ПРОВЕРЕННЫЙ БАБУШКИН МЕТОД

Сестра обещала быть в пятницу...
А пятница – это такой замечательный день, когда пыльный город без сожаления можно променять на домик в деревне.
Обременённая сумками, сестра перешагнула порог:
- Уф-ф, устала,четыре часа автобусом, по такой жаре! Я думала, у вас прохладнее, деревня всё-таки.
- Ты что, Тань?! У нас не жарко – всего-то тридцать два.
- Сейчас в баньку сходим, попаримся! – вставил слово супруг. – А потом и по рюмашке – не грех!
- Издеваетесь? – сестра устало опустилась на стул. Лицо её, румяное от природы, ещё больше раскраснелось. – Я и так как будто после бани.
Была Татьяна женщиной крупной, кровь с молоком. А в молодости – удивительной красавицей, с тонкой талией и длинными смоляными волосами.
- Баня всю усталость как рукой снимет! Мы и веничек свежий заготовили, - уговаривал муж гостью.
Мы с сестрой, прихватив полотенца и кувшин с квасом, отправились в баню.
Топилась банька по-чёрному, иную муж не признавал.

На улице стояла невыносимая июльская жара.
На клумбах полыхали пожаром ноготки и бархотки, куст бузины заманчиво краснел ягодой.
Баня, вросшая первым венцом в суглинок, стояла на отшибе, позади грядок с луком.
Неподалёку, в овражке, благоденствовали кусты крапивы. Не ведая жажды, вымахали они в метр высотой. В прохладе этого крапивного царства прятались жирные жабы и рогатые улитки.
Мы с Татьяной открыли ссохшуюся, щербатую дверь предбанника.
Неспешно обнажили тела...

Не решаясь войти внутрь, в горячую преисподнюю, посидели немного на кособокой лавочке.
- Ой, страшновато мне как-то! Помню, как вы баню топите – пока тазы пластмассовые в гармошку не свернутся.
Татьяна повела белыми округлыми плечами и поёжилась.
- Да ладно тебе! – я беспечно махнула рукой. – Мы сильно жАру поддавать не будем, не боись!
И мы шагнули в неведомую черноту, где тускло мерцала одна-единственная закопчённая лампочка…

- Ой, мамочки! – взвизгнула сестра и прямо возле порога шлёпнулась на пол.
- Да-а, - протянула я, - перебор!
Волосы на моей голове, обдуваемые жаром, зашевелились.
Жар был такой силы, что реально валил с ног.
В печи, весело нам подмигивая, тлели красные угольки.
- Тань, ты пока не шевелись, ладно? Тут ведь такое дело, привыкнуть надо!
- Господи, да как к ТАКОМУ можно привыкнуть?!
Сестра так и сидела, словно белое изваяние, боясь пошевелиться.
Я на карачках взобралась на полок.
- Может быть, дверь чуть-чуть приоткрыть, а? – с надеждой на спасение спросила сестра.
- Ты что, Тань! Жар уйдёт, а муж холодную баню не любит.
- Поня-а-атно…
Татьяна и в детстве меня слушалась – я была старше её на целых два года.
В детстве разница в два года – это огромная пропасть, которая с возрастом совершенно стирается.
Не знаю, хорошо это или плохо…

Я ошпарила кипятком берёзовый веник. Без веника баня – не баня!
Обливаясь потом, сестра чуть слышно пролепетала:
- Слушай, я последнее время что-то совсем расклеилась. Суставы начали беспокоить.
- Так это не проблема! Я рецепт хороший знаю. Это такой рецепт отличный! Ещё бабушка моя ноги таким методом лечила.
- Ну и как, помогало?
- Ещё как!
- Правда?
- Клянусь! Надо крапивой ноги попарить – и всю хворь, как рукой, снимет.
- Да? А где крапиву взять?
- Тань, ты что? Ты же в деревне! Крапивы - полным-полно, - и я махнула рукой в сторону овражка, - там, за баней…
Не успела я договорить, как сестра резво поднялась и со словами "я сейчас, мигом!" выскочила за дверь.

- Тань, рукавицы возьми! – крикнула я вслед, но сестра меня уже не слышала.
- Отличный повод сбежать из бани, - пробубнила я себе под нос.
Однако, минут через десять Татьяна, как ошпаренная, влетела в парилку.
- Ой-ё-ёй! Руки огнём горят!
Она, причитая, бросила на пол охапку крапивы.
- Ты ошалела, что ли? Кто ж без рукавиц крапиву рвёт? Сунь руку в бочку с холодной водой!
- Ой! – ойкнула Татьяна, округлив глаза.

Холодной воды не было и в помине!
Баня была натоплена так, что в котле был крутой кипяток, а в баке с холодной водой – просто горячая вода.
- Я щас, Тань, мигом!
Накинув халат на мокрое тело, я выскочила в огород.
Где-то среди травы должен быть шланг, а в шланге – спасительная холодная вода!
Я носилась по огороду, перепрыгивая через грядки и всматриваясь в траву.
Оказалось, не так-то легко найти серо-зелёный шланг в высокой июльской траве!
Халат мой распахнулся, я летала между грядок, как птица - в поисках дичи.
Краем глаза я видела, как сосед дядя Миша, прищурив глаза, силится рассмотреть то, чего никогда в жизни не видел…

А вот и спасительный шланг!
- Тань, выходи! – заорала я на всю улицу.
Сестра, в чём мать родила, выскочила на банное крыльцо.
Подставив под струю холодной воды красные, обожжённые крапивой ладони, она счастливо заулыбалась:
- Хорошо-то как!
Улыбался и дядя Миша, сложив ладонь козырьком и щурясь то ли от солнца, то ли от увиденной неземной красоты.

- Ничего, сестрёнка, вот придём домой, я тебе руки жиром смажу, всё пройдёт!
В ответ послышалось недоверчивое «угу».
- Так, а теперь давай-ка твои суставы лечить!
- Может, в другой раз?
- Ты что, зря, что ли, столько мучилась?! Где ты в городе такое лекарство найдёшь?
- Вот уж точно – нигде.
- Ну, вот видишь!

Я быстренько ошпарила кипятком крапиву.
- А жечься не будет? – с опаской спросила сестра.
- Не бойся, не будет. Верное средство!
Размахнувшись, я от души прошлась веником по её длинным, крепко сбитым ногам.
- Ма-ма! – заорала Татьяна. – Помогите!
Всю свою любовь к сестрёнке я вложила в проверенное бабушками и временем лечение.
Веник из крапивы смачно приложился к её ляжкам, прошёлся по икрам и коленям.
Ноги Татьяны враз стали пунцовыми.

- Хватит! – сестра вырвала у меня из рук крапиву и, забросив в угол, выскочила вон.
- А голову мыть не будешь, Тань?
В ответ на мой вопрос дверь в предбаннике громко хлопнула – Татьяны и след простыл!
На голову мою с потолка посыпалась сажа и глиняная пыль…

- Чайку с молоком или без? – спрашивала я сестру, спустя полчаса.
Татьяна - румяная, распаренная - лежала на диване и не подавала никаких признаков жизни.
- Баня, что ли, не понравилась? – тревожно спросил муж. – Как пришла из бани, так и молчит.
- Идите вы к чёрту со своей баней! – взорвалась, наконец, сестра. – И с крапивой своей, и с чаем, и вообще!
Мы с мужем переглянулись и одновременно вздохнули.

Спустя пару пару дней мы провожали дорогую гостью домой.
- Приезжайте теперь вы к нам, в город. Обещаю, встретим как положено, – улыбнулась сестрёнка.
- Конечно приедем, Тань.
Сумки были собраны, гостинцы упакованы, до рейсового автобуса оставалось всего – ничего.
Задрав обе брючины, сестра третьи сутки царапала свои ноги наманикюренными ногтями:
- Ёперный театр! Ну, вот как я поеду, а? Что люди в автобусе подумают? Скажут - чесоточная какая-то едет!
И вновь, до крови сдирая кожу, продолжала своё интимное занятие.

- Господи, сколько раз зарекалась тебя не слушать! – в пятидесятый раз повторяла Татьяна.
Я тихонько помалкивала.
- А помнишь, - продолжала сестра, - как ты меня пчёлами лечила? Помнишь? Сказала, что яд пчелиный – от всех напастей! А ещё сказала, что это - проверенный бабушкин метод.

Я опустила глаза долу.
- Чего молчишь? А я напомню! Ты мне на больную поясницу трёх пчёлок подсадила. И всё бы хорошо, только у меня после твоего лечения не только поясница, но и ноги отнялись. Месяц ходила, как парализованная!
- Тань, ты это… Того… Пройдёт, Тань! Главное ведь – здоровье!
Спустя дня три, сестра позвонила из города и сообщила радостную весть: впервые она спала, как младенец!
А ещё Татьяна обещала приехать на День моего рождения.
Надеюсь, что здоровая. Иначе… Иначе придётся вспомнить какой-нибудь забытый, но проверенный, на все случаи жизни, бабушкин метод.