техникум

ТЕХНИКУМ
«Тень живёт лишь при свете»
Пьер Огюст Ренуар

- Торчит на лестнице. Карандашиком постукивает по блокнотику. Сейчас «на карандаш» возьмет. И чего она к ней вяжется?! Из зависти, должно. Понятно. Счастливая женщина. Все при ней. Такой муж, дети. А, может, часов маловато показалось, отобрать хочет. И, та, тоже. Знает, ведь, что тут рот разевать нельзя. Только дай повод – сейчас затопчут. Хоть бы позвонила.
Нина Автономовна потрясла молочную бутылку, допила остатки кефира, запрокинув голову, и отправилась в свой кабинет. Оттуда уже выглядывали.
- Петров! - зычно крикнула, - а ну, исчезни! - Мигом скрылся.
Обернулась - Стоит, ведь. А у самой уже половина группы разбежалось.


У завуча трещит телефон. - Заболел ребенок. Вызвала врача.



- Зайдите ко мне. - Парторг выглянул из кабинета и почему-то поманил пальчиком.
Она вошла.
- Присаживайтесь, Марина Викторовна. Я вот по какому поводу. - Она слегка напряглась. - Думаю, Вам пора подавать заявление в партию. Вы ведь преподаватель
Общественных дисциплин, а это обязывает. Я дам Вам хорошую характеристику.
- Спасибо, Алексей Дмитриевич. Это для меня несколько неожиданно. Да, я и не считаю себя готовой к такому серьезному шагу.
- Ну, что Вы? Вы же проводник Марксистско-Ленинской идеологии. Все проверяющие дают положительные отзывы о вашей работе.
- Странно, а я даже не слышала об этом.
- Чего уж тут странного. Все они тонут в вашей комиссии общественных дисциплин. И, заметьте, всех инспекторов направляют именно к вам, на Ваши уроки.
- Да, я, собственно, и не возражаю.
- Вот, в том-то и дело. - Он замолчал, будто решая, стоит ли продолжать. Потёр переносицу дужкой очков. - Я Вам по-дружески скажу. Подавайте заявление. Вы ведь там одна беспартийная. И Полбина, и Руковицын - они пришли вам на подмену на время декретных отпусков, да так и прижились. Одна теперь завучем на отделении стала, другой возглавил комиссию, а скоро и на моем месте будет.
- А Вы, что же?
- А я на пенсию. Вот так-то. Поэтому я Вас и пригласил.

Какая красивая у нас зима. Солнце! Небо синее-синее. Воздух искрится от морозца. Марина сошла с дороги и побежала по тропинке - так ближе. Тронула ветку, и она осыпала её легкими снежинками.
Окликнули. Рукавицын. С всегдашней улыбкой в одну сторону.
- Пора, Марина Викторовна, представить экзаменационные билеты. Я должен ознакомиться и подписать.
- Они готовы. Сегодня занесу.

У расписания экзаменов стоит Людмила Дмитриевна. Это её группа завтра
сдаёт первой. Она человек ответственный, беспокойный.
- Марина Викторовна, никаких ЧП не предвидеться?
- Думаю, что нет. Я, вот только, - до сих пор не имею на руках
билетов. Уже несколько дней, как не могу получить. Наизусть учит, что ли?

Руковицын с улыбкой поднялся из-за стола навстречу. Ну, что, Марина Викторовна, подпишу. С маленьким замечаньецем. Ни в одном билете у Вас нет
темы первых русских революций. Ни 1905 года, ни Февральской.
- Это темы прошлого семестра, потому и не вошли.
- Ну, знаете, эти события имеют особое значение в истории нашей Родины.
И исключать их нельзя.
- Как скажете. - И она достала из портфеля чистый бланк.
- И ещё. Вы как-то странно формулируете вопросы. Обычно их берут прямо из
текста программы, а у вас - «отчего, да почему».
- Приблизительно, вот так? - и она протянула только что написанный текст.
« Дайте сравнительную характеристику Первой русской революции и Февральской Революции 1917года».
- Ну, вот, пожалуйста - «сравнительная характеристика». Где они это возьмут?
И еще. Ваш экзамен пришлось перенести на 15 часов. В этой аудитории будут с утра заочники.
Марина вышла. - Дима! Смагин! - Крепкий парнишка, с белым чубом, развернулся на одной ноге.
- Слушаю Вас, Марина Викторовна.
- Нам перенесли время экзамена. Аудитория будет занята до 3-х часов.
- Понимаю. Надо навести полный марафет. Не берите в голову –
всё промоем и проветрим.
- И, очень похоже, что у нас намечается гость.
- Кто это? Приехал кто-нибудь?
- Да, нет. Свой.
- Гостям всегда рады! - Он сделал что-то вроде реверанса и побежал.
- Стой, Дима. Мне пришлось внести в один билет вопрос о первых русских
революциях. Боюсь, не засыпался бы кто-нибудь от неожиданности.
- Ерунда. Положите на уголок, я его первый возьму, - и помчался.

Марина пришла пораньше. Заглянула в класс.
- Ну, ничего себе! Прямо генеральная уборка.
В открытую форточку залетают снежинки. Свежо! Чисто! Под крышками столов –
- ни бумажки, ни книжки.
- Даже стул для посетителя поставили. Ну, Димка.
Она разложила билеты. Подумала, - куда «коварный»? И смешала с остальными.
За дверью уже толпились.
- Ну, в добрый час! Заходите шесть человек.

Первой попросилась Наташа Широкова. Она очень четко и обстоятельно (такая она и по натуре - обстоятельная) ответила на первый вопрос и уже перешла ко второму, когда открылась дверь и, с блокнотом в руке, улыбаясь, вошел Руковицын.
- Вы позволите у вас посидеть? - не глядя на Марину, - спросил, неизвестно кого.
- Проходите, пожалуйста.
Он взглянул на свободный стул у стола, ухмыльнулся и, немного отодвинув его, сел.
- Можете продолжать, Широкова, - обратилась Марина к Наташе и обмерла
- лицо у той заливало краской.
- У нас сегодня присутствует Яков Федорович Руковицын - председатель комиссии общественных дисциплин и его интересует уровень преподавания предмета.
Ну, продолжим.
Наташа уже пришла в себя и спокойно завершила.
- У Вас есть вопросы к Широковой? - Обратилась она к «проверяющему».
- Да. Совсем маленький. Скажите мне, а где были Хива и Бухара?
Наталья, уже с воодушевлением, стала отвечать на «дополнительный» вопрос.
- Хива – очень древний город, была столицей Хивинского ханства. После свержения народным восстанием ханской власти в 1920 году, стала столицей Хорезмской народной социалистической республики.
Во время Гражданской войны, осенью 1920 года, в результате Бухарской операции войск Туркестанского фронта, под руководством М.В.Фрунзе, свергнута власть эмира, провозглашена Бухарская народная социалистическая республика, а Бухара стала её столицей. - Пока Широкова бодрым голосом перечисляла все эти события давних лет, Рукавицыну стало смертельно скучно. Он уже не рад был, что вопрос задал.
А потом Наташка затараторила, что об этих событиях им много рассказала Марина Викторовна, у которой близкий родственник был их участником, даже сопровождал караван с сокровищами из гарема бухарского эмира. Они пробивались через барханы, отбивались от басмачей и доставили его в целости и сохранности.
А потом ему предложили взять что-нибудь на память. Но ему было всего 20 лет и
эти сокровища его не интересовали. Кто-то подцепил серебряный браслетик и надел ему на палец. - И мы все этот браслет здесь перемерили. Вот, - закончила она совсем по-детски.
- Ну, хорошо, Широкова, давайте ваш билет. Я ставлю Вам «отлично».
Ваша оценка, Яков Федорович?
- Да-да, я согласен, - сказал он, уже поднимаясь, чтобы уйти.
За дверью чуть не столкнулся с Людмилой Дмитриевной.
- Как там дела?
- Да, ничего особенного, всё нормально.
Людмила Дмитриевна усмехнулась. - На экзамен притащился. Всё подлавливают. И эти сюда же? - Вскинула она брови.
Рядком, плечом к плечу - как в атаку - быстрым шагом, сосредоточенно двигались Полбина и Владимир Иванович. - Этому-то чего надо? - Она хотела съязвить, но раздумала и направилась в преподавательскую.

- Марина Викторовна, он совсем ушел? Проверка закончилась?
- Да вам, какая разница? Сидит и сидит.
- Ага, а дополнительные вопросы?
- И что? Вон как Широкова ловко выкрутилась.
Все засмеялись, а в дверь постучали.
Дима Смагин подскочил и распахнул. - Проходите, пожалуйста, и к Марине Викторовне - Я за стулом.
Людмила Петровна уже села, а Владимир Иванович, заложив руки за спину,
деловито стал оглядывать стенды в кабинете. Он считал себя похожим на Вячеслава Тихонова и старательно взращивал в себе это сходство.

Оля Овчинникова подняла руку. - Можно отвечать?
- Подходите, садитесь.
- Билет, пожалуйста, сюда, - улыбнулась Людмила Петровна и протянула руку.
Она долго перечитывала его, слегка пожимая плечами. Оля уже ответила на оба вопроса. Марина Викторовна спросила еще, что такое РАБКРИН и какую роль отводил ей В.И.Ленин, а потом предложила задать свой вопрос Полбиной.
- Нет-нет, поспешно отказалась она.
- А я задам. - Владимир Иванович, постукивая пальцами по столу, и слегка откинувшись на спинку стула, заставил всех насторожиться.
- Скажите нам, Овчинникова, какая новая Советская социалистическая республика
появилась в эти дни?
Ольга скобочкой скривила губы и пробежала глазами по потолку.
- Не было этого, - решительно заявила она. Как было у нас 15 республик, так и есть.
- Я подскажу. Это в Индокитае.
- Вы имеете в виду Бангладеж?
- Да, Бангладеж. - Уже не так уверенно, подтвердил он.
- Так это не Советская. И не в Индокитае, а на Индостане.
- Да-да, - я знаю… Он еще оглядывался, но Людмила Петровна уже решительно выводила его из кабинета. В дверях она пояснила.
- Мы очень ограниченны во времени. Продолжайте, пожалуйста.
- И не только, - пробурчал Смагин.
Все смотрят на своего преподавателя и молчат.
- Ну, ошибся. С кем не бывает.

В Преподавательской за столами сидело несколько человек - писали свои бумажки. На каждый урок обязательно требовался конспект, да еще план на данный конкретный урок.
Нина Алексеевна стояла у окна и обирала пожелтевшие листочки с какого-то растения. Она обернулась, увидела входящую Полбину.
- Людмила Петровна, говорят, сегодня было массированное посещение экзамена по истории. Надо понимать, новые порядки вводятся?
- Да, что вы! Это только внутреннее дело нашей предметной комиссии.
- И каковы результаты?
- Да, как всегда. «Пятёрок» наставила. - И принялась рыться в своём портфеле.
Потом, вдруг, подняла голову. - Слушайте, но у неё такие вопросы в билетах! Мои бы ни за что на них не ответили.
- Не понял. Так это о чём-то говорит? - Юрий Алексеевич поправил очки привычным движением, сгрёб со стола кучу бумаг, и, ещё успев взглянуть на часы, огромными шагами выскочил за дверь.
Людмила Петровна сообразила, что прокололась и, что-то выхватив, ушла.
- Ха-ха-ха. С растяжкой проговорил «мэтр» Матвеев. Его называли так и с лёгкой иронией, и очень уважительно. Был он себе на уме, конечно, но во многих, скажем, трудных, случаях обращались именно к нему. Матвеев - физик. Большой, седой, пузатый. Всегда с хитроватой улыбочкой. Ходит туда-сюда, поглаживая свой живот. - Накопил! Ха-ха! Лучше бы в другом эквиваленте.
- Ну, вот и наша именинница. Что это у Вас за вопросы такие в билетах, Марина Викторовна? Полбина вся в смятении. - Это спросил преподаватель физкультуры. - Кстати, приглашаю всех в воскресенье на лыжах покататься. Лыжи наши, кофе ваше. Объявление внизу.
- «Кофе - ваше»! смерила его глазами Лидия Андреевна.
- Нормальные вопросы, подписанные председателем. Не знаю, что её смутило.
А лыжи - это хорошо.
- Лыжи - это хорошо. А мне бы на пенсию, да на дачку, да в земле покопаться.
Как-то все сразу посмотрели на руки «дачника», которые, похоже, ничего, кроме кусочка мела, не держали. - А он продолжал.
- Это на моё место замену ещё поискать надо, а на Ваше, милая Мариночка - как на мёд мухи. Опять что-то затевается, помяните умное слово.
Потом подъехал со стулом поближе к Марине.
- Я что-то запамятовал. Чем закончилась та тяжба? - И сам же ответил. - По-тихому на тормозах спустили, без огласки.
- Никто из вас, - он обвел всех бывших в комнате, указательным пальцем, - и не знает об этой гнусности.
- Будет Вам, Иван Матвеевич. Дело прошлое.
- Ну, будет, так будет.

Он отошел к окну.
- А мы с моей Анной Гавриловной вчера Кривченю слушали, в «Русалке». Хорош, Мельник! - И, выстукивая пальцами по подоконнику, полупропел:

«Вот то-то, все вы, девки молодые. Посмотришь, - мало толку в вас.
Упрямы вы, и всё одно и то же твердить вам надобно сто раз».

- А деньги-то хоть выплатили? Да, что я спрашиваю? Нет, конечно. -
Было похоже, что остановиться он уже не может.
- Нужно уметь за себя постоять. Это ведь еще Андрея Петровича компостировали, и он не выдержал. Кому-то надо было своего человека пристроить. Инспектором в горкоме числился, что ли. Да я его знал - пустяшный человечек. Отделаться от него захотели, а куда его денешь - работника идеологического фронта? В техникум! Пусть материализму детишек учит.

Люди уже занимались своими делами, не очень интересуясь какой-то старой историей, а Марина всё помнила.

Директор вызвал её к себе через какого-то хозяйственника. Начал издалека.
- Совсем мало часов у преподавателей - общественников. Не знаю, что и делать.
В кабинете стоял папиросный смрад, на столе заваленная окурками пепельница.
Марину слегка поколачивало от ожидания какой-то большой неприятности.
- Мы Вас очень ценим, Марина Викторовна, но пока обеспечить нагрузкой не можем. Думаю, Вас не устроят крохи, которые намечаются на следующий учебный год. Может быть, посидите дома, пока детки подрастут. И муж Ваш будет доволен. А как только, так сразу.
- Нет, Андрей Петрович. Увольняться я не стану.
- Ну, тогда придется сделать это как-нибудь иначе. - Его голос сразу как-то потвердел.
Она вышла на ватных ногах из его пропахшего кабинета.
В Преподавательской никого не было. Марина не дошла еще до своего места, как заглянула кадровичка и попросила зайти к ней.
- Познакомьтесь с этой бумагой, Марина Викторовна.
- Что это? - Хотя, уже догадалась.
- Приказ о Вашем увольнении.
- Ну-ка, ну-ка. Дайте-ка сюда это, - почти вырывая листок вытянутой рукой, а другой, пристраивая на нос очки, потребовал вошедший следом Иван Матвеевич.
- Вот, шмаровозы! - выругался он любимым директорским ругательством, уволить-то грамотно не могут. Причину какую выставили - дети часто болеют!
Ты, вот, Марина, ты за него не расписывайся. Неси в суд эту филькину грамоту.
Там живо разберутся. И поторопись. А я на урок. - И вышел, хлопнув дверью.
Полина Семеновна стояла, растеряная, скручивая листок в трубочку.
- Мариночка Викторовна, я вам вот что посоветую. Сходите к заведующей в детский садик. Клавдия Ефимовна - человек честный. Попросите сделать выписку из журнала посещаемости. Ну, болеют дети иногда, как и у всех. Если надо, я готова подтвердить - мы, ведь, в одну группу детей водим. - Она стала расправлять бумагу.
- А еще лучше - пожаловались бы мужу. Он за Вас … Да, мокрого места от них не оставит.
- Нет, Полина Семеновна. У него своих забот достаточно. Сама справлюсь. Не стану даже рассказывать. А за совет и поддержку - спасибо. Сейчас же пойду в садик.

Уже подходила к кабинету, когда услышала, как заведующая кого-то распекает при открытой двери.
- Ну, - думает, - не вовремя я появилась тут, прямо под горячую руку попала. Не до меня ей. - Но Клавдия Ефимовна уже заметила и замахала руками. - Зайдите, зайдите ко мне, Марина Викторовна.
- Не могу никак успокоиться. Был тут один гусь из техникума. Затребовали с меня «справочку». Короче, телегу на Вас хотят получить. Ну-ка, рассказывайте, чего они хотят, что случилось.


Всю дорогу она боролась с собой - очень хотелось вернуться. Пугало само слово - «суд». Было и страшно, и стыдно. Представляла большой зал, набитый посторонними, любопытствующими людьми. Не один раз пожалела, что отказалась
от сопровождения Клавдии Ефимовны. Шла медленно, но всё в этом городе близко. Вот уже и добралась. Здание старое, бревенчатое. Внутри прохладно. Зал заседания оказался комнатой в три или четыре окна. Она вошла. Приветливая невысокая женщина пригласила сесть. Дальше было всё, как в тумане. Внутри всё сжалось и не хотело распускаться. Её о чем-то спрашивали, она отвечала. Теперь она заметила, что здесь присутствует завуч, Громов, в качестве ответчика. И эта женщина, она оказалась прокурором Ложкиной, долго и гневно говорила о противозаконности действий руководства техникума, о немедленной отмене приказа, о восстановлении на работе и выплате в качестве компенсации за вынужденный прогул из кармана директора. Из всего она поняла только главное - что она победила.
Именно об этом случае напомнил ей Иван Матвеевич. Она усмехнулась. Действительно, никакой компенсации из директорского кармана она не получила,
зато педагогическая нагрузка теперь у неё была.

А тут уже и весна. Она шагает напористо, широко. В Преподавательской настежь окна. А из окон вид на березовую рощу. Она еще не зазеленела, но уже наготове. Еще несколько таких же вот, тёплых дней, и она брызнет нежным-нежным кружевом молодой листвы.
В приоткрытую дверь протиснулась Полина Семёновна с кучей папок.
- Поздравляю! В нашем коллективе пополнение.
- Кем приросли, интересуюсь? - водрузила на стол свою большую сумку Нина Автономовна и уставилась на гору папок. - Судя по объёму документов, - пополнение с большим и загадочным прошлым.
- Да, нет. Это я по пути забежала. Предупредить. Жена директора устраивается.
Знакомиться с коллективом её привел Владимир Иванович. Галантно распахнул перед ней дверь, галантно пропустил впереди себя и представил - Дрёмина Зоя Андреевна. Преподаватель иностранных языков, - сделав, почему- то, ударение на втором слоге, - и, по совместительству, жена нашего уважаемого директора.
- А мы подумали - однофамилица, однако, - не утерпел Матвеев.
- Прошу любить и жаловать, - продолжил завуч, показав картинным жестом, кого именно.
Юрий Алексеевич, наконец, догадался предложить ей стул и любезно разрешил -
- Чувствуйте себя здесь как дома.
- Непременно, - ответила жена директора.

Весна, весна! Воды кругом! На проводах расселась воробьиная стайка. Сколько же их! Заполошно чирикают. Радешеньки, что пережили зиму. «Живы-живы!» - чудится Марине в этом птичьем восторге. Она стоит одна на остановке и смеётся, глядя на них.
Вот и автобус. Несется, дребезжа и подпрыгивая на стыках бетонных плит, разбрызгивая лужи в выбоинах дороги, и оттого, похожий на поливальную машину. Ну, вот, окатил - захлюпало в туфлях. Только вошла, и он помчался дальше, трясясь и раскачиваясь, не давая возможности сесть. Наконец, плюхнулась на сиденье. Впереди, лицом к ней, сидела Зоя Андреевна.
- Здравствуйте, - улыбнулась ей Марина, - Ну, всю забрызгал! - продолжала она, промокая себя платком.
- Что-то я Вас не припомню, - равнодушно отвернулась к окну Зоя Андреевна.
- Значит, обозналась. Ну, прошу прощения. Слишком много у нас одинаковых, - и лиц, и нарядов, - повредничала в ответ Марина, а про себя решила, - вот, нажила себе ещё одну вражину.

На «Доске объявлений» в Преподавательской напоминание о заседании комиссии общественных дисциплин в присутствии представителя Головного Методического кабинета. На рассмотрении - «Проблемное обучение и активизация учащихся на уроках». Всё напечатано на машинке и обведено красным карандашом.
- Что значит, - «Комиссия Общественных дисциплин»! И на повестке – не тяп-ляп,
а вопросы по архи-передовым, архи-современным методам обучения и, естественно,
воспитания нашего молодого поколения, - ёрничает, тыча пальцем в бумажку, Иван Матвеевич. - Да ещё, заметьте, «в присутствии»!!!
- Конечно. Теперь ... - Дмитрий Аполлонович сделал многозначительную паузу и вскинул вверх жесткие кустики бровей и перст, - они могут позволить себе поднимать и обсуждать вселенские проблемы. Вот и пусть поднимают и решают. А у нас не разговоришься. Математика наука строгая. - Дмитрий Аполлонович только что отмыл с рук мел и теперь тщательно вытирал каждый палец чистой тряпочкой.
- Ну, не скажите, Дмитрий Аполлонович. И для математики этот метод подойдет. Как решить, как лучше выполнить задание, - уже в этом заложена проблема. Я думаю, он предполагает элемент творчества, шевеление мозгами. - Нина Сергеевна одарила всех своей широкой прелестной улыбкой. - Подойдёт, подойдёт! - И, обозначив, свое отношение к вопросу, вышла.
- Читали объявление? - заглянула в Преподавательскую кадровичка Полина Семёновна. Вот Рукавицын суетится! Как же! Из Министерства комиссия. Заставил всё промыть и протереть у себя в кабинете. А сам, собственноручно,
набрал в библиотеке книжек с материалами съездов КПСС, расставил на стенде, одну положил себе на стол. А Марине Викторовне срочное задание - подготовить выступление по этой теме - она приходила в библиотеку, но ничего не нашла. Зинаида уже отправилась в бибколлектор.- надо же соответствовать!

Собрались в назначенное время, не успели перекинуться своими соображениями, что да как, дверь отворилась и, в сопровождении директора,
вошла «страшная» проверяющая.
- Кира Витальевна, - представилась, без малейшего намёка на улыбку.
Все почувствовали себя не очень.
- Я ведь попала прямо на заседание предметной комиссии? Пожалуйста, работайте как обычно, а я просто посижу и послушаю.
Никто не заметил, как вышел директор. А председатель, покашляв в кулак, объявил регламент.
- По моей просьбе Марина Викторовна подготовила сообщение «Принципы проблемного обучения и активизация учащихся на уроках». Наша главная задача - познакомиться с новым направлением в методике преподавания и принять его как руководство к действию. Прошу, Марина Викторовна.
Марина прочитала своё «сообщение» в полной тишине. Она успела кое-что почерпнуть из журнала «Педагогика», даже назвала имена зачинателей метода, но примеры пришлось брать из своей собственной практики.
- Есть ли вопросы к Марине Викторовне?
- У меня вопрос, - поднялась Кира Витальевна. - А примеры использования метода, где Вы вычитали? Очень удачные. - Поблагодарила Марину и попросила разрешения посетить её урок.
- Сегодня третья пара. Приходите, пожалуйста.
Она уже направилась к двери, когда председатель предложил ей принять участие в обсуждении.
- Извините, но мне пора. Мы ещё встретимся. Всего доброго.

В кабинете лёгкий переполох. Валентина Захаровна, побледневшая, с остановившимися глазами, - Марина Викторовна, это не опрометчиво, вот так, без подготовки, пригласить такого инспектора на свой урок?
- Урок, как урок, пусть присутствует.
- У Марины Викторовны нервы крепкие. Она никого не боится. Это уже проверено. Думаю, ничего страшного не случится и на этот раз. - Полбина подобрала со стула свой портфель. - Извините, я должна вас покинуть. Надо в Горком.
- Давайте на этом и закончим, - поднимается председатель с места.
Марина собрала свои листки и отправилась в Преподавательскую. Там, за шахматной доской, Дмитрий Аполлонович разбирал какую-то сложную
партию. Жесткие пучки бровей сердито шевелились - у него над головой повис физкультурник.
- Оставьте меня, наконец, в покое! Хотите играть - садитесь.
- О! - отскочил Олег Сергеевич. - Марина Викторовна! Ну, как заседание «в присутствии»? Вздрючили?
- Что значит, «вздрючили»? Деловое совещание. Знакомились с новыми методами обучения.
- А по урокам ходить будут?
- Сейчас ко мне придут, т. е., придёт методист, Кира Витальевна.
Дмитрий Аполлонович разглядывает Марину, спустив очки на кончик носа.
- Опять бросили на съедение? - ухмыляется и качает головой.
- Что за ерунда! Я сама её пригласила
- Это называется - грудью на амбразуру, - не унимается Олег.
Затрещал звонок. Марина достала журнал и отправилась на урок. Олег вдогонку крикнул - Ни пуха!
- У- да-чи на э-ша-фо-те, - проговорил Дмитрий Аполлонович по слогам и погрузился в тайны древней игры.

С Кирой Витальевной встретились уже возле аудитории. Марина с ужасом вспомнила, что группу не предупредила. Но гостья так приветливо улыбалась, что
всякие тревоги отпустили. - А, будь, что будет! - подумала и окончательно успокоилась.
Кира Витальевна взяла за локоть и прошептала, - а сейчас посмотрим новую методику в действии. И они вошли.
Девочки- экономисты никак не среагировали на постороннюю. Всё шло своим чередом. Явно, это не было хорошо поставленным спектаклем для проверяющего, а обычным, рядовым уроком.
Именно с этой мысли начала Кира Витальевна, когда все члены комиссии собрались вновь.
- Я напросилась на урок к Марине Викторовне, потому что из её выступления поняла, - все иллюстрации по использованию проблемного подхода к обучению, взяты ею из собственного опыта, из личной практики. Вот и захотела проверить. Оказалась права. Она, в силу своего педагогического чутья, сама пришла к необходимости привлечения учащихся к активной работе, притом, сквозняком, на всех этапах урока. Опрос, как это у нас называется, - один стоит у доски, пересказывает первый кусок текста, остальные подчитывают следующий по учебнику. Здесь - это не пересказывание отдельных абзацев. Вопросы поставлены так, что требуют владения всей темой, а кроме того, понимания того, о чём говорится. Это я подчёркиваю. В опросе принимают участие все - у кого-то добавление, кто-то не согласен, притом, всё оценивается.
- Да-да, мы знаем. Даже в её экзаменационных билетах вопросы поставлены нетрадиционно, - согласилась Людмила Петровна. Для моего уха это непривычно, но интересно.
- Согласен, согласен, - подключился Рукавицын. Между прочим, в билеты по Обществоведению Марина Викторовна ввела дополнительно третий вопрос, - « на Гражданскую зрелость», - как она говорит. Я засомневался сначала, а потом решил, что неплохо, и подписал. Пусть продемонстрируют свою жизненную позицию, - он слегка откинулся на спинку стула и оглядел всех. - Как видите, тоже поспособствовал воспитанию Человека – Гражданина, и улыбнулся своей странной улыбкой в одну сторону.
- Я бы хотела посмотреть Ваши билеты, Марина Викторовна.
- Хорошо, я подготовлю.
- Учить размышлять, рассуждать - это не только задачи проблемного метода, но и возможности для этого. Разрешите, я продолжу, - Кира Витальевна почувствовала некоторую нервозность - глаза Валентины Захаровны выдавали её неприятие всего, о чём тут говорилось, - а потом обсудим. - По поводу «объяснение нового материала», как это принято называть у нас. - Это тоже совместная работа преподавателя и группы. Идёт через общение, с использованием имеющихся знаний учащихся, материалов учебника и дополнительных источников. Конечно, всё в руках преподавателя, но она руководит этим «самостоятельным добыванием» знаний, включая его в своё изложение или, как там, объяснение, нового материала.
- Всё так, первой заговорила Людмила Петровна. - Надо только внести поправку на то, что в группе экономистов, где Вы побывали, одни девочки. Там особые условия. А как в смешанных, где большинство мальчишек? Не знаю, можно ли их заставить так плотно работать полтора часа.
- Да, заставить, конечно, трудно. Значит, надо заинтересовать. Тут вопрос - не
«кого», а «как». А это дело преподавателя. Можно и разрядку какую-то придумать.
Поднялась Валентина Захаровна, как всегда, взволнованная и напряженная.
- С вечерниками такая работа просто невозможна. Люди с работы, уже уставшие. Они преподавателя - то не очень слушают, а уж так, самим «добывать знания». Не знаю, не знаю, - вся в сомнениях останавливает глаза Валентина Захаровна. - Конечно, в полном объёме эти рекомендации использовать можно не в каждой аудитории, но в принципе, всё это очень интересно.
Поднялась Марина Викторовна. - Я прошу прощения, но у меня уроки. Разрешите мне уйти.
- Да-да! Конечно! - в один голос разрешили председатель и проверяющая. Все рассмеялись.
- Вот вам и разрядка! - обернулась Марина.
- Минуточку, Марина Викторовна, один вопрос. А у Вас для разных групп одни или разные билеты?
- Одни и те же. Всего доброго.
- Ну, вот видите, значит и методы преподавания одни и те же. Кстати, Яков Фёдорович, а ваш «План работы комиссии» предусматривает взаимопосещения преподавателей?
- А как же? Сейчас, минутку. - И стал рыться в портфеле.
- Ну, не сейчас же. А отчёты о посещениях как-то фиксируете, обсуждаете?
Я бы хотела познакомиться с ними. У меня всего два дня. Смогу ли я побывать ещё у кого-нибудь? Как там по расписанию? Свои соображения напишу по каждому посещению. - И она ушла.
- У меня завтра вторая пара на вечернем. Вряд ли это устроит Киру Витальевну, да, кроме того, я неважно чувствую себя, - заглядывает в записную
книжечку Валентина Захаровна.
- Что у Вас, Людмила Петровна? Завтра - и первая, и вторая? Куда приглашаем? Решайте.
- А тут и решать нечего. У меня замена. Вместо меня - Нина Алексеевна.
Я за неё работала в её отсутствие. Придётся Вам, уважаемый Яков Фёдорович, принимать гостью у себя. Примите наши поздравления … или?
- Я и не расстраиваюсь, - напрасны ваши издёвки, Людмила Петровна, - ухмыльнулся руководитель.
Валентина Захаровна тихо предложила. - Может, Кире Витальевне интереснее
посетить уроки Марины Викторовны в какой-нибудь другой группе? Её и предупреждать не надо.
- Ну, посмотрим, - согласился Рукавицын.


- Так, ваши проверяющие, «из центра», уже уехали? - спрашивает Лидия Андреевна вошедшую Полбину.
- Ещё вчера.
- Что так скоро? На уроках сидели? И у Вас были?
- Сколько вопросов, Лидия Андреевна! - Ну, были, посещали, оценки положительные. Что ещё?
- Да, ничего. Говорят, были, вернее, была, только у Марины Викторовны.
- Ну, вот, Вам уже всё известно. Куда опять журнал делся!? - взорвалась, наконец. - Унесут и с концом.
- Извините. Нина Сергеевна еще с урока не вернулась. И зачем эти эмоциональные всплески на пустом месте? - не поднимая глаз от шахмат, урезонил Дмитрий Аполлонович. - Но сказал впустую - Полбиной уже не было.


- Апрель всегда такой шумный, напряженный. Проведение субботников, подготовка к смотрам художественной самодеятельности. Сначала внутри, между группами, потом победители выходят на городской, областной. Всё крутится вокруг этого замечательного события. Столько выдумки, сколько талантов выявляется. И главной становится идея - быть лучшими. В этом году смотр посвящен 25-ой годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
К Марине подлетает девочка из параллельной группы. Это Люся Никитина.
- Марина Викторовна, давайте объединимся. У меня такая замечательная идея –
обыграть песню Булата Окуджавы. Знаете - «До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад». Мне надо много мальчиков! А вместе будет как раз! Представляете, как здорово?! Вы не возражаете?
- Да, конечно же, Люся, по-моему, эта блестящая мысль. Давай сразу после занятий и соберёмся.
- А вы знаете, мы уже пошептались. Надо было только Ваше согласие. Я побегу. Спасибо! - Она обернулась и помахала рукой!
- Ну, эта Никитина! Она всегда с такой улыбкой, с такими горящими глазами, всегда с такими «придумками»!
Марина знала, что её ребята готовят очень красивый «Танец с зонтиками» под французскую мелодию и какую-то необыкновенно красивую песню на слова Владимира Харитонова, поэта, который Марине очень нравился.
Она решила не вмешиваться - пусть всё делают сами.
И они сделали! Зал взрывался аплодисментами, - так это было необыкновенно и здорово. Только вот первого места не получили. От имени Жюри выступила Полбина. - Хорошее выступление. Хорошее. Но, - она выдержала паузу, - но почему - «двойной тягой»? Видимо, Марина Викторовна не сочла нужным согласовать вопрос о совместном выступлении двух групп. Так что свои высокие баллы и свой успех придётся делить пополам.
В зале захлопали, считая это удачной шуткой.


Марина бежала, подгоняемая раскатами грома первой в этом году грозы, а в голове роились тютчевские строчки - весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом … Она слила с зонтика серебряные струйки дождя и открыла парадную дверь. Навстречу всегда куда-то спешащая Полина Семёновна.
- Ой, Мариночка Викторовна! Письмо из Москвы! По-моему, Вас очень касается. Идите к Директору. Он уже о Вас спрашивал.
- Что за письмо, которое «очень касается»? - соображает Марина.
За дверью директорского кабинета раздаются голоса на «очень повышенных» тонах. - Странно, - думает, - никогда здесь такого не было.
Резко распахивается дверь и вылетает раскрасневшаяся пятнами, возмущенная Людмила Петровна.
Дрёмин видит Марину. - Заходите, заходите, Марина Викторовна. - Вот, познакомьтесь. Вы приглашаетесь на Совещание в Днепропетровск, с докладом, из Вашего опыта работы по внедрению новых методов обучения. Готовьтесь.
У Вас всего пять дней. Полетите самолётом.
- Ничего себе! - Марина здорово смущена. - Из опыта работы! Где же это я наберу на целый доклад?
- А что, я одна еду? - спрашивает.
- Да, одна. Правда, Полбина мне тут устроила сцену - почему именно Вы, а не она? Объясняю, показываю, где черным по белому Ваша фамилия, имя, отчество. Не успокоилась. Думаю, что отправилась прямиком в Горком.
- Зачем в Горком?
- За поддержкой. Только кто и откуда ей «её личного опыта наскребёт».
Про себя Марина подумала, - Наверно, сильно достала, раз всегда деликатный
Дрёмин пренебрёг деликатностью.

Полетели всё-таки вместе. Говорили немного и о постороннем. В самолёте Марина обычно устраивается поудобнее и спит. А тут заглянула в круглое окошко и обмерла. Самолёт шел среди кучащихся облаков, а ниже они были совсем тёмными, и где-то под ними проблескивали белые стрелы молний.



Как-то жутковато стало. Взглянула на спутницу - она безмятежно спала, уронив на грудь журнал «Преподавание истории в школе». Потом отвернулась к окну и задернула занавеску.
Майское утро под украинским небом! Оно синее и залито солнечным светом. Асфальт в аэропорту подсыхает пятнами после мощного полива. Голова кружится от напоённого бело-розовым цветением воздуха.
Людмила Петровна деловито заглядывает в свой блокнотик, и они бегут к
остановке. Подкатывает троллейбус. - Наш! Как по заказу, - улыбается Людмила Петровна, - и они первыми входят в сырой ещё от утренней промывки
городской транспорт.
Устроили гостей в заводском доме отдыха, то ли в лесу, то ли в саду, но среди такой буйной красотищи! После завтрака - обильного и щедрого по-украински - повезли «совещаться».

Большая аудитория была почти полностью заполнена участниками Совещания.
- Публика в основном, солидная - отметила для себя Марина. И кого тут удивишь каким-то «личным опытом»?! У каждого свой и, похоже, немалый.
Её спокойствие и обычная уверенность потихоньку улетучивались. Она сидела далековато и чувствовала свою отстранённость от массы людей, которая на глазах уже помаленьку складывалась в коллектив. Кто-то кого-то приветствовал, в маленьких группках уже смеялись, знакомились. Какая-то женщина раздавала тоненькие брошюрки, их листали, передавали. Она совсем забыла, что не одна здесь и стала глазами искать Людмилу Петровну. А та, вдруг, поднялась на ноги в середине зала и стала взмахами руки звать её и показывать на место рядом с собой. - Ну, вот, а она обо мне не забыла. - И стало сразу как-то теплей.
Возглавлял Совещание мрачноватый черноволосый человек, фамилия его - Капустин - внушала некий пиетет. Встретили его аплодисментами. Марина не знала, кто он, но видела фамилию и подпись в конце письма, по которому она здесь.
До обеда слушали доклад по теме Совещания. Потом были выступления
авторов - разработчиков. Им задавали серьёзные вопросы с мест, должно быть заранее подготовленные. Марина, видя такой интерес к проблеме, забеспокоилась, - а что если её засыплют вопросами, на которые не сможет ответить.
Людмила Петровна, как будто почувствовала беспокойство, сжала её руку
- Не волнуйтесь, Марина Викторовна. Вас с таким удовольствием будут слушать! Вот увидите. - И она второй раз за этот день улыбнулась.
- Как хорошо, что она всё-таки поехала, - подумала Марина и сказала ей об этом.

А после обеда появилась Кира Витальевна. Она села рядом с Капустиным и что-то говорила ему. Потом встретилась глазами с Мариной и дружески кивнула.
- Ну, вот, Вас и без меня поддерживают. Всё будет хорошо.

И, правда. Когда Марину объявили, она уже окончательно успокоилась. Встала за кафедру, улыбнулась и почему-то произнесла - Здравствуйте, уважаемые коллеги.
Её с удовольствием слушали, она видела направленные на неё добрые глаза «коллег», и вдруг, почувствовала себя так же непринуждённо и раскованно, как на собственном уроке. Она владела аудиторией этих умудренных людей, она была им интересной. Она говорила больше, чем было написано в её докладе. Нет, никаких вопросов ей не задавали, зато наградили дружными аплодисментами.
Совещание закончилось.
- Марина оказалась в центре внимания. К ней подходили, с чем-то поздравляли.
Людмила Петровна отвечала на множество вопросов о системе преподавания, о микроклимате в их техникуме. Что-то отвечала, что-то на ходу придумывала.
Кто-то взял за локоть. Марина оглянулась - Кира Витальевна.
- Очень хорошее выступление, Марина Викторовна. Вы, пожалуйста, продолжайте работать над этим своим докладом. Записывайте свои удачи, неудачи, даже методические разработки по отдельным темам вносите. Собирайте, накапливайте. Думаю, что я ещё приеду к вам.
Подошла немолодая преподавательница, назвалась. –
- Вы знаете, какой я сделала сегодня вывод? - Преподавателем можно работать только до тридцати пяти лет.
- Жаль, значит, мне пора уходить, но ещё совсем не хочется. Я думаю, ещё поработаем, Римма Сергеевна? А?

А потом устроили банкет в ресторане. Марина чувствовала себя победительницей. Столько внимания! Столько комплиментов! Совсем голова закружилась. И уж вовсе смешно - так отплясывала, что каблук отломился. Партнёр за компанию сбросил свои башмаки, и они закончили босиком под общий смех и одобрение.

Устроители побеспокоились и об обратных билетах.
- Марина Викторовна, вот наши билеты. Принесли. Самолёт вылетает ранним утром. Так, - рассматривает их Людмила Петровна. - Летим другим маршрутом,
с посадкой в Челябинске.
- Да, что Вы? Людмила Петровна, у меня просьба есть. Я бы хотела задержаться в Челябинске на денёк. У меня мама сейчас там, в санатории. А мы уже два года не виделись. Организуйте мне замену на понедельник, всего одну пару.
- Не знаю, не знаю, Марина Викторовна, в моей ли это власти. И смогу ли так оперативно замену найти? Постараюсь, конечно, но, если не получится - не обессудьте.
- Может быть, Вы сама проведёте? Это группа экономистов.
- Ну, что-нибудь придумаем. Давайте.




- О! Людмила Петровна! Вы уже вернулись? Как успехи? - Лидия Андреевна
любила узнавать всё первая.
- А как Днепропетровск? - Юрий Алексеевич привычным движением поддёрнул очки, - там уже весна, наверно, во всю? Вот кому позавидовать можно!
- Да уж, сказка! - я вам скажу. Всё в цвету!
- Послушайте, а Совещание-то как прошло? Что-то интересное было? - присоединилась Нина Автономовна.
- Очень деловое. Много интересного, познавательного. Я очень довольна. Всё было замечательно подготовлено, организовано. А банкет какой для нас закатили! Да ещё в роскошном ресторане!
Мы были в центре внимания. Столько вопросов! - отвечать не успевали. Оказалось, что мы чуть ли не первыми стали осваивать этот новый подход к обучению, а среди преподавателей – общественников - так уж точно.
- А Марина Викторовна? Она же с докладом ездила? Как её выступление приняли, - допытывается Зоя Андреевна.
- Просто фурор произвела! Да её не так слушали, как рассматривали, по-моему, - вдруг, спохватилась Людмила Петровна. Короче, всё было замечательно.
- А она где? Ведь у неё сейчас…, осеклась Ирина Владимировна.
- Да, попросилась на денёк остаться в Челябинске, по каким-то личным делам. А мне вот придётся вместо неё вести сегодня уроки. Надо посмотреть хоть, что там за тема у неё. - И она потянулась за журналом.


Уже закончилась перемена.
- Вам ещё нужен журнал, Людмила Петровна? У меня сейчас урок у них. Что-то не так? - Александра Всеволодовна, преподаватель экономики, вопросительно смотрит на Полбину.
- Ничего не понимаю. Хвалёная группа, пятёрок полно. А я в ужасе. Единиц наставила. Что-то не увидела я в них глубоких познаний. Надо будет разобраться.
Она захлопнула журнал и поднялась.
- Это Вы о какой группе говорите? - Зоя Андреевна уже дверь отворила, но обернулась и подошла к Полбиной.
- Экономисты!
- Что-то не сходится, Людмила Петровна. Моя дочка в этой группе. И ей, а я полностью доверяю Елене, очень нравится, как у них проходят занятия по обществоведению. Кроме того, Вы - то уж в курсе, чем закончилось посещение этих уроков московской комиссией.
- Да, что Вы, Зоя Андреевна! На такой случай всегда можно подготовиться и вышколить кого угодно. Мы-то с вами знаем.
Но возмущенная преподавательница иностранных языков уже быстрыми шагами покидала комнату.



Май к концу. Они стоят у раскрытого окна в рекреации - Марина и две её ближайшие подружки. Теплом веет уже по-летнему.
- Интересно у нас, - подставляет ветерку лицо Тамара Павловна. - Только что сняли зимние одежды, а тут уже и … - Из шубы в сарафан, - добавляет Ирина Владимировна. Демисезонных пальто можно не иметь вовсе - носить некогда.


- А я схитрила - сделала себе всесезонный костюм, смеётся Марина.
- Опять что-нибудь сногсшибательное придумала? Ты, как всегда, в своём репертуаре. Завтра же приходи – посмотреть хочется, командует Тамара.
- Слушай, Марина, когда ты успеваешь? - удивляется Ира. - Я тоже очень хочу посмотреть твою обновку.
- Ага, чтобы фасончик слизать! - подковыривает Томка. - И все хохочут.
- Скорее бы уж этот учебный год заканчивался! А там - целых два месяца отдыха! Хорошая у нас, всё-таки работа, девчонки!
- Да, особенно, когда «ножку» подставляют. И как ты терпишь, Маринка, эту
свою «когорту славных»?!
- Да, ничего, уже привыкла. Конечно, опять весна, опять делёжка часов.
- Опять перетягивание «тёпленького одеяльца», - добавляет Тамара. - Это только в вашей комиссии такое. Набрали их - «выдающихся педагогов», «Учителей с большой буквы». Что хотят, то творят. Говорил тебе Алексей Дмитриевич, - вступай в партию - съедят, иначе.
- Мне ещё нужно каждого посетить, по плану «взаимопосещений». Год заканчивается, а всё не могу договориться ни с кем.
- Пускать не хотят, - категорична Тамара, - у каждого свои секреты.
- Как можно «не пускать»? Обязаны. Да и делов-то, подумаешь, кто-то посидит, удивляется Марина.
- Это ты кого угодно принимаешь, - вступает Ирина. Всех проверяющих прямым ходом направляют к тебе. - Пожалуйте, к Марине Викторовне. - Она помолчала. - И всё-таки, добейся, сходи! А то - такие мэтры! Такие многозначительные! Даже интересно посмотреть, на что способны
на самом деле.
- И нечего ждать приглашения. У тебя подписанный план. Вошла и села.
Пусть попробуют отвертеться! - Тамара обнимает Марину за плечи - Давай, действуй.


Марина пришла пораньше. Полбина уже была в преподавательской.
- Доброе утро, Людмила Петровна.
- Доброе, - не поворачиваясь, ответила, как всегда что-то разыскивая в портфеле.
- У меня по плану сегодня посещение Вашего урока. Могу быть только на второй паре.
- Просто не знаю, что с Вами делать. Поверите ли, так занята, ничего не успеваю.
- Но занятия по расписанию. У Вас сегодня вторая, и я на неё приду. У меня тоже на посещения времени уже не остаётся.
- Ну, хорошо, приходите.
Марина минут пятнадцать стояла под дверью, ждала. Потом вошла, села за последний стол и приготовилась к работе.
Наконец, стремительно влетела Людмила Петровна.
- Кто дежурный? Быстро раздать контурные карты.
Откройте страницу (назвала какую-то). Там есть вопросы. Анализируйте, группируйте.
Потом обратилась к «посещающему». - Марина Викторовна, Вы извините, мне надо срочно уйти. Они будут работать самостоятельно. - И ушла.
Учащиеся листают Атласы контурных карт. Тишина. Только шелест страниц.
Потом зашевелились, задвигались. Наконец, кто-то не выдержал. - Марина Викторовна, а что делать-то с этими картами?
- Ну, я не знаю. Задание вам дано.
- Да какое задание? Я ничего не поняла. Что там анализировать и что группировать?
- Ладно, ребята. Я уйду, а вы уж тут работайте, только не шумите.
И она вышла. - Господи! Стыд, какой. Надо было заранее предупредить её всё-таки. Неудобно так получилось.
Навстречу, по коридору, Тамара Павловна.
- Что с тобой? Как в воду опущенная.
- Да, так, ничего особенного. С «посещения» иду. У Полбиной была.
- Ну, и как?
- Лучше бы не ходила.
- Ладно, Марина, рассказывай.
Рассказала.
- Может, поиздеваться надо мной решила, как ты думаешь?
- Оставь. Она элементарно не была готова ни к посещению, ни к уроку. Такой козырь теперь у тебя на руках! Обязательно только запиши своё резюме, дату поставь, распишись. И держи пока у себя, чтобы не затерялось в вашей комиссии.



- Ты ещё не идёшь домой? - Нина Алексеевна живёт в доме рядом, и они часто ходят вместе.
- Нет, хочу дождаться Валентину Захаровну. У неё сегодня первые часы на вечернем.
- Собираешься к ней на урок?
- Да, пора отчитываться по посещениям.
- Больной скажется. Ну, удачи! - смеётся Нина Алексеевна.


У кабинета истории толпится несколько человек. Чернявый лохматый парень что-то рассказывает, жестикулирует. Все смеются, он громче всех. - Маленькие, но по три, - услышала Марина. - Это он Карцева изображает!
- Марина Викторовна! Вы меня помните? Маленькая черноглазая девушка подалась навстречу. Я начинала в вашей группе, а потом на вечерний перешла, по семейным обстоятельствам, так сказать.
- Да, конечно. Здравствуйте, Анжелика. Я сегодня приду к вам на урок.

Прозвенел звонок. Марина подошла к кабинету, где должно быть занятие по расписанию. Там никого. Из соседнего выглянула Анжелика - Нас перевели. Только Валентина Захаровна сказала, что её не будет и дала нам задание - будем «самостоятельно добывать знания» Она так сказала.
Марина вошла. Тишина. Все склонились над тетрадками. Пишут.
- Какое вам дали задание? - спросила у «Карцева».
- Конспектируем.
Перед каждым лежал учебник по обществоведению.





- Что за паноптикум? Какого чёрта!? - Она всё ещё принимала это за какой-то дурацкий розыгрыш. - Я вас так распишу в своём отчёте!
Марина устала, у неё болела голова. Она даже решила не ходить к Рукавицыну. - Наплевать!
Позвонила Тамара. Поделилась с ней своими сомнениями.
- Да ты что? Какой там розыгрыш! И к председателю иди. Вот увидишь, что и он так же «обучает»! Фасон гонят, а на самом деле - блеф.


Время идёт, но никто - ни Полбина, ни Валентина Захаровна не спрашивают Марину об её «впечатлениях», как будто ничего и не было.
Появились заочники. Они приезжают на несколько дней. Слушают лекции, получают консультации и сдают экзамены. Политэкономию у них ведёт Рукавицын.
Марина выбрала в расписании подходящий день и решила явиться с визитом.
Урок уже шел, когда она открыла тихонько дверь.
- Извините, Яков Фёдорович, я хочу поприсутствовать у Вас на занятии.
Он сидел за столом, отгородившись большим портфелем, и что-то диктовал. Кивнув, не оглянувшись, показал махом руки на задние ряды. Какая-то женщина с первого стола пригласила присесть рядом. Марина поблагодарила и села. Отсюда было видно, как преподаватель читает свою «лекцию» прямо с учебника. И, подряд, ни на чём не останавливаясь, ничего не объясняя. Люди, многие уже не очень молодые, старательно записывали за ним.
На перемене Рукавицын подошел к Марине.
- Да, заочно учиться нелегко. Я высоко ценю этих людей. Они здесь потому, что понимают необходимость образования и серьёзно относятся к учёбе.
- Что же Вы тогда их подводите? Им нужны дельные консультации, толковые ответы на вопросы, а по учебнику они и сами прочитают. Стыдно.
Извините, я ухожу
Марина сама не ожидала, что способна на такое высказывание. Теперь, она поняла, лучше себе она не сделала. Ну, и пусть.


Утром, по дороге в техникум, Марину догнал Руковицын.

- Марина Викторовна, должен Вам сообщить - к вам направляется инструктор Горкома.
- В качестве кого? Опять проверяющий?
- Нет, просто хочет познакомиться с вашими методами работы. Будет сегодня или завтра.
- Хорошо.
Марина вошла в свой кабинет. У неё сегодня консультация. Заглядывает человек.
- Можно?
- Можно. Проходите.
Про себя Марина отметила - ни поздоровался, ни представился. И она не стала спрашивать.
Ребята пришли дружно, как на урок. Поглядывают на постороннего, здороваются. Глазами показывают, спрашивают - кто это?
- Этот товарищ - инструктор из Горкома. Ну, сели. Выкладывайте ваши затруднения - разберёмся. Так у кого вопросы есть?


- Всё понятно, Марина Викторовна.
- Что же пришли?
- Так, пообщаться.
- А кто-нибудь придёт на экзамен?
- Не знаю, может быть, кто-то и придёт.
- А дополнительные вопросы будете задавать?
- Очень может быть. Вам ли бояться этого!?
Ну, коли нет вопросов - идите, готовьтесь. До завтра.

- А что Вас интересует? - обратилась она к инструктору.
- Я хотел на уроке посидеть, познакомиться с Вашими методами работы.
- Ну, выходит, опоздали. У нас сессия. Уж извините.
И он ушёл.
- Странный какой-то инструктор Горкома. Не назвался, ни поздоровался, ни попрощался. И, вообще, встречу - не узнаю.

На доске Объявление. - Совещание педколлектива. Тема: Отчет комиссии общественных дисциплин о работе. Докл. Л.П.Полбина.

Людмила Петровна рассказывает о работе комиссии, о внедрении метода проблемного обучения, о поездке на Совещание в Днепропетровск. Потом слово берёт Рукавицын.
- Я должен сделать ещё одно сообщение. Оказалось, не всё у нас так гладко.
В руках у меня, тоже, своего рода, отчёт инструктора Горкома партии. Он присутствовал на уроке истории у Марины Викторовны. Его совершенно обескуражило ведение урока. ( Нина Алексеевна тронула Марину - Что это ещё придумали?)
Вот его замечания:
- Недисциплинированное поведение учащихся в течение всего урока.
- Между преподавателем и учащимися очень вольные отношения. (Послышались переговоры, смешки).
И ещё, и ещё перечисление какой-то чуши.
- Я не уверен, что преподаватель достаточно хорошо владеет учебным материалом.
- И, наконец, преподаватель недостаточно грамотно излагает материал.

- Вот такую характеристику дал совершенно посторонний человек, наша уважаемая Марина Викторовна. А это представитель Горкома партии. Надо бы задуматься.

Все переглядываются, пожимают плечами. У Марины комок застрял в горле - ни вдохнуть, ни выдохнуть. Даже уши заложило.
Нина Алексеевна теребит её за руку. - Ну, скажи же им хоть что-нибудь. Ведь все обалдели от этой гнусности.
Но у неё достало сил только произнести -
- Почему он сам не появился?
- Что за чушь собачья!? - взревел Иван Матвеевич. Мало своих завистников, так ещё инспекторов каких-то приглашают! Кто он, этот инспектор? Фамилия его?
Кто его сюда направил? - ищет глазами - Алексей Дмитриевич! Узнайте, что это за засланец такой.
Поднялась возмущенная, раскрасневшаяся Нина Сергеевна, какой её никогда никто не видел.
- Вы-то, Рукавицын, - руководитель комиссии - зачем читаете эту галиматью? Да ещё во всеуслышание. Стыдно!
Дмитрий Аполлонович добавил. - А не сам ли и сочинил?
- Тихо, тихо, товарищи, - поднимает обе руки Полбина. Мы разберёмся, что это за инспектор.
- Да уж, пожалуйста, - гудит Нина Автономовна, - если только духу хватит.
Нина Алексеевна гладит Маринину руку. - Да успокойся, Марина, очередная гадость твоих цеховиков. Чем-то ты их крепко зацепила.

- Разрешите присутствовать? - Директор вошел с улыбкой, явно в хорошем настроении. - Мне есть, что сообщить по вашей теме.
Получена телефонограмма. Головной Методический кабинет положительно оценивает работу нашей комиссии общественных дисциплин по внедрению новых методов обучения.
А Марине Викторовне предоставляется возможность издать книгу об использовании метода проблемного обучения и активизации учебного процесса
на основе её личного педагогического опыта. Поздравляю! Желаю дальнейших творческих успехов.
Лёгкое замешательство, а потом - смех, поздравления, поздравления, объятья.


Ну, вот. Последний экзамен позади. На столе, в преподавательской, ворох бело-розовых пионов.
- Интересуюсь, кто удостоился этого по-королевски роскошного подношения? Нина Автономовна наклоняется над цветами и, закрыв глаза, втягивает их
терпко-нежный аромат.
- Известно, кто. - Зоя Андреевна ставит в банку с водой пышную ветку белой сирени, - Марину Викторовну опять завалили.
- Значит, есть, за что, - твёрдо заявляет Нина Автономовна и командирским своим шагом направляется к выходу.



Всё. Был педсовет. Нагрузку на будущий год объявили. Всё-всё-всё! Каникулы.
Прошел дождик, налил воды - по асфальту бежит светлым, искристым стеклом. Марина перескакивает глубокие выбоины. И опять эти воробьи! Уже полощутся в чистых лужицах. Как хорошо!

- Марина Викторовна, не спешите. На пару слов. - Знакомый скрипучий голос.
- Уступите мне 48-ю группу. Ваш муж много получает. А у меня, знаете ли,
семья, дети.

Захотелось выругаться.

25 ноября 2009г.