КРЕДО БЫХОВСКОГО

КРЕДО БЫХОВСКОГО
Единица измерения
жизни человека – время.
Вот снова я вижу себя бравым студентом третьего курса энергетиче-ского факультета харьковского политеха, сидящим с веселой компанией сокурсников в кафе «Юность». Мы отмечаем замечательную веху в нашей трудовой деятельности – окончание строительства свинарника в составе летнего рейда стройотряда в далеком селе со странным названием «Було-целовка». Иногородние разъехались по городам и весям, осталась только стойкая группа, неукоснительно соблюдающая древние традиции студен-чества. Вино, недорогие закуски, подведение итогов: все – таки заработали деньжонок, и веселые воспоминания о сельском быте и курьезных случаях на природе. Отряд в сорок человек разместили в двух приличных зданиях, еду готовили наши девушки, на объект ходили пешком по живописной це-лине, тающей в запахах июльского разнотравья. Поля, перелески, одно-этажные хаты, окруженные мальвами, вот медленно движется стадо коров на пастбище, пылит по грунтовой дороге бортовой грузовик, везущий кол-хозниц на сбор кабачков. Все это перемещается не спеша: нет городской сутолоки, людского шума, потоков машин, неотложных дел, необходимых встреч – того ритма, без которого полис не может существовать априори. Студенты умиротворяются этой сельской идиллией, подчиняясь новой реалии жизни с удовольствием: вода из колодца, примитивные умываль-ники, деревянные туалеты и еще в нашем распоряжении была лошадь и те-лега.
Безусловно, малая толика из нас до сего времени строила кирпичные здания, даже такие примитивные, как свинарник в колхозе, но молодой задор на сельских мотивах с успехом преодолевал все трудности. В общем –то, все это воспринималось, как каникулы: после работы, до ужина, парни успевали поиграть в футбол, с женским составом болельщиков, а в субботу в местном клубе – танцы и бильярд. Дело в том, что у нас была своя поп-группа с приличной аппаратурой, и на субботние вечеринки съезжалась молодежь окрестных сел, и уж тут веселье длилось до самого утра. В воскресенье, после позднего завтрака, шли на реку, чтобы прийти в себя после угарной вечеринки, ведь в понедельник нас ждал нелегкий труд каменщика. К слову сказать, колхоз строил два свинарника: второй возвели под кровлю в срок три мужичка с Волыни – это были настоящие про-фессионалы. Вспомнили курьезный случай: возвращаясь с работы в наш сельский приют, нужно было переходить узкий, глубокий ручей по дальним мосткам, а Костя Быховский буркнув «буду я еще терять время» сиганул через него, весьма неудачно – вытащили его под дружный хохот мокрым до нитки. Несколько штрихов к портрету нашего товарища: среднего роста, склонный к полноте, мягкие движения, светлые курчавые волосы, взгляд скрытный, поэтому цвет глаз я не помню. Пожалуй, скрытность главная черта его характера – он довольно много знал, но не спешил делиться знаниями, про таких говорят: «себе на уме». Мне кажется, я не вполне четко описал его, но вероятно это невозможность второго рода и с этим ничего не поделаешь. Да, с девушками он был крайне застенчив, и со слов моего друга Анатолия Комазова, подруги у него не было. Отец разрешал Косте пользоваться его «Москвичом», но этим он не хвастал, никогда не лихачил, если надо кому – подвозил и, конечно, алькова из него не устраивал…
Благополучно посидев в кафе, наша компания, засвидетельствовав друг другу почтения, разъехалась, и на площади остались я, Анатолий и Быховский, он жил на одной улице с Комазовым. Дело в том, что мы с То-ликом намечали грандиозную, по нашим меркам, поездку на самый дорогой в стране курорт Сочи – недели на три. Нужно было обговорить все детали путешествия, включая финансовую сторону этого мероприятия, а Бы-ховский, как мне казалось, мешал нашему интиму, как вдруг: - А Костик едет вместе с нами! – Комазов обнял меня за плечи. - Надеюсь, ты не воз-ражаешь? – Конечно, я не возражал, хотя был рассадован такой предъявой факта.
- Кстати, его тетушка работает в железнодорожных кассах, так что с билетами на столь престижном направлении проблем не будет. – Комазов отпустил мои плечи. – У нас классная компания! - Ребята, я обузой вам не буду! – рассмеялся Быховский. - На этой положительной ноте мы расста-лись – я нырнул в метро, а друзья двинулись пешком в сторону Госпрома, к себе домой. По гамбургскому счету, во всем виновато лето: оно модери-ровало наше основное сокровище – молодость, пропитывая ее стойкой ил-люзией вечной радости существования, с предоставлением морских побе-режий наполненных соблазнами и легкими флиртами, о которых можно поведать за бокалом вина в кругу друзей. Здесь ощущался союз со всем мировым сообществом – ведь все так живут, ну когда молоды и когда не дождливое лето и есть финансирование мероприятия. А дальше загляды-вать не будем!
Наша дружба с Комазовым базировалась на восторженном, свойст-венном молодости, увлечении современными музыкальными течениями бит, поп, джаз, рок, а все это можно было послушать на зарубежных вини-ловых пластинках. По воскресеньям мы с Толиком тусовались на Балке, где это продавалось, обменивалось, и где с азартом отслеживалось движение по колонкам популярности ведущих исполнителей мира в журнале «Даун Бит». Большинству населения страны это было недоступно, а главное не понятно, за то милиция регулярно разгоняла тусовку, беспокоясь исключительно о моральном облике советской молодежи. Быховского все эти течения не волновали – нет, он не слушал Зыкину и Кобзона, боготво-рил Мирей Матье, но не более того. С Анатолием мы легко знакомились, легко расставались с девушками, Быховский их дичился, по неизвестной мне причине. Да бог с ним, думал я, надеясь, что южная природа и пре-красный курорт, сгладят все противоречия в нашей сезонной компании…
Сев на вечерний экспресс Харьков-Адлер, с радужными надеждами, мы отправились к вожделенному субтропическому краю, которым надея-лись насладиться за двадцать августовских дней. Поездка не была утоми-тельной, – ее скрасили две бутылки сухого вина, дружеские беседы – и Быховский вполне вписывался в компанию, правда, заметив, что самолетом мы не потеряли бы столько времени.
- Костя, - со смехом сказал я. – Как только прибудем на место, сразу начнем его экономить. - На что Костя, с самым серьезным и глубокомыс-ленным видом, изложил следующее:
- Вы наверняка знаете французского певца Ив Монтана, но у него есть не менее знаменитый брат – гонщик формулы - 1. Понятно, что у нас в стране автомобиль по-прежнему роскошь, а не средство передвижения и гоночных трасс как не было, так и нет, а гонками формулы - 1 вообще ни-кто не интересуется. А я считаю, - Костя перевел дыхание, - что только гонщики живут полноценной жизнью!
- Это уже перебор! – возразил Анатолий. - Я понимаю, что у них шампанское, цветы, девушки и огромные деньги, но это малая группа лю-дей со специфическими способностями. Ими можно восхищаться, но жить, так как живут они не возможно!
- Костя, - вмешался в разговор я. – После завершения учебы в нашем институте, мы станем инженерами тепловых электростанций, с возможным направлением в сибирские дали, как в песне «к северным оленям». – Костя пропустил это мимо ушей и продолжил гнуть свою линию:
- Когда журналисты спросили его, почему он всегда побеждает, он в ответ спросил их: «Что делают гонщики, когда приближаются к поворо-ту?», ему ответили «Конечно, сбрасывают скорость!», «А я прибавляю ее!». – Теперь это мое кредо! – с гордостью добавил Костя. – В любой жизненной ситуации не сбрасывать скорость, а прибавлять. - Мы с Толиком переглянулись, да и только. В мятых майке и спортивных брюках, по-качиваясь в такт вагону, он смотрелся несколько комично, но лицо свети-лось вдохновением и восторгом, поэтому свои яростные контраргументы я попридержал – а зачем? Да не все ли равно, какой идеей счастлив человек, лишь бы она не разрушала идеологию других людей.
К полудню прибыв на железнодорожный вокзал Сочи, кстати, для нашей компании это было впервые, и вступив в торги с частными владель-цами жилья, поселились в районе пансионата «Светлана», в так называемых шанхайских двориках. Покинув свое временное пристанище, и пройдя двести метров по кипарисовой аллее, мы попадали в стеклянное кафе на-полненное сосисками, пончиками, яичницей и кофе, что приводило Костю в восторг, и тут же с площадки заведения ступени вели на фрунзенский пляж. Экономия времени была на лицо, но вокруг был восхитительный город с двухярусной набережной, парками благоухающими магнолиями, камелиями и еще бог знает чем, театрами, ресторанами, дансингом с девушками в соблазнительных нарядах. А экскурсии на озеро Рица, агурские водопады, мы с Анатолием бросались на все с жадностью лесного пожара, увлекая за собой совершенно обескураженного Быховского и, кажется, ему это нравилось. Он потихоньку стал «оттаивать»: на пляжах стал заинтере-сованным взглядом провожать прелестниц, с подробными комментариями их гениталий. – Толик молча подмигивал мне. В общем, Костя вел себя пассивно по отношению к мелькавшим тут и там нереидам, мы же с Ана-толием, прикладывая все усилия, за целую неделю не нашли себе пару. И тут возле наших лежаков появились вновь прибывшие курортники – двое созданий, призванных лукавым соблазнить всю мужскую часть человече-ства.
- Голливуд класс А или Европа де люкс! – заворожено произнес Анатолий. – Это были мать и дочь: жгучие брюнетки, с прекрасными фи-гурами, элегантными движениями, приятной внешностью и …нереально большими грудями. Напомню, что в те дни в нашей стране и слыхом не слыхивали об увеличении этих частей тела, т.е. налицо присутствовал при-родный дар. Нет слов, наша компания была несколько ошеломлена и на-правляясь в портовую харчевню живо обсуждала создавшийся прецедент. Костю прорвало: - Не могу на них смотреть! Сразу представляю, что мама садится мне на член, а доця на лицо, они там на верху ласкаются, а я внизу ловлю неземной кайф!
- Теоретическое потребление порнухи, без выхода в реальность чре-вато нежелательными последствиями! – со смехом констатировал я.
- Может, перейдем на другое место? - жалобно пролепетал Костя.
- Ни в коем случае! – твердо молвил Анатолий. – Для начала нужно познакомиться. – На следующий день мы уже мило болтали с нашими но-выми знакомыми, как оказалось, жителями столицы. Вечером Анатолий объявил, что у него рандеву с какой-то девчонкой у гостиницы «Ленин-град». Вернулся он под утро сильно помятый и какой-то невеселый.
- Сударь, где тебя черти носили? – рассмеялся я. - Мы с Костей не спали.
- Трахнул маму в гостинице «Ленинград», - устало произнес Анато-лий и сел на кровать.
- Врешь! – завопил Костя, вскакивая с постели, а потом тихо: - Зачем выдумал какую –то девчонку?
- Чтоб вас не расстраивать!
- Ладно, - примирительно сказал я, - как ощущения?
- Она меня уработала. Грудь у нее действительно, да, но между ног не щель – бездонный колодец, в котором бултыхались многие.
- Отчего ты так решил?
- Да потому, что она потребовала заплатить за услуги! Так и сказала «за услуги». Я бы сказал, дороговато, - с неподдельной грустью добавил Толик.
- Руководствуясь исключительно основным инстинктом, - с извест-ной долей сарказма, начал я, - мой друг, ты совершил поступок, насмерть напугавший Костика!
- Если кто –нибудь, что-нибудь еще вякнет, - со смехом произнес Толик, - мало не покажется!...
На следующий день эта семейка, - если это действительно была се-мейка, - испарилась, и мы почему-то повеселели. Августовские дни стояли солнечными, жаркими, с утомляющей субтропической влажностью, так что, простояв в очереди (сказывался наплыв отдыхающих) и пообедав, мы шли в свою обитель отдохнуть до вечерней программы в парке Ривьера. Время, - загадочная субстанция, - лилось тихо и незаметно, только иногда напоминая о неизбежном окончании нашего чудесного вояжа.
В тот день было очень жарко, влажно, потому накупавшись на харь-ковском пляже, приняли коллегиальное решение не тащиться в столовую морского вокзала, а попробовать занять столик в ресторане «Каскад». Со-блазняла тенистая аллея и близость заведения, но издали мы заметили, что посетители, подойдя к двери, разворачивались и уходили.
- Вот невезуха! – с сожалением изрек Анатолий. – Похоже, закрыто! – Приблизившись, мы увидели труп, накрытый простыней, рядом на стуле, вынесенном из ресторана, сидел в белом халате доктор. На наш вопрос «А что же произошло?», он устало произнес: - Сердечникам в Сочи делать не-чего. Вот жду труповозку.
- Что будем делать? – озабочено спросил я, оглядываясь на друзей.
- Идем обедать! – с невозмутимым спокойствием произнес Быхов-ский и, переступив через ноги трупа, вошел в ресторан. В зале было пусто и прохладно, выбрав столик, сразу заказали бутылку гурджиани – охлаж-денное вино показалось чудесным. Потом подали прекрасный обед, а об-служивание было изысканно-предупредительным. Покойника увезли, и зал заполнился людьми – стало шумно, пьяно, весело – черноморская Византия одаривала живых удовольствиями, за которыми они, собственно, и приехали. Мы расслабились – говорили о приятном, шутили, смеялись, да-вали обещание следующим летом обязательно вернуться. Этот город дарил праздник жизни, поэтому- то мы и запланировали повторение радости на следующий год. Человеку свойственно планировать и на большие проме-жутки времени, ведь, несмотря на предупреждения булгаковского Воланда, люди все еще думают, что они управляют жизнью.
Это был последний вечер в Сочи и единственный раз, когда я видел кредо Быховского в действии. По возвращению в родной город, буквально через месяц, Костя погиб в банальном ДТП, где, как известно, прав тот, кто остался в живых.
P.S. – Гонщик формулы - 1 Леви погиб, преодолевая опасный пово-рот.
Харьков, июль 2023, ЛутайГ.А.