Малышня. Детский сад

МАЛЫШНЯ
(детский сад, 1956 год)

Пролог

-- Слушай, -- обратился ко мне редактор. -- Любовь в пионерлагере. Любовь в детском саду.
А у тебя случайно не было любви в яслях?
Тогда выйдет настоящая трилогия. Как у Горького. Детство. Отрочество и Юность.

Он то, конечно, пошутил. А я вот задумался. Но так ничего и не смог вспомнить (60 лет прошло!).
Помню лишь рассказ матери.
«Захожу в ясли и вижу: в одном манежике стоишь ты, в другом девочка.
Оба в ползунках. Манежики стоят рядом, и вы переглядываетесь. Она кокетничает, строит тебе глазки.
А ты ей отвечаешь тем же, ещё и передразниваешь её, показываешь язык.
Она крутит головкой – ну до чего же мило. Потом вы тянете к друг другу ручонки
и касаетесь друг друга. Боже мой как трогательно, я чуть не заплакала».

============================================================

В тот год бабушка заболела и её положили в больницу. Со мной не с кем было сидеть. Мать была вынуждена отдать меня в детский сад. В сентябре как раз проводился набор. Я попал в старшую группу, ибо мне было уже 6 лет.

Гл. 1

Наш садик располагался в самом центре Ленинграда на улице Восстания. Это был маленький зелёный оазис в гудящем, шумящем, бурлящем городе. Шёл 56-ой год. Но и сегодня это здание находится на том же месте и выглядит, надо прямо сказать, весьма прилично.

В первый день, когда мать везла меня в садик, я сильно волновался и проштрафился. В то время на транспорте была специальная стойка с зарубкой у кабины водителя. Если ребёнок был выше этой метки, то за него нужно было платить.
Я, честно говоря, перерос эту метку, но обычно слегка подгибал коленки. В этот раз я об этом совсем забыл. И матери пришлось за меня заплатить. Ну и, естественно, не смотря на все мои просьбы, о покупке мороженого в тот день не могло быть и речи.

Я рос избалованным мальчиком. Дома я был в центре внимания. Мать и бабушка всегда за мной ухаживали и удовлетворяли все мои капризы. Поэтому первые две недели в садике дались мне особенно тяжело. Я не привык пользоваться одним полотенцем, застилать за собою постель, убирать посуду со стола.
Здесь же наша воспитательница, Людмила Петровна, крепко взяв меня за шиворот, сразу доходчиво объяснила мне, что нянек тут нет. И если я насвинячил, то должен сам за собой убрать. Видите ли, оказывается, я тут не один. В группе нас было больше двадцати человек.
То же мне Макаренко нарисовалась. Но ничего не поделаешь, пришлось подчиниться.
Я так был напуган резкой переменой в своей жизни, что быстро перестал писаться, а вот сосать палец я продолжал ещё целый месяц.

Гл. 2

Утро в садике начиналось с обязательной зарядки под бубен.
Размявшись, малыши садились завтракать. Обычно на завтрак была молочная каша, бутерброд с сыром и какао. После завтрака проводились обязательные занятия: музыка, рисование, лепка, конструирование, счёт, изготовление поделок и аппликаций, знакомство с окружающим миром, физкультура. Но главным конечно же было чтение детских книг. Для нас это как окно в другой мир.
После занятий – обязательная прогулка. Гуляли на специальных участках возле садика, оборудованных качелями, горками и песочницами.
Если выходили за пределы садика, то обязательно держали друг за друга за одежду и топали гуськом.

После прогулки, проголодавшаяся детвора принималась за обед, который уже ждал их на столах. Состоял детсадовский обед из трех блюд: супа, второго блюда и компота из сухофруктов или киселя.
После обеда обычно был тихий час. Спать днем дети не любили. Тем не менее, дневной сон в детском саду был обязательным.
После тихого часа наш воспитатель Людмила Петровна проводила ещё одну зарядку-разминку.
«Для улучшения самочувствия и бодрости духа», -- как говорила она.
Затем был полдник. Обычно давали молоко или кефир с булочкой.
Затем воспитатели занимали детей играми. На ужин подавалось горячее второе блюдо: рыба с гарниром, творожная запеканка или омлет и сладкий чай. После ужина детей потихоньку разбирали родители.
Про «продлёнку» я писать не буду.

Гл. 3

Итак, знакомимся с нашей группой
Алёша -- это я. Избалованный, изнеженный мальчик. Таким особенно трудно в армии. Театральное амплуа: герой-любовник первого плана.

Галка – первая красавица. Девочка из обеспеченной семьи. Чистюля и аккуратистка. Ей не повезло, семь лет ей исполнилось в октябре. Так что она вполне могла бы пойти и в первый класс, но закон есть закон.
Театральное амплуа: лирическая героиня первого плана. Хорошо пела и танцевала. Читала по слогам.
К сожалению, на меня не обращала внимания… поначалу.

Алла – соперница Галки. До прихода последней, была лидером группы. Побеждала в большинстве конкурсов и викторин.
Теперь же ей пришлось отойти на второй план.
Характерная героиня второго плана.

Людмила Петровна – наш воспитатель. Женщина умная и справедливая.
Кира Борисовна – наш музыкальный руководитель. На репетициях была к нам безжалостна.
«Тяжело в учении, легко в бою», -- любила она повторять.
Витёк – местный хулиган. Все вопросы пытался решать только силой. В чистом виде продукт полового отбора.

Гл. 4

Обычный сентябрьский денёк. Площадка перед детским садом. Время – после завтрака. Детишки, взявшись за руки, вместе с Людмилой Петровной водят хоровод.
-- Ножками подрыгали, раз, два, три! – слышится звонкий голос воспитателя. Все прыгают и вслед за воспитателем гурьбой устремляются в центр круга.
-- Ножками попрыгали, раз, два, три!
Все прыгают. Хоровод разбегается от центра. И так несколько волн для разогрева.

Затем Людмила Петровна берёт скакалку и крутит её вокруг себя, у самой земли. Все подпрыгивают. Кто не успел подпрыгнуть -- выбывает.
Игра называлась «Рыбак и рыбка».
Мальчики больше всего любили «вышибалу». В этой игре нужно попасть мячом в соперника, после чего тот покидает очерченную территорию.

Девочки больше всего любили «классики».
Здесь можно было, не утруждая себя ежедневными занятиями, носочком своего башмачка протолкнуть «битку» из первого класса сразу на выпускной вечер. Любой лентяй и лежебока может только мечтать о таком счастье.
А «брызгалка». Сколько задора и веселья дарила эта игра. Вариант «войнушки», только в качестве оружия использовались пластиковые бутылки, наполненные водой и с дыркой в крышке. Бегали друг за другом, обливая противника с головы до ног. Пощады не было никому.
А «колечко-колечко, выйди на крылечко!», когда всем скопом хватали того, кто пытался убежать с этим самым колечком. И вырваться из цепких рук коллектива было практически невозможно.
А «жмурки» и «прятки». Казалось, что и спрятаться то негде, бежишь с завязанными глазами на звук и голос и вот-вот должен кого-нибудь поймать, а вместо этого постоянно ударяешься лбом в один и тот же столб. У меня искры из глаз, а вокруг звонкий весёлый смех.
Ну а заканчивалиь игры обычно озорными "поддёвками". Детишки делились на пары. И члены каждой пары поочерёдно поддевали друг друга:

– Скажи: «Лес»!
– Лес!
– Твой брат – балбес!
– Скажи: «Жора»!
– Жора!
– Хватит есть, обжора!
- Скажи „двести“.
- Двести.
- Сиди дурак на месте.
– Скажи: «Ночь»!
– Ночь!
– Иди отсюда прочь!

Когда я выходил во двор своего дома, взоры двух девочек-дошколят в розовых курточках, игравших в песочнице, автоматически устремлялись в мою сторону. Они здоровались, кивали головкой и одаривали меня своими ласковыми улыбками. Даже лежащая в коляске малышка с белым чепчиком на голове один раз высунулась из своего укрытия и, выплюнув соску, посмотрела на меня со значением.

В первый же день, когда я появился в садике, две девочки немного крупнее меня затолкали меня в угол.
-- Какой миленький мальчик, -- сказала одна из них.
-- Жалко не из нашей группы, -- добавила другая.
Я не знал, чего они от меня хотят и инстинктивно закрылся руками. Они меня немного «поживулькали» и убежали.
Я сгорал от стыда. Славу богу никто этого не видел. Больше я старался не попадаться им на глаза. Здесь же в своей группе никто из прекрасной половины человечества не обращал на меня внимания. Но больше всего меня задевало то, что Галка меня полностью игнорировала. Проходя мимо, я как-то специально толкнул её плечом.
-- А поаккуратнее нельзя? – сделала она мне замечание.
Я извинился. Сказал, что нечаянно. Только-то и всего.
Страдало самолюбие. Я был первым парнем в моём дворике, вся малышня отдавала мне честь, а тут…

Гл. 5

У каждой группы в детском саду была своя песочница. Мы поливали песок из маленькой лейки, делили площадь песочницы на квадраты и возводили там свои строения. Так оказалось, что наши с Галкой квадраты оказались по соседству.
Я лепил невзрачные домишки, у неё же строились прекрасные замки. Она использовала пластиковые штырьки в качестве арматуры. А для крыш башенок у неё были заранее заготовлены цветные картонки, скрученные в форме конуса.
Но ей не хватало места на угловые башни. У меня же была свободная земля. Она попросила меня сдвинуть границу, но я отказался.
Стоило мне на минуту отлучиться, как она тут же воздвигла свои башни.
Мой участок стал заметно меньше. Это была самая настоящая аннексия.
Идя к песочнице, я столкнулся с Аллой. Она мне шепнула, что Галка украла у меня землю. Увидев подобную несправедливость, я потребовал от Галки убрать чужие постройки с моей территории. Но получил категорический отказ.

Тогда я психанул и затоптал её башенки.
-- Грубый, невоспитанный мальчик! -- крикнула она и ударила меня по щеке.
Я толкнул её в плечо. Мы сцепились, упали на землю, продолжая бороться и колошматить друг друга.
Детвора из других групп сбежалась к нашей песочнице. Все почему-то подумали, что это новая спортивная игра. Но тут подбежала Людмила Петровна и, схватив нас за шкирятник, отвела в игровой зал для разборок. У меня была разбита губа, у неё – порвана футболка на плече.
Основные шишки от Людмилы Петровны достались конечно же мне. Мол, девочкам надо уступать. Мальчики должны быть рыцарями. А бить девочку – это вообще неслыханно! «Вы должны быть их защитниками, а вы что вытворяете? Стыд и позор! Нам хватает проблем с Витьком, а теперь и ты, Алёша, пошёл по его стопам».

Я стоял, опустив голову, и молчал. А что я мог сказать.
После ужина, когда за Галкой пришли родители, разборки продолжились в кабинете заведующей. Я сидел за дверью и слышал о чём спорили наш воспитатель и Галкины родители.
Родители обзывали меня последними словами, самым невинным среди них было слово хулиган. Удивительно, но Людмила Петровна была на моей стороне. «Она его первая ударила, -- вступилась она за меня. – Он только ответил. К тому же она без спроса захватила чужую территорию. Она его спровоцировала».

Родители снова зашумели и стали ей возражать. Но Людмила Петровна снова поставила их на место.
"Ребенок – зеркало семьи, -- говорил Сухомлинский. -- Какие родители -– такой и ребёнок".
-- Алёша из неполной семьи, у него нет отца. У мальчика есть проблемы. Но он отнюдь не хулиган. Сегодня далеко не в каждой семье дети окружены такой любовью и заботой как в вашей.
-- Ладно, нам не долго осталось ждать! -- выпалила Галкина мать. -– Скоро откроют элитный садик у Смольного, и мы переведём туда свою дочь.

Гл. 6

Моя мать редко забирала меня из садика. Обычно домой я возвращался сам.
"Как хорошо в младших группах, -- думал я, глядя на малышей с первого этажа, сидящих на горшках. -- Тишь, благодать. Никаких проблем и личных конфликтов".

По итогам нашего конкурса лучшим песочным городком был признан городок Галки. Она получила приз — серого плюшевого зайца от Людмилы Петровны. Даже из городской газеты приезжал фотокорреспондент и сделал несколько снимков.
Через неделю случилось ещё одно ЧП. На этот раз отличился Витёк.
Он считался мальчиком из неблагополучной семьи. Отец у него сидел. Мать страдала от алкоголизма. Его направили в наш садик на перевоспитание, в порядке эксперимента.
Но ничего из этого не получилось. Он сквернословил, дёргал девочек за косички, постоянно нарушал дисциплину. Воспитатели уже не раз делали ему серьёзные предупреждения – но с него как с гуся вода. Он не собирался меняться в лучшую сторону. Причём часто его поступки были непредсказуемы и ничем не мотивированы. Вот и на этот раз он неожиданно подскочил к Галке, вырвал из её рук зайчика и бросился бежать. Она закричала и бросилась вдогонку. Территория садика была небольшой -- далеко не убежишь. Галка быстро нагнала обидчика и схватила зайца за уши.
Они стали тянуть несчастный приз в разные стороны. Получилось что-то вроде перетягивания каната. И хотя она отдавала все силы в этом единоборстве, но вырвать зайчика из его рук не смогла.

Я подошёл к Витьку и сказал: «Отдай зайца!».
-- Что?.. Что ты сказал! – переспросил он.
-- Отдай зайца! -- повторил я.
Он выпустил зайца из рук и набросился на меня.
Я сделал ему подсечку, мы упали и уже на земле продолжали мутузить друг друга. Я пропустил два удара в лицо, но и ему тоже врезал под дых. Тут поднялся такой галдёж, что вмиг сбежались воспитатели и нас растащили в разные стороны.

Свидетелей было хоть отбавляй, поэтому Витёк даже не отпирался.
Ему вынесли самое последнее предупреждение. Как-то неслышно подошла Галка и незаметно пожала мне руку.
-- Спасибо! -- прошептала она.
-- Не за что, -- ответил я.
-- У тебя снова разбита губа, -- заметила она и вдруг неожиданно рассмеялась. Я непонятно отчего тоже стал смеяться.
Мы стояли, хохотали и всё никак не могли остановиться... наконец, мы перевели дыхание.
Она достала платок и приложила его к моим губам.
Мы посмотрели в глаза друг другу и улыбнулись, одновременно.

Гл. 7

Наутро случилось новое ЧП. Галка была вся в слезах. Кто-то растоптал весь её городок. Никто не видел злоумышленника. Скорее всего всё произошло ночью. Заведующая садиком, Ольга Юрьевна, была так расстроена, что даже обратилась за помощью к мужу, который работал кинологом в милиции.
Но муж ей отказал в помощи. «С утра прошёл дождь, -- сказал он, -- собака след не возьмёт».

Тогда за расследование взялась Людмила Петровна. Она отогнала всех от песочницы, провела черту, чтобы никто её не пересекал, достала большую лупу и стала тщательно искать следы злодеяния.
Наш воспитатель буквально на коленках облазила место преступления, но никаких вещдоков собрать ей не удалось.
Ни окурка, ни куска ткани, ни заколочки. И, когда она уже собиралась признать своё поражение, в самом углу песочницы она заметила фрагмент башенки.
Она взяла его в руки и перевернула на другую сторону. Там отчётливо был виден след от детской обуви. Подошва был с круглыми пупырышками. Это явно были не сандалии. Скорее всего спортивная обувь, скорее всего кеды.
Воспитатель выстроила всех по линейке. Дети по очереди подходили к ней и показывали подошвы своей обуви. Последним был Витёк. Рисунок на его кедах полностью совпал с отпечатком в песочнице.
В тот же день его отчислили из детского сада.

Гл. 8

Музыкальные занятия с нами проводила Кира Борисовна, опытный педагог. Особый упор она делала на танцы. К тому же ей было необходимо подготовить танцевальную пару к районному смотру художественной самодеятельности. Но вот незадача. Мальчишек в нашей группе (да и вообще в садике) было меньше, чем девчонок.
Кира Борисовна настаивала на том, чтобы те девочки, которые участвуют в репетициях, имели постоянного партнёра.
-- Быстрее происходит притирка, -- говорила она, -- легче идёт процесс обучения.

Но тут возникает извечная женская проблема. Как справедливо поделить мальчиков. Сначала наши педагоги хотели это делать с помощью жребия. Но Кира Борисовна была против.
-- Таким образом, -- говорила она, – совершенно не учитывается желание девочек.

Спорили, спорили и, наконец, пришли к компромиссу. Решили использовать игру с тактильными ощущениями.
На сцене в игровом зале выстроилась шеренга мальчиков и шеренга девочек, желающих заниматься танцами. На груди у каждого мальчика висела табличка с его именем. Каждая из девочек, назвав имя мальчика, например Вася, выбирала себе партнёра для танцев.
Затем она уходила за занавеску, ей там завязывали глаза, и она снова возвращалась на сцену. Но там к этому времени на стуле сидело уже три мальчика, из которых она должна была, прикасаясь руками к их головам, угадать своего Васю.
Если угадывала – обеспечивала себе партнёра по танцам. Если нет – значит не судьба. Меня назвали своим партнёром сразу Галка и Алла.

Сначала меня осязала Алла. Она провела пальцами по моей голове, зачем-то покрутила мне уши, и всё равно ошиблась, указав на другого мальчика.

Потом настал черёд Галки. Она тоже была в большой нерешительности. Несколько раз руками проводила по моим волосам, но всё равно не могла точно определить. Наконец её руки коснулись моих губ. И я незаметно поцеловал её ладонь. Она даже вскрикнула от неожиданности, но зато безошибочно выбрала меня!
Я так радовался, что, подняв руки вверх, сделал круг почёта по сцене.
После всего случившегося Алла опустила голову, побледнела и ушла из игровой комнаты. Наверное, с этого момента в отношениях между женщинами и пролегла глубокая трещина.

Гл. 9

У меня порвались сандалии, отлетела подошва. Денег у матери на ремонт не было, поэтому я, примотав подошву кусочком проволоки, так и ходил.
-- Чего это у тебя? – спросила Галка, увидев это безобразие.
Я ей сказал всё как есть.

Во время тихого часа она взяла мои сандалии и вышла с ними из детского сада
(В ограде сада одна планка отодвигалась. И хотя ворота в садик были закрыты, но для тех, кто хотел убежать, не было проблем). На другой стороне улицы Восстания была будка, в которой ремонтировали обувь.
Она постучала в будку, поздоровалась и попросила дяденьку с кавказским акцентом починить сандалии. Он ей ответил, что работа стоит «дэнег».
-- У меня сейчас дэнег нет, -- ответила Галка. – Но я вам обещаю, что когда вырасту, то обязательно отдам.
-- Не обманэшь? – рассмеялся сапожник.
-- Честное слово! -- поклялась она.
-- Ну смотри, если обманэшь.
Он взял сандалии и быстро их починил.
Конечно, было приятно, что у меня теперь нормальная обувь.
Но по моему самолюбию был нанесён удар.
-- Ладно, не парся, -- словно прочтя мои мысли, сказала она. -- Вырастишь, сводишь меня в ресторан. Обещаешь?
А что мне оставалось делать. Я, конечно, пообещал.

Кавалер в танце должен выглядеть соответствующим образом. Особенно в классических бальных танцах. В костюмерной детсада хранились различные наряды для детских утренников. Большинство из которых были сделаны руками самих родителей. Были здесь мундиры с медными пуговицами, зауженные панталоны для вальса, но не было ботинок.
А Кира Борисовна ещё на первом занятии сделала мне замечание, что в сандалиях вальс не танцуют. Я огорчился и совсем раскис. Ведь надежды на то, что мать даст денег на покупку ботинок, не было никаких.
Но Галка снова пришла мне на помощь. В другой группе она увидела девочку в мужских полуботинках. Галка с ней разговорилась и выяснила, что туфельки этой девочки полностью износились и поэтому ей пришлось надеть старые ботинки брата.

Галка предложила ей поменять старые мужские полуботинки на свои новые белые босоножки из натуральной кожи, привезённые родителями из Чехословакии. Тем более, что полуботинки подходили мне по размеру. Девочка с радостью согласилась.
После чего обладательница новой обувки поделится этой новостью со своей подружкой, та со своей -- и вскоре об этом событии стало известно всему детскому саду вплоть до воспитателей. Ну а те, как правило, всё сообщали родителям.

В тот день Галка ушла из садика босиком. Родители долго возмущались и ругали её. А когда узнали в чём дело, попросили нашего воспитателя перевести меня в другую группу, так как я, видите ли, на неё плохо влияю. Также они хотели, чтобы её новым партнёром по танцам был другой мальчик. Например, сын директора театра Миша.
И уж чего-чего, а с аксессуарами у него не было никаких проблем. Но Галка наотрез отказалась менять партнёра.

Гл. 10

Начались долгие изнурительные тренировки. Когда смотришь на кружащиеся пары в вальсе, кажется, что это легко, пока сам не попробуешь.
В первый же день я дважды наступил Галке на ногу. У меня ничего не получалось. Я не знал куда пристроить свою левую руку. Её талия была настолько гибкая и подвижная, что моя рука не держалась на ней,
а постоянно соскальзывала. В эти мгновения она смотрела на меня удивлёнными глазами, как бы говоря: «Алёша, веди себя прилично».

Это ещё больше усилило моё смущение и вогнало меня в краску.
К тому же при вращении меня всё время заносило влево.
Но, придя домой, я успокоился, стал танцевать с табуреткой.
И надо же такому случиться – через пару занятий у меня стало всё получаться.
-- Раз, два, три! -- слышится голос Киры Борисовны. – Спинку держим прямо. Руками она выгибает мои плечи.
«Галочка, ближе к партнёру. Между вами должен проходить листок бумаги, но не больше. Раз, два, три!
Галочка вращаешься под его рукой, это оживляет танец, лишает его однообразия. Алёша левую руку тебе лучше убрать за спину, лучше будешь чувствовать партнёршу. Раз, два, три! Раз, два, три!»
На пятом занятии мы уже свободно кружились по игровому залу.
Другие танцы – «Яблочко» или «Ручеёк» были для нас просто семечки. Мы на них отдыхали и резвились.

-- Такое впечатление, что вы уже год как танцуете вместе, -- сделала нам комплимент Кира Борисовна. -- Галочка, тебе маленькое замечание: повороты надо проходить чуть-чуть быстрее.
Через месяц мы так притёрлись друг к другу, что чувствовали даже без музыки каждое движение партнёра.
И неудивительно, что на районный смотр Кира Борисовна отправила нашу пару.

Гл. 11

Конкурс среди детей дошкольного возраста проходил в зале какого-то старинного особняка с удивительно красивым убранством. Но у нас просто не было времени любоваться этими красотами.
Когда начался танец (а это был русский вальс №2 Шостаковича), мы сразу закружились по залу, полностью растворяясь в музыкальной стихии.
(https://www.youtube.com/watch?v=vauo4o-ExoY) ;

Завыл саксофон:
«Ля, ля, ля-ля; ля-ля, ля-ля, ля-ля, ля…».
Заныли скрипки:
«Та, та, та-та; та-та, та-та, та-та, та…».
Наши сердца, подхваченные волшебными звуками, как поплавки на воде, раскачались на волнах этой чудесной мелодии.

Она танцевала легко и свободно, она скользила по полу, почти не касаясь его. Иногда мне казалось, что мы вместе с ней даже не скользим, а летим над землёй, как две птицы. Её раскованность и непринуждённость невольно передалась мне.
А сама Галка казалась мне прекрасным бриллиантом, сверкающим в оправе божественных звуков.
Она обычно не красилась. Но сегодня она сделала небольшую окантовку. От этого её глаза смотрелись ярче и выразительней. Я не мог в них долго смотреть, они меня просто околдовали.

Мы откатали, как говорят фигуристы, на одном дыхании. Мы танцевали не для жюри, не для оценок, мы танцевали для себя, мы танцевали в своё удовольствие. Особенно нам удалась эффектная концовка.
К большой радости Киры Борисовны мы заняли призовое третье место. Нам выдали памятные грамоты. А Галке ещё вручили памятный значок с изображением белых чаек.
Так что в детский сад мы возвращались триумфаторами.

Гл. 12

У меня дома был плюшевый оранжевый мишка, с которым я играл, когда был совсем маленьким. Теперь же, став почти взрослым – а на будущий год мне уже идти в школу -- я решил перестать играть в куклы и подарил мишку Галке. Она так обрадовалась этому зверьку, что даже поцеловала меня.
Она сшила ему штанишки с лямками и жилетку.
Мишку она хранила в своей тумбочке у кровати, а иногда даже брала его к себе в постель.

Как-то в тихий час мне показалось, что со стороны Галки доносятся тихие всхлипывания. В нашей спальне вдоль одной стены в ряд стояли кровати мальчиков,
вдоль другой — девочек. Между рядами находился узкий проход, упирающийся в окно. Вот у этого окна напротив друг друга и находились наши с Галкой кровати.

Я встал и подошёл к ней. Её глаза были полны слёз. В руках она держала мишку с оторванной головой. Я присел на краешек её койки, она приподнялась на локтях и продолжала плакать.
Я взял её за руку, погладил по плечу, пытался успокоить как мог.
Но она затихла только тогда, когда я пообещал ей, что полностью восстановлю игрушку. Подозрения мои сразу же пали на Аллу, хотя никаких доказательств у меня не было.

Вечером я принёс мишку к себе домой. Мать моя работала портнихой. Она через ноги мишки пропустила четыре жгута и прикрепила их к его голове. А затем, сделав ему шарфик из красного атласа, пришила голову мишки к туловищу. Получилось довольно-таки неплохо, хотя голова немного и заваливалась на бок.

Галка была страшно рада, когда увидела снова своего медвежонка. Она прижала его к груди и стала со страхом озиратьсяипо сторонам, словно боясь, что кто-то снова сделает ему больно.
Больше она не оставляла мишку в детском саду, а унесла к себе домой.

Как-то после ужина родители Галки в вестибюле ждали свою дочь. Неожиданно к ним подошла Алла и стала им рассказывать все последние сплетни.
«Ваша дочь так втюрилась в Алёшку, -- уверяла она их, -- что не позволяет другим девочкам с ним танцевать».
В это время я как раз стоял у раскрытого окна и всё слышал. Алла ещё что-то хотела сказать, но в это время в вестибюле появилась Галка.

На следующий день Кира Борисовна, разбила нашу пару. Галкины протесты не помогли – так требовали её родители.
Теперь она должна была танцевать с Мишей, а я, соответственно, с его бывшей партнёршей.
Галка конечно понимала, кто является источником всех её бед. Да Алла этого особенно и не скрывала. Отношения между девочками накалились...
Во время хорового пения наши героини, испепеляя взглядом друг друга, вынуждены были распевать обязательный репертуар:

«То берёзка, то рябина,
Куст ракиты над рекой…
Край родной, навек любимый,
Где найдёшь ещё такой!
Край родной, навек любимый,
Где найдёшь ещё такой!
Где найдёшь ещё такой!»

После этой песни Галка показала Алле кулак, та не осталась в долгу и тоже показала Галке точно такой же жест.

«Ребята! Ребята!
Скворцы прилетели!
Скворцы прилетели,
На крыльях весну принесли!»

После музыкального часа девочки встретились у песочницы. Началось выяснение отношений.
-- Ты зачем накляузничала моим родителям? -- выпалила Галка. -- Ябеда!
-- Они имеют право знать, что происходит с их дочерью, -- невозмутимо ответила Алла. -- Они за тебя несут ответственность.
-- Какая трогательная забота! -- закричала Галка. -- А кто оторвал голову моему мишке?
-- А я почём знаю? -- развела руками Алла. При этих словах она покраснела и, отвернув голову, стала прятать свои глаза.
-- Нет ты знаешь! -- закричала Галка и вцепилась ей в волосы. Та тоже не осталась в долгу и вцепилась в волосы Галки.

Они упали на колени, а потом и вовсе стали перекатываться по земле, обмениваясь шлепками, при этом они не забывая кинуть в глаза соперницы немного песка.
Удивительное дело: в женских драках воительницы редко используют кулаки. Зато затрещины и оплеухи сыплются как горох из бездонной бочки. Но главным оружием у них конечно же являются коготки. Вот уж действительно, как у кошек. Так что девочки довольно прилично расцарапали друг другу физиономии.

Подбежавшая малышня визжала от восторга! Все были захвачены настоящим бескомпромиссным сражением. И хотя многие наглотались пыли, поднимающейся от земли, никто не собирался покидать это увлекательное ристалище.
Славу богу, что, как это обычно бывает, вовремя подоспели наши воспитатели и разняли драчунов. В виде наказания их поставили на весь тихий час в угол.

Гл. 13

В Таврическом саду мы с Галкой играли в «брызгалку».
Я бегал за ней между деревьев и кустов и обливал её водой из бутылки. Она визжала, кричала, но всё было напрасно, я был безжалостен. Ничего не поделаешь, таковы правила игры. Впрочем, когда в моей бутылке кончилась вода, она мне отплатила сполна.
Мы стояли мокрые с головы до ног, но счастливые. Её глаза сверкали. Она с трудом переводила дыхание. Лёгкий румянец проступил на её щеках.
Голубое небо с белыми кисейными облаками ласково глядело на нас. Сколько в нём было красоты и величия.
Где-то высоко-высоко летали ласточки. Солнышка вообще не было видно. Буйство зелени заполнило всё вокруг. Лишь щебетанье птиц да шум машин с улицы нарушали эту райскую тишину.

Она предложила сходить покататься на карусели. «Не волнуйся, деньги у меня есть», -- сказала она.
Мы так раскрутились, что нас буквально вдавило в сиденья. Страшно, аж жуть! Я не на шутку перепугался. У меня закружилась голова, сердце ушло в пятки. А когда вылезли и снова ступили на землю, мы так шатались,
что пришлось хвататься за первое попавшееся дерево, чтобы не упасть. В общем, удовольствие было выше крыши.

Зато мы полностью оттянулись на больших качелях. Вот это -- красота! Небо и земля проносятся под ногами, постоянно меняясь местами. Деревья, люди, машины, кусты -- сливаются в один сплошной пёстрый калейдоскоп. У неё развивались волосы, сияли глаза. Она была похожа на древнегреческую богиню, сошедшую с небес на землю...

-- Так вот они где! -- услышали мы рассерженный голос Людмилы Петровны. – А мы их по всему парку ищем.
"А кто это вам разрешил кататься на больших качелях в отсутствии взрослых?".
За это нарушение дисциплины мы подверглись наказанию. Нас заставили вымыть пол в игровом зале.

Гл. 14

За стенкой, из комнаты, в которой жили наши няни, частенько доносилась музыка. У них был свой патефон и множество пластинок.
Тихий час. Чуть слышно звучит песня:

«Ах, эти чёрные глаза
Меня пленили,
Их позабыть не в силах я,
Они горят передо мной».

Наши кровати с Галкой, как я уже писал, стояли у самого окна. Их разделял лишь узкий проход. Удивительно, но нагулявшись в Таврическом саду, все дети спали без задних ног. И только нам с Галкой было не уснуть.
Мы, высунув головы из-под одеяла, начали «танцевать». Она кокетливо подёргивала плечиками, закатывала глазки к потолку, шлёпала губками, мотала головой, строила мне рожи.

«Ах, эти чёрные глаза
Меня любили.
Куда же скрылись вы теперь,
Кто близок вам другой?»

Я тоже не остался в долгу и на каждое её движение отвечал своим. А рожи я строить умел отнюдь не хуже её.

«Ах, эти чёрные глаза
Меня погубят,
Их позабыть нигде нельзя,
Они горят передо мной.
Ах, эти чёрные глаза!
Кто вас полюбит,
Тот потеряет навсегда
И сердце, и покой».

Когда кончилась музыка, она достала две конфетки и бросила их мне на кровать. Это были «Мишка косолапый» и «Красная шапочка».
-- Спасибо за танец, -- поблагодарила она.

Гл. 15

Галка отравилась. У неё схватило желудок. Купила после завтрака с рук черешню, забыла помыть – вот и результат.
У нас в детском саду был свой медпункт. Галку положили туда.
Фельдшер промыла ей желудок, заставила выпить раствор соды и принять активированный уголь. Наступило улучшение.
Но так как температура у неё была довольно-таки высокая: 38°С, её решили до вечера оставить в медпункте. Фельдшер в нашем садике работала по совместительству. И, так как угроза жизни миновала, она ушла на свою основную работу.

Наша группа после завтрака гуляла в Таврике. Единственные цветы, которые росли не на клумбах, -- фиолетовые астры. В городе их часто называют сентябринками и октябринками. Они способны цвести даже после ночных заморозков.
Я нарвал Галке букетик этих цветов. В тихий час, когда все легли спать, я подошёл к окошку медпункта и постучал.
Она, увидев меня, подняла шпингалет. Створки открылись -- и я забрался к ней в палату.

Первым делом я набрал воды в медицинскую колбу и поставил туда цветы. Затем смерил ей температуру. 37,5°С – температура явно пошла вниз. На тумбочке в тарелке лежал жёлтенький кусочек желе, фруктовый пудинг.
Видимо, ей принесли с обеда. Но она к нему даже не притронулась.
-- Ну это не дело, -- сказал я. – Выздоравливающему организму нужны силы, а ты не ешь. Я взял пудинг и покормил её с ложечки.
-- Первая за папу, вторая за маму. Третья за меня.

Волосы у неё разлохматились и в беспорядке разметались по плечам. Я взял расчёску и привёл её в божеский вид.
-- Женщина только тогда уверена в себе, -- сказал я, -- когда она хорошо выглядит.
Я дал ей в руки зеркальце, стоящее на столе, и вылез также, как и залез, через окно.

Гл. 16

Но вот и наступил день, когда мы должны расстаться. Родители Галки приехали к нам с утра, чтобы забрать её в другой садик. Все документы у них были оформлены. Они стояли в игровом зале вместе с дочерью. Я же притаился с внешней стороны здания у раскрытого окна и слышал весь их разговор.

-- Я не хочу никуда уезжать, -- заявила им Галка. -– Мне здесь хорошо.
-- Там тебе будет лучше, -- уговаривала её мать. –- Там есть даже бассейн. К тому же это совсем рядом с нашим домом.
-- Я не хочу никуда уезжать, -- упрямо повторяла Галка.
-– Мать тебе никогда плохого не пожелает, -- сказал отец. -– Если она так решила, значит так надо.

От входных ворот донеслись крики: «Алёша!». Наша группа собралась на прогулку в Таврический сад. Перед тем как идти со всеми, я решил попрощаться с Галкой и зашёл в игровой зал. Галка будто этого ждала и сразу бросилась ко мне. Мы обнялись на прощание.
Я заглянул ей в глаза, чтобы запомнить их на всю жизнь. Она сняла с себя значок с изображением белых чаек и приколола его мне на грудь.
-- Помни обо мне! -- прошептала она и кивнула головой на прощание.

В это время в помещение ворвалась Людмила Петровна. Она схватила меня за руку и вытащила на улицу.
-- Вся группа его ждёт, а он здесь прохлаждается!

Наша группа гуськом, как обычно, двинулась в сторону Таврического сада. Новый детский сад у Смольного открывался после обеда. А до этого времени родителям Галки надо было где-то перекантоваться. Вот они и решили тоже сходить в Таврический сад, посетить аттракционы, посидеть в прохладной тени деревьев.
По дороге они забежали в булочную и купили городскую булку, чтобы у большого пруда покормить местных уток, а затем пошли по улице Восстания и вскоре нагнали нашу процессию.

Гл. 17

Между садиком Салтыкова-Щедрина и Таврическим садом, на углу с Потёмкинской, где сегодня стоит памятник Чайковскому, есть пешеходный переход. Нам оставалось его перейти, и мы оказывались бы прямо у ограды Таврика.

В то время светофоров на пешеходном переходе ещё не стояло.
Удивительно, но в то утро на улице мы не увидели ни одной машины, наверное, был выходной день.
Воспитатели даже не достали флажки. Возглавляла нашу процессию Людмила Петровна, а замыкала помощник воспитателя, практикантка Люба.

Воспитатели посмотрели налево -- мы спокойно дошли до середины улицы. Затем они посмотрели направо – там тоже было пусто. Ну мы и пошли.
На фотографии перекрёстка справа виднеется жёлтый дом, за ним есть узкая улочка, называется Парадная. Неожиданно оттуда выскочила чёрная «Волга» и, повернув налево, помчалась в нашу сторону с какой-то просто бешенной скоростью. Всё это произошло так быстро и стремительно, что в первое мгновение наши воспитатели просто растерялись и не знали, что делать. Они рассчитывали, что водитель начнёт тормозить, но он нашу малышню в упор не видел.

Когда же он нас заметил и нажал на педаль тормоза, было уже слишком поздно. Остановить полуторатонное рычащее железное чудовище было уже невозможно. Подпрыгивая на дороге, машина неотвратимо неслась на нас. Слышен был лишь визг тормозов, да шлепки колёс об асфальт.

Когда до наших воспитателей, наконец, дошло, какая опасность нависла над нами, они подняли истошный крик.
Людмила Петровна сгребла в охапку нескольких малышей из головы колонны и вытолкнула их на тротуар. Замыкающая Люба оттащила малышей в хвосте колонны в другую сторону на островок безопасности, который в то время был нарисован в самом центре улицы.
На середине проезжей части я остался один.
В руках у меня был значок, который подарила мне Галка. Я смотрел на белых чаек, на бездонное голубое небо и вспоминал её прекрасные глаза. Мои мысли были далеко-далеко. Наверное, поэтому я был последним, кто среагировал на происходящее.
А когда я увидел летящего на меня огромного железного монстра, пропахшего бензином и запахом горелой резины, я уже ничего не мог поделать...

Галка стояла на краю тротуара (правая часть снимка) с матерью и отцом и прекрасно всё видела. И когда я остался один на проезжей части, она вырвалась из рук родителей и помчалась через дорогу прямо ко мне.
Вбежав на островок безопасности, и видя, что не успевает добежать до меня раньше машины, она прыгнула мне на спину и, сбив с ног, пригвоздила меня к асфальту.
Она закрыла меня своим сердцем.

В это время машина наехала на нас. Мы попали как раз между колёсами. Днище прошло над нашими головами.
Как потом сказали взрослые, дорожный просвет у «Волги» составлял 190 сантиметров. Я почувствовал сильный удар и погрузился в темноту. Сильный жар, идущий от раскалённого глушака, обжигал лицо.

Проехав ещё пару метров, машина остановилась и заглохла.
Раздались оглушительные крики и визги. Когда из «Волги» вышел водитель, который пошатывался и еле стоял на ногах, то и без всякой экспертизы было видно, что он пьян. Его чуть не растерзали на месте.
Подбежали Галкины родители. Шум стал ещё громче. Общими усилиями откатили машину назад.
Яркий свет ударил в глаза. Я лежал на спине, ныла голова, но мне ещё повезло: толстая панамка на голове смягчила удар
об асфальт.

Галка лежала рядом со мной, уткнувшись мне в плечо. На её лбу виднелась большая ссадина. Она медленно приподняла голову и посмотрела мне в глаза затуманенным взглядом. Губы её дрожали. Лицо было бледным и совершенно бескровным.
В это время отец подошёл и взял её на руки. Повернув голову, Галка ещё раз посмотрела на меня, приоткрыла рот, словно желая мне что-то сказать, но не смогла. У неё закрылись глаза. Беспомощно повисли руки...
Приехавшая скорая помощь отвезла Галку в медицинское учреждение.

Гл. 18

На следующий день Людмила Петровна нам сказала, что Галка лежит без сознания в Мариинской больнице,
под капельницей. И что на выходные она вместе с практиканткой Любой её навестит. Это было совсем недалеко от нашего садика. Всего одна трамвайная остановка по улице Жуковского.
Я попросил Людмилу Петровну взять меня с собой. Она, хоть и не сразу, но всё же согласилась.

В больнице нас встретил дежурный врач и отвёл к палате реанимации. Сквозь стеклянные двери нам было хорошо видно всё, что находится внутри. Галка лежала слева от двери в самом углу. Голова её была перебинтована. Глаза закрыты. К одной руке сверху тянулась длинная изогнутая тонкая пластиковая трубочка. Наверно, это и была капельница.
Через некоторое время дежурный врач принёс большие снимки и стал их показывать Людмиле Петровне и Любе.
При этом он что-то им говорил. Я расслышал только одно слово "фифти-фифти", но смысла его я не понял.

Какой-то снимок вызвал у них особый интерес, они отошли от меня в самый конец коридора к окну, поближе к свету.
Я воспользовался тем, что взрослые отвлеклись, открыл дверь в палату и проскользнул внутрь; подойдя к Галкиной кровати, сел на самый краешек.
Сердце сжалось от боли, увлажнились глаза, стало трудно дышать.
Я взял её руку, лежащую на одеяле, и, почувствовав слабый пульс, немного успокоился...
Не знаю почему, это случилось как-то непроизвольно, я стал напевать "Ах, эти чёрные глаза", песню под котору мы "танцевали" в тихий час. Причём пел я почти беззвучно, лишь слегка шевеля губами.

Внезапно у неё дёрнулись плечи, сдвинулась голова и она медленно открыла глаза. Увидев меня, улыбка заиграла на её губах. Она слегка сощурила глаза и в них зажглись тёплые ласковые огоньки. Губы её вновь шевельнулись и она с огромным трудом выдавила из себя одно слово -- "Алёшка!"..

Когда Галку выписали из больницы, Людмила Петровна уговорила её родителей оставить их дочь в нашем садике.

2018г. СПб. (из дневника моего сердца)
‐---------------------------------------------------------------------
P. S. Это черновик. Окончательный вариант рассказа в главках, с картинками можно прочесть по ссылке: http://proza.ru/2021/02/25/152