Омуты.

Омуты.

Максим, молодой человек неполных тридцати лет, родился и большую часть жизни провёл в Москве. Он лишь изредка выезжал за пределы МКАД или на родительскую дачу за Одинцово, или к бабушке в Тверскую область, или на отдых в Крым и Анталию.
Случилось это несколько лет назад. В то лето он работал офис-менеджером в небольшой фирме, жил со своей подружкой Полиной на съёмной квартире и собирался съездить в отпуск куда-нибудь подальше обетованной Анталии. Перед самым отпуском, в четверг вечером, ему позвонил директор фирмы Игорь Петрович и сказал:
- Слушай, Максим! Надо срочно съездить к клиенту в Н – ск, чтобы он подписал договор. Сделать это надо срочно, до понедельника. Дело серьёзное, а послать кроме тебя некого. Подойди к секретарше, возьми договор, командировочные на три дня и «по коням»!
- Игорь Петрович, но ведь я в отпуск иду! Я сегодня должен за путёвкой заехать. В Хургаду улетаю. Во вторник. Я не могу!
- Да полетишь ты во вторник в свою Хургаду! Успеешь. Выезжай прямо сегодня на своём авто. Сделаешь дело и к понедельнику вернёшься. С клиентом я договорился, он ждёт. По возвращении получишь «за бензин» и комиссионные по договору. Как, а? А ехать кроме тебя некому. Денис, ты знаешь, не вернётся раньше пятого. А у Павлика жена рожает. Остаёмся я и ты. Не ехать же в Н – ск директору фирмы, а?
Против последнего «железного» довода возразить было нечего. Максим бросил в трубку: «- Еду!» и покорно поплёлся к секретарше. Получив у неё договор в двух экземплярах, деньги и добрые пожелания, он сел в свою, потрёпанную временем и дорогами, «десятку» и поехал домой.
Полина была уже в отпуске и коротала дни в посещении магазинов и просмотре телесериалов.
Максим у порога поцеловал её в щёчку и сказал:
- Милая, собирайся скорее. Едем за путёвками. А то меня шеф засылает в Н – ск в командировку до понедельника. Так что я помчался. А ты тут пока чемоданы соберёшь.
- Ну, вот ещё! Опять новости! Только собрались на отдых вместе, а ты вдруг уезжаешь! Я тебе уже надоела? Ты меня бросить хочешь?
- Дорогая, что ты, нет, конечно! Просто положение безвыходное. Кроме меня ехать некому. Не директор же, в самом деле, поедет? Ха – ха! Да я же вернусь в понедельник утром. Рано утром. Или даже в воскресенье вечером. Мы успеем собраться. И в Хургаду улетим во вторник, как планировали. Всё будет просто замечательно! Да я ещё и комиссионные получу. Купим тебе что-нибудь в Египте.
- Ха, утешил! «Купим в Египте». Да что в этой твоей Хургаде не видела: песок и верблюдОв?! А ты подумал, что там сейчас жара, а у меня кожа легко обгорает на солнце? Ты что, меня в Сахару загнать хочешь?
- Лапочка, но мы же решили, что поедем в Хургаду! Там море, дайвинг, кораллы, пальмы, ну и всё остальное…
- А – а, ты ещё меня на дно моря спустить хочешь? И я там буду сидеть две недели, как барракуда какая-нибудь? Да не хочу я в твою Хургаду!
- Постой – постой! Но ведь мы давно мечтали отдохнуть вместе. Ты и я. И море, и пляж, и закат над морем, пальмы над головой и бутылка рома! Здорово, да?
- Не – ха – чу! Все люди, как люди. Ездят в цивилизованные места, в интересные страны. Вот Маринка слетала в Лондон на шопинг. ТакОе привезла, ты бы видел! Или Наташка со своим Александром Алексеевичем были в Малайзии и на Бали. Вот где интересно! Видео на шесть часов привезли! А мы с тобой отдохнём когда-нибудь нормально?
- Ну, а что? И в Египте есть на что посмотреть. Пирамиды, например. И ещё …
- Хм, пирамиды! Десять часов в автобусе по голой пустыне? Спасибо! Да ещё аварии там случаются чаще, чем на Садовом! Ты меня совсем не любишь!
Чтобы успокоить Полину, уверить в своей любви и решить, что поедут они всё-таки не в Хургаду, а в другое, более приятное место, Максиму потребовалось немало времени. Наконец Полина сменила гнев на милость и пошла одеваться и накладывать макияж. Максим посмотрел на
настенные часы и понял: чтобы успеть вернуться в понедельник ему придётся ехать всю ночь.
Вечером, когда они уже купили две путёвки в Грецию, и довольная Полина поспешила к телевизору смотреть очередную серию «Любовники тоже плачут», Максим наконец смог отправиться в дальний путь. За кольцевой дорогой заправил полный бак бензина, купил бутылку воды и помчался по автостраде. Солнце к этому времени давно спустилось за горизонт. Ехал он быстро, с ветерком в открытое окошко, с музыкой из магнитолы, но поздно ночью почувствовал, что устал и начинает засыпать за рулём – день всё-таки выдался непростой! Максим решил остановиться у придорожного мотеля и поспать два часа. Проспал он все четыре. Проснулся отдохнувший, но очень голодный. Ранним утром в баре мотеля из еды нашёлся только гамбургер и растворимый кофе с молоком. Голод эта пища временно приглушила, и Максим решил, что капитально позавтракает где-нибудь по пути. Дозаправил машину и опять помчался по утреннему свободному шоссе.
Снова летний ветерок приятно задувал в лицо из приоткрытого окна. Снова негромко наигрывала автомагнитола, и водитель в такт музыке барабанил пальцами по оплётке руля. Снова машина весело мигала сигналом левого поворота, обгоняя попутных «тихоходов».
Дорогой Максим неспешно думал о своих делах. Вот, большая часть пути позади. После обеда он будет на месте. За субботу сделает все дела, а в воскресенье поедет обратно в Москву.
«- Но какая же это даль и глушь! – думал Максим, глядя в боковое окно на редкие деревни и ещё более редкие невзрачные города. – Как живут эти бедные провинциалы?! Всё-таки мне здорово повезло родиться и жить в столице. В маленьком городе или даже на селе я не представляю – как можно там жить? Что там делать? Вот я приеду в провинциальный городишко, быстро сделаю все дела, подпишу договор – и назад. Буду держаться с ними не запанибрата, не как проситель, а как подлинный профессионал – уверенно и с достоинством. Пусть все увидят, как работает москвич. А потом и шеф станет больше мне доверять. Будет чаще посылать в командировки и не в какой-то занюханный Н – ск, а … а пусть даже и за границу! Советоваться со мной станет. А потом наша фирма станет крупной и состоятельной и я уже не буду простым офис-менеджером, а стану, например, директором филиала где-нибудь в … Или исполнительным директором. Уж я разверну работу! Тогда извини шеф и подвинься! Да я …»
На обочине дороги промелькнула большая стела «Омутовский район». Стела была основательная, ещё советских времён. На большом бетонном основании стояла громоздкая аляповатая металлоконструкция давным–давно не крашенная. Теперь краска выцвела, местами облупилась, местами была в потёках ржавчины. В слове «район» первая буква вообще потерялась, и на её месте рыжел голый металл. Немного погодя показался дорожный указатель: «Райцентр село Омуты – 1,5 км.» Соседствующие знаки обещали общественное питание, гостиничные удобства и неотложную медицинскую помощь.
«- Отлично, - подумал Максим. – Тут я и позавтракаю. Настоящая деревенская еда: огромная тарелка щей, котлета в две ладони, разваристая картошка и пара стаканов компота – то, что мне сейчас нужно. Это меня насытит и подбодрит. Где здесь замечательная деревенская столовая? Подайте её сюда!»
Максим включил сигнал поворота и съехал к вожделенному отдыху с шоссе на двухполосную асфальтовую ленточку. Асфальт оказался неровным, выбитым, а сама дорога делала неожиданные повороты в окружении кустарников, берёз и сосен. Ехать пришлось со скоростью не больше 60 километров в час. Вдруг, на очередном повороте, Максим заметил стоящий на обочине синий УАЗ-фургон. Когда до него осталось метров десять, УАЗ внезапно тронулся и, проехав пару метров по обочине, стал поворачивать на шоссе.
«- Ну, и куда ты тащишся, тихоход? – руганулся про себя Максим. – Дорога свободная, сразу за мной и въедешь». Однако, чтобы подальше объехать УАЗ он принял слегка влево и постарался с запасом объехать внезапное препятствие. Но, уже поравнявшись с УАЗом, Максим заметил в боковое окно резко выросший силуэт фургона. Он ещё успел чисто автоматически крутануть руль влево и придавить педаль газа и тут же услышал противный скрежет металла по металлу. По его машине! Максим надавил на педаль тормоза и, сохраняя траекторию движения, остановился у противоположного края дороги.
Всё случилось мгновенно. Максим посидел ещё несколько секунд, приходя в себя, осмысливая случившееся. Вот он входит в поворот, вот синий УАЗ на обочине, вот тупая морда УАЗа заслонила правое окно, скрежет разрываемого металла …
«- Вот я и попал в своё первое ДТП! Досадно! Не вовремя! И куда этот шоферюга смотрел?!
Ведь он должен был меня видеть! Он же должен уступить дорогу проезжающему автомобилю!»
На часах десять часов десять минут утра. Максим решительно вышел из машины. Не глядя в сторону виновника аварии, обошёл свою машину со стороны капота и тихо ахнул! По всему правому борту от замка передней двери до лючка бензобака тянулась вмятая и резаная полоса, как от консервного ножа. При виде изуродованной машины у него ёкнуло сердце и противно задрожало правое колено.
Преодолев шок от увиденного Максим подошёл к УАЗу. Фургон уже развернулся поперёк дороги и стоял тремя колёсами на асфальте, а правым передним на обочине. На его борту отчётливо выделялась белыми буквами надпись: «Дорожная ремонтная служба». На обочине дороги, возле указателя: «Источник питьевой воды – 0,2 км.», стояли пять – шесть мужиков в оранжевых дорожных жилетах, курили и неприязненно поглядывали в сторону Максима. Водитель УАЗа, распахнув свою дверцу, сидел в машине и набирал номер на мобильнике. Максим подошёл к нему.
- Что же ты наделал? Ты почему меня не пропустил?
- Я разворачивался, - не глядя на Максима, ответил тот.
Мимо со стороны села проезжала белая «японка». Притормозила. Из окошечка высунулся водитель и крикнул шофёру УАЗа:
- Вишь, что делают лихачи?! Понаехали и сюда из своей столицы и носятся по «встречке»! Я всё видел – это он виноват! Запиши мой номер – свидетелем буду! – и «японка» выпустив клуб сизого дыма, умчалась.
У Максима нехорошо засосало под ложечкой. Ведь тут очевидное дело – он же ехал по главной дороге! УАЗ стал разворачиваться с обочины – он и виноват! А тут ещё кто-то сомневается?!
- Ты в ГАИ сообщи, - попросил он водителя фургона. – Пусть приедут поскорее.
- Уже позвонил, - также не поднимая глаз ответил тот.
Максим вернулся к своей машине, выставил знак аварийной остановки, ещё раз осмотрел повреждения. Вот так: средняя стойка погнута, металл на обеих правых дверцах и заднем крыле разорван – надо менять жестянку, красить всю машину. Ремонт влетит в копеечку! Ещё вопрос – хватит ли денег по ОСАГО на такой ремонт, и когда он их получит? Кстати, пока не подъехало ГАИ надо набросать свой план аварийной ситуации и заполнить «Извещение о ДТП». Ах, да надо ещё шефу позвонить, доложить об аварии. Может он чего подскажет.
Однако до шефа дозвониться было невозможно – связь не работала. «- Ещё бы, такая глушь!» - чертыхнулся Максим. Он попробовал набрать ещё пару номеров друзей, и тоже безуспешно. Наконец, отчаявшись переговорить с кем-нибудь знакомым, набрал номер Полины. Та неожиданно отозвалась:
- А, Макс, хорошо, что позвонил! Ты где? А я тут в Останкино такой клёвый прикид оторвала – увидишь, просто ахнешь! Но и стоит, конечно, будь здоров. У меня денег даже на такси не осталось!
- Полина, слушай, я в аварию попал …
- Ну вот, доездился по своим командировкам! В аварию! С чем тебя и поздравляю!
- Хватит язвить! Тут один мэн … шоу … решил развернуться на дороге, а я мимо проезжал …
- О – о, так ты ещё и виноват?! И машину разбил?! И как я теперь на битой машине по всей Москве ездить буду – ты подумал?! Ты, что, совсем …?
- Да заткнись ты!! Дай сказать! Я тут один, в провинции. Машина на ходу. Я пока сижу, жду «гаишников». Думаю, проблем не будет – я не виноват, это очевидно. Сейчас приедут, оформят ДТП и я помчусь дальше. Сообщи моему шефу Игорю Петровичу – я дозвониться до него не могу. Хорошо бы иметь с ним связь на всякий пожарный.
- Макс, у меня на мобиле полный нуль. Сбрось мне хотя бы сотку!
- Полина, ты что! Я тут на дороге в … в лесу! Дозвониться ни до кого не могу. Как я тебе сброшу! Я тебя очень прошу – дозвонись Игорю Петровичу!
- Ладно, пока … - Полина отключилась.
- Дура! – Максим в задумчивости почесал подбородок с начавшей подрастать щетиной. - Я ведь тут один и если она забудет звякнуть шефу … А, чёрт! Да, ладно, всё обойдётся!
На часах было десять тридцать.
Ещё через полчаса ожидания возле УАЗа резко затормозила серая «девятка». Хмурый мужик средних лет в голубых джинсах покосился в сторону машины Максима, коротко переговорил с
водителем УАЗа и так же хмуро кивнул его пассажирам. В «девятку» сели четверо дорожников и она быстро уехала.
Максим снова подошёл к УАЗу. В нём остались только шофёр и один рабочий.
- Вы позвонили в ГАИ? Когда они приедут? – спросил Максим у водителя.
- Да уж приедут, - неопределённо отозвался тот и хмыкнул, отвернувшись.
- А Вы извещение о ДТП в страховую компанию заполнили? – не отставал Максим.
- Нет ещё – у меня ручка не пишет.
- Давайте я вашему страховщику извещение заполню, а Вы моему. Ручку я дам.
- Давайте заполним, - согласился шофёр и вылез из кабины своего фургона. – Меня Слава зовут, - представился он. – У меня бампер помят и дверь поцарапана.
Максим поглядел. Да, уж, бампер у УАЗа мощный – целый прокатный швеллер! Таким бампером разорвать жестянку легковушки плёвое дело! И если он и был помят, то ещё при сборке машины на заводе. Водительская дверца же была поцарапана так давно, что на месте облупившейся краски выступила ржавчина. Однако Максим ничего не сказал, а только покачал головой – какие люди бывают хитрые! Ну, ничего, вот приедут гаишники, сами во всём разберутся!
Они сели в кузове фургона на лавки, положили листки «Извещения …» на небольшой пластиковый столик, заполнили их и обменялись написанным. Рабочий-дорожник куда-то отлучился и вскоре принёс канистру с питьевой водой и ещё бутылку с водой для Максима. Москвича угостили бутербродом с домашней колбасой и парой малосольных огурцов. Он поблагодарил неожиданных знакомцев и вернулся в свою машину.
Заморосил мелкий, не летний дождь. Максим уже давно съел бутерброд, изучил в окно все окрестности дороги, а инспекторов ГАИ всё ещё не было. Скрючившись в неудобном кресле, он долго терпел естественное желание, потом, преодолев стыд, перебежал оживившуюся днём дорогу и, в густых кустиках, справил нужду. Свежесть дождя и облегчение в животе немного взбодрили его. А гаишники всё не ехали и не ехали! Утреннее нетерпение к вечеру сменилось тупым ожиданием. Проезжающие мимо машины с прильнувшими к окнам лицами водителей и пассажиров, разглядывающих разбитую в ДТП «десятку», вызывали раздражение и изжогу. Наконец, когда казалось ГАИ не приедет никогда и ночевать придётся здесь же на дороге в автомобиле, появилась «шестёрка» с синей полосой по бокам. Сверкнув мигалкой, она остановилась на обочине между машиной Максима и УАЗом.
- Однако, - пробормотал Максим. – Я бы не сказал, что они торопились. До села полтора километра, а они ехали восемь часов!
Он вышел из машины. Дождь прекратился, но асфальт блестел капельками воды.
- Старший лейтенант Песегов, - скороговоркой представился молодой рослый гаишник. – Ваши права! – он взял водительские права Максима и подошедшего Славы, мельком взглянул на них и положил в карман кителя.
- Проверку на алкоголь делать будем?
Водитель Слава отрицательно затряс головой. Максим пожал плечами: какой смысл? За восемь часов алкоголь, если он и был, давно выветрился.
- Хорошо, по обоюдному согласию, проверку на алкоголь делать не будем. Сейчас составим схему ДТП, а потом дадите показания инспектору, - лейтенант махнул рукой в сторону своей машины, где на переднем пассажирском сидении скучала девица в милицейской форме.
Участники ДТП указали место столкновения. Гаишник растянул рулетку, дал начало Максиму. Они замерили ширину дороги, расстояние от места столкновения до края дороги, до каждого из автомобилей. Зафиксировали их видимые повреждения. Получилось, что столкновение произошло в тридцати сантиметрах от средней линии дороги, на встречной полосе.
Закончив замеры, гаишник повернулся к Максиму:
- Вы идите в машину на заднее сидение. Инспектор запишет Ваши показания.
Максим послушно пошёл к машине ДПС, не оглянувшись и не заметив короткого тихого разговора старшего лейтенанта с водителем Славой. В конце его гаишник многозначительно ткнул Славу в грудь пальцем и быстро ушёл к патрульной машине.
Сидя в салоне милицейской «шестёрки», Максим старался давать показания спокойно, чётко, логически объясняя свои действия и выражая недоумение действиями водителя УАЗа. Девушка-инспектор, имени которой Максим так и не узнал, писала протокол быстро, слаборазборчивым почерком и, как он успел заметить, с грамматическими ошибками.
- Прочтите и распишитесь, - гаишница протянула ему протокол и ручку. Максим внимательно прочитал, слегка поколебался, размышляя над сухими милицейскими формулировками в которых ему почудился двойной смысл. Но он всё-таки решил не пускаться в лингвинистические дебаты – в общем записано верно, дело очевидное – и подписал.
После него в милицейскую машину сел водитель УАЗа. Максим видел сквозь стекло, что тот что-то объяснял, жестикулируя руками, и что старший лейтенант тоже что-то говорил и тыкал пальцем в протокол женщине-инспектору.
Немного погодя старший лейтенант снова подозвал Максима:
- Вот справка о ДТП. Заседание комиссии по разбору дорожных происшествий состоится в райГАИ по адресу: Ленинская, сто пять, в понедельник с четырнадцати до семнадцати.
- И что, и мне надо быть? – спросил Максим, лихорадочно соображая, что ему делать с пятницы до понедельника.
- Обязательно, - строго предупредил гаишник. – Иначе дело передадут в суд. А сейчас можете продолжить поездку, - он юркнул за руль и «шестёрка» с мигалкой умчалась в сторону шоссе. Следом за ней уехал и УАЗ.
Максим всё ещё ошеломлённый случившимся, но твёрдый в своей правоте, сел в пораненную «десятку». «- Надо хоть поужинать нормально», - подумал он, и поехал в сторону села Омуты искать столовую.
Столовую он нашёл довольно быстро, и причём на той же улице, по которой ехал прямо. Над железной входной дверью красовалась кривоватая вывеска: «Кафе «Аппетитное»». С крыльца спускалась дородная женщина с двумя жестяными вёдрами полными помоев.
«- Полные вёдра – к удаче», - решил Максим и вылез из машины.
- Ка–афэ закрыто, - осадила его женщина с вёдрами.
- Но почему?
- Поздно уже. До семи работаем.
- А где же поесть можно?
- Пое-есть? Дак вот поежжайте прямо к автостанции. Там ларёк есть круглосуточный. Дак вот прямо до мостика, потом направо, а потом ещё налево – там вот и автостанция.
- Спасибо, - озадаченно протянул Максим и снова сел в машину. В зеркало заднего вида он увидел, как женщина с вёдрами перешла дорогу и направилась к деревянному дому за высоким и плотным забором.
Проехав с километр по селу, Максим переехал мост через ручеек, свернул направо, затем налево, но там ничего кроме ряда одно- и двухэтажных домиков за палисадниками ничего не обнаружил. Он остановился возле аккуратно одетой старушки, сидевшей на лавочке у ворот.
- Э-гей, да ты же её проехал! Выезжай на главную дорогу – это улица Ленинская. Проедешь мост через ручей, доедешь до мостика, а там налево. Там и найдёшь автостанцию.
- Как – мост, да ещё и мостик?
- Да, небольшой, через овражек!
- Спасибо, бабушка! Теперь, наверное, найду.
И действительно, теперь Максим довольно скоро нашёл автостанцию, которая располагалась в простом деревянном доме, только что без забора. На пыльной площадке перед домом автостанции автобусов не было, а стоял только один мотоцикл с коляской. На краю площадки стоял небольшой железный ларёк с единственным окном, забранным густой решёткой в которой было лишь небольшое отверстие для одной руки. В ларьке был большой выбор водки и сигарет.
- А что у вас поесть можно?
- Ну, вот «Буратино», с аспартамом. Ещё есть пряники.
- И всё?! Что ж … давайте хоть это.
В обмен на свои деньги Максим получил полуторалитровую пластиковую бутылку с содержимым цвета утренней мочи и прозрачный пакет с надписью: «Пряники «Нежные»». Пряники действительно крошились при первом же прикосновении и их пришлось есть в виде крошек прямо с ладони. Запив несколько горстей крошек химраствором «Буратино» он ощутил не столько сытость, сколько отвращение к еде и этого отвращения ему хватило, чтобы через три часа доехать до города Н – ска.
В этом городе работала и мобильная связь и предприятия общественного питания. Максим созвонился с нужным ему человеком, узнал, что в гостинице забронирован номер, поужинал в неплохом ресторане и сразу отправился спать, после этого насыщенного, нервного дня.
Наутро, на встрече с клиентом, Максим пожаловался тому на дорожные неприятности.
- Омуты? Не повезло тебе, сочувствую. Слышал я про это село. Говорят, лихие ребята работают там в ГАИ. Впрочем, и помочь ничем не могу – этот район не в нашей области.
- Ну, что уж Вы так! – бодрился Максим. – Дело-то ясное. Я двигался по главной дороге прямо. А тот УАЗ разворот начал выполнять прямо с обочины. Я – то думал: он хоть на дорогу посмотрит! Нет – это же он не пропустил меня!
- Ну – ну, хорошо, если всё обойдётся нормально.
Дела задержали Максима на весь день. Ехать в воскресенье в Москву, чтобы в понедельник опять вернуться в Омуты не имело смысла, и Максим задержался в Н – ске ещё на один день. Отоспался, поболтался по городу, изнывая от скуки. Связаться с кем-нибудь в Москве не удалось. Шеф был всё ещё в отъезде, и до Полины было не дозвониться. Максим чувствовал себя Робинзоном на острове, населённом одними Пятницами.
Но вот наступил и понедельник. Три часа пути – и он опять приехал в до боли знакомые Омуты. Здание РайГАИ находилось в центе села, там же, где располагались и другие органы районной власти. Только здание районной администрации было трёхэтажным, а все остальные двухэтажными. В небольшом скверике, заросшим сиренью и жасмином, уютно устроился бетонный постамент с изрядно облезшим бюстом В. И. Ленина.
Комиссия по разбору дорожных происшествий заседала на втором этаже в кабинете зам.начальника ГАИ. В коридоре на доске объявлений висел список фамилий участников ДТП, чьи дела будут разбираться в этот день. Из тридцати пар фамилии Максима и водителя Славы были на 29-м месте. Максим растерянно перечитал весь список – ну, почему ему опять не повезло? Ждать ещё три часа? Он этого не ожидал!
Максим огляделся по сторонам, ища, кому бы он мог высказать своё возмущение. Однако, среди то понурых, то самоуверенных лиц мужчин и женщин не нашёл ни одного от которого мог бы получить сочувствие. Максим вздохнул и покорно сел на скрипучее деревянное кресло с откидным сидением соединённое в ряд ещё с тремя такими же креслами, видимо списанное за ненадобностью из какого-нибудь сельского клуба.
К двум часам коридор заполнился незадачливыми водителями по своей вине или в силу обстоятельств попавшими в аварию, а теперь явившимися на комиссию по разбору ДТП. Пришёл и Слава. Едва кивнув Максиму, он прошёл дальше и встал у стены в другом конце коридора. Несколько раз по коридору прошёлся невысокий лысоватый молодой человек в милицейской форме с погонами капитана и с большой пачкой канцелярских папок под мышкой. «- Заместитель … Капитан Золотарёв …» - послышался шёпот в рядах посетителей. Ровно в два часа капитан Золотарёв отомкнул дверь своего кабинета, вошёл в него, и первая по списку пара аварийщиков встала к двери ожидая начала «разбора полётов». Вскоре с первого этажа поднялся по лестнице плотный краснолицый майор и торжественно, ни на кого не глядя, прошествовал в тот же кабинет.
- Начальник! Сам! Сейчас начнётся! – прошёлся шёпот по коридору.
И действительно, секунд через пять из двери выглянула лысина капитана и объявила первые фамилии. Как происходило дознание за плотно закрытыми дверями кабинета, Максим мог только догадываться. Разбор происшествий длился то быстро – за пару минут, то затягивался минут до пятнадцати. Временами слышался зычный начальственный голос, временами за весь разбор не доносилось ни звука. Водители выходили из кабинета тоже в разном настроении. Кто-то довольно улыбался, кто-то хмурился и потирал пострадавшие места, кто-то недовольно бурчал себе под нос ругательства.
Максим ожидал своей очереди с едва переносимым нетерпением и нарастающим волнением. Он беспрестанно смотрел на часы, временами сидел, вжавшись в кресло и сцепив руки, временами мерял шагами коридор. Вот в коридоре остались только они со Славой. Последней тридцатой пары так и не было. Время приближалось к пяти часам вечера. Наконец, вызвали и их.
В кабинете зам.начальника ГАИ обстановка была сугубо деловая: два стола, составленные буквой Т, простые стулья, старый застеклённый шкаф, стеллаж с бумагами. На единственном кресле сидел, развалившись, краснолицый майор и разговаривал по телефону:
- Да, Петя, да! В субботу собираемся у меня. И Колю – судью тоже бери. Да обойдётся без тебя твоя прокуратура! Банька будет, пивко. Мне из деревни мяса хорошего подвезут на шашлычок. Короче, давайте оба. Всё! У меня дела! Люди ждут!
Он положил трубку и посмотрел на Максима. Максим посмотрел на него. Вот он – бог и гроза местных районных дорог! Простое грубоватое лицо, мужицкая фигура. На форменном кителе,
наброшенном на спинку кресла, отсвечивал эмалью почётный знак «Отличный МВДак».
- Начинай, Сергей Николаевич, - негромко сказал майор.
- Комиссия по разбору ДТП в составе начальника Омутинского районного отделения ГАИ майора милиции Расслабуха и зам.начальника капитана милиции Золотарёва рассматривает дело о столкновении автомобиля ВАЗ, госномер … управляемым гражданином Эйнштейном Максимом Евгеньевичем с автомобилем УАЗ …
- Эйнштейном? – перебил чтение протокола майор.
Водитель Слава тихонько хихикнул в сторону. Максим нервно сжал пальцы. Только капитан Золотарёв сидел спокойно, слегка склонив лысоватую голову к бумагам. Начальник ГАИ бросил шариковую ручку на стол, слегка крутанулся в кресле:
- Анекдот вот вспомнил: в армии старшина делает перекличку новобранцев. – Иванов! – Я! – Петров! – Я! – Непришейксеберукав! – Я! – Ну, ни ха себе фамилия! – Я!
Слава засмеялся с показной угодливостью. Капитан Золотарёв громко хмыкнул, не поднимая головы. Максим растерянно промолчал, не зная, как реагировать на слова представителя власти.
- Вы, извиняюсь, из евреев будете?
- Я нет … Дедушка был еврей … А папа и мама … Да Вам-то какое дело?! Вы здесь меня обсуждать собрались или аварию?!
- Спокойно, спокойно, гражданин Эйнштейн! Не забывайтесь! Продолжаем разбор дела.
- Так вот, - без промедления подхватил капитан Золотарёв. – На втором километре дороги Омуты – трасса республиканского значения Москва – Н-ск водитель Эйнштейн, следуя по направлению к селу, выехал на полосу встречного движения, где допустил столкновение с автомобилем УАЗ, двигавшемся в попутном направлении и совершающим левый поворот в месте разрешённом дорожной разметкой.
- УАЗ с обочины отъезжал! – не выдержал Максим.
- Помолчите, гражданин, Вам дадут слово, - строго сказал майор Расслабуха.
- Вот показания водителей, - продолжал капитан Золотарёв. – Вот схема ДТП, подписанная сторонами. Вот докладная группы разбора. И ещё раз обращаю Ваше внимание, Константин Иннокентьевич, ДТП произошло не на трассе, а на второстепенной дороге, при минимальном движении транспорта, при хороших погодных и дорожных условиях. Это говорит о низкой дисциплине водителей и об их слабом профессионализме. У нас в районе 70 % аварий происходит на таких дорогах! А транзитные водители – вообще особая тема!
Капитан осуждающе посмотрел на Максима.
- Да ведь там поворот! И кусты, и УАЗ с обочины отъехал. Я его поздно заметил. Он стал поворачивать и меня не пропустил. Я ведь думал, он меня видит. Ну, и принял немного влево. Чтобы интервал был. А потом гляжу вбок – а УАЗ уже на меня едет! Ну, я и ещё влево! Я только одним боком на встречную выехал!
Максим взглянул на водителя Славу. Тот с отсутствующим видом разглядывал противоположную стену, стеллаж с бумагами.
- На схеме ДТП поворот не указан, - возразил Золотарёв. – Радиуса поворота нет, вот, убедитесь!
- Как нет! – занервничал Максим. – Да есть там поворот! Да вы же сами знаете, это в километре от села!
Начальник ГАИ глубокомысленно поглядел на свои ногти и перевёл взгляд на заместителя:
- Да, как говорится, в России три беды: дураки, дороги и Москва!
Капитан Золотарёв согласно хмыкнул. Максим возмутился:
- Да послушайте, майор! Сколько можно …
- Да, водитель! Мы Вас уже выслушали! А что нам скажет другой водитель?
- Ну, я это … Ехал правильно. Поворот показал. Ну и … поехал.
- Куда ехали-то, за водичкой?
- Ну, мы … да, к источнику. Вы же знаете!
- Всё ясно! Сергей Николаевич, разбор дела заканчиваем. Так как стороны не пришли к согласию о виновности каждого, дело передаём в суд. Пусть суд разбирается! Кстати, водитель Эйнштейн, за выезд на полосу встречного движения наказание от четырёх до шести месяцев лишения водительских прав. Имейте в виду!
- Но я же случайно выехал! Мне другой водитель создал препятствие на дороге!
- Суд примет во внимание Ваши показания. А также рапорт инспектора и схему
происшествия, подписанную Вами. Всё, заканчиваем комиссию! Да и время уже вышло, - майор выразительно посмотрел на свои наручные часы.
Максим помолчал, лихорадочно раздумывая, что же делать. Ездить сюда, в эти Омуты, на суд – перспектива не из приятных. А сколько этот суд продлится? Год? Или больше? И что он получит по суду? На ремонт автомобиля, который он и так собирался продавать? А в связи с ожиданием суда и ремонта всё это затянется? Ого-го, сколько мороки! А суд! А решит ли он дело в его пользу?
Максиму припомнился недавний телефонный разговор майора Расслабухи с упоминанием Коли – судьи. О, да они же в этой «деревне» все друг-друга знают, все стоят «за своих»!
- Послушайте, майор, ну да, я признаю, что выехал на встречную полосу …
- И правильно, что признаёте, - с готовностью отозвался начальник ГАИ и надел китель. – Сейчас капитан Золотарёв выпишет Вам штраф – 300 рублей, оплатите его и можете быть свободны.
- Триста – и только?! – не поверил Максим своему счастью.
- Да. Сергей Николаевич, займитесь гражданином.
Начальник ГАИ вышел из кабинета, грузно топая ногами по скрипучим доскам пола.
- Вот постановление комиссии по разбору ДТП, - капитан Золотарёв без промедления вытащил из папки нужную бумажку. – Распишитесь, оба водителя.
Слава подошёл и поставил внизу листа корявую закорючку. Максим тоже подошёл, бегло прочитал текст:
- Комиссия Омутинского райотдела ГАИ … в составе … рассмотрела … по факту ДТП выявлено … водитель Эйнштейн М. Е. управляя личным автомобилем, выехал на полосу встречного движения и допустил столкновение с автомобилем УАЗ принадлежащим Омутинскому ДРЭУ … совершавшим левый поворот в разрешённом для этого месте. Комиссия постановляет: Эйнштейна М. Е. грубо нарушившего пункты … ПДД РФ подвергнуть административному наказанию согласно пункта … КоАП РФ в виде штрафа в размере 300 (триста) рублей. С решением комиссии согласен – (подпись).
Максим помедлил секунду. Золотарёв выжидательно смотрел на него. Максим расписался. Золотарёв одобрительно кивнул и сказал:
- Пройдёмте со мной, Максим Евгеньевич. Я выпишу Вам временное разрешение. Водительские права Вы получите по предъявлении квитанции об оплате штрафа.
Они все втроём вышли из кабинета, и пошли по деревянной лестнице на первый этаж. Немного приотстав от капитана, Максим спросил у Славы:
- А где здесь ближайшее отделение банка, где принимают платежи?
- А тут недалеко, на улице Победы. Вот, смотрите в окно. Вон туда едете до первого поворота налево, потом ещё налево и там увидите двухэтажный дом с новой отделкой сайдингом. Это и есть банк. Он у нас один.
Получив от капитана Золотарёва временное разрешение на управление автомобилем, Максим поспешил к своей машине и поехал в указанном направлении к банку.
В банке хмурая и чем-то озабоченная служащая объявила:
- С Вас 335 рублей!
- За что же ещё 35? Ведь штраф ровно 300?
- За услуги банка!
- К-какие услуги? Я вам свои личные деньги принёс!
- Вот-вот, а мы их принимаем. И не задерживайте, гражданин, рабочий день кончается. Мы работаем до шести. Будете платить?
Максим махнул рукой и заплатил требуемую сумму. С вожделённой квитанцией в руке он примчался обратно в ГАИ. С капитаном Золотарёвым он столкнулся у входной двери.
- Рабочий день закончился. Приходите завтра утром.
- Да что же я буду делать до утра?
- Гражданин Эйнштейн, сцены устраивать не надо! Приходите завтра в восемь утра и получите свои права.
Золотарёв сел за руль служебного УАЗика и укатил. Максим сплюнул на землю и с трудом поборол желание сесть в машину и уехать отсюда подальше. Он сунул руки в карманы и медленно побрёл по улице.
Прошёл он недалеко. Метрах в пятидесяти располагался небольшой магазинчик, а у его двери сидела на раскладном стульчике пожилая энергичная женщина. Она продавала овощи со своего
огорода, разложенные перед ней на большом деревянном ящике, застланном газетой.
- А вот купите огурчики, свежие, только с грядки! – зазвала она Максима.
Огурцы были и впрямь хорошие: тёмно-зелёные с белой жопкой, толстенькие и в пупырышках.
- Есть и малосольные, - среагировала бабка на молчаливое Максимово внимание.
- А Вы не знаете, где можно переночевать? – задал он свой главный вопрос.
- Да что ж, милок, переночевать! Да вот у меня можно. Дом рядом, машину можно во двор поставить, - с готовностью предложила бабка.
- И часто у Вас останавливаются проезжие? – озарённый догадкой спросил Максим.
- Да, бывают, бывают, - отозвалась бабка и стала собирать товар в большую сумку, перешитую из полипропиленового мешка.
Максим въехал в указанный двор и убедился, что хотя в хозяйстве у бабки автомобиля не было, машины здесь бывали нередко: деревянные ворота открывались легко и широко, трава была скошенная и примятая колёсами. Тут же стояло и большое ведро с мочалом на палке – видимо для мойки машин. Москвич тоже, с разрешения хозяйки, помыл машину, коврики, почистил багажник. Затем его позвали в дом «пить чай». Максим съел большую миску вкусных наваристых щей с такой густой сметаной, что её хотелось резать ножом, как масло. Хлеб был тоже очень вкусный – тёмно-коричневый, ноздреватый, с душистой поджаристой корочкой. На второе была тушёная с овощами картошка, причём порезанная такими большими кусками, что в рот трудно было запихнуть больше одного куска зараз. К чаю хозяйка выставила магазинные баранки, мёд, свежий, бронзового цвета, весь тягуче-тянучий и баночку домашнего малинового варенья.
Убирая со стола пустые тарелки и чашки, бабка предложила:
- Может Вам баньку истопить? Или может, самогоночки желаете? Сосед гонит – у-ух, забористая!
- Нет-нет, спасибо большое! Ни бани, ни самогонки мне не надо. Я просто пойду на крылечке посижу.
Максим, объевшийся и осоловелый, долго сидел на ступеньке крыльца, лениво наблюдая за бело-розовыми облачками на вечереющем прозрачном небе.
Покончив с делами по хозяйству, к нему подошла-присела бабка и стала расспрашивать про столичную жизнь. Максим ей всё также лениво отвечал, что в Москве житьё не худо, суеты только много, много проблем. Вот так, просто посидеть, посмотреть на небо, невозможно. Да и в текучке дел его и не видно. Есть ли оно там, небо, нет ли – и не понять…
Максим отлично выспался, хотя спал на старой скрипучей кровати с продавленной сеткой и на таком же старом ребристом матрасе. Хозяйка разбудила его в семь часов. Он умылся из бочки на дворе прохладной дождевой водой. Позавтракал свежим утрешним молоком и вчерашним чёрным хлебом с мёдом.
- Спасибо Вам, бабушка! Всё было очень вкусно!
- А заплатить! – строго сказала бабка.
- Так я же Вам вчера заплатил триста рублей, помните?
- А энто за ночлег! А за питание?
- Сколько?
- Триста!
Максим молча полез в карман за бумажником. Бабка вытерла края губ кончиком платка и продолжила:
- И за машину!
- Что, за машину?
- А за стоянку и помывку!
- Сколько?
- Триста!
Максим раскрыл бумажник и, перехватив алчный взгляд старухи, поспешно вынул тысячерублёвую банкноту.
- Вот, берите! И я поехал!
Он торопливо сел в машину и выехал со двора, стараясь не слышать бабкиного бормотания со словами благодарности вперемешку с жалобами на дороговизну и трудности деревенской жизни.
К зданию районной ГАИ Максим подъехал без пятнадцати восемь. Вошёл внутрь и сел в вестибюле на свободный стул. Перед кабинетом начальника сидели и стояли, тихо переговариваясь
сотрудники дорожно-постовой службы. Кто был в милицейской форме, кто в салатных жилетах с буквами ДПС на спине.
Без пяти минут восемь из своего кабинета вышел сам начальник ГАИ. Прозвучала команда: «- Становись!» и гаишники выстроились в ряд вдоль стены коридора. Майор Расслабуха распорядился:
- К отдаче рапорта за последние сутки – приготовиться!
И протянув вперёд правую руку, шагнул к левофланговому инспектору. Но тут его взгляд упал на сидящего у входной двери Максима. Рука майора тотчас опустилась, он развернулся к чужаку всем корпусом. По глазам Максим понял, что его узнали.
- Та-ак! А почему, во время утреннего развода, посторонний здесь? Прошу Вас выйти! Подождите на крыльце со всеми гражданами вместе!
Максим понял, что попал впросак и быстренько удалился за дверь. На крыльце уже толпилась немаленькая группа мужчин и женщин, которых дело или нужда привели в ГАИ. Впрочем, отдача рапортов и задание на новую смену у милиционеров заняли немного времени и уже минут через десять инспекторы дружно вышли и разъехались по своим местам, а просители- водители разбрелись по кабинетам и коридорам учреждения.
Капитан Золотарёв принял Максима на первом этаже в канцелярии. Взяв квитанцию, он положил перед посетителем толстую «амбарную» книгу:
- Распишитесь вот здесь, что права получили.
Максим расписался, но не удержался и сказал:
- Но, признайтесь, капитан – ведь прав был я? Там действительно плохо просматриваемый поворот и водитель УАЗа меня не пропустил. Так? Я буду жаловаться на ваши действия.
- Что ж, попробуйте, - равнодушно ответил Золотарёв и убрал со стола «амбарную» книгу.
Максим вышел в коридор с правами в руке и с досадой на свою несчастливую судьбу. Из приоткрытой двери соседнего кабинета донёсся энергичный голос майора Расслабухи. Он с кем-то ругался по телефону:
- Ты мне му-му не … Нет, я сказал! Я твоего водилу – м-лу отмазал? И ничего ему не будет! А ты давай, чтобы мне к пятнице дорожка до бани была! Всё, я сказал! Ну и что, что у тебя работа, план горит? Сегодня же пришли двух «рабов» и машину бетона! Да! Всё по-хорошему! Нам с тобой ещё долго …
Максим печально усмехнулся про себя, пожал плечами, сунул права в бумажник, изрядно похудевший за эту поездку, и вышел на улицу.
Чуть позже, мчась по магистрали со скоростью намного больше ста километров в час, он дал себе слово никогда не попадать больше в эти «Омуты». Впереди его ждут Москва, Греция, любимая (любимая?) работа, большой светлый счастливый мир. А Омуты – Омуты это только досадное происшествие, недоразумение, жертвой которого он случайно стал. Больше такое не повторится.