ИСПОВЕДЬ ТАЙВИ ТУМ. Труд, котрый меня и родил.

Моему мужу Петру, дочери Елене и подруге Вере -
первым читателям, сумевшим вселить в меня веру,
что труд мой нужен. Всем.

Бояться любви - бояться жизни, а кто боится жизни, тот уже мёртв на три четверти.
Bertrand Russell.
Самое большое счастье, это познать причины своего несчастья.
Ф. Достоевский.
То, что мы называем Случаем, есть и не может быть ничто другое,
как неизвестное следствие известной причины.
Voltaire.
Если я увидел дальше, то смог это сделать, стоя на плечах Великих.
L.Newton.
Книга, недостойная второго прочтения, недостойна и первого.
C.Dossi
Посвящение.
Безумству тех, кто полюбил,
Кто на Олимп к Вселенной взмыл,
Бессмертьем сердце напоил --
Со светом душу породнил!

Им в помощь Солнце призову!
И ниц, молясь, пред ним паду,
И даст он власти мне соху!
И за их слёзы отомщу!

Эй, ты! Вместилище сил зла!
Посторонись, безмолвствуя!
Они над пропастью парят,
Как звёзды души их горят!

Так сгинь же, слышишь? Прокляну!
Твоих холуев изведу!
Бескормицей пустых могил
Лучами света Высших сил!

Гангреной зло я награжу,
Любовью ненависть убью,
С сумою по миру пущу
Неверье, зависть и тоску!

Все чувства вымою, протру,
Помои пламенем сожгу!
И пепел намертво запру
С тобою вместе, там – в аду!

Что же такое любить?
Это не ждать жизнь, а жить!
Тайви Тум
ИСПОВЕДЬ

Как же это трудно и тяжело после стольких лет, страшно даже подумать скольких - 25! – сесть и начать писать письмо ТЕБЕ. Той, что умерла четверть века назад и осталась навеки 18-ти с половиной лет. Ты меня спросишь - зачем это письмо? Ведь жизнь прожита, и ничего из того, что сделано, не переделаешь, не начнёшь заново, набело. Даже наши мысли, по последним научным открытиям, тоже материальны. А, значит, тоже оставили след, неизгладимый, непоправимый. Если и не в материальном мире, то в нашем внутреннем, духовном. И это, порой, бывает намного важнее, намного глубже и, очень часто, намного больнее. Ибо мысли наши - это чувства наши. А чувства - это отдельный, долгий и нелегкий разговор. В этом письме я поведу его с тобой, как с самой Совестью. Как в исповеди, ибо разговор безо лжи – это исповедь...
Не выходит у меня из головы строчка одной песни из кинофильма ''17 мгновений весны'' - ''А память укрыта такими большими снегами!''. Это огромный, утрамбованный временем, 25-тилетний пласт! И сколько же надо тепла, чтобы хватило его растопить эту махину слежавшейся, превратившейся со временем в кусок льда холодной, равнодушной брони. Но я не сдаюсь и запускаю ещё, и ещё раз, раскалённые до бела щупальца памяти в эту толщу льда. И чувствую, как постепенно, медленно, с подробностями, ярко и чётко встают из небытия люди и события такого далёкого, такого нереального прошлого, что мне самой уже кажется, что всё это происходило вовсе не со мной, не с моими друзьями и знакомыми, а с какими-то вымышленными героями, которые жили, любили, радовались и страдали в другом мире, в другой жизни, на другой планете. Я терпеливо, с надеждой беру эти разрозненные маленькие кусочки и складываю их в сложную, непонятную, безмерную, неповторимую для каждого из нас мозаику, которая и называется ЖИЗНЬ.


Часть первая

Ты и Я

1
Нам было лет по пятнадцать. Мы гуляли с тобой по набережной, и ты назвала наш город городом-сказкой. До сих пор помню, как меня это поразило. Но только прожив столько зим и столько потерь, я поняла, что тогда ты имела в виду не только наш город. Да и разве может существовать реальность в сказочном, окружённом стражами-горами мире юности?!
С большим теплом вспоминаю о нашей классной. Гоняла она нас, правда, как Сидоровых коз. Мальчишки исписывали стены домов загадочным ZVRO: За Всё Раисе Отомстим! Лишь через десять лет она узнала расшифровку – не было в нашем классе стукачей! И никто тогда не понял, что это было их своеобразным признанием ей в своей любви.
Однажды, ты послала мне, именно мне, записочку на её уроке истории: ''Раиса Михайловна, у вас очень короткая юбка!''
Как будто у нас они были длинными! Когда нас, девчонок, вызывали к доске, то, подняв правую руку, чтобы писать, левой мы крепко придерживали свои юбки, дабы не поднимались, а по лестницам ходили, прикрываясь сзади портфелями. Мама моя как-то заметила, что перед началом учебного года мою прошлогоднюю школьную форму она всегда отпускала, потому, что за лето я, естественно, подрастала. А теперь она её стала укорачивать. В обратную сторону, что ли, я стала расти? Впрочем, учителя не протестовали. Понимали, что бесполезно?
И правда, зачем скандалить, ругаться, угрожать, если с самого начала прекрасно понимаешь, что ничего не изменишь? Везде и во всём, даже в ссорах, есть черта, которую нельзя переступать. Ибо это будет означать — пойти "ва-банк". Впустую брошенная угроза или ультиматум — официальное признание в своей слабости. Нет ничего более глупого и жалкого. Уж если переступил черту — иди до концаю. Нет у тебя другой дороги. Отступишь — предашь себя и неминуемо станешь прозрачным. Будет любимый человек смотреть на тебя, да не на тебя — просвечиваешься насквозь!
А знаешь, что здесь, по-моему, самое страшное? Что невидимым ты становишься не сразу. Первый выход за черту — только малюсенький, незаметный шажок. Он настолько неощутим, настолько мелок, что ты ничего не заметишь, а, значит, и не попытаешься ничего исправить. И за первым шагом обязательно сделаешь второй, и третий, и тот самый, последний, когда уже ничего нельзя будет ни изменить, ни остановить, ни начать всё сначала — процесс уже станет необратимым...

Последние майские дни. Мы заканчивали школу. Радость прекрасно уживалась с грустью. Девчонки собрались кучкой у классного окна. Шум, смех, разговоры, споры, словом, обычная обстановка большой перемены. Я подхожу к каждой и всех достаю одним и тем же вопросом-тестом:
— Представь себе, что тебя вдруг заперли в комнате, ты понимаешь, что тебе грозит изнасилование. Есть открытое окно, но — пятый этаж. Что бы ты сделала?
Одни просто отмахивались — не приставай, мол, с глупыми вопросами. Другие говорили, что не знают, что ответить (а я им не верила!). Кто-то прямо признавался, и надо отдать им должное за искренность, что лучше быть временно изнасилованной, чем постоянно мёртвой. Нестандартно ответила Олька Содина. Сказала, что свою реакцию в критической ситуации можно узнать только тогда, когда в ней окажешься.
Мудро! Но это я сейчас понимаю, что такой ответ верен для 9 из 10 людей. А тогда я, чисто интуитивно, ей не поверила. Очень удивилась, что она опять смогла легко и красиво выкрутиться из щекотливой ситуации, потому и запомнила её ответ. Впрочем, я и сегодня уверена в её неискренности, в том, что она просто хотела покрасоваться и удивить. Не случайно же её ответ был одним из последних!
Только ты да Ирка Перова ответили так, как и я самой себе, уверенно и не раздумывая — выпрыгнули бы из окна. Забегая вперёд, скажу, что из нас троих только мне не повезло — пришлось проверить на деле свой ответ. Но об этом -- позже.
Видишь, значит можно знать саму себя в семнадцать лет!
А пока мы спорили, всё больше накаляясь, сзади нас стояла Раиса. Она, конечно, всё слышала, но не вмешивалась. А когда мы её заметили, сначала сказала нам что-то нейтральное, общеизвестное, типа: надо уважать все мнения, каждый имеет право высказаться, что кричать, перебивая всех, пытаясь таким образом доказать свою точку зрения, — верх невоспитанности, признак глупости и т.д. и т.п. И мы быстро заскучали. А потом, совершенно неожиданно, выдала фразу, которая так меня поразила, что на всю жизнь стала моей точкой отсчёта, одним из моих безоговорочных и безошибочных (после почти 30 лет я по праву могу употребить это слово!) правил жизни, неизменным компасом в поисках ответа на такой важный и такой частый вопрос в нашей жизни: как поступить?
Не будем говорить о подавляющем большинстве, которое во всех случаях руководствуется только одним, самым доступным и эгоистичным принципом — принципом наименьшего сопротивления. Их много, им и так хорошо. Я пишу о других, о тех, кто в меньшинстве, кто почти физически мучается, пытаясь найти правильный путь.
Помнишь сказку? "Пойдёшь налево — найдёшь то-то, направо — что-то другое, прямо — ещё что-то". Прямо благодать! Выбирай — не хочу! Тебя честно и заранее предупреждают, что уготовано тебе в каждом конкретном случае. Садись на камешек и выбирай, спокойно и не торопясь, хорошо взвешивая все возможные варианты.
Но в жизни всё намного сложнее. Постоянно оказываясь перед необходимостью выбора, чаще, конечно, мелкого: сейчас сходить за хлебом или через час, — мы даже не задумываемся, что от этого решения зависит не только наша дальнейшая жизнь, а даже, что намного страшнее, судьба других людей. Поэтому так важно не ошибиться!
Так вот, эта знаменитая фраза прозвучала примерно так:
— Главное, чтобы вы всегда помнили, что вы любили, что ненавидели, что боготворили и что презирали в восемнадцать лет!
Почему она это сказала? Случайно? Или в этих словах сформулировала свой жизненный опыт? Вспоминая то, что я о ней знаю, о тех выборах, которые она вынуждена была сделать, я уверена, что это так.
Это была молодая, цветущая здоровьем, красивая женщина. Выше среднего роста, с высокой пышной грудью, открыто подчёркиваемой сильно облегающими гольфами и свитерами, с тонкой талией и стройными ногами (короткие юбки!) она редкого мужчину могла оставить равнодушным. И она прекрасно это знала. Но быть красивой — это ещё не значит быть счастливой. Как это ни абсурдно, но, внимательно посмотрев вокруг, ты согласишься, что красавицы намного чаще несчастливы, с несложившейся личной жизнью. И — беспросветно одиноки. Даже подруг у них нет. Замужние побоятся потерять мужей, непроизвольно отнеся их в разряд конкуренток, а незамужние, находясь рядом с красавицей, могут вообще не выйти замуж.
Казалось бы, должно быть наоборот. Ведь только моргни! Очередь выстроится, как за дефицитом! Только выбирай, да времени не теряй. Но вот тут-то и рискуешь попасть в ловушку: обычную, банальную похоть принять за искреннее чувство.
Некрасивой это не грозит. Уж если кто и признается ей в своих чувствах, то, конечно, не за красивые глаза и стройные ножки. Значит, за что-то такое, что не изнашивается со временем, не обесцвечивается. Наоборот, становится всё ярче, глубже и необходимее.
Впрочем, беда, если у этой дурнушки богатое, аппетитное приданное. Тогда ей можно только посочувствовать, ибо её ситуация ничем не будет отличаться от положения красавицы. Может оказаться даже хуже. Мужчины будут видеть в ней, прежде всего, мешок с деньгами, а она, реально оценивая свою внешность, каждого претендента заранее заподозрит в неискренности.
Так существует ли, точный и безошибочный способ отличить настоящее чувство от слов о нём? От слов о нём, а не от обмана! Ведь к расчётливой лжи прибегают только, так сказать, сволочи по призванию, добивающиеся женщин лишь для развлечения. А потому и ложь, какой бы она изощрённой и ловкой ни была, всё равно, рано или поздно, но насторожит и вызовет подозрения. А значит, и отпор.
Мужчины почти всегда искренни в своих словесных излияниях (по крайней мере, в момент излияний). Свято веря в неподдельность и глубину своих чувств, они потом сами удивляются ''куда всё это уходит?'' Сами не понимают, что чувства их были искренни только ''одномоментно'', пока не достигнута цель. В подтверждение, забегая на много лет вперёд, приведу слова одного моего знакомого итальянца:
— В 46 лет, я, наконец, понял, как мужчина может проверить свои чувства к женщине. Если, проведя с ней ночь, утром он только и думает, как бы от неё поскорее удрать, найдя приличный предлог, значит, его чувства -- не настоящие, и он спокойно может оставить эту женщину, ибо всё равно ничего путного из этой связи не будет.
Как видишь, он только подтвердил, что сам не всегда мог разобраться в своих собственных чувствах. И радовался, что нашёл такой своеобразный, но безошибочный способ проверки! Между прочим, утверждает, что многие мужчины с ним согласны.
Как же, всё-таки, не ошибиться? Не разорвать сердце и не искалечить себе жизнь? Или это, как замкнутый круг — ищи ответ, сколько хочешь, да не найдёшь?
Нет. Ответ есть. И наша классная его знала. Быть красивой — это ещё не значит быть дурой! А Раиса Михайловна ею не была.
Как-то, во время одной, не помню какой, классной дискуссии (мы очень любили с ней поговорить и поспорить, особенно, если это происходило на уроке) она сказала:
— Обращайте внимание на мелочи! Именно в мелочах проявляется сущность человека. В крупном, значительном, можно с лёгкостью проследить за своими действиями, так сказать, не выйти из роли. Но просто невозможно проследить за всеми, практически ничего не значащими, поступками. Их слишком много! Вся наша жизнь скроена из мелочей. Секунда за секундой. Поэтому и говорю вам, если не хотите ошибиться в человеке, в частности, в его чувствах — обращайте внимание на мелочи.
Какая золотая мудрость жизни! Нам она её подарила, сама же её выстрадала.
Я подошла, наконец, к рассказу о её судьбе. Тогда мы почти ничего о ней не знали. Всё это мне стало известно непосредственно от неё, но только много лет спустя.
Вот история её жизни.
Она рано вышла замуж. Когда познакомилась со своим будущим мужем, ей едва исполнилось 15, а ему уже шёл 25-ый. Молодой, красивый, в престижной форме военного лётчика, избалованный постоянным женским вниманием и уверенный в своей неотразимости (ибо какая девушка могла перед ним устоять?), он и сейчас не сомневался в быстрой и лёгкой победе. Но не тут-то было! И шальная, кусачая, гордая, неприступная девчонка очень скоро стала центром его мыслей и желаний.
Впрочем, не только он по ней вздыхал. Никто и не догадывался, что уже тогда, один невзрачный тринадцатилетний мальчишка, с тоской и отчаянной безнадёжностью подстерегал её каждый день за углом школы. И никем не замеченный (на зависть профессиональным сыщикам), провожал её домой, ревностно охраняя по вечерам.
Но об этом мальчишке речь пойдёт впереди, а пока я вернусь к лётчику.
Он страдал, не спал ночами, объяснялся ей в любви. Но время летело, а сердце гордячки оставалось неприступным. Неожиданно роман оборвался: часть, в которой служил лётчик, перевели в другой город, и он вынужден был уехать.
Прошло время, а заноза из сердца не выходила. С трудом добившись отпуска, он вновь появился в доме у Раи и, собравшись с духом, сделал предложение.
Здесь надо бы написать и пару слов о её семье.
Родной отец Раи ушёл из семьи, когда Рае исполнился всего один годик. Ушёл к другой женщине. Не берусь его осуждать, зная к какой именно— матери троих детей. Думаю, он полюбил её. Значительно чаще происходит другое — банальная и привычная история, когда мужья уходят к ''моложе, красивее и богаче''. Но эта женщина… Кто возьмётся её судить? А его? И в наше с тобой время поднять троих детей было, ох, как не просто. А тогда? Ведь шёл-то 37-й год!
Года через два её мама снова вышла замуж. Раиса Михайловна всегда хорошо отзывалась о своём отчиме, хоть и уточняла, что почти не знала его. Под одной крышей они прожили очень недолго: началась война, и он ушёл на фронт. Там получил тяжёлое ранение и многие месяцы находился в госпитале. Когда же вернулся, Рае было уже 11 лет. В шестнадцать с половиной, выйдя замуж, она навсегда покинула отчий дом. Замечу, что Раиса осталась единственным ребёнком в семье.
Каким родителям не понравился бы такой жених? Но девушке не было и семнадцати, и она совсем, ну совсем не хотела замуж!
И тут, после долгой и бесплодной дискуссии с отчимом (она всегда называла его папой), последний, уже достаточно раздражённый беспричинным, как ему казалось, отпирательством дочери, потерял терпение и закричал:
— Ну, чего ты куражишься? Молодой, красивый, с положением! Чего тебе ещё надо?!
— А почему вы так хотите меня замуж отдать? Может, боитесь, что объем вас?
— А что? Лишний рот всегда в тягость! Я и сам ещё пожить хочу, как люди!
— Да? Тогда за кого угодно выйду, лишь бы из дома вашего уехать! И никогда больше к вам не везвращаться!
Как говорят украинцы: ''молоде, та дурне!'' Или, что тоже очень подходит: ''дивка з перцем!'' Может, только, слишком ''молодое'' и слишком гордое, а мудрости в таком возрасте не ищи. Словом, сказано — сделано. Справили свадьбу, и молодые уехали.
Вскоре Рая стала матерью. А когда родила второго ребёнка, муж стал подолгу задерживаться, как он говорил, на работе. Частые задержки постепенно переросли в частое отсутствие — он перестал ночевать дома. Вначале она ему верила. Потом удушливый запах перегара, красные глаза и грубость заставили её очнуться и посмотреть правде в глаза. А правда, голая и без прикрас была безжалостна: не любима и не любит.
Как быть? Какой сделать выбор, свой первый сознательный жизненный выбор?
Взвесим. Если развод, то на чашу весов надо поставить и двух детей, семи и трех лет, учёбу на заочном факультете третьего курса педагогического, полное отсутствие средств к существованию, и, что самое главное и больное, — жильё! Потому что квартира, в которой они жили, была ведомственной, принадлежала воинской части и при разводе осталась бы за мужем.
При другом выборе, прикрыв на кое-что глаза, — даже скорая поездка всей семьёй в Германию (куда вот-вот должны были перевести мужа. А ты, конечно, помнишь, как о такой карьере мечтали все военные, особенно их жёны).
Словом, пусть даже и не очень радостная, но зато обеспеченная и спокойная жизнь офицерской жены. Но... без любви.
И она сделала выбор. Не изменила себе. Я молча восхищаюсь ею. Как мало таких женщин! Впрочем, было бы побольше таких женщин — было бы побольше счастливых женщин. Дальнейшая жизнь не только Раи, но и её бывшего мужа доказала её правоту. Но не буду забегать вперёд.
Итак, Раиса Михайловна развелась. Мать, узнав об этом, отреагировала так:
— Я не пропала, и ты не пропадёшь.
Представляешь? Ни тебе упрёков, ни причитаний. Ни одного слова в духе: ''да куда же ты теперь денешься, да на что же вы теперь жить будете, да кто тебя такую замуж возьмёт, с двумя-то детьми'' и т. д. и т.п.
Ну и женщина! Понятно, в кого дочь уродилась.
Получив такую, очень своеобразную, поддержку, Раиса, в первую очередь, должна была решить самую насущную проблему — жильё. Сначала она обратилась за помощью к командиру части. Он выслушал и посоветовал не дурить и возвращаться к мужу (неплохо, да?). Она не упала духом, не сдалась. К кому только не сходила, в чьих только приёмных не выстояла унизительных очередей!
В конце концов, победила. Полученная однокомнатная квартира, показалась раем. Но продлился этот рай не долго. Армию по Хрущёвской реформе сократили, и это коснулось и её бывшего мужа. Она перестала получать алименты и осталась без средств к существованию. Кроме того, — подчеркну, — всё это время она, каким-то непостижимым, ей одной известным способом, продолжала учиться в институте.
Начался отчаянный, изнурительный поиск работы. Но, как поётся в той детской, но совсем не детской песне: ''кто хочет — тот добьется, кто ищет — тот всегда найдёт!'', она выиграла и на этот раз: устроилась на полставки в школьной библиотеке. Округлить заработок ей помогли институтские контрольные работы, которые, за небольшую плату, она делала не очень прилежным студентам.
Конечно, ей было нелегко. Не только в плане материальном. В 24 года молодая, красивая, полная энергии и невостребованной любви женщина не могла не мечтать о счастье. Это было бы просто неестественно. А в поклонниках недостатка не было. И она верила. Хотела верить! С надеждой клала руки на плечи тому самому, единственному. А потом, давясь слезами, тихо плакала, получая в ответ пустое и пошлое ''хочу''. Зарекалась, проклинала, но вновь верила и получала удар ''под дых''…
Наверное, тогда и выстроился, выковался в её душе тот опыт, то знание, которое так легко и просто сформировалось в её фразе о мелочах.
У каждой души есть свой предел восприимчивости боли. И свой потенциал способности к самовосстановлению. У кого больший, у кого меньший. Кто-то, после первого же плевка, замыкается в себе, как улитка в домике. Со временем, постоянное внутреннее одиночество сменяет живую боль мёртвой озлобленностью, улитка уступает место ежу, и выставленные наружу колючки окончательно отпугнут радость. И ещё вернее обрекут ''ежа'' на одиночество.
Есть и другие, сильные, стержневые души. Своя ли боль, чужая, всё можно на них повесить, как на вешалку, — выдержат, не подведут. Смотришь на таких и веришь, что и на пепелище вырастет трава. Дай только срок!
Но даже такие, надёжные, негнущиеся души тоже имеют свой лимит прочности. Не поймёшь вовремя, не прочувствуешь, что тетивой, до звона, натянута твоя душа, не убережёшься от чужой, жадной руки — сломается стержень. И отказ от жизни, и, как самое крайнее его проявление — самоубийство — прямое следствие случившегося. То, что произошло с тобой...
У Раисы Михайловны была такая стержневая душа. Не разуверилась, не отреклась, не замкнулась. Приобрела драгоценный опыт. Но израненная вера просила отдыха. И она дала своему сердцу заснуть. Как в сказке. Спит красавица, а принц, если он настоящий принц, обязательно её найдёт и сумеет разбудить.
И это было, в самом деле, как в сказке! Вспомни о безнадежно влюблённом тринадцатилетнем мальчишке, провожавшем её, как верный паж, из школы домой. Да, да! Представляешь?! Все эти годы, он издали, как в детстве, продолжал за ней следить. Даже когда уходил в армию, и узнал о её удачном замужестве, и о двух родившихся детях, он продолжал её любить, ни на что уже не надеясь. Так, как любят однолюбы своей первой и единственной любовью.
Помогло им встретиться горе: у него умерла мать, и он приехал на похороны. И узнал, что Рая развелась и вернулась в город.
Можешь себе представить, какая буря поднялась в его душе? В тот же день он постучал в дверь её библиотеки и выложил ей всё, сразу, с порога. Слишком долго он носил в себе свою мечту, надеясь только на чудо! Ни ждать, ни молчать, ни играть словами он уже не мог, да и не хотел. А она смотрела, и никак не могла его вспомнить. Слушала, удивлялась и... не верила. Её душа, её вера спала.
Три долгих года принц будил свою красавицу — добивался её доверия. Именно доверия! Ибо какая может быть любовь без доверия?! Это -- как построить здание без фундамента!
Он не устал, не отчаялся, не струсил, не пошёл на поводу у перепуганных родичей. Конечно, перепуганных! Кому понравится, если родной тебе человек соберётся вдруг взять в жёны женщину старше его на два года, разведенную, с двумя детьми, да ещё и почти без средств к существованию?
Прошли годы. По сей день они вместе. Недавно он перенёс тяжёлый инсульт, восемь месяцев пролежал, не поднимаясь. Сейчас, вроде, пусть с палочкой, но уже ходит. Я очень переживала. Больше всего, конечно, за Раису. Остаться одной... Дети-то выросли. Даже Наталка, их третья дочь, уже матерью стала, а мы её помним ещё совсем ребёнком. У всех троих детей своя жизнь, своя семья. Родители, сколько бы ни было у них детей, в конце концов, как правило, остаются одни.
Но история жизни Раисы Михайловны была бы не полной, если бы я не написала тебе о судьбе её бывшего мужа. То, что она мне рассказала, стало полной неожиданностью. Я ожидала вполне логичного, казалось бы, финала, в котором он, окончательно спившись, доживает одиноким неудачником. Ты тоже так думала? Ан, нет! Жизнь — это самый гениальный учитель. Имей только желание учиться!
Несколько лет спустя она от общих знакомых узнала, что он совсем бросил пить, устроился на очень хорошую работу, и сделал уже значительную карьеру; женат на приятной, цветущей счастьем женщине и имеет двух весёлых и здоровых детей!
Удивилась? Я тоже. В первый момент, даже никак не могла воспринять полученную информацию. Не понимала, какое место в мозаике она может занять.
Но всё оказалось так просто! Он жил с женщиной, которую не любил, и она тоже не любила его. А нет ничего хуже, чем одиночество вдвоём. И каждый от него сбегает. Кто находит утешение в выпивке, кто в супружеских изменах, кто с головой уходит в работу, замыкаясь в себе и обдавая ледяным холодом всех, кто к нему прикоснётся, особенно членов своей семьи. Но далеко не каждый способен разорвать изжившую себя, никому не нужную связь:

О, сколько нервных и недужных связей,
Дружб ненужных — во мне уже осатанённость!
О, кто-нибудь, приди, нарушь
Чужих людей соединённость
И разобщённость близких душ! (Е. Евтушенко)

Большинство выбирает самую лёгкую, самую простую, но и самую коварную дорогу — путь наименьшего сопротивления, ведущий, как правило, к "разбитому корыту". Это — удел слабых. У Раисы хватило сил на обоих. Сложившиеся судьбы, выпрямленные жизни. Снимаю шляпу.
Рассказ закончен. Жизнь человека в нескольких строчках. Мало это или много? Я поставила вопросительный знак, закурила, перечитала всё, что написано, и волной пришло успокоение: самый главный, самый центральный кусок мозаики, без напряжения, как бы сам собой, встал на своё, строго ему отведенное место. Заложен краеугольный камень моего повествования, моей исповеди.
Знаешь, значение её личности, влияние её на всех нас поняли все. И оценили. Не сразу, конечно, с годами. Вот что сказала Ирка Перова:
— Она всегда была образцом для меня.
А Юрка Курашёв признался:
— Вы были нашим стержнем.
Первый хулиган и задира Тиманин, лет десять назад признался ей (сейчас упадёшь!), что он был безумно, до злости на самого себя в неё влюблён! И в школу-то ходил только ради неё. Доводил Раису до отчаяния своим поведением, своей учёбой, и всё — только для того, чтоб она обратила на него внимание. Хоть таким образом! И никто об этом даже близко не догадывался.
Сколько времени прошло, а мы до сих пор к ней заходим. И просто поболтать, и с болью, и за советом.
Ловлю себя на том, что я опять забралась далеко вперёд. Так и не получается у меня последовательного, шаг за шагом, строго выдержанного во времени рассказа. Как на качелях: вверх — в будущее, вниз — в прошлое. От разгона качелей и скачки: 70 лет, 30, 10... Наверное, написать это письмо, рассказать про долгие годы, прожитые без тебя, просто невозможно без этих ''качелей''. Я неожиданно поняла странную истину: только прожив будущее, мы сможем осмыслить и понять прошлое...


2
Когда человек счастлив, он, волей-неволей, заражает своей радостью всех, к кому прикоснётся. Как в одной старой песне, помнишь?: ''Подставляйте ладони, я насыплю вам Солнца!.. Ну, зачем так много мне одной?''.


http://proza.ru/2010/12/24/190