Новый Год

Новый Год



Обычная дата, казалось бы. А нет, не могут люди воспринимать это календарное мгновение просто как дату и ждут его в надежде на чудо, которое так и называется "новогоднее". Любой в новогоднюю ночь, как ребенок, пытается загадать свое насущное желание. Кое у кого есть даже система загадывания желаний. К примеру, один мой знакомый утверждал, для того, чтобы новогодние желания сбывались, они должны быть достаточно скромны. Ну, как известно, все в нашем мире относительно и скромность желаний бывает тоже таковой. Может, конечно, это просто дань традиции, но согласитесь, это приятная традиция.
Вот и опять настал этот знаменательный момент ожидания праздника Нового Года. Первый раз мне удосужилось встречать его в экстремальных условиях общаговского быта, будучи студентом первого курса.
Начнем с того, что на первом курсе мне и моим товарищам вообще особенно везло со всяческого рода обязанностями и заданиями, придуманными очевидно то ли для наказания непокорных, то ли в назидание окружающим. Вот и в этот раз за день до праздника нас из-за какой-то ерунды заставили таскать мусор со всех пяти этажей общаги. Ерунда заключалась в том, что по поводу чего уже не помню наша группа устроила "ночь Нептуна". Начали, где-то часа в два ночи. Кто начал уже не помню, но начиналось все как всегда вполне безобидно: кто-то кого-то полил из стакана водой и понеслось... К двум часам ночи залили комнаты всех знакомых. В ход уже пошли ведра и тазики. Слава богу, не было воды в пожарном рукаве! Особенно разошлись облитые девчонки: в мокрых одеждах они выглядели весьма эротично, хотя в обыденной жизни были довольно заурядны. Где-то к половине третьего ночи Нептуна "водная вакханалия" достигла своего пика: обливали уже всех без разбора. Закончилось тем, что с криками: "А, вот кто у нас еще сухенький!" был облит из тазика полусонный комендант общежития совместно с директором СТУДГОРОДКА, прибывшим на дикие вопли, доносившиеся из общежития в ту ночь... Я был пойман в ту ночь совместно с еще восемью злостными водолеями и удостоен почетной миссией выноса залежалых женских тампонов со всех этажей общаги. Так состоялся мой первый контакт с бактериологическим оружием массового поражения.
И вот, приготовив скромный праздничный ужин, состоящий из нескольких бутылок "жужки" и банки с тушенкой, братва, затаив дыхание, насторожилась в ожидании праздника. Если честно с водкой в то время было довольно плохо, то был уже закат эпохи М.С. Горбачёва.
Праздник ворвался совершенно неожиданно: совершенно обезбашенный, еле стоящий на ногах Серега Бучучану из параллельной братской группы ввалился в дверь комнаты, цепляясь за неё, и профессиональным плавным движением швырнул петарду размером с небольшую гранату прямо в банку тушенки, стоящую на праздничном столе. "С Новым Годом!",-едва членораздельно прошипел он. Взрыв банки тушенки ознаменовал наступление Нового Года и тут началось совершенно до сих пор для меня невиданное. Всех вокруг как будто подменили. С дикими криками всё население общаги высыпало в коридоры и начало жадно целоваться без разбора. Особенно мне запомнился в тот момент Миша "человек-краб". Он с дикой жадностью целовался как с девушками, так и с парнями. Казалось, ему было уже совершенно все равно в его состоянии. Как для первых, а тем более для вторых данное поведение Миши было мягко говоря "не приятно". Скоро он был связан и препровожден в родные комнатные пенаты спать. Во время транспортировки Михаил высказывал свою личную неприязнь к Вове Лужайкину и его ближайшим родственникам в грубой форме, хотя самого Вовы Лужайкина рядом не было и в помине.
После часа встречи Нового Года все спиртное было приговорено и должного эффекта видимо не произвело. Закуска улетучилась в полном смысле слова. В нашей уже общей к тому часу компании находился один высокий парень Серега Рябков. Он начал праздновать Новый Год еще с трех часов дня, так как родом был из Приморья, поэтому состояние его было уже очень тяжелое. Мало того, он имел весьма необычный наряд: на нем была одета куртка, вывернутая голубой подкладкой наружу, голову венчал запачканный парик из светлых волос с неумело заплетенными косичками. На мой вопрос: "А ты кто?" Серега, икая, отвечал, что он Снегурочка. Парик долговязой Снегурки был уже изрядно грязноват и сдвинут на лоб, от многочисленных поздравлений с поцелуями видимо. По рассказам все той же внеплановой внучки Деда Мороза, последний потерялся где-то на нижних этажах еще час назад, не выдержав предновогодней гонки. Роль Деда Мороза выполнял бородатый Лёлик, рост которого составлял немногим больше половины роста Снегурки. Видимо у него случилась передозировка спиртным. Но Снегурке было все еще мало. "Я знаю, где есть водка! Пошли!",- подорвался он внезапно и побежал, увлекая огроменными плетевидными руками за собой толпу жаждующих. Бежал Снегурка плохо. Часто падал. Наконец он добрался до нужной двери. За нею жили земляки Снегурки, которым он изрядно поднадоел в течение прошлого года, постоянно ужиная у них без проса и эпизодически "живя у них в холодильнике". "Они собрались и уехали поздравлять знакомых девчонок, а бухло осталось на столе чуть начатое! Его там навалом. Я точно видел!",- громко утверждал Снегурка-Рябков на весь коридор своим сопровождающим, при этом он был очень взволнован и тяжело дышал. Не тратя время, он со страшной силой бухнулся своим огромным плечом в ненавистную дверь комнаты. Дверь оказалась неожиданно крепкой, да еще пружинящей. Огромное паукообразное тело Снегурки-Рябкова с развивающимися косами, отброшенное отдачей в дверь противоположной комнаты, высадило её без особого труда и рухнуло с треском где-то в глубине противоположной комнаты. Снегурка признаков жизни не подавал. Толпа жаждующих притихла. Через мгновение из той же темной комнаты с выбитой дверью с грохотом и матами вылетел все тот же долговязый Снегурок, но уже с топором в руке! Топор, видимо, был найден им в месте падения. С еще пущим размахом начал рубить он ненавистную дверь. Ничего не выходило: заговоренная дверь пружинила и не рубилась. Топор отскакивал. Чуть замешкавшись, он начал рубить уже саму стену рядом с дверным замком, благо стена была кирпичной. По мере прорубания тоннеля в стене под лязг топора толпа жаждующих горячительных напитков раздухарилась и принялась скандировать то "Водки!", то "Пойла!", то просто "Давай! Ииии рраз!". Огромный Рябков смахивал уже больше на железного дровосека из сказки. Где-то через минут десять лезвие топора уже проваливалось в прорубленную дыру. "Ну, все!",-выдохнул Рябков. Его огромная костлявая рука полностью погрузилась в стену по самое плечо. По быстро меняющимся гримасам на его лице было понятно, что он отчаянно борется с плохо открывающимся замком через дверь. Толпа стала скандировать еще громче. Наконец раздался долгожданный щелчок, дверь отварилась...
Прогноз Снегурки-Рябчика не оправдался. Хозяева комнату не покидали и все это время невольно наблюдали её штурм изнутри. Они так и застыли в позах тостующих, в которых их застало вооруженное вторжение агрессивной Снегурочки. В глазах земляков Рябчика застыл животный ужас. Они молча стояли не моргая. Цвет их лиц был бледен.
Паузу нарушил все тот же Рябчик, крикнув: "С Новым Годом!", после чего закрыл дверь. Уже удаляясь по коридору, он обиженно бормотал, что воспитанные люди обычно открывают на стук.
Праздник продолжался...
Но не бывает худа без добра! Один из земляков Рябчика после этого почти излечился от заикания.