Кудесник Мирослав. Сказка гл. 1-3

КУДЕСНИК МИРОСЛАВ.
Сказка, главы 1-3
.

1 Глава, в которой, как положено, знакомство с некоторыми из героев, и что-то начинается.

На земле буйствовала метель, свирепая такая - ни зги не видно, люди укрылись, кто где. А над землей летел ковер-самолет. На нем разместились Степик человек - кудесник и Черт Гаврилович Длиннохвост, гонец самого сундаря - царя Хваталы Неупускаевича, который правил царством Многопупским.
- Медленно летим- сказал Черт Гаврилович.-У кого это ты взял такой ковер- самолет?
- Да у Перепрыги, мудреца этого, который держит прокатную избу. Он сдает на прокат и ковры, и ступы с метлами, да и сам кое-что делает. Но техника у него не та: стар он и сам, и техника его. Даже бабы-яги жалуются на его ступы. А чего это твой хозяин такой жадный? Прислал бы свой ковер-самолет. Ему мало побеспокоить человека, так еще и в расход его ввести нужно.
- Что сделаешь, они хозяева. Ну, да ладно, долетим на этом,- успокоил собеседника Черт.- Только посмотри, что на земле-то делается. Как садиться будем?
- Это не трудно, меня папаня кое-чему научил,- ответил Степик. – Небось, во дворе у сундаря сугробов нет.
Так они летели над лесами, над полями, которые заносило снегом - залогом будущего урожая. Но вот, показалась дворцовая башня высокая, выше туч снеговых, на нее они и держали путь. Когда башня оказалась совсем рядом, Степик достал из кармана платок, махнул им - и снеговые тучи голубями взвились вверх, небо стало чистым, а серебристый снег озорно заблестел под солнечными лучами.
Ковер-самолет спустился во двор дворца, представляющего собой добротную избу, но поскольку в два этажа, да еще сам царь там живет - зачит дворец сундаря-царя Хваталы Неупускаевича. Тотчас к нему подбежал ближайший помощник царя Прилипала и поторопил Степика. Но тот сначала скатал свой ковер-самолет, поставил его в уголок, наказал ему никого не слушаться, кроме него, и тогда уже пошел с Прилипалой.
При входе, какой-то придворный жестом показал, чтобы Степик снял валенки и шел босиком. Но тот внимания не обратил. Шли они по коридорам, переходам, по коврам чужеземной работы, наконец, пришли к тронному залу. Там Степик снял полушубок, шапку и оказался статным парнем. И ростом он вышел, и склад у него богатырский, и на лицо красавец. Возле зеркала веденецкой работы поправил рубашку шелковую, расшитую, любимую, потому что расшивала ее Брониславушка, голубка, душа его, и пошел в зал.
Только вошли, как Хватало закричал:
- Деревенщина, нет, чтобы снять свои валенки, так прется напролом, сколько мокроты и грязи на ковры натащил! Снял бы свои грязные обутки. Не такие чины по моим коврам босиком ходят.– Но тут же опомнился, вспомнил, что позвал Степика по важному делу, пригласил подойти поближе, и сразу начал разговор:
- Служил ты мне мало, послужи еще. Как тебя зовут, Степкой, кажется?
- Ты, сундарь- царь,- (царь с самого начала велел себя так величать: насчет грамотности у него было не очень хорошо) - чего-то путаешь. Зовут меня хорошие люди Мирославом. Это твой батюшка, который людей за людей не считал, назвал меня Степиком, а те, кого я побеждал, тоже зовут меня Мирославом. А служил я тебе немало, кто бы ты был, и где бы ты был, если бы батя не отбили косоглазых? А кто прогнал косопузых? Ладно, не будем считаться, не тебя, людей мы защищали наших великозорьских.
- Каких еще великозорьских? Многопуповских. Про великозорьских забудь, если не хочешь, чтобы великий Голован не сварил тебя заживо и не отдал на съедение собакам,- пригрозил Хватало.- Но давай по делу. Завелся тут, в лесах шпынь какой-то, Доброделом себя называет. Грабит народ, на наш посад походом собирается. Проучить бы его. Говорят, что кроме тебя никто и не возьмется за такое дело. Солдатики у меня никуда не годные. Повелеваю я, давай-ка, возьмись ты.
- Что тебе сказать, сундарь-царь? Ты повелевать можешь, а вот ребятки мои согласятся ли? Погоди, я посмотрю, поразведаю, а потом скажу.
- Да не потом, говорю я тебе!- закричал Хватало,- Мне надо сватов посылать к Сверчкам, сын жениться захотел, а сваты ехать через лес не хотят: боятся.
- Подождать придется малость, - сказал Степик.- Зачем же я дуром полезу? Как сказал – так и будет.
- Ох, Степка, скучает по тебе кнут,- с досадой произнес Хватало.- Ну, хорошо, неделя тебе сроку. Отведи его к белой челяди, пусть там живет,- велел он придворному.
- Зачем же я пойду к твоей челяди? У меня в городе терем найдется,- сказал Степик.
Во дворе он постоял, несколько раз хлопнул в ладоши и перед ним оказался возок с запряженным в него конем. Степик положил в возок ковер, взял возжи и поехал восвояси.
В посаде он остановился возле не так красивого, но добротно срубленного дома. Не успел Мирослав поставить лошадь у коновязи, как навстречу ему вышел молодой мужчина.
- Мирослав, как я рад тебя видеть! Какими судьбами? Заходи скорее, тебе все рады будут.
Друзья обнялись, а затем отправились в дом. Там гостя приветствовала молодая женщина, к ней прижался мальчик, а на руках девочка. Скоро из прируба вышли старичок, довольно крепкий на вид и старушка с добрым лицом, которое озаряла улыбка.
- Славик, а ты все мужаешь, - сказал дед. – Отца-то ты превзошел. Тот всем хорош, а ты еще лучше. Давненько у нас не был, маманя-то как?
- Да плоховато, деда, то одно мучает, то другое. Не знаю, кто прислал к ней ведунью бабку Арину, так та с ней несколько дней пробыла, о чем-то беседовала, а потом сказала, что должно быть лучше.
- А какими судьбами ты к нам? – спросил молодой мужчина.
- Да примчался Черт Гаврилович, передал приказ Хваталы прибыть к нему.
- Чего это ему понадобилось? – спросил дед.
- Нужно сватов посылать в Сверчки, да боится, что их разбойники на лесной дороге не пропустят.
- Вот оно что,- сказал молодой мужчина. – Это, значит, шпынь Блохолов безобразничает.
- Хватало сказал, что он зовет себя Добродел.
- Какой он Добродел? Собрал всех лентяев, бездельников, и безобразничает, не думает, что Хватало с такими расправляется просто: камень на шею - и в прорубь, черти ему помогают хорошо.
- Попробуем разобраться.
- Харитоша,- улыбнулась мужу молодая женщина,- а гостей сказками не кормят.
- И то правда,- улыбнулся Харитон. – Давай сюда Настю, да собери на стол. Нынче у мамки пиво хорошо получилось, попробуем.
За столом шли разговоры о жизни. А после еды Мирослав и Харитон ушли в дальнюю комнату.
- Ты понимаешь, - говорил Мирослав, - заботы Хваталы меня мало беспокоят. Этот негодяй хороших людей обижает. Надо с ним разобраться. Ты пригласи назавтра нескольких наших парней, мы поговорим, что делать.
Уже перед самым сном к Мирославу подошел дедушка.
- Скажи-ка, Слава, о папаньке-то твоем, что известно?- спросил он.
- Нет, дедушка Прокоп, ничего, но если мне приходится туго, он помогает. Я верю в него, помню, когда он прощался с нами, сказал, чтобы я ждал его сигнала и шел к нему на помощь. Но пока вестей нет.
На следующий день Мирослав дождался парней, их было четверо. Все они крепкие, чувствовалось, что ловкие. Обсудили, как разделаться с грабителем. Решили дела не откладывать, а отправиться завтра же.
День выдался настоящий зимний. В небе торжествовало солнце, делая без того красивую природу, еще красивее, придавая торжественный вид и избам с нахлобученными снежным шапками, и сугробам, заваливши улицы, и инею украсившему ветви деревьев. Харитон дал им хорошие сани, лошадь.
Все собрались во время, запряженная лошадь нетерпеливо переступал ногами. Наконец тронулись. На облучке сидел Ваня, веснущатый парень в нахлобученной шапке. На самом главном месте Мирослав, в купеческой шапке и в тулупе. А Даниил и Мирон находились по бокам. Путь был не короткий. Началась лесная дорога. По бокам дроги ели и сосны, припорошенные снегом, замерли, словно сторожевую службу несли. Было тихо, только скрипели полозья. Все волновались. Наконец Мирослав сказал:
- Приготовились. Они близко.
И действительно, не прошло и пяти минут, как из леса с криком выскочили человек пять, одетых, кто в чем, кто с дубинкой, кто с ножом.
- Стой! – отчаянно заорал самый крупный из разбойников. Подскочив к повозке, быстро окинул взором, находящихся там, и закричал:
-Купец мой, а остальных кончайте вы.
Он поднял увесистую дубинку, намереваясь ударить ей Мирослава. Но тут получилось нечто необыкновенное. Когда дубинка была у разбойника над головой, она вдруг вырвалась из его рук и огрела его по его же башке. Разбойник упал. В это время ребята уже связали троих и заканчивали с четвертым.
- Ваня, приведи в чувство этого,- показал на главного Мирослав,- а этих тащите за деревья.
Ваня не без труда привел в чувство большого, и его тоже оттащили в лес.
Мирослав попросил Ваню побыть с подводой.
Подойдя к связанным разбойникам, Мирослав спросил:
- Ну, как будем сражаться или отдохнем. Тебе Блохолов, отдохнуть надо обязательно.
- Ты бы предупредил, мы бы тебя не тронули,- пробормотал Блохолов.
- А других тронули бы? – спросил Мирослав.- А ты знаешь, где можешь оказаться через пару часов? Хватало с такими, как вы, шутить не любит. Прорубить прорубь не трудно, а дальше его слуги черти дело сделают без задержки. Вот что, ребята, возьмите одного, пусть он покажет вам, где их зимовье, подожгите его, и подождите, пока разгорится хорошо.
Ребята развязали одного из разбойников, и пошли вглубь леса.
Мирослав стал беседовать с Блохоловом. Тот начал жаловаться на трудности жизни. Семья, мол, большая - кормить трудно, решил подразжиться.
- Когда же ты обзавелся семьей? – засмеялся Мирослав. – Ты же за счет стариков живешь, и всю жизнь шкодишь.
Мирослав припомнил ему прежние грехи. В результате сказал:
- С сего дня ты наказан. Хватале отдавать тебя и твоих друзей не хочется, поживите, может, и людьми станете, а ты, Блохолов, речи лишишься. Это от того, что тебя твоя дубинка ударила, а ребята так и будут всем рассказывать: заготовлял дрова, - и тебя деревом по голове ударило.
Блохолов замахал руками, что-то хотел сказать, но из губ его вырывалось мычание. Скоро подошли ребята, сказали, что зимовье горит хорошо. Мирослав велел всех развязать, и отпустить на все четыре стороны.
На следующий день Мирослав пошел во дворец к Хватале.
- Где Добродел? – грозно спросил он.
- Сбежал, как почуял, что я приехал, вместе со своей компанией скрылся.
- Ох. Степка, плохо тебе будет. если врешь. Я в воскресенье сватов посылаю.
- Посылай, пусть они по дороге веселее поют да на балалайках играют, никто их не тронет.
Во дворе, пока Степик расправлял ковер-самолет, к нему подошел Черт Гаврилович.
- Здорово, Степик, отпустил тебя хозяин?
- Какой он мне хозяин? Это я ему хозяин. Как живешь-то?
- Да плоховато, Степик, плоховато. И служба трудная, и кормежка плохая. С такой ни рожек хороших, ни крепких копытцев на ногах не отрастишь. Да еще ведьмы, как с ума свихнулись. Дурят народ. Там Валяная заправляет. Ты бы ее припугнул.
- А в чем дело-то?
- Да народу прохода не дают: чуть где человека застанут в одиночку - кланяться себе заставляют, величать их, а потом сажей вымажут и улетают.
- Это нехорошо, попробую разобраться.
Попрощавшись с чертом, Мирослав лег на ковер-самолет - и в путь.

2 глава. Пока события назревают, можно вспомнить о прошлом, а здесь появятся новые герои и события.

А жил Степик, он же Мирослав, в лесном подворье, куда лететь ему долго, вот и пришли воспоминания, которые, вроде, сократили скуку пути.
Отец его большой кудесник. Много он умел, и не просто умел, а считал эти умения нужными для того, чтобы вмешиваться в житейские дела людей и этим отстаивать правду, для этого у него силы были. Колдунов возле него не водилось, всякие злыдни за версту убегали, почуяв Спиридона – кудесника. Его и власти боялись. С ним они не могли ничего сделать. Был такой правитель - царь Скуловорот. Его жена заставила издать указ, по которому простонародные бабы не должны иметь дорогих украшений. А какие украшения у простонародья? Дешевенький жемчуг, кораллы, редко у кого янтарь. А о золоте большинство не мыслило, но все же этой ведьмице завидно было. И пошли солдаты по посаду обыскивать женщин. Набрали короб всякого добра. Одна из женщин и пожаловалась Спиридону. Тот, не долго думая, пришел к этой дуре, и попросил показать, что же она набрала. Та не стала стесняться, открыла шкатулку, а там - чистая зола. Как расшумелась, раскричалась, побежала к Скуловороту. Тот немедленно приказал заковать Спиридона в цепи самые толстые и посадить в самый глубокий подвал. Так и сделали. Дело было к вечеру. Скуловорот собирался спать ложиться, глядь, к нему в спальню заваливается сам Спиридон и желает спокойной ночи. Тот от удивления и возмущения заорать захотел, да рот так раскрыл, что закрыть его не мог, пришлось вызывать костоправа. Утром снова огорчения чете. Оказывается, все украшения, которые забрала эта крокодилица, оказались у своих хозяек. Скуловорот тогда суд собрал. Сели все чинно, Сам на главном месте. Старший судья ударил в колокол, после чего Сам должен предъявить обвинение. Но не тут то было. Встал Скуловорот и начал мыкать, бякать, словно подразнить народ захотел. Все вельможи знают, что вождь их умом не богат, но, вроде бы, на такое идти не стоит. Лишь через некоторое время, говоря чуть ли не по буквам, потребовал прислать нему Спиридона-кудесника. Тот пришел, спросил, в чем дело? Скуловорот не знает, что и сказать, и про суд забыл, и зачем знать собрал - забыл. Давай просить помилования. А ведьмице кудесник той устроил такое, что страшно и сказать. Как она наденет какое-нибудь украшение - бусы, к примеру, так под ними на шее кровь, наденет серьги – с ушей кровь капает. Она бесилась, бесилась, всякие козни Спиридону- кудеснику придумывала, а где его возьмешь? Скуловорот позовет его, он, вроде бы, тут, перед ним, а попробуй схвати – воздух схватишь. Так пришлось им, высоким правителям, просить прощения у простонародья за то, что свершила правительница. А что поделаешь? Обручального кольца не наденешь - кровью изойдешь.
Самого Скуловорта Спиридон спас от гибели. А было это так.
Поехал царь по своим округам проверить - не живет ли кто слишком хорошо. В одном месте у пана добротную шубу отобрал, бобровую, ему сын подарил. Сам и бобров добывал, и шкурки выделывал, на день рождения старику старался, и вот, отобрал царь, да еще наказать обещал. Лошадку хорошую приметил, - приказал привести ее к нему для проверки. Пока он ездил, а ездил не торопясь, понабрал добра всякого, да еще во всякой округе ему праздник устраивали, по неделе пировали, пока у хозяев харчи не кончались. И никто не знал, что в это время поблизости оказалось племя живодеров, которое по степи кочевало. Услышали они о царе, находящемся поблизости, о большом богатстве при нем, так решили его почистить.
Как обычно, рано утром кавалькада царя тронулась в путь. Тут и чины всякие, и солдаты. Брал с собой царь и Спиридона-кудесника. Выехали за околицу посада, по степи поехали. И вот, кто-то из сторожевых закричал:
- Живодеры!
И действительно, вдали показалась лавина всадников. Солдаты царя знали, что сейчас посыплется град стрел, а потом дикари начнут косить своими саблями всех подряд. Сопротивляться им бесполезно, они так владеют своим оружием, что противостоять не сможет никто. И царские солдатики, чины, подтянув штанишки, бросились кто куда, за ними остальные. Но тут послышался голос Спиридона-кудесника:
- Вы куда? Не бойтесь, они нас не тронут.
И действительно, перетрусивший до полусмерти царь и его окружение увидели, как дикари, вздыбив своих коней, разворачиваются обратно.
Немножко отудобевший царь спросил Спиридона -
- Что же ты с ними сделал?
- Да ничего особого, напустил на них большое стадо зубров, вот они и испугались, - сказал, смеясь, Спиридон.
- А куда же эти зубры девались?
- Да как были у меня в голове, так там и остались,- смеялся Спиридон.
Родился у Спиридона сын. Сказал он всем, что это его наследник и спаситель, Мирославом назвал. А у царя порядок был такой. Каждого младенца мужского пола, только родившегося, самолично нарекал он, о чем объявлялось всенародно. Вот дело дошло и до Спиридонового сына. Отец сказал царю, что Мирославом назвать хочет. А стерва эта, женка его, на век возненавидела кудесника, и приказала мужу, чтобы он назвал его Сосунком. Но Царь, зная силу Спиридона, назвал сына Степиком. Спиридон, узнав все это, сам народу объявил, что сына его Мирослав зовут, а царицу, коли она хотела назвать парня Сосунком, калекой седелал: губы у ней сложились так, будто она все время, что-то сосет. Искала она на врага всякой погибели до тех пор, пока Спиридон не предупредил:
- Если ты не перестанешь, то я из тебя такую красавицу сделаю, что за деньги можно будет показывать.
Но власти парня так и звали - Степик, хотя для хороших людей был он Мирослав. А сундарь-царь Хватайло второй, так и этого имени не помнил

Рос Мирослав парнем необычным, как только понимать мало-мало начал, так и отцовы способности стал перенимать. Отец не нарадуется.
Случилось, что на посад беда навалилась. Как-то разгневался Царь-Гриб и наслал беду. Однажды летом, когда в огородах овощ начала поспевать, вышли утром люди на свои усадьбы, - а там все заросло грибами, да не простыми. Были там и мухоморы всяких расцветок, и поганки всякие, и даже сатанинские грибы пыжились, как настоящие. Что делать? Давай вырывать, ан нет, их вырывают, а они снова вылезают. Овощи хиреть начали, вот пропадет урожай, а докука не кончается. Тогда Мирослав, ему одиннадцать исполнилось, сказал отцу.
- Чую я, папаня, что беду эту на нас Царь-Гриб насылает. Больше некому. Пойду-ка я к нему, да поговорю, может, усовестится. Вот только, как к нему пройти попроще?
Обрадовался Спиридон, что сын его хорошо отцову науку принимает, сказал:
- Доброе дело ты придумал, сын мой. Пойди и скажи ему, если не прекратит он свои безобразия, то нашлю я на него такую засуху, что в предстоящие пять лет ни один гриб из земли не вылезет, и ему самому худо будет. А пройти к нему непросто. Надо выйти с первыми проблесками утреннего света, и идти по еловой дороге, это там, где ели ровными рядами растут. Место мало кому известно, но ты найдешь. И пойдешь до того места, где поперек дороги паутина растянута. Ты ее не трогай, а покличь паучка-старичка, привет от меня передай, расскажи о беде нашей, и попроси пропустить тебя к Царь-Грибу для беседы. Он пропустит. А придешь к Царь-Грибу, беседуй с ним с почтением.
На следующий день Мирослав из дома вышел затемно, а как чуть просветлел восток, вошел в лес и скоро удивился: елки растут правильными рядами, а между ними тропинка не очень заметная. С пути не собьешься. Как поднялось солнышко, так увидел он, что-то, вроде серебряной стены. Она так сверкала в первых солнечных лучах, что от удивления Ярослав остановился. А когда подошел поближе, то понял, что это и есть та самая сплошная стена из паутины. Красивая, словно серебряная. Не успел он осмотреться, как перед ним паучище оказался, Здоровенный такой, спросил сердито:
- Чего это ты в такую рань притащился?
- Здравствуй, паук – крестовик, мне бы паучка-старичка увидеть.
- А ты кто-такой?
Мирослав назвал себя и получил обещание встретиться со старичком - паучком. Пришлось ждать долговато: старичок чай пил. Но вот он и сам. Миослав предал привет от отца и высказал свою нужду.
- Спиридону кудеснику отказать не могу. Иди вон к той елке, там для тебя проход проделают, а дальше тропка прямо к Грибу тебя приведет. Да нахальных поганок не бойся, цыкни на них – они и отстанут.
Проходя через паутину, Мирослав удивился, – какую преграду соорудил себе Гриб. А только вышел на тропинку, как окружили его поганки всяческие и стройные, и культяпистые, все предлагали полакомиться ими, Мирослав и так, и сяк старался отделаться от них – никак. Тогда сломил он прут да стеганул одну, другую - и сразу успокоились красавицы.
А вот и дворец самого хозяина из гнилых пней сложен. Возле дверей страж – гриб моховик. Весь мохнатый, строгий. Но Мирослава пропустил, сделал вид, будто и не заметил его. В помещении, где находился сам царь-гриб, было светло и жарко. Он располагался по центру. Мирослав залюбовался им, такой красивый, матерый боровик. Шляпа большая, коричневая, под ней стразу же ножка начинается, но сверху под шляпой и глаза молодо смотрят, и нос небольшой и рот, и усы - довольно длинные концы свешиваются.
- Ты чего заявился?
- Папаня мой, Спиридон-кудесник привет тебе прислал, и велел спросить, зачем это ту такую беду на народ наслал?
- А я царь или не царь? Небось, слышал, что про меня народ-то говорит. Кто меня встретит, тот может просить чего угодно, и я выполню. Вон как! Только никому меня не достать, пусть поговорят. Это со Спиридоном мы ровня, так открыл тебе дорогу. Ну, а насчет потехи, что я устроил - это леший меня соблазнил, знаешь, тот, который в овраге живет, он еще в прошлом году осенью поганок наелся, сомлел совсем, без памяти в свой овраг приплелся, а ночью заморозок был, так бок ко пню приморозил, теперь один бок в шерсти, другой голый. Недавно пришел ко мне за мухоморами, он их очень любит, а нынче мухоморы хорошо плодятся, вот и подзадорил меня, мол, какой ты царь, коли никто и не знает, на что ты способен. Я сказал, что покажу, - и показал. Ну, ладно, я сегодня же всех их отзову, живите спокойно. Привет родителю передавай. Погоди, я кузовок боровичков ему в подарок приготовлю. Если что надо – приходи, нынче рыжички должны быть хорошие, они солененькие очень вкусные.
Только к ночи добрался до дома Мирослав. Отец доволен им остался, сказал, что уже с середины дня все поганки и мухоморы стали вянуть, и к вечеру совсем пожухли.
Когда Мирославу стало четырнадцать лет, к тому времени вырос он хорошо, окреп, силенки понабрался. Царь Скуловорот скапустился, его место занял брат Хватайло Неупускаевич второй, Вдову скуловоротову он отправил в лесную заимку, откуда она не могла и носа высунуть. Ходили слухи, что она с ведьмами снюхалась.
А однажды весной, отец позвал Мирослава к себе и сказал:
- Вот что, дорогой мой сын, помощник, наследник и будущий спаситель, кудесники должны не только уметь что-то сделать умом своим, но приходится и силу, и хитрость применять. Так хочу я отправить тебя на год к учителю, он единственный, кто знает, чему надо учить кудесника. Придется тебе очень трудно. И ратному делу учиться, и всяким оружием владеть, и поучиться жить в таких условиях, когда человеку невмоготу. Сам увидишь. Запомни, все дальнейшее будет зависеть от того, как ты пройдешь эту науку. Через год ты один останешься. Завтра мы поедем в степь к Лихачу Несгибаевичу, там ты и жить будешь. Подарю я тебе коня буланого, не простой конь, волшебный, береги пуще глаз, в нем спасение твое.
Так и оказался Мирослав в степи. Его учитель Лихач Несгибаевич, на первый взгляд казался человеком обыкновенным. Но когда Мирослав увидел, как он садится на коня без разбега, ту уже понял, что тут есть чему поучиться. И начались для него дни, которым на первых порах он был и не рад. И недосыпать приходилось, и недоедать. Бывало, учитель утром встанет, а на столе только кружка с водой. Посмотрит, скажет:
- Слава, мы с тобой обеднели совсем, возьми-ка лук, да поди, посмотри в степи, не попадется ли чего-нибудь, хоть на обед.
Вот Слава и идет в степь с луком. Хорошо, что стрелять из него он с малых лет умел неплохо, да еще учитель заставляет каждый день стрелять, так попусту стрел Мирослав не пускал. Но, пойди, ищи, что попадется, Со временем он узнал, где какие звери есть, в какое время лучше за ними охотиться, так голодных дней у них не было. Трудно ему давалось овладение мечом. Они на деревянных сражались. Бывало, учитель ему таких синяков наставит, что неделю не проходят. Но понимал Мирослав, что без этой учебы мастерства ему нельзя добиться; пришло время – и учителю синяки перепадали.
Однажды, учитель послал его в степь, посмотреть, что-то в овраге. Мирослав захватил и лук со стрелами, и меч свой. При подъезде к оврагу напала на него волчья стая. Мирослав сразу понял, что уйти он них трудно будет, тогда стал он действовать мечом. Хорошо получалось, а как волков стало поменьше - буланый выручил. Возвратился к учителю, рассказал о происшедшем. Тот решил поехать проверить сам. И когда увидел, сказал:
- Считай, что ты от верной смерти спасся, эта стая много людей погубила. Но сейчас она поутихнет, вожака - то ты скосил.
Наступила зима. Тут и вовсе туго пришлось Мирославу. Степные бураны, морозы, трудности с топливом для печурки, трудности с водой. Многое узнал парень из того, как уцелеть в такой обстановке. Научился всякие трудностей преодолевать.
Время приближалось к весне. И однажды, утром к ним прискакало пять степняков, во главе хан. Хан зашел к ним в домушку, сел на лучшем месте и сразу начал речь:
- Вот что, Лихач, живешь ты в нашей степи, а дани не платишь. Давай-ка рассчитаемся.
И начал он высказывать, сколько коней им должен представить учитель, сколько овец, волов, сколько золотых монет. Учитель не дослушал и прямо спросил с улыбкой.
- Почему мало требуешь? А хан ответил:
- Ты не смейся, а бери у меня парней и езжай с ними по улусам добывать свой долг, нето, я тебя самого и парня твоего в рабы возьму.
- Ты запомни, хан, Лихач сроду никого не грабил, больше того, помогал людям отбиться от грабителей.
- А коли так… Эй, парни, возьмите их,- приказал хан.
Мирослав, внимательно наблюдал за разговором, и понял, что положение может быть трудным, поэтому незаметно, постепенно подошел к стене, на которой висели их мечи. И как только хан позвал парней, Мирослав сдернул мечи со стены, один бросил учителю, другой взял сам.
- Ах, вы еще за мечи. Парни, покажите им, кто здесь хозяин.- приказал хан.
Но едва первый обнажил меч, как учитель выбил его их рук парня, второй, пошел на Мирослава, показывая всем видом, что не считает его за противника, но тут же был поражен Мирославом. В жилище было тесно, это помогало обитателям защищаться. Тот, у которого был выбит меч, вытащил кинжал, но учитель поразил его. Остались двое, присматривавшиеся, как поразить противников. Однако учитель ловко подскочил к хану, приставил к его горлу меч и сказал двоим:
- Если не уйдете немедленно, то конец и вам, и вашему хану. Быстро отсюда!
Хан махнул рукой и степняки вышли.
- Ты понял, хан, что я свободный человек, и не на того ты напал, а чтобы впредь не было недоразумения, пиши фирман о том, что ко мне претензий не имеешь. Не думай открутиться. И с тобой покончим, и степняков твоих не упустим. Дело чистое будет.
Учитель достал коробку, в ней были и перо, и чернила, и бумага. Хану ничего не оставалось, как написать расписку. Но на этом он не успокоился. Через неделю, как раз выпал густой мокрый предвесенний снег, учитель уехал поохотиться на лис, Мирослав остался один. День уж к концу подходил, Он собирался затопить печь, приготовить ужин: скоро должен приехать учитель. И вдруг почуял запах дыма. Раздумывать он не стал, взял лук и поторопился выйти. Там он сразу увидел, откуда дым - занялся угол пристройки, где хранилось топливо, мясо. Тут же посмотрел вокруг - и увидел двух степняков на конях, они явно убегали от дома, пожар – это их работа. Ушли они не очень далеко, потому, что снег был большой да сырой и кони по такому быстро бежать не могут. И тут он услышал голос учителя:
- Слава, стреляй, это их работа.
Мирослав, не долго думая, выстрелил, от его стрелы увильнуть очень трудно, и тот, что был поближе, свалился с коня, стрела, посланная вдогонку второму, тоже нагнала его, но он не упал, а только, припав к гриве, продолжал удаляться. В это время подоспевший учитель начал забрасывать снегом пламя, которое уже разошлось не на шутку. Мирослав взял вторую лопату и присоединился к учителю. Большого ущерба пламя не принесло. Но, войдя в домик, учитель сказал.
- Дрянь дело. Хан нам покоя не даст. Можно бы было пойти убить его, но неизвестно, кто у него побратим - может начать мстить. Давай подальше от греха. У меня есть еще изба, правда, ехать до нее далековато, но ночь лунная, доедем.
И, сложив все свое немудрящее хозяйство в две переметные сумы, двинулись в путь. По дороге, учитель говорил, что снег – это плохо, степняки, если рано хватятся, могут по следам найти. На счастье они попали на свежевытоптанную зубруми широкую тропу, по ней и ехали некоторое время. К месту приехали - уже рассвело. Место Мирославу понравилось. Неподалеку находился овраг, заросший кустарником. В нем был незамерзающий ключ.
- Место хорошее, - сказал учитель, но соседи неважные.
- И здесь степняки?
- Нет, волки. Овраги – это их любимые места.
- А знаешь, учитель, ведь папка меня учил, как избавиться от всякой тварной нечисти. Попробую я завтра на рассвете.
И действительно, ночью они слышали вой волков. А встав чуть свет, Миросдав вышел наружу и проделал все, чему учил отец. Уже через несколько дней волков стало не слышно, и следов не было видно. Но всеравно, еще долго без меча и плети они не выходили наружу.
А весной, как просохло, установилась погода, к учителю приехало пятеро парней. Они соорудили шатер и там поселились. Потекли и веселые, и трудные дни. Среди приехавших был хороший паренек, Ваня, рыженький, конопатый, но сообразительный, ловкий. С ним Мирослав особо подружился. Парни соревновались в ловкости, в выносливости, в сообразительности. Скоро все признали, что Мирослав всех их превосходит.
Приближалась осень. На кустах в овраге появились желтые листья, начала буреть степная трава. Зачастили дожди. В один из таких дней учитель утром при собрании всех парней сказал:
- Вот и все, ребята. Позабавлялись мы достаточно - время расставаться.
Мирослав, тебе я отдал все, что мог дать, что мог ты взять, хвалить зря не буду, но, кое в чем, ты превзошел меня. Завтра в путь. Советую тебе, Слава, не упуская из вида Ваню, он при нужде будет тебе хороший помощник.
Через два дня они были в посаде. Отец с матерью удивились, как возмужал их сын. А у сына первое стремление - Брониславу свою дорогую увидеть Уже на следующий день Мирослав спросил отца, чем теперь он должен заниматься?
- Сразу уж и заниматься,- засмеялся отец. Отдохни, небось, учитель спуска не давал. Пока будешь моим учеником, многому я тебя должен научить.
И снова учеба. Но тут уже другое дело. Болели не руки-ноги, а голова. Если у учителя главными были – сила, ловкость, выносливость. То здесь нужна и сообразительность и память, и еще кое- что, данное ему от природы, о чем он и не подозревал. Отцу помогал.
Однажды, к сундарю - царю Хватайле второму прибыла делегация косоглазых. Издалека приехали. Да такие злые, коварные, сразу же стали требовать, чтобы он свое царство к его присоединил, а дочь свою сыну в жены отдал, а у того сына уже был десяток жен. Крепко задумался Хватало сундарь-царь. К кому за советом? К боярам. А те трус на трусе, подлец на подлеце, сразу же посоветовали согласиться, поскольку понимали, что в ином случае косоглазые войско свое пришлют, а оно начнет грабить казну не только царскую, но и их не упустят. Тогда сундарь - царь про кудесника вспомнил. Да начала такую речь. мол, если ты не избавишь меня от косоглазых - пеняй на себя. А Спиридон ему в ответ:
- Вот что сударь-царь, я тебе не раб, а просто служу у тебя, чтобы помогать правое дело делать, а коли ты так вопрос ставишь, будь здоров, у тебя есть то самое, на чем ты корону царскую носишь, вот пусть оно и работает.
Тогда царь на попятный пошел, давай просить помощи, и даже наградить обещал. Тут состоялся деловой разговор. Спиридон, конечно, не ради царя решился прогнать незваных, а потому, что понимал - те пришлют солдат, они всех подряд будут грабить, да еще рабочий люд в рабы заберут. Вот ради этого он и решился, спросил, сколько у косоглазых вельмож. Царь ответил, что их всего пять. Тогда он велел сделать пять красивых ларцев, и отложить окончательный разговор на несколько дней, пока его бояре да дворяне дела в порядок не приведут, они, косоглазые пусть попируют, а тем временем ларцы сделают. Косоглазый визирь с братией, видя, что дело складывается, стали пировать. А Спиридон утречком Мирослава с надежным коробом в лес послал. Когда царь сказал, что ларцы готовы, Спиридон велел переговоры заключать, все подписать, а в подарок всем пяти вельможам по ларцу вручить. Так и случилось, И при вручении Спиридон присутствовал, ларцы вручал. Когда первому вручили ларец, он открыл его, а там золотая цепь с медальоном лежит. Уехали они довольные. Как же, и царство низачто приобрели, и подарки такие получили, что таких им еще никто не дарил.
По совету Спиридона Хватайло дал послам таких коней - они их целый день почти без устатка мчали, и всю дорогу послы решали, что делать с этим царством, и решили: коли им такие дорогие подарки дали, значит, царство богатое, а коли богатое, надо не упускать, и уже срок назначили, когда солдат посылать. На третий день послы были в своем царстве. Первым делом собрались все вместе, прежде чем к султану своему идти. Ну, конечно, похвалиться друг перед другом подарком. Почти разом открыли свои ларцы, а оттуда злющие гадюки выскочили, они за несколько дней изголодались, и сразу же на послов набросились. Тут им и конец пришел. Папка их с договором в прах превратилась. Султан ждать - пождать своих гонцов, а их все нет, рассердился, пошел сам. Только вошел – одна змея прыгнула, и его прямо в лоб ужалила, рухнул тут же султан. А дальше шум пошел. Пока змей перебили, они еще кое-кого ужалили. А самое главное, кроме султана да послов никто не зал про царство сундаря-царя Хваталы второго, и поэтому, его больше не беспокоил.
А в лес Мирослава отец посылал за самыми злыми гадюками. Мирославу-то они ничего не могли сделать, он заговор знал.
Парень хорошо осваивал отцову науку. Скоро он у отца правой рукой стал. Все бы было хорошо, не то, чтобы беда, но досада, она не дремлет, всегда готова навалиться. А было так. Как-то к отцу приехал гонец и позвал его куда-то. Вернулся отец через несколько дней хмурый печальный, таким его никто и не видывал. Собрал он семью и сказал:
- Подошло время, я призван поработать с высшими силами. Почетно это, но и печально, покину я вас, на какое время, призывают меня на остров Безбурный, что в море - океане, где главные волхвы живут – не знаю, но, скорее всего, надолго. Пришла пора тебе, Мирославушка, возглавить хозяйство, мать и сестренок взять под опеку. За тебя я спокоен. Чтобы хозяйство не хирело, пора тебе жениться, Бронислава ждет не дождется, когда ты за ней приедешь. Да учти, девка она не простая, не стесняй ее, она тебе не только возле печки служить будет, коли потребуется - и в других делах поможет. Прощайте. А с тобой, Мирослав поговорить еще нужно.
Уединился Спиридон кудесник с сыном, последние, самые сокровенные секреты поведал, сказал, как позвать его на помощь при большой беде, а в заключение поведал такое:
- На то я и кудесник, чтобы ведать все, что с человеком произойдет, так знай, в какое-то время грозит мне беда, и из нее только ты сможешь меня выручить, поэтому, как получишь зов от меня - спеши на помощь. Ну, а теперь до встречи.
Так стал Мирослав хозяином в доме.

3 глава. В ней про дела волшебные и житейские, про удаль молодецкую, про беды неминучие.

Проводив отца, Мирослав о женитьбе подумал. И действительно, время прошло много. Много вечеров провели они вместе с любимой, многими горячими поцелуями обменялись они. Не раз студеными вечерами обогревали друг друга горячими объятиями, сколько нежных, страстных слов сказано. А вот о том, что невеста его не совсем обычная девушка узнал он недавно. Как-то летним днем, гуляли они на опушке леса, у Мирослава лук с собой был. И вдруг Бронислава закричала:
- Слава, дай мне скорее лук!
Мирослав не понял в чем дело, но тут же увидел, как над поляной набирает высоту ястреб, а в когтях у него зайчонок. Мирослав подал девушке лук, та, почти не целясь, выстрелила, и ястреб камнем упал на поляну. Это удивило Мирослава.
- Ты где же научилась так стрелять?- спросил удивленный Мирослав.
- Я еще не то умею,- засмеялась девушка.- При нужде помогать тебе буду…
И вот, теперь им предстояло пожениться. Отец Брониславы хороший землероб и плотник срубил им избу с расчетом на хорошую семью.
А перед самым отъездом, отец отвел Мирослава к сундарю-царю Хватале второму, и сказал, что он при нужде будет служить ему.
- А что он может?- с недоверием спросил сундарь-царь.
- Что надо – все сможет,- ответил отец.
- Посмотрим, - с явным недоверием сказал сундарь-царь.
И проверки долго ждать не пришлось. Как-то рано утром прибежал к Мирославу Черт Гаврилович, сказал, что сундарь-царь требует, да побыстрее.
Мирослав собрался и полетел. А Хватало по своей царской палате бегает, бороду свою теребит. Мирослав только на порог, как царь к нему.
- Беда, брат, Степа, выручай,- и пояснил в чем дело.
Пришел к нему гонец с грамотой от царя косопузых, это по соседству царство такое было. Оно в свое время называлось Сиеглазым царством, а когда царем царей стал Голован Великий, он все царства переименовал, и Синеглазое назвал Косопузым. Также и их царство Великозорьское стало называться Многопупским. Так в этой грамоте говорилось, что отец Хватайлы Скуловорот в свое время занял две меры серебра у царя косопузовского и до сих пор не рассчитался. И такая строгость в той грамотке расписана - выходило: или давай две меры серебра, или - война. А косопузые, они дурные, им только дай по паре ковшей браги хмельной, они на любую драку пойдут. Вот и встревожился сундарь-царь. Задумался и Мирослав, но скоро сказал:
- Вот что, сундарь-царь, пиши грамотку косопузовскому царю. извиняйся и проси отсрочки на неделю, для того, чтобы серебро собрать. А ровно через неделю пусть приезжают гонцы и забирают долг.
Так и было. Через неделю приехали гонцы, а у Хватайлы мешки с чеканными серебряными монетами уже готовы. Царь косопузовский оказался до того жадным, что гонцам свой кантарь дал, чтобы не обвесили. Но оказалось все в порядке, даже по косопузовскому кантарю пара гривенников оказалась лишней. Погрузили они свой груз на подводу, в охране пара конных солдат, и тронулись в путь. а по дороге через реку переезжать надо, но накануне прошли хорошие дожди, и воды на переправе было многовато, да еще Мирослав так устроил, что возчик вместо переправы, чуть ли не в омут заехал. Телега опрокинулась, мешки лопнули, серебро, а оно из черепков состояло, рассыпалось. То-то было шума. На следующий день ныряльщики приехали, давай серебро искать, а его нет. Что такое? Но Мирослав подослал мужичка, который рассказал, как мальчишки со всего посада весь день до поздней ночи ныряли, серебро доставали. Взъерепенился, было косопузый царь, а что поделаешь? Документ о том, что полный расчет получил он выдал, все по закону, кто виноват, если возчик разиня?
Сундарь-царь похвалил Мирослава, пообещал заплатить, мучки мешок подбросить, но забывал все, пока Мирослав не поймал его на дороге и напомнил, причем сказал:
- Не тяни время, сундарь-царь, а то, ведь, я сам больше могу взять.
Понял царь, прислал долг.
Вот так и вспомнил Мирослав все события. За это время ковер-самолет его к цели доставил. На полянке возле избы расстелился.
Жила матушка Мирослава в лесной избе, ее Спиридон давно еще построил. Никто не знает, зачем она ему была нужна. А как он сам уехал, так жена его в летнее время жила там. Дочери ей еду готовили, ухаживали, потому, что болела она, Мирослав часто заглядывал. Вот и теперь он сразу к матушке, а потом уж в посад, к жене, там сын и дочь его ждут. Зашел к матери, а у нее подруга с детских лет, Моисеевна. Увидев Мирослава, она даже обрадовалась.
- Тебя-то я и жду, парень. Пойдем, поговорим, я кое-что узнала.
И рассказала она, что удалось ей проведать, будто болезнь на его мать насылает ведьма Валяная. Уж очень она распоясалась: в лес невозможно зайти, обязательно какую-нибудь гадость устроит. Да еще с лешими сдружилась, так и вовсе в лес, хот не суйся.
- Спасибо, Моисеевна, я ее быстро пристрожу, пообещал Мирослав.
Побыв дома несколько дней, всетаки, хозяйство, да и больных в поселке много набралось, все хотят к нему попасть. Наконец, освободился, сову вечером нашел, велел ей передать Валяной, чтобы была завтра на малой поляне.
После полудня пришел он на поляну, а ведьмы нет. Стало ясно, что она не придет. Он знал, где живут ведьмы, но это далеко. Долго добираться. И только начал он обдумывать, как быть, из кустов вышла лесная оленуха. Он посмотрел и подумал, что, вроде, дикий зверь, а человека не боится. А оленуха подошла совсем близко и встала возле него. Тут Мирослав и понял, что она предлагает ему свои услуги - отвезти в нужное место. Мирослав, не долго раздумывая, сел на оленуху, и она тронулась не очень медленно, но и не так быстро, без упряжи усидеть трудно, хотя он и это мог. Так они ехали по тропинкам, которые выбирала оленуха. Но вот и цель поездки. Они уже проехали несколько лесных полян, где стояли избушки ведьм, но оленуха не останавиливалась, а привезла его точно в нужное место. Это была настоящая ведьминская избушка на курьих ножках.
А место было очень красивое, из людей сюда никто не добирался ни конный, ни пеший. Нет сюда ни тропинок, ни дорог, они только зверям ведомы, а колдуньи из дома и домой в ступах прибывают, а больше по воздуху на помеле. Кругом ели, пихты –великаны, словно сторожа стоят. Если зайти в самую гущу, там и света мало, поэтому и зверей там нет, и птицы редко прилетают.
Подойдя к избущке, Мирослав крикнул
- Эй, сударыня, выходи на беседу!
Но никто не ответил. Тогда он постучал в дверь, потом в окно, но – молчок.
- Ну, пеняй на себя,- сказал Мирослав и достав спрятанный за поясом за спиной топор, который и сам не знал зачем взял, оказалось - потребовался. Подошел он к избушке и несколькими ударами топора перерубил курью ножку, избушка сразу же завалилась набок, крыша скатилась в строну, как шапка с пьяного, а оттуда вывалилась сама владелица домушки. Тощая, старая, растрепанная, грязная, зубов нет, глазища злющие, аж сверкают. Как заорала на весь лес, проклинать стала Мирослава. А он в ответ:
- Ты не больно шуми, не забывай, что я поглавнее тебя – сын Спиридона- кудесника.
- Да как не кричать, ведь ты меня жилья лишил.
- Ничего, наберешь мухоморов, позовешь леших, они тебе зараз новую, не такую гадкую, настоящую избушку соорудят.
- Иш ты, да как я смогу мухоморы собирать, ведь у меня спина разламывается.
-Захочешь, не только мухоморов, но и груздочков еще соберешь. По делам к тебе.
- Какие же у тебя дела?
- Да внучатая племянница ведьмой стать захотела, попросила ступу ей достать. Я не пошел к Перепрыге, мне сказали, что лучшая ступа у тебя, так я посмотреть решил, а потом закажу.
- Да у меня ступа старая,- сказала, было, ведьма, но спохватилась, честолюбива она была, хвалиться стала:
- Она мне верой и правдой служит, ни разу не подвела.
- Ну, и покажи.
Пошли тут пересуды, разговоры, колдунья и ступу принесла, и села в нее, но метлу, которой они управляют полетом, в сторонке оставила. Мирослав подошел поближе, сложил ладони вместе над головой бабы яги, потом развел их в стороны, провел ими вдоль ее туловища и ступы, она, как выстреленная из пушки, устремилась в высь, закричала:
- Степик, родной, брось мне метлу.
Но Степик и не пошевельнулся, ступа поднималась ввысь все быстрее и быстрее, вот она превратилась в точку, а вот и совсем исчезла.
Долго ли, коротко ли, летела баба яга, наконец, стала снижаться и, в конце концов, в Жабье болото бухнулась, чуть ли не на самого Болотного. Тот от неожиданности оторопел.
- Ты, старая, откуда свалилась?
А та, кроме ругани и проклятий в адрес Степика ничего сказать не может. И так продолжалось бы долго, но Болотный на нее прикрикнул, тогда стала осматриваться старуха.
А кругом пространство большое, да необычное для нее: где вода, где кочки из нее видны, а то и целые острова, на кочках трава зеленая, у берегов камыш шуршит, в воде листья и цветы кувшинок, на островах даже кустики и хилые деревца растут, в воздухе стон стоит от звона стрекоз, они с стаями летают. Облака комаров, почуяв нового человека, хотели вцепиться в него, но попробовали и отступили: до тела не доберешься – такая грязная была баба- яга.
- Куда бы это я попала?- спросила она. - Вроде бы, это жабы, - сказал она, увидев жаб, которые уже успели опомниться, после того, как свалилась на них колдуньина ступа, - но на наших не похожи, наши пожирнее.
В ответ жабы, протестующее, заквакали, заскрипели.
- Какие черти тебя сюда принесли?- спросил Болотныйй.
- Да дьявол этот Степик меня обманул, наверное, рассердился за мать, я ее немножко помучала, видишь ли, жена кудесника. Пусть знает. А ты, значит, Болотный? – догадалась старуха, куда она попала. Скучно у тебя, одни жабы да черти болотные…
- Ты про моих чертиков не говори, посмотри, какие они ладные, чистенькие, веселенькие. Да и жабы скучать не дают.
Посмотрела баба яга, а на кочках тут и там болотные черти со своими чертенятами. Они, услышав шум, пришли полюбопытствовать, кто тут шумит. Взрослые расселись, кто где, а чертенятам не сидится, они возню затеяли.
- Ладно, Болотный, посмотрела я на тебя, познакомилась, теперь помоги мне. Достань мою ступу из болота да наломай прутьев на метлу.
- Не просто это. Ступа твоя в трясину попала. А даже я, Болотный не знаю, есть ли у трясины дно. До него никто не доставал. Прутьев я тебе сколько хочешь наломаю, а насчет ступы не обессудь, не смогу помочь. Она у тебя деревянная?
- Как же, липовая…
- Так жди, может, всплывет, если в тине не запутается.
Расстроилась яга, задумалась, как быть, не век же вековать в болоте. Тогда попросила:
-Перевези меня на остров, где деревья растут, я метлу себе сделаю, на ней буду добираться до дома.
- Зачем тебе добраться на остров, я скажу чертенятам, они тебе, сколько хочешь, каких хочешь прутьев наломают.
- Нет, Болотный, это не так просто. Для помела прут не со всякого дерева годен, да и знать надо в какой день, в какое время ломать и вязать нужно, ведь то метла не простая, лететь на ней нужно.
- Хорошо, вон ствол от дерева плавает, цепляйся, на нем доплывешь.
Почти три недели жила баба- яга на острове. Болотный помог ей шалашик соорудить, в нем и спала, а питалась больше головастиками, они ей уж больно понравились, Так жабы на нее злись, ночью такие песни распевали, что старуха по полночи не спала, ругалась. Наконец, метла получилась на славу, для пробы облетела она болото, попрощалась с Болотным и в полнолуние – в путь. Но куфда она долетела пока неизвестно. Может, среди таких, как она затерялась.

Продолжение будет.