Заброшенный дом

Осень 1995 года. Месяц был ноябрь, а именно из-за этого на улице была температура ниже нуля. Я шла домой после училища, и решив сократить путь, увидела на улице N то, что у нас в селе можно было увидеть не всегда.
Заброшенный дом стоял достаточно далеко от других домов, где жили люди. В связи с местонахождением, об этом доме мало кто знал. Сам дом был очень старый, я бы даже сказала, что со времен Романовых. Ответшалая крыша, полуотпавшие створки, распахнутая дверь и выбитые окна наводили на дом дополнительные черты, которые невольно внушали ужас проходящим мимо.
По историям бабы Маши, которая находилась по соседству с заброшкой, в этом доме жила ее подруга — Наташа. Наташа скончалась от сердечного приступа, родственники ее, уже на тот момент, бездыханное тело забрали, а дом оставили. Прошло лет семь, как в этом доме поселился наркоман. При нем дом окончательно разрушился. На наркомана завели уголовное дело (по какой статье баба Маша забыла). Люди от суда приехали проверять дом, но ничего не нашли, так как наркоман шприцы бесследно куда-то дел. Но все же, обвинений в адрес наркомана была масса и его посадили. Далее, как сказала баба Маша, история утаивает…
В свободное время я сама пошла в этот дом, чтобы выяснить, кто там жил и составить примерную картину того, что там происходило.
Я пошла на улицу N. Оделась я так, чтобы меня никто и узнать не смог. Решила я пойти после учебы, так как другого времени не было. Открыв дверь, я убедилась что в сенях никого нет. Так как пол в сенях был весь сломан, пришлось идти аккуратно, смотря под ноги. Я подошла к серванту и увидела шампуры. Я взяла один, ведь мне как никак было страшно находиться не то что в доме, а даже в сенях. С шампуром в руках и фонариком я пошла вперед. Увидев дверь, старую и обгорелую я вошла прямо через нее в само помещение. Там было темно и мрачно. Зайдя в дом. Я увидела, что на двери висела стрелка, на которой было написано: «Направо пойдешь — по шее огребешь». Меня такое, конечно же, не напугало и я пошла далее, как раз направо. В углу находился шкаф, где все вещи, и как ни странно они были женскими, находились частями. Одна часть — на полу, другая — на вешалках в шкафу. В шкафу висела шуба, ударив по которой, я нарушила покой моли, которая была там. Далее стоял диван. На диване ничего не было, кроме одной касеты, которую я трогать не стала. В серванте, который закрывал стык между русской печью и другой комнатой был сервант. Там стояли всякие сервизы, а внизу, в выдвижных шкафах были черно-белые фотографии молодых девушек с неаккуратными красными крестиками внизу фотографий.
По узкому коридору между печкой и стеной я прошла на кухню. На кухне тоже был беспредел. Горшок с цветком, стоявший на тумбочке упал и цветок сгнил под гнетом лет. Там стоял старый умывальник и стол. На котором была тарелка, ложка и нож. Кухня была очень маленькая, но до всего этого «переворота» скорее всего было уютно.
Следующая комната была похожа на гостевую. Там стояло два кресла и один диван. Там находился стол, на котором стояли давно завянувшие цветы, нож (весь измазанный каким-то месивом), два бокала и таблетки от сердца. На полу также валялась женская одежда и месиво, прям как на ноже. На диване валялась женская сумка, какая-то розовая майка и короткая юбка. В сумке была тушь, помада и палетка теней. Все это было как-то странно… Но, посмотрев на это, я смогла выстроить возможную картину событий…
Сначала, в этом доме жила Наташа, соседка бабы Маши. Из-за сердечного приступа, как и говорилось ранее, она скончалась. Через некоторое время, наследники Наташи совсем, как и показало время забыли про дом. В этом доме поселился маньяк-наркоман. Он искал молодых девушек, встречался с ними, а после чего, затаскивал их и убивал. После убийства каждой девушки, он рисовал же кровью на ее фотографии крест. Вскоре, по выговору суда, его посадили. Дом вновь остался незаселенным. Это и покарало само строение...