Духи и сущи

А в чорном мусорном ведре под раковиной, на кухне у Цыплёночка жил Проглот.
Домовая сущь специального назначения. В хозяйстве необходимая.
Похож он был на жабу и огромного птенца из фильма ужасов.

Цыплёночек его мусором кормил.
Просто кидал в ведро ненужное, а Проглот хватал и проглатывал. Всё-всё, даже самое мерссское, плесневое, протухшее, в последней стадии разложения, любую несъедобную гадость, Проглот с удовольствием проглатывал и жрал, урча.

Сидел Проглот в ведре, широко разинув бездонную пасть, ждал, когда Цыплёночек в очередной раз бросит чего-нибудь.
Очень ему там нравилось, в чорном ведре. И Цыплёночку нравилось, что Проглот у него живёт. Пользу приносит.

- На! – говорил Цыплёночек, кидая в ведро кожуру бананов и обёртку от шоколада.

- Ам! – говорил Проглот, довольно жмурился и чесал огромный живот перепончатой лапой. – М-м-м! Вкусняво!

Плюшевый котик Пафнутий Лапкин Проглота опасался и к ведру близко не подходил. А ну, как Проглот его тоже проглотит? Запросто! Вон, какая пасть огромная!

Но Проглот не питался котиками. Проглот жрал только ненужное, персонально хозяйской рукой даденное. Энергетическую чистоту наводил.
А котики – они ведь сами, как пылесосы, чистым, неразбавленным бытовым и наведённым негативом питаются, хозяина защищают и помещение, где живут.*
Потому котики – святы, и трогать их нельзя!

Иногда, из параллельного мира в гости к Проглоту заходил некий Зубан, и они вместе сидели на краешке ведра, болтая ножками, в ожидании, когда Цыплёночек бросит им что-нибудь, чтобы дружно сказать: «Ам! М-м-м! Вкусняво!» и облизнуться.

Вы спросите, кто ещё жил у Цыплёночка?
ОК, расскажу по секрету.

В старом платяном шкафу от советской стенки жили духи-сохранители, которые не давали одежде мяться, рваться и грязниться, так, что она всегда была, как новая, и даже лучше!

Жили они в соломенной корзиночке, на мягкой вязаной кружевной салфетке, что Цыплёночек специально для них приспособил в углу, на полочке. Духи сидели там тихо и незаметно, только приятный конфетно-можжевеловый аромат выдавал их присутствие. А когда Цыплёночек иногда протирал пыль тряпочкой в их владениях, морщились и поджимали лапки. Эти духи не любили, когда их покой нарушали. «Там, где мы – всегда чисто! – говорили они – Даже, если пыльно».

Чтобы духи не скучали, Цыплёночек поставил рядом с корзиночкой две красивых открытки с цветочками: жёлтой и розовой розами.

«Золотой, дорогой, сладкий, сахарный! Парчовый, жемчуговый, брильянтовый!» – шептали, шаманили духи над Цыплёночкиными шмотками. Наводили сохран и милоту.

В Цыплёночке приятного было мало, чоужтам, (как в Дарте Вейдере из Звёздных войн). И только благодаря старанию тех духов, он умел нравиться.

А возле входной двери у Цыплёночка жил Цербер.
Кошмарное чудовище, похожее на собаку Баскервилей. Очень злобное. И зубы у него были, как у акулы. В три ряда.

Цыплёночек его однажды из аццкой бездны призвал. Случайно. Просто заглянул в бездну, а бездна… нувыпоняли!

Цербер охранял Цыплёночка и его каморку. Когда к Цыплёночку хотели прийти недобрые городские люди, Цербер заранее предупредительно лаял потусторонним голосом и бросался на дверь. И Цыплёночек понимал – дверь открывать не стоит. Очень ему Цербер за это нравился, хотя и был ужасен на вид.

Ещё у Цыплёночка жили духи Творчества, они же – Музы вдохновенья, и духи камней, конечно же!
Эти постоянно между собой соперничали за драгоценное Цыплёночкино внимание.
Ведь всем известно – где внимание, там и энергия!

Музы мечтали, чтобы Цыплёночек писал. Романы, сказки, стихи (на крайний случай, фички, простигспди). Они были возвышенно крылаты и играли на арфах.

Духи камней, со своей стороны, хотели, чтобы Цыплёночек забил на райтерство и сидел мрачно по ночам, делал бусы и прочие украшения.

Духов камней было очень много, всяких, разных, потому что Цыплёночек любил камни, и он лежали у него везде, вообще, везде. В количестве. Так, что численное преимущество было, однозначно, за ними.

Духи камней дружили между собой строго избирательно. Например, дух граната альмандина никогда не садился рядом с духом жемчуга или лабрадора, скрипел: «Фи!» и, ни в какую не хотел жить с ними в одной коробочке. Слишком разные они были по смыслу. Но, зато, всегда с удовольствием общался с духами соколиного глаза и хиастолита.
В конце концов, они так подружились, что Цыплёночек даже хранил бусинки и кристаллы тех камней вместе, в отдельном контейнере. И собрал их однажды в единое гранатово-соколино-хиастолитовое колье. Чтобы они никогда больше не разлучались.

Духи камней обыкновенно сидели на кристаллах чорного турмалина, как на завалинке и мрачными тёмными голосам обсуждали новое колье, бусы или розарий, которые делал Цыплёночек. Советовали Цыплёночку, как лучше и правильнее собрать очередное украшение.

Иногда, из параллельных миров, привлечённые усиленными камне-вибрациями, вываливались гномы и дварфы, и тоже с удовольствием присоединялись к дискуссии.
А чего бы нет? У Цыплёночка в каморке – всё равно, что в пещере горного короля!

Цыплёночек внимательно слушал, и советы принимал к сведению.
Так и сидел Цыплёночек, ночи напролёт, как Царь Камней со свитой, в одной руке – кримпер, в другой – тонкогубцы, и везде – друзки, кристаллы, бусинки…

Духи камней, гномы, дварфы и тёмные горные эльфы почтительно называли его Мастером, Повелителем, Хозяином Тёмной Стражи, и относились с большим уважением.
Ещё бы! Ведь Цыплёночек слышал и понимал их безмолвный язык, и оттого знал неведомое обычным людям. Мог попросить, договориться, а то и приказать, если надо было.

Ещё Цыплёночек умел приманивать из параллельного мира Бхут – специальных неорганических сущей с большой продолжительностью жизни. Открывал портал и манил, манил...

Бхуты являлись на зов, всякие, разные, пушистые, лысые, добрые и не очень, с хвостиками и без, милые и пугающие до дрожи. Бхуты, питающиеся чувством любви, бхуты, питающиеся страхом и ненавистью. Являлись и такие, что ещё не определились. Вот эти были самые подходящие. Легче программировались. Цыплёночек осторожно брал понравившуюся Бхуту за шкирочку, гладил, обещал любить и подсаживал к украшению.

И украшение волшебно оживало, обретало дополнительный блеск и силу, превращалось в амулет, талисман или апотропей. Смотря, что хотел Цыплёночек.

От этих ночных бдений Цыплёночек и сам постепенно становился, как камень. Холодный, таинственный, никем никогда не открытый. Мало в нём оставалось человеческого. Почти ничего. Только видимость. А суть была – целиком природная, первобытная, изначальная…

Цыплёночек понимал камни, и камни понимал его. И сущи понимали его. И духи.
Так и жил он, (а, вернее, существовал, в городе, который ненавидел) зачарованно затерявшись в переливах вуалей, фантомов и граней…

Но это так, а по теме:

Заморский божок Хотэй жил выше всех, на самой верхней полке шкафа, восседал на жестяной коробке, в которой Цыплёночек хранил свои небольшие сбережения, и коллекцию царских ассигнаций.

Был Хотэй улыбчив, толст, каменн и тигровоглаз. Цыплёночек его на алиэкспресс купил и поселил у себя.

Когда Цыплёночку были нужны деньги на новую шмоточку, он залезал на стол, доставал Хотэя, тёр тигровополосатый животик. И-и-и… что бы вы думали?

Довольный Хотэй щедро магичил специальные денежные флюиды. Во все стороны.
Флюиды долетали до Папы-Аллигатора, и тот сразу начинал кормить Цыплёночка восхитительно вкусными денежными котлетками.

Да. Это так работало.

В результате Цыплёночек получал желанную шмоточку и благодарно угощал Хотэя тростниковым сахаром Демерара.

Периодически к Цыплёночку из соседних квартир лезли длиннохвостые вонючие бесы и черти.
Бдительный Рогатый (Кто это, можно узнать в одноимённой главе https://www.neizvestniy-geniy.ru/cat/literature/proza/2496513.html?author) пинком под зад отправлял их обратно, обещая в следующий раз – оторвать хвосты и спустить шкуру. Ибо нех!

Обиженные бесы, воняя сероводородом, с удвоенной силой начинали мучить соседей-алкашей и курильщиков. Те устраивали внеочередные алко-пати, и в режиме нон-стоп шастали на балкон срать куревом, а иначе, бесы больно кусали их за жопы и стегали хвостами.

А Цыплёночек по жизни принципиально не пил и не курил, поэтому бесов возле него не водилось.

Иногда, по вечерам, в сумерках, к Цыплёночку приходила Мама-Тигрица.

Она никак не могла упокоиться и всё жаловалась, что в могиле темно и сыро. И плесень белая. И паутина. И холодно!

Цыплёночек, мрачно нахохлившись, зажигал свечку, чтобы маме было теплее.
Но это уже совсем другая история…




*Функция защиты помещения и хозяина есть только у полноценных кошек. Кастрированные коты и стерилизованные кошки навсегда теряют эту способность.

6.10.2024г.