Три блоггера (рассказ)

Оля Лебедева исчезла.
Никому не звонила. «Абонент не отвечает или временно…»
Во вторник офисные леди озаботились: живет одна, мало ли что, надо съездить, выяснить... Выяснять отправили единственного лентяя, не родившего убедительную отмазку - меня.

[М@тери@Лист]: Думается, деньги немаленькие. Отказался бы полный идиот. Если есть талант, пуркуа бы ни па?
[ROMANTIKA]: ААААА! Неправда!  :(( По-настоящему талантливый человек на такое ни за что не согласится!
[М@тери@Лист]: Какая трогательная наивность  :)))

Пункт назначения – Бариновка. Как нарочно, поселилась у черта на рогах! Добираться, не смейтесь – на троллейбусе, на трамвае и на автобусе. И почему у меня нет личного вертолёта или хотя бы крыльев с размахом, как у ангела средних размеров?
Впрочем…весна! Нос не разъедают выхлопные газы. Новый уличный освежитель воздуха с ароматом цветущей черемухи – только весной и только на наших широтах! Час пик еще не начался, на троллейбусной остановке просторно и хорошо. Вот только эта тумба с черной афишей…
«Крит». Блокбастер века. Массивные буквы с трещинами. «Не отдавай им свой разум».

[Клон Балбеса]: Обыкновенный высший пилотаж! Тупой не понял и проглотил наживку, умный увидел сразу – и не полез.
[М@тери@Лист]: Столько усилий – чтоб никто не догадался? Не верю!
[Клон Балбеса]: Я, например, догадался. Пси-хо-ло-ги-я.
[М@тери@Лист]: Так сие – флэшмоб для тупых?
[Клон Балбеса]: Девяносто процентов нашей реальности – флэшмоб для тупых. Эх, хорошо сказал!

Троллейбус тоже болел «Критом».
Не люблю троллейбусы. Духота, теснота, лязг, тряска, одна радость – свободные сиденья, и то не всегда. Сегодня почти повезло: «спиной к миру», у самой кабины водителя, но рядом с рекламным плакатом. «Критяне», она и он плечом к плечу, мрачно смотрят в голубую даль.
Я отвернулся и узрел мадам Скороходову. Гоночным танком она неслась к троллейбусу и мысленно уже ехала в нем домой. Может, водитель что-то почувствовал. Двери почти сомкнулись, когда их схватили решительные руки.
Я притворился невидимым, но меня узнали - пришлось уступать место. Люда плюхнулась и уставилась на «критян».
- Как эта реклама надоела! Всё заклеили! А сделано-то как бестолково, господи, даром, что полиграфия дорогая!
Я кивнул.
- Ты кино видел?
Я снова кивнул.
- Мои подруги сбрендили, переругались из-за него насмерть! Взрослые тетки, а как дети в песочнице! Ни разу ещё такого не было…
Ненавязчивый полувопрос. Моих кивков мало, подавай версию про «взрослых детей в песочнице» или рассуждения типа: у нас в отделе женщины тоже спорят, а мужики восторгаются фигуристой актрисой. Тогда Люда вскочит на любимого конька У-Мужиков-Только-Одно-На-Уме.
- Мне книга нравится больше.
- Мне тоже! Как там автор, забыла, э-э-э…
- Радский, - про цвет обложки, понятно, лучше не спрашивать.
- Точно. Недавно в «Буржуйке» писали, что он был телепатом и мог видеть прошлое на много веков назад.
- А в «Известняке» - что режиссер на спиритическом сеансе просил у его духа разрешение на экранизацию.
Людок умолкла: заподозрила издёвку и не знала, чем крыть. Вряд ли она вообще знала хоть что-нибудь про писателя-фантаста-историка. Знаниями хвастаются те, кто интересуется и заглядывает на тематические форумы. Мнят себя эрудитами: «А вы знаааааете, что издатели скрыли настоящую дату смерти? Подписали с родственниками договор о неразглашении и несколько лет пудрили мозги читателям - онлайн-интервью, заметки о встречах, сборники фанфиков якобы с авторской правкой!» «Да-да! - обязан поддакнуть собеседник. - А когда открылась правда, предъявили подписанный договор. Выходило, что имя Радского унаследовала сеть издательств, как брэнд. Под словами «писатель Антон Радский» подразумевались официальные представители – и суд ничего не смог сделать!»
- Кстати, что с Лебедевой, не знаешь? - Людок на всякий случай сменила тему.
Я безжалостно пожал плечами.
- В такой дыре, такая молоденькая! Родители далеко, телефона нет. И как не страшно? Район криминальный, одни наркоманы и уголовники, из психушки уроды сбегают! Я ей говорила: меняй квартиру, пока не поздно.
Сейчас начнется сводка криминальных новостей. Подробная. Хорошо бы только про один район…
- Я в пятницу вечером её видела. Сидит за компьютером с таким горестным лицом. Спрашиваю: «Что случилось?». Она говорит: «Ничего» - и начинает собираться. А в субботу я ей позвонила – у меня подруга туфли продает, и косметику, недорого – а сотовый не отвечал! И в воскресенье тоже… Ой, моя остановка!
Нетерпеливым дверям снова досталось, а я сел обратно.
Но спокойно глазеть в окошко не смог. Четыре дня вне зоны действия сети – многовато, пожалуй…
В салон рвался час пик. В бочке становилось больше сельдей, а в голове – мрачных мыслей. «Никто не застрахован от несчастных случаев» - твердил рассудок. И зачитывал криминальную сводку.

[Старая Вешалка]: Типичный результат воздействия средств массовой коммуникации. Единообразные реакции, утрата индивидуальных оценок и ориентации. Только в нашем случае получилось два диаметрально противоположных типа реакции, полный плюс и полный минус. Для принципа «разделяй и властвуй» это удобно.
[Клон Балбеса]: Тайные заговоры против человечества… Тайные рычаги власти… Невидимые враги… Воистину, Правда – величайшая стриптизерша.
[Старая Вешалка]: Я просто объясняю метод.
[Клон Балбеса]: *страшным шепотом* Шурик, вы комсомолец? Это же не наш метод! В то время, как наши космические корабли, понимаете ли, бороздят…(с)

К выходу ломился через плотную и упрямую толпу. Словно нарочно не хотели пропускать: мол, ты всю дорогу сидел, а мы стояли, получай, гад.
На трамвайной остановке грязно-белые ларьки наспех склеены из картона. Самый большой косит под зал игровых автоматов, мигает семёрками. И черные прямоугольники «критских» афиш – окна в темноту.
Радский… «Крит»… Книга о рабах. Пленным брили головы и намертво заклеивали лысину куском шкуры. Волосы не могли расти вверх и, деформируя луковицы, начинали прорастать в голову, миллиметр за миллиметром пробивая череп, затем и мозг. Развивалось слабоумие - и человек превращался в скота.
Режиссёр, конечно, склепал боевик без философии. «Не отдавай им свой разум» – как звучит! То-то подруги Скороходовой с ума посходили...
Память кинула «флэшбек»: закрытая дверь, раздражённый голос, робкое бормотание, открытая дверь…
- Она свихнулась! – Ирка тычет пальцем в Олю.
Та закрывается газетой.
- Считает свою зарплату хорошей?
– Нет. Считает, что её жизнь кончена.
- С такой зарплатой – ещё бы!
Ирка фыркает.
- В какой-то газете «Крит» расхвалил сетевой придурок.
- Он не придурок! – Оля сверкает припухшими веками.
- Угу, - кивает Ирка. - Потому что деньги зарабатывает.
- Нет! – Лебедева четвертует газету и кидает в мусорку
- Видал? – кривится Краснова. – Если ещё два любимчика похвалят «Крит», она повесится.
…Толпу растряс бренчащий гром. Из-за поворота выполз трамвай, началось броуновское движение, меня внесло в стеклянно-металлическую реальность и бросило на задние сиденья, самые ломаные и жёсткие. Я растерял мысли, не успев поймать одну, очень важную. И от нечего делать предался воспоминаниям.
«Святая троица» Оли Лебедевой. Мы устали острить на тему «девочки, живущей в сети». Всего два состояния: работа или чтение блогов. Фаворитов трое. Хохочет – Балбес, восхищённо замерла – Софист, загруженно пригорюнилась – Старый Брюзга. Рецензию в газету накатал Балбес, а видеть в пустяках вселенские катастрофы Ольгуся хорошо умеет. «Если два других тоже похвалят «Крит», она повесится…»
А ведь и Софист… похвалил.
Только этот так может – с пафосом и фанфарами. Я читал. Олька попросила: хотела удостовериться, что не спит.
- Не понимаю, - сокрушалась она, - как… как так можно? Они что, ослепли?
Я выдал какую-то умную фигню и занялся своими делами.
- В Москве полседьмого, дорогие друзья! – заорал на весь трамвай невидимый ди-джей.
По-соседству расположилась компания с приемником «Мэд ин Чайна». Значит, сводка новостей неизбежна, и самой хорошей из них, я уверен, будет ухудшение погоды.
- Отечественный блокбастер «Крит» на этой неделе побил рекорд кассовых сборов. Президент России побывал в гостях у родственников автора одноименной книги, Антона Радского. В Бариновском районе хулиганы испачкали черной краской беспрецедентное количество зданий, сожгли автобусную остановку и спровоцировали несколько крупных драк. Двое уже пойманы, это старшеклассники одной из районных школ, вину свою отрицают, говорят, что просто играли в героев блокбастера «Крит». В минувшие выходные школьные учителя под руководством депутата областной думы Федора Донникова собрались возле кинотеатра «Змеевка» и требовали запретить показ блокбастера «Крит», демонстративно сожгли несколько сорванных афиш. Нашему корреспонденту удалось побеседовать…
Я услышал треск черепицы: крыша собиралась в дорогу. Что это? Проплаченный рекламой выпуск новостей? Несомненно, события реальны, но такая подборка о «Крите»… Двинулись все, что ли, на этой киношке?
Двинулись. Помешались. А подруги у Скороходовой – сбрендили. А Звездочкина – свихнулась…
«Не отдавай им свой разум».
Я затряс головой – может, этот идиотизм как-то сложится в правильном порядке?
- … прививает молодёжи дурной вкус, извращает идеи гуманизма, провоцирует негативное мышление и антиобщественные поступки, а некоторых детей в буквальном смысле сводит с ума! – пламенно вещал Донников. Между прочим, известный клоун, демагог и пустобрех. Над его акциями и законопроектами ржет весь город, кроме, разве что, бабушек-одуванчиков.
- Новости культуры. Писатель и пиарщик Ян Константинопольский, известный в Интернете как блоггер-кинокритик Старый Брюзга, написал рецензию на блокбастер «Крит». Впервые этот беспощадный обличитель положительно отозвался о фильме российского производства. Рецензия появилась в блоге в пятницу вечером, и количество читательских комментариев к ней уже перевалило за три тысячи.
Я разглядел в кустах нужную остановку и вышел.
Рыхлая земля. Дикие акации. Жалкие пятиэтажки. Черные кривые буквы на одиноком гараже: «Не дай башке засохнуть».

[ROMANTIKA]: Нет! Нет! Нет! Должно быть какое-то другое объяснение, его не может не быть, или я окончательно свихнусь!
[М@тери@Лист]: ИМХО, сколько людей – столько и объяснений.
[Старая Вешалка]: Вспомнилось что-то: «Интеллигент – это человек, который много думает о вещах, которые его совершенно не касаются» (с)
[Клон Балбеса]: Идите и убейте себя об стену!

На подозрительно черной остановке (не её ли сожгли хулиганы?) толклась мутная компания. Я осел на скамеечку, снова притворяясь невидимым.
Три кумира похвалили бездарный «Крит» - и Лебедева пропала. Заболела от огорчения? Пошла жечь афиши? Написала тысячу комментов в блог Брюзге?
Из ближайшего двора орет «Дискотека Авария». Растет толпа вокруг кривого ларька. Окна облупленных пятиэтажек равнодушны.
Бариновка... Дешевые комнаты в аварийных домах и левая водка. Стада наркоманов, гуляющие без пастухов, толпы бритоголовых рабов с изуродованными мозгами…
«Крит».
В автобус я не вошел, а влетел. Какой, к бабушке, «Крит»? Засиделась на работе со своими блоггерами допоздна, села на последний автобус – и… все. Темный двор, саундтрек «Авария пьет пиво»…
Вот и конец пути.
Пахнет нехитрым домашним ужином. Жареная картошка с мясом.
Я растворился в темноте подъезда и, радуясь, что на перилах не висят курящие гарпии, вознесся пешком на четвертый этаж.
Звонок завизжал, как от боли.
«…а в ответ тишина…»
Снова немузыкально окликаем квартиру.
Неужели…
Я дернул ручку двери. Заперто. Это хорошо.
Большой палец безжалостно истязал кнопку до тех пор, пока сквозь верещание не пробились торопливые шаги.
В прямоугольном проеме замаячило заспанное личико. Глаза налились удивлением.
- Валик?!
- Привет.
Она рассеянно мотнула головой в сторону коридора, приглашая войти. Лохматая, пушистый домашний костюм сбился и свалялся – явно спала прямо в нем, на диване без простыней и наволочек.
- Вот тапки.
- Спасибо, - я наклонился расшнуровать ботинки. – Меня прислали выяснить, куда ты пропала.
Пауза перед ответом была правдивее самого ответа:
- Что-то мне как-то нехорошо.
- Так позвонила бы, и все дела.
- Деньги кончились…
Гм. Ни шарфа на шее, ни простуженного кашля, ни высокотемпературного румянца…
- Болеешь?
- Не знаю.
- Врача вызывала?
- …Нет.
- Беременная, что ли?
- Ты что!!!
- Ладно, ладно, извини… Но в чем проблема-то?
В меня уперся упрямый взгляд.
- Кто тебя послал?
- Коллектив.
- Кто конкретно?
- Да все наши! Краснова, Ефим Валерьевич, Саренко, Анастасия Николаевна. Шеф, кстати, тоже интересовался.
Странное молчание. Как тщательно скрытый вздох.
- Чаю хочешь?
- Хочу.
Мы пробрались в тесную кухню.
Оля кипятила электрический чайник, расставляла кружки и старательно выковыривала из банки твердое от сахара варенье, а я гадал, когда она успела помрачнеть и почему. Ничего обидного я пока не сказал.
Кажется…
Эх. Не хочу лезть в чужую душу. А что завтра говорить на работе? «С Лебедевой все в порядке, ей просто было грустно»?
Бывает, пряча от посторонних дневник, человек втайне надеется, что его найдут и прочитают.
- Так что передать мой король? – схохмил я, отхлебывая из кружки.
- Скажи, что у меня запой.
Я усмехнулся.
- Ты себя с Быльновым не путай. Это только ему запои прощаются.
И снова чайное молчание. Только бы не расплакалась…
- А если бы ты нечаянно пропустил несколько дней, что сказал бы шефу?
- Зависит от ситуации, - я многозначительно забулькал. И, поставив кружку чуть громче, чем нужно, доверительно потребовал:
- Расскажи мне всё. Это из-за «Крита», да?
Она вспыхнула. Уставилась в чашку, высматривая там нужные слова
- Валь…тебя когда-нибудь предавали?
- Предают на войне. В мирной жизни у обмана много других имен.
С видом Юлия Цезаря, переходящего Рубикон, Лебедева встала и повела меня в комнату.
Там не было ничего страшного. Столетники-кактусы, дешевые часы, стулья-пенсионеры, облезлый диван, стол, заваленный книгами и бумажками. На мониторе компьютера - вордовский документ с каким-то диалогом.
Оля молча указала на него.
Я сел за стол.

[М@тери@Лист] Думается, деньги немаленькие. Отказался бы полный идиот. Если есть талант, пуркуа бы ни па?

Несколько персонажей взахлеб, с маниакальной методичностью, спорили о «Крите» и о его воздействии на людей. Неестественная мешанина мнений и замечаний. Откуда она скачала эту хрень?
И только после последней строки стало понятно – ниоткуда.
Из себя.
Я оглянулся. Оля сидела на диване и смотрела в окно.
- Мир сошел с ума. Я не знаю, как жить в нем.
- Ты не первая, кто это чувствует.
Она закрыла лицо руками.
- Не могли же продаться все трое! Не Балбес! Не Брюзга! Люди, которые так пишут о таких проблемах… Им не мог понравиться «Крит».
- Так он им, наверное, и не понравился.
Уткнулась в диванную подушку.
- Не верю.
- Все эти дни ты пыталась разобраться в себе?
- Пыталась.
- Записывала предположения?
- Угу.
- Нарочно отключила сотовый?
- Да.
- Долго не спала, заснула недавно, а я тебя разбудил?
- Да!
Помолчав, она добавила:
- Мне было страшно.
Некоторое время мы слушали, как тикают часы.
- Из меня плохой утешитель, - признался я. – Но ты не похожа на человека, у которого совсем нет друзей.
Она оторвалась от подушки.
- Друзья есть. Но блоги – это другое. Это…
- Учителя жизни? Конечно, они же знают все на свете! Их мнение цитировать интереснее, чем свое.
- Может быть…
А теперь, когда у неё появилось собственное мнение, она не придумала ничего, лучше депрессии.
Пачками вспоминались умные правильные слова. Но… зачем оскорблять юное сердце цинизмом вечных истин? Философские консервы могут стать откровением, только если додумается сама.
- А Радскому, по-твоему, понравилось бы, как сняли «Крит»?
- Конечно, нет! – наконец-то, в её глазах хоть что-то загорелось. – Там же актеры вообще не играют!
- В этом году, - продолжал я - Радскому исполнилось бы восемьдесят семь. Представь себе - мегаизвестный писатель, но годы берут свое. Он понимает, что больше не напишет ничего достойного. А пенсию прозаики в нашей стране не получают. Может, Союз Писателей что-то платит, но жить на это нельзя - учитывая цены лекарств. Детей нет, издатели жульничают, ходить по судам невмоготу. И вот появляется компания, готовая опекать, содержать, защищать – всего лишь в обмен на имя и авторские права. Что может старый больной тигр против стаи гиен и шакалов? Нужные сделки будут заключены в любом случае. Выйдет фильм. И что скажет полуживой классик, живущий за счет создателей фильма, что он может сказать?
Оля озадаченно не двигалась.
- Хочешь сказать…хорошо, что не дожил?
- Хочу, чтобы ты думала. Ещё немного – и будешь отжигать в собственном блоге не хуже Брюзги или Балбеса.
- Спасибо.
- Не за что, - я поднялся. – Тебе тоже спасибо. За чай.
Она внимательно смотрела, как я зашнуровываю ботинки.
- Валь…Что мне делать?
- Жить, как раньше. Сидеть в Интернете. Читать блоги умных людей. Восторгаться. Разочаровываться.
- Но то, что произошло…
Я чуть не заорал: «Да ничего не произошло! Тебе просто не хватает мужского внимания!» Но вместо этого… изобразил смущенный вздох.
- Знаешь, вообще-то я тебя обманул. Меня не прислали. Я сам приехал. Ну, просто забеспокоился что-то. Живешь в опасном районе, мало ли…
У неё сразу же изменилось лицо. С губ исчезла печать апатии, глаза радостно заморгали, взгляд просветлел.
- Почему?
- Потому, что ты стоишь того, чтобы ради тебя проехать весь город. Но учти, шеф действительно интересовался, куда ты пропала. Давай приходи в себя, а я там нашим наплету чего-нибудь.

Было ещё светло.
Я зашагал к остановке, немного беспокоясь, что после таких слов Оля может в меня влюбиться, и тогда… Впрочем, поживем – увидим. А сейчас – домой, домой, домой!