Расказы чабана. Схватка

-Молодой я тогда был,- сказал Атарбек, снимая со стены очередную волчью шкуру,- неопытный.

Сегодня я снова в гостях у моего друга и жду нового рассказа от чабана. Как обычно, он снимал со стены трофей, показывал мне пробоины от картечи и рассказывал историю о том, как добыл того или другого волка.

-На, попробуй найти вот здесь пробоину,- сказал он, бросив мне шкуру довольно крупного зверя.

-Матерый волчара,- говорю я, пытаясь понять, каким образом был добыт этот волк.

-Там не найдешь пробоин,- сказал Атарбек,- это моя самая первая добыча. Она чуть не стала для меня последней.

-Что, капканом взял?- спрашиваю я.

-Капканов у мня никогда не было, а всегда была с собой вот эта штука,- ответил он, протягивая мне свой кнут.

Этот кнут я бы назвал нагайкой. На ее короткой рукоятке был прочно закреплен плетеный кожаный ремень. Недлинный. На конце этого ремня вплетена свинчатка. Отлитая из аккумуляторного свинца, по форме похожая на грушу, свинцовая вставка была тяжелая – граммов сто, не меньше.

Такой свинчаткой можно убить волка, если как следует попасть ему по голове.

-Дед мне рассказывал, как он добывал волков таким же кнутом,- продолжал охотник,- и я один раз решил попробовать дедовский способ.

…

Чабан уже давно приметил этого волка. Тот почти месяц крутился возле отары даже в светлое время, то появляясь неподалеку, то исчезая на несколько дней. Алабаи, отрабатывая свой хлеб, каждый раз встречали его на подступах. Не ввязываясь с ним в драку, они, тем не менее, не позволяли ему приблизиться к баранам.

Почему этот волк бродил одиночкой, было непонятно, но ясно, что стаи, к которой мог принадлежать хищник, поблизости нет. Вспомнив рассказы деда, молодой чабан, возомнивший себя волчатником, решил испытать этот безотказный, как уверял дед, способ.

Выбрав нужный момент, Атарбек направил лошадь прямо на волка. Тот, принимая эту игру от безоружного чабана, легкими махами начал уходить от погони.

Чабанские лошадки, они небыстрые, но очень выносливые. Волк, прибавив ходу, легко мог оторваться от погони и уйти в бескрайнюю степь, не опасаясь быть настигнутым. Но почему-то в таких случаях звери поступают по-другому. Как раз об этой особенности поведения волков и рассказывал дед.

Видимо, из соображений экономии сил, преследуемый хищник не ускорял своего бега, а сохранял постоянную от погони дистанцию. При этом он, повернув назад голову, непрерывно следил за преследователем, лишь бегло оценивая боковым зрением свой путь. Вот в этом и заключалась, как уверял дед, волчья ошибка. От долгого удержания головы в неудобном положении у зверя постепенно начинала затекать шея и впоследствии он не мог ее повернуть в противоположную сторону.

Атарбек в этот раз и решил проверить дедовскую версию. Он гнал волка уже больше двадцати километров, направляя лошадь так, чтобы тот постоянно держал голову повернутой вправо. Наконец, решив, что пора брать зверя, чабан резко ускорил кобылу, чтобы зайти слева своей легкой, как он надеялся, добыче. Тот, и действительно, не имея возможности резко повернуть затекшую шею в противоположную сторону, вынужден был развернуться всем корпусом влево и потерять ход. Лошадь быстро сократила расстояние, и зверь оказался в досягаемости для удара.

Оскалив белоснежные клыки и поджав хвост, волк закрутился на месте. Он все еще никак не мог выпрямить шею и поэтому был скован, но, как оказалось впоследствии, не настолько, насколько рассчитывал чабан.

Пытаясь нанести зверю смертельное ранение, Атарбек, не слезая с лошади, размахивал нагайкой, но тот каждый раз успевал уворачиваться, получая при этом не слишком сильные удары. Теперь чабану становилось понятно, что это не такая простая добыча, как рассказывал дед, но азарт и упрямство заставляли его действовать тем же образом и дальше.

Вся эта канитель продолжалась довольно долго. Несколько раз Атарбек все-таки попал зверю по голове, но не опасно для него, а как-то вскользь. И тут произошло то, чего чабан совсем не ожидал. Дед не давал на этот случай никаких инструкций.

Зубастый хищник, все чаще получая, пусть не очень сильные, но болезненные удары, решил сменить оборону на нападение. Внезапно нырнув под лошадиное брюхо и вцепившись кобыле в заднюю ногу, он начал с большой силой рвать ей мышцу, крутясь между копыт. В этом положении Атарбеку никак не удавалось достать зверя нагайкой.

И тут неопытный волчатник совершил глупость, о которой потом жестоко пожалел. Спрыгнув с седла, он надеялся как следует ударить связанного борьбой с лошадью волка. Но тот, понимая, что драка теперь идет не на жизнь, а на смерть, проявил неожиданную ловкость и, отпустив лошадь, немедленно схватил клыками Атарбека за ногу.

Ситуация в одно мгновение изменилась. Теперь жертвой, атакованной зверем, становился человек.

Только тут Атарбек понял, насколько был силен этот крупный самец, который резкими рывками за ногу пытался повалить его на землю. Упасть в этой ситуации означало одно – смерть. Эта мысль молнией пронеслась в голове чабана, и он, с трудом сохраняя равновесие, продолжал бить свинчаткой атакующего волка. Голова зверя находилась слишком близко и попасть по ней нагайкой никак не удавалось.

За все время схватки волк не издал ни единого звука. Он не взвизгивал от ударов, не рычал, не подвывал, не скулил. Он яростно и молча боролся за свою жизнь. И от этого молчания зверя Атарбеку становилось еще больше не по себе. Казалось, что он сражается не с живым существом, а с каким-то роботом, неуязвимым и бессмертным. Между тем, хищник, продолжая атаковать охотника, начал после каждого рывка перехватывать зубами все выше, подбираясь уже куда-то к пояснице, и теперь наверняка попытается схватить его за горло.

Ситуация окончательно складывалась не в пользу чабана. Боли от укусов в азарте схватки он не чувствовал, но начал уставать от борьбы. Волк рвал его одежду и тело, раз за разом перехватывая челюстями.

В какой-то момент, тяжело дыша и прикрываясь локтем левой руки, чтобы не дать зверю вцепиться в горло, Атарбек все-таки сумел нанести сильный удар по его спине, видимо, на этот раз серьезно повредив позвоночник. Матерый разжал клыки и резко осел на задние лапы. Как-то очень по-собачьи хватая себя зубами за ушибленное место, он, видимо, пытался смягчить боль.

Этот шанс упустить было нельзя. И Атарбек, собрав все силы, нанес решающий удар. Он не промахнулся, попал зверю по затылку, ударил очень плотно, крепко. Волк не упал, а, низко пригибая голову, опять попытался атаковать противника. Но теперь чабан был начеку. Удар за ударом он наносил по голове слабеющего зверя. Наконец, тот повалился набок. Атарбек долго еще бил его свинчаткой, опасаясь, что хищник может внезапно ожить.

Лишь позднее, убедившись, что зверь больше не подает признаков жизни, и по-настоящему ощутив острую боль в израненной ноге, Атарбек упал рядом с ним на снег. Валенок постепенно наполнялся кровью, так как бедренная мышца оказалась сильно повреждена волчьими клыками.

Теперь, озираясь вокруг, молодой волчатник понял всю катастрофичность положения, в которое он попал. Лошади нигде не было видно. Она, искусанная волком, куда-то убежала. Во время схватки Атарбек даже не заметил, куда она делась. Зимний день короток, уже начинало смеркаться. Понимая, что разыскивать лошадь по следам у него не хватит сил, он решил возвращаться пешком.

Постанывая от боли и периодически падая на снег, чтобы немного передохнуть, чабан шел всю ночь. Эти двадцать километров показались ему сотней. Кровотечение постепенно уменьшилось, хотя нога болела всё сильней. Он боялся потерять много крови, но перетянуть ногу и обездвижить ее не было возможности.

Через два дня, немного отлежавшись и придя в себя, Атарбек туго перевязал больную ногу и решил поехать к месту схватки, чтобы найти добычу. Кроме того, он надеялся отыскать убежавшую лошадь. Конечно, надо было бы полежать ещё, но приходилось спешить из опасения, что может выпасть свежий снег, и тогда невозможно будет найти следы. Выехал рано утром на другой лошади. К уздечке на этот раз он привязал крепкий шнур, а другой его конец обмотал себе вокруг пояса. Как оказалось потом, эта мера не была лишней.

Поднимая убитого волка и пытаясь забросить его на спину лошади, он еще раз мог остаться один на один со степью. Лошадь шарахнулась в сторону, но шнур не дал ей убежать. С трудом затащив с помощью веревки тяжелый трофей, чабан привязал его к седлу и направился домой.

Подумав, он не стал тратить время и силы на поиски убежавшей лошади. Как впоследствии ему сообщили другие чабаны, пропавшая в тот злополучный день кобыла была загрызена стаей волков, обитавшей где-то в районе Синих гор.

Вспоминая на обратном пути последовательность событий, Атарбек обратил внимание на волчьи следы, которые шли параллельно протоптанной им дорожке. Капли крови, которые раненый охотник оставлял на снегу, привлекли внимание еще одной стаи.

В ту ночь, видимо, под утро, на кровавый след чабана вышли волки, но догнать его не успели. Иначе начинающему волчатнику предстояла бы еще одна битва, скорее всего, последняя.
…
-Дед мой, молодец, конечно, тот ещё сказочник,- добавил в конце рассказа Атарбек,- он не объяснил мне самого главного. Таким способом можно добывать только молодых, неокрепших волков. А мне достался вот этот, матерый.

2005