Поездка на Хамар-Дабан. Часть-1

…В этот раз решили не ехать в Восточный Саян, а ограничиться Хамар-Дабаном.
Обычно мы выезжали в Оку дней на десять и были готовы к жесткому экстриму, то есть снег и дождь, вздувшиеся, опасные реки, болота и вообще бездорожье, которое можно одолеть только на квадриках. А в этот раз решили просто отдохнуть и пожить не особо напрягаясь, по сравнению с поездкой в Оку…
В этот раз заезжали на Аркашиной машинке, которая просто зверь – иногда, да по хорошей дороге, в гору, она давала сто двадцать и без натуги, а в этот раз, она вполне проходила по дороге к бараку, который стоял всего на полторы тысячи метров высоты и мы, из города домчали туда за три с половиной часа – божья благодать!

Развалившись сидя в машине, слушая Визбора, вспомнил, как на квадриках переправлялись в Оке, через большой приток Сенцы, когда мой тяжело гружёный квадрик съехал с крутого берега в воду. Я тогда спрыгнул в речку и держал бок квадрика на плечах, в ледяной воде по пояс, чтобы он не опрокинулся в воду. Рома увидел это и спрыгнул ко мне, пока Аркаша перегружал вещи и продукты на берег!
А однажды, мой квадрик сел на валун посреди реки и я долго старался с этого камня слезть! Вот это был экстрим и приключения, а здесь, на Хамар-Дабане, да ещё в знакомых местах - это не поход, а курортный отдых!
По тайге, на базу вела отсыпанная давным-давно грунтовка, точнее «щебёнка» - здесь кругом камни прикрытые мхом и потому, подсыпали дорогу мелким гравием, который нагребали прямо здесь, неподалеку…

Конечно дорожка шла в приличную гору, но я говорил, что машина зверь и легко справлялась - шла в гору не пробуксовывая!
Приехали к бараку чуть за полдень и пока Рома готовил на костре чай и перекус, мы с Аркашей перекладывали в рюкзак продукты и легкую одежду, хотя обычно мы и спальники берём, и две палатки - большую и маленькую, а тут ограничились куртками пуховиками – по ночам было ещё тепло – всего градуса два-четыре плюс...
Приготовив рюкзаки к походу сели вкруг костра и стали есть, поглядывая по сторонам - места здесь красивые во все времена года, но осенью воздух как-то по особенно свеж, чист и наполнен ароматами хвои кедра и пихты.
Конечно, перед едой приняли на борт водочки, но только грамм по двести. Водочки взяли с собой литров пять, но я решил, что будем принимать её только как лекарство, то есть грамм по двести на день, на человека. Ребята и не возражали, потому что Аркадий стал последнее время тяжёл на подъём, особенно после вечерних возлияний и разговоров.
Но конечно, без водочки в любом походе нельзя – для расслабления и хорошего сна незаменимая вещь!

Пообедав, и ещё раз проверив всё ли взяли в рюкзаки, разминая ноги неспешно тронулись.
Вначале гора шла не сильно круто и как то ровно, по дну неглубокого распадка.
Тропа была натоптана с давних времён, но всё-таки ноги иногда скользили на щебёнке, а иногда спотыкались о торчащие камни. Особенно тяжело было Аркаше – он от сытой жизни набрал вес и ещё у него что-то с ахиллами было – ступня иногда подламывалась, да ещё с болью.
Как обычно я шёл впереди, а ребята за мной – ведь недаром, между собой они меня зовут «боссом».
Иногда по пути, чтобы передохнуть, останавливались, присаживались и долго всматривались в окружающие хребты и просторы кедровой тайги.
Пространства открывались большие и всюду дремучая тайга - слава богу лесорубы сюда ещё не добрались!
Слева, через долину Иркута уже обозначался хребте Восточного Саяна, который тут ещё представлялся невысокой грядой. Но там, чуть дальше на запад, вершины уже были высокие, а на гребнях почти отвесные скалы…

На очередном привале вспомнили, как Рома с Аркашей путешествовали там, на горах и однажды, уже под вечер, решили перевалить хребет и ночевать с той стороны, в одном из распадков.
Но как всегда бывает в незнакомом месте, всё пошло не по плану – забирались наверх по крутякам, иногда цепляясь руками за камни и ползли почти на четвереньках.
Уже на закате поднялись наверх, а на другой стороне этой гривы был такой обрыв, что решили ночевать наверху – и хорошо сделали, потому что в сумерках вполне могли загреметь вниз, вместе с рюкзаками!
Наутро, не позавтракав, назад спускались по знакомому склону, но часто приходилось вначале спускать рюкзак, а потом уже самим спускаться, на спине он мог зацепиться за выступ, и толкнуть тебя вперёд!

…Здесь было все проще, но пришлось попотеть, и ближе к нашей цели перехода, ноги уже изрядно подрагивали!
Наконец, взмокнув от пота, вышли на поляну, где у кромки леса стояла большая изба, которую в своё время поставили местные охотники. Дом был удобный, хорошо рубленый и теплый. Внутри печка и полати, а напротив входа окно, под которым стоял стол и рядом чурбаки – сиденья.

Наконец развьючились и вышли наружу оглядеться.
Ещё выше поляны, к небу поднимался округлый гребень горы, полностью каменный и безлесый, но без скал на вершине. Внизу, по распадкам синели кедрачи и уже совсем далеко видны были знакомые скальные вершины - предгорья Саян.
Мы задышали полной грудью обмениваясь редкими, восторженными репликами.
Ведь мы, люди городские, редко видим такой простор и красоту, а потому, особенно поначалу, были в восхищении от всего увиденного здесь!

Вернувшись в избу и осмотрев её, мы удивились – всё было тут как в жилом доме: на удивление чисто, печка хорошо топится, посуда есть для приготовления чего угодно, а сам дом срублен мастерски и потому тёплый и удобный.
Стали располагаться и пока занимались обустройством, Аркаша сварил кашу с тушёнкой и вскоре, все сели за стол, перво-наперво разлили по маленькой и чокнулись за хороший поход и за удачное времяпровождение!
Потом закусили и налили ещё по одной, для аппетита, который после такого подъёма, заставлял есть, пить и закусывать.
Перед тем как начать чай я вышел на улицу, где уже опустилась ночь.
Вскоре глаза привыкли к темноте и я увидел на небе россыпь звёзд среди которых угадывались все знакомы мне созвездия, а Млечный путь заметной полосой проходи по небу вмещая в себя миллионы, миллиарды звёзд!
Небо в горах удивительное, потому что, особенно осенью, воздух здесь прозрачен и чист, а звёздное небо даже даёт небольшой свет - так много звёзд я нигде больше не видел!

Я уже собрался заходить в избу, когда откуда-то снизу, из вершины дальнего распадка раздался звонкий рёв гонного быка - я встрепенулся, постоял послушал, а потом позвал Аркашу и Рому.
И через некоторое время, из того же распадка прозвучал призывный рёв быка, которому далеко-далеко ответил второй бык. Рома сбегал в избу, принёс трубу и я протрубил, первый раз сфальшивив, зато вторая попытка была более удачной.
Ближний бык, который был от избы приблизительно в километре, ответил сердито и раздражённо, начал высоко и тонко, но закончил почти басом, да ещё пару раз рявкнул в конце.
- Есть звери, есть! – обрадовались ребята, да и я порадовался – не зря мы поднимались сюда по тяжёлой тропе…
После этого быки уже не отвечали и мы вошли в избу, обсуждая услышанное.
Вскоре всех разморило от тепла и пары стаканчиков водки и мы стали укладываться на полатях, предварительно подбросив в печку дров – на улице было чуть больше ноля!
Спали крепко и спокойно, а проснулись рано и растопив печь поставили чай, достали продукты для завтрака и сели за стол, закусывая и обсуждая планы назавтра!

После завтрака разошлись, и ребята пошли в одну сторону, а я в другую – не люблю охотиться толпой, но если честно, то уже не в тех физических кондициях, когда можно успевать за молодыми, вместо того чтобы смотреть, слушать и идти не спеша, в надежде неожиданно встретить зверя!
Останавливаясь в открытых местах, я пробовал реветь голосом и вначале ничего не получалось, ведь изюбрь, в отличие от своего европейского родственника – красного оленя, который трубит басом, начинает тонко, потом выводит мелодию всё ниже, всё басистее и иногда заканчивает рявканьем, почти тигриным - вот и мне надо было к этому как-то подстроиться.
На третий раз у меня что-то получилось и неожиданно, бык изюбрь ответил и уже совсем недалеко!
Я взволновался, задышал и тотчас ответил, но бык мне не поверил и замолчал.
Солнце поднялось уже высоко и я понял, что бык ушёл, поднялся с упавшего кедрового ствола и побрёл в сторону избы, гадая почему бык мне перестал отвечать!
Я прошёл по склону всего шагов сто, когда справа в молодой поросли ольшаника, что-то затрещало и как мне показалось я услышал даже тяжелые прыжки оленя, уходящего на галопе через чащу.
Я мгновенно остановился, стал прислушиваться, но треска уже не было – только привычная тишина, да где то в кедрачах трещала беспокойная кедровка.
- Эх раззява – ругал я себя. Зверь был в ста шагах, а я думал, что он ушёл! Но он услышав мой рёв, тихо, и не слышно сделав по тайге полукоуг, подошёл ко мне на сто метров и остановился.
Олени, когда что то заподозрят, то останавливаются и тоже слушают и вынюхивают!
Поэтому, надо быть наготове и не зевать. Вот и тут стал осматривать окружающие склоны глубокого распадка и вдруг, метрах в двухстах, на небольшой полянке увидел остановившегося зверя, который тоже смотрел в мою сторону!
Это был крупный изюбрь шоколадно-коричневого цвета, с серовато белыми на концах рогами, с сильной шеей и мощной грудью, он действительно по статям напоминал быка. Только был стройнее и насторожённо - энергичнее. Он видимо заметил меня, но не убежал, а стал не торопясь уходить в противоположную сторону и когда олень скрылся за бугром, я ещё какое - то время видел его покачивающиеся рога...

- Вот красавец! – проговаривал я шёпотом и подождав ещё немного, не торопясь стал возвращаться к избе…
Обедал я в одиночестве – сварил себе кашу с тушёнкой, вскипятил чай и поев в избе, вышел на улицу пить чай и долго сидел там, на прохладном солнце, всматриваясь в дальние хребты синеющие в чистом осеннем воздухе, вспоминая предыдущие походы и охоты…

Вспомнилось как я добыл первого оленя.
Дело было так же, осенью, когда на выходные выскочил в ближнюю к городу тайгу.
Шёл и радовался осенней, разноцветной красоте деревьев, свежему воздуху пахнущему опавшей, уже подмороженной листвой, любовался высокому светло-синему небу и нежаркому солнцу.
Старая, лесовозная дорога вилась вдоль гребня невысоких холмов, с которой хорошо была видна низкая пойма таёжной речки с покрывающей болота порыжевшей травой, заканчивающаяся большим водохранилищем!
Часа через три хода, свернул направо и по лесной дорожке, двинулся в сторону речки Шинихта, через которую раньше был мост, сегодня сгнивший полузатопленный, но с заметным даже через траву, бывшим деревянным покрытием - стланью. Это место называлось Сваи.
Бывший мост переходил широкое речное болото, за которым, на другой стороне стоял густой, молодой лес.
Выйдя на поляну перед мостом – бывший сенокосный луг, я глянул сквозь молодые берёзки стоящие на границе с болотом и мне показалось, что там мелькнуло что то жёлто-коричневое!
. Ещё не догадываясь, что это могло быть, я осторожно, под прикрытием берёз подошёл к берегу болота, глянул в прогал между деревьями и замер – посередине травяной поляны стоял и кормился бык-изюбрь, с большими пятиотростковыми рогами на аккуратной голове.
Он был почти шоколадного цвета и шерсть на его ладном теле чуть отблёскивала под заходящим солнцем!
Ещё не веря в удачу, дрожащими от волнения руками, я медленно поднял ружьё и прицелился.
До оленя было метров пятьдесят, стоял он на ровной болотине и был идеальной целью. В последний момент, изюбрь поднял голову с тяжёлой короной рогов и замер, как казалось, глядя прямо на меня!
- - Увидел, увидел меня! - прошептал я и мгновение помедлив, задержав дыхание, сдерживая дрожь волнения, плавно нажал на курок!
Грянул выстрел звонким эхом пролетевший над тайгой и олень упал, наполовину скрывшись в высокой осоке!
- Попал! Попал! - про себя крикнул я, ещё до конца не веря в чудесное происходящее.
Это был мой первый гонный бык – изюбрь!



Сентябрь 2024 года. Лондон. Владимир Кабаков



Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal