Ванька - встанька.

Всё когда-то кончается, так и у Ивана закончился срок заключения. Вернулся он в станицу, где жил раньше с матерью и сестрой. Сестра, пока Ваня сидел, вышла замуж и перебралась с мужем к его родителям. Осталась мать одна в старой хате ещё дореволюционной постройки, так, что сын вовремя подоспел. Глотнув воздуха свободы, Ваня слегка загулял. Не так чтоб очень, но машину свою, старенькие «Жигули», всё-таки разбил о бетонный столб, когда катался слегка выпимши с местной девчонкой, которой доверил руль. Разрезав непригодный к ремонту – так посчитал Ваня – кузов автомашины на куски, он сдал его в металлолом, а на вырученные деньги купил старый «Запорожец», были они в то время дешевле корзинки белых грибов. Но когда и другой автомобиль постигла та, же участь, с той лишь разницей, что здесь он опрокинулся на крутом повороте, будучи под градусом, Ваня крепко зачесал «тыкву». Что ни говори, а в перспективе опять замаячила зона. А туда ой как не хотелось! Выход был лишь один – надо бросать пить! Но тогда придётся расстаться с дружбанами, и девчонки местные его не поймут.
И всё-таки Ваня решил, что лучше остаться на свободе, несколько урезав свои «свободы», даже в ущерб общения с дружками-собутыльниками. А с девчонками вопрос он решил весьма просто: двум претенденткам на свободное место его подружки, объявил – которая первая ко мне переберётся со своим скарбом и нагулянным до него ребёнком – с той, мол, и буду жить.
Первой пришла Оксанка и заняла место Ваниной сожительницы, слегка потеснив в хате свою новую свекровь, которая с трудом передвигалась после инсульта, вызванного чрезмерным потреблением некачественного спиртного в прежние годы. Свекровь получала пенсию по инвалидности, которую пыталась пропить при каждом удобном случае. Так что «глаз» за ней был нужен.
Оксанка, девчонка симпатичная, уже пару раз побывала замужем. За первого выскочила в пятнадцать лет и прожила с ним три года. Что уж там между ними произошло, не совсем ясно, Оксанка на эту тему не любила распространяться. Но ребенка, которого она родила в первый раз, ей не отдали, остался он с первым мужем, который вскоре снова женился, и с его родителями. Но Оксанка на эту тему особо не парилась – дети дело наживное, и вскоре нажила ещё одного, с которым и пришла к Ване.
Жизнь в станице тихая, полусонная – всякий занимается своим делом. А какое дело у сельчанина? – Ясно, что земля и живность. И в недавнем прошлом, когда на этих землях совхоз хозяйничал, тоже работали на ферме или в поле. Работали за нищенскую зарплату, а жили за счет личного подсобного хозяйства. Тянули из совхоза всё, что плохо лежит, а лежало там плохо многое. Рабочий, который раздавал комбикорм телятам, нес вечером, после работы, полмешка для своего подворья. Доярка несла домой молоко, выливала в корыто, для поросят и птицы. Ну и тракторист тоже не зевал, сначала заезжал к дому, чтобы скинуть к сараю пару мешков кукурузы, или ещё чего, что довелось возить в этот день. Потому на личном подворье живность лоснилась, а в совхозе была настоящей худобой.
Понятно, что при такой организации труда был совхоз «миллионером» – должен был государству миллионы. Поэтому в перестройку развалился он быстро и сразу, а крестьяне полностью отдались работе на личном подворье. Та же судьба постигла мощнейший лесокомбинат, рубивший лес налево и направо, а вперед не глядевший. Он, может быть, и пытался вперед заглядывать, да из-за лозунгов ничего не было видно. А лозунги все: «Давай! Давай!», хотя и в разной редакции. Повырубили лес, перемесили лесную почву трелёвочниками, и сникла, оскудела местная речушка Шкелюк, прежде богатая рыбой и раками. Теперь вокруг станицы участки молодого леса, которому расти и расти. Растущий лес требует ухода, который, в основном, выражается в периодическом прореживании молодой поросли. Этой работой и занята основная часть сельской молодежи, не привычной к крестьянскому труду или сознательно выбравшей работу в лесхозе. Да и нет в здешних местах другой такой работы, где можно приложить недюжинную мужскую силу.
И Ваня целые дни стал проводить на работе, в лесу, где неплохо управлялся с бензопилой, прореживая растущий молодой лес. Научился он этому ремеслу в республике Коми, где отбывал пятилетний срок своей последней отсидки. Ваня хорошо помнит первые свои дни в колонии. Как к ним, новоприбывшим зекам, вышел начальник и сказал перед строем: «Кто хочет жить, берись за работу!» Вот тогда он впервые взял в руки бензопилу и пошёл на лесоповал. Снег по пояс, мороз под сорок и никакого конвоя – бежать совершенно бессмысленно, кругом непроходимая тайга.
В колонии, в свободное от работы время, он впервые взял в руки книгу. Его удивлению не было предела – в книгах ему открылся новый, неведомый ранее мир. Чтение различной литературы стимулировало процесс переосмысления своего прежнего образа жизни, итогом которого стало новое, в этот раз пятилетнее заключение под стражу.
И вот теперь, бросив пить, он вспомнил о своём былом увлечении и стал при каждом удобном случае покупать различную литературу, собирая домашнюю библиотеку. И в скором времени, самое почётное место на книжной полке, которую Ваня смастерил своими руками, занимали: два тома энциклопедии и толковый словарь русского языка.
Оксанка, которая в своей жизни лишь раз прочитала журнал «Мурзилка», его увлечения книгами не одобряла. И вообще, вела несколько странный образ жизни – целыми днями слушала дешёвую «попсу», врубив проигрыватель на полную мощность, и нещадно дымя сигаретой. А в хате мало что изменилось с её приходом – всё та же грязь и заплёванные углы. Ване надоело говорить ей насчёт музыки, и, придя с работы, голодный и усталый, он, психанув, разбил проигрыватель, швырнув его на пол.
Через девять месяцев, как и положено, Оксанка родила мальчика, которого записала на себя, как мать одиночка. В селе этот обычай давно утвердился у местных девчонок, желающих подстраховать себя в случае нежелания отца содержать своего ребёнка, что случается часто и густо. Спасибо государству, что оно платит алименты вместо нерадивого отца, живущего зачастую лишь для служения Бахусу, своему единственному божеству. Ваня согласился с такой постановкой вопроса, так как их чувства, – которых как таковых, скорей всего и не было – совсем сошли на нет. Ну а привязанности тоже не возникло, слишком разные интересы руководили их действиями в повседневной жизни. Мало того, скоро Оксанка, пользуясь тем, что Вани подолгу не было дома, загуляла с мужичком из соседней деревни, что поделаешь, привычка к разгульной жизни брала верх над здравым смыслом, и благополучно отбыла восвояси с двумя детьми и всем своим скарбом, который пополнился новенькой стиральной машиной, купленной на декретные деньги.
Оставшись вдвоём с матерью, Ваня не упал духом, а продолжал работать в лесу, не только управляясь с бензопилой, но и с небольшой рабочей бригадой, которую сколотил для себя, как некий мелкий предприниматель. Теперь ему приходилось общаться с работодателями, выбивать делянки, покупать запчасти к бензопилам и мало того, ещё кормить в лесу своих рабочих. Но эта жизнь его устраивала, не оставалось времени на глупый, ненужный досуг, который, здесь в селе, ничего хорошего принести не мог, кроме пьянки и разврата. Уже было проверено на себе и не раз.
Вскоре у него появились небольшие деньги, на которые он купил подержанные «Жигули» - была у него некая тяга к машинам и вообще, к технике. Даже стал задумывать сконструировать небольшой одноместный вертолёт, чтобы в считанные минуты, невзирая на бездорожье, добираться до лесной делянки. Правда, с вертолётом, дальше намерений дело не пошло – не хватало фундаментальных знаний. Да и не удивительно, какие там знания, когда и школу толком не окончил, вывалился из неё где-то между пятым и шестым классом.
Единственное, что ему теперь явно не хватало – приличной женщины, которая могла бы разжечь домашний очаг. Требования у Вани были минимальные, но принципиальные – не пей и не гуляй. Местные девчонки его не понимали, называли – Ваня чудной! И действительно парень чудил, мало того, что пить спиртное перестал – ах, какая скука – так ещё курить бросил, что уж совсем ни в какие ворота не лезло в их разумении. А Оксанка, его бывшая сожительница, сына которой он периодически навещал, помня, что это и его сын, жила уже с другим мужиком – как-то это дело у ней легко получалось.
Начал Ваня ухаживать за девчонкой из соседнего села, приехавшей с родителями из ближнего зарубежья, но безрезультатно. Была она начитанной, серьёзной, без вредных привычек, ну просто Ванина мечта. А вот ей он не глянулся, как он не старался. Приезжал к её дому на машине, с цветами, предлагал покататься, даже на море хотел её свозить в жаркую летнюю пору. Но пообщалась она с ним возле их дома на лавочке, порасспросила о его прошлой жизни и замуж за него пойти отказалась, как он не просил. Пришлось Ване уехать не солоно хлебавши, обидно было парню очень, что не подходит он ей, не соответствует – так она, кажется, выразилась.
А какая ему тогда подходит, соответствует – не та ли, которую раз он подобрал на дороге в вечернюю пору. Привёз домой пьяненькую, спать уложил. А утром, только она глаза продрала, сразу разговор о спиртном завела – похмелиться ей, видите ли, надо. Дал он ей денег на похмелку и отправил восвояси – нет жены и это не жена.
Через некоторое время появилась у Вани подруга, когда он решился на переезд в другой район, где дома были дешевле, но места глуше. Но Ваня от перемены места ничего не терял, и в том районе лес рос. Так что работа у него осталась прежняя. А вот дом он купил лучше, просторней. Теперь у его матери появилась отдельная комната. А у Вани появился в паспорте штамп о регистрации, так как дом он взял с документами и оформил на себя. Жить стало проще, не нужно было шарахаться от участкового милиционера, досаждавшего проверками.
Подруга, с которой Ваня познакомился почти сразу, как только переехал на новое место жительства, замужем уже побывала и не раз. И ничего хорошего в этом деле не узнала, кроме пьянок и мордобоя. Поэтому на Ванино предложение – перейти жить в его дом – ответила отказом, нажилась мол. И стал Ваня просто похаживать к ней в гости, что молодую женщину вполне устраивало. Но со временем, как думал Ваня, они узнают друг друга лучше, тогда может быть и поженятся. А чем же он мужчина плохой? – Работящий и без вредных привычек.