Может, так оно и было

Может, так оно и было

Всё-таки каникулы - самое классное время! Сессия позади, и можно, наконец, расслабиться и просто наслаждаться жизнью. Ведь жизнь всего одна, и она так прекрасна!
Примерно так думала Юля, открыв глаза в то утро. Ну, как сказать утро. Время было часов двенадцать.
Юля неторопливо оделась, заправила кровать и побрела в ванную. У неё на сегодня были грандиозные планы. В принципе, ничего особенного, но этот вечер обещал быть интересным. Юля собиралась к своей закадычной подруге Ане, а вместе они придумают, чем бы им заняться. Аня была не просто Юлиной подругой. Она также являлась соседкой, бывшей одноклассницей и нынешней одногруппницей. Жили девочки на одной лестничной площадке, а их квартиры были идентичны, только одна являла собой зеркальное отражение другой. Естественно, что в таких условиях не быть подругами просто невозможно.
Юля сидела на кухне, медленно жуя тост. Она размышляла о чём-то не слишком важном, когда её мысли прервал отчаянный вопль. От неожиданности Юля подскочила на стуле. Ошибиться было невозможно. Кричала тётя Света, Анина мама. Что у них про¬изошло?
– Сегодня тетя Света работала в ночь, то есть она только что вернулась домой, -пробормотала Юля, взглянув на настенные часы. – Что она там такого обнаружила?
В голову полезли всякие глупости. Однако, Юля попыталась взять себя в руки и выкинуть всю эту чушь из головы. В конце концов, тётя Света женщина, а женщинам свойственно орать по всяким пустякам. Может быть, она просто увидела мышь?
Однако на этом странности того дня не закончились. Через пятнадцать минут к подъезду подъехала машина скорой помощи. Врачи поднялись на их этаж и вошли в Анину квартиру. Ещё через пять минут прибыла милиция и направилась по тому же маршруту. Это нравилось Юле всё меньше. Более того, она уже начинала по-настоящему волноваться!
Ещё через полтора часа эта самая милиция заявилась к Юле в квартиру.
– Павлова Юлия Андреевна? – с порога спросил сотрудник правоохранительных органов. – Старший лейтенант Остапов, разрешите с вами побеседовать.
– Ну, побеседуйте, – растерялась Юля. – А о чём собственно вы хотите со мной беседовать? Я вроде как ничего такого не сделала.
– Я хочу поговорить с вами о вашей соседке, – ответил старлей. – Кем вам приходилась Никитина Анна Александровна?
– Анька? – ещё больше растерялась Юля. – Она мне приходится подругой. А она что натворила?
– Она вскрыла себе вены, – ответил Остапов, без приглашения усаживаясь на диван.
– Что? – Юля села рядом. У неё попросту подкосились ноги. – Между прочем, это довольно-таки неудачная шутка, смею заметить.
– Это не шутка, – спокойно ответил Остапов. – Сегодня ночью ваша подруга Анна Никитина покончила с собой, вскрыв вены на левой руке. Это произошло приблизительно между двенадцатью и часом ночи. Тело обнаружила её мать Никитина Светлана Львовна в час дня, вернувшись с работы и зайдя в ванную комнату.
– Так вот почему она так кричала, – еле слышно пробормотала Юля.
– Что вы сказали?
– Я слышала, как тётя Света кричала, – объяснила Юля. Говорила она медленно, как во сне. – Должно быть, она увидела, как Аня ... нет, я не могу поверить в такое!
– Скажите, вы не наблюдали у своей подруги склонности к суициду? Может быть, она что-то говорила? Может быть, вы заметили что-то странное в её поведении?
Юля покачала головой:
– Нет, что вы. Какой суицид? Аня нормальная девчонка. Она никогда на такое не решиться. Здесь какая-то ошибка. Может быть, её убили?
– Вряд ли, – ответил следователь. – Тем более что у нас есть причина полагать, что это не убийство. Наличие какого-либо криминала маловероятно.
Из внутреннего кармана он достал полиэтиленовый мешочек, в котором находился лишь помятый листок бумаги. Остапов достал его и протянул Юле.
– Это нашли в зале на столе, – пояснил он. – Вы узнаёте подчерк своей подруги?
Дрожащими руками Юля развернула листок. Он был наскоро неровно выдернут из тетради по философии. На одной стороне был написан философский смысл идеализма, а на другой вещественное доказательство. «Я не могу, да и не хочу так жить». Написано было мало, видно было, что писали в спешке и оттого не очень аккуратно. Однако ошибиться было невозможно. Это был Анькин подчерк.
– Похоже, – после большой паузы ответила Юля.
– Тогда о каком убийстве может идти речь? Это самоубийство. Так вы говорите, что не замечали у вашей подруги склонности к суициду?
– Нет.
– Может быть, она странно вела себя в последнее время? Вы не заметили каких-нибудь странных контактов, связей?
– Нет. Всё было нормально. Как всегда. Я была для неё самым близким человеком. Я знаю о ней такие вещи, которые она не решалась говорить даже матери. Однако так называемой «склонности к суициду» я у неё никогда не замечаю. А мы с первого класса дружим.
– Ну что ж, спасибо за сотрудничество правоохранительным органам, – сказал Остапов, поднимаясь с дивана. – В случае чего мы вас вызовем. Но скорее всего дело будет закрыто в связи с отсутствием состава преступления. До свидания.
Юля закрыла за ним дверь. На душе было погано. Что ж это такое происходит. Аня – самоубийца? Бред! В это просто невозможно поверить!
По её щекам текли слёзы. Так хотелось, чтобы кто-то был рядом, утешил её. А утешить некому. Родители уехали на дачу, и вернуться только завтра. А Аньки больше нет...
– Ну почему всё так стрёмно? – прошептала Юля. – Почему всё именно так?
Весь день она не находила себе места. Всё было не так. Реальность была похожа на дурацкий слишком затянувшийся кошмар. Хотелось проснуться, но ничего не получалось.
Спустя какое-то время Юле наконец-то удалось уснуть. Но сон не принёс облегчения. Это было продолжение дневного кошмара.
Юля сидела на кровати и смотрела на Аню, которая стояла рядом.
– Ну, и зачем ты это сделала? – через какое-то время спросила Юля. – Что за бред? Чем ты в тот момент думала?
– Я ни в чём не виновата, – ответила Аня. – Меня заставили.
– Кто? Кто тебя заставил? – Юля соскочила с кровати и схватила подругу за руку. – Скажи мне, кто это сделал?
– Я не знаю, – Аня пожала плечами. – Всё так странно. Надо же, я умерла ... А хочешь посмотреть, как это было?
– О чём ты? – не поняла Юля. Поведение подруги пугало её. В принципе, она понимала, что это всего лишь сон, но как он был реален!
– Я покажу тебе, что случилось прошлой ночью, когда я умерла, – ответила Аня. – Не бойся, ничего страшного. Ну как, ты согласна? Мне нужно, чтобы ты согласилась.
– Ну ладно, – неуверенно ответила Юля.
Подруга улыбнулась. Поманила Юлю за собой и вышла из спальни. Юля последовала за ней. В зале Аня подошла к столу, на котором валялась забытая тетрадь по философии. «Странно, – подумала Юля. – Откуда она здесь? Я же только сегодня уборку делала. Хотя, это же сон».
– Я встала с кровати, – рассказывала Аня. – Вышла в зал, подошла к столу, за которым я уроки всегда делаю. Ну, ты же знаешь. Достала из стола первую попавшуюся тетрадь. Вырвала из неё лист. И написала ту записку, которую тебе сегодня показывал следователь.
Аня говорила, а Юля между тем открыла тетрадь, нашла тему про идеализм, вырвала этот листок. Она поймала себя на том, что её рука выводит уже известные строчки: «Я не могу, да и не хочу так жить».
– Аня, что происходит? – спросила Юля, откладывая в сторону ручку, успев удивиться, как та здесь оказалась.
– Всё хорошо, подруга, не волнуйся, – ответила Аня и продолжила свой рассказ. Похоже, ей было очень важно рассказать, как она умерла. – Потом я пошла в ванную. Включила воду.
Юля направилась в ванную.
– Вода должна быть тёплой. То есть не слишком горячей, однако и не холодной, ¬говорила между тем Аня. – А потом я пошла на кухню и взяла нож. Нож не должен быть слишком большим, это неудобно. Главное, чтобы он был острым.
С этим трудностей не возникло. Юлин папа коллекционировал ножи, а потому у его дочери была полная свобода выбора.
– После этого я вернулась в ванную. Разделась и залезла в ванну. Ну, а дальше ты уже можешь догадаться. Дальше я просто перерезала себе вены. Вот так, молодец. А ручку следует опустить в воду, а то кровь свернётся, и всё пойдёт прахом. А это совсем не нужно...

Юля стояла рядом с Аней в ванной комнате. Она стояла и смотрела на себя, лежащую в ванной, и на то, как вода медленно приобретает кроваво-красный оттенок.
– Зачем ты это сделала? – медленно спросила она у своей закадычной подруги. – Зачем ты меня убила?
– Меня заставили, – снова ответила Аня. – Скоро ты всё поймёшь. Скоро ты сама поступишь так же. Тебе надо освободиться.
– От чего по твоему мнению я должна освободиться? – спросила Юля.
– От бремени, что на тебя наложено. Я освободилась. Я переложила его на тебя. Точно также поступили со мной. Ты сможешь, ты тоже освободишься. И мы вместе будем свободны.
– О чём ты говоришь? Какое бремя? И как я должна от него освободиться?
– Просто покажи кому-нибудь, как ты умерла, – ответила Аня. – Это просто. Просто покажи.
– Ты хочешь, что бы я кого-то убила? – опешила Юля. – Да ты просто спятила! Я не собираюсь этого делать! Ни за что!
– Я тоже так говорила, однако ... Ты должна управиться за следующую ночь! Помни, ты будешь свободна. Просто покажи.
– А если я не сделаю этого? Если откажусь?
Аня пожала плечами и растаяла в воздухе. Юля покосилась на свой мёртвое тело, лежащее в ванной, вода в которой приобрела тёмно-красный цвет, и отправилась на поиски. На поиски новой жертвы.
В девять часов утра соседей разбудил крик Юлиной мамы, которая вернулась с дачи и зашла в ванную вымыть руки.