Отрывки из литературной автобиографии. Юность. Драма взросления

Отрывки из автобиографии. Юность. Драма взросления


«В молодости я требовал от людей больше, чем они могли дать - постоянства в дружбе, верности в чувствах. Теперь я научился требовать от них меньше, чем они могут дать – просто быть рядом и молчать.
И на их чувства, на их дружбу, на их благородные поступки я всегда смотрю как на настоящее чудо — как на дар Божий…»
A. Камю

…Я с детских лет был предоставлен самому себе и может быть поэтому вырастал одиноким, но решительным, а возрастая, все больше старался контролировать свои мысли и поступки, сделался холодным и скрытным. Стал выделяться среди сверстников упорством и тяготением к суперменству: последним летом в школе, вдруг, ни с того - ни с сего ушёл в лес один на неделю с минимумом еды, а то вдруг, на спор не спал больше трех суток, похудел, возбудился и стал слышать голоса, которые требовали, чтобы спрыгнул с крыши двухэтажного дома.
Родители встревожились и тайком от меня вызвали врача скорой помощи. После укола снотворного я проспал больше суток, проснулся здоровым, но голоса с той поры иногда меня тревожили. Об этом старался никому не рассказывать.
Несмотря на эти происшествия, учился хорошо, учителя меня любили и прочили большое будущее.
Однако после седьмого класса, по настоянию родителей, я поступил в вечерний техникум, проучился там два года, бросил и пошел работать на стройку к отцу…

Когда стали приходить повестки в армию, я уже работал на строительстве ЛЭП - Линии Электро Передач. Жизнь была нормальная - я салага, попал в компанию взрослых мужиков и совсем как взрослый начал зарабатывать деньги, и деньги приличные!
На работу нас возили в мощном грузовике с брезентовым тентом. Внутри, по бортам, были откидные скамьи, а на полу свежее сено, зарывшись в которое можно было подремать, если за ночь не выспался. От мороза спасались меховыми полушубками, ватными брюками и меховыми рукавицами - мы ведь сибиряки и привычны к морозу, снегу, как впрочем к комарам и к летней жаре.

Собирались все в столовой, где завтракали холостые ребята из бригады, а семейные подходили к восьми утра. После завтрака все садились в машину и ехали за город. Занимались установкой заземлений на столбы связи.
Бригадиром был мой сосед из соседнего дома Анатолий Горбунов, крепкий спокойный мужик, у которого дети были моими ровесниками. Я его звал дядя Толя, а он меня незаметно опекал, хотя в особой защите я не нуждался.
Наш пригород отличался особенным хулиганством и славился этим даже в центральной части города - выяснение отношений на кулаках – давняя русская традиция.
Поколение за поколением выдвигало в лидерство своих бойцов, но проходило несколько лет, лидеры взрослели, им на смену приходили новые и новые смельчаки. К счастью, дрались по правилам - ни ножей, ни свинчаток в кулаках не практиковали.
Не знаю почему, но у меня удар был очень приличный и потому, я быстро выдвинулся в число лидеров в драках с ребятами из соседних посёлков. Потом появилась некая недооценка сил «противника» и на этом я погорел…

Поехали как-то с другом на танцы, в самое логово «неприятелей». После танцев, на остановке, под единственным фонарём встретили нас тамошние «боевики», среди которых были и мои знакомые, которые ко мне, как казалось, относились с уважением.
Начали перекидываться недружелюбными фразами: «Зачем ты Васю обидел?» - это кто-то из них спросил…
Я: «А не стоило ему вести себя нахально!». Снова они: «А почему вы здесь себя ведёте как дома?». Я: «Да нормально ведём. Мы здесь тоже живём…»
Ребята там были в большинстве накачанные, обладали авторитетом и уверенностью. А нас было двое, да и то мой друг не боец - он студент, книгочей и в очках с большим минусом…
И тут последовал неожиданный удар! А потом ещё один, зубодробительный, навстречу и это от того, кого я считал своим знакомым и почти приятелем! Оказалось ошибался, а за ошибки надо платить - эту истину я начал понимать уже тогда…
Именно он, этот полу-приятель нанёс мне памятный удар, уже после первого бокового, на который решился один из лидеров той «команды» - мой откровенный враг. Я не был готов, не ожидал такого нахальства и думал, что всё закончится разговорами и невнятными угрозами.
После второго удара послышался треск сломанной кости, рот наполнился солоноватой кровью и когда отскочив я пощупал зубы, то понял, что одна половина нижней челюсти торчит во рту заметно выше второй!
Мой друг, худенький очкарик кинулся в драку, но врагов было так много, что его просто затоптали бы, и я его отозвал, сказав что у меня челюсть сломана.
«Неприятели» немного испугавшись своей решительности ушли, ворча и сомневаясь.
А мы сели на последний автобус и поехали в травм-пункт, где мне почти до рассвета, вправленную на место челюсть закрепляли медной проволокой с какими–то резинками!
Пока меня обрабатывали милые, доброжелательные женщины в белых халатах, я негодовал про себя.
«И надо же было быть таким доверчивым идиотом?! Ведь мог же первым начать и взять инициативу на себя. Тогда, даже если бы побили, то причина была бы во мне, а не в чьей-то злой воле…».
Нечто подобное я думал тогда, а со временем это понимание только утвердилось в моём сознании…
Домой меня привезли на скорой часов около восьми утра и я тихонько залез в постель - я и прежде иногда дома не ночевал. Мать что-то спросила, когда ложился, но я промычал в ответ что-то нечленораздельное и тут же заснул – не хотел их пугать.
Зато потом они были ошеломлены, когда раздвинув губы, я показал им вместо зубов переплетение резинок и проволоки!
После этого, месяц был на больничном, питался через соломинку жидким супчиком, похудел, но и это было на пользу.
Про себя я мечтал отомстить, но прежде надо было наказать того знакомого-предателя…

Быть дома в таком состоянии было невмоготу - говорить я не мог, а только мычал и потому сидел, читал книжки и лелеял планы мести - тот, кто ударил первым – был враг и с его стороны поведение было естественным, но предатель – это уже совсем другое дело. Это совсем как оставить друзей в опасности и сказать, что я с ними не знаком. А если не защищать друзей, тогда кто тебя защитит, если и на тебя нападут?
Этот случай заставил меня задуматься о чести и ответственности каждого перед всеми.
От тоскливой домашней жизни я избавился на время - уплыл в избушку егеря с другом, отец которого служил в охотничьем хозяйстве на Ангаре.
Потом я остался там один, ловил рыбу, путешествовал по окрестной тайге в одиночку, и вот тогда по-настоящему полюбил свободу одиночества, походы по незнакомой, необъятной тайге.
А своему знакомому-предателю, который врезал мне в торец, отомстить не успел - он оказался трусливым человеком - когда в кругу друзей я пообещал голову ему оторвать за подлое предательство, он узнал об этом и уехал из города.
Так эта эпопея и закончилась…

…Мне новая работа нравилась - целый день на свежем воздухе, в лесу красота, да и физическая сила требовалась - далеко за городом, в тайге, бродили по снегу среди леса вдоль линии столбов и найдя нужный останавливались, вешали на него систему заземления в металлических ящиках и крепили его на болты.
Первая же получка ошеломила меня - заработал за месяц больше своего отца, или почти вровень с ним, но он был бригадиром на стройке, а мне не было ещё и восемнадцати лет!
Мать конечно была довольна и стала выделять мне деньги на карманные расходы, когда я первый раз принёс домой получку.
Через два месяца, ближе к весне, нам сообщили что бригаду переводят в длительную командировку на Байкал.
С этого времени я начал ездить по командировкам и не только по области, но и значительно дальше и главное, с моей зарплаты семья стала подниматься, нас ведь кроме меня было ещё трое детей – два брата и сестра…

В первую командировку, как уже говорил, поехали всей бригадой на Байкал, где вдоль побережья, в сторону Улан-Удэ строили ЛЭП-220. Места красивые, но зимой, а дело было уже ближе к весне, из посёлка в лес было не выйти. Снега навалило более полуметра и по такому больше километра без охотничьих лыж или снегоступов не пройдёшь. Да и некогда было выходить - работали, по сути от света до света.
В посёлке, я стал жить в доме бывшего танкиста, снимал маленькую комнатку за загородкой со своим приятелем, молодым украинцем, Петей Ляшко. Он был старше меня, и после армии приехал с Украины подзаработать устроившись в нашу мехколонну.
Человек он был закрытый, о себе мало что рассказывал. Внешне выглядел тихим и даже стеснительным, но из коротких реплик я понял, что он в армии попал в переделку и поэтому, служил больше положенного срока.
И глаза у него были очень неспокойные - это я тоже подметил.
В отличие от остальных соработников водку Пётр не пил и потому, с ним было спокойно, хотя и скучно.
Надо отметить, что и остальные тоже не очень пьянствовали – времени для этого не было – все хотели побольше заработать, однако иногда отрывались по полной и об этом я расскажу позже.
Как–то Петя проговорился, что хочет заработать денег и уехать на Украину, в Киев, где жила его семья. Он был тихим человеком, но в этом молчании чувствовался характер.
Как-то мельком он рассказал мне, что в армии попал в военную тюрьму – дисциплинарный батальон и пережил там много непростых дней…
Потом он замолчал, а я, видя, что ему неприятны воспоминания, не стал эту тему развивать!

Когда в мехколонне получали зарплату, то на следующий день вся наша бригада заезжала на своей машине в магазин, брала ящик водки и уезжала на трассу, где и пьянствовала целый день, а у меня, как непьющего, в этот день был выходной и я сидя в своей комнате читал – книжка была интересная – «Жизнеописания героев» Плутарха, и увлекала меня своими историями о полководцах и римских амператорах!.
Вечером, все бригадные кое-как добирались до дому, а наутро надо было снова ехать работать.
Однажды, после дня пьянки, утром ехали по Байкалу, где вчера уже в темноте бригада ехала пьяная в дым. Рассказывали, что бесчувственно пьяного водителя забросили в кузов, а машину вёл какой-то любитель-бригадник, менее пьяный чем все остальные.
По свету и на трезвую голову бригадные поняли, что по льду ехать очень опасно - все столпились у заднего борта фургона и с волнением смотрели, как лёд под машиной прогибался, а в образующихся трещинах кое-где появлялась вода, бегущая вслед тяжёлому грузовику.
Однако все надеялись, что если машина провалится, они успеют выскочить из под тента и спастись. Позже я узнал, что зимой, в байкальской воде, человек выживает всего несколько минут!
К счастью, всё обошлось…


2001 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal