Свидетель

Свидетель
Андрей Ниноров
Как частенько бывает - самый красивый плод на поверку оказывается с гнильцой...
А дело было собственно так...
Женился у нас прапорщик Мишка Ворона, а меня, как единственного в части холостяка, пригласил быть свидетелем. Я к тому времени уже четыре года служил в Ляличах (деревня, про которую ещё на заре прошлого века, писал известный исследователь Дальнего Востока В.К.Арсеньев) и слыл местным аборигеном.
Нарядился на свадьбу по Ляличинским меркам модно: красный батник на кнопках, голубые, кримпленовые брюки – колокола (внизу 46 см.) и туфли на платформе (см. 10 - не меньше). Очень не хотелось ударить в грязь лицом перед свидетельницей, которую обещали пригласить аж из Владивостока. Встретились с ней в сельсовете перед регистрацией, и я сразу понял, что мой прикид поразит разве что только доярку с комплекса...
Девушка была просто отпад…
Высокая, стройная, длинноногая... Тёмные волнистые волосы небрежно спадали на белоснежные плечи, лицо слегка скуластое, огромные раскосые глаза, пухлые чувственные губы и восхитительная матовая кожа - всё выдавало в ней настоящую породу. Одета она была в короткий белый сарафан в горошек, который держался на тонюсеньких бретельках и весь просвечивался. Ослепительно белое бикини так классно подчеркивало её фигуру, что у меня враз вспотели ладошки и, стала колотить мелкая дрожь.
Я сам к таким девушкам подходить стеснялся, обычные комплексы молодого человека, чувствуешь какую-то неполноценность и страх услышать отказ, но тут сама судьба давала мне шанс, и я решил его не упускать...
После росписи, мы какое-то время катались по окрестностям, фотографировались и устроили маленький пикничок, а вернувшись, расположились в Мишкиной хате. Было время для небольшого отдыха, благо не все гости ещё собрались и столы во дворе только накрывались.
Комната, в которой мы находились, выходила в тёмный коридор, вместо двери висели холщовые вышитые занавески, окошко было маленькое, и меня поразила почти спартанская обстановка.
Вдоль бревенчатых стен стояли две металлические кровати с набалдашниками на ножках, застланные на деревенский манер горкой подушек, пара стульев с накидками и закопчённая икона в углу, убранная полотенцем. Мы весело болтали, я уже чувствовал себя комфортно, а в такие минуты меня словно пробивало, и я мог болтать без умолку, рассказывая байки, анекдоты пр. Её рука уже покоилась на моей ладони, я медленно, слегка массируя, перебирал её пальчики, а в голове моей рождались коварные планы...
Начинало вечереть и нас криками стали вызывать к столу. Некоторые гости уже горели желанием выпить, и особенно среди них выделялся Мишкин брат, громадный мужик, бывший матрос, который сидел в дырявой тельняшке и громогласно требовал хлеба и зрелищ. Из комнаты мы выходили первыми. Я, как галантный кавалер, отодвинул занавеску и пропустил даму вперёд. Она делает шаг из комнаты, и последнее что я вижу - вытянутая вверх рука и изумлённый взгляд девушки, летящей в зияющий темнотой подпол.
В наступившей гробовой тишине, я вдруг явственно услышал пение цикад, стук маятника на ходиках, ещё какие - то звуки, на которые я раньше не обращал внимание. Это продолжалось буквально секунды, но я готов поклясться, что время для меня в этот момент остановилось. Помню, как кадры замедленной съёмки - мы с Мишкой в погребе, тащим её по лестнице наверх…
Прибегают какие-то тётки, все причитают…
Сарафан разорван, локоть, бок, бедро всё содрано…
Слёзы…
Сопли…
Всхлипывания…
Планам, на этот вечер, да и на будущее, сбыться не удалось. "Моя мечта", "мой идеал", надрался с горя до поросячьего визга. Я даже не догадывался, что это «неземное» создание может пить самогон, мешая с шампанским, курить, материться как последний деревенский скотник, а под занавес рыгать и заснуть физиономией в салате...
Увидеть её на следующий день я не захотел...