Управляющий дождём

The Guests
Нерана поставила чайник на огонь, села поближе к огню и стала ждать, когда же согреет­ся чай, как вдруг в дверь постучали. На дворе ночь, кто же мог придти к ней в такой час? Местные с ней общались неохотно. В Лонии она была чужаком. Из родственников был лишь дед, да и тот жил в Карии.
– Кто? – подойдя к двери, тихо спросила Нерана.
– Пустите переночевать, хозяйка, – раздалось снаружи. – С дороги сбился, да и темно уже. Не откажите в малости.
Неверные. Точно, неверные. Пришли за ней. Открывать нельзя. Ага, не откроишь, ещё хуже будет.
– Э-э, минуточку, – протянула Нерана и кинулась к столу. Всё убрать, всё спрятать. Неверные не должны ничего видеть.
Вся еда срочно была эвакуирована под стол. Ценностей и так нет. Вроде бы всё. Типичная лачуга, тут и взять нечего.
Когда Нерана распахнула дверь, её взору пристал невысокий человек, с ног до головы закутанный в дорожный плащ.
– Разрешите войти?
– Да, конечно, – Нерана поспешила отойти в дом, пропуская путника вовнутрь. Выглядел он действительно странно. Неверные всегда ходили в кольчуге, ни на секунду не расставаясь с оружием, так как среди простого населения их, по правде говоря, недолюбли­вали и случались случаи, когда неверные попросту пропадали без вести. Ночной гость же не носил кольчуги, меча, не было у него и другого воинского обмундирования, присущего неверным. Это слегка насторожило Нерану.
– Да не бойся ты, – сказал путник, входя. – Не из этих я.
– Да я и не боюсь, – спокойно ответила Нерана. Как же, все они так говорят. – Чего мне вас бояться? У меня всё в порядке.
– Хм, тех, у кого в порядке всё, в колдовстве не обвиняют, не так ли? – немного насмешливо проговорил странник.
От этих слов у Нераны даже в глазах потемнело. Он всё знает. Он пришёл за ней. Что делать?
– Да я ж сказал, не бойся. Меня зовут Кариз, – он снял капюшон, и Нерана увидела перед собой немолодого человека, чьё лицо полностью покрывала тонкая сеточка морщин. На левой щеке незнакомца красовался огромный рубец, скорее всего след от меча. – А тебя Нерана, если не ошибаюсь я.
– Не ошибаешься, – подтвердила Нерана. Если он даже знает её имя, значит до завтрашнего утра ей не дожить. Неверные казнили на месте, без суда и следствия. Жаль только, что с дедушкой она попрощаться не успеет. – А откуда тебе это известно, полюбопытствовать можно?
– Мой бог сказал мне.
– Да ну? С каких это пор Кувано снизошел до разговоров с вами? – удивилась Нерана. Раз уж её решили убить, то можно сказать всё то, что накопилось за эти годы.
– Кувано здесь при чём? – не понял странник. – Сказал же тебе я, что не из этих. Ой, и трудное для Гаваны время настало. Доверять друг другу не могут люди уже.
– А с какой стати я должна доверять тебе? И кто твой бог, если не Кувано?
– Бог мой зовётся Урин. Может, слыхала о таком? – хитро прищурился дед, глядя на недоуменное лицо Нераны.
Урином называли бога-покровителя Карии, где она жила с рож­дения вместе с дедом, который не оставил своего бога и до сих пор поклонялся только ему. Естественно, что он и Неране привил эту веру. Когда же местные начали поговаривать, что она колдунья, ей пришлось оставить родные места и переселиться в Лонию, чтобы обезопа­сить себя и дедушку. Как видно себя обезопасить у неё получилось плохо. Лишь бы с дедом всё было хорошо!
– Конечно, слыхала, – не дав ей ответить, продолжал ночной гость. – И не раз. Сама поклоняешься ему даже. Поэтому я и набрёл именно на твой домик из всей деревни.
Последнее заявление окончательно выбило Нерану из колеи. Это было слишком. Её натянутые как струны нервы этого не выдержат. Тут и так боишься каждого шороха, а если к тебе ещё и заглядывают такие странные гости ...
– О чём ты?
– До Карии далеко? – вместо ответа спросил Кариз.
– Около часа, если идти не торопясь. Верхом так вообще минут двадцать.
– Да, дотуда бы не добрался я уже, – вздохнул дед. – К концу моё время на земле подходит, а мне так нужен кто-то в ком вера в Урина ещё жива.
– О чём ты? Какое время? – Нерана наконец поняла, что она вообще перестала понимать происходящее.
– Ночь к концу подходит, – только сказал Кариз. Больше никаких объяснений из него вытянуть не удалось. – Ты лучше послушай, что скажу тебе я.
Не дожидаясь приглашения, он подошёл к очагу и сел в одно из кресел, стоящих возле него. Нерана после секундного замешательства села напротив.
– Скоро тот придет, кто положит войне этой конец, – продолжал тем временем Кариз. – Кувано не будет больше. А кому он надобен? Не вспомнит о нём никто. И Рогиля, правите­ля вашего, не будет. Так-то. Всем сказать должна ты, что конец мучениям близок. Придёт он с востока, из Болии Запомни это и всем скажи. Он рождён в храме Урина, потому-то тот и помогает ему.
Нерана уже собралась поинтересоваться насчет того, кому именно это сказать, как в дверь опять постучали. Это уже становилось смешно. То к ней месяцами никто не заходит, а тут за одну ночь уже второй раз!
– Кто? – подойдя к двери, спросила Нерана.
– Пустите переночевать, хозяйка, – раздалось снаружи. – С дороги сбился, да и темно уже. Не откажите в малости.
Где-то это она уже слышала. Медленно Нерана отворила засов и приоткрыла дверь. На улице стоял человек невысокого роста, закутанный в дорожный плащ.
«Я спятила» – молнией пронеслось в голове Нераны.
– Кто ты?
– Меня зовут Кариз, – ответил путник и скинул капюшон плаща. Пламя очага осветило морщинистое лицо и шрам через левую щёку. – Ты разве меня не узнаёшь, Нерана? Я прошлой ночью к тебе заходил.
Нерана попятилась от него как от прокажённого. Это что за шутки? Захлопнув дверь, она вбежала в комнату. Её странный гость был на месте, он сидел в кресле как и раньше. Но он был в комнате не один. В кресле напротив него сидела ... она сама, Нерана. Они оживлённо беседовали о чём- то, совершенно недоступном пониманию Нераны, стоящей сейчас в дверях.

Управляющий дождём

Дождь, точнее даже ливень, был такой сильный, что случайных путников вынуж­дал низко сгибаться над землёй – так сильны были его капли. Такого дождя уже давно не случалось в этих местах. Поток был такой плотный, что не было видно кончиков пальцев своей вытянутой руки. В такую погоду люди предпочитают сидеть дома у ка­мина, изредка поглядывая на царивший, на улице хаос из окна своего уютного дома, и радоваться, что им не пришлось очутиться под таким дождём.
Улица была полностью пустынна, если не считать Девушки идущей сквозь непогоду по каким-то только ей известным делам. Она шла, скукожившись, на улице было до­вольно холодно. Дождь промочил лёгкий сарафан, который теперь весьма эффектно обтягивал Её стройную фигуру, но зато очень мешал переставлять ноги.
Он смотрел на Неё из окна своего дома. Как же Она была красива! Дождь хлестал её по лицу, обнажённым рукам, ветер пронизывал до костей, а Она всё шла и шла, не смотря ни на дождь, ни на ветер.
Он будто чувствовал холод, сковавший тело девушки. Как Он хотел бы, просто подставив руки, избавить Её от этого дождя! Закрыть Ёе от беспощадной стихии, но Он всего лишь простой смертный...
и в ту же минуту капли перестали падать на землю, дождь прошёл! Тучи обижен­но расходились, миру пристало солнце!
Она в недоумении остановилась. От дождя, который бушевал ещё секунду назад, не осталось и следа! Вместо туч на небе царило солнце! Она бы подумала, что всё это ей только почудилось, но об обратном весьма красноречиво свидетельствовал насквозь промокший сарафан.
Из окон начали выглядывать люди, недоумевая, что же произошло. Он тоже вы­глядел ошеломленным. Простой смертный? Как бы ни так!..
* * *
– Нам их не сдержать, отступаем! – крикнул Дорольт, видя, что неверных намного больше, чем их.
Не успели эти слова слететь с его губ, как он упал, сражённый копьём. К счастью, оно лишь полоснуло по плечу, не нанеся серьёзной травмы, но на ногах Дорольт устоять всё же не смог. Товарищи, подхватили его и отнесли в Храм, ставший единственным убежищем каровцев.
В Храме Урина уже заметили, что немногочисленная армия отступает, и гостеприимно отворили ворота. Но едва в Храм вбежал последний кариец, двери тут же захлопнулись, не давая неверным про никнуть внутрь.
Пиа видела, как воины внесли её мужа. Дорольт был ранен. Она хотела подойти к нему, но Авга властным движением уложила её обратно на постель. Вставать ей не разрешалось. Она была беременна, скоро роды, лучше сохранять спокойствие.
Для того чтобы появиться на свет её ребёнок выбрал неподходящее время. Кария, их де­ревня, подверглась нападениям со стороны куванов или неверных, как их ещё называли. Король Гаваны (королевство, куда входила Кария) Рогиль объявил о введение в королевстве новой религии. "Период поклонения языческим богам минул! Нет богов кроме Кувано! Ку­вано – Истинный бог, Единый и Милосердный!" – это были слова, сказанные самим Роги­лем. До этого буквально в каждой деревушке, в каждом захолустье было своё божество. И вот людей лишают этого. Начались восстания, которые Рогиль весьма жестоко подавлял. Деревня Кария не была исключением. Её жители поклялись до последней капли крови за­щищать Урина. Это бог-покровитель земледельцев, населяющих Карию, управляющий по­годой.
– Что с Дорольтом? – приподнявшись на локтях спросила Пиа. Авга – медсестра, лишь рукой махнула:
– Нормально всё с ним, жить будет. Копьё чуть его затронуло, кость не задета. Можешь не беспокоиться. У тебя вот-вот схватки начнутся, тебе нельзя нервничать.
Схватки действительно начались, причём скоро. И едва её сын увидел мир, как ворота храма начали штурмовать неверные. Похоже, они привезли с собой некое подобие тарана. Скоро стало ясно, что долго ворота не выдержат, мужчины брались за оружие, пытаясь хоть ненадолго задержать врага. Запасного выхода не было, точнее был, но его уже оцепили куваны.
– Я назову его Дангот, – прошептала Пиа.
И, прижимая сына к груди, кинулась в людской поток, который уже начала охватывать паника. Неверные не оставляли в живых никого из тех, что не принадлежал их вере. Пиа ис­кала хоть что-то пишущее. Наконец ей улыбнулась удача. Она достала из потухшего очага уголёк и старательно написала на пелёнках Дангота его имя, а так же своё и Дорольта. Если их сегодня не станет, то пусть их сын знает кто он. Странно, но мысль о том, что не станет её сына, почему-то не приходила в голову Пии.
Едва она закончила писать, как ворота не выдержали. Она металась по храму, понимая, что должна спрятать сына, что если неверные найдут его, то непременно убьют или воспи­тают в своей вере. Положение становилось всё безвыходней. Она, слыша, что неверные уже в храме, обернулась на вход. И в этот момент Дорольт упал сражённый стрелой, но на этот раз рана оказалась смертельной. Пиа чувствовала, что по щекам её текут слёзы. Она кину­лась в центр храма, туда, где стояла статуя Урина. И, упав на колени, Пиа просила бога защитить её сына.
Крики людей за её спиной стали помаленьку стихать, кричащих становилось всё меньше. Совсем близко послышались шаги.
– Молишься своему божку? – Пиа услышала насмешливый голос совсем близко. Похоже, вопрос относился к ней, но он повис без ответа. – Думаешь, он тебе поможет? Глянь-ка сюда!
Прямо перед ней возникли ноги в грязных походных сапогах. Она, прижав сына к груди, неуверенно подняла голову. Она увидела кувана с занесённым мечом. Его лица не было видно из-за спутанных волос, впрочем, не очень-то хотелось...
– Смотришь? – он замахнулся и одним махом отсёк голову статуи Урина. Осколки кам­ня, полетевшие в разные стороны, заставили Пию зажмуриться. Но она слышала издева­тельский хохот неверного, и его лицо со спутанными волосами стояло перед её мысленным взором. Она помотала головой, пытаясь отогнать этот образ, пытаясь заглушить этот хохот, пытаясь поверить, что всё это сон. Просто страшный сон. Но у неё ничего не выходило. Как так может быть? Этот неверный осквернил статую Урина и ржёт, как ни в чём не бывало. Как же так? Что происходит?
– Открой глаза, язычница! Взгляни, кому ты молилась! Он себя-то защитить не может, а ты ищешь у него защиты для себя!
Но открыть глаза Пиа так и не решилась. Её мир рухнул. Она не видела меча, который нёсся к её голове, рассекая воздух.
Дангот остался сиротой, едва появился на свет. Если б он закричал, то неверные тот час обнаружили бы его. Но он спал и проснулся только после того, как неверные покинули раз­рушенный храм Урина. Его подобрал добрый человек, который воспитал его как сына. Но прошло восемнадцать лет и Дангот, став совершеннолетним, отправился искать хоть что-то о своих родителях.
* * *
Подойдя к родной деревне, Дангот сразу заметил крайнее запустение. Некоторые дома были разрушены. Дангот постучал в дверь ближайшего домика, надеясь выведать здесь хоть что-то о Пии и Дорольте. Дверь открыл старик, недоверчиво и злобно уставившийся на путника.
– Вчера только ваши приходили! Сколько ж можно-то?!? Сорняки так быстро не растут... – затараторил старик хриплым голосом. – Нету ничего...
– О чём вы? Чего нет? – не понял Дангот. Дед остановился, недоумённо уставившись на юношу.
– А зачем вы пришли? – наконец протянул дед. – Зачем пришли, того и нету. Ничего потому что нету...
– Я не собираюсь у вас ничего отнимать, – заверил старика Дангот.
– Да?!? – дед подозрительно сощурился. – Чего тогда пришёл?
– К вам приходят только чтобы что-то взять?
– Не что-то, а всё что есть! – поправил дед, но потом подозрительно посмотрел на Дан­тота. – Эге, не дождётесь! Чтобы вы потом всё доложили Рогилю? Как бы не так! Я законо­послушный гражданин, исправно верю в Кувано! Кувано – Истинный бог, Единый и Мило­сердный!
– Вы о чём?
– Не понял, – дед посмотрел на него как не сумасшедшего. – Ты что, правда не от Рогиля?
– Кто это? Я пришёл из восточных земель и совершенно не знаком с вашими порядка­ми, но можете поверить я не от Рогиля, я не буду ничего ему докладывать, равно, как и от­нимать всё у вас.
– Честно? – прищурился дед. Дангот согласно кивнул. – Что же тогда привело тебя, путник, в нашу деревню?
– Скорее всего, я здесь родился. Так, во всяком случае, говорил мой приёмный отец. Я рассчитываю отыскать хоть что-то о моих предках, – честно ответил Дангот.
– Я помогу тебе, чем смогу, – кивнул дед. – Не серчай, что так принял, думал ты из не­верных. Тут надо держать ухо востро. Пошли в дом, не дай бог кто услышит.
– Что тут происходит? – задал Дангот давно мучащий его вопрос, когда они располо­жились в мягких креслах, и дед не спеша разливал горячий чай.
– У-у, много чего. Нас заставили отречься от бога нашего Урина и поверить в то, что Кувано – Истинный бог, Единый и Милосердный! Ага, как бы не так! – дед довольно захи­хикал. – Конечно, есть и такие, кто поверил (вернее сделали вид, что поверили), но они в явном меньшинстве. За это нас постоянно разграбляют...
– Я ничего не понимаю, – честно признался Дангот. – Кто такой Кувано?
– Всё по порядку, мой мальчик. Меня зовут Фераций.
– Дангот, – в свою очередь представился путник.
– Да ты кушай, не стесняйся. Это ж только для неверных я нищенствую. Но чует моё сердце тебе можно доверять. Слушай...
И старик рассказал удивительную историю. Восемнадцать лет назад в Карию явились неверные, желая навязать карийцам свою веру. Они верили в Кувано, а не разделяющих их точки зрения попросту убивали. Карийцы храбро сражались, но силы были явно не равны, и им пришлось укрыться в храме Урина, покровителя их деревни.
– Он и сейчас стоит, храм этот, – сказал дед, неопределённо махнув рукой. – Разру­шенный почти, но стоит. Мы не дадим ему упасть. Конечно, тех, кто не забыл своих пред­ков и верит в Урина, осталось совсем мало, но всё же они остались.
По ночам верующие всё же наведывались в храм (днём не получалось – повсюду были шпионы Рогиля). Они-то время от времени и обновляли храм, не давая ему рассыпаться.
– Не, я считаю нельзя так делать, – мрачно проговорил дед. – Мы верили, а они при­шли и заставляют нас верить во что-то другое. Где логика? Нету здесь логики. Вот мы, на­пример, не отвернулись от Урина. И что же? Он нам помогает. Неверные маются, урожая нет, а у нас всё хорошо. Крышу им ураганом снесло, а у нас всё в порядке. Ну, казалось бы, что ещё надо, открытый пример на тему кто настоящий бог. Так нет же, упёрлись со своим Кувано и слышать ничего не желают! Внучку мою в колдовстве обвинили... Якобы она своими ритуалами магическими им урожай портит, а себе, наоборот, получше делает. Чуда­ки, ей-богу!
Кроме внучки у деда никого не было. Мать её, его дочь, скончалась при родах. Отца же девушки убили неверные в той памятной битве. Сама она была его возраста, звали её Нера­на.
– Ну, вот моя жизнь, – проговорил Фераций. – Теперь свою выкладывай.
– А у меня в жизни ничего особенного нет, – замялся Дангот. – Я из Болии, государства, что лежит к востоку от Гаваны. Жил там со своим приёмным отцом. Работал подмас­терьем у местного часовщика. Потом отец рассказал мне, что восемнадцать лет назад он проходил мимо одной разрушенной деревни. По его словам почти всё население этой де­ревни было уничтожено. А в полуразрушенном храме он обнаружил меня. А деревня эта называлась Кария. Вот я и пришёл сюда, чтобы выяснить, что же было на самом деле. Те­перь я знаю, кто и почему убил моих родителей, и даже знаю, в каком именно храме меня нашёл отец.
– А имена своих родителей знаешь? Я помню всех, кто находился в храме Урина в ту ночь.
– Знаю. Они были написаны на пеленке, в которую я был завёрнут. Пиа и Дорольт, те­бе что-нибудь о них известно?
– А как же! Помню, помню... Хорошие были люди. Мир их душам... – и старик надолго замолчал припоминания события давно минувших дней. Дангот тоже молчал, не решаясь прервать мысли старика, и силился собрать воедино всё то, что только что услышал. Теперь всё встало на свои места.
В этот момент в дверь кто-то постучал. Причём не просто постучал, а забарабанил.
– О, – протянул старик, – это неверные. Кто же ещё будет так долбиться. Если спро­сят, ты мой внук. Живёшь в Лонии. И ещё: Кувано – Истинный бог, Единый и Милосерд­ный! Запомни это.
Но пока Фераций поучал Дангота, с улицы донёся запыхавшийся женский голосок: – Дедушка, открывай, это я, Нерана!
– Слава Урину! – пробормотал старик и направился к двери.
И вскоре глазам Дангота престала красивая молодая девушка. У неё были чёрные, вер­нее, иссиня-чёрные с матовым отливом волосы, похожие на гладь ночного моря. Они были зачёсаны со лба назад и схвачены на затылке простым деревянным гребнем. Этот строгий стиль не очень-то сочетался с её бледными, изящными чертами, несоразмерно большими глазами и алыми чётко очерченными губами.
Ей нужно было бы быть какой-нибудь знатной дамой, чтобы десятки слуг помогали ей расчёсывать и укладывать эти густые чёрные волосы по последней моде, закалывая их золо­тыми и серебряными шпильками и украшая драгоценностями. Она должна быть облачена в лучшие наряды из дорогого белого и голубого атласа, а не в это грубое и кое-как сшитое холщовое платье, которое сейчас красовалось на ней.
Нерана плюхнул ась на пустое кресло, прижала руки к груди и попыталась перевести дыхание. Похоже, она бежала от самой Лонии. Дангота она, похоже, даже не заметила.
– Дедушка, мне приснился сон, – начала она, ещё не отдышавшись, как следует, и от этого её голос хрипел. Видимо ей хотелось поскорее всё выложить. – Но это был не просто сон. Он был так похож на реальность! Так вот во сне ко мне пришёл человек. Он сказал мне, что время Рогиля подходит к концу. Скоро его свергнут, и все забудут о нём, равно как и о его Кувано. А знаешь почему? Потому что скоро придёт тот, кто положит конец этой войне. Придёт он с востока, из Болии. Он рождён в храме Урина, потому-то тот и помогает ему. Так-то. Этот человек, ну, тот который ко мне во сне приходил, его зовут Кариз, сказал, что бы я рассказала это всем тем, в ком ещё жива вера в Урина.
– А знаешь что самое странное? – спросила Нерана. Она немного отдышалась, и теперь голос её звучал звонко и ясно. – Что вскоре в мою дверь опять кто-то постучал. И открыв дверь, я опять же увидела его, Кариза! Представляешь?
Но Фераций её уже не слушал. Он, не отрываясь, смотрел на Дангота. Нерана, проследив за его взглядом, наконец-то заметила гостя. От неожиданности она вздрогнула и покрасне­ла. Данготу стало стыдно и неудобно перед ней.
– Дангот, – неуверенно представился он, протягивая девушке ладонь. При этом он по­краснел не меньше, чем она.
– Нерана, – в свою очередь представилась она.
– Я тут, э, мимо проходил, – пробормотал Дангот, чувствуя, что надо бы что-то ей объяснить, но, прекрасно понимая, что она сейчас не способна что-либо воспринять. У них тут такое время, кругом одни неверные, или как их там. С другой стороны её дедушка вряд ли приведёт в дом неверного. И всё же, Дангот чувствовал, как Нерана напряглась. Он вспом­нил, что дед говорил, будто бы неверные обвинили её в колдовстве. Да, ей трудно прихо­дится.
– Нерана, – наконец подал голос Фераций, – это Дангот. Он из Болии. Он пришёл в Ка­рию, что бы узнать о своём прошлом. Он родился здесь восемнадцать лет назад. Во время Решающей Битвы.
Нерана вздрогнула и с любопытством уставилась на Дангота. Он определённо не пони­мал, куда они клонят. Но тут неожиданная догадка пронзила его мозг.
– Вы же не хотите сказать, что я...
– Да, – кивнул старик. – Меня сразу насторожил твой рассказ, но теперь я в этом полностью уверен.
– В чём? В том, что я свергну Рогиля? Да я слабо представляю, кто это такой! – хмуро проговорил Дангот. Конечно, его возмущала политика этого Рогиля, но не до такой степени, чтобы его свергать. И вообще это не его проблемы. У них, что своих героев не хватает? Нет, он определённо не готов к ратным подвигам.
– Мы тебе объясним, и кто он такой и, как и где его найти, не беспокойся об этом, ­– утешил его старик и повернулся к внучке. – Скажи мне, Нерана, как выглядел Кариз в твоём сне?
– Ну, – задумалась Нерана. – это такой немолодой человек. Лицо его полностью по­крывали морщины, а левой щеке его был огромный рубец, похожий на след от меча.
– Точно, – кивнул Фераций, – Вне всякого сомнения, это он.
– Кто? – в один голос спросили Дангот с Нераной.
– Кариз. Я его знал, – сказал старик и призадумался, припоминая. – Он жил в нашей деревне. Он был жрецом Урина. Сражался вместе с нами в Решающей Битве. Там он и по­лучил тот шрам во всю щёку. Как-то, когда наша деревня была уже под властью Рогиля, он сказал нам, что придёт человек, который избавит нас от этой напасти. Он родился в храме Урина и может повелевать погодой. Но кто–то доложил неверным о том, что Кариз – жрец Урина, и они пришли за ним. Больше его никто не видел.
– А почему вы решили, что именно я тот человек, который избавит вас от этой напас­ти? – поинтересовался Дангот. – В Болии очень много народу и, так как границы между на­шими государствами открыты, многие из них путешествуют.
– Но никто из них не был рождён в храме Урина, – возразил старик. – Никто. Кроме тебя, разумеется. Храм Урина – это не роддом, запомни.
– А что я должен делать? Идти в Гадванас и убить Рогиля? – спросил Дангот. – Что вы мне предлагаете?
– Я не знаю, – вздохнул Фераций. – Но ты именно тот, о ком говорил Кариз. Тебе луч­ше спросить об этом у Урина. Он твой покровитель, он тебе поможет. Ты должен отпра­виться в его храм. Там ты найдёшь ответы на все вопросы. Только идти нужно ночью, что­бы неверные не заметили.
– А как я его найду? – спросил Дангот.
– Ну, это не так уж сложно, – усмехнулся дед. – Храм располагается на самом краю де­ревни. Ты его без труда узнаешь. А пока, тебе нужно как следует подкрепиться, ты ведь со­всем ничего не съел.
И тут только Дангот заметил, что его чай давным-давно остыл. А он ведь его так и не попробовал. Внезапно захотелось есть. Ну, как внезапно. Есть он хотел и раньше, просто был очень захвачен разговором, а теперь вот вспомнил.
* * *
Как только стемнело, Дангот отправился в храм Урина. Что он там собирался делать, Дангот не знал. Фераций тоже. Однако старик настаивал, чтобы Дангот туда отправился. Якобы там он узнает ответ на все вопросы. И Дангот пошёл.
Да, назвать эти развалины храмом мог только человек с очень плохим зрением и очень хорошим воображением. Это Дангот разглядел даже при слабом свечении половинчатой луны. Фераций, сказав, что они не дают ему упасть, был абсолютно прав. Храм только на это и годился – разве что не падал. Перешагивая через порушенные колонны, Дангот достиг центра храма, его сердца. Здесь стояла обезглавленная статуя. Дангот догадался, кому она принадлежала.
– И что же мне теперь делать? – вслух сказал Дангот, осматриваясь по сторонам. Фе­раций сказал, что здесь он найдёт ответы на все вопросы. Но вопросов много, а вот с отве­тами напряг.
– Хорошо, что ты пришёл, Дангот, – в то же мгновение раздался голос. Дангот вздрогнул и обернулся, однако он никого не обнаружил. Этот голос принадлежал Урину. ­– Ты знаешь, кто я?
– Да, – ответил Дангот. Откуда у него возникла такая уверенность, будто он говорит с богом? Но уверенность была.
– Хорошо, – ответил Урин и надолго замолчал. Дангот уже подумывал уйти, однако не решился и правильно сделал. Так как вскоре Урин заговорил вновь. – Тебе предстоит от­ветственная миссия. Ты должен избавить Гавану от того зла, что сейчас нависло над ней. Ты должен вернуть людям веру. Веру в то, во что они хотят верить.
– А как я должен это сделать? – наконец Дангот задал давно мучащий его вопрос. На­верное, он был самым главным и важным. – Мне нужно убить Рогиля?
– Нет, Рогиль здесь не причём, – ответил Урин. – Это происки Кувано. Он хочет стать единственным богом Гаваны, а потом и всей Ялмезы. Остановив Рогиля. ты без со­мнения нарушишь планы Кувано, ему будет не просто сохранить то, чего он уже достиг. Но очень скоро он найдёт себе другого пророка, и ситуации повториться.
– И что же делать? – опять спросил Дангот.
– Ты должен восстановить веру людей в настоящих богов. Потому что Кувано тако­вым не является. Он хочет власти и более ничего. Я тебе кое-что покажу...
Дангот почувствовал, будто бы его что-то поднимает над полом полуразрушенного хра­ма. И не просто поднимает, а начинает вращать. Это вращение становилось всё быстрее, вскоре весь пейзаж слился в одну сплошную линию. У Дангота закружилась голова. Но вращение остановилось так же внезапно, как и началось. Оглядевшись, Дангот обнаружил, что стоит в большой полутёмной комнате. Но он здесь был не один. Невдалеке от него сто­ял человек. Он был облачён в чёрную мантию колдуна.
– Этого ещё не хватало, – пробормотал Дангот. Как большинство людей, он недолюб­ливал колдунов, справедливо полагая, что все мирские беды от них.
Но колдун не обращал на Дангота никакого внимания. Он был занят чем-то более важным, чем невесть откуда взявшийся гость. Колдун сидел за столом, сплошь заваленным старинными фолиантами и о чём-то напряжённо думал.
– С другой стороны, – продолжал в полголоса размышлять Дангот. – Урин не послал бы меня в то место, где мне угрожает опасность. То есть теоретически этот колдун не пред­ставляет для меня никакой опасности. А вот практически... шут его знает! Что твориться в голове у колдуна не знает даже колдун-владелец этой головы.
И тут в дверь постучали. Дангот вздрогнул и принялся оглядываться в поисках укрытия, но к его большому разочарованию такового не обнаружилось. Хотя, наверное, это хорошо. Пусть лучше колдуны обнаружат тебя, чем ты влезешь туда, куда не следовало.
– Входи, Рамглес, – проговорил колдун хриплым голосом. Причём он даже не соизво­лил обернуться ни тогда, когда говорил, ни когда в комнату вошёл человек.
Но что было самое скверное, так это то, что вошедший человек так же был магом. А са­мое удивительное то, что он не обратил никакого внимания на остолбеневшего Дангота. Мимо него он отправился прямиком к письменному столу.
– Ты бы отдохнул, Кувано, – сказал только что вошедший колдун. При этом в его голосе сквозила искренняя забота.
Дангот насторожился. В первую минуту он не понял, что же собственно его так насто­рожило. Но потом он понял: Кувано! Так вот почему Урин говорил, что Кувано не настоя­щий бог! Он – колдун!
– Мне некогда отдыхать, Рамглес, – отозвался Кувано. – Я должен...
– Что? – вздохнул Рамглес. – Захватить мир? Ну и как ты это собираешься сделать? А главное зачем? У тебя и так всё есть...
– Чем больше есть у человека, тем больше ему нужно для счастья, – возразил Кувано.
– Как гласит старинная уянская мудрость: бедный хочет стать богатым, а богатый богом, так? – опять вздохнул Рамглес. – Ты пошёл по неверному пути, Кувано. Оставь эту мысль пока не поздно...
Сказав последние слова, Рамглес слегка поклонился и вышел.
– Сам разберусь, – зло пробормотал Кувано себе под нос. – А богатый хочет стать бо­гом... Хм, богом...
Мир начал вращаться, с каждым кругом набирая скорость. Дангот опять почувствовал, как что-то его оторвало от пола. И он опять очутился в храме Урина.
– Ты понял? – спросил бог.
– Кажется, да, – кивнул Дангот. – Кувано простой смертный? Колдун?
– Нет, он не простой смертный, – возразил Урин. – Он смертный, которому удалось стать богом. Это наша вина. Мы не уследили за ним. Он этим воспользовался, обвёл богов вокруг пальца и совершил свой магический ритуал.
Он был сильным магом. Многие видели эту силу и относились к Кувано с осторожно­стью. Но всё же некоторые боги помогали ему. Они верили, что он, как только достигнет должного уровня могущества, будет помогать людям. Но не тут-то было, – Урин невесе­ло усмехнулся. – Он обхитрил нас всех. Он сам стал таким как мы. И теперь мы ничего не можем сделать, мы лишились нашего могущества. Люди перестали в нас верить. Не все, но большинство...
Ты должен помочь нам. Ты – наша последняя надежда. Верни людям веру в нас. Только тогда к нам вернётся былая сила.
– А как я должен сделать это? Ходить по населённым пунктам и проводить агитацию? – спросил Дангот. Он и не думал смеяться над богом. Он действительно не знал, как им по­мочь. А помочь очень хотел. Он просто не мог не оправдать надежд богов.
– Боюсь, тебе действительно придётся свергнуть Рогиля, – сказал Урин. – Как ты это сделаешь, решай сам. Только когда Рогиль перестанет править государством, вера народа в Кувано пошатнётся. И тогда в битву вступим мы, истинные боги Ялмезы. Когда он будет с нами на равных, мы без труда одолеем его. А сейчас, я покажу тебе ещё кое­-что. Что-то, что действительно поможет тебе убедиться в том, что Кувано не достоин называться Богом. А тем более Богом Истинным и Милосердным...
И мир завертелся. Когда же этот круговорот прекратился, Дангот обнаружил, что стоит в храме. В храме Урина. В том храме, каким он был до Решающей битвы. А точнее, в самый её разгар.
Дангот стоял практически на том же месте в центре храма. Около него у ног статуи Урина (тогда ещё целой) лежала молодая женщина. На руках она держала новорождённого ребёнка. Женщина показалась Данготу смутно знакомой. И только спустя пару минут он сообразил, кого она ему напоминает. Черты женщины были удивительно похожи на... его собственные.
– Мама, – прошептал Дангот, ошеломлённый своей догадкой.
Оглядевшись по сторонам, Дангот заметил, что огромные дубовые двери трещали под напором неверных. Похоже, их штурмовали при помощи тарана. Дангот вновь посмотрел на мать. Её губы шевелились, она молилась Урину, по её щекам текли слёзы. Она просила бога защитить сына, которого прижимала к своей груди, почти закрыв своим телом. На пелёнках Дангот заметил имена: своё и родителей. Всё так, как говорил его приёмный отец.
Наконец ворота не выдержали, и толпа неверных ворвалась в храм. Они не щадили ни­кого. Крики, плачь, стоны, кровь, лязг оружия – всё смешалось. И тут Дангот заметил одно­го из неверных. Тот направлялся к его матери нагло ухмыляясь. У него были спутанные, грязные волосы, из-под которых почти нельзя было разглядеть лица неверного. Единствен­ное, что смог разглядеть Дангот, это то, что ужасные шрамы пересекали его лицо сверху вниз, и от этого казалось, что неверный постоянно ухмыляется.
– Молишься своему божку? – сказал неверный, и его беззубая улыбка стала ещё шире. – Думаешь, он тебе поможет? Глянь-ка сюда! Смотришь? – он замахнулся и одним махом от­сёк голову статуи Урина. Осколки камня полетели во все стороны. Неверный захохотал. Пия ещё сильнее прижала сына к груди. – Открой глаза, язычница! Взгляни, кому ты моли­лась! Он себя-то защитить не может, а ты ищешь у него защиты для себя! – и неверный за­махнулся мечом на его мать, мерзко хохоча при этом.
– Нет! – закричал Дангот, пытаясь отразить неминуемый удар. Но у него ничего не по­лучилось и он, потеряв равновесие, упал на пол к ногам обезглавленной статуи Урина. Сердце Дангота бешено колотилось, грозя выпрыгнуть из груди.
– Он дал приказ убивать всех, кто не примет его веру, – сказал Урин. – Тебе просто повезло. Тебя они не заметили.
– Так уж и повезло, – возразил Дангот. Он-то отлично понимал, кому обязан своей ве­зучестью.
– Ты нам нужен, – ещё раз повторил Урин. – Но теперь тебе пора. Я достаточно уже помог тебе. Дальше ты должен действовать сам. Отправляйся к Геклу. Фераций расска­жет тебе о том, где его искать. И ещё: будь осторожен. Сейчас очень неспокойное время. Сейчас все в опасности, а ты особенно. Кувано не любит, когда ему мешают. Помни, тебе нужно найти Гекла. А когда ты найдёшь его, скажи всего два слова: «Па­рио инфонтум». Запомнишь? Да прибудет с тобой сила...
* * *
Когда Дангот вышел из храма, уже рассвело. Теперь он чётко понимал, что ему предсто­ит. Как у него это получится неважно, главное – он должен убить Рогиля. Это даст возмож­ность богам уничтожить его главного врага – Кувано. А теперь он должен отправиться к Ферацию, для того чтобы тот рассказал о Гекле. Интересно, кто это такой?
Но как только он приблизился к дому Ферация, все мысли мигом вылетели из его голо­вы. Дангот почувствовал, что что-то произошло за время его отсутствия. Что-то плохое. Он вбежал в дом, не удосужившись постучать, благо, кто-то забыл закрыть дверь.
Внутри было темно и тоскливо. Никого не было. Вернее, Дангот никого сразу не заме­тил. Лишь приглядевшись повнимательнее, он различил в одном из кресел сгорбленный че­ловеческий силуэт. Подойдя ближе, Дангот узнал Ферация. Его глаза опухли и покраснели, он выглядел уставшим и осунувшимся.
– Что произошло? – спросил Дангот.
– А, – протянул старик, смутно припоминая, что он где-то уже видел этого парня. – Это ты, сын Дорольта. Неверные, опять неверные...
– Что они сделали? – спросил Дангот, догадываясь, какой ответ может получить.
– Они забрали её, забрали Нерану, – прошептал старик. Самые страшные подозрения Дангота подтвердились. – Они увели её в Гадванас. Они хотят сжечь её вместе с другими несчастными на рассвете в праздник Середины зимы. Этот день будет объявлен Всемирным Днём Борьбы с магами. Так они сказали и увели мою внучку...
– Я её спасу, – уверенно сказал Дангот, обняв старика за хрупкие плечи. – До Середины зимы ещё десять дней, я успею. Я пойду в Гадванас и освобожу Нерану. Только ты мне должен помочь. Скажи, тебе знаком человек с именем Гекл?
– Гекл? – переспросил Фераций, припоминая. – Да, я знавал одного Гекла. Это сын Ка­риза. Он живёт в Арапсе, это небольшой городок на реке Арапия. Он не плохой кузнец, но я уже давненько с ним не встречался. А зачем он тебе?
– Да так, – отмахнулся Дангот. – А как попасть в Арапс?
* * *
До Арапса он добрался за полтора дня. Как показалось Данготу, это была непозволи­тельная роскошь. До Праздника Середины зимы оставалось восемь дней. Возникла ещё од­на проблема: как найти Гекла? Но с ней он легко справился: Гекл действительно был непло­хим кузнецом, о нём знал практически каждый в Арапсе. Поэтому Дангот без труда нашёл нужную ему лавку.
Гекл оказался молодым человеком лет, наверное, двадцати пяти. Он был широкоплеч и коренаст, а на его загорелом теле не было ни капли жира. У него были сильные крепкие ру­ки, что, в общем-то, важно при такой работе.
– Заказы не принимаю, – вместо приветствия воскликнул Гекл, едва заметив гостя.
– Да я не за этим пришёл, – растерялся Дангот.
– Да? – подозрительно сощурился Гекл. – А зачем же тогда?
– Я пришёл из Карии, от Ферация. Тебе знаком этот человек?
– Фераций? Да, я знавал человека с таким именем. Он был другом моего отца, но я давно его не видел. Как он поживает, и зачем послал тебя сюда? – проявил Гекл любопыт­ство.
– У него, слава Урину всё нормально... – начал Дангот, но Гекл его перебил.
– Зато у тебя, похоже, не очень. Ты думаешь, о чём говоришь? – зашипел Гекл и втащил Дангота в свою лавку.
– Ты откуда свалился? – спросил Гекл, едва Дангот уселся в предложенное кресло. – ­Ты не знаешь, что происходит в Гаване? Не знаешь, что все боги кроме Кувано запрещены? Нельзя даже имени их произносить вслух.
– Да, я слышал об этом, – кивнул Дангот. – Но скоро это изменится. Кувано не бог, не настоящий бог...
– О чём ты? – не понял Гекл. Он и раньше-то косился на Дангота с подозрением, а те­перь вообще прибывал в состоянии растерянности.
– Скажи, слова: «Парио инфонтум» говорят тебе о чём-нибудь? – напрямую спросил Дангот.
Такого поворота событий Дангот явно не ожидал. Гекл сначала начертал руками в воз­духе знак Урина. Затем принялся молиться. И в довершение принялся трясти Дангота за грудки, пытаясь выяснить, откуда он знает язык кочевых уянов.
– Уянов? – не понял Дангот. Значит, он говорил на языке варваров, что обитали юго­западнее Гаваны. Естественно, их языка он не знал. Его вообще никто не знал, разумеется, кроме самих уянов. А откуда Гекл знал его?
Неожиданная догадка пронзила мозг Дангота. Вот почему у него такое странное имя. Да и у его отца Кариза тоже. Что их заставило покинуть родное государство? Уяны не любили путешествовать, но и путешественников не любили.
– Ты не знал? – удивился Гекл и выпустил, наконец, воротник Данготовой куртки. ­Ты не из наших? Но кто сказал тебе эти слова?
– Ты всё равно не поверишь. А что они означают?
– Управляющий дождём, – ответил Гекл. – Однажды мой отец сказал, что ко мне в дом придёт человек и назовётся Управляющим дождём. Этот человек сможет избавить нас от куванов. Это ты?
– Похоже, – пожал плечами Дангот. – Мне необходимо было найти тебя. Я это сделал, а вот что делать дальше я не представляю. Я знаю лишь одно: в Праздник Середины зимы я должен быть в Гадванасе.
– Зачем? – спросил Гекл, тщательно обдумывая слова Управляющего дождём.
– Нерану, внучку Ферация, обвинили в колдовстве и собираются сжечь в Праздник Середины зимы, – пояснил Дангот. – Я должен спасти её.
– Как? – поинтересовался Гекл. – В Гадванас не так-то просто пробраться. А тем более спасти заключённого, особенно если его обвиняют в колдовстве. Рогиль не любит ведьм. Не любит и боится. Поэтому их охраняют тщательнее других.
– Ну, я же всё-таки Управляющий дождём, – улыбнулся Дангот. – А ещё, сдаётся мне, что ты не откажешь в помощи.
– Нет, не откажу, – кивнул Гекл. – Я буду помогать тебе всем, чем смогу.
– Спасибо. Только нам нужно поторапливаться. До Праздника середины зимы осталось восемь дней.
– Думаю, я смогу раздобыть лошадей. Так дело будет продвигаться быстрее...
* * *
Гекл предложил идти через Борат. Город, что лежал практически на границе с государ­ством кочевых уянов. Неверные туда не совались, побаиваясь грозного кочевого народа. Но, как заверил Гекл, уяны им ничего не сделают.
Но путь до Бората был не близким. Они ехали с рассвета до темноты, но так и не дос­тигли цели. Прошло уже три дня пути. Праздник Середины зимы стремительно приближал­ся. До него осталось пять дней. Дангот уже начал понемногу сомневаться в осуществимости своей затеи. Они двигались СЛИШКОМ медленно.
Стемнело. Холодные, безучастные ко всему звёзды показались на небе. Нужно было ос­танавливаться на ночь. Путники как раз подумывали о том, где разместить лагерь. Настрое­ние было паршивым. Пока Гекл стелил одеяла Дангот присел на камень и задумался. Вре­мени было катастрофически мало. Они не успевали. Через пять дней Нерану казнят. И вдруг на небо наползли тучи. Пошёл дождь. Почувствовав дождевые капли на лице, Дангот ни­чуть не удивился. Он думал, что это его слёзы.
– Замечательно, – проворчал где-то поблизости Гекл. – Теперь нам ещё и в лужах спать предстоит!
Дангот удивлённо вскинул голову. Действительно шёл дождь. Удивительно, как приро­да угадала его настроение! Или это не такое уж и совпадение? Дангот вспомнил, что когда ему было плохо всегда шёл дождь, а когда было радостно, светило солнце. Именно так, а не наоборот, как у всех людей. Теперь Дангот понимал почему. Он был не такой как все. Он был избранником бога.
– Предлагаю остановиться на ночь вон в том замке, – предложил Гекл. – Там у нас, по крайней мере, будет крыша над головой.
Дангот с ним согласился и спустя несколько минут они уже стучались в дверь огромного замка. Дверь отворилась, и на пороге появилась молодая девушка. Она была такой удиви­тельной красоты, что сравниться с ней не могло ничто. Её прекрасное лицо обрамляли мо­лочно белые, немного вьющиеся волосы. Простое, но элегантное, платье не могло скрыть её ладной, стройной фигуры.
– Чего изволите? – спросила девушка мягким мелодичным голосом. Её слова вывели путников из оцепенения. Только сейчас они осознали, что всё это время они просто стояли и тупо пялились на хозяйку замка. Это мысль их смутила и заставила покраснеть и отвер­нуться.
– Мы хотели вас попросить приютить нас на ночь, – пробормотал Дангот хриплым го­лосом. Он всё ещё был во власти этой загадочной женщины.
– Конечно, – проговорила девушка, отстраняясь и пропуская путников внутрь – По­мочь посланцам Кувано мой долг.
– Но мы... – начал было Дангот, но Гекл пребольно ударил его локтём под рёбра. От чего Дангот задохнулся и замолчал. Пожалуй, он был прав. Не надо всем и каждому расска­зывать о своей неприязни к Единому богу.
Внутри замок оказался таким же величественным, как и снаружи. Он был полон дорогой мебели, на полу лежал шикарный ковёр. Интересно, как вышло, что неверные не посягнули на всё это великолепие?
– Располагайтесь, – проговорила тем временем хозяйка замка. – Кстати, меня зовут Джайна,
– Очень приятно,– почтительно поклонился Гекл. – Я – Гекл.
– Меня зовут Дангот, – в свою очередь представился тот.
– Мне тоже очень приятно, – пробормотала Джайна, и на её щеках заиграл лёгкий румянец. – Проходите в столовую.
Первый раз с тех пор как вышел из Карии Дангот нормально поел. За обедом они почти не разговаривали, на это просто не было времени. Все мысли путников занимала только еда. Покончив с трапезой, они направились в гостиную, где разместились в мягких уютных креслах. Джайна рассказывала о своей жизни. Она живёт одна, её родители умерли от холе­ры. Её эта участь миновала лишь потому, что она в это время находилась в Борате. А когда вернулась, обнаружила, что осталась сиротой.
Когда Джайна рассказывала об этих давно минувших событиях (прошло уже три года), её лицо тронула тень былой печали. Дангот спешно отвернулся и принялся скользить неви­дящим взглядом по стенам. Гостиная, как и всё в этом замке, поражала красотой и изящест­вом. Да, родители Джайна отличались хорошим вкусом. В камине жарко горел огонь, резко контрастируя с холодом, царившем за окном. А над камином висели замечательные старин­ные часы. Их стрелки были неподвижны.
– Красивые часы, – пробормотал Дангот еле слышно. Однако Джайна вздрогнула при звуке его голоса, как если бы он крикнул.
– Да, – подтвердила она, – они принадлежали ещё моему прадеду.
– Они не работают? –.спросил Гекл, тоже принявшейся разглядывать часы.
– Нет, сколько себя помню, они всегда висели здесь и всегда без движения, – ответила Джайна, не сводя пристального взгляда с часов.
– Я могу починить, – предложил Дангот. – Я раньше работал подмастерьем часовщика.
– Нет! – вскрикнула Джайна и в её глазах, отразился страх. Потом, спохватившись, что была невежлива, Джайна пробормотала: – Не надо. Многие пытались, ни у кого ничего не вышло. Вы зря потеряете время. Отправляйтесь лучше спать.
Последний совет был очень своевременным. Спать хотелось сильно. Однако реакция Джайны не давала Данготу покоя. Он хорошо помнил тот страх, что на долю секунды пока­зался в огромных голубых глазах хозяйки замка.
Джайна проводила их в просторную спальню, расположенную на втором этаже замка. Едва они остались одни, Дангот задал другу давно мучавший его вопрос.
– Тебе показалось, – заверил его Гекл. – Какой страх? У тебя разыгралось воображе­ние...
С этими словами он отвернулся к стенке и вскоре уснул. Дангот не сомневался, что ему снится прекрасная хозяйка старого замка. Она действительно была необычайно красива. Но у неё определённо была какая-то тайна. Причём эта тайна как-то связана со старинными ча­сами, висевшими над камином в гостиной. Эта тайна не давала Данготу покоя, он не мог заснуть.
Наконец, сгорая от любопытства, он поднялся и, тихонько притворив за собой дверь, пробрался в гостиную. Огонь уже догорел, однако красные угли слабо освещали огромную комнату. Дангот, всё так же тихо, подошёл к столу и зажёг лампу. Стало намного светлее. Дангот приблизился к антиквариату, коим, безусловно, являлись часы прадеда Джайны. Его руки заметно дрожали, когда он открывал дверцу, обнажающую механизм часов. И чего он так разволновался? Ощущение огромной тайны опьяняло Дангота.
– Что же такое с этими часами? – в полголоса пробормотал Дангот.
Но к его огромному изумлению с часами всё было в порядке. Ну, не совсем всё раз они не работали. Просто никаких серьёзных поломок не наблюдалось. Это мог починить даже не специалист. Пожав плечами, Дангот устранил поломку.
– Почему никто этого не мог? – пробормотал Дангот, слегка разочарованный. Он ожи­дал чего-то сверхъестественного, а тут...
Стрелки часов дёрнулись и пошли. Казалось бы, что в этом странного? А странным ока­зался тот звук, с которым они это сделали. От него закладывало уши, и кровь стыла в жи­лах.
– Что же ты наделал?!? – в гостиную влетела растрёпанная Джайна. На ней была лёг­кая полупрозрачная ночная рубашка, которая весьма выгодно подчёркивала красоту её мо­лодого тела. Но не это смутило Дангота. А выражение дикого ужаса, застывшего на её лице. – Что же ты наделал!
– А что здесь случилось? – в гостиную спустился заспанный Гекл. Он изумлённо крутил головой, пытаясь обнаружить источник жуткого звука.
И в этот момент часы начали бить. Этот звон, казалось, заполнил весь замок. Джайна пронзительно закричала. На её лице отразилась такая мука, будто бы ей на живую ампути­ровали ногу. И тут Дангот заметил, что с ней что-то происходит. Кожа на её лице стала стя­гиваться, появились морщины. Прямо на глазах она старела. Гекл смотрел на это с нескры­ваемым страхом. Данготу тоже стало не по себе. Всё это дельце сильно попахивало колдов­ством. А метаморфозы всё ещё происходили. Джайна старела, пока не превратилась в прах.
– Вот это да! – прошептал изумлённый Дангот. – Да она ведьма! Была...
Они спешно покинули замок. Теперь стало понятно, почему куваны не трогали Джайну. Она была колдуньей. Всё очень просто объясняется. Интересненькое дело, ведьмы значит спокойно живут и притворяются хорошенькими молодыми девушками, а честные люди, об­винённые в колдовстве, должны томиться в тюрьме, ожидая Всемирного Дня Борьбы с ма­гами. Замечательно, что сказать!
* * *
Борат был типичным степным городом. Маленькие дома с узкими окошками, не позво­ляющие песку проникать в жилище, тесные улочки, никаких парков, скверов и других на­саждений не было и в помине. Данготу, выросшему на зелёных долинах Болии этот город был в диковинку. Да, так далеко от дома он не забирался никогда.
О случившемся накануне они больше не вспоминали. Ну, вспоминали, конечно (Данготу эта мысль долго не давала покоя), просто вслух это не обсуждалось. И всех это устраивало.
– Обычно здесь спокойнее, – пробормотал Гекл, глядя на спешащих куда-то прохожих. – Как будто уснули все, но сегодня ... Что здесь происходит?
Этот вопрос был адресован женщине, в эту минуту пробегавшую мимо них.
– Ведьму сжигают, – ответила женщина, собираясь убежать, но Гекл удержал её за ло­коть.
Да, по общению с ведьмами они явно перевыполнили пятилетний план.
– Почему сегодня? – спросил он. – Ведь до Всемирного Дня Борьбы с магами ещё три дня.
– О, эта очень злая ведьма. Поэтому её сожгут, не дожидаясь праздника Середины зи­мы. А теперь отпустите меня, я не хочу это пропустить, – попросила женщина, и Гекл разжал пальцы. Оба думали об одном и том же.
– А если это Нерана? – наконец не выдержал Дангот. – Мы должны её спасти.
– Может быть, – согласился Гекл. – Нам туда. Скорее всего, сожжение будет проходить на площади.
Он оказался прав. На площади было яблоку негде упасть. Однако в её центре было до­вольно много свободного места. Там и стаял столб, к которому была привязана ведьма. У её ног была свалена куча хвороста, а рядом стоял жрец Кувано с горящим факелом. Он толкал речь:
– ...своими колдовскими обрядами принесла много зла жителям нашего города. За это наказание одно – огонь. Огонь очистит её тело и душу от той чёрной скверны, которая ей завладела...
– Сжечь, сжечь... – галдела толпа, сгорая от нетерпения.
Тем временем жрец, закончив речь, поджёг хворост, который моментально вспыхнул и поглотил ведьму, скрыв её из поля зрения.
–Нет! – закричал Дангот и устремился вперёд, но Гекл повис на нём.
– Дурак, ты погубишь всё! Нужно действовать рассудительно!
– Легко сказать, – прошипел Дангот.
Что же делать? Он в отчаянье смотрел на полыхавший огонь. И тут солнце померкло.
Дангот в недоумении поднял голову. Небо заволакивали тучи. Вскоре на землю начали па­дать тяжёлые капли. И раньше, чем кто-то смог осознать происходящее на Борат обрушился ливень. Да, такого дождя в этих местах давненько не видывали!
Костёр погас моментально. В толпе началась паника. Жрец прилагал все усилия для её прекращения, но его усилия были тщётны. Люди метались, пытаясь найти укрытие от дож­дя, а тот становился всё сильнее и сильнее. Стражники, пришедшие на помощь жрецу, с трудом могли их сдерживать.
– Ого, – прошептал восхищённый Гекл. – Да ты действительно Управляющий дож­дём...
Только сейчас Дангот понял, кто вызвал этот дождь. Нет, не он. Это сделал Урин. Кое-как пробираясь сквозь толпу обезумевших граждан, они добрались до центра пло­щади. Но когда Дангот отвязал приговорённую от столба он, к огромному сожалению, уви­дел не Нерану. Эта была совершенно другая женщина, ни капли не напоминавшая внучку Ферация. Спутанные, когда-то светлые волосы закрывали её бледное худое лицо с тонкими, фарфоровыми чертами.
Женщина находилась в полуобморочном состоянии. На её руках виднелись бардовые следы от верёвки. Она была очень слаба. Скорее всего, её пытали. Её чёрная мантия была пропитана кровью и местами разорвана.
– Это она? – спросил Гекл, разглядывая женщину.
– Нет, – Дангот покачал головой. – Скорее всего, она настоящая ведьма. Мы спасли преступницу. А если она по правде причиняла вред людям?
– Не знаю, что кому она причиняла, но вот то, что нам нужно поскорее отсюда выби­раться я знаю точно, – проговорил Гекл, оглядываясь по сторонам. К центру площади уже стекалась вооружённая стража. – Хватай её, и побежали скорее!
– А её зачем? – удивился Дангот.
– Потом разберёмся, что она за фрукт, – проговорил Гекл, поднимая Дангота с колен и отбиваясь от самых быстрых стражников, уже успевших достигнуть эпицентра событий. ­Нужно спешить, пока не сожгли нас.
К тому моменту дождь уже прекратился, тучи разошлись, и солнце вновь воцарилось на небосклоне. Они выбежали из города и затаились в ущелье между скал. К своему огромно­му удивлению Гекл, который ходил на разведку, обнаружил, что неверные их преследовать не стали.
– Это совсем на них не похоже, – сказал он Данготу, который в это время поил колду­нью водой из походной фляжки. – Как она?
– По прежнему. Она сильно слаба, – пожал плечами Дангот. – У нас нет времени до­жидаться, пока она придёт в себя.
– Ты прав, – кивнул Гекл, глядя на ведьму. Её кожа была белее пергамента, зато лоб был горяч как при лихорадке.
Наскоро перекусив, они уж было собрались отправляться дальше, но в этот момент кол­дунья открыла глаза и резко села.
– Где я? – спросила она, недоумённо глядя по сторонам.
– Недалеко от Бората, – ответил ей Гекл. – Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, намного лучше, – ответила колдунья. – Мне просто необходимо было вы­спаться...
Да, она точно ведьма! Если ведьме не давать спать, то её очень легко вывести из строя. Скорее всего, ей просто не давали спать, поэтому она позволила привязать себя к столбу в центре площади.
– Ты ведьма? – напрямую спросил Дангот.
– Колдунья, – спокойно ответила та. – Меня зовут Церена. Почему вы меня спасли?
– Мы перепутали тебя с одним человеком, – хмуро сказал Дангот. Она не просто колдунья, она этим ещё и гордиться. – Поэтому и спасли. Скажи, что ты такое натворила, что тебя решили сжечь, не дожидаясь Дня Борьбы с магами.
– Не знаю, – Церена пожала плечами. – Ничего и не творила вроде бы. Я слышала раз­говор двух стражников. Они сказали, что из Гадванаса поступил приказ самого Рогиля. Он велел разделаться со мной как можно быстрее, не дожидаясь Дня Борьбы с магами.
– Ого, да ты птица высокого полёта, – воскликнул Гекл. – Для нас огромная честь спа­сти тебя от страшной участи.
– Я благодарна вам, – кивнула Церена. – Но я до сих пор не знаю ваших имён.
– Дангот, – представился Управляющий дождём и указал на спутника. – А это Гекл. Мы направляемся в Гадванас. Нам нужно добраться дотуда как можно быстрее. Желательно до Всемирного Дня Борьбы с магами. Поэтому, чтобы не терять времени зря, мы вынужде­ны откланяться.
Гекл извиняюще пожал плечами и начал помогать Данготу укладывать вещи в походный мешок.
– Я могу вам помочь, – подала голос Церена. Дангот с Геклом в недоумении устави­лись на колдунью.
– Ты? – удивился Дангот. – Нам? И чем же?
– Я помогу вам добраться до Гадванаса в очень короткое время, – невозмутимо ответила Церена.
– А зачем тебе нам помогать? – подозрительно сощурился Дангот. Он не доверял кол­дунам, этого у него было не отнять.
– Вы спасли мою жизнь, – пожала плечами ведьма. – Услуга за услугу. Я всё равно на­правлялась туда. Я негативно отношусь к такому празднику как Всемирный День Борьбы с магами и всеми силами хочу помешать его проведению. Да не бойтесь вы! Я не собираюсь портить вам жизнь. Колдуны никогда не забывают помощи. Вы спасли мою жизнь, я, может быть, спасу ваши. Путь до Гадванаса не близкий и опасный. Мы же доберёмся дотуда за па­ру часов и без риска для жизни. Ну как?
– Нужно подумать, – сказал Дангот, почесав подбородок.
– Тогда вы точно не попадёте туда до Праздника Середины зимы! – засмеялась Церена. – Время не резиновое. В общем, моё дело предложить, ваше отказаться. Мне же проще будет.
– Пожалуй, мы примем ваше предложение, – вмешался Гекл. Дангот уставился на него в полном недоумении.
– Правильное решение, – улыбнулась Церена. – Но ваш друг, по-видимому, не согла­сен с ним.
– Вполне согласен, – мрачно пробормотал Дангот. – Как ты собираешься добраться до Гадванаса за пару часов?
– Очень просто, – ответила Церена и слегка улыбнулась. Теперь, когда она немного выспалась, её кожа приобрела нежно розовый оттенок, на щеках заиграл румянец. – Два ча­са мы будем добираться до Портала, который перенесёт нас в пригород Гадванаса за три се­кунды.
– А без колдовских штучек нельзя обойтись? – хмуро спросил Дангот.
– Нет, без колдовских штучек педалить около трёх дней, и то если бежать без отдыха. Верхом – полтора дня. Но, как я понимаю, у вас этого времени нет, не так ли? И вообще мне не понятна твоя боязнь магии. Если я что-то в этом смыслю, ты сам наделён некой неведо­мой силой. Сдаётся мне, это ты вызвал тот дождь, что потушил мой погребальный костёр. Только я не знаю как. Но попытаюсь выяснить.
– Может, мы уже пойдём, – предложил Гекл, видя, что Дангот хочет ответить колдунье что-то нелицеприятное.
– Конечно, пойдём, – кивнула Церена, не сводя с Дангота подозрительного взгляда. Но вскоре она оставила его в покое и направилась куда-то по едва заметной тропе, мелькавшей между скал.
Дангот, переглянувшись с Геклом и получив в ответ утвердительный кивок, отправился следом. Замыкал процессию Гекл, позвякивая мечом, с которым он никогда не расставался. Да, оружием он владел мастерски.
* * *
Оказывается, Портал – это овал ярко синего цвета, такой яркий, что от него слезились глаза, примерно в человеческий рост высотой. Он находился в неглубокой пещере, в двух часах ходьбы от их привала. Всё так, как и обещала Церена.
– Запомните, вы не сможете самостоятельно воспользоваться Порталом, без помощи опытного мага. Даже если вы запомнили, где он находится, – предупредила Церена. – Он вас погубит...
– Да мы и не собирались, – откликнулся Дангот, и это было чистой правдой. К этому Порталу он больше не приблизится даже под страхом смертной казни. Он бы и сейчас пред­почёл воздержаться от этой затеи, если бы Неране не грозила смертная казнь. А время не­умолимо бежало как вода сквозь пальцы.
– Очень на это надеюсь, – кивнула Церена. – Всё что от вас требуется, просто пройти сквозь Портал. Об остальном я позабочусь сама.
Переход через Портал было просто невозможно описать словами. Перед глазами мель­кали тысячи радуг, сливаясь в одну полосу и разъединяясь вновь. Зато когда всё это закон­чилось, путники заметили, что они находятся не в пещере как раньше, а посреди безлюдной улице. Улица была грязной и тесной. По характерному запаху можно было легко опреде­лить, что они находятся в пригороде какого-то большого города. Им без проблем мог ока­заться Гадванас. А запах рыбы подтверждал то, что город является портовым. Общеизвест­но, что Гадванас – это крупный порт и столица Гаваны. Похоже, колдунья не обманула.
– Это Гадванас, – сказала Церена, развеяв сомнения Дангота. – Куда теперь?
Об этом они не подумали. А действительно, куда?
– А где они держат ведьм, приговорённых к сожжению? – ответил вопросом на вопрос Дангот.
– Думаю, в городской тюрьме, – подумав, ответила Церена. – Но под усиленной охраной, которая не даёт им прикрыть глаза ни на секунду.
– Почему? – спросил Гекл.
– Потому что, сон даёт нам силы. Если ведьма не спит больше трёх дней, она начинает терять свою силу. Ну, как человек без воды. Слабости должны быть у всех. Даже у нас, – объяснила Церена. – Но мы откланяемся от темы. У меня есть план...
Её план заключался в следующем. Дангот и Гекл должны были раздобыть одежду стражников-куванов. В этой одежде они без особого труда сошли бы за неверных. Под ви­дом того, что они захватили ведьму, Дангот и Гекл должны были отвести Церену в тюрьму. А там уже действовать по обстоятельствам.
В принципе, план неплохой, однако он вызвал самые противоречивые чувства. Возник ряд вопросов. Во-первых, где взять одежду? Но он отпал сам по себе. Это не такая уж про­блема. В городе стражников тьма тьмущая. Бери, не хочу. Во-вторых, удастся ли им при­твориться неверными, так, чтобы «свои» их ни в чём не заподозрили? Но тут Церена была непреклонна:
– Захотите, притворитесь, – сказала она. – Если конечно хотите подружку свою спасти.
В-третьих, и самых главных, что делать потом? Когда они проберутся в тюрьму.
– Зачем забивать себе голову лишний раз? – удивилась Церена. – Поживём – увидим. Мы ещё дотуда не добрались. Может, нас убьют по дороге...
– Типун тебе на язык, Церена, – воскликнул Гекл.
– Флаг тебе в руки, Гекл, – ответила в свою очередь Церена. – Ну, всё, вопросы относительно плана действий подходят к концу. Как впрочем, и время, оставшееся до Всемирного Дня Борьбы с магами. Уже темнеет. За ночь вы должны найти одежду. Выступаем на рас­свете.
Раздобыть одежду оказалось проще, чем они думали. Возле одного из многочисленных кабаков они обнаружили двух перепивших неверных, которых с лёгкостью ограбили. Пере­одевшись, они явились к Церене. Та, хорошенько осмотрев их, дала несколько советов, но, в общем-то, результатом осталась довольна. Потом они сняли небольшую комнатку на по­стоялом дворе.
Церена, едва завидев кровать, улеглась и тут же забылась богатырским сном. Да, сон ведьмам необходим так же как вода людям. Дангот с Геклом немного погодя улеглись на полу и тоже очень скоро уснули. Это путешествие вымотало их до крайности. Но то, что только предстоит, обещает быть ещё более сложным. А потому им всем необходимо вы­спаться.
* * *
Обмануть куванов тоже особого труда не составило. Особенно когда они сказали, что привели пленную ведьму, не спавшую на протяжении пяти суток. Как сказала Церена, это самый оптимальный срок, когда ведьма безобиднее трёхлетнего ребёнка. Потом начинает работать так называемый защитный рефлекс, который позволяет ведьме на некоторое время вернуть часть своей силы. Этого, как правило, хватает, чтобы разобраться с врагами.
Ведьму велели отвести в камеру. Что они, в общем-то, с радостью сделали. Но вот как её найти. Это, впрочем, они тоже легко преодолели. О точности маршрута они поинтересова­лись у начальника тюрьмы, который беседовал с одним из офицеров.
– А вы что, не местные? – подозрительно сощурился неверный, и от этого его уже не­молодое лицо, испещрённое ужасными шрамами сверху донизу, стало ещё ужасней. Это лицо показалось Данготу смутно знакомым.
– Да, мы из Кида, – сказал Дангот, первое, что пришло на ум.
– А, – протянул неверный, припоминая. – Тогда ясно. Колдунов мы держим всех вместе в самой дальней камере. Они находятся под постоянной охраной. Так что не волнуйтесь, вашей подружке сбежать не удастся.
И он захохотал. Даже если б Дангот лишился памяти, этот хохот он узнал из тысячи. И это лицо! Страшная догадка пронзила мозг Дангота. Перед ним стоял человек, который во­семнадцать лет назад убил его мать. Руки Дангота непроизвольно сжались в кулаки.
«Нужно успокоиться, – подумал Дангот, стараясь глубже дышать. – Если я сейчас на не­го нападу, то погублю всё дело. Сейчас нужно думать только об этом».
Камера действительно охранялась, но не так чтобы хорошо. Приговорённые сидели на скамейке в один ряд, что позволяло наблюдать за ними. С другой стороны сидел охранник, у которого имелся длинный шест. Этим-то шестом он бил вздумавшего некстати задремать мага.
Среди колдуний Дангот заметил Нерану. Он слегка кивнул Геклу, отвечая на его невы­сказанный вопрос. Да, она была здесь. Но узнать её было не так-то просто. Густые чёрные волосы были спутаны, лицо украшали синяки и ссадины, глаза закрывались сами по себе.
– Да, неплохая работёнка, – посочувствовал Дангот охраннику, наблюдая за тем, как тот лупит своим шестом прикорнувшую ведьму.
– Да не говори! – воскликнул охранник. – Сижу тут как проклятый без сна и отдыха, сторожу этих сволочей! А я разве железный! Вам-то там легко: нашёл ведьму или колдуна, притащил сюда, а я их охранять должен! Даже пообедать некогда!
– Хочешь, мы посторожим, а ты быстренько сбегай поешь, – предложил Гекл. – Нам-то не сложно. Работа у тебя действительно жёсткая...
– Посторожите? – в глазах охранника мелькнула надежда. – Вот проклятые! – восклик­нул он, лупя шестом трёх ведьм, закрывших глаза. Церена смотрела на него с таким видом, что если б не связанные руки, то придушила бы его, не раздумывая. – Только не давайте им спать, пожалуйста! Если они заснут хоть на минуту, то разнесут весь город. А отвечать при­дётся мне. Проснись, зараза!
И ударив напоследок прикорнувшего колдуна, охранник торжественно передал шест Данготу.
– А ключи? – спросил Гекл. – Мы же ещё новенькую пристроить должны.
– Будьте осторожны, – посоветовал охранник, злобно косясь на заключённых. Но ключи всё же отдал. – Маги коварны, будьте начеку.
– Не волнуйся, всё будет как надо, – заверил охранника Гекл. Охранник пробормотал, что очень на это надеется, и удалился в ту сторону, откуда они только что прибыли.
Дангот, проводив взглядом охранника, кинулся к двери. Несколько колдунов, восполь­зовавшись моментом, тут же уснули. Гекл принялся развязывать Церене руки. Открыв две­ри, Дангот кинулся к Неране. На неё было больно смотреть. Она была такой уставшей, что не обращала на Дангота никакого внимания.
Пока Дангот пытался поднять внучку Ферация, некоторые колдуны уже выспались. А выспавшись, они восстановили большую часть своей силы. Конечно, чтобы вернуть её пол­ностью им придётся поспать около пяти часов, но и в этом состоянии они были очень опас­ны. Естественно, что маги приняли друзей за неверных и попытались с ними расправиться однако Церена остановила их:
– Стойте, они на нашей стороне, – заявила она. – Они помогли мне пробраться сюда, чтобы освободить вас.
– Мы не доверяем людям, Церена, – сказал один из колдунов, недоверчиво косясь на друзей. – С какой стати им предавать своего бога?
– Зато вы доверяете мне, – невозмутимо ответила Церена. – А Кувано им такой же бог, как и нам. В прочем, как хотите. Можете продолжать сидеть здесь, если вам этого так хо­чется. Сидите и ждите Всемирного Дня Борьбы с магами! А нам пора, мы, в отличие от вас, жить хотим.
– Ты нас не правильно поняла, – возразила колдунья, сидящая около Нераны. – Юн­гомт вовсе не это имел в виду. Мы лишь хотим знать, можно ли доверять этим людям.
– Вы можете доверять им, так же как и мне, – невозмутимо ответила Церена.
Дангот удивлённо уставился на неё. Такого он никак не ожидал. Нет, разумеется, они не желали зла никому из магов, но такое доверие...
– Нужно уходить, – сказал Гекл. В коридоре раздавались приглушённые шаги. Это значило, что их обладатель ещё далеко, однако он быстро приближался.
С этим все согласились. Дангот опять принялся тормошить Нерану, которая к этому времени уже сладко спала. Все маги выспались и сейчас были бодры, полны сил и готовы отразить любой удар. Дангот уже хотел было нести Нерану на руках, но та резко проснулась и соскочила с твёрдой скамейки. Сна у неё не было ни в одном глазу.
– Дангот? – удивилась она. – Что ты здесь делаешь?
– Я обещал твоему деду вернуть тебя живой и здоровой в родные пенаты, – пробормотал Дангот, сбитый с толку переменой произошедшей в Неране. Если с начала она выгляде­ла безжизненной мумией, то теперь она была вполне жизнерадостна, а на её щеках играл еле заметный, но румянец. Но думать было некогда, нужно было спасаться. – Пойдём.
И они побежали в сторону, противоположную раздававшимся шагам. Это слегка сбило Дангота с толку, но когда имеешь дело с магами, логика обычных людей здесь бессильна. Поэтому, Дангот решил долго не раздумывать, а направиться за колдунами. Он им не дове­рял. Конечно, он изменил своё отношение к ним после слов, произнесённых Цереной. Но недоверие всё же ещё присутствовало.
Они бежали по полутёмному коридору, скудно освещенным факелами. Факелы дымили и чадили, а света от них не было практически никакого. Из-за этого Дангот и не заметил, как они упёрлись в глухую стену. Выхода не было. В этот момент раздался яростный крик – ­это охранник заметил, что его пленники сбежали.
– И где мы? – оглядываясь по сторонам, спросил Гекл. – Что-то выхода не заметно...
– А вы его и не должны замечать, – спокойно ответила Церена, но, заметив, что Дангот хочет что-то сказать, добавила: – Его здесь попросту нет. Маги не нуждаются в выходах. Мы просто воспользуемся нашей магией и выберемся наружу.
– Хорошо, – кивнул Дангот. – А мы?
– Вы с нами. И давайте поторапливаться. Возьмёмся за руки. Быстрее!
Вскоре все выстроились в круг, держась за руки. Людей разместили между магами, и те начали произносить магические слова. Вскоре стены начали вращаться, и делали они это всё быстрее и быстрее. Потом всё смешалось. Дангот перестал различать, где верх, а где низ. Всё встало с ног на голову. Его вращало. Единственное, что было более-менее надёж­ным, так это рука мага, держащая его и не дающая кануть с головой в этот омут.
Голова кружилась, начало тошнить. Чтобы хоть как-то справиться с этим приступом тошноты, Дангот закрыл глаза. Стало немного легче. Вскоре он ощутил толчок. А когда от­крыл глаза, то обнаружил, что стоит на твёрдой почве. Оглядевшись, Дангот признал гости­ницу, в которой они останавливались этой ночью.
– Теперь наши дороги расходятся, – проговорила подошедшая Церена. – Вы помогли нам, мы помогли вам. Услуга за услугу. А теперь нам пора, да и вам, думаю, тоже. Прощай, Дангот. Ты не похож на остальных людей. Пусть у тебя всё будет хорошо. Будьте счастливы.
– И ты будь счастлива, Церена, – в свою очередь откликнулся Дангот. – Спасибо тебе за всё. Да и остальным тоже.
Они простились. Не успел Дангот и глазом моргнуть, как все маги растворились в воздухе. Во дворе гостиницы остались только они втроём.
– Куда теперь? – спросил Гекл, внимательно глядя на Дангота.
– Мне кажется, мы должны ненадолго задержаться здесь, – подумав, сказал Дангот. ­Нерана слишком утомлена, чтобы ехать дальше. Да и у меня есть одно незаконченное дело...
Разместились они той же комнате, благо её никто не успел занять. Нерана от еды отказалась. Она сразу направилась к кровати и забылась глубоким сном, едва сё голова коснулась подушки. Дангот и Гекл спустились на первый этаж и плотно поужинали. Они слишком ус­тали даже для того, чтобы просто говорить, поэтому ели в полном молчании. Потом отпра­вились спать. Сон им был нужен не меньше чем магам, которых они сегодня спасли.
Утро Всемирного Дня Борьбы с магами выдалось солнечным. Такое утро просто распо­лагает к хорошему настроению. Нерана ещё спала, и друзья не стали её будить. Ей доста­лось больше всех. Если маги в принципе могут не спать по трое суток, то для человека это практически смертельно. Для Дангота оставалось загадкой, как она ещё держалась.
Спустившись на первый этаж, друзья позавтракали. После этого, Дангот, ссылаясь на срочные дела, отправился в тюрьму.
У него действительно было одно не законченное дело. Он хотел найти начальника тюрьмы. В этот момент ему было наплевать на то, что он, скорее всего, был объявлен в ро­зыск как человек, помогший сбежать дюжине магов. Точнее сказать, он об этом даже не подумал. Его жгло чувство мести.
Придя в тюрьму, он тут же выяснил, что начальника нет на месте. Рогилю уже было известно о побеге колдунов, и он вызвал начальника на ковёр. Дангот не долго думая, напра­вился во дворец. Нет, разумеется, он был не настолько глуп, чтобы напрямик идти во дво­рец своего главного врага. Он хотел подкараулить своего врага №2 где-нибудь в подворотне близ замка.
В этом ему повезло. Он выбрал прекрасное место за колонной, которая надёжно скрывала его от посторонних глаз. Ждать пришлось не долго. Вскоре куван показался. Незаметно Дангот выбрался из своего укрытия и отправился следом. В безлюдном переулке Дангот на­гнал своего врага. Но как выяснилось, тот также настроен весьма недружелюбно.
– А, это ты... – протянул неверный, узнав Дангота. – Зачем ты выпустил магов? Ты го­сударственный преступник!
– А ты подлый убийца! – парировал Дангот. Начальник тюрьмы явно не ожидал такого поворота событий, а потому был сбит с толку.
– Не понял...
– Скажи, тебе знакома деревня под названием Кария?
– Кария? – неверный задумался, поскрёб в затылке. Но вскоре его испещрённое шрамами лицо просветлело: он вспомнил.
– Так вот восемнадцать лет назад в храме бога Урина, покровителя этой деревни, ты убил мою мать, – стараясь говорить как можно спокойнее, напомнил Дангот. Это ему отчас­ти удалось, однако его голос заметно дрожал от едва сдерживаемого гнева.
– С чего ты это взял? – подозрительно сощурился неверный, однако его глаза сказали о том, что куван всё помнит. – Там было много народа. Её мог убить кто угодно...
– Мог, – кивнул Дангот. – Однако это сделал ты.
– Откуда тебе это знать? Тебя, скорее всего, в то время ещё не было либо ты был настолько мал, что едва ли смог что-то запомнить. И тем более узнать меня через столько лет, – отозвался куван. Но тут неожиданная догадка поразила его. – Да ты колдун! Поэтому и спас своих дружков!
– Ты ошибаешься, я вовсе не колдун, – попробовал возразить Дан гот, однако неверный его уже не слушал. Он был весьма занят тем, что принялся орать: «Помогите! Колдун пыта­ется меня убить!»
В этом месте терпение Дангота окончательно помахало хозяину рукой. Он вытащил меч, который ему любезно презентовал Гекл и даже худо-бедно научил с ним обращаться, и при­ставил его к горлу начальника тюрьмы.
– Закрой пасть! – прошипел Дангот в самое ухо неверного. – Сказано тебе, я не колдун. Но в чём-то ты прав, я действительно хочу тебя убить. Однако я сделаю это не с помощью магии, а вот этим мечом. Усёк?
В этот момент в переулок вбежали два стражника, услышавшие зов начальника тюрьмы. Увидев меч у горла своего командира, они стушевались и замерли в нерешительности.
– Убейте его! – прохрипел неверный. Слова давались ему с трудом, меч был плотно прижат к его горлу. На его лезвии показались алые капельки крови.
Но, не смотря на столь недвусмысленный призыв, стражники застыли в нерешительно­сти. Они поняли, что если сунутся, то их командир, вряд ли, останется с целой шеей.
– Не подходите, а то я его убью, – пригрозил Дангот, правильно истолковав поведение стражников.
– Убейте его! – пронзительно вскрикнул начальник тюрьмы. – Это он выпустил из тюрьмы всех магов! Он государственный преступник!
Стражники метались между двух огней. С одной стороны нужно было убить колдуна (а они действительно полагали, что перед ними колдун). Но с другой – кто знает, что придёт в голову этому колдуну. Он действительно может убить их командира, а за то, что они это допустили, их явно по головке не погладят.
– Да что же вы стоите! – взревел командир и подался вперёд.
Дальнейшие события развивались так быстро, что никто не смог за ними уследить. Не­верный подался вперёд, а Дангот инстинктивно прижал его к себе, не давая уйти. Однако сделал он это тем, что было под рукой. А точнее, в ней. То есть мечём. Он почувствовал, как горячая липкая кровь заливает его руки. Тело неверного дёрнулось и обмякло. Инстинк­тивно Дангот подхватил падающее тело и бережно уложил на землю. Некоторое время стражники продолжали тупо пялится на Дангота, явно не понимая, что произошло. Но по­степенно до них доходил смысл сложившейся ситуации. Наконец стражники приняли ре­шение. Они заломили Данготу руки и отобрали меч. В прочем тот не сильно-то и сопротивлялся. Он был потрясён тем, что только что убил человека. Эта истина постепенно доходила до его сознания. Да, он хотел мести. Но... А чего он в принципе ожидал? Придётся с этим жить, ничего уже не поделаешь.
Дангота повели непосредственно во дворец Рогиля. Он был важной птицей, государст­венным преступником. Рогиль, узнав, кого к нему привели, согласился принять преступника немедленно.
Кабинет Рогиля, в который ввели преступника, представлял собой весьма просторную комнату. В дальней стене виднелась дверь, которая вела на балкон, нависавший прямо над площадью. На стенах было развешано разнообразное оружие. Это мог бы быть кабинет ка­кого-нибудь война, захватившего это оружие в битвах, из которых он вышел победителем. Но, стоило Данготу бросить на Рогиля один взгляд, как эта идея отпала сама по себе. Он был чрезвычайно худой, сутулый и, вообще, весьма болезненного вида.
– Ну и зачем тебе понадобилось отпускать магов? – спросил Рогиль, едва стража вы­шла за дверь, плотно её за собой претворив. – Да ты садись, не стесняйся. Разговор нам предстоит долгий.
Дангот ничего не ответил, однако присел. Чего маяться стоять, когда можно маяться сидя? Весьма риторический вопрос.
– И кого, скажи на милость, я должен сегодня казнить? – допытывался Рогиль. – Сего­дня Всемирный День Борьбы с магами, а нам бороться не с кем! Это нормально? Так ты от­ветишь, зачем ты их выпустил?
– Я хотел выпустить только одного человека, – спокойно сказал Дангот. – Её вы поса­дили по ошибке, она не ведьма. А остальные сами сбежали, воспользовавшись ситуацией.
Про Церену он благоразумно промолчал. Хватит, у него и так полно проблем.
– По ошибке, говоришь? – хмыкнул Рогиль. – Лучше перестраховаться, чем недостра­ховаться. Запомни это. Особенно если это касается магов. От них одни неприятности. Я не люблю магов...
– Ты, наверное, хотел сказать, Кувано их не любит? – вежливо переспросил Дангот. – ­Не так ли, Рогиль? Он их боится, потому что сам был одним из них. Он боится, что кто-то из них сможет повторить то, что однажды удалось ему!
– Да как ты смеешь! – закричал Рогиль. – Кувано – бог! Великий единый бог!
И забыв о том, что намеривался казнить дерзкого выскочку вместо магов, которые сбе­жали по его вине, Рогиль бросился на Дангота, вытаскивая меч. Этого Дангот никак не ожи­дал, но всё же успел увернуться, схватить со стены первый подвернувшийся меч и париро­вать удар короля.
Дангот совсем плохо обращалея с мечом, и будь вместо Рогиля опытный воин, Управ­ляющий дождём не протянул бы и пяти минут. Но на его счастье король оказался ничуть не лучшим бойцом. Они бесполезно махали мечами и уже разнесли большую часть кабинета. Дангот сделал выпад, но он не достиг своей цели. Однако Рогиль, стремясь уклониться от удара, шагнул назад и, наступив на какую-то безделушку, упал, потеряв равновесие. Дангот занёс меч. И замер в нерешительности. «Тебе действительно придётся свергнуть Рогиля» ­эхом пронёся в голове голос Урина. Дангот решился. Он сделал выпад, ощущая, как острая сталь вонзается в живую плоть. Рогиль был ранен, причём ранен смертельно. В этом Дангот не сомневался. Стоя над поверженным противником Дангот видел ярость и страшную боль, отразившуюся в глазах короля. Дангот видел рукоять меча, торчавшую из живота правите­ля. Затем вокруг неё обвились тонкие пальцы, и король хрипло закричал от боли. Но Дангот понял, что Рогиль уже не сможет причинить ему никакого вреда.
Дангот выдернул оружие из раны. Рогиль издал ещё один вопль и, прижав к животу ру­ки, казавшиеся чёрными от крови, затих.
Что за день сегодня такой? Он лишил жизни двоих человек. Тебе действительно при­дётся свергнуть Рогиля... Что за день?
– Ты убил меня, – хрипло прошептал Рогиль, корчась от боли. – Но тебе не остановить Кувано! Он сильнее...
Это были его последние слова. Рогиль ещё раз дёрнулся и затих в луже собственной крови. Дангот стоял и смотрел на неподвижное тело короля. И тут как будто сквозь туман до Дангота донеслись крики. Выйдя из оцепенения, он смог сориентироваться, откуда идёт звук. Он разносился с площади. Его производила толпа желающих посмотреть на казнь ведьм. Люди были очень недовольны, что такое зрелище отменялось.
– Вот мой шанс вернуть людям веру в старых богов, – пробормотал Дангот. Решительным шагом он направился к балкону. Распахнул дверь и вышел на балкон.
Площадь была видна как на ладони. Народу было много. И все кричали, свистели, требова­ли зрелища, коим, безусловно, являлось торжественное сожжение магов.
– Ну и как что-то вбить такой толпе? – разочарованно пробормотал Дангот.
– Всё будет хорошо, – раздался в его голове знакомый голос. – Я с тобой. Ты всё делаешь правильно. Просто подбери нужные слова.
Приободрённый словами бога, Дангот приготовился произнести речь, которая расставит все точки над i и перекладины в h. Толпа тем временем заметила появление человека на балконе и стала помаленьку затихать.
– Послушайте меня, жители Гадванаса, все те, кто собрался сейчас на этой площади, – начал Дангот свою речь. – Я хочу рассказать вам о боге. Нет, не о Кувано, – добавил он, за­метив скучающее выражение на многих лицах. Видимо эти проповеди проводятся здесь ка­ждый день. Услышав последние его слова, многие начали удивлённо крутить головами и опасливо косится на стражу, явно ожидая подвоха, однако его здесь не было. – Я хочу рас­сказать вам о тех настоящих богах, которым вы поклонялись до Кувано. О Жаке, покрови­тели Гадванаса и всей Гаваны, – продолжал Дангот. Эта речь окончательно выбила из колеи горожан и секиры из рук стражников.
– О чём это ты? – подозрительно крикнул кто-то из толпы. – Все мы знаем, что Кувано – Истинный бог, Единый и Милосердный. И не надо заставлять нас думать по-другому. Мы знаем, что за этим последует. Все боги отвернулись от нас, в том числе и Жак.
– Это не боги отвернулись от вас, а вы от них, – возразил Дангот, всё больше входя в роль пророка. – Вы пошли за Рогилем, потому что боялись поступить иначе. Вера, основан­ная на страхе, не есть настоящая вера. Что это за бог, который держит в страхе своих почитателей?
Толпа согласно загалдела. А, заметив, что стража не прилагает никаких усилий, чтобы загасить мятеж, разошлась не на шутку.
– Восемнадцать лет вы жили в страхе, – продолжал Дангот, и толпа почтительно замолчала при звуках его голоса. – Вы боялись открыто выразить своё мнение. Вас заставили верить в то, во что вы не хотели. Каждый должен сам выбирать себе религию, никто не в праве его к этому принудить!
Со всех сторон грянули одобрительные возгласы. Вера в Кувано пошатнулась. И не просто пошатнулась, она трещала по швам. Дангот заметил, что даже солдаты открыто одобря­ли его политику. Народа становилось всё больше. И все кричали что-то про богов, Кувано, Рогиля... Одно Дангот понял точно, вся эта толпа на его стороне.
– Я убил Рогиля, – продолжал Дангот, показывая толпе свои руки, обагрённые кровью короля. – Как видите, его бог за него не заступился. Почему? Да потому что Кувано не настоящий бог!
И в этот момент за его спиной раздался какой-то непонятный звук. Дангот обернулся, но ничего подозрительного ровным счётом не заметил. Глянув вниз, Дангот заметил, что толпа им уже не интересуется. Люди были заняты обсуждением остро вставшего религиозного вопроса. Воспользовавшись этим, Дангот проскользнул внутрь. Здесь всё было по-прежнему. Разбросанные вещи и тело Рогиля в луже собственной крови.
– Тебе удалось пошатнуть веру людей в меня, – раздался из неоткуда бесплотный голос. – Ты выиграл сражение, но победу в этой войне тебе не одержать. Твои боги здесь бессильны. Да, ты убил Рогиля. Сказать по правде, мне нужно было его тело. Но только на первое время. Потом я бы сам от него избавился. Теперь же... Что ж его кровь поможет мне пробраться в ваш мир и вновь найти последователей. Ты сам помог мне, смертный!
При этих словах Дангот заметил, что кровь Рогиля приобрела вид ртутных шариков. Она начала перекатываться, складываясь в причудливые узоры.
– Когда я открою Портал и пройду в ваш мир, никто не сможет мне помешать! – ­вновь раздался голос Кувано. – Ты проиграл, смертный! И ты, и твои боги!
В центре замысловатой фигуры, сложенной из превратившийся в какие-то шарообраз­ные субстанции крови короля, открылся Портал. Но он был совсем не такой как Портал ма­гов. Конечно, что-то схожее было, но весьма приблизительно. Портал Кувано был иссиня-черным и невероятно огромный. И он всё время разрастался.
– Урин, что мне делать? – в отчаянье спросил Дангот.
– Портал не должен открыться, – ответил бог. – В вашем мире мы бессильны против Кувано. У нас есть силы, чтобы с ним справиться, но только если он будет в нашем мире.
– Но как мне этого не допустить? – спросил Дангот.
Но бог ничего не ответил. В это время дверь отворилась, и кабинет вбежала Нерана. За ней показалась Церена.
– Слава Урину, ты жив! – закричала Нерана, бросившись Данготу на шею. – А это ещё что такое?
Её палец указывал на стремительно разрастающийся Портал Кувано. Дангот попытался объяснить, но его мысли путались. И вообще ему нужно было с ними собраться и решить, как остановить Кувано. Однако это никак не получалось, то он был занят, то они.
– Его нужно закрыть, – поняла Церена. – Не волнуйся это работа для магов. Маги Ял­мезы, – проговорила колдунья, глядя в никуда, – я взываю к вам. Нужна помощь. Только все вместе мы сможем противостоять этому злу.
И в этот момент прямо из ниоткуда начали телепортироваться люди, одетые в чёрные мантии волшебников. Они окружили Портал плотным кольцом и приготовились произнести заклинание. Однако медлили.
Нерана отпустила шею Дангота.
– Я должна быть с ними, – тихо сказала она и направилась в сторону магов. Дангот стоял, как громом поражённый, и смотрел, как Нерана занимает место в кругу.
– Нерана, ты... – но слова застряли у него в горле. Нерана старательно отводила от него взгляд.
Маги начали колдовать. Под их заклинаниями Портал начал съёживаться и уменьшаться пока не исчез совсем. После чего все маги упали как подкошенные. Дангот сначала было, испугался, но потом понял, что они всего лишь спят.
– Ого, а что здесь произошло? – в кабинет вошёл Гекл с окровавленным мечом в руках и изумлённо уставился на спящих магов.
– Она ведьма, – прошептал Дангот, не слыша друга.
– Ты о чём? – не понял Гекл. Он приблизился к Данготу, который уже успел усесться на пол и теперь весьма успешно производил вид сумасшедшего. Потом, подумав немного, уселся рядом.
– Нерана – колдунья, – ответил, наконец, Дангот. В голове роем вились воспоминания обо всех колдунах когда-либо знакомых ему. Кувано, Джайна... А если и Неране столько же лет, как и ей? Если она тоже всех обманывает при помощи каких-нибудь часов?..
– И что? – безмятежно пожал плечами Гекл. – Что в этом такого-то? Как мы убеди­лись, среди магов есть очень даже толковые люди. Так что брось эти глупости.
– Правильно, – согласился Дангот.
Через некоторое время маги начали приходить в себя. Один за другим они просыпались, прощались с Цереной, Данготом, Геклом, Нераной и исчезали. Таким образом, в кабинете Рогаля осталось только четыре человека (если не считать закоченевшее тело правителя).
– Знаешь, Дангот, – сказала Церена, – у каждого народа есть придание, что однажды придёт человек, который вернёт людям веру в истинных богов. Я считала её пустой детской сказкой. Однако теперь я убедилась в её правдивости. Такой человек существует, и этот че­ловек ты. Теперь я поняла, какая сила исходила от тебя. Тебе помогали боги. Я права?
– Права. Как всегда права, – счастливо улыбнулся Дангот. Несмотря на все пережива­ния, он был по-настоящему счастлив. Рядом с ним стояли настоящие друзья, а у него на груди лежала голова любимой девушки. Нерана подняла голову и посмотрела Данготу в глаза. Конечно, он ей всё простит. Скрыла, что она колдунья? Ничего страшного. Он ей всё простит...
– Только ты не вздумай прахом рассыпаться, если я вдруг что-то починю, ладно? – предупредил он Нерану. Девушка в недоумении уставилась на него. Церена тоже ничего не понимала в этой ситуации. Один только Гекл веселился от души, вспомнив их неудавшуюся ночёвку в шикарном замке. Как же это было давно. Словно в прошлой жизни.