Черныш. Отрывок из романа "Симфония дикой природы". Полный вариант

… Стая волков, в которой молодой Черныш был седьмым, ходила по тайге широкими кругами и волчица хорошо запомнила места, в которых держались и кабаны, и лоси, и олени. Иногда по пути, они выпугивали из дневных лёжек высоконогих стройных косуль, в ужасе убегающих от одного запаха серых разбойников. В беге, они выпрыгивали высоко, взлетая над кустами, показывали белые «зеркальца» на заду, чем во многом облегчали погоню своим преследователям.
Но бег косуль был так лёгок и стремителен, что волки, прогнав их с километр постепенно отставали, а потом и прекращали преследование - снег становился так глубок, что мешал волкам развивать большую скорость…
В один из дней, на красно – алом солнцезакате, стая вышла на следы крупной кабанихи с двумя подсвинками. Всего при рождении в помёте было девять поросят, но два умерли ещё в первый месяц жизни, а пятерых смогли отогнать от матки и потом задавить дикие собаки, отбившиеся от человеческих поселений и живших в пригородных лесах как волки – их дикие предки…

… Волчица остановилась, понюхала воздух крутя головой по сторонам и решив что-то для себя, не спеша, пошла по длинной дуге, огибая большую поляну, с южной стороны ограниченную крупноствольным сосняком.
Здесь, на границе леса и поля, земля в солнечные дни прогревалась, и снег, превращаясь в крупные кристаллы, постепенно испарялся, кое - где обнажая чёрно – серые полоски земли с остатками увядшей травы.
Тут и кормились кабаны, вспахивая верхний слой дернины, своими пружинисто - крепкими «пятаками», в поисках кореньев.
Дойдя до кабаньих покопок, волчица вошла тихой рысью в сосняк и вдруг, оттуда на поляну выскочила негодующе хрюкающая кабаниха, а за нею пара кабанят…

Волки мгновенно окружили дикую свинью и её детёнышей и стали теснить матку, стараясь отделить поросят, отогнать от свирепой и сильной кабанихи. Она весила не мене ста пятидесяти килограммов, и была покрыта чёрной с проседью, жёсткой щетиной, стоявшей на мощном загривке дыбом.
Она словно танк неожиданно бросалась на ближнего волка, который, поджав хвост бросался на утёк, а в это время матёрый и волчица набрасывались на пронзительно визжащих, отбивающихся от хищников кабанят.
С третьего раза, матёрому удалось перекусить сухожилия на задних ногах одному поросёнку и тот так пронзительно завизжал, что кабаниха, бросив преследовать молодого волка вернулась к кабанятам, но было уже поздно.
Кабанёнок сильно захромал и подволакивал левую заднюю ногу, а второй вообще не мог бежать и дотащившись до кустов лег там.
Кабаниха стояла рядом и делала короткие броски в сторону окруживших её волков, пытаясь если не отогнать, то хотя бы напугать хищников, но всё было напрасно.
Проведя несколько часов в этих кустах, обессиленная, голодная кабаниха попыталась прорваться сквозь волчье кольцо - выбежав на край поляны, она попеременно бросалось в сторону двух переярков, отвлекающих её внимание, а матёрый и волчица в это время рвали беззащитных кабанят и наконец загрызли их до смерти.
Кабаниха, с трудом оторвавшись от наседающих волков, пришла на помощь кабанятам, но её детёныши были уже мертвы.
Стоя рядом с ними, громадная, с вздыбившейся на загривке щетиной кабаниха была заметно крупнее волка – вожака, но она ничего не могла поделать с умной, инстинктивной тактикой этих прирождённых бойцов и охотников.
Когда одинокая кабаниха поняла, что её поросята мертвы, отбившись последний раз от волков, она ушла вглубь леса, сама сильно покусанная волками.
Они её не преследовали, и как только она скрылась за густым ельником, вожак накинулся на одного поросёнка, волчица на другого!
Через час, на морозном солнцевосходе, под тревожно пронзительное стрекотанье сорок сидевших на соснах над полем, волки разодрав кабанят на куски и растащив окровавленное мясо в разные стороны, насыщались, изредка утробно порыкивая, поднимая голову оглядывались и облизывали окровавленные морды.
Снег на поляне был вытоптан и на белом, были заметны следы крови, клочки чёрной кабаньей щетины и серой волчьей шерсти…

Для Черныша эта схватка была первым боевым крещением. Он помог волчице растянуть кабанёнка, вцепившись клыками в щеку жертвы, а потом перехватившись, вцепился в нос, в то время как волчица, сильной хваткой вырвала кусок мяса из незащищённого живота жертвы!
Черныш размерами и силой заметно был крупнее своих братьев и потому, верховодил и в играх и в драках между подрастающими волчатами. Теперь по силе, он был третьим в стае после взрослых и потому ел намного больше, и рос набираясь сил заметно быстрее.

…В конце декабря, волчья стая, проходя через болотистые перелески, остановилась в сосняке на днёвку.
Долго устраиваясь, молодые волки тихо повизгивали от усталости и голода, располагаясь поудобнее по длинной дуге вокруг вожака. Заснули быстро, прикрывая от свирепого мороза влажные носы пушистым кончиком хвоста.
Волчица изредка глубоко вздыхала, задрёмывала и не просыпаясь взлаивала, судорожно подёргивая лапами – во сне она гналась за лосем.
Над лесом стоял серый морозный туман, и неожиданно рано начались длинные зимние сумерки…

Голодные волки встали из лёжек раньше обычного.
Выстроившись походным порядком, они пошли на юг, в сторону моховых болот на которых две недели назад задрали молодого лосёнка, зазевавшегося во время кормёжки и не успевшего убежать за лосихой. Волчица вела стаю в ту волк в сопровождении Черныша, первой парой стал переходить широкое открытое пространство между перелесками.
Дойдя до середины болота, Матёрый вдруг остановился, словно споткнулся и долго, пристально рассматривал незнакомый предмет, похожий на корягу, торчащую изо льда наледи под крутым сивером – северным склоном, метрах в ста пятидесяти от волков.
Наконец убедившись, что предмет совершенно неподвижен, Матёрый продолжил «переправу» и вскоре вся стая, перейдя попарно это опасное место, продолжила свой путь…

…Коряга, неподвижно торчащая под северным склоном, оказалась человеком, застывшим на месте от удивления и невольного страха.
Когда стая ушла дальше, он с облегчением выдохнул воздух, перешёл болото и подойдя к свежим волчьим следам долго их рассматривал, удивляясь, как разбившись на пары, точно след в след шли один за другим серые разбойники.
Человек - местный егерь, в этих местах занимавшийся в межсезонье, заготовкой ивовых прутьев для плетения корзин, вспоминал сколько было волков и пытался по размерам определить половой состав стаи.
«Однако – думал он – эти волчки, если их оставить тут на зиму, могут вырезать всех кабанов, лосей, да и косуль прихватить на закуску - это ж сколько надо мяса каждый раз, чтобы эту ораву накормить?»
«А потом они же волчат наплодят и тогда уже спасения всему живому в округе не будет!» - продолжил он размышлять, поспешая в сторону дома.
Отойдя с пол километра, на всякий случай спрятавшись за пушистой тёмной елью на берегу распадка подождал, приготовив топор – ружья в тот раз он с собой не взял, - не последуют ли волки за ним по следам.
Убедившись, что преследователей нет, он вышел на просёлочную дорогу и пошёл в сторону деревню, где жил и работал…

Войдя в деревню уже в темноте, егерь свернул в сторону дома своего приятеля, колхозного агронома и страстного волчатника, которому и рассказал о встреченной в лесу волчьей стае.
За вечер обзвонили всех охотников в соседних деревнях и договорились назавтра утром собраться у оврага, в дальней части таёжной Пустоши, где обычно дневали проходные волки - егерь был опытным волчатником и знал все места волчьих переходов и их днёвок.
Придя домой, егерь растопил печку, поставил в чугунке вариться картошку в мундире – он жил один, а жена и сын студент, зимами жили в соседнем городке, у родственников.
После ужина, достав с антресолей мотки бечёвки, с привязанными к ним красными тряпочками – «флажками», егерь проверил сохранность бечевы, крепко ли пришиты тряпочки и попив чаю, лёг спать…

Наутро, ещё в полной темноте, прихватив своего друга волчатника, они, на снегоходе укатил на Пустоши, где на развилке дорог, неподалеку от Оврага, стали ожидать остальных участников оклада…

Волки вошли в овраг сверху, ступая след в след и двигаясь один за другим. Впереди шёл Матёрый, который выделялся размерами, большой головой и серо – палевой гривой на широкой сильной груди.
Спустившись в сумрачный овраг занесённый утрамбованным ветром и морозами снегом, стая остановилась, волки чуть разошлись, вынюхивая и выискивая место для лёжек.
Матёрый лёг на возвышении, носом к ветру - остальные волки, обтоптавшись легли на снег расположившись вокруг и прикрыв пушистыми хвостами носы, свернувшись калачиком уснули.
Только Матёрый ещё какое - то время вслушивался в тишину, нарушаемую свистом холодного, пронзительного ветра в кустах и убедившись, что тайга, как обычно спокойно – равнодушна, задремал, положив голову на сильные лапы…

…Рассвет застал стаю в Овраге - после вчерашнего длинного перехода, волки отдыхали.
Было по прежнему холодно, но ночью ветер прекратился и алое от мороза, солнце появилось на зимнем, низком, безоблачном небе во всей красе и величии незамутнённой природной чистоты!
Яркие, ещё по-утреннему розоватые лучи, брызнули поверх вершин сосен и редко стоящих крупных елей и снег заискрился, играя разноцветными огоньками.
Однако укутанные снегом деревья оставались совершенно неподвижными, и тишина охраняла это лесное зимнее сонное царство от вторжения мира яростной жизни, обычной для других времён года в тайге…
Вдруг позади, в нескольких сотнях метров, за тёмным, молодым ельником, что - то треснуло и человеческий голос, произнёс – пропел первый раз: - Хоп – хоп! По - шли ро-ди-мы-е!
Вслед, кто - то озорно и насмешливо заулюлюкал: - Э – ге – ге - гей…
С другой стороны оврага, тоже закричали звонкие человеческие голоса, безжалостно нарушая тишину дремучего, зимнего леса.
Матёрый вскочил первым, заметался по поляне и его тревога передалась остальным волкам.
Волчица выскочила на бугор, замерла и убедившись, что голоса раздающиеся из ельника принадлежат людям, развернулась и на галопе понеслась прочь от опасных звуков, вдоль своих входных следов, на выход из Оврага.
За ней помчались молодые волки и быстрее всех – Черныш.
Матёрый, на какое-то время задержался, оценивая обстановку, а потом решил попробовать прорываться, уходить в одиночку - он свернул вправо и на широких махах, поднимая снежную пыль, утопая по грудь в белом снегу галопом бросился вверх по склону…

… Волчица первая выскочила на линию стрелков притаившихся под и за деревьями, в белых халатах, которые делали их неподвижные фигуры невидимыми.
Грохнул первый выстрел и тяжелое эхо пролетело над неподвижным лесом…
Заряд картечи встретил волчицу в прыжке, пробив шкуру проник в тело, перебил несколько рёбер и сломал крестец. Волчица, взвизгнула от боли и ещё по инерции проползла несколько шагов на передних лапах!
Затем, с двух сторон ударили ещё выстрелы и она, пробитая свинцом во многих местах, замерла распластавшись на холодном белом покрывале снега.
Кровь, вытекая из её обездвиженного тела ещё чуть парила на морозе!
Два молодых волка, не успев остановиться, были встречены частыми выстрелами из цепи стрелков и тоже умерли, даже не увидев своих убийц!

…Черныш, после первого выстрела резко затормозил бег всеми четырьмя лапами, развернулся на сто восемьдесят градусов, и громадными прыжками понёсся вспять, но тут же услышал впереди задорно злое: - Хоп – хоп – хоп…
И почти звериное: - Ха – й – я – я – я!
В людях, во время загона, особенно в тех из них, кто страстно любил охоту, вдруг просыпался дикий прачеловек и потому, в такие моменты они готовы выть, визжать, рычать и драться за свою добычу! А внутри себя, ещё бессознательно гордились этими, необычными для современного человека чувствами - странные метаморфозы порой происходят с представителями рода «гомо сапиенс – сапиенс».

… За Чернышом увязалась и едва поспевала его сестра, молодая волчица, часто- часто отталкиваясь на коротких, но быстрых прыжках…
Вновь резко свернув в сторону, Черныш, по склону оврага выскочил к гребню и тут, от страха на его загривке вздыбилась шерсть - по краю оврага, на уровне волчьей головы, на незаметной бечеве были развешены красные тряпочки которые чуть заметно и таинственно трепетали под несильным утренним ветерком.
Черныш на мгновение остановился вглядываясь, в непонятно чем страшное движение ярких «флажков», но тут снизу и слева, вновь грянули выстрелы и он, словно живая пружина метнулся вперёд, на ужасные красные тряпочки и высоко выпрыгнув, перемахнул страшное препятствие!
За ним последовала молодая волчица.
И всё - они были свободны, оставив в окладе окровавленные мёртвые тела матери волчицы, своих братьев и сестёр!

…Вожака, застрелил молодой загонщик, идущий в цепи с самого краю, случайно заметивший мечущегося, в нерешительности перед «флажками», волка.
Выстрел был произведён наугад, но, как известно – новичкам часто везёт – случайная картечина попала Вожаку прямо в глаз…
Волчий загон завершился: в стае из семи волков, остались живы и ушли через флажки только два – Черныш и его сестра – уменьшенная копия Черныша, но только палевого окраса.
А молодые волки, ещё долго скакали вперед и вперёд, напрягая все силы, стараясь как можно дальше убежать, скрыться от страшного места.
Наконец тяжело дыша и высунув языки, волки перешли на рысь и по распадку, поднявшись на водораздел, не обращая внимания на следы оленей и косуль, избороздивших снег вокруг, перевалили гребень, и ушли в соседнюю речную долину…

Первое время, молодые волки голодали.
Теперь уже не было рядом ни Матёрого, ни волчицы, которые всегда возглавляли большие охоты и первыми бросались на крупных жертв - теперь всё надо было делать самим.
Черныш, физически был сильным и крупным волком и после того как они на пару, отделив молодого косулёнка от убегающего стада, легко задрали его, он понял инстинктом, свою силу и готовность к убийству и жизнь волчьей пары стала намного легче!
В январе наступили сильные морозы. Реки и ручьи промерзли до дна и вода выдавленная на поверхность, шурша салом - текучим льдом, медленно «плыла» вниз, образуя на поверхности неровности и вздутия…
Звери затаились в норах и укрытиях, а копытные отощали и чтобы выжить должны были кормиться много времени, иногда и днём.
Мать лосиха и Любопытная, поднялись повыше на перевал, где было поменьше снега, сдуваемого оттуда ветром, выбрали себе площадку, почти плоского вершинного болота и не уходя никуда прожили здесь все морозы, питаясь молодыми побегами ивы и осины, объедая вершины деревцев и кустов, а если не могли достать, то находя на деревце тяжёлым телом, ломали промёрзшие насквозь стволики и на сломанных, обгрызали все ветки.
Дневали здесь же, ложась на снег сверху и поджав под себя костистые, длинные ноги, с коротко - жёсткой серой шерстью на внутренней стороне.
Любопытная старалась всё делать подражая матери, но силы в молодом теле было заметно меньше и потому, она сильно похудела и ряд широких, плоских рёбер проступили сквозь натянутую на боках кожу.
Солнце, в морозные дни, не могло пробиться сквозь холодный туман, и отсутствие света и тепла ещё больше угнетали молодого зверя…

Но к началу февраля отеплило.
На небе, чаще появлялось яркое солнце и в затишке, перед густыми сосновыми зарослями, солнечные лучи почти не задерживаемые чистым и сухим воздухом, растапливали снег и кое - где, даже появилась, протаявшая до серой прошлогодней травы, земля.
Лосиха приводила Любопытную сюда, на опушку, при самом высоком солнце, днём и молодая лосиха, может быть, впервые за всю зиму по настоящему отогревалась и крепко засыпала, а мать-лосиха сторожила её покой, чутко дремала и часто поднимая голову повыше, оглядывала и прослушивала окрестности.
Но место тут было мало доступное и кроме большого стада изюбрей, кормившихся неподалёку, здесь никого больше не бывало.

… Раньше, в округе, волчья стая из семи волков, как по жестокому графику, еженедельно задирала то лося то оленя, то кабанов. Потом, она исчезла из окрестностей, и это позволило выжить многим копытным, включая и Любопытную.
Постепенно, молодая лосиха отошла от морозного стресса и даже стала поправляться, бока её округлились, шерсть заблестела и плотно прилегла к телу. Она начала дальше отходить от матери, проводя неподалёку, за пределами прямой видимости уже несколько часов, во время кормёжки, и только на лёжку они по – прежнему уходили вместе.
В конце февраля завьюжило, подули снежные ветры, хотя сильных морозов больше не было и потому, лоси переместились на южные, подветренные склоны, на которых ветер не делал глубоких заносов, пробиваться через которые было трудно даже длинноногим лосям.
Однако это были уже угрюмые последние судороги зимы…

В начале весны, когда солнце всё выше поднималось на небо к полудню, а синие влажные сумерки сменялись прозрачной прохладой ясных лунных ночей, другая лосиха - мать Сама, вместе с лосёнком перекочевала за водораздел и остановилась в широкой пади, по которой протекала небольшая, в высоких кочковатых берегах река Хея.
Кругом ещё лежали глубокие снега, но на южном, высоком берегу реки, в редких сосняках, под деревьями образовались проталины, куда и выходила кормиться лосиная семейка…

…Черныш и молодая волчица к тому времени стали уже мужем и женой, избежав свирепых драк между кобелями – волками - в округе больше не было других волков.
Брюхо волчицы заметно увеличивалось с каждой неделей, и волчья пара отыскала себе логово, в старой, покинутой барсучьей норе, очистив и расширив её от прошлогодних листьев и занесённого внутрь мусора. Эта нора, случайно находилась неподалёку от места, куда выходили кормиться лоси: матка и лось – сеголеток.
… Уже под вечер, пробегая вдоль реки, по гребню высокого берега, волки натолкнулись на лосиху и лосёнка Сама. При виде волков, шерсть на загривке лосихи поднялась дыбом и Сам, к тому времени уже ставший размерами с мать, придвинулся к ней поближе и гневно захрапел.
Волки, разделившись, обежали вокруг лосей и те, поворачивали головы вослед их движению, пристально наблюдая за волчьими манёврами.
Черныш, вздыбив шерсть на загривке, мелкими шагами приближался к стоящим бок о бок лосям, когда его подруга - Палевая перемещаясь, совершила ошибку - подошла слишком близко, к готовой защищаться не на жизнь, а на смерть лосихе.
Оценив момент, мгновенно напрягшись, лосиха прыгнула вперёд, встала на дыбы и обрушила дробь убийственных ударов на Палевую, которая метнулась назад, но вытаявшие кусты черничника, на мгновение помешали ей увернуться от острого правого копыта, лосихи.
Чёрное острое копыто попало в заднюю часть тела, в крестец, рассекло кожу и повредило кость правой задней лапы. Черныш бросился на выручку, но Сам, неожиданно быстро отпрыгнул в сторону и развернувшись тоже поднялся на дыбы и стал передними копытами бить уворачивающегося волка.
Чёрная шерсть на загривке лосёнка торчала дыбом, крупные белые резцы оскалились и опустившись после серии ударов копытами на мёрзлую землю, Сам, ещё пытался укусить, бросающегося из стороны в сторону Черныша разъярённого и испуганного, сверкающего в злобном оскале белыми острыми клыками.
Но, в конце концов, волк своего добился – отвлёк внимание на себя и лосиха-мать бросила визжащую от боли, ускользающую от ударов Палевую, кинувшись к Саму на выручку.
Отступая, скача то влево, то вправо Черныш уводил разъяренных, почувствовавших свою совместную силу, лосей от раненной подруги.
Наконец Черныш отбежал на несколько десятков метров и лоси, храпя и поводя налитыми кровью глазами стали медленно, с остановками уходить, иногда имитируя броски - выпады в сторону врага, от которых Черныш якобы, в нерешительности, делал несколько шагов назад и в сторону.
Когда лоси скрылись за деревьями в соседний распадок, Черныш вернулся к Палевой, которая лежала и лизала отбитый зад, жалобно повизгивая от пережитого страха и боли. Черныш лизнул её в морду, словно жалея и понимая её состояние.
Вскоре, волчица приподнялась и подволакивая задние лапы, сильно хромая, пошла в сторону логова, сбоку сопровождаемая Чернышом…

…Несколько дней Палевая находилась между жизнью и смертью и Черныш, приходя к норе с охоты, приносил ейпойманых зайцев и птиц, а однажды и кусок косулятины. Но Палевая ничего не ела и только зализывала рану, жалобно поскуливая, глядя на Черныша влажными блестящими глазами, словно благодаря его за заботу и участие.
Через несколько дней, волчица начала поправляться, но ещё долго скакала по лесу на трёх лапах, а потом прихрамывала почти до первых зелёных листочков. В положенное время она родила мёртвых волчат, и потому на лето они остались по-прежнему парой, но жили около норы…


2000 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal