13-дцать Эпохе уходящей

13-дцать
эпохе уходящей.

Воля!
Что было! Жизни наважденье!
Кипел весь в рабской славе Рим!
Гигаптом мысли, правды, чести
В те времена он был дарим!
Сидел Спартак в душном духане
О, думой он одной пленим!
С похмелья, что ли, но с изранья мечтал он – покорись мне, Рим!
Хочу быть первым, беспримерным
Героем с доброю душой
Хочу Валерию, жилплощадь,
Хочу расправиться с Суллой!
В те времена медвытрезвитель
Не регулярно службу нёс,
И под конец своих раздумий,
Напился наш Герой как – пёс!
С мешалось всё:
Где галлы? Гунны? Испанцы, варвары, свои?!
Стремленьем попирать законы
Взорвался крик его души.
Ламай, круши! А чем заплатишь?
Тут подвалили ликтора.
С когортой выпивших в участок доставлен был и он тогда.
Тюрьма, - прогнившая решётка
Исчадье творчества рабов.
Везучий видно, - там 2 тётки
На выгон повели коров.
Решётка – детская забава, ему гундит подползший галл:
Сироткой рос, поверь мне, паря, я сиживал уже не раз,
Так что такие вот запоры,
Сейчас увидишь– не про нас.
Видать, давно, шельмец, скитался, порушил не один канон,
Что головой своей бунтарской в железо сильно стукнул он –
Сломалась… Чёртова решётка,
Вот так, к свободе путь отрыт!

1.Бедные люди.

В народе не зря поговорка: де мол, богатому и черт дитя колыше, а бидный…
Вот Серега богатством не страдал, но числился во дворе «толковым» и по электричеству, если надо, мог…
Да вот, к примеру, осыпалось у них с Веркой в квартирном туалете плитка. Так Серега полтора десятка на «буржуйской» стройке, по дешевке, то ли выменял, то ли купил. Да и весь верхний ряд, вместо осыпавшейся, так аккуратненько и положил. Смотреть на работу – загляденье, правда, все вместе как-то не очень…
Или «Запорожец» отцовский «оттюнинговал» так, что и руль, и торпеда, и передние сиденья – «кожаный салон», а разом…
К старью – новое, что «Шанель» на давно не мытое тело.
Собрались они с Веркой в ту осень за грибами. Только «белаши» , съеденные накануне, купленные опять же по дешевке на базаре, потребовали срочной остановки: мальчики – налево, девочки – направо.
Справившись, Серега, увидел, как супруга торопливо покидает чащобу, озирается, а в руке то ли портфель, то ли чемодан замызганный держит.
- Вот, нашла, - Верка встряхнула «дипломат-мыльницу» в руке. Такие «мыльницы» Серега видел еще в детстве.
- Вот, - Веерка встряхнула еще раз, давая понять, что «мыльница» не пустая.
Серега достал ветошь, насухо вытер дипломат, нажал на замки… Замки не поддались. Переглянувшись, решили поскорее покинуть это место, про грибы вообще – молчок.
Доехали во двор. «Мыльницу в мешок. Из машины – в сарай. Дверь закрывали плотно.
Серега подкрутил лампочку, появился резкий свет. Через мгновение замки наконец-то щелкнули.
Из нутра дипломата показался целлофановый пакет… с деньгами!
Деньги были еще советские, да пачка облигаций к ним.
Серега молча, кое-как захлопнул весь этот скарб обратно. Дипломат - под мышку и в соседский двор к «мусорке», да все в зеленый «для отходов» контейнер.
Позже пошла Веерка в сарай. Лампочку вкрутила. Аккуратно под этой лампочкой заблестела монетка. Сразу было видно, что из золота.
Ни Серега, ни Веерка о находке ни слова. Кошки душу рвут, а вот молчок!
Так и пролежала эта монетка до холодов. А уже на Рождество «по скидке» купили они своей дочурке шубку… модерновую. Правда.



2.Марксизьм

А у рабочего чего? В начале ХХ-го – цепей понавешали…, потом, правда, позабирали… Переплавили, перековали – щит Родине мастерили.
А эти олигархи щит этот да остатки цепей на металлолом, по заграницам пораспродали – цепочки себе справили. Вот теперь полная свобода на слова появилась, матерись – не хочу! Цепи – то те все равно тю-тю.
Одним словом, марксизьм.
3.Не твое!

- Не твое это, Журавлев! –
Не твое, - повторяла строгая мамашка, забирая из рук Юрика обгрызенные карандаши и зарисованный листок ватмана.
- На вот! Бери!
Она ставила тяжелый баян на его коленки и теребила Юрика за кудряши.
- Вырастишь – и в учебе, на работе, да и где на гулянке – всегда нужный человек, приметят. Мечтала мамашка, чтобы Юрику, или как она называла его чаще - Журавлеву, не повторилась инженерно-пенсионная судьба отцова. Не дай-то Бог!
Первого человека Журавлев убил как-то нелепо. Потом сам долго удивлялся, что тогда был предельно собран, спокоен. «Умело», подумалось, заметал улики. Хорошо держался на допросах. И было Журавлеву все это несколько странно.
К середине 90-х даже ребенок знал, что у городской «крыши» два крыла, на одном из которых прочно «угнездился» «Журавель».
Конец 90-х – «очень серьезный бизнес». Заплыв в мути. Выплывает.
Начало века XXI-го – смена машин, жены, домов, приоритетов: меценат, обласкан сверху, ….. , патриархи, мулла, и в синагоге, и в городских храмах – Журавлеву – «многие лета!»
Медали, грамоты, даже орден, «за особые заслуги» - все ему, Журавлеву!
К концу десятилетия – и губернатор, и член, зам. лидера самой популярной в регионе партии.
Сракози, первые люди Евразии, кажется, весь мир уже.
А вот вдруг накатит, застелит душу или, к примеру, нападет млость на эту душу какая-то… Берет Журавлев в руки свой баян, нажмет там какие-то клавиши- кнопочки – зазвучит инструмент, голос подаст. Как положено.
А Ваше что?

4.Кабинетная тля.

Леднев проработал в этом отделе уже восемь лет. Отдел считался в управлении элитным.
Хотя в Ледневе-то, при этом, ничего особо замечательного и не было. Не было у Леднева даже жены.
А были у Леднева привички разные… Одна-то из них, поначалу, сильно раздражала сослуживцев.
Оставался Леднев, сам по себе, без всякого напряга по вечерам на работе. Что-то доделывал, исправлял. В общем, отчеты всегда сдавал вовремя, без нареканий. Думали – выслуживается.
Хотя, потихоньку, и сами начали к Ледневу обращаться за помощью. Если мог – всегда помагал. А взамен – ничего.
С начальством Леднев был ровным, подобострастия не выказывал, правды не искал.
Однажды подошла к нему ВРИО нач.отдела – Нила Казимировна Докторова, женщина во всех отношениях умудренная, и сообщила каким-то выцвевшим голосом: «Леднев, тебя к начальству».
Вышел Леднев из кабинета Ледневым, а вернулся Дмитрием Едуардовичем – начальником самого элитного в управлении отдела.
А вы что подумали?

5.Бедняга.

-Бедняга. – Петрович потеребил кота за ухом. –
Бедняга – произнес еще раз, глядя перед собой.
Был Петрович мужик исправный, несмотря, что БОМЖ. Не пил, ходил в баню. Когда случалась нужда – работал: то сторожем, то заметал. За что Петровича в микрорайоне уважали.
Даже участковый, Усатюк Сергей Семенович, встречаясь с Петровичем, слегка хмуря брорви, говорил: «Ну ты, Петрович, не это там, ни того … что ли. В общем, иди пока».
Петрович, хотя спину и не спрямлял , но отвечал: «Я же, Семеныч! Ты же знаешь…» на том и расходились.
Поговаривали, что в прошлой жизни был Петрович человеком зажиточным, даже богатым. А вот пришлось.
Казалось, имел он только одну привязанность, которая, и сама была связана с Петровичем, едва не кровными узами – кота.
Кот никакой особой клички не имел, но родственный голос различал даже в самый пик городского шума издалека. Да и Петровича надолго не покидал.
Осень в тот год выдалась коварная – до самых «октябрьских» тепло. А вот к вечеру 7-го закружило, навеяло холодом,- мороз, снег, метель.
Утром во дворе больших сугробы, заносы, покрытые ледяной кожурой. В одном из сугробов нашли застывшее тело старика. Скрюченные пальцы прижимали к груди недвижимый, обмерзший комок – кота-бедняги.

6.Последний мертвец.

Какая радость, какое ликование охватит человечество на похоронах последнего мертвеца. То есть, конечно будет и вселенский плач, пафосные слова, невообразимо пышный траур, лазерные шоу, самбы, румбы, тосты… А музыка от фибр всех оставшихся навеки жить душ. Не Я! Не Я! Не Я!
Появятся, наверное, рейтинги всякие: - последняя десятка, сотня, тысяча… Вот Берфману повезло, вошел во второй десяток, счастливец! Поговаривают, что последняя сотня будет на века выведена золотом на Вселенской Стене Плача, где неувядаемые цветы, вечная музыка, несгасимый огонь и прочее, прочее, прочее…
- Мой Сергей Семенович ведь мог войти в тройку, вы же знаете – кругом интриги, реанимация и все такое. Теперь буду разводиться!
Праздництво каково! Не грех бы и виновнику торжества, скинув пелены, полюбоваться. Да вот теперь нельзя – надо и честь знать. Да и на случай этот – не надгробье – целое сооружение, не пирамида с Хеопсом конечно, но сооружение ОГО.
А может быть и не так все будет. И оставшийся последним из живых пройдет мимо наших могил и кладбищ, заглянет в пустыни городов. С блуждающей на лице улыбкой. Вот оно! Исполнилось! Теперь он один и Последний! Кто его осудит?
А может, возьмет этот Последний лопату, пойдет по полям, взбредет на самый высокий холм да и устроит там могилу, последнюю.
Для себя.

7.Баловень судьбы.

Байхером быть хорошо: мотоциклы, гонки, пиво, роки всякие, девки сиськи голые показывают – будет что вспомнить.
А инженером рядовым – плохо: чертильная доска, ватман, да член товарища Бейхерова в туалете разве что увидишь. О чем вспоминать потом?
Но Васек был счастливец редкий, прямо баловень у судьбы такой себе.
А дело все в том, что доска эта чертильная располагалась в кабинетике на 3-м этаже, ровно против окна. А уже против этого-то окна была постройка из 2-х этажей – баня. На втором этаже – женское отделение. Окна чуть до половины закрашены.
Так вот в темное время суток свет там яркий. Хоть и парная, а все равно и сисек голых и… в общем, всего вволю.
Как-то заходит в кабинетик зав. бюро товарищ Бейхеров, окликает Васька. Тот – тишина, так ровно врос. Подошел товарищ Бейхеров ближе – все понял.
Наутро – кабинетик на запор. Васька на 1-й этаж к девкам, одетым, правда.
Плюнул на все Васек да к свояку в гаражи. На починку всяческой техники. Тут тебе и байхеры появятся, деньги живые – бери. А и то правда – не все ж Ваську член товарища Бейхерова разглядывать.
А Вы что вспомните?
8.Жизнь и смерть.

Жизнь.
Трясет землю. Изливается лава. Вода закипает и варит, варит. Вот и первичный бульйон прямо, как по рецепту ученого Опарина. А кругом тряска продолжается: сначала все радикалы сталкивает, потом в эти радикалы уже и калы от живности всякой попадать начали. В общем, вот так из бульона этого, да из того, что туда нападало потом, и вышли всяческие там жизненные формы – человек, к примеру.
И живет этот человек везде по-разному.

- Пане презыденте, народ на жыття нарикае. …… , чиновныки заїли та менты закусали, та й …
- Чого?
- «Жизнь есть способ существования белковых тел» Фи. Энгельс.
- Говорити вже ничого!

Смерть.
Трясет землю. Лава изливается.
Все, что было в воде, закипев, сварилось, а что не сварилось, химии не перенесло или радиации. В озоновых дырах излучение до чего жесткое, как х…т у бабуина. И не спрашивайте!
Кругом вонь, смрад до неба. На орбите все инопланетцы передохли – даром, что способ существования был не белковый.
Смерть есть прекращение любого способа существования.
Я!
Говорить вже никому.


9.Машенька.
В ЦРБ его прозвали Володенька, правда, что называется, «за глаза». Володенька попал в М-скую ЦРБ по распределению из большого города
и сразу вызвал фурор среди женской половины городка. Был он и статным, и мужественным, и разумом не обижен. В институте первый застрельщик – профорг курса. Мог быть и гинекологом, и венерологом, а вот стал терапевтом, да еще заехал почти в глушь!
Родители Володеньки, хоть и не первые лица, но люди со связями. Сначала их очень расстроил сыновий поступок. Потом, правда, решили, что и для «биографии», и для продвижения это даже хорошо ординатура, или аспирантура в последствии да плюс «низкий старт» из деревни – глядишь и … перспектива!
Кроме ЦРБ, Володеньки и девушек «на выданьи» в городе М-ске был райком партии, это сейчас надо, уточнять какой, - КПСС. Был в этом райкоме первым секретарем Петр Миронович Негреев, мужчина в полном расцвете сил – «прораб» перестройки, настоящий коммунист, борец со всем старым и заскорузлым. Особо Петр Миронович отличался тем, что углубился в поиски «экономического рычага» социалистической экономики. За это Негреева давно уже приметили и прочили аж в общем в обком этой самой КПСС на должность … - хорошую должность.
Был Петр Миронович отличным семьянином, жил скромно: он, жена, дочь Анна – вот и все «хозяйство», - любил пошучивать он.
Знающие люди рассказывали, что Петька Негреев был комсомольским секретарем в небольшом колхозе на севере области. А тут вызвали его, Негреева, в область на слет какой-то. Там он впервые и повстречал свою будущую половинку, женщину, крупную, уже «на возрастном пределе», инструктора этого самого обкома КПСС.
Как уж там да что произошло, только через 2 недели сыграли свадьбу. Сам первый был на свадьбе, радостный, раскрасневшийся, «горько», кричал громче всех.
Через полгода, уже когда жене Петькиной рожать выходило, перевели Негреева в М-ск в райком, сразу «вторым». Радости и удивлению не было предела. За работу взялся не с «огоньком» - с «огнищем»: семинары, слеты, планы, наглядная агитация, кругом все в красном. Первый его побаивался и не зря. Год-другой и Петр Негреев на вершине района.
Потом перемены в обкоме – и в М-ске наступило затишье. Не то, чтобы делов да красного стало меньше, просто никто этого не замечал. Так, похвалят, бывало, на конференции и все…
Что бы было с Петром дальше…?,а ничего – достойный труд на благо Родины… почетные проводы, памятный адрес и честно выслуженный отдых… если бы…, если бы не ворвалась в жизнь целой страны она – Перестройка. Тут уже не зевай – характер нужен, нахрап. Бой барабанов, хозрасчет, «сквозные и прочие звенья, газетные полосы», уход в «массы». Формалы, неформалы, дебаты «12-е этажи», одним словом, опять Негреев в строю, что называется «в струе».
Дочь свою, Анну, Петр Миронович любил, может быть, он никогда не задумывался над некоторыми пунктами своей и ее биографии, а может быть, и задумывался, все равно, других детей у него с женой не было. К перестройке, как говорится, и дочь поспела «в невесты». Беда только, была Анна уж сильно неказистой, угловатой, в общем, не располагала к себе. Негреев этого даже не замечал – любил, одно слово. Вот и вышла в г-де М-ске водевильная ситуация: он Володенька, - жених видный, завидный. Она, Анна, - невеста с перспективой. Скоро и Володенька это понял. Вызвали его в райком, хоть и был В-ка не партийным, еще. Да и «тазик холодной воды « с порога – пойдете на смену Телегину - гл.врачу ЦРБ этого М-ска. На раздумье 3 дня. Отказ не принимается.
Стал Володенька главным в ЦРБ, народ отнесся с пониманием. Правда Телегин обиделся, всю жизнь на эту больницу положил и вот… - сразу на пенсию. Пожил еще Телегин в М-ске с полгода. Потом уехал к сестре на север – там доктора нужны.
Начали Володенька с Анной встречаться: то на скамейке в сквере сидят, то, взявшись за руки, к прудам молча бредут. Володенька выглядит как-то обреченно, а Анна хоть и понимает что к чему, а все равно «в упор» этого не замечает. Радостная, счастливая, вся сверится.
- Даже похорошела, - радовалась мать. Вот уже и день, когда сольются ихние судьбы в одну, начал неуклонно приближаться. Володенька – туча, работа не клеется. Народ – опять с пониманием. «Стерпится – слюбится». А как же.
Петру Мироновичу двойная радость – в область переводят. Правда, не на партийную работу, а облисполком возглавить, а как вовремя…, через полгода –то от этой партии и ошметьев не осталось. Негреев – первый человек!
Только сильно испортило, тогда П.М., настроение первая радость. Прибежала перед самой-самой свадьбой, когда уже и гости, и пироги, и кольца – все, Анна – истерика, слез нет, «жить не хочу», «зачем вы меня такую родили» – упрек ему, Негрееву, с матерью, потом замкнулась и вообще никакой реакции на окружающее.
На другой день Анну в какой-то, еще цековский , профильный санаторий отправили. Вещи на машину, сами в «Волгу» - и в область. Ни с кем ни здрасте ни до свидания, так и покинули М-ск.
В –ка реакции хоть и ждал, но не такой быстрой. Буквально через неделю КРУ, ГРУ, МРУ и все такое, говорят, могли и посадить, да мать с отцом со своими связями…
То ли стыд, Володеньке, то ли еще что, а только на родительский зов домой – ни ногой, остался в М-ске. Через 2 месяца восстановили ординатором, потом уже перевели в оргметодкабинет – к бумагам. Что произошло с человеком? Загадка! Стал Володенька не просто замкнутым – нелюдимым. Ходит с работы на работу или куда по надобности и все сам. Пробовали расшевелить – увы! Решили – «сдвинулся». Вскоре и вообще трогать перестали. Так по работе два-три слова – не более. А он все «будьте любезны», «будьте любезны…». На праздниках присутствует – нет и замечать перестали. Родители-то Володенькины бились, бились, силком парня (да и не парень уже) домой не увезешь, так и померли мать за отцом. Говорят, от рака.
С Анной другая история. По возвращению из санатория этого «цековского» у отца губернатора Негреева уже для Анны готовый жених, красавец – куда там. Образования ноль или почти ноль, зато нахрапу… Свадьба была скорая. Видно, запомнил Негреев Володенькин урок!
Тут жизнь совсем забурлила: не перестройка, полная переломка всего и вся. Локти да пальцы так и мелькают, ветер в ушах! На горизонте губернской жизни загорается, затмевая солнце, новая экономическая звезда Негреева! Т.е. по документам – дочери с зятем, но все-то знают – П. Мироновича!
Зять – золото. Учится быстро. Правда, писать да считать не очень, а в остальном – орел. Взлетает вслед за звездой. Лет5 дела у семейства шли на подъем. Отношения теплые – идилия. Потом зять хоть и мало грамоте обученный, начал дела «к рукам» приберать. На Анну не смотрит совсем – пустое место, с губернатором не совет держит – распоряжения отдает. Как же, он ведь, этот зять, теперь (как принято говорить) – бренд области.
Сталь, прокат, бензоколонки – все он опекает. Чьи супермаркеты и автомагазины в городе – даже и не спрашивайте!
В столицы наезжает регулярно по казино-тусовкам, у больших людей в домах принимают. Девок, бывает, из столицы прямо домой завозит. Анна притихла, смирилась, родителям – молчок!
Но шила-то… Решил Негреев зятя «приструнить». Он, зять, хоть и «бренд», но предприятия-то евонные, евонные, да не совсем, - 52% всего, нажитого дочурки любимой П.М. – Анны.
Забрал перед Рождеством, на «миллениум», Негреев свою дочь к себе домой, а сам планы против зятька уже выстроил, чтоб «в бараний рог», не меньше.
На Рождество снег выпал, зима была бесснежная, а тут радость! Поехало семейство Негреевых на «джипаре» на «ближнюю», как любил говорить П.М., дачу, «всем хозяйством» - он, жена и дочь.
На повороте, уже перед самым лесом, джипарь вдруг задрожит, подкидывает этот джипарь в воздух высоко, где он растворился в огромном огненном шаре, только и видели.
Штучки-дручки да болтики-винтики от джипаря потом за сотни метров из деревьев выколупывали. Фрагменты там разные в морг доставили, для идентификации – зачем? Только вот диво-дивное: в полуметре от …… воронки нашли почти обнаженное, со следами ожогов, тело молодой женщины – Анны.
Что произошло – объяснить никто не может. Сама Анна в глубокой коме. Одним словом – чудо!
Сколько времени прошло, может, полтора, а то и два года после случившегося, Анна и не помнит. Постоянная смена клиник да докторов. 8-м операций, 2 реанимации по жизненным показаниям. Перед окончательной выпиской выдали документы, только в документах тех ни имя, ни все остальное не сходится никак. Помнит Анна, а ей говорят – Мария, Машенька т.е. да фамилия какая-то, в общем не русская фамилия.
На выписку подъехала к больнице машина – иномарка. Ей – Анне-Марии и говорят: «За Вами, собирайтесь!» не задумывалась тогда, даже – куда? Зачем? Все равно. Узнала Анна как-то, что квартира-то отцова сгорела при коротком замыкании проводки дотла.
В машине водитель вежливый, но настойчивый: «Марья Григорьева, сюда! М.Г. – туда». Одним словом, «шаг в сторону», «прыжок на месте»… - стреляю без предупреждения.
Привезла эта иномарка Анну-Марию ночью прямо к ее тетке в М-ск. Звонок. Короткие переговоры через дверь – и очутилась Анна у материной сестры. Та некоторое время всматривалась в приезжую, будто и не признает. Потом расплакалась скупыми слезами, обняла. До утра больше молчали, потом легли спать.
С этого момента появилась в городе М-ске жиличка – Машенька. Так ее прозвали. В М-ске любили давать прозвища, разные: не обидные и обидные, как приклеится – не оторвать, не выжечь.
Машенькой опять же прозвали Анну-Марию за миловидное выражение личика. Лицом назвать даже грубо как-то. Перетряхнул тот взрыв Анну – напрочь. Взрыв ли этот, гормоны, стрессы разные, да нож хирурга изменили Анну.
Ноги, хотя левая и покороче, стройные, бедра, контур живота, груди, разворот плечей, ну о лице сказано. Все хорошо и миловидно у Машеньки, все.
Через время устроилась Машенька в ЦРБ санитаркой. Должность всегда вакантная. К больным приветлива, от работы не отлынивает.
Кто знает, сколько времени, потом прошло, может, год, только летом стали замечать Володеньку и Машеньку рядом. То на скамейке сидят молча, то идут, взявшись за руки, куда-то. Кто их знает. Не старые ведь еще

10.Дедушко Ленин.

Дедушка Ленин, когда был маленьким , был хорошим мальчиком: не курил. Правда закурил один разок, но мама с папой ему объяснили… Хотя говорять, папа-то этот, был дедушке Ленину маленькому, вовсе не папой, т.к. часто ездил по командировкам и редко бывал дома. Не папой он был и остальным братикам и сестричкам маленького дедушки Ленина так говорят.
Ввиду отсутствия «Плей боя» и др. запрещённой для деток литературы, старший брат дедушки Ленина читал Маркса, Энгельса и Фейербахов всяких, к чему приучил и дедушку Ленина маленького. Так они снимали, в те времена, юношеское напряжение. Из - за этого дедушка Ленин с братом сильно возненавидели царя, буржуазию и «гнилую интеллигенцию», и захотели поэкспроприировав их как следует – поубивать, что и сделали, как хорошие мальчики, когда обещают, в последствии.
Поскольку дедушка Ленин не курил, только 1 разок, он мог умереть вполне здоровым человеком. Но судьба пролетариата мирового, баварское пиво и Каплан не дали возможности этого сделать. Кроме того у дедушки Ленина было много внутренних и внешних врагов справа и слева, которые тоже не хотели чтобы дедушка Ленин умер здоровым.
Дедушка Ленин часто полемизировал со всякими людьми. Например его жена, бабушка Надежда Константиновна, часто упрекала дедушку Ленина., что он не бережёт своё пальто, так как носит в его карманах масло и икру, которые выдавали дедушке Ленину в спец распределителе. Кроме масла и икры, дедушке Ленину с бабушкой Н.К. полагалось ещё 2 буханки хлеба, одну из которых, почти всегда приходилось отдавать голодным детям на улице, потому что они сильно толкались и давили в карманах его пальто, аккуратно,(ведь дедушка Ленин, был большим аккуратистом) сложенную масло, икру, и др. продукты.
Ещё бабушка Н.К. очень беспокоилась о здоровье дедушки Ленина, так как он очень любил читать газету «Правда», а там был мелкий шрифт, гораздо меньше, чем в букваре, который дедушка Ленин читал ещё в детстве. Статьи в эту «Правду» дедушка Ленин писал сам, поэтому читал их с большим удовольствием. Особенно он боролся там против спаивания проститутками пьяных матросов, поэтому требовал, чтобы их всех расстреляли и побольше, кроме Арманд, которая была его соратницей.
Дедушка Ленин очень любил ездить по Европе, поскольку Карл Маркс сказал, что по Европе будет бродить «призрак коммунизма» . Часто с другими революционерами дедушку Ленина видели на острове Капри, в городах Швейцарии, Польши. Правда, говорят, когда дедушка Ленин был в Польше, то бабушка Н.К. «конспирировалась» и «соратничала» с большим любителем детей, впоследствии, Феликсом Эд – Мундовичем Дзержинским. Только это все враки, наверное, кто ж на такую – то позарится?!
Видно, здорово это призрак докучать стал в Европе, до сих пор везде полтергесты да НЛО всяческие, страх. За это, видно, Парвусы разные да немцы посадили Д.Л. и остальных революционеров в бронированный вагон , накрепко закрыли, да на Финский вокзал, в Россию. Там дедушку Ленина начали примечать то на броневике, то в Смольном в институте среди благородных девиц. В мужской, наверное, не пустили.
Тогда – то и начал дедушка Ленин делать «Правду», пользовавшуюся большой популярностью у рабочих, солдат и даже матросов, которые хоть и «курили папиросы», но самокрутками из «Правды» тоже не брезговали. Что бы «Правды» доставалось всем поровну дедушка Ленин приставил везде комиссаров которые строго следили за её, Правдой - дележом. Все были очень довольны, т.к. бумага на газету шла отборная, экспроприированная. Скоро какой другой газетой и вообще пользоваться перестали, эта – то Правда хоть куда, да хоть и в НЭП манский ватер- клозет, не стыдно!
Вот такая – то жизнь, да ещё вот Каплан и довели дедушку Ленина до горок (Ленинских), где он сначала подружился с кошками(даже картина есть такая), а потом и вовсе умер.
Не смотря на свою смерть, ведь дедушка Ленин был гением, он продолжил давнюю полемику с идеалистами - агностиками, которые все размышляли – думает ли человек при помощи мозга?!
Ответ дедушка Ленин, как и всё к чему он был причастен, был гениальным и открывался в его черепной коробке: где, вечно любопытные, врачи обнаружили, что головной мозг дедушки Ленина, так «заизвестковался», что по нему можно было запросто постучать как по тазовой кости любого смертного, к примеру.
Старшее поколение знает: «Ленин и теперь живее всех живых!». Иначе зачем же государство отпускает на содержание дедушки Ленина бюджетные ассигнования?
О мёртвых или ничего, или хорошее, - говорили древние, поэтому больше говорить о дедушке Ленине нельзя.
Древние были мудры!



11.Никакой крутизны.

Никакой… ну никакошенькой ведь крутизны в этом мире не осталось!
В далёком детстве – проедишь на трясущемся - пахнущем грузовичке
10 метров – « А дядя Серёжа!...а…!» Ароматы! Одни завидуют, другие не верят – что вот так просто на настоящей машине? Круто! Правда, словцо – то это носило ещё не совсем правильное употребление. А Женщины ! Любая из них, да хоть даже бухгалтерша, сядет в машину и сразу дуреет. Водитель тогда – шофёр!!!
- Сергей Семёнович сумочку сюда можно хо – хо! А это Сергей Семёнович у вас хо- хо- хо- хо- хо! – И ведь едет машина сама, без всяких там… , а он, шофёр, вишь знает, когда и чего ей надо, куда наподдать. Крутизна!!!
Потом уже джинсы – мынсы, «пилятся», «не пилятся» - штаны генерала Врангеля! А круто – то!
Магнитофон «Комета-4», 4 – это дорожки, надо же, стерео! Забои, - по обрыву!!! – и проч. Зависть, Крутизна!
А сейчас – купит себе олигарх какой «майбах», смотрит, а ОНО, кредитов в банках понабралось, - чем отдавать будишь! И на таком «байбахе» навстречу, что – ты. А этот, - инвалид по зрению, семья на дотации, так тоже – «Ломбр…, ломбард…» - дальше плогиатом от С.Альтова – «слово - то какое, сразу и не выговорить». В общем на «лайбе», которую принцу Уэльскому только 6 – му, в очередь, обещали. И что….?
Построит себе какой олигарх дачу. Дачу не дачу, так дворец на 4 подьезда. Лестницы – кованая бронза. Так ОНО уже сгородило… и «космический лифт» из Японии выписало! А этот вместо 2-х этажей по утверждённому плану, 8-м выгнал. Суд потом все утвердил – говорит, инвалид по зрению,- как тут на ощупь ему разобрать? Во государству дотации, теперь платить придётся!
Так где же крутизна – то? Что же это делается в конце – то концов?
Если в 90-е приезд БМВ к дверям офиса, приравнивался к заходу дредноута врага в гавань, то теперь «бумеры» у пацанвы, для «девичьего проката», как в песне. Джипом ещё можно, конечно, удивить, но только гаишника, если ехать на этом джипе, не нарушая правил дорожного движения. Всё…
Не буду упоминать о всяческих званиях научных да должностях – это всё – легко, были б деньги!
А деньги – это круто?

12. О чём молчат старцы.

- Вот тебе и погода…!, - выстрелил Николай, нарушая затяжной «молчок» поселившийся в компании с самого послеобеда. Николаем называли его как самого молодого и ещё не удосужившегося зваться по отчеству в дворовом собрании «инсульт – ура».
- Как же ни тепла, ни солнца… Глобальное потепление называется, - поддержал розговор Грыгорыч.
- Да ведь большая работа, всегда начинается с большого перекура…, - уходя в многозначительность подитожил дуаер Иван Пантелеевич.
- Так ведь Вы Иван Пантелевич с Григорычем вроде и не курили сроду!?, - не давая загаснуть «теме» встрял Николай.
- Курить не куру, а рюмочку хряпну! - , повесилел Грыгорыч.
- Алкоголик нашёлся, - не меняя интонации закруглил Иван Пантелеевич.
- А я вот вчера девку видел… молодую…, - бросая последние искры на почти загасшую нить беседы зачастил Николай – так…
- Так ты девок в своей жизни и не видел совсем, - загорелся Грыгорыч.
Не зря, во дворе нет да нет да поговаривали за его, Грыгорыча, могучие чересла.
- Вот у меня… -
- Завелся, остынь, - Иван Пантелеевич протял задумчиво,
- Знаемо дело, молодость была…, - ему вдруг вспомнилась рано ушедшая единственная любовь – жена Софьюшка.
- Да што там!..., - на лице Ивана Пантелеевича отобразилась скорбная гримаса.
Разговор окончательно угас. Николай нервно закурил «сигарку», пару раз сплюнул, о чем – то вспомнив помотал головой и:
- А вот сейчас говорят бабам мужики и не нужны вовсе, ну так для детей, для хозяйства то да…, а в ентом смысле… Кум мой бывал в ихнем магазине, так там такие во… шо и Грыгорычу стыд будет мерятся, и все автоматические…
- Ага! Валентине Терешкове за полёт космический Пиделькастро подарил х…н автоматический! Знаем!
- Да… Грыгорыч, я ж… взаправду, сам вон пойди, сходи…! – обиделся Николай.
- Сходи Грыгорыч, сходи…, - то ли в упрёк, то ли просто так завершая «тему», произнёс Иван Пантелеевич.
Компания посопев умолкла.Наступила тишина. Грыгорыч достал семечки и раздал друганам широкой жменей. Вечерело.
Скоро ужин.


13. Соцреализм.

Дата… подпись… Ф.И.О (разборчиво),
- Вот и дошла ты Марьюшка до предела…, довела тебя кручина, да грусть многолетняя…!
А ведь было ж, было же время!
Молодая, статная, комсомолка 80-х, ты пошла из ПТУ не в техникумы, «на жирные хлеба», не в «секретутки» к начальству, а по зову, гремевшему над страной, в самый прорыв – на пескоструйку.
И была ты всегда пряма и отважна. Никогда, в запале перевыполнения планов, не предохранялась, не одевала респиратора . А в награду теперь только ночной «лающий» кашель, который тревожит сон мал – мала – меньше, твоих 6-х детей.
А ведь могла бы наверное поступить в этот институт ихний на пескоструение. Написать капитальный труд потом – «Новое в пескоструении». Или стать образом для режиссера какого – то зачуханого (Чухрая, что – ли?). «Доля пескоструйщицы» на всех экранах страны! Либо писателя «гнойника», то – ли «почвенника» - «Пескоструйка – жизнь моя».
Но нет. Эти злые олигархи растоптав прошлое отняли теперь и твоё будущее, твои мечты о большом встающем с утренним солнцем, напряжённом, но вже твоим бабьим щастьем.
Не пришлось теперь…
Прижав исписанный, окроплённый горячей слезой листок бумаги Мария, наконец решившись, шагнула…
За порогом её ожидал обжигающий холод. А душу согревал и вёл вперёд вчетверо сложеный листок: - заявление в партию!
В какую, в какую – в компартию!
Конечно.