодолимо хотелось поесть. Не реже одного раза в неделю кто-нибудь проникал в раздатку столовой и воровал из огромной кастрюли уже порезанный, оставшийся от прошедшего дня хлеб. Мальчишки редко засыпали без чмоканья в каком - нибудь углу спальни и возни, сопровождающей дележку. Но это была рутина. Вот спереть ' ананяс' или, скажем, такое лакомство, как печенье, было поступком из ряда вон. Дело в том, что все, кроме хлеба, хранилось в складе за дубовой с мощными петлями и громадным висячим замком дверью. Взять эту крепость было не просто. Окна склада также были защищены кованными крепкими решетками. Эти пути можно было исключить сразу как недоступные. Решение подсказал Выдра - проникнуть в склад через вентиляционную шахту. Ее выходом являлся вентилятор, укрепленный четырьмя болтами. Вход же в помещение склада закрывала решетка, замурованная в штукатурку. Весь следующий день прошел в хлопотах. В депо украли раздвижной гаечный ключ, с хоз. двора принесли и бросили в газон, спрятав таким образом, деревянную лестницу. Едва дождались вечера. На два часа раньше намеченного времени отправились на дело. Кобан споро отдал болты вентилятора. Самый худой и жилистый Четверг залез в отверстие шахты. Минут через десять он уже передавал друзьям ворованные ' ананясы'. - Много не взял-сообщил он шепотом - я там попробовал - вкус говно. Действительно, при вскрытии скорлупы продукт оказался совсем не вкусным. И уж никак не похож на сахар. Это были куриные яйца, которых никто из детдомовцев до этого не видел,хоть это кажется невероятным. Наутро, разумеется, был тарарам. Директор провел следствие, но виновных не нашел. Видно, по части сыска Бог талантом обидел. Потом, тем не менее, он прочел целую лекцию воспитанникам на тему ' От мелкого воровства через бандитизм к измене Родине'. Мальчишек оставили в покое, а болты на вентиляторе прихватили сваркой. Директор Парватов Владимир Диомидович - Парват,обожал словечко 'Итенть' и вставлял его к месту и не к месту. Он говорил - Будем итенть переводить воров прямым ходом в колонию. Или, вызывая к себе воспитанника и распекая за какую-нибудь проделку, заканчивал всегда одинаково - Еще раз повторится,итенть,мало не покажется. Кстати, водку Кузя впервые попробовал, получив ее из рук Парвата. Директор был заядлым охотником и брал воспитанников на уток вместо собак. Задачей тринадцатилетних в то время подростков было сплавать за подбитой дичью. Кузя на всю жизнь сохранил в памяти болотный запах мокрой утки. За один заплыв их нужно было собрать три-четыре штуки. За охоту таких заплывов бывало по пять-шесть. От ощущения обжигающе-холодной воды, впрочем, Кузя страдал меньше. Ему было жаль битых уток, и он молча ненавидел директора как убийцу. После заплыва нужно было бросить уток в мешок. Другим таким же мешком накрыть спину и сесть на корточки у костра греться до следующего заплыва. После охоты кто-то из друзей директора, глядя на замерзших мальчишек, предостерег его - Смотри, подохнут. Как никак октябрь. Парват недоуменно оглядел мальчишек-собачат, потом налил каждому по пол стакана водки и распорядился - Одевайтесь, итенть,и к костру, итенть, греться. Первое опьянение Кузе запомнилось тем, что он действительно согрелся и быстро заснул. Надо сказать, что все купальщики остались здоровыми, никто не подхватил даже насморка.

Глава 14.


Елена Андреевна Полякова после некоторого раздумья решительно набрала Кузин номер телефона. Она нервничала потому, что врать не любила. Когда он взял трубку, она сообщила - Я что звоню, Саша, пришли анализы. - Ну и как? - поинтересовался он. - Да так, что их можно толковать как сомнительные. Надо бы повторить. Кузя взорвался: - Не надо ничего повторять, ни анализов, ничего другого.- И бросил трубку. Короткие гудки показались Поляковой оглушительной пощечиной. Она неожиданно разревелась. Громко, по- бабьи, так, что этот звук услышал Дима, санитар из выздоравливающих больных. Он заглянул в кабинет и увидел, что женщина, которую он воспринимал как недосягаемую звезду, плачет. Это полоснуло его по сердцу необычайной болью сочувствия. И преданно глядя на свое божество, он приблизился и сказал - Лен Андреевна, если вас кто обидел, хочите, я того нолем сделаю. Полякова посмотрела на явно наспех вырубленное лицо санитара, его глупые, но преданные глаза, сразу успокоилась и строго сказала: -Стучаться надо, когда в кабинет входишь, Дима. Иди, иди, своим делом занимайся. Она умылась, подвела глаза, поглядывая в небольшое зеркальце. Оттуда на нее смотрело молодое красивое лицо, глаза выражали ум и решительность, Она улыбнулась себе, обнажив белые ухоженные зубы. Достала помаду, критически посмотрела на губы, которые ей еще недавно так нравились. Пухлые и четко очерченные, последнее время они казались ей несколько легкомысленными. Порылась в сумочке, достала другой тюбик, менее яркий . Накрасилась, полюбовалась увиденным и сообщила отражению: - Ну что, начинаем спуск на дно, профессор? Домой Елена Андреевна заскочила ненадолго, приняла душ, переоделась. Ее муж сидел на кухне и полировал о мелкую наждачную шкурку металлический цилиндр. Для чего-то нужно было отполировать поверхность этого цилиндра до зеркального блеска. Эта штука называлась штиф. Что потом с ним делал ее муж Николай, она не знала. Про себя эту полировку она называла онанизмом, хотя и год назад муж получил за свою работу государственную премию. Но даже в самых торжественных случаях медаль лауреата не надевал, она лежала где-то в красной коробочке. Елена Андреевна налила себе чашечку кофе, молча выпила ее, поглядывая на мужа, потом сказала: - Я. Николай, сегодня прийду поздно. Не дожидайся, ложись спать. Муж, не глядя на нее, качнул головой, что означало - к сведению принято. Она встала, несколько секунд смотрела на его сутулую, увлеченную делом фигуру. Хотелось добавить еще что-нибудь вроде - Продолжай мастурбировать с железом, а я пойду трахнусь с живым существом. Может, это доставит мне такое же удовольствие, как тебе твои железяки.- Но она промолчала и вышла решительно в июньский вечер, направляясь к Кузе и по дороге думая, что семейная жизнь из пылкого чувства давно перешла, минуя дружбу и привычку, в безразличие. Про то, что дни пролетают необыкновенно быстро и бессмысленно и чем дальше, тем все быстрее, она думала последнее время постоянно. Через несколько лет отвратительная старость будет мерещиться ей за каждым углом, выглядывать из каждой арки. Пока же она поднялась на Кузин этаж и остановилась у его квартиры. Потом позвонила, послышались тяжелые шаги, дверь открылась. Кузя какой-то миг смотрел на нее, но удивления в глазах его не было. Молча, посторонился, пропуская ее в квартиру. В комнате было чисто, только на столе валялась банановая кожура. Машка скалилась и хлопала в ладоши. Кузя вместе с креслом перенес ее на кухню. - Здесь пока побудь. Видишь, ко мне барышня пришла. Лена села на стул, достала сигарету. Руки у нее подрагивали. Кузя забрал сигарету, пояснив - Машка не любит. Я ведь даже пить бросил, не терпит выхлопа животинка. Действительно, лицо его изменилось, стало моложавым. Видя, как ей тяжело начать разговор, Кузя поднялся - Я. Лена, сейчас чайку сварганю Он принес чайник и наполнил чашки золотистым напитком. Принес так же печенье и лимон. Потом сел рядом, в глазах его она прочла понимание. И тогда она решилась пересесть на его колени, прильнула к груди, зарылась рукой в его уже совсем поседевшие волосы. - Я так соскучилась по тебе - шепнула она едва слышно - ты только бы знал, как я соскучилась, Сашенька. Ничего не могу с собой поделать. Он обнял ее, стал тихо поглаживать, поцеловал в глаза и губы, стал ее раздевать осторожно, словно ребенка. Потом, когда уже все кончилось, они услышали как, Машка хлопнула на кухне дверкой холодильника. - Обезьяна - то дрессированная? - удивилась Лена - шастает по холодильникам, как хорошая хозяйка. - Просто я ей объяснил - захочешь яблочка, вот так за ручку потяни и обязательно потом дверку закрой. Она и поняла, умница, все на лету схватывает. - А не хлопотно тебе, Саша, с этим зверинцем? - Да что ты! Кузя закинул руку за голову - Это же единственная живая душа, которая меня любит. Полякова повернулась, легла подбородком на его грудь - Так уж и единственная?- переспросила она. - Ну конечно единственная. Ей наплевать, кто я, что я, во что одет. Пока на работе, она все глаза проглядит - где там папочка? Я ведь, Лена, не сильно избалован вниманием. Да и ей досталось. Так что у нас полное взаимопонимание и сердечная дружба. - Не скучновато ли, Саша, вот так жить бобылем с удочеренной зверушкой? Не обманываешь ли ты себя? Кузя поморщился. - Всю жизнь ненавижу вранье и обман. Противно это. - Ну вот и ответь мне честно. Сколько прошло с той нашей ночи, что ж ты меня не позвал ни разу? Хоть бы улыбнулся когда при встрече. Ну давай отвечай, только честно. Кузя встал, подошел к столу, выпил залпом остывший чай, пожевал кусочек лимона и, как когда-то, много лет назад, подмигнув Поляковой, сказал со смехом - А зачем было звать, когда ты от меня убежала, как черт от ладана? И потом этот свитер неопределенного цвета, да и сапоги. Какое убожество! А сапоги, Леночка, все те же. Я их, правда, теперь на работе оставляю только потому что Машка уж очень брезглива.


Глава 15.


В сентябре к дню рождения Выдры Кузя совершил невероятное. Он заявился к Федору Ивановичу Сегеде, директору центрального универмага. Тот когда - то сам приглашал его. Знакомство состоялось в морге при печальных обстоятельствах. Погиб единственный тринадцатилетний сын директора. Погиб нелепо. Пытаясь съехать по длинной извилистой лестнице, которая вела к городскому водохранилищу, парень слетел с велосипеда, сломал себе шейные позвонки и умер мгновенно. Кузя видел, что отец на грани безумия от горя. И вместо того, чтобы привычно принять ' обрядные', повел его в кабинет Выдры, где достал из заветного местечка бутылку коньяка, набулькал тому почти полный стакан. Мужчины выпили без закуски, Сегеда пожал Кузе руку, поблагодарил за сочувствие и пригласил в случае нужды заходить запросто. С тех пор прошло несколько лет, но они при встречах раскланивались, иногда разговаривали о жизни. Кузя никогда не обращался к этому человеку, да вот нужда заставила. Выдра, приглашая его на день рождения, попросил - Дело, конечно, твое, можешь хоть в сапогах притопать, но желательно в костюмчике, а то вечно как белая ворона. Между собой друзья не церемонились, и хоть пожелание было Кузе неприятно, выделяться и далее на таких мероприятиях было, в конце концов, смешно. Да и дата была юбилейная. Сегеда встретил его в своем кабинете, и так же, как тот когда-то, угостил его коньяком и внимательно выслушал. Потом вызвал водителя, и они поехали в магазин 'Березка'. По пути Сегеда пояснил - У меня один ширпотреб, а мы тебя приоденем по высшему классу. В кабинете директора 'Березки' Кузю действительно одели с ног до головы. Снабдили даже туалетной водой. И когда он посмотрел на себя в зеркало, то увидел седовласого, моложавого иностранца. Даже видавшие виды, надменные продавщицы оторопело замерли, когда он появился перед ними. Почти двухметровый Кузя, рост которого скрадывали широкие плечи, выглядел совершенно невероятно. - У тебя как с финансами?- деловито осведомился Сегеда - если что, я добавлю. Но Кузя тут же отсчитал сумму вдвое большую необходимой и сказал, указывая на продавщиц - Сдачу девчонкам на конфеты. - Жопа слипнется - пробурчал Сегеда ,пересчитал деньги и принес еще финский коричневый тонкой кожи плащ. - Ну вот, теперь тебе трубку в зубы и хоть к Английской королеве на прием. Кузя шел домой пешком. В двух пакетах с надписью ' Березка' он нес свою старую одежду. От мыслей встречных людей его давил хохот. Даже мужики оглядывались и провожали взглядом, пытаясь вспомнить, в каком фильме видели этого элегантного красавца с необычно синими глазами. Про женщин речь вообще не шла. Машка, правда, встретила не очень приветливо, так как учуяла запах коньяка. На новую одежду она вообще не обратила внимание. Кузя объяснил ей - Не, Машута, пить я теперь не буду. Вот еще пару рюмок у Выдры на юбилее и точка. Машка сварливо возразила - Юбилеи, юбилеи. Плакать надо, а не радоваться. - Э нет, Машута, живы да здоровы, и ты у меня есть, такая славная, так что радоваться есть чему. Хотя с другой стороны юбилей только повод для пьянки.

Глава 16.

Перед уходом уже нарядно одетый Кузя залез в свой ' Банк' в чреве дивана, отсчитал огромную по тем временам сумму, ровно уложил ее в пачки, упаковал все это в газетный кирпич солидного размера, перевязал его бечевкой. Денег в ' Банке', кстати сказать, убавилось немного. Напоследок он побрызгал себя туалетной водой ' Шанель Эгоист' и направился к Виктору. Через несколько минут он уже звонил в его дверь. Встречали Виктор и Лида. Из глубины квартиры слышались музыка и людской говор. Супруги онемели, Виктор смог только выдавить из себя - Вот это номер! Но настоящий номер ждал впереди. Кузя сунул ему газетный кирпич с деньгами и шепнул на ухо - Это тебе подарок, потом посмотришь. Когда Кузя вошел в комнату, там уже собрались почти все гости и царило обычное в таких случаях оживление. Его появление произвело впечатление шаровой молнии. Кобра даже встала и подошла проверить - не мираж ли это. Она дотронулась до его руки, погладила мягкую английскую ткань серого в полоску костюма и, слегка даже окосев, сообщила приумолкнувшему собранию - Это Кузя. Сцена была такова, что все разразились громким хохотом. Кузя уселся у края стола между Коброй и Горяевым. Слева чуть наискосок от него сидела Лена Полякова, к лицу которой отчего-то прилила кровь. Горяев, несмотря на свою аристократическую бабочку, рядом с Кузей выглядел затрапезно одетым сельским учителем. Это бросалось в глаза. Он это почувствовал и потихоньку начал негодовать, в его голове болью отдалось - Сраный санитаришка одет, как лорд. Где мы живем! В той же Англии такое соседство немыслимо. Да, сэр! Нет, сэр! Вот и все возможное общение между господином и слугой. А этот сидит в вальяжной позе, пригубливает коньяк, под интеллигента работает. Уж как и что он пьет, я то знаю! Вот рыло! Все настроение испортил. А эта старая дура - он покосился неодобрительно на Кобру, которая принюхалась к Кузе, зажмурила глаза и мечтательно произнесла - Французское амбре - Сейчас, кажется, поцелует его в задницу. Так и не удалось Кузе избежать участи белой вороны, перекраситься под общую стаю. - Так уж, видно, на роду написано- с горечью подумал он. Лида хлопотала на кухне и мучилась чисто бабьим вопросом - Что же подарил Кузя? Когда любопытство стало невыносимым, она пошла в комнату, где были свалены многочисленные подарки, надорвала газетный пакет, разумеется, обомлела от неожиданности. Позже, улучив момент, она шепнула мужу - В Сашкином пакете деньги. Очень много! Выдра мечтал об автомобиле, и несколько недель назад ему предложили приобрести 'Волгу', но достаточного количества денег не было, и он отодвинул свою мечту до лучших времен. Кузя, естественно, все это прочухал и преподнес поистине королевский подарок. У Виктора слезы навернулись на глаза, и Джон Соловьев отнес их на счет своего красноречия. Он как раз произнес тост в обычной своей манере проникновенно, но ни о чем. Но Виктор вдруг встал и сказал - А я хочу, дорогие друзья, предложить тост за Александра Васильевича Кузьмина, моего ближайшего друга, да что там друга, брата. Поверьте на слово, если бы не он, мы бы с вами здесь не собрались. Повода бы не было. Брателло! - по детдомовски он обратился к Кузе - За дружбу по полной! - Господи!- все больше распалялся Пал Палыч.- я вроде бы на юбилее доктора наук Выдрина, а не паршивой дворняги по кличке ' Кузя'. Он встал, подошел к Лиде и шепнул ей что-то. Вместе они удалились на кухню, где Горяев попросил ее померить ему давление - Голова, Лидочка, разрывается, да, главное, беспричинно. Неужели из-за пары рюмок коньяка? Действительно, давление было высоким. Лида дала Пал Палычу таблетку. - Суньте под язык, подействует почти так же быстро, как инъекция - посоветовала она. Через какое-то время головная боль у Горяева успокоилась, но настроение не возвращалось. Пал Палыч решил уйти по-английски, он сделал знак Ане, они незаметно протиснулись среди гостей. Но судьба, видимо, одарила профессора на тот день еще не в полной мере. В прихожей стоял Кузя, который без лишних слов помог Анечке найти ее плащ, накинул его ей на плечи и на прощание напомнил Пал Палычу про долг в тысячу рублей - Я, Пал Палыч, поиздержался - Кузя похлопал красноречиво себя по новому костюму. - Ах! - закудахтал Горяев кончиками пальцев касаясь лысины - Как это я забыл? Склеротик старый. Завтра же, завтра же занесу прямо на работу. - Тогда уж послезавтра. Завтра то воскресенье - напомнил Кузя. - Ну вот, видите, память совсем дрянь. Старею. А вы, Кузя, пока - что молодцом. Да, да молодцом! - Благодарю вас за комплимент, сэр - почтительно поклонился Кузя, закрывая за супругами дверь. Пал Палыч, хоть и озадаченный этим обращением - сэр - в ярости спускался по лестничной клетке и с разными оттенками повторял одно единственное слово - быдло, быдло. Он подхватил свою Анечку под руку и все с тем же яростным напором сказал - Правильно Троцкий писал Бухарину ' Мы выпустили быдло из стойла, и это было легко. Посмотрим, удастся ли загнать его назад и чего это нам будет стоить'. Загонишь их теперь - кипел негодованием Горяев, сам сын крестьянина со Смоленщины. Веселье шло своим чередом, играла музыка, все танцевали. Виктор с Кузей отошли к окну - Ты чего это деньгами соришь?- спросил Выдра - И зачем столько? - Ты же машину хотел. Это же деньги, Витек, фантики. А я беднее не стал. Да и потом, что ты кусок этого железа не заслужил за столько лет работы? Уж я то знаю, как попахать пришлось.- Виктор попытался поцеловать его в щеку, но Кузя уклонился - Кончай эти нежности. Не чужие, небось. С другого конца комнаты Кузе махала рукой Полякова. Рядом с ней стояла неожиданно вернувшаяся Анна Горяева. Оказывается, Пал Палыч поручил ей вернуть долг немедленно. Как только супруги Горяевы пришли домой, Пал Палыча пришлось отпаивать сердечными каплями. Дрожащими руками он отсчитал тысячу, приговаривая - Мерзавец, ах, мерзавец. Ведь сам, понимаешь сам вручил мне эту тысячу. Я прекрасно, отчетливо помню, сказал ему - отдам через пару месяцев - а он заметь, без всякого принуждения, мне ответил - отдадите, когда сможете. С этаким, знаешь, барским выходцем - когда сможете. Благодетель нашелся! Заметь, Анечка, за язык я его не тянул. Отдать, отдать немедленно, бросить прямо в его пьяную рожу.Он потер виски Кажется придется принять снотворное. Анечка, голубчик, я тебя очень прошу, вернись и отдай этому, этому алкашу деньги. Только надо позаботиться, чтобы при этом было третье лицо. Да, да, ты не улыбайся, присутствие третьего лица необходимо. О, я знаю эту породу мерзавцев. Анна, убедившись, что муж принял слоновую дозу снотворного, с удовольствием отправилась выполнять его поручение. Этот мужик ей всегда нравился. - И кто знает, что из всей этой истории получится, - думала она. Поэтому когда Кузя по знаку Поляковой приблизился, Аня, взяв его нежно под руку, повела в местечко, где бы им никто не помешал. Этим местечком оказалась ванная комната - Вы знаете - зашептала Аня- Пал Палыч действительно последние пол года сам не свой, память подводит, неуемная сонливость и в то же время из-за пустяка переживает. Вот и сейчас не захотел ждать понедельника.- Она расстегнула почти до пояса кофточку, пояснив - Карманов то нет, а куда еще женщина спрячет деньги? Грудь ее, ничего не скажешь, была соблазнительной. Аня передала деньги, но не торопилась застегивать кофточку. - Пал Палыч и я - она положила руки на плечи Кузе - ну словом мы очень извиняемся. Поймите это недоразумение - шептала она, прикрыв глаза и чуть откинув голову, готовая к поцелую. - Я знаю - недоразумение - поддержал Кузя, ловко застегивая ее кофточку -Спасибо, Анечка,- продолжил он, словно ничего не произошло. Впрочем, Анечка не очень расстроилась -Что это с ним?А говорили ходок.Ладно, еще не вечер,- успокоила она себя и пошла к гостям. Кузя тоже отправился искать Виктора, пора было откланиваться. Подвыпивший Выдра долго не хотел его отпускать - Мы же только разогрелись. - твердил он, - оставайся. - Витек, у меня Машка дома одна.Извини, не могу. Кузя, к радости Машки, пришел рано. Он принес с собой торт, яблоки, апельсины. Все это заботливо собрала Лида. Обезьяна первым делом взялась за торт. Через минуту в дверь позвонили. Это была Анна Горяева.


Глава 17.


В сентябре старших детдомовцев отправляли на сбор картошки. Это был праздник. В колхозе кормили, как на убой, три раза в день, давая молоко. Кроме того, в другом отделении, в пяти километрах, работали учащиеся медучилища, которые каждый вечер устраивали танцы.Детдомовские, как могли, танцевали , но, главное, в клубе заводились знакомства с проводами девчонок домой и первыми неумелыми поцелуями. Обратно в свое отделение возвращались глубокой ночью, иногда в одиночку. Кузя не был исключением. Однажды, проводив очередную девицу, потискав ее на прощание, он решил сократить путь и для этого двинулся через лес, как ему казалось, напрямую. Светила луна, но вокруг было темно и мрачно. Слышались непонятные и потому тревожные звуки, уханье, какая-то возня. Минут через сорок ходьбы Кузя понял, что заблудился. Чтобы сориентироваться, он залез на довольно высокую сосну. Где-то справа мелькало несколько тусклых огоньков. Он решил двигаться в их направлении. Это оказалось не просто, пришлось обходить небольшое озерцо. Потом он попал в болото и, то и дело проваливаясь в неприятную, холодную жижу, основательно промок. Слава Богу, лес, наконец. кончился. На опушке мальчишка снял сапоги, вытряхнул из них болотный мусор и еще минут сорок двигался вдоль полей, пока не набрел на проселок и уже не сворачивал с него, надеясь, что он приведет его к жилью. Лесные звуки перепугали Кузю довольно основательно, к тому же он замерз. Вечера были холодные. Наконец, с облегчением он увидел одинокий тусклый огонек. Это оказался небольшой, в четыре избы, хуторок . Шавка во дворе истерично лаяла, когда он подходил к калитке. Чья -то тень мелькнула в окне, затем дверь в избу открылась, появилась женщина. Она загнала собаку в будку и отворила калитку. Кузя объяснил, что направляется в Паршино, но заплутал. Женщина провела его в дом. Единственная комната освещалась керосиновой лампой да лампадкой, мерцающей под иконой. У стены стояла широкая деревянная кровать, стол, пара стульев, небольшая, беленая известью печь- да икона в переднем углу - вот и вся обстановка. Женщине было на вид лет под тридцать. Одета она была в солдатскую гимнастерку, такие же брюки с отрезанными выше колена штанинами. Она внимательно рассматривала Кузю. Несмотря на свои четырнадцать лет, парень был крепкого сложения и высок. - Эко тебя занесло. До Паршино напрямки верст семь. Увидя его мокрую одежду она скомандовала раздеться и развесить одежду на веревку, растянутую вдоль печи. Потом налила миску ухи. На вопрос - откуда он?- Кузя остерегся назваться детдомовским, местные не очень-то их жаловали. - С медучилища я. - Ага - понятливо отозвалась женщина. Фершалом будешь. В избе было холодно, на стене висела рыбацкая сеть, женщина сказала - А я вот сеточку правлю, муж то второй год как утоп. Потом, видя, что у Кузи зуб на зуб не попадает от холода, предложила - Иди вон под одеяло грейся. Действительно, на пуховой перине под лоскутным одеялом было тепло. Глаза слипались, навалился быстрый сон. Женщина, шепча молитву, какое-то время стояла возле иконы, потом, перекрестившись, повернула ее ликом к стенке, погасила пальцами лампадку, задула лампу. Кузя проснулся от ласковых прикосновений, он ощутил горячее женское тело. Такого с ним еще никогда не случалось. Иногда по ночам ему снились какие-то сладкие видения, которые завершались тем, что на трусах утром оставались белые, плохо оттираемые следы. Но вот так, на яву, это было впервые. Он растерялся и лежал, не шелохнувшись, но женщина делала все сама. Он ощутил, как плотно охватывает его ее плоть горячая и влажная. Потом почувствовал, как вся она задрожала, навалившись на него упругой грудью, как в нем вдруг взорвалось наслаждение, изливаясь горячей пульсирующей волной. Женщина все так же молча улеглась рядом. Потом, заметив, что он все еще возбужден, она ласково понудила его улечься между ног, положила его руку на свою грудь, показала, как нужно ее ласкать. Угомонились они на рассвете. Кузя проснулся где-то к полудню. По хате ходила хозяйка в своем дурацком наряде, уродующем ее в общем-то стройную фигуру. Кузе почему-то было стыдно смотреть ей в глаза. Она же, как будто между ними ничего не произошло, позвала его к столу, на котором уже стояла тарелка с жареными карасями. Кузя принялся есть, а женщина, сидя на другом конце стола, уперев голову в ладонь, с нежностью смотрела на него. Неожиданно она спросила - Не хватятся там тебя? - Понятное дело, хватятся - ответил Кузя думая что его таким образом ,выпроваживают. Он заторопился, натянул все еще влажную одежду. Женщина повела его огородами и, когда он уже перемахнул через плетень, поинтересовалась - Зовут-то тебя как, паря? - Саша - покраснев представился Кузя - Саша - словно пробуя на вкус повторила женщина- сегодня -то прийдешь Санек? Не то я ждать буду. Ох, как ждать буду! Потом деловито рассказала, как пройти в Паршино.


Глава 18.


Его действительно хватились, но только свои ребята. От ' сухожопой' прогул удалось скрыть без особого труда. Друзьям Кузя рассказал, что заблудился в лесу. Под утро нашел стог, в котором и заночевал. Кобан, у которого был нюх на такого рода дела, пристал к нему, как банный лист. Он был уверен, что Кузя провел ночь с девицей из медучилища, которую провожал с танцев. - Давай так. Сегодня я ее провожаю. И он испытывающе впился своими маленькими хитрющими глазами в Кузю. Чтобы не бросать тень на не повинную ни в чем девчонку, пришлось ему все рассказать. - Ну и что, пойдешь к ней сегодня опять?- с завистью спросил Кобан - Не пойду - отрезал Кузя - она мне в матери годится. Да и стыдоба. - Фу ты ну ты, стыдно ему. Ну а мне адресочек дашь? Кузя рассказал, как пройти на хутор. - Ну это ясно - подытожил Кобан - а зовут-то ее как? - Не знаю, не спрашивал - улыбнулся Кузя. - Вот это да!- загоготал Кобан - отходил тетеньку, а как звать, не спросил. - Это еще вопрос, кто кого отходил, - невесело подумал Кузя, засыпая. В Кобане энергия била через край. К вечеру, когда все собирались на танцы, он расфуфырился, заняв у кого-то туфли, у кого-то - рубашку и даже куртку, договорился с друзьями, чтобы его прикрыли, если он задержится на ночь. Заодним растрепал всем друзьям о Кузиных похождениях. Те, в свою очередь, пристали к Кузе с вопросами, но он уже в то время терпеть не мог обсуждать с кем бы то ни было подобные темы. Впрочем, всех удивило не событие как таковое, а то, что самый скромный из них попробовал женщину. А что она- изголодавшаяся по мужику деревенская баба, да еще и не первой свежести, в расчет не принималось. Наоборот, то, что взрослая женщина снизошла до пацана, всех взволновало больше всего. Парни ушли на танцы, Кузя завалился отсыпаться, а Кобан с покрасневшей от возбуждения мордой носился по деревне. Едва начало смеркаться, он растолкал Кузю и смущенно сказал - Ты того, посоветуй с чего начинать-то? - Да ни с чего, скажешь, заблудился мол, или водички попить попроси. А вообще отстань, дай хоть поспать немного. К ночи все парни вернулись с танцулек, чуть раньше явился и Кобан. Он разбудил Кузю и сообщил - Полная жопа и облом. Тебя она ждет. Поначалу все было нормалек, завела домой. На столе самогонка, пирог, огурчики. Ну, я ей давай чесать - заблудился и все такое, а она меня напрямки - Санька, мол, где?- Я в непонятки - Какой такой Санька?- А она в одну точку уставилась, потом тихо так говорит - Иди отсюда на х.. Я и так и сяк, мол, ты че, офонарела тетка? Ну, она из-за печи ухват берет и на меня, как на медведя с рогатиной. Словом, выгнала. Я уже на улице был, она мне кричит - Передай Саньку, что завтра буду его ждать. Ну а я ей в ответ со зла-то - Санька уже старушатинки нахряпался от пуза, теперь будет дрыхнуть неделю без задних ног. Кузе понадобились годы, чтобы понять, отчего при воспоминании об этой простой первой в его жизни женщине его горячей волной обжигал стыд. Увы, моральные понятия о порядочности у детдомовских были весьма размыты.


Глава 19.


Однажды, ближе к вечеру, в спальню заскочил Кобан, пошептавшись по очереди с Аллилуей, Выдрой, Четвергом, он подсел и к Кузе -Хочешь кино поглядеть? - загадочно спросил он -Где? - Да тут рядышком и бесплатно. Только надо бинокль у Петровича выпросить. Он знает, ты брехать не станешь, тебе даст. Соблазн посмотреть кино был огромен и Кузя пошел на квартиру к Борису Петровичу. Тот встретил его в майке, застиранных семейных трусах. Дома он передвигался без протеза с помощью костыля. - Борис Петрович, дайте бинокль на пару часов - попросил Кузя. -Зачем он тебе, на ночь глядя? - Да мы с пацанами кино хотели поглядеть, а издалека не видно. Бакин где-то место надыбал. Борис Петрович, добрая душа, знал, что значит для ребят кино. Он вынес бинокль, показав на линзы, предупредил -Пальцами за стекло не браться. Цейс- вещь хрупкая, так что под твою ответственность. Счастливые ребята выбрались через окно второго этажа и направились за Кобаном. На груди у Кузи висел бинокль. Скоро пришли к зданию депо. По пожарной лестнице забрались на крышу. -Дай-ко - Кобан стянул с Кузиной шеи Цейс. Какое то время он настраивал окуляры и Кузя понял, какое кино они явились смотреть. Как на ладони была видна баня. По средам в нее ходили мыться и детдомовские. Окна первого этажа были закрашены густой масляной краской. На втором же этаже в банном отделении и без бинокля отчетливо были видны обнаженные женские фигуры. Кто-то намыливался, кто-то стоял под струей воды. Бинокль переходил от одного к другому под смех и похабные шуточки. Мощная оптика позволяла разглядеть даже мокрые волоски на теле. Однако, странное дело, у Кузи вид моющихся женщин не вызвал никаких чувств, кроме стыда. Они показались ему совершенно беззащитными. Он подумал -Не знают, бедные, что несколько придурков насилуют их глазами. Он отдал бинокль, отошел к вентиляционной трубе и присел на корточки. Сеанс, однако, продолжался. Кобан нервно теребя причинное место, комментировал - Во, во, смотри, как швабру намыливает. Видать приятно, ишь, башкой крутит. Кузя смотрел на друзей, ему и в голову не приходило осуждать их. Им это интересно, мне противно. Кто-то из нас с придурью, их больше - значит, я. Утром, возвращая Петровичу бинокль, Кузя похвалил прибор - Классная штука, все, как на ладони, только слов не слышно. Учитель поинтересовался - А что за фильм? - Да что-то про обезьян - почти не кривя душой, сообщил Кузя. - Это вы Тарзана, наверное, смотрели - отозвался Петрович. Ребята еще много раз бегали в депо, но Кузя никогда больше с ними не ходил.