Рассказы о жизни в "новой" России. Разговоры у костра

...Нас в машине было четверо: я, Миша, Максим и Саня, друг и одноклассник Максима...
Наконец - то я мог расслабиться... Посадив за руль хозяина "Круизера" Мишу, зевая, я залез на заднее место и завернувшись в спальник уснул. Но перед тем как заснуть, вспоминал последние свои "дни и заботы".

... "Мне не повезло. Вёз жену с работы и не спешил. Сидели разговаривали. Вдруг, какой - то придурок, "подрезал" меня и преспокойно порулил дальше - сегодня молодые борзеют, а как прихватишь кого, так под бандюков косят.
Я Машу попросил держаться, вырулил на встречную полосу и по газам. "Нива" моя аж задрожала. Машка испугалась, вцепилась в сиденье. Встречные водилы шарахаются - думают мужик с ума сошёл. Догнал я этого пацана вклинился между ним и передней машиной, и по тормозам!
Он конечно поцеловал меня в зад и засигналил.
Остановились...
Я выхожу, а он бежит навстречу, руками машет. Думаю, счас начнёт руками махать и я его с полным правом могу "успокоить". А он затормозил в метре и видимо, что-то почувствовал и стал на словах права качать.
Я ему говорю - вызывай ГАИ...
Менты приехали как - то быстро, акт составили…
Дело в конце концов в суд пошло - мамка у этого пацана настырная!
Суд присудил оплатить ремонт, а я и не возражал.
Но этот молодой, в следующий раз будет поосторожнее..."

...Машина внутри нагрелась. Когда я проснулся, уже к Култуку подъезжали. Байкал вскрылся, но по берегу белая полоска льда лежит - водой талые "иглы" повыбрасывало на галечный пляж.
Заехали в местный магазин, купили ещё тёплого свежего хлеба и поехали дальше.
Дело к вечеру... Ночевать надо...
За Тибельтями свернули налево и по лесной дороге поднялись вверх километра на два, въехали в хороший лес и увидели подходящую полянку у реки.
Решили ночевать...

Развьючились, костёр большой развели. Дровцы сухие, смолистые, колешь и душа радуется - как сахар под топором хрустят...
Достали водочки, разложили закусочку. Мишина жена напекла мужу на дорогу пирогов с лосятиной...

Сели вкруг костра, выпили по первой и хорошо стало, а тут и солнышко село, захолодало. На другой стороне Тункинской долины, гольцы в сумерках засветились снежными вершинами, а с нашей, уже и ночь подползла - наш то борт пониже, да в тени.
Звезды на небе высыпали... Благодать...
Выпили по второй и я вспомнил, как первый раз к бурятам в Косую Степь ездил, за камедью. И стал мужикам рассказывать...

"Приехал я туда уже в начале зимы, по первому снежку. Поселился в зимовейке, а через день и хозяин зимовья пожаловал. С ним была пара каких - то облезлых собачонок. Одна особенно какая - то тощая - "Болеет что - ли? - подумал я.
Ночевали вместе, поговорили. Мужик оказался хороший, угостил сохатиной. Говорит недавно из под собак стрелил. Я не поверил, но промолчал... Назавтра он в лес ушёл, а та собака, тощая, намётом понеслась в тайгу. Думаю, вот "сюрпрайз" - в чём душа держится, а азарту на троих.
Вечером прихожу к зимовью, а бурят уже ждёт меня. Говорит, помоги мясо вытащить!
- Сегодня собачки, сохатого прищучили на гривке. Бобик - бурят показал на тощего кобеля, - как только вышли в лес, следок прихватил и ушёл, а Жулька за ним. Через час слышу, далеко лают, на гриве. Поднялся туда, подкрался, вижу здоровую матку сохатого держат. А Бобик заметил меня и рад стараться, вокруг лося крутится, не даёт с места стронуться...
Подошёл на шестьдесят метров, там ещё частинка такая, и оттуда стрелил. Матка прыгнула после выстрела, как ужаленная, метров через двадцать остановилась, постояла, постояла и упала. Я потом посмотрел - пуля сердце по краю задела...

...Костёр трещит, мужики внимательно слушают, небо тёмное и из-за большого огня звёзд почти не видно...
Выпили ещё по одной, закусили. Потом чаёк разлили - Божья благодать!
Воздух прохладный, чай горячий, аж парит из кружки - хоть и начало лета, но по ночам, да в горах прохладно. Зато хорошо, что комаров нет.
Я наконец завершил свой рассказ.

- Я потом с этим бурятом, каждый год виделся. Он хоть и пьянь, но охотник хороший. Несколько сохатых за год со своим Бобиком и Жулькой добывал...

Помолчали. Выпили ещё...

А Максим, посмеиваясь, вспомнил как прошлый год, случайно, в Тункинских Гольцах на трёхтысячник влезли...

- Мы с Саней были в Тунке. Выскочили на несколько дней. Я взял парочкуденьков в институте, вроде никаких срочных обследований не предвиделось, и Санёк, тоже отпросился. На машинке доехали до Ниловой Пустыни, а там машину оставили у знакомых и на перевал. Ночевали, а утром позавтракали и пошли вдоль хребтика, чтобы высоту не терять...
Хорошо! Ветерок дует, прохладно, небо синее. И долина под нами, а посередине речка петляет, и сверху, словно ручеёк...
Уже во второй половине дня, видим слева гора овалом уходит вверх и
вершины не видно. Подумали времени много, можно попробовать залезть...
Начали подниматься. А подъём всё круче. А горка всё выше. И солнышкоуже к горизонту опускается. Ну, думаем, поднимемся на вершину и вниз на другую сторону, уже бегом будем спускаться.
А гора всё круче, идти всё тяжелее. И тут уже мы поняли, что торопиться нельзя, иначе голову можно потерять - такие скальные крутяки начались!
Наконец, кое - как на гребень поднялись. Отдышались, прошли по гребню, на противоположную сторону глянуть. А там обрыв...
Да и солнце уже село...
Мы потоптались, потоптались и решили - ночевать надо. Поужинали безкостра всухомятку и на боковую. Выбрали площадку под скалкой, в спальники залезли и сразу уснули, а ноги гудят и сердечко колотится. Тут я понял, что мы высоко забрались!
Ночью конечно холодно стало, прижались друг к другу, кое - как до утрапродержались. Проснулись, из спальников вылезли, а холодно, давай вверх - вниз бегать, греться.
И дёрнул же нас чёрт, спускаться по противоположной стороне!
Там обрыв - не обрыв, но крутяк приличный. И чем дальше, тем веселее. Пришлось рюкзаки снимать и поочерёдно спускаться - вначале рюкзак спустим вниз, а потом сами подбираемся. И так раз за разом...
В одном месте Саньке не повезло, он рюкзак не удержал, отвлёкся на
мгновение, потом глянул, а рюкзак уже вниз поскакал, и из него весь груз постепенно вываливается на этих скачках - мы рюкзак, только глазами проводили...

Санёк, глядя в огонь смущённо кивнул, подтверждая всё сказанное Максимом.

...Ночь опустилась на притихший лес, и где - то далеко заухал филин. Речка под берегом шумела быстрым течением и изредка на середине, выскакивая из воды плескался крупный хариус. Миша встал, подложил в костёр сухих дровишек, сходил за водичкой к реке, поставил кипятиться новый чай и прилёг на старое место, оперев голову на локоть. А Максим продолжил:
- Мы уже не рады были, что в эту сторону начали спускаться. Санёк снова кивнул головой.
- Наконец часам к двенадцати, мы выбрались на безопасное место. Санёкпошёл вещички из рюкзака собирать, а я заметил пустой рюкзак застрявший в кустах и принёс его. Вещи почти все нашлись и чуть передохнув, мы тронулись ниже в распадок, где ручеёк бежал и росло несколько сосёнок. Там мы чай соорудили и только тогда расслабились - вполне могли мы с этой горы вниз головой улететь!

Максим помолчал, отхлёбывая свежезаваренный чай и завершил историю:
- Позже я альпинистам знакомым рассказал. Так они головами качали и говорили, что нам повезло. Ведь это был известный в Гольцах трёхтысячник и на него только со снаряжением поднимаются, а мы на своих - двоих...

...Спать расхотелось, и я вдруг вспомнил одну историю, из того периода жизни, когда я подрабатывал, собирая камедь.
Тогда у меня была хорошая работа в проектном институте, но получал я там рублей двести тридцать в месяц, а на камеди, иногда мог за недельку рублей пятьсот поднять! А тогда на пятьсот рублей можно было приличный мотоцикл купить.

И как-то меня занесло в места, где жил один бомж в избушке.
Я пришёл туда под вечер и бомж, сидя у летнего кострища чистил рыбу для ухи...
Поздоровались. Разговорились. Узнав, что я живу в городе, он стал просить привезти ему лески и крючков разных размеров. Потом пригласил ночевать у него...

Когда входили в избушку, он предупредил меня:
- Кот у меня здоровый и шибко злой. Ты его старайся не задевать, а то он и кинуться на тебя может ночью. Мстительный чёрт! Когда посторонние без меня в избушку заходят, он вначале шерсть дыбом поднимет и шипит, а если не послушаются, то кидается на грудь и начинает драть когтями.
- Я теперь, как ухожу, так и двери не запираю. Он у меня вместо дворовой собаки...

Я зашёл в дом и в полумраке увидел два зелёных, горящих фосфором глаза. Хозяин предупредил кота: - Свои Тимоша, свои! - и Тимоша недовольно залез под нары...
Вечеряли без происшествий и когда хозяин сварил уху на печке, то поели и чаю попили. Я отдал ему банку тушёнки, которая у меня была в рюкзаке, чему он был рад, но виду не показал - по тем временам тушёнка была страшным дефицитом. Позже он показал мне место на противоположных нарах и когда легли, то закурил и стал разговаривать...
- Я же здесь, до прошлого года с жёнкой жил - начал он. - Да вот в январе, в самые морозы заболела она и через три дня умерла. До ближайшей деревни здесь сорок километров, да и в той больнички нет...
Так она и померла здесь. Непонятно от чего... Температура была высокая, аж горела вся... Но у нас ведь и градусника не было...

Мужик вздохнул, прикурил новую сигаретку от старой.
- Мы с ней вначале в городе бомжевали. Я как из лагеря освободился,
пробовал жильё найти и на работу устроиться. Но потом от неудач запил, да и как не запить. Ночевали же по подвалам... Он выдохнул сигаретный дым и почесал бороду...
- Там я с нею познакомился. Она тоже была пьющая, но ещё молодая и на лицо ничего. Как её в этот бомжатник занесло, я до сих пор не знаю. Что - то там в её прошлом было, отчего она от людей отбилась и запила...

... Поднявшись с нар мужик налил себе чаю, отпил несколько глотков и продолжил...
- Я её уговорил в лес уйти и зажить вдвоём. Я, в лагере так натерпелся, что рад был любому жилью, лишь бы не на общих нарах. Я ведь тоже, тогда камедь начал собирать и денежки иногда приличные заколачивал, только всё пропивал. А тут, вроде как семья и всё прочее...
Я слушал вполуха и начинал уже задрёмывать.
- Вначале иногда водки и здесь доставали, а потом как-то привыкли без неё...
Хозяйка домовничает, обед или ужин сварит, а я рыбачу или по тайге шастаю...
Посторонних тут не бывает... Хозяин помолчал, накрыл ноги ватным
одеялом...
- А вот как умерла, для меня главная забота была, как её похоронить...
Морозы под тридцать стояли, земля промёрзла и стала как стекло...
Я тогда попробовал лопатой копать, но она от земли, как от железа
отскакивает. Кострил два дня, но только сантиметров на пятнадцать откопал...
Тогда я её вынес, потому что она уже пахнуть начала и закопал подальше от избы, в сугроб, а сверху воды полил, чтобы льдом покрылась, и грызуны не пробрались и не поели...
Уже засыпая я слышал как мужик ворочается и вздыхает...

…Когда я закончил рассказ о бомже и его чудесном коте, все долго молчали, а потом так же молча стали раскладываться...
...Время подошло к полуночи, и все зевали... Наконец улеглись. Заснули быстро. Но спали хорошо или плохо, в зависимости от спальников и кто как устроился. Я завернулся в кусок полиэтилена и спал как младенец. А Санёк ворочался и всё костёр шурудил - наверное ему холодно было...
Утро поднялось ясное и солнечное, и быстро позавтракав, мы тронулись в путь, дальше.
Кругом всё было ещё полно воспоминаниями о весне: и зелёные листочки, только - только проклюнулись из почек, травка играет кое-где яркой зеленью из - под серой прошлогодней, да и птицы пели не преставая. Лес свистел, щебетал на разные голоса, а яркое солнце, празднично изливало свой свет на преображённую землю!


2006 год. Лондон. Владимир Кабаков


Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal